Увидимся завтра

Лес наступал. Прорастал, вспучивал асфальт могучими корнями, высаживал на бетон десант из зеленых побегов, выплевывал стаи диких животных.

А мы отступали. Убегали, уворачивались от тянущихся ветвей, отпрыгивали от взрывающихся под ногами грибов, разбрызгивающих ядовитый сок, отстреливали ближайших животных.

Бетонка стремительно зарастала. Еще вчера это была шикарная двусторонняя дорога, от которой до края леса было не меньше двадцати метров отличного глинозема. А сейчас это узкая, не больше трех метров ширины, тропинка, поросшая колючей травой, и бежать нам по этой тропинке еще минимум три километра.

В бронике было 30% заряда, а это около сорока часов активных действий. По истечении которых, если мы не добежим до эвакуатора, экзоскелет и большую часть амуниции придется бросить – унести сотню с лишним килограмм на своих двоих не представляется возможным. А бросать не хотелось – без защиты выжить во взбесившимся лесу весьма проблематично.

Вот и сейчас, я, бежавшим первым, остановился и шмальнул мелкой картечью в целую колонию грибов вольготно выросшей на бетонном основании. Грибы лопнули, разбрызгивая чистейший яд, а сзади заухало, завыло. И тут же в три ствола получило ответ: парни, чувствуя приближение города патронов, не жалели. Да их вообще было у нас более чем достаточно. Уханье захлебнулось, забулькало в собственной крови.

Побежали! Вперед, вперед!

День назад, мы катили на «Тиграх» по этой, некогда роскошной дороге в противоположную сторону, а мир только-только начал сходить с ума. В сети появлялись видео с взбесившимися животными, и мы скидывали друг другу наиболее впечатляющие кадры. Кадры действительно доставляли. Кошки, собаки, лошади, даже хомячки, милые домашние хомячки, вдруг не с того ни с сего набрасывались на людей и старались нанести максимальный урон. Желательно убить. Причем животные действовали будто сообща.

Самым популярным видео было побоище в московском зоопарке. Сумевшая каким-то образом освободиться обезьяна, открыла клетки своих сородичей, а те совместными усилиями смогли выпустить из вольеров остальных животных. Вся эта толпа бегала по зоопарку, открывая клетки, попутно убивая служащих и посетителей. Людей.

Вот слон. Любимец публики слон Василий. Еще вчера детишки восторженно бросали ему бананы, а он ловил их хоботом и засовывал в такой добродушный рот. И детишкам казалось, что он улыбается им. Сейчас Василий, с милой улыбкой на морде, равномерно растаптывал по дорожке двух служащих, принесших ему бананы. И бананы больше не интересовали слона.

Расправившись с посетителями зоопарка, стадо животных вырвалось через забор. Где было встречено кинжальным огнем спешно поднятого по тревоге отряда СОБРа.

Мы смотрели видео, смотрели друг на друга вытаращенными глазами, говорили «Хрена се» и приближались к цели. Цель была простая и понятная: приехать на место, забрать обозначенных в списке людей, эвакуировать на ближайший аэродром, где их ждет транспортник. Список людей прилагался. Четыре фамилии. Напротив каждой фамилии профессия. Все, так или иначе, связаны с биологией.

Простое, казалось бы, задание. Напрягало другое: мы. Мы здесь зачем? Десять боевиков из отряда быстрого реагирования, увешанных оружием по самое небалуйся. И эвакуация четырех гражданских. И это было второй по популярности среди нас темой. После скачанных из сети видосиков, конечно.

Впрочем, все быстро объяснилось. Целью оказался какой-то закрытый, а потому стоящий разве что не в лесу, НИИ с кучей шлагбаумов и бравых охранников за стеклянными дверьми. Все эти преграды рухнули в течении десяти минут, после того, как лес выплеснулся.

Группа шла по коридорам НИИ – бойцы сзади и спереди, ученые с небольшими баулами в центре, когда завыл сигнал пожарной тревоги. Конечно, никакого пожара не было. Был выплеснувшийся лес. Но он похуже пожара. Вот и охранник, нажавший кнопку пожарной сигнализации, посчитал так же. И да, он тоже смотрел видео в сети.

Из леса бежало все, что могло бежать. Зайцы, косули, волки, лоси. Их было не меньше трех сотен, и все они бежали в сторону института. Остановить одного лося не просто, а тут их несколько десятков. Ворота были снесены вмиг. Раздался звон битых окон – это птицы, в своем безумии влетали в стекла и били их.

Хаос захлестнул здание НИИ молниеносно. Рычали волки, вырывая острыми зубами целые куски мяса из упавших людей, зайцы вгрызались в ноги, косули бодались и лягались, птицы летали под потолком и впивались острыми когтями в глаза.

А мы бежали к нашим «Тиграм». И стала понятна наша экипировка. И «по десять комплектов боеприпасов на брата» тоже стало вполне понятно. Группа ревела огненным смерчем, оставляя после себя кучи мертвых тел взбесившихся животных. И без потерь дошла до машин, лишь однажды пропустив серого зайца, моментально воткнувшегося в бронированный ботинок «Граната» - нашего снайпера. Тот топнул второй ногой и от длинноухого остался лишь кусок шкуры с кроваво-красной подкладкой.

Сели в машины, поехали.

Первого «тигра» потеряли сразу. Два здоровых лося со всей дури, в самоубийственной атаке, врезались в бок броневика. И машина не выдержала энергию напора помноженного на массу двух пятисоткилограммовых тел. Слетела с дороги, перевернулась, сломав пару тонких березок, и завязла в кустах ирги.

Мы тормознули. Вылезли из нутра машины и, отстреливая особо резвых представителей фауны, побежали в сторону случившейся аварии. Но там, в принципе, справлялись и без нас: открылись двери и люди начали выбираться из перевернутого «Тигра». А потом ветви ирги зашевелились и со всех сторон облепили двух бойцов и ученого. Казалось бы тонкие сучья кустарника насквозь проткнули плотный пиджак, плоть и кости биолога. Он моментально стал похож на ежа.

Броню экзоскелета ветки пробить не смогли. Вот только, шлем «Кварка» слетел еще в машине, а «Ромыч» свой не загерметизировал. И ветки, скользнув по броне, устремились к их неприкрытым головам.

Мы не решились подойти, и тела так и остались висеть на кусту ирги. Среди россыпи сиренево-фиолетовых, сочных ягод.

Связались по радио с базой. Доложили о случившемся. Там не удивились: лес выплеснулся и на город. Пока отбивались, но объявили эвакуацию. Нам, на то чтобы добраться до аэродрома дали три часа. После этого самолет улетает. В качестве запасного варианта, у здания местного полицейского участка для нас оставят БТР. Так, на всякий случай.

Мы прикинули: семьдесят километров за три часа вполне реально.

Увы.

Второй «Тигр» провалился в непонятно как образовавшуюся яму прямо посреди дороги (бетонной дороги!) приблизительно через тридцать минут движения. Впрочем, после того, как сантиметровую броню насквозь пробили корни какого то растения, нам стало ясно, кто вырыл яму.

Тут повезло. Всех людей успели спасти.

Втиснулись, уплотнились, поехали.

Не долго. Через полкилометра дорогу перегородил классический завал. Несколько поваленных деревьев наглухо перегораживали дорогу. Сверились с картой. Объездная дорога в закрытый НИИ не предусмотрена.

Запросили помощи из города. Отказ.

Обстреляв из пулеметов лес и завал, вылезли из машины и трусцой побежали в город.

Так и бежали, отстреливаясь от периодически набегающих волн животных. Среди них начали появляться неизвестные нам виды. Вроде волк, только вот шипы вдоль всего позвоночника, да на конце удлинившегося хвоста острая колючка. Такой колючкой он убил нашего второго ученого. А я даже не знал имени биолога. Только фамилию.

Ночевали в заброшенном коровнике. Его бетонная коробка была еще достаточно крепка, чтобы выдержать две атакующие волны. Потом мы завалили входы досками, и попеременно дежуря, так же попеременно проваливались в страшные сны. Коровник стоял на краю небольшого села уже покинутого жителями, но вдалеке от леса, что было нам на руку. Пахотные поля протянувшиеся на много сотен метров вокруг защищали от внезапно ставших опасными корней деревьев надежнее бетонных плит.

Утром нас ждал сюрприз. Поля, вгустую заросшие колючей, в рост человека, травой.

Впрочем, сильно удивляться мы перестали после куста ирги, поэтому долго не задерживаясь побежали в город.

За все годы службы, мне не доводилось терять боевых товарищей. Бывали ранения, бывало, их списывали по состоянию здоровья, но чтобы их убивали во время спецопераций – никогда. А сейчас за сутки уже потерял пятерых. И трех ученых.

Мы прорвались в город, и нас осталось шесть человек.

Бетонно-гнездовое строительство, не давало зеленым посадкам ни единого шанса. Небольшие, чахлые деревца, заботливо огороженные хлипкими заборчиками, не представляли какой-либо опасности, а некогда уютный парк, мы обошли стороной.

И трупы, десятки трупов людей и сотни трупов животных. Судя по всему, тут произошла настоящая бойня, прежде чем военные перестреляли взбесившихся зверей. Биолого стало немедленно тошнить. Ну да, зрелище конечно не для беременных и впечатлительных людей.

Впрочем, бешенные животные попадались и сейчас: мы уже убили несколько измененных волков и косулю, у которой выросли просто огромные клыки. Я даже сфоткал их. Так, для истории.

Сверились со спутником – до полицейского участка оставалось три квартала. Полчаса трусцой.

Пробегая мимо школы услышали женское «Помогите!». Огляделись. Кричали с третьего, верхнего, этажа учебки. Молодая девушка машет руками и кричит в открытую форточку. На уровне подоконника торчат три детских головы. Тоже машут руками. Дьявол! Этого нам еще не хватало!

Но бросать гражданских, естественно, не стали. Забежали в школу, поднялись наверх.

М-даа.

Молодюсенькая учительница начальных классов. Елена Сергеевна. При ней начальный класс. Двадцать два ученика в возрасте от восьми до девяти лет. И три трехсотых – физрук и мама одного из ученика.

Мама ранена не сильно – распорола руку, а вот физрука потрепали. Проникающее в брюшную, повреждения головы и рук.

За ними попросту не приехали. Эвакуационные автобусы уезжали набитые битком и их класс не влез. Но обещали прислать подмогу в течении получаса, а «пока затаитесь в школе». Оставили двух солдат для охраны и колонна уехала. Солдаты ушли за подмогой еще вчера вечером.

Так они и ночевали. Занавесили шторы, сдвинули парты в сторону и ждали подмоги. Благо вода и туалет еще работали.

Дети уже не плачут - вчера наревелись. А я как-то растерялся. В БТР, при должном желании, мы положим, все влезем. Но как до него довести два десятка детишек, да еще одного тяжелораненного взрослого? Чтобы его тащить нужно минимум два человека, это значит минус два ствола. Биолога я в расчет не беру – он без экзоскелета долго не протянет.

Это значит, что три человека должны перекрывать все 360 градусов плюс не забывать про возможные атаки сверху? Нет, так не пойдет. Потеряем полгруппы.

– «Змей», «Трек» мухой до бэтээра. Подгоняете его сюда. Связь держим постоянно. Выполнять.

Бойцы убежали, а мы решили перейти в другой кабинет. Кабинет информатики с решетками на окнах и гораздо более крепкой дверью. Электричество все еще было, поэтому, занавесив шторы, включили детишкам компьютеры. Пускай хоть поиграют, глядишь, отвлекутся, чуть позабудут про творящееся на улице.

Связь чудила. То исчезала, то пропадала. Вести разговор с ушедшими за БТРом становилось все сложнее и сложнее. Шипение забивало эфир, и до нас доносились лишь обрывки фраз. И наши рации тут были явно не при чем – они гарантированно пробивали эти несчастные два километра, что нужно было пройти до полицейского участка. «Да, - говорил ученый. – Лес генерирует электромагнитное излучение. Мы столкнулись с этим еще неделю назад. Возможно, это излучение и сводит с ума животных».

Поэтому свели весь диалог к шелчкам. Их на фоне шумов можно было определить достаточно четко. Три щелчка – как вы? Четыре щелчка в ответ – все в порядке.

Ну и трекинг со спутников. Две зелененькие точечки плавно перемещались по карте города. Прошли два квартала. Три щелчка – четыре в ответ. Прошли еще квартал, до полицейского участка – триста метров, через площадь. Три щелчка – четыре щелчка. Не доходя до здания метров зеленые точки остановились. Три щелчка – два щелчка – опасность!

Через минуту, зеленые точки сдвинулись и медленно, гораздо медленней, чем раньше, стали приближаться к нужному зданию. Три щелчка - два щелчка, пауза, два щелчка. Опасность, большая опасность!

Через сорок семь метров точки остановились. Три щелчка.

Три щелчка.

Три щелчка.

Зеленые точки не двигались больше двух часов. Я отчаянно искал выход из ситуации, мелкие рубились в компьютерные игры.

На улице завыло, заорало. Подбежал к окну, аккуратно отогнув край шторы выглянул. Ох я дурак! При включении компьютеров, автоматически включился кондиционер. Он хоть и шумит не особо здорово, но на фоне тишины его гудение слышно достаточно отчетливо. Мы же привыкшие к этому шуму даже не обращали на него внимание. А вот бешенные животные вполне даже обратили.

И во дворе школы их было... много. Послышался звон разбиваемых окон – звери полезли в здание.

- «Крез», «Дракон» быстро на лестницу! Делаем баррикаду!

Схватив парты, бросились к лестничным проемам. Их было два в десяти метрах напротив друг друга. И попасть на третий этаж можно было только по ним.

Звери, не знакомые с архитектурой, дали нам десять минут форы. За это время мы, с помощью ученого, которого, кстати, звали Иваном, и учительницы, полностью закидали лестничные клетки на нашем этаже школьной мебелью. В ход пошло все: парты, стулья, шкафы.

Наконец, бешенные нашли вход. Сложно описать этот штурм. Животные, измененные и нет, с остервенением бросались на хлипкую кучу мебели, мы через оставленные бойницы отстреливались. Лестничные клетки узкие, трупы животных скатываются вниз, баррикада трещит и шатается, мне приходится бегать от одной лестницы к другой, потому что штурм идет сразу по обоим и помогать своим бойцам.

Прибежала учительница – в соседнем классе кто-то выбил окна. Чертыхнувшись, побежал в ту сторону. Рывком распахнул дверь в указанный класс. Бешенная птица, разбив окно запуталась в шторе и сейчас ползала по полу пытаясь освободиться. Подбежал и с размаху прыгнул на птицу. И тут же открыл огонь – в окно устремилась целая стая птиц. Отстреливаясь, выбежал из кабинета и захлопнул дверь. Ничего, птицы их не сломают. Надеюсь.

Отбились. Скинули броники, в каждом осталось по три-четыре процента заряда, оставили их на уж совсем выдающийся случай. «Хард» пытался что-то соорудить, чтобы подзарядить их от общей электросети, но судя по его мрачному лицу, на это не стоило особо рассчитывать.

Вообще наше оружие хорошо справляется с животными, даже здорового лося десяток разрывных пуль разрубают разве что не пополам. И таких боеприпасов у нас – завались.

Огорчает совсем другое – как, блин, выбраться то отсюда? Только из ближайших окон видно не менее пяти десятков животных всех мастей, которых объединяет только желание убить нас. И это тревожит меня все больше: чтобы вот так собрать вместе и хищников и травоядных, и при этом они не грызли бы друг друга, нужно нечто большее, чем инстинкт.

Прибежал малой, мой тезка, Витек. «Пойдемте, говорит, дяденька. Там вас Елена Сергеевна зовет». И тянет меня в сторону компьютерного класса. Кстати, кондиционер мы отключили, хотя конечно, поздновато, чего уж там...

Интернет еще был, и учительница сидела и мрачно смотрела в экран. Москва, Париж, Лондон, Нью-Йорк. Весь мир захлестнул хаос. Стаи измененных животных резали человечество на куски. Взбесилось всё. Каждая кошка, каждая собака, каждый муравей или жук пытались убить Хомо сапиенса. Деревья и те испытывали иррациональное чувство ненависти к «хозяину Земли». И на фоне всего этого кошмара, внизу бежит надпись: спасайся, кто может.

Я выключил трансляцию, этого добра насмотрелись вволюшку, и, отодвинув учительницу, ткнул иконку мессенджера. Ввел свой логин с паролем. И тут же замигали символы пришедших сообщений. Друзья, сослуживцы, ага, вот командование. Пробежался глазами. Все то же самое: вам, вместе с группой, предписывается эвакуация указанного гражданского персонала в указанное место. Сообщение отправлено вчера. После этого абонента в сети не было. А вот это уже катастрофа! Этот абонент должен быть в сети всегда! Всегда! Он находится в бункере, на глубине двадцать метров и обязан координировать группы СОБРа в любых, самых экстремальных ситуациях. Для этого у него есть куча всевозможной приемно-передающей аппаратуры, начиная от примитивных интернет-мессенджеров, и, заканчивая сложнейшей системой загоризонтной, а также спутниковой связи.

А его нет. И это повод бить тревогу. Да, я делаю скидку, на порыв связи.. Но вот почему я могу посмотреть онлайн, как в том же Екатеринбурге, стая бешеных медведей сидя на площади, перед памятником Ленина взламывает врезавшийся автомобиль с визжащими от ужаса людьми, а затем медленно и неторопливо разрывает тех, кого смогли достать, а вот связаться с координатором, у которого сверхзащищённый канал связи, не могу?

Я отлип от монитора и оглянулся. Куча детишек стояла и смотрела на меня снизу вверх. У всех в глазах была надежда, что вот сейчас, этот сильный дяденька скажет что-то очень важное, что-то такое, от чего сразу все проблемы разрешатся. Скрипнул зубами: у самого такой же где-то... Надеюсь с ним все хорошо. Силой отогнал от себя такие мысли. Не о том думаешь, товарищ капитан, ох не о том.

Присел на корточки:

-Ну, давайте знакомиться. Меня зовут дядя Витя, а вас как?

-Саша...Денис...Марат...Лиля...Света...Иван. – куча детских голосов слились в одно, но я вычленял, запоминал и кивал головой всем представившимся. Да, знаю, дурость, прошлый век, глупые предрассудки. Но я верю, что тех, кого я знаю по имени, не погибнут. Верю и все тут. И думайте что хотите.

- Дядя Витя, а когда нас заберут отсюда? Я хочу к маме с папой. – Девчушка с голубыми глазами, настойчиво теребила меня за палец. Даша.

-Скоро, Дашуля, скоро. Мы вас еще чуть-чуть поохраняем, а потом за нами приедет большой танк и всех нас отсюда увезет.

Ушел. А они так и стояли, провожали взглядами.

Оставив одного бойца на страже, начали создавать еще одну баррикаду, прямо перед входом в класс, кто знает как оно пойдет дальше.

Мелким дал задание поискать бутылки, горшки, стаканы и все во что можно налить воду. Сейчас она пока бежит, но стоит вырубиться электричеству и все, баста, карапузики. Для этого аккуратно открывали двери у запертых классов, и если все было в порядке, я давал команду, и целая банда залетала в комнату в момент переворачивая все вверх дном, через пару минут таща банки и бутылки.

Мы тоже осматривали помещение, ища ништяки. В основном это были парты и стулья, которые тут же шли в создаваемый завал. Но попадалось и другое не менее полезное. Например, в классе математики, нашли пакет с кучей шоколадок. И это было здорово, потому что с едой был напряг. Еды почти не было. У нас было несколько упаковок концентрата, но накормить ими тридцать человек нереально. Так что найденные батончики были незамедлительно поделены между всеми и, также незамедлительно съедены.

Я показывал Елене Сергеевне (почему то я называл ее по имени-отчеству, хотя она была только из института и была разве что не в два раза младше меня) как стрелять из пистолета, когда со стороны лестниц задолбашил «Печенег». Это наш единственный пулемет, и патронов к нему не особо... Что ж там такое поперло, что пришлось его применить?

Здоровый лось, с роговыми наростами на груди, во многих местах разорванные пулями, пер на баррикаду. Кровь хлестала из ран, а он все поднимался и поднимался по неудобным для таких больших копыт лестницам. Клыки длинной с ладонь торчали из распахнутой пасти, кровавая пена летела брызгами и до баррикады было всего пол пролета. Когда он успел ТАК измениться? Этож не одна неделя должна была пройти, прежде чем на груди врастут такие мощный костяные пластины. А клыки?

Наконец, пули нащупали его слабое место, здоровая туша повалилась на бок, попутно выворотив из бетона железные перила. Заорал диким голосом, ноги бесконтрольно сокращались, кровавые ошметки, оставшиеся от его живота и груди, подрагивали в такт.

«Дик» отпустил пулемет и нервно, рывком, сел. Его трясло. Он шарил по карманам в поисках сигареты, забывая, что бросил курить три года назад. Опомнился, чертыхнулся. Глянул на счетчик патронов в «Печенеге».

-Семьдесят три патрона! Я выпустил в него семьдесят три патрона! Если сюда придут еще пару таких лосей, мы их не удержим.

Электричество, а с ним и вода отрубились следующим утром, а до этого, нас пять раз штурмовали. Как мы отбились я не помню. Под конец давил гаденышей ногами — ползло что-то мелкое. Несколько раз поскальзывался на скользких внутренностях и падал. И тогда меня кусали за руки. Я орал и грыз уродов зубами. «Дику» перегрызли голень. Сейчас он сидит прислонившись к стене и спит. В него загнано куча обезболивающих, и если парня начнут съедать заживо, он только пододвинется, чтобы есть было удобнее, и главное, чтобы ему не мешали спать.

Елена Сергеевна с чернущими мешками под глазами, сжимает тоненькими ручками ствол АК-150. Когда она прибежала к нам на помощь? Судя по уверенным движениям она стреляла из автомата и неоднократно. А ведь вчера не знала даже как пистолет держать.

Кто-то теребит меня за рукав. Витек. Я непроизвольно улыбаюсь. Он молодец. В глазах, помимо страха просвечивает упорство. Такой далеко пойдет!

-Дядя Витя. - говорит он мне, - пойдемте, вам надо отдохнуть.

И я встаю и хватаю его маленькую ладошку и позволяю увести себя в кабинет. Там я падаю на постеленную штору ,и вскакиваю от очередей выпущенных из калаша. Бегу к баррикаде и стреляю, бегу к другой и снова стреляю.

«Хард» орет благим матом. Его крик перекрывает звуки выстрелов. Он мало что соображает и готов кидаться на бешеных с голыми руками. Раньше таких называл берсерки. Я впервые такое вижу в твердом, спокойном ,чуть нагловатом парне. Только что, он оторвал здоровому кабану челюсть. Аккуратно тюкаю его прикладом по затылку, и оттаскиваю обмякнувшее тело в компьютерный класс. Пускай отдохнет, он мне нужен свежим.

До вечера нас не тревожили. У Елены Сергеевны истерика. Она сидит и смотрит в стену. Молча. Из глаз бегут слезы. Мама с распоротой рукой вытирает их, а они все бегут.

Девченки сбились в кучку в уголке. Им страшно и хочется реветь, но я делаю огромные глаза, когда слышу всхлип с их стороны ,а меня они боятся сильнее, чем то, что на улице, поэтому сразу замолкают.

Парни тоже боятся, но пока пытаются показывать себя мужчинами и держатся. Молодцы.

А воды при самом скромном потреблении осталось на два дня. Я бужу «Харда». Я объясняю ему что надо делать. Он молодец, он все понимает. Он кивает головой и начинает собираться.

На улице темно. «Хард» размазывает по лицу сажу от сгоревшей парты и улыбается. Зубы уже желтые, но улыбка все равно выглядит белоснежно. Кивнув, он исчезает в темноте.

«Хард» ловкий, он дойдет. Что тут идти то? Три несчастных квартала. «Хард» везучий. На нем до сих пор ни царапины. «Хард» дойдет...

Я сижу у баррикады ,а Иван, биолог ,что-то говорит мне. Я слышу его, я понимаю каждое его слово, я киваю ему. Но что он говорит? «Хард» ушел день назад. Патроны к «Печенегу» закончились. Три бронированные туши лосей лежат нашпигованные крупнокалиберными патронами. На каждого ушло минимум семьдесят три патрона. В них сейчас их годовой запас железа. Что же говорит Иван?

Физрук умер день назад — нужных медикаментов просто нет. А может два дня. Сколько мы здесь уже? Спрашиваю об этом Ивана. Он замолкает сбитый с толку вопросом, потом отвечает. Неделя? Как так? Встаю и иду в компьютерный класс. Девочки лежат. Парни тоже. Смотрю на наши запасы воды. Их нет.

Они смотрят на меня. Все смотрят. С надеждой, с мольбой. Елена Сергеевна смотрит в стену. Молчит и смотрит в стену.

Патроны на исходе. Бешенных тоже осталось мало, но нам хватит. Нога «Дика» гниет.

Здание трещит несколько часов. Что то где-то падает, рушится. Дети кричат. Откуда только силы берутся? Сколько они уже не пили? Пару дней точно.

«Дик» одел экзоскелет и сидит на полу, экономя заряд. У него 2%. Этого хватит на полчаса активных действий.

Одна из стена у пролета лестницы рухнула. Баррикада ссыпалась в пропасть. Оттуда торчат корни деревьев. Неужели это они разрушают здание?

«Дик» стоит словно волнорез в бушующем море. Я вижу его из-за второй баррикады. Бешеные животные захлестывают его с головой, а он бронированной рукой, усиленной сервоприводами срывает их с себя, раздирает, ломает, топчет. Пытаюсь помочь, сбиваю пулями самых резвых.

Волна захлестывает волнорез. Он рушится, падает. Бронированный лось топчется по экзоскелету с «Диком» внутри. Слышу его крики, слышу хруст сминаемых костей. Срываю наушник, но хруст и крик остаются. А волна накатывается на баррикаду. Стреляю наугад. Все вокруг красно-черное. Черные морды и красные, оскаленные пасти. Отхожу, поливая свинцовой струей это живое море. Захлопываю дверь в компьютерный класс. Дверь выбивается мгновенно. Волна рыча и воя вхлестывается в помещение. Давя и круша все на своем пути.

Мои маленькие девочки. Мои мальчики. Заслоняю их собой. Мне опрокидывают и я ползу. Я вижу его. Витек. Его глаза расширенны от ужаса, но он молчит. Молодец! Далеко пойдет!

Я над ним. Он вцепляется мне в рукав и смотрит в глаза. Прости меня. Простите меня.

Саша...Денис...Марат...Лиля...Света...Иван. Витек.

БТР подъехал к полуразрушенному зданию школы на рассвете. Светило солнце. Пели птички. Начинался новый день.