В нашем бестиарии - 2. Похищение младенца

Я уже собиралась идти на работу, обувалась и надевала куртку, как вдруг в дверь позвонили. Наверное, мама что-то забыла, решила я. Она ушла раньше меня, у них в библиотеке сегодня какое-то мероприятие организовывалось, кажется, встреча с писателем. Так что, не долго думая, я открыла дверь.

На пороге стояли трое: двое в синей полицейской форме, третий в черной форме МагБеза.

— Госпожа Роза Фиррт?

— Да, — кивнула я, с удивлением оглядывая неожиданных визитеров.

— Вы арестованы, — объявил полицейский.

— За что?

Мне сразу пришла на ум история, как я прятала в доме ворованного дракона.

— За похищение собственности государства.

— Вы о чем?

— О птенце жар-птицы. Вытяните руки вперед.

— Ничего не понимаю, — я потрясла головой, желая проснуться, или хотя бы утрясти там все. — Он что, пропал?

— Да. И вы последней уходили из бестиария. В руках у вас была большая коробка, в которую птенец легко бы поместился.

— Да коробка пустая была! Я в ней пирог на работу приносила. Угощала коллег в честь Дня рождения. Я ее выкинула!

— Или передали заказчику.

— Это бред какой-то!

— Сейчас мы осмотрим дом, а потом проедем в участок.

Не слушая мои возражения, они быстро обыскали дом. У магбезовца был какой-то прибор, явно магического толка. Он водил им из стороны в сторону. Когда наткнулись на Пушу, то особенно тщательно просветили кота прибором, будто птенец мог быть внутри него. Пуша наблюдал за действиями людей с похвальной невозмутимостью.

Найти им естественно ничего не удалось.

— Вот видите. Нет у меня птенца!

— Проедем в участок.

— Подождите, я сейчас маме записку напишу.

— Не положено!

В полной растерянности я смотрела, как на моих руках защелкнулись наручники. Сотрудник МагБеза извлек из специальной экранированной шкатулки разряженные магические кристаллы и вставил их в пазы. Они будут поглощать выделяемую мной магическую энергию и не позволят не только творить магию, но и использовать ведьмовский дар. На наручниках загорелись синие огоньки. Когда они станут красными, это будет означать, что кристаллы зарядились, и их заменят.

Мне хотя бы разрешили запереть дверь. На ограду приземлился и закаркал на полицейских крупный ворон. Стражи порядка небрежно от него отмахнулись.

По улице меня вели под руки. Будто вот сейчас я куда-нибудь рвану.

Из своей калитки вышла Рура Норовна. Она изумленно уставилась на нашу компанию.

— Розонька! Что происходит?

— Скажите маме, что меня арестовали!

— Не положено! — полицейский тряхнул меня. — Идите по своим делам, госпожа!

Меня быстро протащили мимо соседки к припаркованной полицейской машине. Довольно грубо затолкали внутрь. Один из полицейских резко ладонью пригнул мне голову, чтобы я не разбила ее о машину.

Слева устроился магбезовец, справа — полицейский.

Второй полицейский сел за руль. В своей жизни я с полицией тесно связывалась только в детективах и детективных сериалах.

Было страшно. Недоумение соперничало со страхом. Я же ведь ничего не делала, ничего не крала. И кто мог быть свидетелем?

После отъезда Лота Валидовича нам быстро прислали мага на замену. Этот социализировать и разводить никого не собирался, просто изучал особенности Жиробаса и наблюдал за ним. В бестиарии новый маг как-то ни с кем не подружился, а с легкой руки сторожа его прозвали вражеским агентом.

Внешне новый маг был противоположностью Лота Валидовича. При довольно высоком росте имел хилое телосложение, слегка сутулился, носил невзрачную, хоть и аккуратную одежду. Никакого сравнения с щегольскими костюмами господина Эрремуса. Темные волосы гладко зачесывал и смазывал каким-то средством, отчего они казались сальными. Носил очки с толстыми стеклами, довольно старомодные, в широкой темной оправе, и были они настоящими, а не магическим артефактом. В общем, выглядел новый навязанный сотрудник типичным ботаником. И у меня с ним отношения тоже не сложились. Нет, он не ругался со мной, не подвергал сомнению мою квалификацию, но мог придраться к чему-нибудь и начать просветительскую деятельность.

Например, ему не понравилось, что я угощаю жар-птиц карамельками. Лекция о вреде углеводов для огненных бестий растянулась часа на полтора. К концу я чуть сознание не потеряла. Ларон Палиевич, заранее напуганный, перестал приносить Жиробасу самогон, чем дракон был крайне недоволен. Опять неправильно сделали. Была прочитана лекция о пользе спирта для огнедышащих драконов. О пользе его для их обмена веществ и пищеварения. Жиробас вражеского агента сразу возлюбил.

В алхимической лаборатории я просто стала запираться, чтобы не спровоцировать очередной всплеск просвещения. Кажется, нового мага это изрядно обидело, раз я оказалась в наручниках по пути в полицию.

Но кто на самом деле мог похитить Янтарика? Такое имя птенцу жар-птицы выбрали всей страной. В этот раз гибрид получился весьма удачным. Перья у него не огненные, просто горячие, внешность симпатичная. Насчет папиного наследства пока не проверили, рано еще. Птенец подрос, кушал и пил сам, мог обходиться без круглосуточного присутствия человека рядом. Держали его пока в специальной обогреваемой клетке в ветеринарном кабинете. Первым в очереди на приобретение был Вотарский бестиарий. Если его величество не передумает и не велит передать Янтарика в столицу.

Вряд ли какой-то государственный бестиарий, да и открытый частный будут заниматься похищением. Ведь тогда попадет весь смысл. Птенца нельзя будет выставлять. Или заказчики из каких-то совсем отдаленных мест, или владельцы закрытого бестиария, или его выкрали для продажи на черном рынке. И не обязательно в живом виде. Для алхимиков подойдет и тушка. Вариантов множество.

Меня привезли в полицию, выгрузили из машины. Отвели в камеру и заперли там, оставив в наручниках и раздумьях. К счастью, в камере я оказалась одна. Это было совсем небольшое помещение, площадью шесть-семь квадратных диссов, причем часть его отделяли от двери решетки. Видимо, чтобы следователи могли войти в камеру и побеседовать с арестованными, не выпуская их.

По периметру стен были установлены широкие деревянные лавки, покрашенные коричневой краской. В противоположной от двери стене под самым потолком находилось забранное решеткой окно. Я прямо почувствовала себя одним из питомцев бестиария.

Приготовившись ждать, я расположилась на одной из лавок. Хорошо, что мне оставили верхнюю одежду. Усиленным отоплением узников никто не баловал.

Время шло. Тень от решетки изрядно сместилась, но никто не приходил. Я уже хотела пить, есть и в туалет. С последним и вовсе проблема — в камере туалета не было. Еще немного и будет. Стихийный.

— Эй! — я подошла к решетке и потрясла ее. Был бы доступ к двери, я бы постучала, а так оставалось только кричать. — Эй! Кто-нибудь! Эээй! Кто-нибудь меня слышит?!

Орала минут десять, пока горло не начало саднить. Мои усилия были вознаграждены — в замке повернулся ключ и дверь открылась.

— Чего тебе? — в камеру заглянул молоденький полицейский.

— Пить, есть и, а туалет!

— Не положено!

— У вас тут что, средневековье с пытками?! Хотя бы в туалет сводите!

— Подожди, я сейчас, — он закрыл дверь и ушел.

Прошло минут десять, показавшихся мне бесконечными. Молодой полицейский вернулся в сопровождении женщины в полицейской форме и еще двух дюжих стражей порядка.

Меня сопроводили в туалет. Делать свои делишки пришлось под наблюдением полицейской. Учитывая, что на мне были верхняя одежда и наручники, я еле справилась.

После меня отвели в просторный кабинет и усадили перед письменным столом. Столов в кабинете было еще несколько, но занят оказался только один. За ним восседал седовласый, но еще крепкий мужчина. Он махнул рукой моим сопровождающим.

— Свободны! — и продолжил писать.

Я сидела, ничего не говорила, просто стала осматриваться.

Стол перед, видимо, дознавателем был завален разноцветными папками, точно такие же папки стояли в большом шкафу у стены. На других столах царил больший порядок — кроме письменных приборов и стопок чистой бумаги на них ничего не было.

На стене висели большие белые круглые часы, циферблат которых украшала нарисованная ветка с розовыми цветами.

Черные стрелки перевалили за полдень. Это я здесь почти шесть часов сижу. Состояние было странное, я будто закуталась в какой-то вакуум, будто все здесь происходит не со мной.

— Госпожа Роза Фиррт?! — резко спросил дознаватель.

От неожиданности я подпрыгнула. Если бы надо мной не смилостивились и не сопроводили в туалет, сейчас опозорилась бы.

— Отвечайте!

— Да, меня зовут Роза Линовна Фиррт. Могу я позвонить маме и предупредить ее, что меня арестовали?

Дознаватель меня будто не услышал. Он снова что-то писал.

— Кому передали бестию? — спросил, не отрываясь от своего занятия.

— Мне нужно позвонить. Я знаю, что имею право на звонок. Вы мне не представились. Ничего не объяснили, теперь не даете звонить!

Я начала заводиться. Кристаллы в наручниках ощутимо загудели, послышался щелчок и фиолетовый огонек сменился ярко-красным.

Заметив, что я рассматриваю наручники, дознаватель сам кому-то позвонил. Через мгновение в кабинет вошел человек в черной форме со специальной шкатулкой. Он споро поменял в наручниках полные кристаллы на пустые и удалился, не сказав ни слова.

— Звоните, — сухо сказал дознаватель, поставив на край стола телефон, чтобы я могла дотянуться.

Зажав трубку между ухом и плечом, я стала набирать скованными руками номер. Только позвонила не маме, а на работу.

Трубку взял сразу тот, кто был мне нужен. Видимо, девчонки все обедать ушли.

— Здравствуйте, Эмуарль Армурович.

— Розочка?! А ты где? Мы тебя уже потеряли. Дома трубку никто не берет.

— А я в полиции. За похищение Янтарика.

— А разве ты не домой его забрала? — удивился директор.

— Нет. Никого я не забирала. А разве это не вы заявили о похищении птенца?

— Нет. Мы думали, он у тебя.

— Заканчивайте, — велел дознаватель.

— Ты там держись! — крикнул директор напоследок, услышав слова полицейского. — Мы сейчас будем!

Трубку у меня отобрали и повесили обратно на аппарат.

— Значит, вашу маму зовут Эмуарль Армурович?!

— Нет, так зовут моего работодателя. Директора бестиария.

Больше я решила ничего не говорить. В детективах герои всегда говорили что-нибудь, что потом оборачивалось против них. Лучше помолчу. Так что на все вопросы дознавателя героически молчала, даже когда он начал орать, брызгая на меня слюной.

В перерыве между криками он с трудом расслышал стук в дверь.

— Кто там еще?!

Дверь открылась, и вошел Эмуарль Армурович. За директором следовал невысокий пожилой мужчина в сером пальто и серой шляпе-котелке. Был он умеренно упитан, весьма ухожен и обладал роскошными седыми усами, завитыми на концах.

— Кто вы и что вам надо?

— Позвольте представиться Эрвитт Эмуарль Армурович, директор бестиария. А это, — он указал на сопровождающего, — господин Лоадрин Топсович Шоннт.

Господин Шоннт кивнул и добавил:

— Адвокат.

Я вежливо кивнула. Лично встречаться нам не приходилось. За шесть лет, в бестиарии этот господин не появлялся, но он и его контора вели дела бестиария. Обычно с документами приезжал кто-то из помощников. Однако, ко мне в полицию он явился сам. Лоадрин Топсович — самый известный адвокат в нашем городе. Ведет дела всех самых богатых и аристократических семейств, в том числе и семейства мэра. Интересно, за что мне такая честь?

— Что же вы хотите? — дознаватель изрядно присмирел. — Заявление ваше у нас в разработке.

— Чье заявление? — уточнил Эмуарль Армурович.

— Ваше. Вот, — дознаватель показал какую-то бумажку.

Директор только мельком взглянул.

— А как же оно могло у вас оказаться, если я никакого заявления не подавал и подпись здесь не моя?

Дознаватель несколько смутился, глаза у него забегали.

— Заявление принимал не я, а дежурный сотрудник. Наверное, произошла какая-то накладка. Может, кто-то из ваших сотрудников?

— Мои сотрудники и я не подозревали о пропаже ценной бестии до звонка госпожи Розы.

Тут слово взял адвокат:

— А почему у вас девочка сидит в противомагических наручниках? Ее обвиняют в нарушении закона с помощью магии? Она оказала сопротивление сотрудникам полиции с помощью магии?

— Нет. Но…

— Тогда попрошу немедленно снять их. Госпожа Фиррт — ведьма среднего класса. Длительное нахождение в антимагических наручниках может нанести вред ее здоровью, — адвокат что-то записал в своей роскошной записной книжке.

Дознаватель позвонил. Явился все тот же сотрудник МагБеза.

— Снимите с госпожи наручники.

Косо глянув на дознавателя, тот подчинился.

— Итак, продолжим, — адвокат, не дожидаясь приглашения присесть, сам притащил себе стул от другого стола, поставил его и устроился рядом со мной. Эмуарль Армурович остался стоять, опираясь на спинку моего стула.

— Некто, представившийся директором бестиария, написал заявление на сотрудницу. Разве при приеме заявлений не принято спрашивать документы?

Дознаватель тяжело вздохнул, недобро глядя на Лоадрина Топсовича.

— Но, тем не менее, экспонат у вас пропал. Есть свидетель, видевший, как госпожа Фиррт выносила с территории бестиария объемный груз. Что вам не так? Мы работаем над похищением.

— Птенец маленький, требует круглосуточного досмотра. Мои сотрудники Афрон Картович и Роза Линовна часто брали его домой на ночь. И сейчас мы были уверены, что птенца забрала на ночь Роза.

— Вот, — согласно потянул дознаватель.

— Подождите, Эмуарль Армурович, — перебил директора адвокат. — Не горячитесь. А разрабатывали ли вы другие версии? Или остановились на той, что виновата девушка?

— А какая еще версия нужна? Последняя уходила, тащила птенца. Ее видели.

— Видели, как она несла птенца? — уточнил Лоадрин Топсович.

— Нет, видели ее с большой коробкой.

— Что было в коробке? — обратился ко мне господин Шоннт.

— Ничего. Это была пустая картонная коробка из-под пирога!

— Куда вы ее дели? — продолжал спрашивать адвокат.

— Выбросила по дороге.

— Видите, просто коробка. Вы задержали невинную девушку, в то время, как возможные злоумышленники уже наверняка перевозят ценную бестию через границу.

— Это еще надо доказать, что не она вынесла птенца, — взвился дознаватель.

— Нет! Доказать надо, что она. Роза, когда вы уходили, птенец был на месте?

— Да.

— То есть вы вошли в помещение, где находился птенец? — спросил у меня господин Шоннт.

— Нет. В окно заглянула. Янтарик светится в темноте, поэтому его хорошо видно в окно. Он спал. Я увидела, что все в порядке, и пошла домой.

— Сколько было времени?

— Точно не помню. Больше десяти было. Все ушли уже, а Ларон Палиевич, это наш сторож, — пояснила я для дознавателя, — уже пришел.

Тут меня осенило.

— Он! Он видел, что у меня в коробке! Я же оставляла ему кусок пирога! Как раз отдала, когда уходила!

Дознаватель совсем помрачнел.

— Что же у нас там написано в свидетельским показаниях? — оказывается Лоадрин Топсович сумел прочитать лежащие кверху ногами бумаги. — Там указано, что госпожа Роза ушла в девять часов пятнадцать минут. Какое интересное несовпадение.

— Подведем итог, — продолжил господин Шоннт. — Неизвестно кто подает заявление. Его принимают без документов. Девушку арестовывают, не опросив всех свидетелей. Заковывают в антимагические кандалы, — он так и сказал «кандалы». — Как в остальном с вами обращались, Роза Линовна?

— Посадили в камеру без туалета, зато с решетками, держали там почти шесть часов. Не давали есть и пить, — наябедничала я.

Лоадрин Топсович аж свою книжечку уронил.

— Это уже полное безобразие! Камера для содержания социально опасных магов! Да там даже отъявленных нарушителей рекомендовано держать не больше часа! Там же магический фон отрицательный! И что значит не поили и не кормили?! Задержанным положено раз в час предлагать воду и кормить раз в четыре часа! Я немедленно подаю заявление для внутреннего разбирательства!

Меня как-то сразу отпустили, даже сторожа для опроса приглашать не стали.

Директор написал заявление о пропаже Янтарика, теперь уже настоящее. Господин Шоннт скрупулезно проследил, чтобы ложное заявление приобщили к делу. Как и ложные свидетельские показания.

И вот мы, наконец, выбрались из полицейского управления.

— Спасибо вам, Лоадрин Топсович, — поблагодарил адвоката Армурович.

Я только согласно и благодарно кланялась. Потом господин Шоннт попрощался и степенно удалился.

— Ну что, похитительница, поехали на работу? — спросил директор.

В порыве чувств я обняла его. Учитывая, что он на голову ниже меня, со стороны это наверняка смотрелось очень забавно.

— Спасибо вам! Спасибо! — я захлюпала носом.

— Ну все-все. Успокойся, — Эмуарль Армурович обнял меня в ответ. — Пошли в машину?

— Пойдемте. Ой, нет. Подождите. Я сейчас куплю себе что-нибудь поесть, — тут я сообразила, что сумка с деньгами осталась дома. — А нет, не куплю.

— Пойдем, — Армурович догадался о моей проблеме. — Я куплю, — он повлек меня к уличной палатке с едой.

Она находилась прямо напротив управления полиции, перед нами в очереди стояли трое полицейских. Так что шанс не отравиться был велик.

— Мне вот эту булку с вареньем! — я указала на большую сдобную пышную лепешку, в центре которой красовалась целая гора варенья, посыпанная жаренными орешками и штрейзелем. — И вот эту бутылку воды.

Полицейские, утроившиеся перекусить тут же на улице, за высоким круглым столиком, пялились на мои покрасневшие от антимагических наручников запястья. Не удержавшись, я показала им язык.

— Роза, — укоризненно сказал директор, вручая мне покупки. — Ты же не маленькая уже!

Не слушая его, я скрутила крышку с бутылки и жадно напилась. Выхлебала почти всю бутылку. Директор молча пошел и купил еще одну.

Машина была та самая, большой внедорожник, в котором мы дракона возили. Я удобно устроилась на переднем сиденье, откинувшись на широкую мягкую спинку. Улыбалась бессмысленно. Мне было хорошо.

Армурович завел мотор.

— Ты чего не ешь?

Лепешка с вареньем в бумажном пакете лежала у меня на животе и грела его.

— Накрошу вам тут.

— Да ладно! За что я каждое десятидневье мойщикам плачу? За то что чистую машину пригоняю?

Все мое хорошее настроение направилось на находящегося рядом человека. Я посмотрела на него почти влюбленными глазами.

— Будут у вас Эмуарль Армурович, хорошие известия через два десятидневья!

Директор аж дернулся, машина вильнула по дороге.

— Роза, ты меня пугаешь! Лучше ешь.

И я послушалась.

Мы въехали на территорию бестиария со стороны складов.

— Ты как? — поинтересовался Армурович. — Я бы тебя домой отпустил, но должны полицейские приехать. Хочу, чтобы ты была на месте. Мало ли что им понадобится узнать, или за ними присмотреть.

— Конечно. Я нормально. Сейчас кофе выпью для ясности ума и буду в норме.

Директор только покачал головой, глядя на две пустые бутылки из-под воды. Машину он не стал отгонять, оставил на территории, возле складов.