Увеселительная История II: Расплата

Стемнело. Угрюмое поселение, которое носило настолько невзрачное название, что не удостоено даже упоминания, утопало в потёмках. Серые панельные домики по одну сторону близь расстилающейся реки стояли безжизненными изваяниями, ровно так же, как и возвышавшиеся многоэтажные высотки по другую сторону. По всему посёлку расстилался густой туман, обволакивая собой улочки пустынных улиц. В одном из тёмных районов посёлка, утыканном кирпичными пятиэтажками в это время воцарялась гробовая тишина. Лишь какой-то далёкий гул раздавался по всему району, походящий больше на кладбище. Не мудрено, ведь в одном из его двориков на сыром асфальте лежало бездыханное тело на вид 17-ти летнего юноши. Застывшее в неестественном положении, оно не шевелилось и не издавало не единого звука. Но и без этого тело создавало пугающее впечатление: на лице трупа застыла широкая дьявольская улыбка, оголяющая ряды зубов. Она была неестественной, словно в один момент мимические мышцы лица с силой сократились и застыли. Пустые бездонные глаза заплыли засохшей кровью, не смыкаясь. А над ними словно третий глаз красовалось кровавое отверстие, возникшее от выстрела огнестрельного оружия.

Внезапно тело парня дрогнуло, и грудная клетка судорожно начала подниматься, наполняя лёгкие кислородом. Сжатая челюсть открылась, жадно глотая воздух, и предсмертную улыбку вмиг смыло с лица. Наполнив лёгкие холодным воздухом, юноша сразу же закашлял, то и дело, смыкая и размыкая глаза. Перед ним стояла мутная картина, тёмно-буроватого оттенка, нащупав под собой бордюр, он присел на него. Тело продолжало пытаться медленно отдышаться. Свой пустой и безжизненный взгляд юноша устремил в сторону лужи напротив. Сидя на влажной поверхности асфальта и поджав колени к себе, он склонил голову на бок, замерев в таком положении и продолжая ловить ртом зябкий и сырой воздух. Его запачканное засохшей кровью лицо не выражало никаких чувств и эмоций.

Посреди пустой улицы, окутанной густым туманом, юноша продолжал сверлить лужу напротив себя широко открытыми и заплывающими красным глазами. Ровно до тех пор, пока не послышался стук где-то совсем рядом, словно под землёй. У Кирилла резко перебило дыхание, нечто защемило глубоко внутри него. Он вдруг начал покачиваться на месте в такт стукам. Кирилл ни на мгновенье не сводил взгляд с лужи. Сквозь потёмки он увидел небольшие колебания ней, словно накрапывал небольшой дождь. Однако никаких осадков, тем не менее, не было, вокруг царила лишь атмосфера сырости и зябкости. Кирилл невольно начал чувствовать всё это через своё тело, всё так же продолжая не дышать. Когда стуки из лужи монотонно стали усиливаться и становиться всё ближе, беспрерывно напоминая о себе, странное и непонятное чувство начало пронизывать пустоту, царящую в душе парня до мозга костей. Чем громче становились звуки, тем сильнее происходили колебания в луже. Кирилл перестал покачиваться из стороны в сторону и когда стук стал невыносимо громким, он упал на колени перед лужей. Выпустив задержанный воздух из лёгких, он громко и порывисто зашипел сквозь стиснутые зубы. По-прежнему стоя на коленях, его тело начало скручиваться и изгибаться, словно не по своей воле. Не контролируя это, Кирилл чувствовал, как скрипели его суставы: кости ломило, и фаланги пальцев с силой сжались. Однако всё это не приносило абсолютно никакой боли, только холодок пробегал по его коже. Испачканная в пятнах бордового цвета старая и помятая, школьная форма шла по швам, скрипя на сложившемся в три погибели теле. Словно под давлением неведомой силы деревянные конечности начали извиваться как при пытке.

Кирилл упал лицом вниз, прямо на мокрый асфальт и, ползя по нему до лужи, он усердно пытался подчинить себе собственное тело. Парень был уверен, что всему виной стуки, которые исходят из этой самой лужи. Перебирая скрюченными руками, Кириллу всё же удалось опереться на них и нависнуть на ней. Своим мутным взором он увидел под собой большое бордовое пятно, в кровавых разводах которого виднелись кирпичные искорёженные пятиэтажки, а так же собственный размытый силуэт. Звук доносился из этого пятна, Кирилл смиренно склонился почти вплотную над отражением и прислушался. Тело окоченело в таком положении, и парень совсем перестал его чувствовать, а сознание целиком и полностью окунулось в лужу. На какое-то время он завис так, рассматривая и слушая себя. На душе было по-прежнему пусто, а в сознании только то и дело настукивало ритм биение из лужи. Её поверхность продолжала колебаться, равномерно сообщая свои импульсы. Отражение пятиэтажек шевелилось и искажалось всё больше. Кирилл лишь пошире раскрыл глаза и через мгновение увидел, что отражение натянуло злобную, ехидную и неприятную улыбку, оголив все свои окровавленные зубы. Сам того не понимая, Кирилл лишь машинально сжал челюсть, и стиснув зубы и склонившись ниже, оскалился на отражение.

Отражение вдруг повело рукой и указало на свою голову, ткнув указательным пальцем себе в лоб. Посреди него Кирилл только сейчас развидел окровавленное отверстие. Отражение так и замерло с улыбкой на лице в ожидании, пока парень сам тянет руку к своему лбу. Чуть выше своих глаз он нащупал вмятину, и после медленно надавил на неё указательным пальцем, который на половину прямо в голову. Увидев, как несколько фаланг скрылось в отверстии, Кирилл точно так же медленно вытащил палец, не обнаружив на нём ни капли крови. После этого, снова взглянув на лужу, он увидел, как его отражение попросту исчезла, оставив после себя зияющую пустоту. Только стуки начали издаваться из отверстия в его собственной голове.

Прижав руку ко лбу, Кирилл осмотрелся по сторонам. Сквозь туман начал проникать свет, и его источник был не один. Повсюду начали мелькать лучи света и слышаться гул мотора, словно прожекторами освещало всё вокруг. Парень медленно поднялся на ноги и увидел, как со всех сторон его освещали многочисленные фары от машин. Повсюду воцарился рёв двигателей, заглушая стук из головы. Словно оказавшись на дорожной эстакаде, Кирилл был окружён проезжающими мимо автомобилями, оглушён их воем, ослеплён их светом. Густой туман вокруг сгущался всё больше, не давая ничего разглядеть. Сигналы машин вдруг начал перебивать приближающийся вой собаки. Парню послышался приближающийся в его сторону быстрый топот, усиливающийся с собачьим лаем. Стоя и покачиваясь на ногах, Кирилл уставился в сторону, откуда предположительно доносился топот. Звуки смешались в какофонию и окончательно приглушили повторяющиеся в голове стуки. Через несколько мгновений, когда топот начал доноситься совсем рядом, сквозь слепящие через туман огни Кирилл различил странный мужской силуэт его роста. У него были видны лишь блики света в очках, на которые можно было ориентироваться. Неизвестная фигура манила за собой парня, и тот, больше не мешкая, двинулся с места.

Ковыляя по дороге в сторону уходящего и растворяющегося в тумане силуэта, Кирилл начал различать старые улочки одного из районов своего посёлка. Гул машин и собачий вой утихали и оставались позади. Держась рукой за лоб, и медленно шагая по знакомым улочкам неестественной походкой, парень глядел по сторонам, видя вокруг лишь безжизненные и пустые дворы. Окутанные туманом кирпичные строения походили на картонные декорации с тёмными дырами окон. С трудом перешагивая с ноги на ногу, Кирилл подходил к одному из таких старых домов, в который последовал силуэт незнакомца. Его фигура скрылась в одном из подъездов.

Спеша к нему, парень не обращал внимания на раскиданный повсюду мусор и специфический запах царящий здесь. Добравшись до открытого подъезда и свободно войдя в него, Кирилл опёрся о стену и четно попытался отдышаться. Гоняя воздух в лёгких, он медленно начал подниматься по лестничной площадке. В подъезде не горело ни одной лампочки, только через окна проникал тусклый свет, освещая его потёмки. В попытках подчинить себе непослушное тело, Кирилл облокачивался на обшарпанные перила, ведь конечности ещё больше сводило судорогой и ломило.

На лестничном пролёте выше послышался хлопок двери, и, услышав его, Кирилл поспешил к ней. Поднимаясь по ступеням, парень краем уха уловил чей-то приглушённый разговор этажом выше:

- Я всю жизнь живу ради других, ради того что бы… - говорил надрывисто мужской голос, чуть ли не переходящий на крик.

- Всё-всё, давай, ты обещал сегодня… - перебил его второй мужской голос, более спокойный и низкий.

- Обещал?! – перебил первый в пьяном угаре. – А ты меня бросил. Ты меня бросил ради баб! Какой же ты друг после этого, а? Ты меня бросил ради баб, ты бросил нашу философскую жизнь! Я пошёл отсюда, меня нет больше, я пошёл кидаться под колёса. Почему он такой?!

Последний вопрос раздался эхом по всему подъезду, после чего последовало затишье. Кирилл, дойдя до нужной ему двери, и прислужившись к тишине, напряжённо взглянул наверх в щель лестничного пролёта. Двумя пролётами выше, в эту же щель на него молча смотрели две фигуры одетые в серые балахоны, их голову накрывали остроконечные колпаки, скрывающие собою всё лицо, и имеющие несколько тёмных вырезов.

Кирилл молча отвёл от них взгляд и приблизился к двери. В этот момент в голове вновь бешено стучало. Парень точно так же громко забарабанил в дверь.

- Входите, дверь открыта. – Раздался глухой голос за дверью. У Кирилла перехватило дыхание, стуки продолжались, и он невольно прижал одну руку к сердцу, другой же обхватил дверную ручку. Не чувствуя сердцебиения, парень отворил дверь. Из глубины квартиры раздался приглушённый дикий смех.