В нашем бестиарии - 6. Блондинка знатного рода

Ах, эти прекрасные рабочие будни без всяких эксцессов. Как же я их люблю. Особенно после таких праздников. Все успели соскучиться по всем, и всем нужно было обсудить как кто прятался, как кто боялся. А кто-то вовсе ничего не знал, потому что уезжал в гости на праздники.

И так приятно было чувствовать себя в безопасности, свободно ходить по улицам. Хотя порой прямо дергало, мерещилось в каком-нибудь неосвещенном переулке движение. Но, к счастью, просто мерещилось.

Здоровье мое постепенно восстанавливалось. Лира оказалась права. Стоило начать питаться по ее лечебной диете, как посветлели синяки, снизилась температура. Кашель держался дольше всех, но прошел и он. Платья, правда, пришлось расшивать обратно, меня это несколько дергало. И я временами уточняла у мамы, у Картовича, даже у Мирта Дановича, не слишком ли я растолстела. Все утверждали, что выгляжу я прекрасно. Я успокаивалась, но в глубине души все равно точил червячок сомнения. Я ждала одобрительных слов от Кейра, но ведьмак о моей внешности не отзывался ни хорошо, ни плохо, а сама напрашиваться на комплименты я не умела. Да и боялась. Вдруг скажет, что у меня слишком маленькая грудь или короткие ноги, что я тогда буду делать?

Вепрь выздоравливал. Обездвиживать его перестали, курс уколов был завершен. Ветеринар утверждал, что у подобной бестии все должно уже зарасти, осталось только восстановиться. Кушал Холм теперь самостоятельно. Разве что по-прежнему приходилось его обтирать и делать массаж. Его мы делали с Миртом Дановичем в четыре руки. Допустили до новой бестии и зрителей, но больший ажиотаж вызвал вовсе не вепрь с золотой щетиной.

За то время, пока мужчины безвылазно томились в бестиарии, Ларон Палиевич смастерил из остатков материалов небольшой вольер, чтобы я там могла оставлять ворона и спокойно заниматься делами. Даже табличку нарисовал: «фамилиар ведьмы». Сторож наставил там разных насестов из коряг, а каждый сотрудник счел своим долгом принести для пернатого какую-нибудь игрушку. Так Агеша перещеголял по посещаемости даже Жиробаса. Целый день возле вольера толпилась куча народа. А новая звезда выступала, рассказывая зрителям разное. Моим голосом.

Соскучившийся по нашим питомцам и наслышанный о новых народ валил валом. Эмуарль Армурович довольно потирал руки и слал хвастливые отчеты в столицу. На фоне этих успехов, гибель оленухи как-то смазалась, никаких мер, по крайней мере, к нам не применили.

Справа от входа, где было немного свободного места, и летом разбивали клумбы с необычными растениями из Векового леса, начали строить постоянный вольер для вепря. Клетки нескольких мелких бестий сдвигали, чтобы освободить больше места.

Я и не знала, как подойти к Армуровичу и сказать, что я обещала вепрю свободу после выздоровления. Решила посоветоваться по этому вопросу с Ясом Ясовичем. Егерь что-то зачастил к нам в гости. А я из завидной невесты как-то превратилась в маленькую девочку, дочку родственников. Теперь мне не делали комплименты и не дарили цветы, а покровительственно похлопывали по плечу и вручали какую-нибудь сладость. Комплименты и цветы доставались теперь маме, что очень нервировало Афрона Картовича.

Но пока Яс Ясович в гости не заходил, звонить наверняка занятому человеку мне не хотелось, а выздоровление вепря шло семимильными шагами. Мирон Борович, ветеринар, который ассистировал Афрону Картовичу на операции, навещая пациента, просто поражался, говорил, что у обычного кабана еще и рубцы не зажили бы.

И вот настал момент, когда мы пришли на работу, а Холм стоит в клетке. Это он мне так показал, что пора и обещание выполнять. Долго стоять и нормально ходить он все же пока не мог.

Я собралась с духом, пошла к Эмуарлю Армуровичу и рассказала ему об обещании, данном духу умирающего животного.

Директор выслушал меня, потом откинулся на спинку стула, а руки вытянул перед собой на столе, лицо у него было очень недовольное.

— Да ты меня без ножа режешь! Как отпустить? Да его на нас уже записали. Это невозможно! Он привыкнет. Вон уже, как ручной!

— Но, Эмуарль Армурович! Я же обещала! Он и не умер только потому, что я пообещала, что мы его отпустим после выздоровления!

— Нет, Роза! Это нам не позволят сделать.

У меня все оборвалось. Я поняла, что ничего добиться не смогу, и не смогу выполнить обещание, данное Холму.

Это ввергало меня в уныние. Еще мне было безумно стыдно перед вепрем.

Я перестала заходить к нему, а все обязанности по уходу и восстановлению магического фона переложила на Мирта Дановича. В лабораторию пробегала бегом, старательно опуская глаза и не глядя на обитателя клетки. И Агешу перестала сажать в вольер, оставляла дома, к разочарованию его и посетителей.

Но это не могло длиться вечно, и в какой-то момент Холм все же смог поймать меня своим вниманием. Велел подойти к клетке.

Не поднимая глаз, я подчинилась.

Вепрь с золотой щетиной величаво лежал, поджав под себя ноги. Он интересовался, что происходит, почему я так себя веду и когда его отпустят. Вздохнув, я попробовала все объяснить. Не знаю, что смогла понять из моих путанных, адаптированных объяснений бестия, но Холм не разгневался. Не стал буянить и кидаться на прутья. Меня даже предательницей не сочли. Донеслась только волна сожаления и легкого разочарования, будто считали меня взрослой свиньей, а я, так, поросеночком оказалась. Опять накрыло стыдом. Холм меня милостиво отпустил, сообщив, что сам подумает над этой проблемой.

Я же решила в ближайшее время позвонить Ясу Ясовичу. Однако на следующий день был выходной в бестиарии, вечером мне позвонил Кейр, сказал, что завтра днем отпросится на пару часов и пригласил прогуляться. Я обрадовалась и о своем намерении позабыла.

Утром сбегала на работу. Как-то само получилось, что в выходные с утра дежурила я, а вечером — Мирт Данович. Вернувшись домой, прихорашивалась и поджидала Кейра, точного времени он не назвал, сказал — в обед. Видно, сам не знал, когда сможет освободиться.

Пушу заранее заперла в маминой комнате, собак тоже отправила в гостевую. Они вдруг, после обретения свободы, заразились от кота нелюбовью к моему избраннику. Картовича, чтобы их приструнить, дома не было, ушел по каким-то своим делам.

Вскоре возле нашей калитки остановился знакомый автомобиль, а потом в дверь позвонили.

— Привет, — Кейр улыбнулся мне и потянулся с поцелуем.

— Привееет, — я ответила на поцелуй. — Куда пойдем? А, может, здесь посидим? Никого нет, а зверей я заперла.

— Давай, — предвкушающе улыбнулся Кейр.

— Агеша бдит! — сурово сказали моим голосом с полки над головой.

— Лучше погуляем, — решил ведьмак.

Кейр привез меня к городскому пруду. Давненько я здесь не была. За центральным проспектом, за сквером, протекает река. Совсем не широкая. Местами ее даже загнали под землю — в трубы. Но выше по течению, в городском парке, Вара текла вольно, и в складке местности, между двух холмов, образовался пруд, не без некоторой помощи людей. Места там были очень живописные. Летом в пруду многие купались.

Парк, в котором находился пруд, довольно большой, но очень ухоженный. От моего дома до него пешком было далеко, а транспорт ходил очень неудобно, поэтому я редко здесь бывала. Хотя теперь у меня есть метла и личный водитель с автомобилем, могу бывать чаще.

Дорожки между деревьев были пустынны, это у меня выходной, а люди сейчас работают. Мы дышали чистым воздухом, любовались видами, слушали чириканье птиц, высматривая их в кустах. Погода сегодня тоже была на редкость хорошая, светило яркое солнце, по голубому небу плыли небольшие, похожие на кусочки ваты, белоснежные облака.

Кейр шагал степенно и важно, держался как на каком-нибудь приеме. А я бы с удовольствием побаловалась, побегала бы по сугробам, поиграла в снежки, но приходилось соответствовать.

— Роза, а ты никогда не думала изменить собственную внешность? — начал вдруг Кейр.

Я даже вздрогнула. Что? Мой кошмар сбывается?

— А тебе не нравится моя внешность?

— Нет, что ты! Очень нравится! Вот, например, волосы в блонд перекрасить.

Я прыснула.

Кейр посмотрел на меня, гадая, что сказал смешного.

— Пробовала. Баловалась еще в школе. И в блонд красила, и в красный, и в зеленый. Родной цвет — самый красивый.

— В зеленый не надо. А с золотистыми волосами я тебя хотел бы увидеть.

— Поверь мне, тебе бы не понравилось. Ни перекрашиваться, ни стричься я не хочу.

На этом разговор об изменении внешности сошел на нет, но то, что Кейр вообще об этом заговорил, мне не понравилось.

Мы еще погуляли, но настроение было безвозвратно утрачено, к тому же с реки потянуло холодным ветром, а солнце цеплялось краем за верхушки деревьев.

Я предложила отправиться домой. Кейр согласился, и мы неторопливо направились к выходу из парка, где была припаркована машина. И почти на выходе столкнулись с другой парой, вынырнувшей с дорожки из-за зарослей туй.

Мирт Данович тоже решил воспользоваться выходным и выгуливал Нэйю Миловну. Мы вежливо раскланялись, а я при виде мэрской дочки вспомнила, что так и не открыла магу глаза на ее коварную суть.

Мы вежливо раскланялись. Оказывается, другая пара тоже нагулялась и собралась на выход. Нэйя заулыбалась, прямо засветилась, демонстративно повиснув на маге, показывая, как она счастлива с ним.

— О, Кейр Арманович, Роза Линовна, как хорошо, что мы вас встретили. Вы будете на приеме у господина Коротта в конце следующего десятидневья?

— Отца приглашали. Я не собирался, — ответил Кейр.

— Зря! Обещают встречу с одним вотарским поэтом и презентацию его нового сборника. Так вы, Кейр Арманович, совсем отстанете от светской жизни, — она с милой улыбкой холодными глазами посмотрела на меня.

— Я нахожу занятия поинтересней, — ведьмак обернулся ко мне и ослепительно улыбнулся.

Я не могла не улыбнуться в ответ, мне стало тепло и приятно.

— Погода сегодня была прекрасная, — продолжала светскую беседу Нэйя. — Чувствуется, что зима перевалила за половину и скоро наступит весна.

Не прекращая разговор, мы вышли из парка и направились к машине Кейра.

— Вас подвезти? — спросил ведьмак.

— Нет, — ответила Нэйя. — Мы с Миртом еще хотели в ресторан сходить, здесь неподалеку. А вы все ездите на этой же машине?

— Да, — Кейр удивленно поднял брови. — Отличный автомобиль.

— Но он же некрасивый! — надула губки девушка. — Если бы я покупала машину, то хотела бы, чтобы она выглядела эстетично, — на Мирта Дановича был брошен взгляд из-под ресниц.

— Зато проходимость отличная, — не понял ее игру Кейр. — И салон вместительный и удобный. Да и «Тайтнарр IV„ — самая последняя модель внедорожника этой серии. Вот новый выйдет, тогда посмотрим.

— «Тайтнарр V„ уже вышел, — вступил в диалог Мирт Данович.

— Откуда знаете? — спросил ведьмак.

— В журнале прочитал.

Кейр как-то гаденько ухмыльнулся.

— Да, кто-то ездит на машинах, а кто-то о них только в журналах читает.

— А вот мне непонятно, как с жалованием полицейского можно купить такой автомобиль.

— А это не ваше дело! — вызверился ведьмак.

— Мальчики, прекратите, — манерно потянула Нэйя.

Мужчины замолчали, но продолжали недобро смотреть друг на друга.

Я отвлеклась от них, не понимая, почудилось мне или нет.

— Слышите?

Все посмотрели на меня, даже Нэйя застыла с открытым ртом.

— Что? — спросила она.

Крик повторился, теперь слышимый гораздо четче.

— Вот! Опять!

Кто-то кричал,: «Помогите!»

— Это со стороны пруда, — сориентировался Кейр. Он высвободил свою руку из моей. — Девушки, ждите здесь!

И они с Миртом Дановичем убежали в направлении источника звука.

Да, правда, буду я стоять и ждать! Вдруг моя помощь понадобится! Я помчалась вслед за ведьмаком и магом.

— Вон! — Кейр указал на человеческую фигурку на берегу пруда, когда мы резко затормозили у склона.

Мирт Данович стал быстро спускаться, я последовала за ним.