В очень далекой галактике...

Гул генераторов пронизывал каждый дюйм металлического тела Звезды Смерти. За иллюминатором, в беззвучной пустоте космоса, бушевала битва. Красные лучи лазерных пушек Империи рассекали тьму, сливаясь с зелёными вспышками выстрелов повстанческих истребителей. Херлок Мопс, щеголяя изысканным костюмом цвета пыльной саванны, лениво прислонялся к холодному бронестеклу и затянувшись ароматным дымом из тонкой трубки выпускал почти невидимое колечко в сторону звездного хаоса.

Его напарник, Вальдемар Сметанкин, человек куда более молодой и лишённый склонности к созерцанию, нервно переминался с ноги на ногу, то и дело снимая и протирая линзы очков.

Воздух в кабинете, больше напоминавшем переполненную кладовую был тяжёлый и спёрнутый. Его пропитали запахи горелой проводки, имбирных духов, которыми так любил брызгаться Сметанкин и ещё что-то… что-то стойкое и неприятное, что даже великолепное обоняние Херлока не могло опознать что это. Внимание сыщика привлёк огарок незаконченной самокрутки, лежавший среди хаотично разбросанных документов, пробирок и странных приборов. Меланхолично вздохнув, он подобрал его и задумчиво провёл пальцем по смолистому налёту на конце.

Дело, которое им предстояло раскрыть, было из ряда вон выходящим. Император Палпатин, владыка Галактической империи, был убит ударом лазерного меча, впоследствии, пронзивший несколько палуб боевой станции, оставил после себя лишь тонкий оплавленный кратер и волну выключеного света, прокатившуюся по нескольким отсекам на Звезде.

Херлок отдавал себе отчёт: это было больше чем убийство. Это — удар по самим основам Империи, по вершине её пирамиды власти. Где-то в глубине сознания шевельнулось смутное предчувствие, что это лишь первая нота в симфонии куда более масштабной игры. Игры, ставка в которой — вся Галактика. Но в данный конкретный момент его куда сильнее беспокоил досадный дефицит необходимого для работы инвентаря.

Сметанкин сухо кашлянул.

— Херлок, — прошептал он, — тебе нужно сосредоточиться. Нельзя позволить себе расслабляться. Особенно сейчас.

Херлок усмехнулся, откидываясь на спинку императорского трона.

— Вся вселенная на грани коллапса, Володь, а у меня в данный момент только одна непреодолимая головная боль, — лениво произнёс он, вращая в пальцах окурок. — Полное отсутствие в этом куске метала хоть сколь-нибудь приличной самокрутки.

— Какой ещё самокрутки? — голос Сметанкина дрожал от нетерпеливого беспокойства.

Херлок, не отводя глаз от космического спектакля, с театральной медлительностью извлёк из внутреннего кармана императора небольшой свёрток.

— Не самокрутки, дорогой друг, а «Зеленый Дракон». Редчайший сорт с болот Кашиика. Не табак — поэма, — с придыханием произнёс он, разворачивая свёрток и обнажая ряд аккуратных, туго скрученных сигар. Сладковато-пряный аромат мгновенно заполнил пространство, вступив в неравный бой с запахом гари и озона.

Сметанкин смотрел на это действо со смесью благоговения и ужаса. — Херлок! Императора убили! Станция, возможно, вот-вот взорвётся! А вы… о табаке думаете! Херлок спокойно чиркнул энерго-зажигалкой,прикурил и с наслаждением затянулся.

— В этом и есть ключевое различие между нами, мой юный друг, — выдохнул он дымовое кольцо. — Ты видишь хаос и конец света. А я — необходимость создать себе правильный настрой для работы. «Зелёный Дракон» — не прихоть. Это инструмент.

Сделав ещё одну затяжку, он решительно хлопнул в ладоши. —Так! План таков. Ты мчишься к тому самому мечу, пытаешься его выключить и остановить. А я остаюсь здесь и начинаю расследование. Встречаемся через час в кабинете генерала Клонуса. Постарайся не поджариться. И захвати с собой тот огнетушитель.

Уголки его губ дрогнули в улыбке. Запах табака, смешиваясь с гарью, создавал причудливый, но бодрящий коктейль. Херлок поднял с пола огарок недокуренной самокрутки и с комичной грустью посмотрел на него.

—Эх, жаль, бедняга не дожил до великих открытий. Но ничего! Теперь у нас есть «Дракон».

Сметанкин, всё ещё с дёрганым глазом, лишь психанул и махнув рукой, выскочил в коридор. Херлок же, отодвинув ногой груду обугленных бумаг, принялся изучать разбросанные фотографии, данные с терминалов и обрывки шифровок. Внешняя суета его больше не волновал. Его сознание полностью погрузилось в дело.