В плену терпкого яда

Ненависть, бурлящая внутри так сладострастна.

Одновременно хочу растворить тебя и раствориться на губах, прижаться.

Моё громкое сердце собьёт твоё тело волной, утонув в тебе насмерть.

Ты проглотишь его, не разжёвывая, грязно смакуя.

Когда уже твой бархатистый голос не будет следовать за мной по пятам?

Вопрос риторический. Ответ истерический.

Я не изменюсь ради твоей измены.

Непреодолимо,

Интенсивно

Оставил меня наедине со своими чувствами.

Другие бы так не поступили, но зачем они?

Реплики из комедии сменились триллерным русреалом

Из-за твоей любви?

Кровоточащие раны смылись пламенем

Твоей солнечной улыбки.

Мне нравилось это

До тех пор, пока ты не обрушил на меня камни слов.

Мне нравилось это.

Лунный свет наполнял твои чёрные жемчужины глаз.

После, твой взгляд обращал меня в слёзы.

Мне нравилось это:

Объятия, в которые можно упасть и растаять.

Мне нравилось это.

Без карт таро стало понятно, что разонравишься.

Сердце велит идти дальше, даже по непроходимой дороге.

Я не могу.

Отчаянно надеюсь забыть тебя.

Я не могу.

Прикоснуться к тебе хотя бы раз, больше

Я не смогу.

Вместо ангельских крыльев протянуть истерзанные руки

Я не смогу.

Ты заманил меня в западню своего внутреннего мира.

Первый шаг —

Он казался прекрасной бабочкой, пархающей в животе.

Второй шаг,

Но мечты разрушились по направлению в ад.

Третий шаг —

После каждой нашей встречи любезность угасала.

Последний шаг.

В твоей душе я бродила как по незнакомому месту.

Заблудилась,

Оступилась,

Откровенничая с тобой.

Доверилась зову,

А ты исчез, укутавшись в морозное утро.

Я не сдерживалась тогда, собирая осколки песен в самый депрессивный плейлист.

Танцевала в припадке гнева, энергично взрываясь бранью.

Даже сейчас мне трудно остановить яростный порыв.

Я не знаю, почему инстинктивно не могу скрыть желание.

Даже луна может скрыться в тумане

В отличии от моего внутреннего монстра,

С которым нет сил бороться!

Скормить бы ему весь твой внутренний мирок, но

Вначале он был слеп от твоих речей,

Затмевающих любой, даже самый яркий светильник.

Сильными вспышками восторга ты приближался ко мне,

Но сейчас меня переполняют воспоминания.

Чтобы не случился сердечный приступ, позволь их стереть.

Уже дыхание исчезает в лёгких от близости со светом

Ослепляющим: — Всё как прежде.

Но, нет, не как прежде, я другая,

А ты всегда был сном, можешь отрицать.

Смахиваю пыль со старого сборника,

Крошечного, где я посвящала тебе стихи.

В них нет ни одной солнечной строчки.

И знаешь, я рада, но ты не только в стихах.

Ты ещё в облаках моей памяти,

Где я представляла себя принцессой, а тебя принцем.

Звучит намного лучше, чем было на самом деле:

Вместе держались за руки, оттягивая назад расставание.

Я напишу про всё, может частично, может, лично.

Что-то мне подсказывает, что ты не прочтёшь и строчки.

Ведь ты забыл,

Но что будет, если увижу тебя,

А на плече твоём будет красоваться купидон,

Который сделает всего один выстрел,

Подарив шанс на новый шаг.

Тогда я собственноручно задушу Амура,

Либо же застрелю из его же лука.

И тебя вместе с ним.

Блестяще, убегай, как полоумный,

Забывая драгоценные минуты, проведённые вместе.

Закрываю глаза и выдыхаю обещания:

Больше никогда с тобой не встречаться,

Больше никогда не смотреть на тебя,

Остановиться, смириться с прошлым.

Знаешь, голубое небо радужек великолепнее твоих чёрных жемчужин.

Ты не единственный на этом свете, поэтому не нужна твоя любовь.

Рой этих мыслей не становится раем.

Белые кончики пальцев безвольно парят в воздухе,

Представляя, как касаюсь растопленного шоколада.

Запираю дверь, погружаясь в ложь.

Честность слишком проста и уязвима.

Нет чувства стыда, нет совести.

Только сладкая гармония впервые за то время, что мы расстались.

Не останавливай близость во снах, но в реальности не смей подходить.

Да, я больна, но всё в порядке.

Переворачиваю мысли о тебе сырой стороной к сковородке памяти,

Чтобы прогреть до готовности,

Либо спалить и выкинуть угли прошлого.

Я рада, что другой опаляет мои уши горячим мелодичным дыханием,

Ведь, между нами, давно всё закончилось.