Вахтёр

Был у меня в озорные студенческие годы в самом начале нулевых хороший товарищ Витька Лазарев. Двадцать лет его после института не видел, разнесла нас судьба за тысячу километров друг от друга и все эти годы мы друг про друга ничего не знали. Однако позавчера столкнулись с ним нос к носу в моей любимой кофейне «Мономах», он оказывается по долгу службы у нас оказался. Витька нынче работает на одну из силовых структур, в экономическом отделе. Обрадовались мы, обнялись при встрече, выпили кофе с замечательным вишневым пирогом и вспомнил он одну жуткую историю из нашего студенчества. Историю эту, в которую мы с ним влипли вместе, я признаться уже подзабыл, а этот гадёныш напомнил. Почему он гадёныш? Потому что я, после того, что пережил в ту злосчастную ночь, едва в психушку не угодил. А дело было так…

Мы вместе с Витькой учились на четвёртом курсе, правда в разных группах. Денег бедным студентам постоянно не хватало. Мы были из семей ниже среднего достатка, но наши родители в нитку тянулись, чтобы дать нам высшее образование. Я жил в общежитии, и как многие студенты периодически подрабатывал, то грузчиком, то сторожем. Заодно и Витьку подтаскивал на работу, который жил там же, этажом ниже. Он был немного нерешительным, а в те времена надо было пошустрить, чтобы подработку найти. Например, объявления о работе были только в газетах и наклеенных на стены объявлениях. Или можно было устроиться через знакомых.

В середине холодного мая 2002 года я нашел неплохую шабашку; поработать в ночные смены сторожем, посидеть на вахте за неплохие по нашим студенческим меркам деньги в одном частном учреждении: ночь через две, с восьми вечера до восьми утра. Фирма, на которую нужно было работать занималась запчастями к сельскохозяйственной и дорожной технике. Её административное здание и склады с товарами находились на окраине города, в десяти минутах езды от центра. Четырёхэтажное здание и шесть складов с разгрузочной площадкой, огороженные бетонным забором с колючей проволокой сверху. По звонку с дежурного телефона можно было при необходимости вызвать группу ЧОПовцев себе на помощь, поскольку проявлять героизм от нас и не требовалось. Сторожей или, если хотите, вахтёров, должно было дежурить обязательно двое, таково условие договора. Вот я Витьку и позвал, заработать ещё тройку стипендий к нашим крохам. Он сразу согласился, вдвоем нескучно, да ещё же с другом.

Комнатка для вахты была действительно неплохая: помимо телефона на столе и приставленного к нему потёртого, но удобного кресла, был ещё диванчик, на котором мог отдыхать второй человек. Даже присутствовал в рабочем состоянии допотопный телевизор, показывающий пару каналов. Вскипятив электрочайник, можно было взбодриться халявным кофе. Спать можно было по одному, каждые два часа – обход территории, а второй вахтёр оставался в дежурке, так как у нас тут ещё был стенд с ключами. Ключи были от разных кабинетов, куда один из нас бегал отнести накладные от прибывших ночью водителей грузовиков, чтобы шлёпнуть печать и отметить в журналах время их прибытия. Водители отдыхали в своих машинах до начала рабочего дня, ожидая разгрузки. Их, в принципе за ночь было немного, иногда и совсем не было.
Проинструктировав, начальник охраны, Селиванов, припугнул нас, что может заявиться лично для проверки, и, если мы будем оба спать – прощай зарплата и хорошая работа. Помимо того, он добавил, что два года назад, тут в каморке спящего сторожа, старого деда, просто прибили перелезшие через забор бандиты. Он вдобавок забыл запереть входную железную дверь. Так-то через зарешеченные окна первого этажа в здание так просто не проникнуть.

— А вот если бы он не спал, то и жив бы остался, и оборудование на большую сумму не пропало бы. Эх, старый лысый дурак, Пётр Яковлевич, ну да что теперь говорить. Хороший урок…, — добавил начальник, грозно смотря на нас. — Ну что – согласны работать на совесть?
Мы поспешили подтвердить, что справимся с возложенными на нас обязанностями. Нас с Витькой всё устраивало, можно было и поспать, и подготовиться к занятиям. Утром ночных сторожей сменял дежурный вахтёр и мы отправлялись в общагу.
В общем, отработали мы неделю, всё шло как по маслу, успевали с утра до института доехать, рядом всё было. Витька даже зачем-то бейсбольную биту притащил, «на всякий случай». У одного знакомого гопника – «бейсболиста» позаимствовал. Попривыкли мы к обстановке, удачно прошли внезапную проверку. Административное здание, в котором мы заседали, было старым и линейно отстроенным, на манер общежития. На всех четырёх этажах одинаковые длиннющие коридоры, по обеим сторонам которых располагались однотипные офисы. Там были кабинеты не только нашей конторы, но и сдаваемые в аренду другим фирмам. С двух концов коридоров находились широкие лестницы с чисто вымытыми техничками маршевыми пролётами. На каждом этаже туалеты в дальнем конце коридора. Все кабинеты, кроме тех, куда нам надо было ходить за бумажками и журналами, на ночь и выходные опечатывались.
На той неделе, когда произошло знаменательное событие, туалеты на первых двух этажах находились на стадии ремонта, там наконец ставили нормальную сантехнику. Поэтому мы с Витькой бегали аж на третий этаж, попутно включая везде свет, добираясь до заветного отхожего места. Разумеется, ходили по одному, как уже говорилось, дежурку оставлять было нельзя.

Время близилось к двум часам ночи. Я бодрствовал, читая томик Гарри Гаррисона, и через несколько минут должен был разбудить храпящего товарища. Был его черёд заступать, а мой - подремать. Была суббота, а на выходных машин с документами не ожидалось, самые спокойные и удобные для нас смены.
Я разбудил как положено Витьку, и он поднялся, осоловело глядя на меня заспанными глазами, буркнул что-то и поплёлся в туалет на третий этаж. После этого действа, он должен был обойти территорию и усесться на моё место, а я завалиться на нагретый им диван.

Прошло пять минут, десять. Витьки нет. Думаю: "Какого чёрта он там застрял? ворует моё время отдыха". И тут слышу истошный вопль друга, донёсшийся далеко сверху. В том вопле такой ужас сквозил, такая безысходность, что с меня как ветром сдуло всю сонливость. Летя по лестнице, прихватив с собой биту и перепрыгивая через ступеньки, услышал крик товарища ещё раз. В этот раз это точно был крик о помощи, я отчетливо разобрал «Помоги!» и ещё что-то, резко оборвавшееся. С бешено стучащим сердцем я выбежал в коридор третьего этажа и в самом начале его увидел такую картину, от которой у меня волосы дыбом встали в прямом смысле этого слова. По крайней мере, я ощущал, как они шевелятся, пока таращился на то, чему не может быть адекватного объяснения. В голове возникла одна мысль: «Это не может быть правдой», разум сигнализировал о том, что весь мир вокруг исчезает, а мой взгляд фокусируется на неведомом, оставляя только этот жуткий образ чудовища, вцепившегося в отчаянно отбивавшегося Витьку.
Старый лысый мужчина с окладистой бородой, с иссохшей, морщинистой кожей, покрытой лиловыми пятнами, на лице и раздутых кистях рук, был в похожей на нашу, синей униформе с надписью «Охрана». Высокий дед крепко держал потерявшего силы Витьку, а его тёмные глаза затягивали в себя остатки моего самообладания. Его тонкие бесцветные губы растянулись в злобной усмешке, обнажив зубы, слишком длинные из-за сгнивших дёсен. Руки с костлявыми пальцами держали парня за плечи, его цепкие пальцы вцепились в кожу, разорвав Витьку форменную куртку. Взгляд монстра был лишён всякой крохи осмысленности — только жажда убийства и бесконечная пустота. Мой товарищ, увидев меня, отчаянно задергался, его лицо исказилось от страха и усилий неравной борьбы, но жуткий старик его не отпускал из безжалостной хватки. Из его рта к трепыхающемуся студенту тянулись ломаные красные нити, которые пульсировали багровыми светящимися узелками.

Я видел, что эта гадина вытягивает из Витьки жизнь, поскольку мой друг стремительно побледнел и обвис в руках чудовища. Вне себя от ярости я хватил битой старика по лысой башке, даже не думая о том, что обычная деревяшка может быть бесполезна против такого. Но дубинка попала в нечто твёрдое, с хрустом разбивая кость, да и в состоянии аффекта я приложил максимум сил. Деда отшвырнуло назад по коридору, Витька кулём свалился на пол, а я тупо смотрел как тело призрака (уже я понял с кем имею дело) сдулось, подобно спущенному воздушному шарику, завертелось по спирали с бешеной скоростью и со свистом удалилось от нас в противоположный конец коридора, где и исчезло.
Я же подхватил товарища за шкирку и не выпуская биты из рук, потащил Витьку вниз по лестнице. Он был тяжелым, и я взмок пока доволок его до дивана, где мне пришлось приводить товарища в чувство, плеснув на него холодной водой. Перед этим запер двери на лестницу, они у нас закрывались на каждый этаж, запер также двери дежурки и без сил рухнул в кресло.

— А здорово ты его приложил! — подал слабый голос Витька. — Я только из сортира вышел, а он на меня набросился. Сильная сволочь, воняло от него падалью, а рожа… хорошо, что я увидел его после туалета. Он ловил меня и отпускал, я пытался удрать по коридору, но он издевался, играл как кот с мышью. Это тот дед, про которого Селиванов говорил. Стопудово. А пришел он, потому что про него Селиванов вспомнил и нас ним пугал.
— Если он призрак, почему на него обычная бита подействовала? — растеряно спросил я.
— Вот почему! — Витька повертел бейсбольную биту в руках и сунул её мне под нос.
Перед глазами у меня была криво нацарапанная на навершии спортивного инструмента надпись «Спаси и сохрани» и нарисованный шариковой ручкой крест. Что же, достойное объяснение, тем более другого у нас все равно не было. Витькин кореш намалевал буквы и символ из придури, а нас это чудесным образом спасло.
— Ты, получается, изгнал его. Или прогнал на какое-то время! — уже более бодро добавил мой друг.
— Думаешь, дед может вернуться? — похолодел я. — Слушай, ну его нахрен. Сегодня последняя смена на этой неделе. Ты как хочешь, а я рассчитаюсь.
— У меня тоже пропала охота тут работать. Тоже уволюсь, пусть сами тусят со своими призраками, — согласился друг.
До самого конца смены, мы с Витькой конечно же не уснули, пялились на входную дверь, смотрели в окошко, подниматься на этажи никто не решался. На обходы не пошли. Утром нас сменил дневной вахтер, Павел Юрьевич, афганец, суровый мужик в годах. Делиться с ним ночными происшествиями мы не стали. С огромной радостью вернулись к себе в общежитие и отсыпались до обеда. В понедельник с утра у нас не было первой пары, и мы приехали в бухгалтерию за расчётом. Наткнулись на гендиректора, и он нас уговаривал остаться хотя бы до конца месяца. Но мы, конечно, не согласились. Нам хватило.

В этой истории для меня осталось много непонятного. Почему мёртвый вахтер напал на Витьку и пытался вытянуть из него жизнь тоже не ясно. В одной книжке я читал, что призраки со временем сходят с ума, едут крышей и просто начинают гореть жаждой убийства, пока их не остановят.
Можно было бы подумать, что ночью нам просто привиделось чудовище, но Витька мне показал следы от кошмарных пальцев на теле там, где в него вцепился монстр – иссиня-черные синяки на плечах и ключицах. Да и куртка Витькина была в дырках. Хочешь-не хочешь, а поверишь.
А за биту, которая нас спасла, я другу Витьки пять бутылок пива отдал. Этот раритет лежит у меня уже много лет в кладовке. На случай если жизнь снова сведет меня со злобным призраком или другой нечистью…