緑の終章 (В траве сидел Кудзуне)

Эпиграф

"Сам у рай" есть могучий запорожский воин, способный в одиночку отправить на тот свет нескольких противников.

***

Сцена первая — Луг Югаока. Тихое утро.

В высоких травах, где ветер поёт сквозь осоку, жил он — Кудзуне, зелёный кузнечик с крыльями цвета молодого огурца. Его не было слышно, только видно — если присмотреться. Он сидел среди травинок, как запятая среди длинной строки лета.

Он не пел. Когда-то давно он умел складывать звуки в поэзию, но однажды песня, которую он спел, была не услышана. С тех пор он молчал.

Он ел траву. Лёгкую, утреннюю. Ни мух, ни мошек — только мягкую зелень и солнечные лучи. Всё, что касалось его тела, было мирным, даже движения его усиков. Он даже подмигивал не из лукавства — а чтобы солнце не обжигало глаза.

Сцена вторая — Приход лягушки.

Она появилась внезапно — Аой. Блестящая кожа, холодный взгляд, голос резкий. Лягушка с гладким, круглым животом и тайной в зрачках.

— Ты тут один? — спросила она.

— А разве есть кто-то ещё? — ответил он вопросом.

Сначала они просто сидели рядом. Он смотрел на облака и говорил, какие из них похожи на листья, а какие — на несбывшиеся слова. Она молчала. Потом начала спрашивать.

— Почему ты не поёшь?

— Потому что однажды я спел, и ничего не изменилось.

Вместе они ходили по лугу. Она ела — жадно. Её голод был не физическим, а чем-то более тёмным: будто в ней зияла дыра, которую она не могла заполнить.

Сцена третья — Краткое счастье.

Вечерами он начал напевать — едва слышно, больше себе. Её глаза начинали блестеть по-другому. Она впервые засмеялась, когда он сказал, что камень похож на старого жука, уставшего быть твёрдым.

Цубами, стрекоза, кружилась над ними. Она видела всё, как хор в древнегреческой трагедии — немая свидетельница.

Сцена четвёртая — Финал.

Настал день, когда небо было слишком голубым.

— Я больше не могу, — прошептала Аой. — Всё, что я люблю, я разрушаю.

Он улыбнулся.

— Тогда разрушь меня красиво.

И она прыгнула.

Его больше не стало. В траве, где он сидел, осталась только тонкая капля росы, как послание.

Сцена пятая — Песня.

Теперь она сидит в той же траве. Смотрит на небо.

Иногда поёт.

Песни простые. Словно у неё внутри осталась его мелодия.

Цубами летит выше. Она знает: такой конец был не только концом — но началом чего-то, чего никто не ожидал.

Представьте себе...