В стиле НЮ

В переговорную я вошла за десять минут до начала. Мне хотелось немного подготовиться и встретить Артёма Исаева, новую звезду фотоискусства, во всеоружии, но, к сожалению, опоздала. Со своего кресла мне навстречу поднялся высокий молодой мужчина с обезоруживающей яркой улыбкой и пронзительными голубыми глазами.

— Добрый день, — чуть смутившись поздоровалась я. Неуместное чувство неловкости за несуществующее опоздание немного пригасило мою уверенность, — простите, за ожидание.

— Добрый, но не стоит извинятся, — мягко ответил он, — это я пришёл раньше.

Его глубокий бархатный голос обволакивал и совсем не соответствовал мои представлениям и ожиданиям.

— Елизавета, — я протянула ему руку, — можно просто Лиза. Интервью у вас буду брать я.

— Очень приятно, Артём, — он легко и почти нежно пожал мои пальцы, задержав их чуть дольше положенного. Слухи не врали, с ним действительно было просто общаться.

Артём легко опустился в кресло только после того, как села я. Джентльмен? Или хотел им казаться? Светлые глаза внимательно наблюдали за мной, а с тонких губ не сходила лёгкая улыбка.

— Начнём?

Я выложила перед собой блокнот и диктофон, и дождавшись согласного кивка, задала первый вопрос:

— Вас действительно зовут Артём Исаев?

— О нет, это псевдоним, ставший в последствии моим именем.

— Почему? — вырвалось у меня. Его улыбка и поведение расслабляли и позволяли переходить на неформальную беседу.

— Почему изменил? — переспросил он, уточняя вопрос, — а вот этого я, пожалуй, говорить не буду. Пусть останется тайной.

И заговорщицки подмигнул мне. Словно лукавый ребёнок, собирающийся нашкодить и предлагающий сделать это вместе. Непроизвольно тянуло улыбаться вместе с ним. И шкодить тоже. Я представляла его совсем другим. Более манерным, более серьезным. Возможно более наглым. Но он оказался лёгким и каким-то настоящим. Живым. Его глаза, казалось, заглядывали глубоко в суть и сразу же, смеясь отпускали, снимая возникающее напряжение. Наверное, именно так он и работал со своими моделями: расслабляя и заставляя чувствовать себя естественно. Хотя мне, если честно, сложно было представить, как это — раздеться перед чужим мужчиной и позволить себя фотографировать.

— Артём, с чего все началось? Когда вы поняли, что хотите заниматься фотографией? — обычный для таких интервью вопрос, но Артём отвечал так, будто его никогда об этом не спрашивали.

— Когда? Наверное, когда отец подарил мне свой старый фотоаппарат: обычную мыльницу с памятью на 20 фотографий. Помните такие? Откуда он вытащил этот раритет я не знаю, но меня увлекло это действо. Я фотографировал всё подряд, сбрасывая снимки на свой комп и редактируя их в какой-то простенькой бесплатной программе. Я готов был заниматься этим целыми днями. И меня печалило, что приходилось отвлекаться на учёбу. Отец быстро понял, чем меня можно замотивировать и грозился забрать подарок, если я начну учиться хуже. А как я был счастлив, когда накопил из карманных денег на свою первую профессиональную камеру.

— А потом вы где-то учились искусству фотографии?

— Да, я тайно от отца поступил на факультет дизайна, — Артём лукаво улыбнулся при этих словах, внимательно наблюдая за моей реакцией.

— Тайно? — удивлённо переспросила я.

— Да, — он засмеялся низким приятным смехом, — прямо как старых фильмах. Отец хотел, чтобы я получил нужную, — на этом слове Артём делает пальцами знак кавычек, — профессию в сфере экономики и управления бизнесом. И ужасно разозлился, когда узнал правду. Мы поругались и долгое время не разговаривали. Он даже прекратил помогать деньгами, в надежде что я образумлюсь. Но мне повезло, что я поступил на бюджет. Сейчас я понимаю, что в этом есть немалая заслуга отца: учиться меня заставлял он.

— А сейчас ваши отношения с отцом наладились? Когда вы стали известным, — мой вопрос почти на грани его личных границ. Захочет ли отвечать?

— Он до сих пор считает, что я занимаюсь полной ерундой, — Артём равнодушно пожимает плечами, это выглядит так, словно ситуация с отцом его больше не тревожит, и я меняю направление беседы.

— Вам сразу было интересное направление портретной сьемки?

— Нет. Я начинал, как и любой другой в поиске себя, фотографируя всё подряд. Мне даже казалось, что я натуралист и всерьёз думал заниматься только съемками природы. Мечтал стать вторым Анселом Адамсом. Участвовал в огромном количестве конкурсов и в попытке заявить о себе отправлял свои работы почти во все журналы. И, конечно же, снимал и свадьбы, и в студиях: жить-то на что-то было нужно, вернее выживать.

— Было сложно? — я попыталась представить его, загруженного проблемами и отсутствием денег. Получалось плохо. Артём был похож на человека, которого никогда не касались трудности с деньгами.

— Да, как и всем начинающим фрилансерам, — он немного грустно улыбнулся, показывая, что он такой же, как и все остальные.

— Но принесла Вам известность именно портретная фотография.

— Да, — кивает мне Артём и добавляет, — то, что я никак не мог понять и самая скучная часть моей работы. Мне не нравилось снимать людей, но это приносило мне стабильный заработок.

— А сейчас?

— Сейчас? — он задумался, а потом засмеялся, — сейчас уже не так скучно.

— Ваши работы поражают, Артём. В них совсем мало пошлой откровенности, но с каждой буквально прорывается соблазн и чувственность, — задала я следующий вопрос, следуя своему списку.

— Да… Я не хочу показывать моделей полностью обнажёнными. Для мужчины особое удовольствие составляет додумать, что же скрывается за маленькой открытой частью тела. Порой, наблюдая за одной линией изгиба на женском теле, можно возбудиться и начать страстно желать эту женщину. И, судя по реакции на мои работы, женщины не слишком далеко ушли от мужчин в этом плане.

Лукавый взгляд на меня, и мне с трудом удается удержаться от того, чтобы не опустить глаза чуть ниже. Туда, где в просвете не до конца застёгнутых пуговиц рубашки, виднелась его кожа. Как же он прав…

— Как долго вы готовитесь к фотосессии? Продумываете план, сюжет… — вопросами к нему я отвлекала себя от нескромных мыслей.

— Вы думаете, что это постановочные фото? — усмехнулся Артём. Даже если он заметил мой интерес, то не подал вида, спасая меня от смущения, — Напрасно. Я никогда ничего не продумываю. Женщины разные, поэтому невозможно продумать заранее. Невозможно предугадать, что я увижу… Как женщина раскроет себя настоящей… Мне нужна только пустая студия и оборудование. Никакого плана. Я просто пытаюсь раскрыть её красоту. Каждая женщина красива, и мне хочется рассказать об этом ей самой. К сожалению, сейчас натуральная красота мало ценится: все хотят улучшить внешность и прячут свою естественность.

— Но все ваши модели красивые. Они профессионалы. Это их работа.

— Вы ошибаетесь, Лиза. Я не работаю с агентствами. Все мои модели совершенно обычные женщины, которые приходят ко мне на фотосессию для себя, — возразил он, поднимая руки в протесте.

— Совершенно обычные? Но у них нет недостатков, — теперь уже я возражаю ему. Я видела его работы, и на них совершенно точно не обычные женщины.

— У любой женщины нет недостатков, только достоинства, — уверенно произнёс Артём, — Большинство не видят этого, сосредотачиваясь на незначительных мелочах, которые, как и им кажется всё портят. Следят за веяниями моды, совершенно забывая о собственной врождённой гармоничности и женственности.

— Многие не согласятся с вашим мнением. Даже я, — эта его уверенность неприятно отдавалась в теле. У каждой есть свои недостатки, которые хочется спрятать.

— Жаль. Вы прекрасны, Лиза. Если хотите, приходите ко мне, я покажу вам вашу красоту.

С грацией дикого зверя Артём протянул мне свою визитку и бросив быстрый взгляд на руки, добавил:

— Приходите с мужем. Многие приходят ко мне со своим партнёром. И тогда у меня получается поймать их любовь. В жестах, в полутонах, в лёгких прикосновениях. Некоторые говорят, что одна фотосессия у меня заменяет год работы с семейным психологом.

Я растерянно вертела в руках картонный прямоугольник. Смогла бы я решиться на такой шаг? И дело не том, как к этому отнесётся Женя. Слишком страшно обнажать тело, слишком откровенно. Как будто бы нужно обнажить душу. Но Артём терпеливо ждал меня, и я вложила его визитку в блокнот, к важным запискам, решив вернуться к ней позже. А сейчас у меня работа.

— Почему именно ню?

Артём задумался. Он откинулся в кресле и, скользнув взглядом мимо меня, погрузился в воспоминания.