В чужой монастырь со своим уставом…

В чужой монастырь со своим уставом…

Знания – сила!

Автор неизвестен.

«Знания мало чего стоят»

Из фильма «Визит к минотавру».

Ночная дорога. Дождь.

С самого вечера лил дождь. Поток ледяной воды не прекращался ни на минуту. Шелест падающих капель приглушал все звуки, оставляя одинокого путника один на один со стихией, решившей показать свое главенство. Порыв ветра бросил в лицо путника горсть холодных капель, и поздний путешественник приглушенно заворчал и пониже натянул джинсовую куртку, заменявшую капюшон, почти до самого носа. Помогло мало, путник и так вымок до нитки. «Знал бы, плащ тогда надел…» – грустно подумал он.

В ночной темени не было видно ничего дальше протянутой руки. Дорога скорее слышалась шлепками шагов по слякоти и ощупывалась суковатой палкой, подобранной вечером. Даже было неясно, все еще по дороге идет человек, или его занесло в поле. Не все ли равно, куда идти, в какую сторону чужого мира…

Под ногами раздались особенно громкие «плюмы». Небольшая, но широкая яма, не видимая в такой темноте, уже была заполнена водой. Ноги в старых кедах по щиколотку оказались в воде. Бурча под нос, путник спешно выбрался из глубокой лужи. «Все, воспаление легких мне обеспечено…» – трагически подумал путешественник. Хотя шансы его получить и так были использованы на всю катушку.

Но что пошло не так? Чего им всем не хватает? Почему они такие толстокожие тугодумы?!

Сколько не раздумывал путник, ответов все не появлялось. Эх, зачем я только согласился на эти шашлыки…

Около месяца ранее.

– Здорово, Витек! – в комнату без стука ураганом влетел Виталик Барсуков.

– Привет, – ответил Витя Птицын, не отрываясь от монитора ноута. Только рукой чуть махнул в знак приветствия.

– Чего сидишь? Небось болтаешь с кем-то по сети? Или уже какую подцепил, а? Давай, колись!

Виталик плюхнулся на свою койку и, уперев руки в колени, требовательно посмотрел на соседа по комнате студенческой общаги.

– Да нет, Виталь, – сохранив документ, Птицын, не вставая со своей койки, повернулся к приятелю. – Это все курсовая…

– Чего? Курсовая?! – подскочил Барсуков, – Да ты чего?! Сколько уже можно сидеть над трудами Сократа и Мора.

– У Сократа трудов не было, – машинально подметил Витя.

– Во-во. У Сократа не было! Умный мужик был, не тратил время на книжную пыль. Пример бы с него брал!

– Он курсовые не писал. В отличие от нас.

– Да что там. Я уже давно на кафедру все сдал. А ты сидишь-сидишь.

– Да там… в общем… – замялся Витя – переделать надо. А то если заметят…

– Ой, ну получишь четверку. Впервые за все курсы. Чего надрываться?

– Чего тогда учиться? – скопировал взгляд Виталика Птицын.

– Ну, – почесал затылок сосед, – как-то ж другие сдают?

– А потом что? Нет, отдыхать потом, летом будем. Сейчас время грызть гранит науки.

– Зубы сточить можно о твой гранит, – парировал Виталик. – Лето почти наступило. Если ты не заметил, уже двадцатое мая! Хоть в ноуте своем посмотри.

– Я видел, –ответил Птицын, – защита скоро.

– Да надо оно тебе! На что хочешь поспорим, что ты свой «курсач» наизусть перескажешь.

– Поспорить бы, что ли. Лишняя сотня не помешает, – задумчиво почесал подбородок Витя.

– Ага, мечтай. Это я так, пошутил. Ты специально скажешь, что что-то забыл.

И Виталик засмеялся. Витя только хмыкнул, но возвращаться к работе не стал. Этот будет болтать еще часа два, трепло. Но в чем-то он прав, пора делать переменку. Глаза уже слезятся от множества букв на экране. Но вписать в работу непрочитанный текст… Глупость нереальная. Потом замучаешься пересдавать.

И когда этот разгильдяй только учиться успевает. Барсуков умудрялся пропускать не менее половины пар почти по всем предметам. Некоторые прогулы были по уважительной причине, подработка в охране обменного пункта приносила неплохую прибавку к стипендии студента четвертого курса истфака. Сам же Витя предпочитал концентрировать усилия на одном, наиболее приоритетном направлении. А самым приоритетным в данный период жизни он считал учебу. Работа потом, как закончит универ, аспирантуру… Напишет множество трудов и будет рассказывать таким же студентам, каким он был сам, премудрости истории, как развивалось человечество, какой долгий путь прошли люди от дубинки и камня до смартфона и интернета. Прогресс идет вперед, все дальше и дальше, по длинному пути. Так что, работа, девчонки подождут. Первым делом, первым делом самолеты…

Но в молчанке Виталика хватало от силы минуты на три:

– Витек, тут такая тема еще намечается. В общем после всех сдач, Вован, мой напарник, на шашлыки позвал. В июне. Место и время будет сообщено дополнительно.

– Успехов, – пожал плечами Витя.

– А ты сам как, проветриться не хочешь? А то позеленел уже, со своей учебой.

– Цвет надежды, – отшутился Птицын.

– В твоем случае безнадежия. Так как, идешь?

– Не знаю, – снова пожал плечами Витя.

– Давай-давай. Не стесняйся. Не какая-то дача. Лес! Настоящий. Свежий воздух, солнце…

– Комары и клещи, – закончил Птицын.

– Иди ты, зануда…– буркнул Виталя, – чего в биофак не поступил, ботаник.

– Так конкуренция большая. На занудство.

– Был бы первым, – не остался в долгу Барсуков, – так как, едешь?

– А кто еще там будет?

– Я, Вован и Тёма, и ты еще. И девчонки, подцепил одну недавно, а у нее подруга есть, да и ребята своих девчонок захватят. Так что будет всех поровну, по паре, так сказать. Ведь почти все с группы по домам разъезжаются. Некоторые уже отчалили. Вот мы и сообразили. Берем тачки Вована и Тёмы и айда в лес! Покорять просторы природы, нетронутые человеком. Куда еще не ступила нога современного туриста.

– То есть, меня ты уже записал? – хмыкнул Витя.

– А что нет? Ну правда, сколько в четырех стенах сидеть. Пусть они с окнами и дверями. Так корни в комнату пустишь. Давай.

– Ладно уж, – махнул рукой Витя Птицын, – будет видно.

Шелест листьев над головой, периодические постукивания – где-то дятел основательно занялся работой. Витя высыпал у мангала наколотые прямо на поляне дрова и присел в тенечке. Не то, что ему не нравился отдых, все-таки давно было пора развеяться, на время забыть увлекательную, но уже поднадоевшую учебу. Потом электричка увезет домой, три месяца ничегонеделанья… И пятый курс. Последний, решающий рывок. Защита блестяще сдана. Дни и ночи потрачены не зря. Отчего не отметить окончание еще одного этапа?!

Но все же здесь Витя Птицын чувствовал себя лишним. Виталя травил очередной анекдот насаживающим на шампуры мясо сослуживцам. Как будто до этого не наговорились. И так болтал всю дорогу. В стороне доносился веселый смех прекрасной половины компании. Девушки занимались остальной частью блюд.

Все чем-то заняты. А он не привык к таким мероприятиям. Тёма с Вованом были почти как братья-близнецы из ларца – два здоровенных бугая с ежиком волос. С такой охраной ни один бандит в обменную контору не сунется. У Вована еще и татуировка на плече, целый дракон. Да и сам Виталя в комплекции не отставал от сослуживцев.

А Птицын? Ботаник, Виталя прав. Хорошо, без очков, а то был бы точно заучкой. Спорт, возможно, важное и полезное дело, но Витю хватало только на пару утренних зарядок в месяц. Нет, комплексами Птицын не страдал, просто не считал нужным заниматься бесполезными в данном случае вещами. Да и зачем ему, он же в охране не служит. Интеллигент, будущее светило науки.

– Вить, а Вить, можно тебя на минутку, – около Птицына возникла Лиля – та самая подруга новой девушки Виталика, милая девчонка с золотыми кудряшками до плеч. Зеленые глаза казались огромными в больших квадратных очках. За всю дорогу все очки на Птицына просмотрела, то есть глаза.

– Что случилось, Лиль?

– Вить, сбегай за водой, а. Тут ручеек рядышком, – в руках девушки было несколько пластиковых бутылок.

– Ты чего Лилька, вообще?! – удивился Тёма – Нас сырой водой поить? И кем мы после неё станет?

– Руки вымыть, потом посуду. Не минералку же тратить? Или вашу поганую водку?!

– Ничего не поганая, – возмутился Тёма – Высший класс – сороковой!

– Ага, вода грязная, а как руки вымыть, то они чистые будут, – не упустил возможность сострить Вован.

– Ничего подобного, чиста вода. Природа, а не какой-то водопровод, – заметил Виталя.

– Не замечал я за тобой такой страсти к природе, – фыркнул Витя.

– Ну, люди меняются, – развел руками однокурсник.

– Посиди пол дня в конторке, особенно в жару, где кроме тебя места – пол шага, и не только на природу захочешь, – пояснил Тема.

– Вить, сбегай, а, – кокетливо сощурившись, посмотрела на Птицына Лиля.

– Или вдвоем сходите, – тут же предложил Виталя, весело подмигнув, – только, чур, не опаздывать!

– Да ну тебя, – буркнула Лиля, чуть покраснев.

– Да схожу я, чего уж там, – тут же взял у девушки бутылки Витя. – Куда хоть?

– Там, –Вован указал в сторону, где кусты росли особенно густо, – где-то за кустами плеск слышно было. Видать ручей.

– Ага, –закивал Тема, – точно было. Туда-сюда, недалеко, в общем.

– Так как, вместе идете? – еще раз усмехнулся Виталя, но Лиля уже возвращалась к будущему «столу».

Собрав пластиковую тару в охапку, Витя стал пробираться через кустарник. Вот и занятие нашлось. А то как не родной, мимо проходил. А Лилька неплохая девчонка. Симпатичная. Да где этот ручей?! Парень пробрался через кусты, отвел одной рукой гибкую ветвь, и… Едва удержал равновесие. В голове на мгновение закружилось.

Ручей действительно был. На дне оврага, метров двадцать до весело журчащей воды. «Ой-ё, а если бы не глядя сделал лишний шаг», – пронеслось в голове. Ну, и как спускаться? Цепляясь за корни, или лучше поискать другой источник. Витя хотел сделать шаг назад, но ветка, которую он отводил минуту назад, зацепилась за джинсовку. Птицын дернул рукавом, освобождаясь от растения, и тут нога заскользила вниз. Бросив бутылки, парень потянулся к кустам, но с тихим, и от того еще более зловещим треском ветви остались в руках, а сами кусты стали быстро удаляться вверх. «Только бы ничего не сломать…»,– пронеслась паническая мысль. А потом раздался всплеск, и сразу же парня накрыла темнота.

Чертыхаясь, Птицын выбрался из очередной лужи. Чуть не грохнулся носом в целое озеро дождевой воды и грязи. И так весь вымок, что зуб на зуб не попадает, но купаться в грязной жиже хочется меньше всего. Чего он плащ или зонт не взял. Ага, и рюкзак с необходимым для туриста снаряжением, с палаткой, термосом и навигатором. Как будто планировал попадать сюда?

Дождь и не думал останавливаться. Рядом чуть слышно шелестели деревья, неужели его все-таки занесло в лесную чащу. На момент высунув из импровизированного капюшона лицо, Птицын глянул вверх. Хотя над головой по-прежнему была темень, но капель меньше не становилось. Все же он на дороге, если можно назвать дорогой эту укатанную путниками, лошадьми и повозками тропу по краю леса в этой части мира или времени.

Где он, Витя так и не определился. Переход во времени, в параллельный мир или все же кома и бред? Но он находится здесь сколько времени. Кроме самой нереальности перехода, все остальное вполне нормальное, ощутимое, реалистичное. Он как-то засыпал и просыпался, ел и справлял надобности. Если все это кома, как на языке будет вкус еды? Эх, чего на биофак не поступил, а лучше сразу в мед!

Вспомнив о еде, желудок тут же дал о себе знать. Но Птицыну пришлось только сглотнуть слюну. Тут хотя бы крышу найти, не то, что пропитание.

Первые впечатления.

Очнулся Птицын от лучей солнца, бивших прямо в лицо. Поморщившись, парень отвернулся. Но припомнив последние события, спохватившись открыл глаза. Кроны деревьев над головой, сквозь которые пробиваются лучи солнца. Осторожно пошевелив всеми конечностями и убедившись, что боли нет, парень сел. А где ручей, овраг? Одежда хоть и мокрая, но самого источника воды нет. Высох? Нет и оврага. Просто лесная полянка. Ребята все же нашли его и перенесли сюда? Но тогда где они сами? Напились и уехали, забыв в лесу боевого товарища? Ну, конечно не боевого, но всё-таки.

Оглядевшись по сторонам, Витя пожалел, что ручей куда-то подевался. Пить хотелось неимоверно. Но ручьи не могут исчезать сами по себе. Пересох за несколько часов? Хм, ручей высох, а куртка нет? Непонятно.

И тут Птицына осенила догадка. Это все бред, сон! Все ненастоящее! Он сейчас лежит на больничной койке под капельницами и приборами, а люди в белых халатах борются за его жизнь…

Вскочив на ноги, Птицын в панике бросился бежать. Что? Где? Куда?! Что нужно сделать?! Как попасть обратно, проснуться, вернуться в реальность?! Стволы деревьев пугливо расступались, или парень успевал огибать препятствия. Но одно дерево не захотело уступать дорогу. Более того, сделало подлый прием. Корень, спрятавшись в траве, сделал Вите «подножку», и парень, пробежав пару лишних шагов, пытаясь сохранить равновесие, налетел плечом на ствол. Руку ожгло болью, по инерции тело развернуло, и Витя ткнулся носом в шершавую кору. Тяжело дыша, парень опустился на землю. Плечо противно ныло, но кости вроде целы… Стоп! Если это кома, то почему чувствуется боль. Или в этот момент врачи приладили к плечу какой-то датчик? Вот и всё. Это, скорее всего сон.

И чего он переполошился. Как будто бегая во сне можно быстрее проснуться? А если наоборот, клин клином вышибать? Устроившись у корней того самого дуба, парень обхватил колени руками и попытался уснуть.

Второй раз Птицын проснулся от непонятного потрескивания. Первой мыслью было выключить будильник. Рука сама потянулась на звук, но пальцы нащупали только траву и несколько листьев. «Где это я?» – спросонья не понял парень. Потом начал вспоминать. Лес, поездка на шашлыки. Должно быть, заночевали в лесу, хотя уговора не было, но мало ли? Треск повторился. Что трещит? Витя открыл глаза. На траве в паре шагов сидела серая птица, смешно щелкая клювом. «Прикольная», – подумал Витя, и тут же вскочил на ноги.

Место было то же самое! Тот же дуб, даже заметно торчащий дугой корень. Высоченные деревья вокруг с густым кустарником под ними. Птицын не проснулся в своей постели дома или хотя бы на больничной койке после падения в овраг. Бред все еще продолжался. Или все реально, и он оказался совсем в другом месте. В другие миры Птицын не верил. Верил в единую историю, которая тянется от начала и до конца. Может, конечно, на далеких планетах где-то в космосе и есть другие формы жизни, похожие на земную или не очень. Но до них далеко. А всякие параллельные реальности… Фантазии, и не более того. Но где тогда он? Единственная наиболее вероятная и в то же время печальная версия – это все же бред, сон, кома. Он, Витя Птицын, сейчас лежит в палате реанимации. Множество приборов с мигающими лампочками и линиями на экранах. Витя грустно вздохнул, представив картину. Ничего, выздоровеет, справится. Медицина в наш век такая, что ух! И не таких на ноги ставили!

Пустой желудок и пересохшее горло напомнили, что неплохо было бы чего-то найти. Кома комой, но даже во сне есть хочется. Хм, интересно, надо будет в интернете посмотреть или спросить у кого-то из медиков, бывает ли такое?

Зашнуровав кеды и оправив куртку, парень направился через лес. Направление особо не выбирал. Да и как ориентироваться в незнакомом лесу, возникшем в результате игры собственного подсознания? Подумав еще немного, Птицын предположил, что если весь лес воображаемый, то, наверное, он будет состоять из элементов, которые парень видел раньше. В фильмах, на картинках, да и вживую. А значит нужно найти что-то знакомое. Например, те елки могли попасть в память из увиденного в городском парке. Тоже высокие, зеленые, острые пики вершин тянутся к небу. Да нет, все елки такие, туда лучше не идти. Ельник густой, точно не парк, поколоться еще не хватало.

Обходя еловую чащу, Витя наткнулся на размашистый клен, раскинувшийся посреди маленькой полянки. Нет, клены парень видел и раньше, но что-то такой красавец не припоминается.

За кленом снова были дубы, сосны, да и множество всяких других деревьев. Откуда историку знать, кто где. Березу от тополя отличил, и ладно. Не на биофаке учится. И уж тем более, названия деревьев не помогут очнуться. Птицын всегда расставлял приоритеты. Сейчас желание вернуться к реальности упорно соревновалось с банальной жаждой. Разумом Витя понимал, что это все ненастоящее, но жажда была вполне реальной. Или лежащее без сознания тело тоже хочет пить? И тут Птицын остановился. А если друзья не нашли его? И он все так же лежит в овраге. Нет! Прочь такие мысли! Как не нашли? Наверняка спохватились, достали, вызвали «скорую». Что-что, а паника точно не поможет выбраться из этого состояния.

Под корнями одного из деревьев бил ручей. Позабыв обо всем, парень упал на колени и стал черпать воду. Как там Виталя говорил: природа, а не какой-то водопровод? Факт! Точно, пусть эта вода не очищена и не с минеральных источников. Но сейчас важен сам факт. Утолив жажду, Витя протер спортивки на коленях и направился дальше.

Неизвестно, сколько Витя бродил по лесу в первый день, но заметив просветы между деревьями, он все же выбрался на дорогу. Не асфальтовое шоссе, и даже не проселочная грунтовка. Укатанная тропа, аналогичная той, по которой он сейчас топает. Ну, дорога та и дорога, их никогда хорошо не строили. Потом было село. Ведь все дороги ведут если не в Рим, то куда-нибудь точно.

А вот село заставило Птицына насторожиться. Деревянные срубы, крытые соломой. Ограда – плетень. Не знал, что еще попадаются такие «музеи» под открытым небом. Парень хлопнул себя по лбу. Ну конечно, это же игра подсознания. Любитель точных наук увидит технику, программист – компьютерную графику, вроде игры. А какую картинку выдаст мозг историка? Средневековое поселение, что ж еще.

Но в деревню, пусть и воображаемую, идти было как-то не страшно, но с опасениями. Мало ли, как отреагируют жители на чужака. Средние века, дикое время. Голова с плеч и всего делов. Хотя все и происходит в воспаленном мозгу, но мало ли как организм, тем более травмированный, отреагирует на такой «сигнал» из подсознания. Не хватало еще дуба дать от собственного разыгравшегося воображения. Лучше найти одного «туземца», расспросить, а там видно будет. Может, удастся вернуться в реальность?

Под яблоней.

Такой человек нашелся. Недалеко от села, прямо у дороги росла яблоня. Невысокое дерево с длинными ветвями, как зонтом накрывали лежащего под ним человека. Мужичок с короткой русой бороденкой спал, заложив под голову руки. При виде плодов на ветках, желудок скрутило голодными спазмами. Ничего себе, сон!

– Простите, пожалуйста, – обратился Птицын к лежащему под яблоней мужичку, – можно ли яблочко взять?

Не открывая глаз, спящий указал наверх. Решив, что это разрешение, Витя, подпрыгнув, наклонил ветку и сорвал зеленоватый плод. От кислоты мгновенно заломило скулы, но голод был сильнее. И равнодушный к яблокам, парень остановился только когда в руках остался огрызок.

– Еще можно?

Получив привычный ответ, Витя достал другой плод и, усевшись под деревом, продолжил есть уже медленнее.

– Простите, что беспокою? – парень, уже не спрашивая разрешения, потянулся за третьим яблоком, – но, если вас не затруднит, не могли бы вы ответить на пару моих вопросов.

Конечно, будить незнакомого человека было неэтично, но другой возможности разжиться информацией у Птицына могло и не появиться. Тем более что местный житель уже начал просыпаться сам.

– Чего? – сонно захлопал глазами мужичок.

– Я хотел поинтересоваться…

– Ты чего, вообще, речи не знаешь. А… Иноземец…– да, прикид Вити несколько отличался от кожаных портов, безрукавки и сапог, льняной рубахи со шнуровкой.

– Да-да, – закивал Витя, – Иноземец. Издалека пришел. Заблудился только.

– Слова понятные, а говоришь как-то не так. Ну ладно, спрашивай, чего хотел, иноземец.

– Это… кхм…– все предполагаемые вопросы сразу вылетели из головы. Вроде легенда уже есть, нужное впечатление произвел. А что дальше? – Где я? Как село ваше зовется?

– Дубовики это, – указал на избы мужичок. – А там далее, если пол дня пройти, город будет. Ставбен. Тебе туда надо?

– Надо и не надо. Я вольный человек. Иду куда хочу, – гордо ответил Витя и тут же прикусил язык. Мало ли, может в эти времена просто так «вольные люди» не ходят.

– Вольный. Хе-хе. – крякнул собеседник, – Я вот тоже вольный! Хочу под яблоней лежу, а хочу в избе. Душно там сейчас, в стенах, лето. Все в поле сейчас.

– А вы?

– Зачем мне в поле? И так свой кусок хлеба достану. Вот! – мужичок поднял из травы короткий лук. – Добуду белку аль зайца – выменяю. Свои люди, сторгуемся.

«Во дела, – подумал Витя, – натуральное хозяйство. И в каком времени я очутился. Ну, то есть какой век я сейчас воображаю… И не определишь, где я сейчас».

– А сейчас чего не на охоте? – спросил парень, чтобы скрыть паузу.

– Да неохота на охоту. Куда эти зайцы-белки из леса денутся. У меня и так припасы есть.

– Так чего зря время терять? – не понял Витя, – можно чем-то другим заняться?

– Чем? Кузнеца молот кормит, ну и руки, само собой, пахаря – земля, гончар тоже свои горшки с мисками выменяет. А я по лесу хожу.

– Ну чем лежать, можно еще как-то заработать, что-то сделать.

– Что сделать? – округлил глаза охотник.

– Да хоть бы яблок нарвать? – распалился в ответ Птицын.

– Чего их рвать, сами падают.

Взяв в руку Витин огрызок, мужичок не глядя бросил вверх, а другой рукой ловко поймал сбитое яблоко.

– Вот и всё! – всадил зубы в зеленый плод охотник.

«Точно сон, – подумал Птицын – в реальности такой фокус не проделать».

– Я не про то, если много нарвать?

– Зачем много. Пары хватит съесть? Я ж не жадный, и не жрун.

Вздохнув, Птицын начал объяснять, загибая пальцы:

– Собрать много яблок. Отнести на ярмарку.

– Зачем? – еще больше округлил глаза охотник – пусть сами себе собирают.

– Ну, можно их продать. Заработать монет.

– И что с ними делать потом. У нас в селе такими штуками не пользуются. Свои люди, что мы так не обменяем?

– Ну, наймешь кого-то. Будет за тебя яблоки рвать и продавать.

– А я что тогда делать буду? – с легким интересом спросил охотник. «Дошло, наконец», – облегченно подумал Птицын.

– А ты будешь лежать себе под яблоней, и ничего не делать.

– Хе, а я что сейчас делаю?! – засмеялся мужичок, вогнав Витю в ступор.

Попрощавшись, Птицын пошел дальше в сторону села, пытаясь обдумать логику охотника.

«Интересные тут люди обитают, – думал Птицын, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей о перспективах своего ночного пути да и пребывания в этой стране или дебрях собственного разума. – Натуральное хозяйство в сочетании с узкой специализацией профессии. Хотя натуральное хозяйство существовало в течение долгого периода времени. «Ты мне горшок – я тебе шкуру». Но как они сопоставляли стоимость предметов? Сколько белок нужно настрелять тому охотнику, чтобы получить комплект одежды, и по какому курсу их обменивать на хлеб или овощи?

С другой стороны, ни каких вопросов с обменом валют, инфляцией и прочими благами прогресса рыночных отношений. Хоть реферат пиши по тому разговору. Если (а лучше говорить «когда», так более оптимистично), вернусь к реальности, обязательно учту в одной из работ. Хотя, может не прокатить, «селяне работали от зари до зари», – так во всех книжках пишут. А не каких там «неохота на охоту, раз припасы есть». Не указывать же в источниках собственный бред.

Но это еще пол беды. Не удалось ни на шаг приблизиться к возвращению в реальность. Мужичка точно не помню. Если в реальности и видел, то мельком. Попробуй вспомнить всех пассажиров метро и троллейбусов. Или это воображение само дофантазировало. Но таких аспектов тоже вроде не было на лекциях по экономике средних веков. Или все настолько глубоко в подсознании, что и не выбраться, или… Да нет. Не может это быть реальностью! Не может и все тут! Я падал с обрыва, ударился головой. Теперь вижу сон про новую версию экономических отношений! Сон, сон, сон!».

Птицын особо сильно топнул, во все стороны полетели брызги. Витя, мотнув головой, быстро пошел дальше. Дождь тоже решил прибавить ходу.

Уборка урожая.

Птицын все же решил не входить в село. Яблоки несколько приглушили голод, но пока он снова не дал о себе знать, лучше поесть посерьезней, чем несколько зеленых яблок. Но тогда придется что-нибудь выменять у местных жителей. Тем более, туземцы настроены на чужаков не враждебно, вот и «иноземцы» иногда появляются. Осталось подумать, что можно выменять. Джинсовую куртку? И штаны в придачу. Нет, много за одежду не дадут, непонятная, странная. Если нахождение здесь затянется… Эх, что-то врачи не спешат выводить из транса. Или он все еще в овраге? От этой мысли Витю пробил пот. Да нет, глупости все! Его нашли! Нашли, он сейчас в больничной палате видит странный сон. Который все не кончается! Так что до конца нужно продержаться с тем, что имеем.

Так, главное сейчас – достать пропитание. Собирательство, то есть поиск грибов и ягод лучше оставить на самый крайний случай, поэтому лучше установить отношения с местными. У них есть что поесть, а у Вити… Что же им предложить? Мелочь и несколько купюр в кармане вряд ли заинтересует селян. Одежда еще пригодится, пока… Что еще? Что есть у него, но нет у них. Современный человек попал в средневековье… Ну, не попал, но попал сознанием, скажем так. Что есть у современного человека… Знания! Точно! Людей можно чему-то научить! Показать, сделать! Знания не купишь, они ценнее денег. Но Витя не гордый, он и харчами возьмет. Но что бы им пригодилось, что может заинтересовать…

Раздумывая, Птицын не заметил, как свернул на тропку в обход деревни и оказался на краю поля. Охотник или ошибся, или соврал. Селян видно не было. Колосья злаков высокие, по пояс, даже чуть выше. Вдали видно зеленую стену леса, но ни одного крестьянина. Куда все подевались? Витя посмотрел направо, среди домов тоже людей видно не было. Только ребенок-мальчуган со смехом выскочил из-за угла, и, подобрав собранный из тряпок мяч, снова исчез за избой. Дети играют, а взрослые прячутся?

Нет, старшее поколение все-таки были в поле. Но не на этом, а на другом, отделенном от первого широкой живой изгородью. Или до этой части посевов не дошли руки, или здесь применяется трехпольная система, отметил про себя Птицын. Средние века, что тут говорить.

Селяне собирали урожай. То тут, то там мелькали головы, плечи. Люди двигались кто куда без системы. Каждый убирает свой надел, догадался парень. Но лезть через пшеницу, чтобы рассказать о новшествах технического прогресса вряд ли будет хорошей идеей. И слушать не станут того, кто залез на поле и начал топтать несобранный урожай. Пожав плечами, парень пошел дальше.

Но вот один крестьянин работал на краю поля. Серп только и мелькал, блестя на солнце. Позади мужика уже тянулась тонкая линия собранного урожая. Но сколько еще до конца? «Нет, ты так долго махать серпом будешь», – подумал Витя, подходя к крестьянину.

– Добрый день, уважаемый.

– И тебе, добрый, чужестранец, – окинул взглядом Птицына плечистый селянин в рубахе с закатанными рукавами.

– Работаете?

– А то не видишь? – раздраженно ответил местный житель – тебе то что?

– Да вот помочь вам думал.

– Звиняй, парень, батраки не нужны. Сам справляюсь.

– Да я не такую помощь имел в виду, – загадочно усмехнулся Витя, ну точнее попытался усмехнуться загадочно, а кто его знает, как оно со стороны выглядело…

– Да нет, спасибочки, обойдусь без твоих напутствий и проповедей. Бродят тут всякие… Эти про одного бога расскажут, те про другого. Только работать не дают, бездельники.

– Нет-нет, что вы, я хотел предложить нечто более реальное, чем пустые разговоры.

– Чего-чего хотел? – вытаращил глаза селянин.

– Я хотел дать вам несколько советов, с помощью которых вы сможете быстрее справиться со своей работой. Только и всего.

– Ну, и что же посоветует мне иноземец? – крестьянин заткнул серп за пояс и, уперев руки в бока, сощурившись, посмотрел на Птицына. Весь внешний вид селянина внушал не заинтересованность, а желание хорошо надавать приставучему путнику по шее. Солнце печет, работа стоит, а тут ходят всякие, болтают…

– Это, господин. Есть такое устройство, похожее на телегу… С двумя колесами.

– Знаю я, телега и есть. И что?

– Ну, в далекой стране, с помощью нее урожай собирали.

– Везли, – поправил крестьянин.

– Нет, собирали. Впереди укрепляли, ну такую пластину, ну как серпы или ножи. Телега едет, зерно собирает…

– Чего ты мне городишь? Какая телега с серпами?

– Вот смотрите, – Птицын подошел к еще не сжатым колосьям – вот на моем месте едет эта телега, а здесь, – парень указал на ребро ладони, поднесенной к колосьям – серпы. Вот так они срезают колосья, и зерно само падает в кузов.

– Хм, – почесал затылок крестьянин, – и кто вести телегу будет?

– Ну, можно вола запрячь, можно лошадь.

– Так он впереди пойдет, все потопчет.

– А вы его позади телеги запрягите.

– Ты чего, сдурел? Телегу перед волом ставить? Солнце голову напекло?

– А почему нет, пусть толкает…

– Тебя на эту телегу посадить! Топай куда шел! – крестьянин замахнулся кулаком и Птицын сразу же отошел на пару шагов. – Сам не работает, а других поучает…

Витя еще хотел возразить, предложить вместо жатки что-то другое, но глядя на кулаки селянина, решил не искушать судьбу. Не хочет, не надо! Пусть торчит на своем поле хоть до самой старости!

Увы, но крестьяне всегда считались самым консервативным классом. Постоянное пребывание на одном месте в сочетании с каждодневным трудом просто не оставляло возможности для появления каких-то новых идей. Все сводится к посеву и уборке урожая. Откуда тут философские раздумья или новые открытия кроме удобрений или сортов пшеницы.

Но все равно странно. Кто ж не хочет облегчить себе труд? А его даже не захотели дослушать! Ведь подобные жатки были изобретены задолго до средневековья. Римляне переняли это изобретение у кельтов. Конечно, многое забылось. Но вот так, не желая слушать, принимать новое. Ведь не ради любви к искусству жатвы серпом машет! Однако увы, внедрять новые технологии в среде средневекового села – неудачная затея. Но в городе могло бы быть куда больше шансов, все-таки множество людей на относительно небольшой площади проживания, торговля и ремесла… По идее там новые знания из будущего могли быть востребованы. Хотя…

Город

До города Витя Птицын добрался не пешком. Какой-то крестьянин вез на рынок целую телегу репы и всяких овощей. Все, что нельзя было сделать в деревне, покупалось в городе. И такие вот «снабженцы» получали заказы едва ли не от всех селян. У Вити уже голова трещала от того, кому и чего нужно привести. Мужичок был приветливым на редкость словоохотливым. И даже поделился с парнем своей краюхой хлеба и огурцом. Про страну чужеземца селянин не расспрашивал, чему Птицын был только рад. Мало ли, как воспримет незнакомый уклад средневековый крестьянин? Еще за простого сумасшедшего примет. Поди докажи обратное!

Телега проскрипела под аркой городских ворот. Стражники с алебардами, отметив, что брать плату за вход не из чего, цепляться не стали. Хотя вид у служивых был не самый дружелюбный.

На рынке попутчики распрощались, и Витя побрел по улице. Туда и сюда двигался людской поток. Одни куда-то спешили, другие наоборот, не спеша двигались по делам или просто гуляли.

«Куда теперь? – раздумывал Птицын – с чего начать? Что может заинтересовать местных жителей? Автомобиль? Или сразу метро?» Витя усмехнулся собственной шутке. Нет, таких видов транспорта на наковальне не сделать. Даже паровоз не прокатит. Тут нужно что-то небольшое, что легко изготовить. А потом? Хм, войти в долю? Ага, обжиться, а потом раз! И ты в больнице. Нет, нельзя забывать, что это сон. Но что-то делать надо.

Увидев одну вывеску лавки, парень задумался, и толкнул дверь. Над головой зазвенел колокольчик, скрипнули плохо смазанные петли, и Витя вошел в оружейную лавку.

– Да-да? – из двери, ведущей в заднюю комнату лавки, показался широкоплечий оружейник с черной курчавой бородой – чем могу помочь?

– Да я пока просто осмотрюсь, – ответил Птицын, оглядываясь по сторонам.

– Что ж смотри, – пожал плечами торговец – если чего надумаешь, только кликни. И стянуть даже не мечтай. Голову оторву.

Мужик показал здоровенные мозолистые лапищи.

– Что вы, как можно. Мы деловые люди.

Оружейник проговорил «деловые», но решил, что это не ругательство, и ворча про «иноземцев со своими наречиями» вернулся обратно в заднюю комнату, чему Витя был только рад.

Парень учел прошлые ошибки и теперь старался максимально обдумать будущий разговор. Что может заинтересовать оружейника. Нет, секрет пороха и ядерной бомбы Витя предлагать не собирался. Как объяснить на словах, что такое селитра и сера? Про уран и плутоний лучше вообще не начинать, иначе примут за сумасшедшего. Секретов стали Птицын так же не знал. Но оружейное мастерство всегда развивалось динамичней, чем мирные технологии. Во все времена и у всех народов. Потом можно и урожай собрать, дом построить, только от врага отбиться первое дело. Иначе дом и урожай не понадобится.

Мечи, копья, секиры, доспехи всех мастей и степеней защиты от толстой рубахи, расшитой кожаными полосами вдоль и поперек, и до рыцарских лат, с рогатым шлемом и железными сапогами. Нет, тут пришелец из будущего вряд ли что-то посоветует.

Мелких предметов смертоубийства тоже хватало. Ножи всех мастей, кинжалы вплоть до кривого ятагана, совсем тонкие как шариковые ручки стилеты, дротики в полметра длиной, стрелы с разными наконечниками… Стрелы? Из оружия дальнего боя были только луки. Деревянные и выполненные из рога и кости, короткие и в рост человека.

– Ну как, выбрал чего-нибудь? – из задней комнаты вышел хозяин лавки, протирая ладони о грязные штаны.

– Да так, – небрежно пожал плечами Птицын, уже зная, что предложит торговцу.

– Ну, и чего приглянулось? – продавец чуть склонил голову набок и изобразил подобие улыбки.

– Для начала, я хотел бы узнать, это все вы делали. Или только продаете.

– Всё! – гордо выпятил массивную грудь оружейник, – все до последнего ножа, до последней стрелы. Знаешь, сколько я пота пролил, чтобы выковать то, что будет носить любой мужчина или украсит стену даже самого знатного замка. Вот! Бери, не сомневайся. Меч аль топор не подведет тебя ни в одном бою. Лук поразит любую цель будь то утка или недруг. Знай, в лавке Драго Рикта не найти куска ржавчины, который развалится от первого же удара.

– Постойте, постойте, уважаемый Драго Рикт, я вообще не думал ничего брать. Пока.

– Смотришь, прицениваешься? Что ж, твое дело. Но знай, ты в лучшей лавке города, можешь обойти весь, но все равно вернешься, ибо нет мне равных в оружейном мастерстве во всей стране!

– Прости, уважаемый мастер. Мечей, топоров и луков множество. А хотите создать оружие, которое еще не создавал ни один мастер?

– Ни один мастер? – задумчиво проговорил Драго Рикт – разве можно создать что-то новое? Всё уже известно. Кого и чем дубасить, ха-ха! Может ты прибыл издалека, может? Но не думаю, что оружие твоей страны нужно здесь.

– Давайте я вам сначала расскажу, – тут же предложил Витя, опасаясь нового отказа.

– Ну валяй, от пары слов еще никто не болел, – пожал плечами оружейник.

– Это штука похожа на лук. Вот смотрите, – дождавшись кивка, Птицын взял с подставки короткий деревянный лук, – но он посередине закреплен на такой длинной дощечке.

– Зачем? – хмыкнул торговец.

– А вот зачем. Теперь можно поставить более мощную тетиву, которую в другом случае не натянуть руками.

– И как ее натягивать в твоей штуке?

– Можно ворот, а можно просто рычагом.

– А стрелу как? Ведь надо еще доску с луком держать?

– Стрела заранее ложится на доску, для нее делается желоб. Тетива натягивается… – Витя пальцами показал как натягивается тетива на воображаемом арбалете, – цепляется за крюк.

– Крюк-то зачем? И куда его прицепить.

– Крюк чтобы тетива держалась до выстрела. Потом наводишь, спускаешь с крючка тетиву, и стрела летит с большей силой, чем выпущенная из лука того же размера.

– Хм, – задумчиво почесал лоб Драго Рикт, – странная штука выходит. Сначала натяни, зацепи за крюк потом положи стрелу, прицелься, и отпусти тетиву… Долго все это.

– Это рассказывать долго. А делать быстро.

– Ха, а из лука и говорить и делать еще быстрее! Натянул-отпустил, натянул-отпустил.

– Но арбалет же мощнее лука. Даже доспех пробивает!

– Стрела тоже пробивает, если наконечник закалить! Чего городить всякие штуки, когда можно обычный лук взять. Без крюков и досок.

– Но арбалет же мощнее. Можно такую тетиву поставить, что и не натянуть.

– Можно, – кивнул оружейник, – а можно лук побольше взять. И все дела.

– Но зачем брать больше лук, когда можно сделать арбалет.

– Зачем делать твой ар-ба-лет, когда можно взять больше лук, – в тон ответил Драго Рикт. – Вот смотри, что предпочтет лучник: твою штуковину, которую он в глаза не видел, или привычный лук? Зачем крепить дугу с мощной тетивой на деревяшку и еще ворот ставить, чтобы ее натянуть, когда можно выбрать оружие себе по руке, не пробивать панцирь из нескольких слоев железа, а метить в глаз или в шею? Зачем тратить время изобретать не пойми что, когда можно за это же время сделать четыре нормальных лука, без досок с крючками, но которые знает каждый стрелок?

– Но в моей стране воюют такими. И даже мощнее есть штуки!

– Воюйте, – пожал плечами торговец, – как хотите. Но если к нам придете, то убедитесь, что лук не хуже твоего ар-ба-лета. Я ведь говорил, что оружие твоей страны нам ни к чему. Брать чего будешь. Или ты просто языком почесать зашел.

– Нет, уважаемый Драко Рикт, – покачал головой Витя, – денег у меня нет, и купить я ничего не могу.

– Ну как хочешь, – пожал плечами разочарованный торговец, – если надумаешь, приходи, может цену скину, как знакомому. Все же поболтали неплохо, хоть и без толку.

– Будет видно, – пожал плечами Птицын. Колокольчик прощально звякнул над дверью.

Невероятно, но факт. Оружие всегда развивалось более стремительно, чем мирные технологии. Какой военачальник не захочет получить дополнительное преимущество над противником? Даже для простого ратника мельчайший шанс может стоить жизни. Любая возможность идет в ход.

Хотя Драго Рикт по-своему прав. Он лишь создает и продает оружие, но никак не использует сам. Какой торговец рискнет тратить время и ресурсы на новый никому не известный образец? Другое дело привычный лук, который будет покупать любой лучник. Ведь если другого нет, то нужно брать то, что есть.

Для новинок мало просто создать. Еще рассказать о новом изобретении остальным людям, которые подобного чуда техники в глаза не видели, убедить их что эта штука лучше, чем та, которой они пользовались до этого. Провести полноценную рекламную акцию. А не вламываться в лавку к мастеру со свежими идеями.

Или все же оружейник прав? Он знает, что берут здешние воины. Этому миру не нужна альтернатива уже имеющемуся изобретению, то есть лукам. Или они просто не пробовали использовать новое? Да и откуда это самое новое возьмется, если отказываться от любого изобретения потому, что и без него неплохо. Уж лучше по-старинке…

Вдали замелькал огонек. Вроде кто-то развел костер. Но вряд ли будут разводить огонь под таким ливнем, значит там есть и укрытие. Стоит поспешить. Вернее стоит быстрее переставлять ноги, а вот спешить с контактом не следует. И так сколько дров наломал. Ну кто знал, что народ настолько закостенелый. Им не нужны новшества, блага цивилизации. Готовы до скончания веков копаться в земле, не догадываясь, что можно летать, погружаться в морские глубины. Что уж говорить про здешние нравы и обычаи! Дремучие люди, до которых не добралась цивилизация!

Со своим уставом в чужой монастырь…

Последующие три дня Птицын крутился по средневековому городу. Мелочь в качестве меди ушла в первый же день за кусок хлеба и сомнительного сыра в трактире. А больше денег не было. До бумажных купюр здешняя экономика не дошла, да и вряд ли тут ходили бы рубли.

Ночевка под мостом едва не окончилась дракой с облюбовавшими насиженное место местными нищими. Пол ночи бедному парню приходилось бегать от разозлившихся на чужака средневековых бомжей. К счастью, удалось выбраться из «чужого района». Остальные ночи прошли на берегу реки у самых городских стен.

Работу или какую-то подработку найти не удавалось. Наняться в помощники к писарю магистрата была не самой лучшей идеей. Здешней грамоты Витя не знал, а предложение создать «трубочку с чернилами» вместо перьев было отвергнуто в грубой форме. Ростовщик также не оценил предложение не только давать деньги в рост, но и брать на сохранение, чтобы возвращать с процентом. Старик так и не смог понять, что отдавая больше чем взял, он получит выгоду.

Торговцы также не желали брать в помощники никому незнакомого парня. Тем более умеющего считать. А вдруг себе чего насчитает! От одного вида мешков и ящиков начинало мутить, куда уж наниматься грузчиком. Пока выручали приезжие селяне, за помощь в торговле парень получал по несколько оставшихся овощей. Но Витя понимал, что так дальше продолжаться не может. Надежда на скорое пробуждение таяла как снег под весенними лучами солнца. Или в больнице его специально поместили в некое подобие наркоза, поэтому он не может проснуться. Но что-то все затянулось.

Птицын уже решил, что лучше перебираться обратно в деревню, или сразу в лес. И вот сейчас проходил через городскую площадь. Внимание парня привлекло некое столпотворение ближе к центру. Обычно горожане проходили через площадь из одного конца в другой, не задерживаясь, но тут толпа не планировала расходиться. Витя продвинулся ближе и увидел, как на свободном от людей пятачке здоровенный мужик стегал плетью связанного молодого паренька. Толпа спокойно наблюдала, не обращая внимание на крики избиваемого словно это происходит чуть ли не каждый день. Витя спросил у степенного, но бедновато одетого господина:

– Что происходит? За что его так?

Горожанин окинул Птицына взглядом.

– Вора поймали. Вот отучают чужое брать.

– Но разве так можно?! – возмутился Витя.

– А как еще? Пусть дальше кошели режет да сумы тягает?

– А как же суд, закон?

– Был уже суд, – криво усмехнулся горожанин – вот исполняют.

– Но разве так можно. Это дикость!

– Дикость? – удивленно переспросил господин – Ты ж иноземец. И как же наказывают воров в твоей стране?

– У нас суд. Законы. У нас не так. Вот если кого-то обвиняют в чем либо, то это нужно доказать!

– Кошель был у него за пазухой, когда этого вора поймали. Чего еще не хватает?

– Даже если так, – согласился парень, – но тогда не бьют. Это неправильно! Тогда его содержат в камере.

– До приговора? – спросил господин.

– Такой приговор. Заключение на год или несколько лет.

– И вот так вор несколько лет живет в камере? – удивился горожанин.

– Да! – закивал Птицын.

– Хе, да тут все такими стать захотят, – присвистнул господин –Украл что-нибудь, и несколько лет у тебя крыша над головой и кусок хлеба. Вот у нас наказание правильное. Пусть теперь знает, что такое кража. Второй раз трогать чужое не будет!

– Но это неправильно! Это бесчеловечно! – возразил Птицын.

– Чего его жалеть, – пожал плечами господин. – Сам виноват, вот и отвечает за свои поступки.

Не став спорить, Птицын двинулся из толпы прочь! К городским воротам! Куда угодно! Хватит с него уже этого средневековья! Вот только в дороге застали ночь и дождь…

Далекий огонек становился все больше, и это вселяло надежду. А то парень уже начал опасаться, что все это глюки и без того расшатанных нервов. Наконец из стены дождя стала проступать крыша примитивного шалаша из еловых лап, под которыми и горел небольшой костер. Пламя освещало старика с длинной белой бородой, облаченного в белую одежду. Дед сидел то ли на пеньке, то ли на камне. Пригнувшись, Птицын заглянул под крышу шалаша.

– Добрый человек, пусти на огонек, – дрожащим от холода голосом проговорил Птицын.

– Что ж, проходи, путник, – мягким голосом ответил старик – в такую ночь не стоит пускаться в путь.

Витя присел у костра. Стена дождя опускалась сразу за спиной, шалаш был невелик. Но парень был рад и такому укрытию.

– Далеко путь держишь, молодой странник? – все тем же мягким голосом спросил хозяин костра.

– Не знаю…– сил не было даже пожать плечами. От огня шли волны тепла, но от холода мокрой до нитки одежды уже начало трясти. Промокшая куртка казалась тяжелее мешка камней.

– Идешь, куда ноги несут? – хмыкнул старик – И откуда? Из какой стороны?

– Из дальней.

– Дальней, говоришь. И что ищешь? Чего по земле бродишь, не зная куда из дальней стороны?

– Дорогу домой я ищу, – устало ответил Птицын, – но не найду. Не знаю, как попал сюда. Упал, очнулся здесь, в вашей стране.

– И где уже бывал? Что видел, что знаешь? – тоном психолога задал новый вопрос старик.

– Ничего! Знаю, что ничего не знаю.

– Истину глаголешь, – хмыкнул хозяин шалаша.

– Я думал, что знаю всё! Но оказалось, что ничего. Почему?! Я пришел из другого мира! Из мира, где знания. Мой мир уже пережил все, что сейчас здесь. Мы уже вышли на новый уровень. Мы достигли высот. Но почему?!

– Что почему? – чуть вскинул седые брови старик.

– Почему люди здесь не желают принимать знания моего мира?!

– Им не нужны твои знания. Люди же как-то обходились без них?

– Но я хотел как лучше. Облегчить труд.

– Если суждено, они получат сами. Своим путем. Без твоих подсказок. А сейчас твои знания ни к чему.

– Но зачем ждать? Когда можно получить уже сейчас. Быстрее достичь нашего уровня развития. Стать умнее, образованнее.

– Твой мир настолько хорош? – усмехнулся в ответ старик. – Он идеален? Сказка, в которой всем хорошо.

– Нет, он не идеален, – согласился парень.

– Так зачем он здешним людям. Зачем их за уши тянуть в твой мир, когда они могут построить свой. Лучше твоего. Или идти по своему пути, отличному от пути твоего мира.

– Но линия прогресса едина. Рано или поздно вы все равно придете в наш век.

– Если все равно рано или поздно, так зачем ты торопишь? – снова усмехнулся хозяин костра.

– Ну, чтобы это время наступило скорее.

– Чтобы скорее наступило время, которое ты не считаешь идеальным?

– Я хочу вернуться назад!

– Вернуться? – хмыкнул старик, – что ж, это будет правильнее всего. Каждому свой мир, верно, свое время.

Хозяин костра потянулся назад и в руках появилась палка с фигурным набалдашником с вырезанным на нем сложным иероглифом.

– Вернуться?

Парень кивнул, и старик нанес резкий удар в лоб Вити. Все закружилось, хоровод звездочек подхватил парня и унес куда-то…

– Вот же он! – раздался рядом знакомый голос, и Витя открыл глаза и приподнял голову.

По дну оврага к нему бежала Лиля. Птицын посмотрел вверх. Отвесная стена и кусты. В руке обломавшаяся ветка. Рядом лежат выроненные бутылки. И сам весь мокрый от воды ручья.

– Лиля, я…– начал Птицын.

– Ты лучше лежи. При травмах нельзя двигаться до приезда медиков.

Из кустов выше по ручью выбрались ребята.

– Ну вот же он! – завопил Виталя. – Где это ты пропадал, Витек? Мы же две минуты назад тут проходили. Все тебя искали.

– Не знаю, – проговорил Витя, – упал, потерял сознание…

– Закрытый перелом, очнулся гипс, – закончил выбравшийся из кустов следом за Барсуковым Вован.

– Да нет, вроде все цело, – Птицын осторожно пошевелился. Кости целы, травм нет. Только голова чуть болит…

– Да уж, это украшение по-красивее гипса, – вставил Тема, указав на лоб.

– Что там? – осторожно спросил Птицын.

– Да нет, чего уж. Неплохо даже смотрится, – пожал плечами Вован, глянул на своего дракона – если татуировку сделать. Только не на лоб, конечно…

– Как ты такое себе посадил? – усмехнулся Виталя.

– Да что там? – Птицын резко встал.

Лиля открыла косметичку и протянула парню зеркальце.

– Ох ты ж…–охнул Витя, разглядывая лицо.

На лбу отпечатался синяк, в точности повторявший иероглиф набалдашника старика из шалаша…

Эпилог.

Сентябрь того же года.

– Здравствуйте, Евгений Павлович, – после пар Витя Птицын по просьбе преподавателя поднялся на кафедру. – Вы меня видеть хотели?

– Да-да-да, хотел-хотел. Виктор, есть тут к вам один вопрос относительно дипломной работы.

Евгений Павлович говорил скороговоркой, записывать лекции было настоящим мучением. Но зато маленький и кругленький доцент знал столько историй, близких к темам лекций, что занятия превращались в целый театр.

– Что вы хотели узнать?

– Виктор. Я понимаю, вы отлично учились все эти годы. Ваши старания безупречны, вы постоянно участвуете в конкурсах. Но я не могу понять. Почему вы изменили своей теме?

– А разве это запрещено? – осторожно поинтересовался Витя.

– Нет-нет, студент имеет право самостоятельно выбирать тему. Ведь ему работать над дипломом. Но почему? Вы четыре года писали о прогрессе и линейном характере течения времени. Если собрать ваши курсовые, то дипломная почти готова. И вот вы на последнем курсе берет совершенно новую тему. Это трудно писать работу практически с нуля.

– Я изменил свои взгляды.

– Но Виктор? – развел руками преподаватель, – почему вы изменили взгляды сейчас, а хотя бы на пару лет ранее. Ваши работы о процессах эволюции и прогресса безупречны. А сейчас, на пятом курсе вы пишете, что тема дипломной – «Альтернативная история». Конечно, для публицистики это отличная тема. Но дорогой друг, мы же занимаемся наукой, а не написанием научно-популярных заметок. Да, не спорю, моделирование это замечательно. Но нужно смотреть на факты, а не на предположения о том, что могло бы быть.

– Извините, Евгений Павлович, но я переосмыслил свои взгляды на историю.

– Значит, тему вы не меняете, – уточнил преподаватель. – Нет? Ну, что ж, дело ваше. Хотя, я не представляю, как можно так кардинально изменить свои взгляды.

– Всякое бывает, – пожал плечами Витя.

«Не говорить же, где я побывал этим летом», – почесав лоб, мысленно усмехнулся Птицын, выходя из корпуса университета.

Заметив парня, Лиля, студентка того же факультета, только второго курса, весело помахала рукой и тема диплома на данный момент уступила другим делам.