В тихом и странном городе...

Как бы сильно я сам этого не хотел, но иного выбора у меня нет. Хотя городская суета в огромных мегаполисах меня уже изрядно достала до тошноты, и такая смена обстановки, можно сказать, только в радость. Уволился с работы, снял все сбережения, собрал вещи, купил билет и уже стоял на платформе, ожидая нужного поезда. Квартира все равно была съемная, так что переживать о ней нет смысла. Хозяин все равно полный мудак.

Мне достался дом по наследству от дяди Мэтью в прибрежном портовом городке, в который я ездил с родителями лишь единожды. Он еще тогда запомнился каким-то мрачным местом, где о людях словно гласили легенды, а запах рыбы стелился по городу, как огромное одеяло. Я смутно помню свое детство, а особенно времяпровождения там. Вроде мать с дядей повздорили, после чего туда мы больше не возвращались. Родители запрещали общение с ним, а особенно в детском возрасте ты находишься под взрослым контролем. Взрослым все время что-то не нравиться в поступках их детей. В их детстве им что-то недодали, и теперь они решили отыграться на безобидном ребенке. Как вы уже поняли, с ними у меня тоже были плохие отношения.

Но не с дядей Мэтью. Он всегда любил меня баловать чем-то: игрушки, конфеты, играми. То есть тем, что должны давать родители, но у них всегда был лишь один ответ: «Подавишься!». Дядя был единственным, кто ко мне нормально относился. Виделись всего раз, но часто присылал посылки мне в радость, пока родня косо смотрели на меня в момент распаковки посылок.

В подростковом возрасте мы в тайне общались с ним по телефону, пока я гулял или родни не было дома. Он часто говорил, что хотел бы выбраться с этого злосчастного города, но он его будто не отпускал. Да и к тому же никто не хотел покупать его дом. В таком месте, в такой глуши, с одной лишь сплошной сыростью. Он всегда жаловался на проблемы со здоровьем, и когда я собирался рвануть к нему, он отвечал одинаково: «Не волнуйся. Выкарабкаюсь». Не смог.

Да, уже в подростковом возрасте я задумывался о переезде от родни, что, кажется, было у каждого, у кого были натянутые отношения. Однажды они заметили пропущенный вызов от моего дяди, после чего они отобрали телефон и наказали меня. Благо, я записал отдельно его номер на всякий случай. Вот он и пригодился.

На накопленные деньги приобрел недорогой телефон с сим-картой и общался с ним уже более осторожно. Дома телефон выключал и прятал под матрас. А на улице с удовольствием включал и общался с ним часами.

Сразу после совершеннолетия я слинял с дома родителей, сняв недорогую, но дряхлую квартирку на окраине города. Заблокировал всех, сменив номер телефона, но дядю сохранил. Он как-то рассказал, что мама ему звонила с претензиями о моем поступке, обвинив его о плохом влиянии на меня. Он никак не осудил меня. Все же это моя жизнь, и я вправе поступать, как захочу, а он лишь слушал и принимал мой выбор.

Пару дней назад пришел звонок от неизвестного номера. Дядя умер от сердечного приступа. Он находился в доме один, от чего помочь ему никто не мог. Как только сообщили о наследственном письме и сказали, что дом теперь мой, я не чувствовал радости. Да, классно иметь собственное жилье, но я потерял единственного человека, кто относился ко мне как к родному, по-настоящему. В этот же день мне поступали звонки от матери. Ей дали мой номер для “дополнительных вопросов”, если они у нее имелись. Сразу шли оскорбления, что я не благодарная мразь, который оборвал все связи и не навещал их все эти годы. К тому же, так как дядя был братом моей мамы, я обязан отдать половину имущества. Я сразу же повесил трубку.

Противно общаться с человеком, у кого в разговоре все упирается в деньги. Как можно быть такой меркантильной тварью я не понимаю. Я не сторонник поддерживания семейных ценностей. От чего мне не стыдно так говорить про свою собственную мать. Если она относилась ко мне как к чужому, то почему я должен ее любить и уважать? Я снова заблокировал ее контакт, съездив в указанное место, забрав документы о приобретении дома. Перед уходом я заметил знакомую фигуру, что стояла у входа и размахивала руками, крича о чем-то. Это была моя мама. Она не успела подставить мне подножку, так как я умею смотреть под ноги.

С детства мне выявили астму. Родители каждый раз нервно смотрели на меня, когда я говорил, что ингалятор заканчивался. Позже я переставал их просить, так как дядя скидывал деньги на это, а родители вовсе забыли, что у меня есть какая-то проблема. Так же я ломал себе ногу. Из-за халатности родни кость срослась неправильно. Само собой дяде это не понравилось, и была бы его воля, он бы давно меня забрал. Он дал адрес частной клиники и оплатил операцию, где мне заново ломали кость. Наркоз спас меня от этих адских ощущений, но сустав побаливает моментами. И в добавок у меня пойкилотермия, от чего мне приходиться надевать некоторую часть одежды не по погоде. Да и со зрением есть кое-какие проблемы. В общем и целом – я проблемный человек.

Докупив несколько лекарств с ингаляторами, я все также стоял, ожидая поезд. Эти ожидания уматывали и раздражали. С минуты на минуту он должен подъехать, но намека на поезд просто нет. Я очень сильно хотел увидеть тот самый дом. Может успею на похороны дяди. И вот заветный гул доносился из дали. Громадина остановилась у платформы, и люди начали потихоньку входить в вагоны. Сел на свое место, начав бездумно смотреть в окно, разглядывая происходящее вокруг, как опоздавшие люди суетливо бежали в сторону вагонов. Поезд тронулся.

***

Мы начали подъезжать к городку. Эта дорога сильно утомила меня. Поспать толком не получилось из-за тряски поезда. Как только мы начали подъезжать, пошел дождь, а так как я астматик, то сразу почувствовал тяжесть в воздухе. Надеюсь, акклиматизация пройдет гладко, без осложнений.

Стоило дверям вагонов отвариться, как тут же в нос ударил сырой, плесневелый, солоноватый и может слегка гнилой запах. Такое комбо сложно передать по отдельности, из-за чего легче описать общий запах, чтобы понимать, что из себя представляет это место. Шел проливной дождь, а за ним следом поступил холодный воздух, что вогнал мое тело в дрожь, проносясь по каждому сантиметру моей кожи, будто обхватывая своими руками, пытавшись обнять меня. Перед выходом кондуктор крайне странно посмотрел на меня, но я лишь подметил это, не обратив внимание. Выйдя на платформу, поезд поехал дальше, бросив меня в полном одиночестве, оставляя эхо о своем недавнем присутствии. Снял очки и, сложив их, положил в карман плаща. Их не было смысла носить из-за дождя. Все равно линзы покрылись каплями, ухудшая видимость вокруг меня.

Видимо, солнца здесь не видать. Тучи простилаются по бескрайнему небу, не дав возможности узреть окончания слякоти. Есть еще такая вещь, когда ты смотришь на город или улицы и видишь, словно наложили некий фильтр, описывающий внешний вид и показывая атмосферу здешнего места. Здесь он был блекло-зеленый, ближе к болотному. Как раз отлично показывает внешнее настроение в таком наглухо мертвом месте. Такие мысли кроются в мою голову из-за внешних признаков. Как и в моем детстве, людей здесь не было. Да, погода могла сыграть с этим, крича о том, что всем нужно сидеть дома. Но в домах кое-как горели пару окон на всю улицу.

Я толком не понимал, куда нужно идти, но ноги удивительным образом помнили, шагая в нужную мне сторону. Я очень мутно все видел, но знакомые очертания успокаивали меня, показывая, что все нормально. Пока меня обливало дождевой водой, я все никак не мог нормально дышать. Тяжесть в груди так и вынуждала меня воспользоваться ингалятором, хотя по времени нельзя этого делать. Еще и начало ломить сустав в ноге. М-да, резкая смена климата сильно сказывается на таком слабом организме, как я. На дурную голову вдохнул свой источник жизни, что стал единым целым с моей рукой. Я всегда держу при себе на разные случаи. Но это было бесполезно. Облегчения не было, и я лишь зря потратил лекарство. В любом случаи приступов у меня нет, значит жить можно.

Мне кажется, что нашел нужное место. Улица Ваймана, дом 10/2. Пришлось нацепить очки на мгновение, чтобы прочитать надпись. Вставив ключ в скважину и провернув пару раз, дверь со скрипом отварилась. Внутри помещения все было в ухоженном состоянии, словно маленькие прислуги прячутся в темных углах дома и занимаются уборкой, пока люди в это время спят или отсутствуют. На комоде у входа была пара бумаг: свидетельство о смерти дяди и место проведения похорон. Я опоздал. Опоздал на пару дней. В любом случаи мне не составит труда навестить и посмотреть, как вообще обстоят дела.

Света в доме не было. Подергав выключатель, кроме характерного щелчка больше ничего не происходило. На кофейном столике у камина лежали еще бумаги. “ОБЪЯВЛЕНИЕ! Жители города, приносим свои извинения, но, учитывая стремительное ухудшение погоды, оборудование накрылось. Приблизительно месяц будет отсутствовать электроэнергия”, – писалось в одной из бумаг. Не думаю, что мне понадобиться пользоваться телефоном. Друзей у меня все равно нет, и общения с кем-либо поддерживать тоже. У камина находились бревна. Кое-как забросив несколько штук, я впустил искру в поленья, и огонь начал потихоньку разгораться. Присев на кресло, мне наконец-то получилось расслабиться.

Еще на улице у меня начали проявляться приступы слабости в теле. Смена климата, правда, сильно сказывается на моем организме. Стоило вступить через порог дома и прочувствовать мельком домашний уют, чемодан с моих рук просто упал. Пальцы стали вести свою жизнь, расслабив хватку. Пытавшись согреться у камина, мельком заметил тень, что разбухала, затмевая свет камина. Стоило обернуться, заметил тело, что прислонилось к стеклу дома. Задвинул шторы, чтобы скрыть лишний глаз, а то будто в аквариуме сижу.

Утром дождь успокоился, но не перестал идти. Было тяжело разглядеть падающие капли из-за их объема. Проснувшись, начался неприятный кашель. Причины возникновения кашля был неясен, но думаю, что это быстро пройдет. Собравшись, я вышел на улицу, вступая по дороге на кладбище.

Оно было не особо большим. Людей здесь мало. Видимо, кому-то удавалось отсюда выбираться раньше своей кончины, но этого не смог сделать дядя. Нашел его могилку быстро. Она выделялась своей свежестью на фоне остальных. Черт, я даже цветочек собой не взял. Хреновый из меня вышел племянник, что даже не смог ничего принести с собой. Все равно дядя этого не слышит и уж точно не знает, что я пришел. Он уже мертв, а его тело лежит в глубине земли. Решил протереть его надгробие от грязи, что испачкал дождь. Как только я это сделал, обострил внимание на фигуру, что стояла у одной из могил и смотрела на меня. Пытался не встретиться взглядами и быстро удалился оттуда.

Пока я шел обратно, задумался, что абсолютно все покрыто влагой: мокрые стены домов, слегка разбухшие доски от лодок, что валяются у причала, а под пирсом вообще растут грибы и мох. Какая-то часть дерева сгнила, от чего пирс не казался таким уж надежным, но я все же решил вступить на него и рассмотреть морские красоты. На улице все также моросил дождик, из-за чего на город опустился туман, покрыв еще и воду. Вокруг бушевали волны, происхождение которых выдавал звук и соленые капли, попадающие мне на губы. Вдали я заметил нечто огромное. Оно какое-то время смотрело на меня и начало потихоньку уходить в воду. Я пытался разглядеть это, но мне в лицо прилетела рыба, отвесив мне пощечину. Знатно удивившись, я поднял рыбу и кинул снова в воду. Такая ситуация позабавила меня, от чего пошел непроизвольный смех, а следом и кашель. Когда я снова обострил свое внимание, ничего уже не было. Что это было? Лох-Несское чудище или его потомок? Или, может другое морское чудище, что описывал один известный писатель ужасов? Может вообще плод моего воображения. Кто его знает, но ответов у меня нет.

Развернувшись, на другом конце пирса встал человек в огромном церковном балахоне. Он был похож на монаха, но намеренья у него были не дружелюбные. Я ожидал нападения или чего хуже, но вскоре он скрылся в пучинах тумана, оставив меня в полном безмолвном одиночестве.

Как же мне холодно. Как можно быстрее направился к дому. Войдя, я плотно закрыл дверь на все щеколды и ключом, чтобы наверняка. Посмотрел в зеркало. От такого вида можно легко ужаснуться. Синие губы, бледная кожа, как у мертвеца, руки холодные. Несмотря, что в доме витает теплый воздух, самого тепла я не чувствовал. Еще и сустав ноет, как у стариков, говоря об ухудшении погоды. Переоделся и сел у камина, даже ближе, чем вчера.

Кто-то начал ломиться ко мне в дом. Начали активно дергать за ручку двери и стучать в окна. Шторы не раздвигал с прошлого раза, но встречаться с неизвестными гостями не хотелось. Я сидел молча, пытавшись не издать ни звука, но меня сдал кашель. Они услышали его и начали активнее дергать за ручку двери, но окна не пытались разбить. Хотя в их случаи нужно сделать именно так, если им прям так нужно попасть внутрь. Может это тот монах, которого я видел ранее. По крайне мере, никого больше я и не видел.

Жители города крайне странные. Странные в плане их отсутствия. Вроде окна горят, но от силы пару человек можно увидеть на улице. Столько же я и увидел. Настолько плохо я помнил это место, забыв, что у дяди есть второй этаж с чердаком. Вскоре нежеланные гости успокоились, и я решил подняться наверх, взяв с собой лампу. На удивление, ступеньки не скрипели. Дом все же старый, но он выглядел относительно свежим и новым.

Дверь на втором этаже была заперта. В конце коридора было лишь две двери: от спальни и чердака. Я спал в зале на кресле, вырубившись после поездки. Слабость в теле так и не ушла, а кашель только усугублял все, да и холод впивался в меня, хотя в доме сквозняков нет.

Пару толчков и дверь в спальню была открыта. Меня ужаснула картина, что предстала передо мной: все стены изрисованы и разные бумаги были прикреплены к стене; все было разорвано в пух и прах, не оставляя ни единого ответа на вопрос о происходящем ужасе, что здесь могло произойти. Окна были закрыты досками, вбитые гвоздями, но свет от лампы помогал все рассмотреть. Протер очки на всякий случай, чтобы убедиться, что это все мне не кажется. Страшно представить, что твориться там, еще выше.

Дверь на чердак не была закрыта, но что-то мешало ей открыться. Я толкал дверь все сильнее, пока из мелкой щели не потекла вода. Чердак был затоплен, но фундамент дома был настолько хорош, что он не проронил ни единой капли. Отварив дверь, вся вода полилась вниз, дав мне возможность подняться выше.

На крыше была дырка. Неестественная такая, словно кто-то пробил ее, жадно пытавшись кого-то схватить. Но ничего интересного не было. Тогда я вообще не понимаю, что здесь могло произойти. Странные жители, чудище в воде и мертвая тишина – стандартное описание любого места в фильмах ужасов. В мелком окошке увидел что-то странное. Что-то висело на одиноком дереве, которое обнажалось между двумя домами. Также лил легкий дождик, но из-за скопления тяжело разглядеть, что именно висит на дереве. Что-то темное и продолговатое. Еще и очки из-за дыры на потолке покрывались каплями, от чего взор мой становился мутнее. Как-нибудь нужно посмотреть, что там такое.

Закрыл дверь чердака и спустился вниз, начав убирать воду, что попала сюда из верха. Пытаться говорить с жителями нет смысла. Они ведут себя как полные дикари и при любой возможности разорвут меня, но не ясно, почему так.

На следующий день ломка была сильнее. Я кое-как наступал на свою ногу, боясь лишнего звука, словно в сустав вбиты стекла и при неправильном движении они могут сломаться. Хромал, как при переломе. Еще началась непонятная одышка. Здешний воздух чересчур влажный и приходиться немного мучиться, но я понимал, что здесь находиться буду недолго. Это еще не те приступы, но, вероятно, они скоро будут начинаться. Рваные глотки воздуха, поступающие внутрь, а выдохи будто через тоненькую трубочку. Такое у меня случалось лишь в детстве, а теперь это будет считаться за норму? Нужно в любом порядке убираться отсюда. Но ведь и дядя не просто так оставил дом именно мне. Он хотел что-то сказать, но не оставил никаких зацепок.

Холод не давал мне покоя. Я уже не знал, как можно согреться, и надевал практически все, что у меня было, запиваясь кружками горячего чая и кофе. Вода здесь немного странная. На вкус немного тухловатая, но иных способов испить чего-то я не видел.

Выйдя на улицу, похромал в сторону того одинокого дерева, что обострил мое внимание еще вчера. Я уже был готов к худшему: от трупа человека до неожиданного появления близкого мне человека на этой петле. Оно оказалось куда дальше, чем стоило мне увидеть. Это дерево было за кладбищем, и на нем как раз что-то или кто-то извивался. Подойдя уже вплотную, эта оказалась бутафория. Манекен, что висел и развивался в порыве ветра, впитывая в себя влагу. Его структура была из дерева, а рассмотрев его всюду, ничего интересного не нашел. Кто этот таинственный шутник, что оставил куклу в таком состоянии, не ясно. Может декорация для Хэллоуина, что забыли убрать или пугалка для детей, что плохо себя ведет. Даже если и так, то это очень плохой пример для воспитания. Даже скажу – ужасный.

Повернув свою голову в сторону кладбища, мое зрение сразу же упало на могилку дяди. Заметил там кое-что странное. То ли выемка или даже яма. Подойдя к могиле, его участок был вскопан, но не полностью. Кто-то кому-то шепнул мнимый слушок, а тот решил, что там что-то есть, вот и полез за поиском “ничего”, попросту потратив свое время.

Расхищение могил – ужасное дело. Человеческая жадность не видит границ, от чего и лезут в личное человека. Которого уже нет в живых. Ножкой закопал ямку землей, кучей лежащей рядом. Вся обувь была в грязи, но моросящий дождик быстро отмоет ее, пока я буду идти обратно.

За пределами кладбища стоял тот же монах, которого я видел у пирса. Словив со мной зрительный контакт, он мигом скрылся из поле зрения. Еле бежав, я последовал за ним. Он забежал в старую церковь, что находилась в центре города. Ранее я ее не видел. Сама улица была для меня незнакомой и очень серой. Я ловил чуждые взгляды в свою сторону, но источник моей паранойи найти не смог. Стоя у двери церкви и облокотившись о стенку, я пытался отдышаться. Словить хотя бы каплю кислорода. Это было немного бесполезно и собрав немного сил, я вошел в церковь. Но внутри никого не было. Стекла были разбиты, от чего дождь попадал внутрь. Участками можно было заметить слои паутины, пледом лежащей на разной мебели, излучая легкий блеск от капель воды. Намека на то, что кто-то сюда забежал попросту нет. Монах просто исчез, не давая шанса на его место положение. Осмотрел все, что можно было, но никаких следов. Абсолютно.

Войдя к себе в дом, мою грудь сдавило. Я пытался вытащить ингалятор с кармана, но его там не оказалось. Чуть-ли не падая с ног, начал копаться в чемодане. Нашел второй ингалятор, но тот был запакованный. Еле разрывая пленку и пытавшись вытащить его с коробки, я задыхался, все сильнее похрипывая из-за отсутствия кислорода. Мои руки дрожали, уронив ингалятор на пол. Они просто не справились со своей главной задачей – держать предметы. Судорожно начал ползти к нему и пытавшись снова схватить его, смог это сделать только пальцами. Прижавшись спиной к стене, сделал несколько вдохов маленького баллончика. Оставалось только ждать, когда этот злосчастное удушение прекратиться, пока в это время пытался проглотить хоть немного кислорода. Гнусный город. Я просто не понимаю, что вообще делать. Пытаюсь найти ответ на то, чего даже может и не быть, строя из себя “героя”. Нужно возвращаться домой.

В очередной раз ко мне постучали в окно. Это было уже не ночью, а ближе к вечеру. Приступы ушли, и мне стало легче дышать, но начались приступы тошноты. Все же не нужно было вдыхать несколько раз, но паника вынудила меня сделать это.

На улице как обычно шел дождь. Он усилился, от чего пришлось надевать шляпу. Возле моего дома как обычно никого не оказалось. Дождь был тяжелее, чем обычно. Не из-за объема капель, что сильно бил по моим плечам, а по общему восприятию. Воздуха практически не было, зато прошло грудное сдавливание, и я мог стоять на ногах. Ломка суставов была не такая уже сильная, но морозило сильно. Как обычно из-за погоды пришлось снять очки, от чего мне казалось, что среди гущи обильного дождя стоят темные фигуры. Они проходили мимо меня, не обращая внимания. Кто-то останавливался, словно смотря на меня, а какая-то часть отворачивалась, когда подходила ко мне. И тут дождь почти мгновенно успокоился, отправив тех теней в потоки забвения.

Почувствовал зловонный запах неподалеку. Это не удивительно, учитывая, в каком месте я находился. Запах гнилой рыбы всегда било в нос, иногда даже пробивая ноздри, но этот запах был другим. Пройдя пару домов и повернув за угол, перед моими глазами предстало то, что издавало запах. Здесь была гора людей, что уже давно не подают признаков жизни и их души давно покинули временные оболочки. На телах все еще оставались волосы, части зубов, остатки кожи прилеплены как пергамент; мясные остатки, более похожие на слизь и запах, что никак не был похож на рыбный. Не все такими были. Многие уже полностью превратились в скелет и имели лишь рваные части одежды на себе. Меня чуть не вырвало от такого вида, и я направился сразу домой.

Началась сборка вещей, пока в камине разгорался огонь. Из-за особой системы в дымоход не попадает вода. Узнал, читая план дома и описания, что подмечал сам дядя. Я решил переждать ночь, чтобы по темноте не шарахаться. Пока сидел у камина, попивая горячий чай, сверху что-то грохнуло, будто кто-то свалился вниз с той самой дыры в потолке. Я мигом взял доску и, слегка поднявшись, заблокировал вход, прижав ручку двери к стене и прибив ее. В этот же миг кто-то долбил в дверь, пытавшись ее проломить. Дверь была хлипкая, но неизвестному гостю не удавалось проломить ее. Я начал медленно спускаться, все так же сидя у камина и пытавшись согреться. Стуки успокоились, и я тоже, от чего вскоре получилось уснуть.

Наутро я решил точно, что покину это место. Взяв чемодан в руки, я покинул стены когда-то мне близкого места, закрыв его на ключ и выкинув как можно дальше в воду. Уверенно шагая с этого места мне в затылок бил чей-то взгляд. Ускорился и решительно принял решение во чтобы то ни стало выбраться отсюда. Я даже забыл про какие-то свои проблемы, заглушив в себе чувства холода и ломоты сустава. Станция, к которой приехал мой поезд, была разрушена и давно забытая. Она превратилась в руины, покрытая влагой и мхом. Вдоль рельс, если пройти, то рядом есть дорога, по которой ездили машины. Шел по ней, не обращая внимание на возможное появление кого-то сзади себя. Вышел на главную дорогу и начал ждать машину, пока мои легкие пытались выбраться наружу, выкашливая себя. Такие недолгие нагрузки сказались на мне, из-за чего приходиться так мучиться.

Не заметил, как резко закончился дождь, будто бы его и не было. Дорога была сухая, и лишь мокрая одежда выдавала то, что где-то проходили тучи. Протер очки от капель и стоял дальше, ожидав машину. Дышать стало легче. Не было той тяжести в груди и не было причин использовать ингалятор, так как не проявлялись приступов, но ломота и холод все еще были.

Ехала машина, от чего я начал резко дергать руками, чтобы тот обратил на меня внимание. Он остановился и за небольшую сумму согласился подвезти меня. Сидя в машине, я решил привести в порядок внутренности чемодана, так как собирался торопясь. Заметил странную вещь, что оповещение о выключение света двадцатилетней давности. Оказывается, что и запихнул газету, где писалось о вымирание города и что из-за лихорадки многие жители на пороге смерти. Газета была десятилетней давности. Разблокировал мать и позвонил ей, чтобы узнать, что за чертовщина происходит. После выяснения ситуации она в слезах бросила трубку, пока я сидел в шоке. Дядя сошел с ума, от чего вскоре попал в психбольницу, а деньги скидывал за инвалидность. Это было его условием перед отправкой на лечение. Мама разорвала с ним связь из-за того, что он приводил домой трупы людей и знакомил родню с ними, как с друзьями, от чего она и пыталась обезопасить меня от дяди. А город так и погиб от лихорадки, пока дядя проживал в одиночестве, гнив в этой вирусной обстановке и медленно терял рассудок…