В темноте

В темноте под мостом, неслышимая за гулом машин, плескалась вода. Раиса пряталась за каменным выступом и пританцовывала с ноги на ногу. Черт принёс этих парней на скутерах сюда в пять утра. Болтают о чем-то. Торчат посреди канала, сидят на своих тарахтелках и не холодно им. Термобелье небось под гидрокостюмами. С лилового неба большого города летели скупые снежинки. Летом из-за водных мотоциклов совсем в воду не войдёшь. Но летом она берет отпуск и едет в глушь. Там все проще. Девка и девка. Купается. Вошла через камыши, вышла через камыши. В Питере же летом всё на виду. Город смотрит на тебя жадным туристическим взглядом и ждёт, когда ты оступишься, когда дашь слабину.

А парни красавцы. Подтянутые, с широкими плечами и таким притягательным рельефом рук. Закружиться бы вокруг, притянуть к себе, губ губами коснуться... Но нельзя, и стоишь тут бледной немочью. Раньше таких как ты боялись. Теперь ты тварь дрожащая и прав не имеешь. Бабка прокляла бы, узнав кем ты стала. Уборщицей на автозаправке. Прокляла бы и убила, чтобы род не позорила.

И чешут языками, и чешут. Один серый, другой белый, точнее черно-белый, - два веселых гуся... И терпеть уже сил нет. Вода рядом, близко совсем. Может тихонько сползти и не заметят?

Она аккуратно, по стеночке, присела и опустила ноги в жадную речную темень. Серебристая волна пробежала снизу и одела её до пояса в чешую. Ооо.. как хорошо. Её по прежнему била дрожь, но теперь это уже был чистый экстаз путника в пустыне, которому дали наконец напиться. Увидят - не увидят - все равно.

- И кто это у нас здесь? Напротив Раисы покачивались на волнах скутеры, мужчины на них смотрели на неё в упор.

- Здесь никого нет, никого-никого, - пропела она. Голос её бабка хвалила. Говорила, что если что и есть в ней путного, то это голос её. Она попыталась соскользнуть в глубину, но пятая точка не отрывалась от камня. Примерзла что ли. Странно, не так долго она и просидела.

Никого-никого, - повторила она, пытаясь разглядеть глаза за стеклом черно-белого шлема. Ишь, косатка и акула, окружили маленькую рыбку.

- Никого-никого, - она продолжала петь и пыталась отклеиться от камня, на котором сидела.

- Попытка ментального воздействия второго уровня, дикая. В участок ее, там разберёмся.

Серый подплыл ближе, достал из-под сиденья какую-то дерюжку, замотал в неё Раису и перетащил к себе на скутер. Хвост в процессе странным образом снова стал ногами. Тело не слушалось. Оно словно одеревенело и как его Серый согнул, устраивая впереди себя и пристегивая, так оно и продержалось до Петровских верфей.

Раиса всегда боялась этого места. Оно выглядело удобным для неё, но страх шёл от этой воды, волны шептали беги-беги и она держалась как можно дальше. А теперь её привезли сюда...

Противно тарахтя поднялась створка шлюза и скутеры въехали внутрь.

- Семёновна! - Гаркнул черно-белый. - Иди по твоему профилю привезли. Час караулили. Думал примерзну к скутеру...

- Только скажи чем ты там думал примерзнуть и я тебе это откручу, - пообещала монументальная тётка в форме при погонах, забирая у Серого свёрток с Раисой.

Серый с Черно-белым дружно заржали.

- И кто у нас тут?- Тётка донесла Раису до замызганного диванчика легко, словно она ничего не весила, - Ага, пиявочка. Голодная до смерти.

Странный паралич сошёл с Раисы и её снова затрясло. Она свернулась калачиком и вжалась в диван.

- Серый, тащи консервант бегом, а то ваша добыча окочурится сейчас. Тётка вцепилась в её руку, что-то прошептала и тело Раисы снова её предало, на этот раз безвольно обмякнув. Тётка взяла какую-то металлическую штуку. Раиса зажмурила глаза. Что она могла ещё сделать. Железо раздвинуло губы, стукнуло по зубам и протиснувшись между ними аккуратно развело челюсти. В рот просунули трубку и стали вливать густую сладковатую жидкость. Тётка держала ей голову, заставляя глотать, пока не влила весь пакет. Подсунула Раисе плоскую, жёсткую подушку, укрыла одеялом и велела спать.

- Дура старая, - слышались Раисе сквозь сытую тёплую дрёму, - до чего ребёнка довела. Наследница Маревских не будет питаться синтетической дрянью, - орала на каждом углу, - традиции видите ли у них. Страшная тётка Семёновна ругала Раисину бабку словами, которые бабка себе позволяла, когда думала, что Раиса не слышит, - Сама сгинула, внучку под мостом нашли тощую, еле живую.

- И делать-то с ней что? В интернат?

- Думаешь она после такого воспитания приживется там? Да и почти взрослая уже.

- Ну не здесь же её оставлять?

- А почему бы нет? - от раскатистого голоса тётки Раиса почти проснулась, - старая грымза в гробу перевернётся, если я буду растить её внучку.

- Смотри, Семёновна, тогда под твою ответственность, бумаги сама оформишь, я подпишу.

Мимо протопали две пары ног, хлопнула дверь, заурчали и стихли где-то вдали скутеры.

Семёновна присела рядом со спящей Раисой, гладила её по голове, бормотала: "Ох как же так-то, но ничего, ничего. Всё будет хорошо."

Длинная питерская ночь постепенно сходила на нет, лишь под мостами таилась темнота, жившая здесь задолго до города.

Маленькой русалочке снилось лето, теплое озеро и будто она уволилась с автозаправки.