В нашей больнице разрешены Стругацкие

Иванов поступил в отделение в три часа пополудни с подозрением на нормальность. Привезла неотложка – прохожие вызвали, заметив человека, ведущего себя вызывающе: он извинялся за невольные толчки, сморкался в носовой платок, подбирал с тротуара окурки и бросал их в урны. Поправив серьгу в ухе и пригладив ирокез, дежурный врач приглушил звук порнушки в ноутбуке и недовольно уставился на подозреваемого.

– Доктор, это какая-то ошибка! – заявил Иванов, неумело изображая нервный тик. – Я абсолютно ненормален, зачем меня сюда привезли?

– Ненормален, говорите? – врач согнул ногу, снял красный носок и почесал нестриженными ногтями пятку. – За вами кто-нибудь следит? Ощущаете ли вы себя объектом преследования?

– Ощущаю, – тут же стал озираться подозреваемый.

– Не убедительно, Иванов. В мировой заговор верите?

– Всей душой, доктор, всей душой! Я подписан на двенадцать конспирологических сайтов – могу показать смартфон, там все ссылки открыты.

Врач неожиданно подскочил, забрался на стол и визгливо заорал:

– Пирсинг в интимных местах есть?

– Предпочитаю татуировки! – вывернулся Иванов. – Показать?

– Покажете медсестре, обязательно покажете, – доктор успокоился, сел на стол и уставился доставленному в глаза. – Давайте на чистоту, Иванов, – доверительным голосом произнёс он. – В нашем сумасшедшем мире нормальным людям не место. Что им тут делать? Как жить? Признайтесь, что симулируете? У вас будет отдельная палата с полкой для книг, в нашей больнице разрешены Толстой, Хэмингуей и братья Стругацкие. А будете себя хорошо вести и принимать возбуждающие лекарства, разрешим смотреть архивные записи канала "Культура".

– Плевать я хотел на Толстого! – остался непреклонен Иванов. – А на Стругацких – два раза хотел плевать, они братья, их двое.

– Аокоголь употребляете?

– Да!

– Много?

– Да! У меня сохранены все чеки из алкомаркетов.

– В одиночестве?

– Абсолютном!

– Вы – крепкий орешек, Иванов. Как у вас с женщинами?

– Беспорядочный секс.

– Не врёте? Не было у вас периодов моногамии? Мыслей о создании семьи?

– Никогда!

Доктор спрыгнул со стола и стал расхаживать по кабинету, не забывая распахивать халат и показывать голое тело при появлении медсестёр.

– Зайдём с другой стороны! – наконец, решил он, подходя к Иванову со стороны окна. – Как вы относитесь к легализации наркотиков?

– Это полумеры! – рубанул ладонью по столу Иванов. – Если мы хотим жить цивилизованно, нужно принимать на работу только наркоманов! Догоним и перегоним Голландию по потреблению, а Колумбию по производству!

– А как же безработные бомжи? – подкинул каверзный вопрос доктор.

– Судить за тунеядство, отправлять в ЛТП и принудительно спаивать.

– Это непосильная статья для бюджета.

– Пусть сами гонят!

– У вас на всё есть готовый ответ! Это подозрительно. Очень и очень подозрительно. Что вы думаете о радикальном феминизме?

– У меня нет ответа.

– Вот как? Интересно! Вы что-то имеете против радикальных феминисток?

– Кто это, доктор?

– Те, кто защищают право женщины ею не быть.

– А женщины – это кто?

– Не прикидывайтесь дурачком, пациент! С женщинами у вас беспорядочный секс, вы сами об этом говорили!

– Доктор, – Иванов с укоризной посмотрел на дежурного врача. – Секс на то и беспорядочный, чтобы не разбирать, с кем он. Иначе это уже порядочный секс, а в наше время – это более чем вызывающе.

Врач уважительно покачал головой, оценивая ответ.

– Это надо записать! – сказал он и, отойдя в угол, справил нужду в утку.

Через минуту он вернулся профессиональным обязанностям:

– Другого, Иванов, вы бы уже убедили, в своей полной невменяемости. Но я ещё и не таких симулянтов на своём веку встречал! Где находится Великая китайская стена?

– На Черкизовском рынке.

– Продолжите предложение "Волга впадает..."

– ...в старческий маразм.

– Иван Грозный убил своего...

– ... психоаналитика.

Доктор резко наклонился к Иванову и почти прижался носом к его носу.

– Последний тест. Пройдете – и можете катиться со своей явно нечистой совестью домой. Что люди хранят в погребе?

Глаза Иванова забегали из стороны в сторону.

– Что хотят, то и хранят.

– Например? – зловеще выпятил челюсть доктор.

– Да всё что угодно, боже ж ты мой! Капусту, лыжи, варенье, сапоги, старые порножурналы.

– Что люди хранят в погребе? Быстро!

– Я...я... я не знаю, – затравлено пролепетал Иванов.

С довольной улыбкой доктор распрямил спину. Затем уселся на широкий подоконник и с удовольствием распахнул халат.

– Нас не проведёшь! – умиротворенно сказал он. – А ведь вы почти выскользнули, пациент. Варенье вспомнили... Бабушек сегодня люди в погребе держат, понятно вам?!

Глаза Иванова сделались большими и круглыми.

– Бабушек? – переспросил он.

– Да! – подтвердил доктор, слезая с подоконника. На мгновение он показался пациенту совершенно нормальным – грустным, усталым и немолодым. – Надувных резиновых бабушек. Закроются, чтоб никто не видел, накачают насосом бабушку, посадят среди банок с вареньем и воображают себя детьми, а мир прежним. А раз нет у вас надувной бабушки, значит, вы и без нее человек вызывающе нормальный.

Врач невесело посмотрел на Иванова и сочувственно произнёс:

– В палату, пациент, в палату! Там вам самое место.