Важнейшие заповеди

На улице в инвалидном кресле сидел старик без ноги. Никто не знает, как долго он там сидел. Он был плохо одет и дурно пах. В руке старик держал бумажный стаканчик с мелочью. Добрые люди бросали туда завалявшиеся в кошельках ненужные монеты, кто-то даже положил бумажный полтинник. Старик с надеждой смотрел на прохожих, но большая часть из них просто отворачивалась. Кто-то, скорее всего, думал: "Да что у него, родственников, что ли нет? Помогли бы!", а другие, наверное, предполагали, что старику обязательно кто-то поможет, и проходили мимо. Но вот чья-то рука положила в бумажный стаканчик пять сотен одной купюрой. Старик поднял глаза и сказал:

— Благослови тебя Бог, добрый человек!

— И вас пусть Бог благословит, — ответил прохожий.

Старик достал купюру и спрятал подальше за пазуху, а то еще отберёт кто-нибудь. Добродетель же не собирался уходить. Он спросил:

— А вы в Него верите?

— В кого? — удивился старик.

— В Бога?

— А сам-то ты веришь?

— Верю. Верю, что Бог любит всех. И вас.

— Меня-то? — усмехнулся старик, — Наверное, я не оказался бы здесь, если б Бог меня любил. Уж тут явно не как у Христа за пазухой.

— Бог любит вас, поэтому послал меня сюда. Я обычно не хожу этой дорогой. Вы не против, если я расскажу вам одну историю?

— Не против. Послушать истории я люблю.

Тогда мужчина подвез старика поближе к скамейке и сел.

— Кстати, меня Паша зовут. А вас?

— Меня все зовут Стёпа.

— А полное имя?

— Степан Григорьевич

— Так вот, Степан Григорьевич, слушайте.

История довольно длинная, но постараюсь вас не утомлять. Это было девять лет назад. Я тогда еще был мальчишкой. После института пошел работать в полицию. Сначала много бумажной работы, я скучал. А потом пошли настоящие дела, выезды. И вот однажды бегу я значит за воришкой. А тот еще моложе меня, худой, как палка. Бегу и загоняю его в тупик. Ну, — говорю, — сдавайся иначе... И, в общем, за пистолетом руку потянул, а он взял и откуда-то из кармана тоже пистолет вытащил. Бах! Бах! И я валяюсь на земле, а он, переступив через меня, убегает. Тогда я не хотел умирать и мысленно взмолился: "Бог, если ты есть, то спаси меня. Я буду служить тебе всю мою жизнь". Подбежал мой напарник, начал в «скорую» звонить, а дальше я не помню...

Старик смотрел, едва не раскрыв рот. Похоже, это тема ему было близка до глубины души. Павел заметил, как у нового знакомого на глазах навернулись слезы.

— В общем, тогда я в Бога не особо верил. Но мать за меня всю жизнь молилась. Говорила, что буду пастырем, и что однажды Господь проявит себя. А я хоть и не особо верил, но крестик носил, который мать подарила. Этот самый крестик меня и спас. Точнее, Бог спас. Иначе бы и крестик не помог, точно знаю. Так что, дорогой Степан Григорьевич, если б Бог не любил вас, он бы не спас меня тогда и сейчас бы я тут с вами не разговаривал. Сегодня Бог пришел спасти вас.

Старик расплакался, так тронул его это рассказ, Павел обнял его.

— Сынок, да я ведь служил. Под пулями в окопах сидел. Там ноги и лишился... Думал, что никому я такой калека не нужен, ни стране, ни самому Господу Богу. Думал, все обо мне забыли... Никто не любит! Но сегодня вот ты пришёл, откуда-то, будто с неба свалился. Спасибо тебе, сынок!

— Приходите к нам в церковь завтра, — он протянул визитку с приглашением и адресом, — Или скажите, где живете. Я вас на машине отвезу.

Дед снова пустил слезу.

— Да кому же я там такой нужен? Вонючий и грязный?

— А живете-то где? Есть вот что более-менее чистое переодеться?

Старик указал на дом напротив:

— Вон там, в подвале живу. Чистого тоже нет ничего.

— Ладно, я сейчас другу своему позвоню. Одежду организуем. В баньку поедете?

— Поеду! С радостью! Благослови тебя Бог! Ты что ли ангел?

— Я не ангел, такой же человек, как вы. Поехали, друг мой.

Прошло несколько дней. Степан Григорьевич обживался на новом месте, которое называлось "Обитель". В воскресенье Павел привез своего нового друга в церковь. Оказалось, Павел был там пастором. Он стоял за кафедрой и говорил хорошие слова, что-то Степан Григорьевич понимал, что-то — не совсем, но в конце он услышал:

— Когда Иисуса спросили, какая же заповедь является самой важной, он сказал такие слова, — Павел открыл Библию и прочёл из Евангелия от Марка, — Один из учителей Закона, слушая этот спор, заметил, как хорошо ответил Иисус, и спросил у Него: – Какая из заповедей самая важная? Иисус ответил: – Самая важная заповедь – это: «Слушай, Израиль! Господь наш Бог – единый Господь. Люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всей душой твоей, всем разумом твоим, и всеми силами твоими». Вторая заповедь: «Люби ближнего твоего, как самого себя». Нет заповедей важнее этих двух. Учитель Закона сказал: – Хорошо сказано, Учитель. Ты прав, говоря, что Бог один, и нет другого Бога, кроме Него. "Когда мы любим Господа и Господь любит нас, его любовь распространяется по всей земле. Из этого следует вторая заповедь — "возлюби ближнего твоего". Возлюби его, каким бы он ни был, даже если твой ближний в плохой одежде или дурно пахнет.

Слушая это, Степан Григорьевич заплакал, вытер ладонью лицо. Девушка, сидящая рядом, заметила это и протянула ему бумажный платочек. Он поблагодарил.

— Господь нашел нас и собрал здесь сегодня, потому что велика его милость и любовь к нам, братья и сестры, — сказал пастор Павел, — Бог дал нам такую великую любовь, и мы должны передавать её ближним. Будьте благословенны! С миром Божьим!