В тени невинности. Истории

Дейн всегда завидовал младшему брату. У него был человек, который решит все проблемы, а у Дейна не было ничего, кроме ответственности. Теперь уж точно.

– Почему нас привели в этот стремный подвал?

Александр выглядел испуганным. Дейну же свой страх показывать было нельзя, ведь иначе брат поймет, что ситуация дрянь. Хотя, наверное, Александр и сам понял. Просто так за тобой не приезжают в машине с тонированными стеклами, и не устраивают медицинские осмотры в душной комнате старого бункера.

– Подбирай выражения. Не подвал, а бункер.

– Прости.

– Всё это ненадолго. Сейчас на поверхности опасно, поэтому выходить туда нельзя. Ты меня услышал?

Мальчик кивнул, скосив глаза на слоняющихся по темной комнате военных. Их было слишком много – полевая форма сливалась в сплошное зеленое пятно. Впервые камуфляжная расцветка не вызвала в Александре восторга. К счастью, Дейн был одет как гражданский: черная водолазка с воротником, скрывающим шею, синие брюки и кроссовки.

– Нам нельзя выходить из-за вируса? Папа говорил, что вирус не передается по воздуху.

– Отец мог ошибаться. Сам знаешь, какой у тебя слабый иммунитет. Тот вирус, о котором говорят по телевизору – не простая простуда. Если заболеешь, последствия могут быть очень тяжелыми. Ты же не хочешь болеть?

– Не объясняй, я и сам понимаю. Не хочу лежать в больнице.

Дейн сомневался, что Александр действительно понимает. Но не было времени вдаваться в подробности.

– Пообещай вести себя хорошо.

– Дейн… я не маленький.

Парень тяжело вздохнул.

– Ладно. Помнишь Саймона? – он кивнул в сторону усатого мужчины и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Он отведет тебя в твою комнату. Если возникнут вопросы, то обращайся к нему.

– А как же ты?

– Я на службе. Как только ситуация стабилизируется, я загляну к тебе.

Когда Александр ушел, Дейну стало чуточку спокойнее. По крайней мере, хотя бы он будет в безопасности. А это уже дорогого стоит.

– Трусишь, кадет?

Дейн не сразу осознал, что обращаются к нему.

– Никак нет.

– Тогда почему такое лицо? – усмехнулся молодой капитан, отклоняясь на спинку стула.

– Боюсь, как бы юное дарование не разнесло бункер.

– А мне твой брат показался очень спокойным. Вы с ним оба на одно лицо; мы, когда его увидели, подумали, что это наш Дейн помолодел.

– Боюсь, Вы ошиблись, – холодно отчеканил кадет.

Капитан не преувеличивал. От прохожего до дальнего родственника семьи – абсолютно каждый считал своим долгом отметить зеркальную схожесть братьев. Они были близнецами с разницей в семь лет. И всё же, Дейн не видел Александра продолжением себя. Он был другим. Сравнивать их – всё равно, что сравнивать сыр и масло. Именно так Алекс ответил бабушке на семейном празднестве, и Дейн был с ним согласен. У них разный цвет глаз, разная форма носа, разные вкусы и совершенно противоположный характер.

Заточение в бункере они тоже расценивали по-разному. Для Дейна – это островок безопасности, для Александра – пугающая тюрьма.

– Я не хочу здесь находиться, – гудело у мальчика в голове. – Даже всего две недели!

Конечно же, Александр не увидел солнечный свет ни через две недели, ни через месяц, ни даже через полгода. С каждым днем ситуация в «верхнем» мире становилась только хуже, и Дейн, видевший апокалипсис своими глазами, не мог рассказать младшему брату правду. Он себе-то поверить не мог. Если поначалу сложность «Дикой охоты» – миссии по зачистке столицы от одичавших из-за флевизма людей – заключалась лишь в угрызениях совести из-за осознания собственной жестокости, то через неделю после вспышки болезни стенания морали ушли на второй план.

В начале пандемии всех заразившихся делили на два вида: одичавшие, или опасные, и неопасные. Последние были неопасны по той причине, что не утратили рассудок, и в целом вели себя как обычные люди, пораженные тяжелой болезнью. Одичавшие не контролировали свое поведение, били людей и кусали их. Во время распространения флевизма одичавшие были исключением из правил, их изолировали и приковывали к постели. Неопасные же жили в больничных палатах, общались с родственниками и по большему счету никак не отличались от заболевших гриппом. Были даже те, кто бессимптомно носил флевизм в своем теле.

Однако среди заболевших всё чаще начали выявлять одичавших. Это привело к распространению болезни, ведь заражение происходило через слюну, кровь и любую другую жидкость тела. Во время вспышки флевизма число одичавших резко возросло. Паника и неподготовленность населения сыграли печальную роль. Каждый второй заболевший терял рассудок и пытался утолить голод не заразившимися людьми.

И вот спустя неделю после вспышки абсолютно каждый заразившийся начал становиться одичавшим. Это значило только одно – болезнь эволюционирует с пугающей быстротой. Это значило лишь то, что каждый заболевший подлежит немедленному уничтожению. Исключений нет.

Дейн понимал, что жесток не приказ, поступивший сверху, а болезнь, уничтожающая всё на своем пути. Но он не мог заставить себя не сомневаться. Раньше его окрыляла мысль о спасении еще не обезумевших людей, а теперь… спасать было просто некого.

У всех одичавших есть друзья, родные, может быть, собака или кошка. Если в лице случайного зараженного Дейн узнает кого-то близкого, то сможет ли он выстрелить?

Он знал точно, что нет.

Теперь единственной отдушиной стали редкие встречи с младшим братом. Александр жил в комнате для детей, где постоянно дежурили воспитатели; отбой у них был ровно в девять, и Дейн не успевал навестить брата до этого времени. Только в выходные, которые давались после окончания очередной вылазки, парень мог взять что-нибудь вкусное и, поговорив с воспитательницей об успехах Алекса в учебе, немного побыть с братом.

– Почему мы не можем видеться хотя бы раз в неделю? – спросил мальчик в один из таких выходных.

– Сейчас много работы. Но в качестве поощрения за терпеливость и хорошее поведение, я принес тебе подарок.

– Комиксы?

– Кое-что получше.

В глазах Алекса неподдельный восторг. Оно и понятно – для ребенка, просидевшего в сыром подвале целый месяц, любая мелочь станет поводом для праздника.

– Это гитара?

Мальчик наклонил голову к плечу, пытаясь заглянуть за спину брата.

– Верно. Удивительная находка, поэтому я подумал, что она тебя заинтересует.

– Сыграешь мне?

– Если твои соседи не будут против.

Дейн покосился в сторону недружелюбной компании парней, сидящих в другом конце комнаты.

– Какой дурак откажется?

Дейн знал, что Алекс мечтал научиться играть на гитаре. "Девчонки любят такое, да и вообще быть гитаристом очень круто", – сказал однажды он, но так и не смог научиться играть: не хватало усидчивости.

– Дейн будет играть? – защебетали девочки на втором ярусе.

– Будет-будет, – с поддельной усталостью вздохнул он и зажал ля минор.

Дети из комнаты очень любили Дейна за его долгие рассказы о верхнем мире и добрую улыбку. А вот Александру очень не нравился тот факт, что на его брата покушаются какие-то противные девчонки и мальчишки.

– Ты свети моя звезда,

Так хочу узнать тебя.

Высоко ты над Землей

В небе как алмаз ночной.

Детишки слушали Дейна, открыв от восхищения рты. В общем-то, в детской колыбельной не было ничего особенного, но то, как он пел колыбельную, захватывало дух. Александр смотрел на брата с ревностью и завистью. «Он только мой». Ему хотелось кричать во всё горло, лишь бы не чувствовать этого.

– Сыграй еще, Дейн!

– Пожалуйста-пожалуйста!

– А можешь что-нибудь серьезнее? – спросил парень из компании, раньше сидевший в самом конце комнаты, а теперь толпившейся у кровати Александра.

– Не может, – Алекс обхватил локоть брата. – Он ко мне пришел, а не к вам.

Дейн шикнул и убрал руку из крепкой хватки мальчишки.

– Тебе не семь лет, чтобы так себя вести.

– А ты не идиот, но ведешь себя именно так!

Увидев раздражение на лице Дейна, Александр испуганно подскочил с кровати и побежал прочь из комнаты. По-детски глупо вышло, но…

Он чувствовал себя преданным. Брошенным. Одиноким. Прямо как тогда, когда Дейн уехал учиться в военную академию.

Алекс не хотел делить брата с кем-то еще, потому что Дейн был единственным человеком, который по-настоящему заботился о нем. Даже когда родители ругались или месяцами игнорировали друг друга, мальчик не чувствовал себя так плохо. Ведь рядом с ним был Дейн, который всегда отвлекал от проблем. Теперь он остался наедине со всем тем, что так пытался избегать.

Александр остановился в каком-то пустом коридоре, сел на пол и обнял колени, дожидаясь, когда Дейн найдет его. Но никто так и не пришел.

Кажется, давно объявили отбой. Алексу не хотелось возвращаться в комнату. Он вытер слезы, незаметно для него самого застывшие в уголках глаз, и пошел куда-то вперед. Только сейчас мальчик понял, что видит эти коридоры впервые. Более того, он понятия не имел, где находится. Вокруг не было никаких указателей или планов бункера, которые висели на каждом шагу возле учебного класса и детской комнаты.

Единственное, что было впереди – тяжелая железная дверь с надписью «посторонним вход воспрещен». Александр прикоснулся к толстой ручке-скобе и со всей силы потянул ее на себя. Дверь поддалась, и мальчик увидел огромное, нет, громадное помещение, путь к которому лежал через высокую лестницу вниз.

Внизу в самом центре стояла массивная продолговатая установка с кучей труб и проводов. Помещение было заполнено запахом машинного масла и монотонным гудением, похожим на гудение автомобильного мотора.

Александр перегнулся через шатающиеся перила, чтобы разглядеть установку. «Так вот ты какое… сердце бункера». Если сломать здесь что-то, то весь бункер перестанет функционировать. Умрет…

– Эй, ты что здесь делаешь?!

Гнусавый голос до чертиков испугал мальчишку. Он со всех ног побежал к выходу, но у порога двери оказался в хватке мужчины, одетого в синюю рабочую форму.

– Отпустите!

– Ты куда собрался? Быстро назови фамилию.

– Я больше так не буду.

– Фамилию, я сказал.

Алекс зажмурился. Отец точно убьет его, если узнает. И самое страшное – Дейну тоже перепадет.

– Тейлор, – соврал он.

– Очень хорошо.

Рабочий без особой осторожности опустил Александра на пол. «Придурок», – подумал он и побежал прочь, пока мужчина не опомнился. Алекс очень надеялся, что его не вычислят. В своей жизни мальчик врал не так часто, однако сегодня рот сам открылся и зачем-то произнес чужую фамилию. Это сильно давило на совесть.

Александру удалось незаметно проскользнуть мимо зазевавшейся воспитательницы. В его крови всё еще кипел адреналин – он даже раздеваться не стал. Залез под одеяло прямо в ботинках, и только через минут двадцать скинул их на пол. Ему крупно повезло.

Уснуть не удавалось. Александр слушал сопение, раздающееся из соседней кровати, и думал о том, что в любой момент за ним придут. Свое преступление он считал непростительным, а, значит, наказание будет жестоким. Время шло, сопение замолкло, но никто так и не пришел.

На утро Александр не нашел очки на прикроватной тумбе и понял, что потерял их во время побега от рабочего. Это было ужасно, ведь теперь его точно найдут.

Без очков Алекс видел почти всё, если это всё находилось на расстоянии не более двух метров от него. Так что он решил сделать вид, будто ничего не произошло. В конце концов, очки – не такая большая потеря. И потеря осталась бы незамеченной, если после обеда в учебный класс не заглянул бы Дейн и не позвал бы брата к себе.

– Я очень разочарован.

– Кто бы сомневался…

– Не смей хамить мне, Александр!

– Я и не хамил!

Дейн тяжело вздохнул и протянул брату сломанные очки:

– Ты не хочешь меня слышать, и поэтому постоянно влипаешь в неприятности.

Алекс чувствовал себя пристыженным и виноватым. Он молча принял очки, опуская взгляд к полу.

– Я не сделал ничего плохого, – выдавил он из себя.

– Коридор – не то место, где стоит это обсуждать. Возвращайся в класс.

– А если я не хочу? Что тогда?

– Прекрати.

– Нет, не прекращу. Ответь мне, почему мы просто не можем уехать отсюда? Прошло уже столько времени… Почему мы обязаны сидеть здесь, под землей, как черви дождевые? Какой тогда толк от этого всего?

Дейн прикрыл глаза. Ему нельзя говорить о том, что зараженные поедают людей. Только не детям, только не родному брату.

– Тебя здесь обижают?

– Да.

– Не ври.

– Зачем вообще спрашивать, если не веришь мне? Ты хочешь стать чужим человеком для единственного брата?

Спорить Дейн не хотел. Он отвернулся и как ни в чем не бывало пошел вперед по коридору, проигнорировав слова Александра. Он всегда так поступал.

– Дейн!

Испуганный мальчишка вцепился в водолазку брата в попытке обнять того со спины, но Дейн не позволил к себе прикоснуться.

– Александр…

– Дейн, прости меня! Я люблю тебя. Не обижайся, пожалуйста… мне очень грустно без тебя.

– Мне тоже, – тихо признался парень. – Но я не могу бросить службу и забрать тебя.

Он прижал брата к груди, услышав тихие всхлипы. Дейн понимал, почему Александр так себя ведет, но не мог не злиться. Ему ведь не легче, однако почему-то никто не пытается помочь. У Дейна нет заботливого старшего брата.

– Пообещай сыграть только для меня, – попросил Алекс, заламывая светлые брови.

– Если не будешь плакать, то научу тебя играть. Договорились?

Мальчик кивнул.