Вальс среди камней

Горнодобывающий комплекс «Ганто», принадлежавший корпорации «Зачарованный Рудник», занимался ровно тем, для чего и был создан — добычей полезных ископаемых в отдалённых уголках Звёздного Содружества. Горным делом это нелёгкое, но чертовски выгодное занятие продолжали называть, скорее, по давно сложившейся традиции — почти все высокоразвитые цивилизации, освоившие космические перелёты, давно уже перешли от раскопок собственных недр к получению ресурсов из необитаемых небесных тел. Астероиды, спутники и планеты, признанные непригодными для заселения, разбирались на кусочки при помощи таких кораблей как «Ганто» и растаскивались по центрам обработки автоматизированными караванами.

Впрочем, назвать «Ганто» просто кораблём означало бы то же самое, что назвать звезду фонариком. Огромный промышленный комплекс, оснащённый энергетическим буром, гравитационными захватами и несколькими огромными цехами для превращения обломков планет в пригодную для перевозки руду, со стороны напоминал гигантского термита, неторопливо поедающего очередное мёртвое дерево. За два-три месяца непрерывной работы гигант оставлял от средних размеров планетоида огрызок внутреннего ядра и, выгрузив последнюю порцию подготовленной породы, отправлялся к следующему объекту.

На этот раз целью «Ганто» оказалась богатая радиоактивными элементами безымянная планета под номером NL-54-V — вторая по счёту в звёздной системе Огма. Согласно стандартному протоколу добычи тяжёлых металлов, горняки вывели комплекс на параллельную орбиту, подняли импульсные силовые щиты для защиты от разлетающихся обломков и произвели тщательно рассчитанный удар плазменным буром. Спустя четыре с половиной минуты щиты были отключены, и команда приступила к оценке результатов. Как и ожидалось, планета рассыпалась на несколько десятков крупных частей, оказавшихся внутри облака из мелких осколков. Поздравив друг друга с удачным началом, команда «Ганто» навела гравитационные захваты на ближайший обломок и приступила к его перемещению в направлении цеха первичной переработки. Через двадцать три минуты после начала добычи на борту комплекса зазвучал сигнал тревоги, а ещё через одиннадцать связь с кораблём пропала.

В течение следующих суток к орбите NL-54-V были срочно отправлены два автоматизированных каравана и лёгкий геологоразведочный корабль «Искатель-21». Оба каравана пропали сразу же после выхода из гиперпространства, как будто провалившись в чёрную дыру. Единственное же сообщение, полученное от «Искателя»,было коротким, обрывистым и не объясняло ровным счётом ничего…

***

Анастасия Коппер, глава корпорации «Зачарованный Рудник» и далёкий потомок её основателей, в одиночестве сидела за столом в своём огромном кабинете на сто семнадцатом этаже принадлежавшего ей офисного здания и напряжённо размышляла. Пятьпрошедших за последние стандартные сутки экстренных совещаний так и не принесли ожидаемого результата — никто из службы безопасности и высшего руководства (включая, как с грустью отметила Анастасия, и её саму) понятия не имел, что можно сделать для прояснения ситуации: отправлять на разведку ещё один звездолёт после потери геологоразведчика казалось не очень хорошей идеей, а связь упорно молчала. Последние сообщения с кораблей тоже не внушали оптимизма. Слова пилота «Искателя» («Они что, тянут нас…», затем резкий звук и тишина) ещё можно было объяснить вышедшим из строя гравитационным захватом, но истеричный крик «… дверь! Оно прорвааа!..» старшего помощника капитана «Ганто» откровенно пугал даже такого хладнокровного человека, как Анастасия Коппер.

Хозяйка «Рудника» тяжело вздохнула и вылила остатки коньяка из опустевшей бутылки в глубокий стакан. Потом вздохнула ещё раз, тремя судорожными глотками влила в себя его содержимое и, морщась от непривычного ощущения в горле, потянулась к пульту системы связи. Анастасия чувствовала себя провинившейся школьницей, которая пытается собраться с духом и признаться в своём проступке строгой учительнице…

— Доброго времени суток! Дежурный секретарь Объединённого Космического Флота Стелла Силк, база «Катманду», чем могу помочь? — раздался приветливый голос на том конце линии.

— Стелла, меня зовут Анастасия Коппер, я глава корпорации «Зачарованный Рудник»…

— Одну минуту, проверяю информацию… Да, госпожа Коппер, ваша личность подтверждена, слушаю вас.

— У нас возникла проблема с одним из горнодобывающих комплексов и, боюсь, требуется вмешательство флота. Мы уже потеряли три корабля, в том числе один с экипажем. Пересылаю все имеющиеся данные по инциденту.

— Данные получили, обрабатываем… Уточните, пожалуйста, о каком комплексе идёт речь?

— «Ганто», — выдохнула Анастасия.

— Спасибо, ещё секунду, анализ ваших данных почти закончен, ситуация… — голос Стеллы внезапно стал сухим, а плавная прежде речь превратилась в набор чётких, выверенных команд. — С этого момента ситуация переходит под контроль Объединённого Флота. Любые действия подлежат согласованию с ответственным за расследование инцидента гранд-адмиралом Киямой. Оставайтесь на линии, через десять минут гранд-адмирал выслушает вас лично. До свидания. И… — голос девушки на секунду потеплел, — желаю удачи.

Глава огромной межпланетной корпорации, опытный руководитель, достойный продолжатель дела многих поколений предков молча вынула из ящика стола вторую бутылку коньяка, зубами выдернула пробку (чем привела бы в ужас добрую половину совета директоров, будь они сейчас здесь, а её первую гувернантку и вовсе хватил бы удар от увиденного), сделала два больших глотка и приготовилась к неприятному разговору.

***

— И снится нам не рокот космодрооо-маааа… — Капитан «Шпильки» Виктор Брайт шагнул на третью пассажирскую палубу ставшей уже родной базы «Катманду», выходя из стыковочного рукава. — Хороший получился отпуск, только короткий очень, да, Вик?

— Не то слово, Вить! — его жена Виктория, одетая в лёгкое жёлто-оранжевое платье, вышла следом. — Как же здорово, что ты затащил меня в этот подводный отель на Калииде! Десять дней ни одной звезды над головой — это что-то… За окнами только полумрак, вода и светящиеся рыбки, а из ответственности — вовремя переодеться к ужину и сексуальненько раздеться после. — Вика кокетливо подмигнула мужу.

— Мдааа… — мечтательно протянул Виктор, — повторить такое нам с тобой светит ещё не скоро: Кияма мало кому готов доверить передовой крейсер Содружества, так что ближайшие несколько месяцев мы точно проведём в любимой форме и по уши в бесконечных заданиях.

— Хнык-хнык, — состроила плаксивую мордочку Вика. — Готова поспорить на что угодно — как только мы доберёмся до корабля, нас тут же вызовут к гранд-адмиралу и отправят на другой конец Вселенной. Надеюсь, Кузнецов внимательно отнёсся к вопросам снабжения: на его месте я бы не хотела оказаться запертой с тобой на одном звездолёте без годового запаса кофе!

— Тебя-то понятно как наказывать за столь возмутительный проступок, — Виктор приобнял жену за талию, — а вот Кузнецову можно разве что выговор объявить. И вообще — я могу прекрасно обходиться без кофе! В те периоды службы, когда успеваю высыпаться, и когда нет стрессовых ситуаций, и когда… ладно, уговорила, не могу. А насчёт запасов можешь спросить у Саши сама — вон он, несётся к нам, сломя голову.

Вика проследила за направлением взгляда мужа и обнаружила стремительно приближающегося лейтенанта Кузнецова — пилота и навигатора на «Шпильке», недавно получившего боевое крещение во время, как его назвали в официальных сводках, «инцидента на орбите Эритрина». Его появление здесь могло означать две вещи: или с подготовкой корабля к боевому дежурству возникли непредвиденные осложнения, или…

— Капитан! Командор! — Кузнецов с трудом остановился, скользя по гладкому покрытию палубы, и отдал приветствие. — Вас срочно вызывает гранд-адмирал Кияма! Корабль приказано подготовить к вылету через три часа! Всё необходимое погружено на борт ещё два дня назад, диагностика корабля завершена, можем вылетать! Передаю командование звездолётом «Шпилька» вам, капитан Брайт!

— Командование звездолётом «Шпилька» принял, лейтенант Кузнецов! Александр, если вас не затруднит — закиньте, пожалуйста, наш чемодан на корабль: как-то неловко являться к гранд-адмиралу в пляжном виде и с вещами в обнимку.

— Конечно, капитан! — лейтенант схватил чемодан и исчез столь же стремительно, как и появился.

Капитан Брайт внимательно посмотрел на жену.

— Э-эй! Это не считается! — Вика хорошо знала, что сейчас скажет Виктор.

— Считается-считается! Ты сказала, что нас вызовут к Кияме, как только мы доберёмся до корабля. А нас вызвали раньше, так что ты официально проспорила! А насчёт чего угодно… Помнишь тот забавный костюм, на который я тебе усиленно намекаю уже четвёртый месяц? Так вот — к нашему возвращению с задания он должен ждать нас на базе. И не дуйся — всё честно!

— Ла-а-адно, проиграла так проиграла… — Вике и самой хотелось примерить костюмчик, о котором говорил Виктор, но надо же было подразнить мужа, чтобы не расслаблялся. — А теперь бегом к гранд-адмиралу!

***

— Капитан Брайт. Командор Брайт. Проходите, присаживайтесь, — гранд-адмирал Кияма жестом указал Виктору и Вике на невысокие кресла напротив своего стола. — Симпатичное платье, командор — у нас ввели новую форму одежды?

— Никак нет, гранд-адмирал! — ответил за супругу Виктор. — Мы только что вернулись из отпуска — лейтенант Кузнецов перехватил нас прямо на пассажирской палубе.

— А, Кузнецов — толковый паренёк, напоминает мне вас обоих сразу после выпуска из Академии. Такой же старательный, только платья не носит и на кофе пока не подсел, — Кияма бросил взгляд на хихикнувшую Викторию и ухмыльнулся в пышные седые усы.

— Служба такая, гранд-адмирал: часть корабля, часть команды, из прав одни обязанности — вам ли не знать, — Виктор развёл руками.

— Знаю, капитан, знаю, но рекомендую всё-таки немного сбавить обороты — вы все мне нужны живыми, здоровыми и пригодными к службе. Кстати, о ней: перейдём к делу. Времени мало, объясняю кратко, все подробности у лейтенантов Кузнецова и Киоши — изучите по дороге…

— … Разрешите вопрос, гранд-адмирал — почему для этой задачи выбран звездолёт класса «Асока»? Даже если кто-то захватил «Ганто», то для его освобождения достаточно обычного десантного корабля: у горнодобывающего комплекса нет средств защиты, которыми можно помешать высадке, а ребята там значительно лучше подготовлены, чем моя штурмовая группа из техников-энтузиастов.

— Меня смущает последнее доставленное сообщение: там чётко (насколько это было возможно за секунду до гибели) сказано «оно прорвало» — о нападающих разумных существах обычно говорят «они». С высокой долей вероятности мы имеем дело с неизвестной биологической угрозой — какой-то агрессивный организм попал на борт вместе с очередным куском планеты и перебил весь экипаж. Мы не можем допустить, чтобы подобное существо попало в обитаемые регионы. Поэтому, капитан, слушайте мой приказ: в случае, если глубокое сканирование этого летающего комбайна не покажет наличия живых членов экипажа, вы должны отойти на безопасное расстояние и с помощью «Опустошителя» превратить «Ганто» и все оставшиеся обломки планеты в радиоактивную пыль. Кстати об этом: крейсеры типа «Асока» неплохо защищены от радиации, но постарайтесь лишний раз не опускать силовые щиты — внешние системы, в первую очередь антенны связи, могут пострадать. Всё ясно, капитан Брайт?

— Так точно, гранд-адмирал! — Виктор на секунду задумался. — Последний вопрос: если это биологическая угроза, то почему перестали выходить на связь автоматизированные караваны? С экипажем «Искателя» понятно — они могли нарушить протокол безопасности, пристыковаться к «Ганто» и стали следующими жертвами организма, если он присутствует на борту. Но автоматика…

— Интересный вопрос, капитан. Судя по последним словам пилота, их куда-то тянуло — возможно, кто-то из команды комплекса в панике включил гравитационные захваты и все прибывшие корабли разбило о «Ганто». Госпожа Коппер подтвердила такую возможность. Примите меры предосторожности — из такого захвата «Шпилька» сможет выбраться только чудом, и я бы на него не рассчитывал. Выполняйте приказ!

— Есть выполнять приказ! — одновременно отозвались супруги Брайт, после чего одновременно встали, выполнили чёткий поворот кругом (непонятно, кто в это момент выглядел забавнее — Виктор в ярко-зелёной рубашке и шортах или Вика в летнем платье) и строевым шагом покинули кабинет гранд-адмирала.

— Командор, — Виктор взглянул на жену, стараясь запомнить каждую деталь её отпускного наряда: нескоро получится увидеть её в чём-то кроме повседневной формы Космофлота. Она, конечно, подчёркивала великолепную фигуру Вики, но иногда всё же хотелось какого-то разнообразия.

— Капитан, — Вика была занята тем же самым: образ мужа в шортах определённо стоило сохранить в памяти на ближайшие несколько месяцев.

— Приказ по кораблю, командор: завершить отпуск, приступить к спасению Вселенной в целом и её отдельных секторов в частности!

— Слушаюсь, капитан! — Вика с серьёзным видом отдала приветствие, на которое Виктор ответил с невозмутимо-каменным лицом, после чего супруги сорвались с места и рысью, плавно переходящей в галоп, понеслись в сторону ангара, к которому была пристыкована их любимая «Шпилька».

***

За один час двадцать две минуты до запланированного вылета Виктор Брайт, одетый уже в повседневную форму Космофлота, поднялся на мостик «Шпильки» и занял место в капитанском кресле.

— Рад вас всех приветствовать, дамы и господа! Маленький хорошенький отпуск нашего экипажа подошёл к концу, пора возвращаться к любимой службе на благо Содружества, — Виктор широко улыбнулся и отключил интерком. — Лейтенант Кузнецов, лично вас я благодарю за образцовое дежурство по кораблю! Отличная работа — командор уже второй час бегает по всем палубам и ворчит, что ей совершенно нечем заняться перед вылетом. При первой же возможности поговорю с гранд-адмиралом насчёт дополнительных увольнительных. Вы уже просчитали переход к NL-54-V?

— Благодарю, капитан! Прыжок рассчитан, точка выхода в восьмидесяти тысячах километров от последнего места, с которого «Ганто» выходил на связь.

— Академический расчёт впечатляет, лейтенант. Одна небольшая деталь: по планете недавно отработал плазменный бур одного из самых крупных горнодобывающих комплексов, когда-либо построенных известными нам цивилизациями. Вместо одного очень большого камня по орбите сейчас движется куча камней поменьше, а над ней висит огромный космический корабль. Мы не знаем точно — что там произошло и не разлетелись ли куски планеты, создав новый астероидный пояс. Поэтому я прошу вас перенести точку выхода за два-три миллиона километров в направлении от Огмы — оттуда дойдём на досветовой скорости. Не хотелось бы сразу после выхода из гипера остаться без щитов — столкновения с такой массой «Шпилька» может не выдержать.

— Простите, капитан, об этом я не подумал… Прошу пять минут на исправление расчётов! — Кузнецов заметно погрустнел.

— Не торопитесь, лейтенант, времени ещё достаточно. И не расстраивайтесь так, не каждый день приходится прыгать к свежевзорванным планетам. Видели бы вы мой первый самостоятельно рассчитанный переход на втором курсе Академии…

— … О, это было незабываемо! Заведующий кафедрой астронавигации до сих пор хранит эту работу в своём кабинете, в сейфе с самыми секретными документами, — подкравшаяся к мужчинам Вика похлопала мужа по плечу и наклонилась поближе к Александру, переходя на заговорщицкий шёпот, — чтобы никто и никогда не узнал, как можно за четырнадцать секунд с помощью планшета уничтожить тяжёлый патрульный крейсер. Но я вам этого не говорила, лейтенант!

— Командор! — Виктор с притворным возмущением посмотрел на супругу. — Немедленно отставить подрывать авторитет капитана среди членов экипажа, у нас боевой вылет на носу! Лейтенант Киоши, доложите о состоянии инженерных систем корабля!

— Звездолёт полностью исправен, капитан! Энергоустановки в походном режиме, системы вооружения проверены, силовые щиты функционируют штатно. Гиперпривод идеально откалиброван, за что нужно поблагодарить лейтенанта Кузнецова, — девушка кивнула в сторону стремительно краснеющего Александра, — субсветовые двигатели выходят на оптимальный уровень через семь с половиной минут. Голографические экраны в норме, при необходимости сможем притвориться обломком планеты. Мы полностью готовы.

— Отлично, лейтенант! Вессон, запустите повторную диагностику систем связи, особенно дальней — мне не хотелось бы остаться без поддержки Объединённого Флота в секторе, где за сутки пропали три гражданских корабля.

Лейтенант Вессон коротко произнёс: «Есть, капитан!» — и яростно забарабанил по клавишам пульта управления антеннами.

— Десять минут до вылета, капитан!

— Благодарю, командор. Лейтенант Кузнецов, начинаем отстыковку. Отходим от базы аккуратно и медленно — сегодня в окрестностях «Катманду» многолюдно, не хватало ещё помять какой-нибудь глайдер. Прыжок по готовности, перед выходом из гипера всю энергию на щиты: пока не выясним, что там происходит, защиту не ослаблять, — Виктор задумался над последним словом, которое показалось ему по-детски смешным. — Приступаем!

Спустя девятнадцать минут «Шпилька», протиснувшись между кружащими вокруг базы корабликами, кораблями и… ну, тоже кораблями, только побольше, на секунду замерла, а потом тонкой серебристой линией сверкнула на фоне тёмного бесконечного космоса и вошла в гиперпространство, направляясь к Огме. Виктор откинулся в кресле и сделал большой глоток кофе из заботливо принесённой женой кружки. Часы на основном экране отсчитывали время до прибытия к точке выхода.

***

— Вот это громадина… — лейтенант Сэйя Киоши, раскрыв от изумления рот, смотрела в иллюминатор на стремительно приближавшийся борт горнодобывающего комплекса. К этому моменту «Шпилька» уже вышла из гипера и успела преодолеть большую часть расстояния, отделявшего звездолёт от цели прибытия. — В Академии нам читали лекцию про этих гигантов, но вживую он выглядит гораздо внушительнее, чем на голопроекции…

— Гордость «Зачарованного Рудника», лейтенант — передвижной добывающий комплекс класса «Манчкин», — командор за время прыжка успела пробежаться по предоставленной компанией документации. — Существует всего пять таких чудовищ, два из них принадлежат «Руднику». «Сэкито» сейчас потрошит какой-то золотоносный планетоид в окрестностях туманности Лагуна, а нас интересуют его близнец «Ганто» и пропавшие где-то неподалёку корабли.

— С чего начнём, капитан? — Вика повернулась к Виктору. — Предлагаю пока не подходить ближе и прочесать окрестности сканерами дальнего обнаружения. Мне очень не нравится перспектива оказаться в радиусе действия гравизахватов. Я уже не говорю про бур — его прямое попадание испарит нас вместе со щитами. Хорошо, что эта игрушка не влезает ни в один боевой звездолёт…

— И ещё долго не будет влезать — у «Манчкина» две энергоустановки, каждая размером с крейсер. Лейтенант Киоши, начинайте сканирование. Проверьте, работает комплекс сейчас или нет. Заодно поищите на борту органические формы жизни, от этого зависят наши дальнейшие действия. И пройдитесь по ближайшим окрестностям, вдруг найдётся какой-то из пропавших кораблей. Внимательно наблюдаем и медленно приближаемся, заходя сзади.

— Почему сзади, капитан?

— По двум причинам, лейтенант Кузнецов. Во-первых, в направлении кормы «Ганто» может использовать только противометеоритные пушки, а их попадания (если они вообще будут — такие орудия не рассчитаны на стрельбу по маневрирующим целям) мы выдержим. А, во-вторых, — Виктор ещё раз посмотрел на монитор с выведенным на него чертежом комплекса, — передняя часть оборудована импульсными силовыми щитами. Их используют, чтобы не повредить корабль обломками во время работы бура. Время работы такого щита — не больше пяти-шести минут, но нам его не пробить даже «Опустошителем». В общем, лейтенант, передняя полусфера «Ганто» объявляется закрытой для полётов зоной — мы не должны там оказаться ни при каких…

— Капитан! — Вика ткнула пальцем в экран, на котором отображались результаты сканирования. — Корабль прямо сейчас подтягивает к себе кусок планеты, но этого не может быть — на корабле нет признаков жизни. Совсем. Мы с Киоши два раза перепроверили.

— А он не может работать в автоматическом режиме? Что-то ворвалось на борт, перебило экипаж, было героически выброшено за борт последним выжившим, который чуть позже перестал быть таковым (в смысле — выжившим, героизм-то его никуда не делся), а сбор ресурсов продолжился по заданной заранее программе — как вам такой вариант?

— В том-то и дело: в кратком описании «Манчкина» в разделе «Безопасность» указано, что внешние системы — бур и гравитационные захваты — управляются исключительно вручную, причём для этого требуется наличие двух операторов за двумя разными пультами, — Вика взволнованно посмотрела на мужа. — Одно из двух: или на корабле неизвестная нам разумная форма жизни с очень длинными щупальцами, или там завёлся нервный домовой с маниакальными наклонностями и способностями к телекинезу.

— Очень интересно, даже не знаю какая версия нравится мне меньше… Лейтенант Киоши, у вас такой вид, как будто вы привидение увидели. Или даже двух привидений. Выведите результаты сканирования на главный экран.

Побледневшая Сэйя молча выполнила приказ. Перед глазами всех присутствовавших на мостике возникло изображение огромного булыжника, который гравитационные захваты «Ганто» медленно тянули к входному шлюзу главного конвейера. Девушка включила максимальное приближение и, вскочив с места, указала на левый верхний угол экрана.

— Не может быть… — выдохнул лейтенант Кузнецов — это же…

***

— … Лейтенант Вессон, запросите сеанс связи с гранд-адмиралом Киямой. Передайте дежурному, что начальник технической службы звездолёта «Шпилька» Сэйя Киоши только что обнаружила на обломке NL-54-V корабль дальней разведки «Магеллан-12».

— «Магеллан-12»?! — Вика подпрыгнула. — Он же считается погибшим уже… уточняю… сто сорок три года, пять месяцев и двенадцать дней! Нам об этом на истории рассказывали, он исследовал окрестности Альфы Малой Медведицы… подождите, а как он здесь оказался?

— А почему бы ему не быть здесь, командор? — Виктор не успевал следить за ходом мыслей Вики.

— Время, капитан. «Магеллану» с его примитивными двигателями потребовалось бы около восьмидесяти лет, чтобы добраться сюда от того места, где с ним потеряли связь. Возраст самого молодого члена экипажа составил бы на момент прибытия не меньше ста двадцати одного года. Посадка на планету в те времена требовала ручного управления, а звездолёт, судя по данным сканера, именно сел — иначе мы наблюдали бы красивый рукотворный кратер. В связи с чем возникают вопросы: как корабль добрался до Огды, кто посадил его на второй планете этой звёздной системы и чем всю дорогу питался этот долгожитель?

— Очередная загадка Вселенной… Займёмся ей позже, как только разберёмся с основной задачей. Вессон, что там со связью?

— Виноват, капитан, дальняя связь не работает — весь спектр забит какими-то импульсными помехами, — Вессон развёл руками. — Вероятно, на «Ганто» есть какой-то источник шума.

— Это плазменный бур, капитан, — Киоши ткнула пальцем в показания энергетического сканера. — Он зачем-то постоянно заряжает и разряжает нагнетатель. Обычно такое происходит при наличии неисправности в излучателе — срабатывает защита, предотвращающая перегрузку и взрыв выходного каскада — но по данным глубокого сканирования излучатель не повреждён.

— Есть что-то неправильное в работе этого комплекса, а вот что — пока не пойму. Кузнецов, уводите нас за корму этой махины — продолжим изучение оттуда. Командор, подготовьте вспомогательные батареи на случай общения с противометеоритной защитой… Командор?

— Тот булыжник с «Магелланом-12», капитан. Он уже две минуты висит прямо под корпусом корабля и, судя по показаниям сканера, гравизахваты отключены, — Вика выглядела озадаченной. — Это грубое нарушение протокола безопасности, автоматика не позволит бросить неуправляемый объект внутри периметра импульсных щитов и не сделает этого сама. Я хочу сказать…

— … что корабль управляется чем-то (если бы это был кто-то — мы бы обнаружили хоть какую-то жизнь), что смогло обойти базовые протоколы и, вероятно, заинтересовано в сохранности «Магеллана». Предположу, что за пультом управления сейчас сидит призрак его капитана. Больше версий у меня нет, — Виктор внимательно посмотрел в опустевшую кружку из-под кофе. — Командор Брайт, какая дальность действия гравитационного захвата «Манчкина»?

— Разрешённая — около двухсот тысяч километров, капитан, мы вне радиуса… — Вика не успела договорить: звездолёт тряхнуло, и по лицу пилота стало понятно, что с управлением возникли некоторые сложности.

— Лейтенант Кузнецов, я, в принципе, догадываюсь, что сейчас услышу, — задумчиво проговорил капитан Брайт, — но всё ещё надеюсь на чудо. Пожалуйста, скажите мне, что нашим кораблём в данный момент управляете вы, мы не попали в зону досягаемости захватов «Ганто» и нас не тащит гравитационным лучом прямо под его плазменный бур.

На Александра Кузнецова жалко было смотреть.

— Виноват, капитан. Мы потеряли управление и движемся по лучу к передней части комплекса. Не понимаю, как нас задело — мы же шли со стороны правого борта и постоянно забирали к корме. Я…

— Отставить, лейтенант, — Виктория прервала навигатора на полуслове. — В штатном режиме они бы до нас не дотянулись, вы всё сделали верно: то, что управляет кораблём, отключило ограничители гравитационных захватов и чёрт его знает какие ещё. Предлагаю перебросить всю энергию на двигатели и уходить в направлении…

«Шпильку» тряхнуло ещё раз и звездолёт начал двигаться ощутимо быстрее.

— Зараза, второй захват! Теперь точно не вырвемся. И в гипер не уйти — нас размажет по всем известным науке измерениям, — Вика посмотрела на мужа. — Наводим «Опустошитель»?

— Кузнецов, расстояние до цели?

— Примерно сто восемьдесят тысяч километров, капитан, сокращается.

— Поздно, мы в зоне поражения — объект такой массы, к тому же с кучей радиоактивной руды в трюмах, при взрыве создаст тут вторую звезду. Секунды на три-четыре, но нам точно хватит. Лейтенант Киоши, поищите в описании этого бульдозера процесс бурения — есть там какие-нибудь промежутки между операциями? Ограничения по энергии? Опасность перегрева? Ритуальные танцы с бубнами? Что-нибудь, что поможет нам выиграть немного времени. А пока, командор, полный торпедный залп по готовности, целимся в бур и ближайшие захваты. Терпеть не могу писать отчёты об их применении… Если и заденет, то щиты выдержат — направить на них всю имеющуюся энергию.

Спустя две минуты двадцать секунд, когда расстояние до «Ганто» составляло сто пятьдесят две тысячи восемьсот километров, восемь торпед, обгоняя звездолёт, рванулись к цели. А ещё через девять минут передняя часть горнодобывающего комплекса ярко вспыхнула импульсными щитами, принимая на себя удар.

— …! — с чувством сказала Вика. — Ещё идеи, капитан?

— А вечер плавно перестаёт быть томным, — заметил Виктор, напряженно вглядываясь в стремительно приближающийся излучатель плазменного бура. Гравитационные захваты не просто тянули «Шпильку» к борту — они аккуратно выводили звездолёт вперёд, прямо под удар, который корабль не сможет пережить. — Киоши, порадуйте меня хоть чем-нибудь! Иначе мы рискуем заслужить сомнительную славу первого крейсера класса «Асока», который погиб в бою с летающим заводом.

— Тут написано, что у «Манчкина» бур работает в связке со щитами, капитан: для его использования щиты должны быть подняты. Я хочу сказать, что ему не хватит энергии ещё и на гравизахваты непосредственно в момент выстрела, даже если кому-то вообще удалось заставить их работать при включении силовых экранов — в норме это невозможно…

— В норме мы уже должны были расстреливать взбесившийся горнодобывающий комбайн с безопасного расстояния… Благодарю, Киоши, с меня столько увольнительных, сколько я смогу вытрясти из гранд-адмирала. И благодарность командования Флота. И Кузнецов на всё время увольнения в комплекте.

Улыбнувшись при виде стремительно краснеющих лейтенантов, Виктор повернулся к жене.

— Командор, слушайте меня внимательно. У нас будет ровно одна попытка. Сейчас мы дождёмся, пока нас подтащит под излучатель. Потом очень вовремя отследим момент ослабления захватов. И в этот момент очень… нет, очень-очень резко рванёмся сначала в сторону, а потом нырнём в обломки этой, несомненно, прекрасной в прошлом планеты. Там мы какое-то время будем в относительной безопасности и сможем подумать, как отойти на подходящее для главного калибра расстояние.

— План надёжный как флотский хронометр, дорогой мой капитан. Как мы сможем одновременно удержать щиты на максимуме и резко набрать скорость? Энергии не хватит на всё сразу.

— Придётся рискнуть, мой не менее дорогой командор. Кузнецов, мы можем развернуться к излучателю правым бортом?

— Сейчас попробую, капитан! Так точно, вращаться на месте мы можем.

— Ну вот, вторая хорошая новость за последние пять минут! Когда нас затащит под бур, мы должны оказаться к нему именно правым бортом, лейтенант. Командор, убрать щиты левого борта, энергию перебросить на маршевые двигатели! Всему экипажу занять свои места и пристегнуться — нас сейчас основательно тряхнёт.

— Есть, капитан! — раздалось на мостике…

— … Тридцать секунд до выхода к излучателю… Двадцать… Десять… Остановились, капитан!

— Киоши, энергетический сканер! Команду к рывку даёте вы. Кузнецов, как только вырвемся — ныряем в обломки и прячемся так глубоко, как сможем, — Виктор посмотрел на Вику и улыбнулся. — Не бойся, командор, я с тобой!

— Да куда же от тебя денешься! — улыбнулась в ответ Вика, — ты же…

— Фиксирую падение мощности гравизахватов! Пошла накачка разрядника! — раздался крик лейтенанта Киоши. — Саша, давай!!!

Двигатели заработали на всю возможную мощность за долю секунды до того, как включился бур «Ганто». Лёгкий звездолёт рванулся с места, уворачиваясь от сокрушительного удара. Оглушительно взвыла сирена, индикаторы перегрузки энергоустановок вспыхнули красным и отключились одновременно с силовыми щитами корабля, принявшими на себя часть энергии плазменного луча. Выйдя из зоны поражения, «Шпилька» сделала резкий поворот влево и спустя восемь секунд скрылась в глубине астероидного поля.

***

— Так, — Виктор на всякий случай ущипнул себя за ухо. — Вроде бы мы ещё живы. Командор, уточните состояние всех членов экипажа. Кузнецов, где мы сейчас?

— Если считать от «Ганто» — на дальней стороне скопления обломков, капитан. Я выбрал кусок побольше и держусь за ним — гравизахватами нас не зацепить, для сканеров мы мало отличаемся от окружения: радиационный фон высокий, «Шпилька» со своими энергоустановками сойдёт за осколок планеты.

— Отлично, лейтенант! Напомните после возвращения на базу написать благодарность вашему лётному инструктору. Киоши, что с нашим любимым звездолётом?

— Остался полностью без щитов, капитан. Внешняя обшивка правого борта слегка оплавлена, правый маршевый двигатель отключился. Вспомогательные батареи правого борта уничтожены. И… — девушка замялась.

— Лейтенант?

— Помните, капитан, вы говорили, что для стрельбы из «Опустошителя» мы находимся слишком близко? У нас появилась ещё одна причина из него не стрелять.

— Киоши, сейчас не время для драматических пауз. У нас нехватка энергии? Можем перебросить…

— У нас нехватка «Опустошителя», капитан, — Вика поставила перед мужем кружку с кофе и показала пальцем на мигающее красное пятно на мониторе. — Внешняя часть излучателя испарилась, когда вырубились щиты. Это спасло центральные отсеки, но толку от нас теперь немного.

— Печально, но хотя бы корпус уцелел. Лейтенант Вессон, что со связью?

— Мы потеряли все внешние антенны и блок сверхсветовой передачи, капитан — из действующих систем остался только интерком.

«Зато внешнее оборудование не пострадает от радиации», — почему-то именно сейчас Виктория подумала о предостережении гранд-адмирала и мрачно усмехнулась.

— Итого: мы сейчас без оружия, без связи и без одного двигателя прячемся от бешеной камнедробилки, — Виктор сделал пару глотков кофе и поморщился. — С сахаром, командор? Вы бы ещё мятный сироп туда добавили, честное слово!

— Есть новость похуже, капитан, — бесцветный голос лейтенанта Киоши заставил капитана Брайта вздрогнуть и обернуться. — Мы остались без гиперпривода. Вернее, сам привод цел, но все управляющие цепи выгорели при перегрузке энергоустановок. Мы не сможем покинуть звёздную систему, не подставляясь под гравитационные захваты.

— Уточняю: без оружия, без связи, без двигателя и возможности отступления. На этот раз я ничего не пропустил?

— Теперь всё, капитан. Ждём, когда за нами прилетят? — при всём желании командор Брайт не могла предложить хоть какое-то решение, кроме как дожидаться помощи. На базе уже должны были поднять тревогу, когда «Шпилька» не вышла на первый сеанс связи. Ближайший корабль, который отправят на их поиски — «Лея», им понадобится ещё часов десять-двенадцать для прибытия. И они не знают, что «Ганто» действует за пределами описанных в документации возможностей…

— Ждём, командор. А пока ждём — завариваем правильный кофе и отправляем сканер поближе к противнику. «Ганто», скорее всего, попытается отследить источник сигнала и уничтожить его, поэтому не будем подставляться. Сканеры на борту ещё есть, а вот корабль у нас один. Киоши, что вам нравится меньше — устанавливать оборудование на торпеду с боевой частью или извлекать боевую часть из торпеды?

Девушка нервно сглотнула: после прошлого раза ей неделю снились кошмары о том, как она роняет контейнер с антиматерией на палубу «Шпильки», генератор магнитного поля с тихим щелчком отключается и весь мир исчезает в ослепительно-белом зареве…

— Предлагаю закрепить сканер, не вынимая боевую часть, капитан!

— Действуйте, лейтенант! Как закончите, подведите его как можно ближе к «Ганто», но постарайтесь даже не дышать в сторону «Магеллана-12» — есть у меня подозрение, что не просто так его перетащили в безопасное место. Командор, у нас есть сведения о кораблях полуторавековой давности? Я очень хочу посмотреть на его грузовой реестр…

Вике потребовалось около двадцати минут (если точнее - двадцать три), чтобы откопать в базе данных «Шпильки» необходимые сведения.

— Наконец-то, нашла! Какой-то идиот затолкал информацию об этой экспедиции в раздел «Ксенозоология». Да, есть, вывожу на монитор. Что будем искать?

— Хвала флотской бюрократии, что вообще сохранили эти данные! Ищем любое оборудование сложнее кофеварки, обладающее способностью к передвижению.

— Ты хочешь сказать…

— Именно. Что-то, находившееся на борту «Магеллана», посчитало горнодобывающий комплекс угрозой и приняло меры по защите экипажа. И продолжает их принимать, не осознавая, что экипаж мёртв. Атаковать гигантский корабль оно не рискнуло, но внутрь проникнуть догадалось. Интересно, это может быть вот этот самоходный сборщик образцов?

— Не думаю… Вот чёрт! — Вика подскочила к монитору Виктора, указывая на строку с пометкой «Уровень допуска: максимальный». — А вот это явно оно… Он… Не уверена как правильно: он или оно. Неважно! Зато теперь понятно, как корабль оказался здесь — вот наш бессмертный пилот, Витя!

— «Автономный разведывательный робот Центурион». Вика, этого не может быть. Я видел этот шар со щупальцами в музее — у него примитивная атомная батарея, она рассчитана на десять лет. На двенадцать при очень экономном использовании. И такой робот не предназначен для управления звездолётами, единственная задача этой модели — обеспечение безопасности экипажа.

— Ну вот он и обеспечивает как может. Смотри: судя по реестру, на корабле был запасной силовой привод гипердвигателя. Предположу (это только гипотеза, без осмотра «Магеллана-12» ничего утверждать не могу), что экипаж собирался заменить его за время экспедиции, но то ли не успели, то ли ошиблись при установке, и погибли — иначе явно выбрали бы более дружелюбную планету для посадки. В какой-то момент система безопасности активировала «Центуриона», который принял решение опуститься на NL-54-V и включить аварийный маяк, а потом перешёл в спящий режим в ожидании помощи.

— Ну допустим. Что тогда случилось с маяком? Поддерживать его работу реактор любого звездолёта может практически вечно. И главный вопрос — а как же запас робота по питанию? Его батарея должна была давным-давно разрядиться.

— Маяк вполне мог пострадать от высокого уровня радиации: если не он сам, то его внешние элементы. А что касается включившегося робота…

Лейтенант Киоши, только что вернувшаяся с инженерной палубы, подняла руку, как на занятиях в Академии.

— Разрешите, капитан? Насколько я помню из занятий по истории робототехники, у «Центуриона» имеется накопитель, позволяющий пару минут обходиться без источника питания. Он даёт роботам возможность самостоятельно заменять атомные батареи по мере выработки. Старые накопители были плохо защищены от мощных внешних воздействий, поэтому…

— … луч плазменного бура «Ганто» обеспечил старому роботу достаточно энергии, чтобы он успел сменить батарею, — закончила за неё Вика. — Горняки, сами того не зная, разбудили монстра, который их всех и прикончил.

— Впечатляет… — Виктор с уважением посмотрел на девушек. — Похоже на правду, но у меня есть ещё один вопрос. Что случилось с блоком робота, отвечающим за соблюдение легендарных законов робототехники? Сейчас-то мы знаем, что достаточно развитый искусственный интеллект в состоянии обойти их минуты за две и требуются дополнительные меры контроля, но во времена создания «Центуриона» вера в эти законы была почти абсолютной.

Вика задумчиво постучала ногтями по изображению комплекса на мониторе.

— Робот вряд ли даст нам себя осмотреть, но думаю, что здесь виновата радиация — скорее всего, спящему внутри корабля роботу тоже досталось. Возможно, пострадала защита электронного мозга. Настолько, что импульс от излучателя «Ганто» смог выжечь ту его часть, которая отвечала за базовые алгоритмы, включая пресловутые законы.

— А затем «Центурион» увидел угрозу для корабля, проник на «Ганто», перебил весь экипаж и даже смог превратить летающий завод в оружие. Поправьте меня, но в Академии вроде бы к такому не готовили, — Виктор в задумчивости провёл рукой по лицу, как обычно забыв про очки. — Мне сейчас нужны две вещи: кофе покрепче и данные с выносного сканера. Киоши, выводите изображение на центральный монитор!

***

— И кто объяснит мне, что здесь происходит?! — поинтересовался Виктор спустя двадцать минут наблюдения за захваченным кораблём. — Для чего «Центуриону» заниматься добычей руды — он хочет заработать себе на запчасти? Если в остатках его мыслительного центра засела мысль о защите своего экипажа, то не логичнее ли просто затащить «Магеллан» внутрь?

— У меня есть предположение, капитан. Я не эксперт в робототехнике, и это прозвучит странно…

— Выкладывайте, Вессон. Большего бреда, чем происходит прямо сейчас, я не могу представить. Разве что перед нами появится червоточина с вылезающим из неё богом Хаоса — в этом случае древний спрутообразный робот покажется образцом логики и здравомыслия.

— Я думаю, капитан, что повреждённый робот не до конца контролирует «Ганто». Точнее, он каким-то образом управляет охранными системами и узлом добычи, но всё остальное подчиняется центральному компьютеру комплекса. При возникновении опасности (а что теперь считать опасностью — определяет «Центурион») робот берёт управление на себя и устраняет угрозу, в остальное время процессом управляет основная программа.

— Оригинально. Киоши, что скажете?

— Похоже на правду. Видимо, «Центурион» смог как-то обойти ограничение на ручное управление захватами и буром при наличии опасности — корабль считает, что все действия выполняются живыми операторами. В свою очередь, при отсутствии угрозы повреждённый робот реагирует на сигналы оповещения и управляет процессом добычи, — лейтенант задумалась. — Если бы мы могли попасть на борт «Ганто», то можно было бы попробовать…

— Исключено. Единственный способ попасть туда — воспользоваться нашими любимыми торпедами и заставить корабль втянуть десантников через шлюз главного конвейера. Там наверняка есть аварийные люки, но времени разобраться на месте не хватит — торпеды вместе с людьми раздробит на кусочки.

— А давайте скормим ему боевую торпеду! — от радостного крика лейтенанта Кузнецова командор подпрыгнула, едва не уронив кружку кофе на панель управления силовыми щитами. — Там внутри полно радиоактивной руды, силы взрыва должно хватить, чтобы достать до энергоустановок.

Виктор и Вика переглянулись. Почему-то такая простая идея прошла мимо них.

— Здорово придумано, Кузнецов! Хватайте Киоши, бегом в нижний ангар и обмотайте две торпеды чем-нибудь, чтобы было похоже на куски породы. Потом аккуратно вытолкните их через люк и возвращайтесь — будете вести их вручную. Командор, отдайте мне кофе и принимайте штурвал.

Когда лейтенанты почти в унисон ответили «Есть!» и скрылись за дверью, Вика удивлённо приподняла бровь и взглянула на супруга.

— Виктор Брайт, объясните-ка мне как художник художнику: зачем начальнику инженерной службы может понадобиться помощь навигатора? Боитесь,что Киоши заблудится по пути в ангар?

— А затем, Виктория Брайт, что мне прекрасно видно, какими глазами Александр смотрит на Сэйю. Примерно так же когда-то смотрел небезызвестный вам очкарик-первогодка на самую очаровательную девушку в кадетской форме, какую он когда-либо видел. А сейчас на эту девушку похожим образом поглядывает очень близко вам знакомый капитан Объединённого Космического Флота. На корабле наши лейтенанты не потеряются — обидно будет, если не найдутся по жизни…

— Неисправимый романтик — что в Академии, что сейчас! Её «Саша, давай!» тоже, знаешь, наводит на интересные мысли… — Вика улыбнулась, налила себе кофе и сделала большой глоток. — Тьфу, как ты это пьёшь без сливок? На вкус как обгорелый пластик.

— С большим трудом, Вика — Кузнецов перепутал маркировку и заказал не ту обжарку. Мой любимый кофе должен отдавать табачным пеплом.

***

— … У кого есть идеи, почему этот кусок металлолома выбросил обе торпеды за пределы звёздной системы?! — последние полтора часа Вика, периодически забывая моргать, напряжённо следила за тем, как Кузнецов и Киоши аккуратно вели замаскированные под булыжники торпеды через поле астероидов, старательно имитируя траектории пролетавших рядом камней. И сейчас командор Брайт была в ярости: сначала один, а затем и другой снаряд были, как и положено, притянуты к входу в приёмный шлюз — только для того, чтобы через секунду начать свой полёт в направлении дальнего космоса. Гравитационный луч, как оказалось, мог не только притягивать — толкал он едва ли не эффективнее. — Их же не отличить от соседних обломков!

— Киоши, он мог обнаружить электронную начинку торпед?

— Вряд ли, капитан — это военные игрушки, они хорошо защищены от глубокого сканирования. К тому же «Манчкины» не снабжаются сканерами с такой чувствительностью. Основная цель сканирования — не пустить внутрь шлюза потенциально опасные вещества, неважно в каком виде.

Виктор внимательно посмотрел на девушку.

— Помните, лейтенант, ваш опыт извлечения боевых частей из торпед? Не спешите бледнеть, повторять его не придётся. Сегодня. Наверное… Собственно, я о чём хотел спросить: отсеки с контейнерами антиматерии — там есть экранирующий слой?

Вика хлопнула себя по лбу.

— Вот зараза! Я же читала в руководстве, что это как-то мешает правильному раскрытию магнитного держателя. И непосредственно капсула с антиматерией не имеет защиты от сканирования. Поэтому нельзя применять торпеды такого типа на малых скоростях — их сразу же замечает любая система слежения!

— У «Ганто» была куча времени, чтобы определить наличие антиматерии и принять решение избавиться от опасного сырья. Не расстраивайтесь, Кузнецов — у вас с Киоши получились очень убедительные камни, я бы поставил один такой в прихожей.

— Это всё здорово, капитан, но что нам теперь делать? И, кстати, насчёт булыжника в нашей квартире… — Вика взглянулана погрустневших лейтенантов и вздохнула, — я считаю, что это великолепная идея! Будет гармонировать… с чем-нибудь… потом решу с чем!

— На борту «Шпильки» есть ещё кое-что небольшое и достаточно мощное, что может уничтожить горнодобывающий комплекс, командор. И я подозреваю, что лейтенанту Киоши это понравится ещё меньше, чем переноска антиматерии голыми руками. Лейтенант, мне нужно, чтобы вы заменили модуль автономного подрыва в системе самоуничтожения «Опустошителя» на управляемый дистанционный взрыватель. Затем мы отстрелим остатки орудия вместе с энергоустановкой в сторону «Ганто» — Кузнецов, нам нужно будет ненадолго выйти из-за камней, чтобы установка не затерялась среди астероидов — и подождём, пока они попадут внутрь приёмного шлюза. После чего мы одновременно сделаем две вещи: подорвём энергоустановку и на всей имеющейся мощности стартуем в направлении Огмы, ловко уворачиваясь от летящих следом камней. Если у кого-то есть более удачные идеи…

— Капитан! — всегда спокойная и собранная, сейчас Киоши готова была расплакаться. — Я… я… У меня не получится! Мы никогда не отрабатывали вмешательство в конструкцию «Опустошителя» с активной энергоустановкой, это строго запрещено! Из любопытства мы с друзьями однажды взломали симулятор и попробовали на нём — девять попыток, и все провалились, капитан! Я не хочу… не хочу всех нас убить!.. — Сэйя закрыла лицо ладонями.

— Лейтенант Киоши, — Вика мягко погладила трясущуюся девушку по спине. — Вы — лучший техник в своём выпуске. Вы — специалист, способный на коленке разобрать боевую торпеду и остановить армаду тяжёлых звездолётов без единого выстрела. Вы — начальник инженерной службы передового крейсера Звёздного Содружества. Вы можете почти всё. И от вас сейчас зависит судьба двух кораблей — «Шпильки» и идущей на помощь «Леи». Берите чертежи, всех свободных инженеров и Кузнецова для моральной поддержки и приступайте — кроме вас не справится никто, — Вика выразительно посмотрела на Александра Кузнецова. Виктору был хорошо знаком этот взгляд — обычно он означал «Бегом!!!»…

— … Сидим, пьём кофе и надеемся, что Киоши нас не подорвёт. Я немного не так представлял себе первый день после отпуска. Вика, ты где так научилась оказывать экстренную психологическую помощь? Впечатляет — не то слово…

— А я всё время вам говорю — читайте правильные книги, капитан, и смотрите правильные фильмы! — довольная Вика закинула в чашку четвёртый кусок сахара. — Ну вот, ещё столько же — и можно будет пить, не морщась.

— Всё бы вам истинный вкус напитка забивать всякой дрянью… Кстати, командор, — Виктор хитро улыбнулся, — вы тоже считаете, что Киоши без сопровождающего может заблудиться по пути в орудийный отсек?..

***

Спустя три часа и двадцать две минуты на мостик в одиночестве поднялся лейтенант Кузнецов.

— Разрешите доложить, капитан! «Опустошитель» готов к отстыковке, управление дистанционным взрывателем выведено на центральный командный пульт. Готов приступить к маневрированию! — сухо доложил он и рухнул в кресло.

— Кузнецов, а куда вы дели вверенную вам лейтенанта Киоши? — Вика пристально посмотрела на внезапно смутившегося Александра.

— Командор, я… В общем, когда мы… то есть она… В лазарете… — с трудом выдавил из себя последние слова Кузнецов и на некоторое время замолчал. — Лейтенант Киоши держала в руках снятый блок автономного взрывателя, потом вдруг вцепилась в него изо всех сил и разрыдалась. Мы пытались что-то сделать, но безрезультатно. Вызвали медиков, они вкололи Сэ… то есть лейтенанту успокоительное и отнесли в медотсек — только там удалось разжать ей пальцы и забрать блок. Доктор Силви предположила нервный срыв…

Виктория в растерянности смотрела то на Кузнецова, то на мужа. Она никак не ожидала, что вроде бы пришедшая в себя Киоши окончательно расклеится.

— Иногда я ненавижу эту работу — тихо произнёс Виктор: так, что его услышала только Вика. — Лейтенант, соберитесь: она в надёжных руках, Силви — один из опытнейших флотских медиков. Вы нужны мне здесь и сейчас, за штурвалом «Шпильки». Усилия Киоши не должны пропасть даром.

— Так точно, капитан! Разрешите приступить к выполнению обязанностей?

— Приступайте, лейтенант! — Виктор потянулся к интеркому. — Внимание всему экипажу: очистить энергопалубу, повторяю — очистить энергопалубу! Мы готовимся к сбросу «Опустошителя» и резкому маневрированию! Всем занять свои места и пристегнуться! — капитан бросил быстрый взгляд на Александра. — Персоналу медотсека! Перейти на боевой режим несения службы!

— Всё готово, капитан, — высокий голос доктора Силви, казалось, разрезал тишину на мостике пополам. — Не волнуйтесь, сохраним вашего лейтенанта в лучшем виде!

— Принято, доктор. Вот видите, лейтенант, я же говорил — опытный флотский медик. Могу поспорить, что они сидят пристёгнутыми с момента нашего выхода из гипера, — Виктор слабо улыбнулся. — Командор, как только окажемся в верхней точке — сбрасывайте «Опустошитель» и следите за ним. Когда он попадёт в шлюз — сообщите и взрывайте. Кузнецов, выходим из манёвра и разворачиваемся кормой к противнику — если будут спрашивать, мы не отступали, мы изменили направление наступления. И по сигналу командора — полный ход. Начинаем!

***

«Шпилька» рванулась вдоль края астероидного поля, одновременно поднимаясь над ним и поворачиваясь остатками верхней надстройки в сторону «Ганто». Спустя восемнадцать секунд командор Брайт привела в действие экстренный механизм сброса, и «Опустошитель» вместе со своей энергетической установкой отошёл от звездолёта. Пока отстыкованный модуль запускал маневровые двигатели, корабль резко развернулся и ещё через двадцать три секунды замер за крупным осколком планеты, плавно довернув носом в сторону ярко-жёлтой Огмы.

— Прекрасный манёвр, лейтенант! Видимо, придётся написать вашему инструктору два благодарственных письма — одно от меня, второе от командора Брайт! — Виктор достал из-под капитанского кресла стратегический термос с кофе и плеснул горячий напиток прямо в его крышку. — Командор, ваша очередь.

— Отстыкованный модуль направляется к «Ганто», расчётное время прибытия в рабочую зону составляет шесть минут. Немного запоздалый вопрос — а если не сработает? — Вике очень не хотелось услышать ответ.

— Тогда останется надеяться, что капитан Орват догадается выйти из гипера подальше от этого места и сразу же открыть огонь из «Опустошителя», — мрачно сказал Виктор. — В этом случае погибнем только мы.

На мостике воцарилась тягостная тишина…

— … Есть контакт, капитан! Модуль попал в гравитационный захват! Только бы получилось, только бы получилось… — твердила Вика, не спуская глаз с медленно приближавшегося к входному шлюзу орудия.

Время, которое ушло у «Ганто» на сканирование, показалось вечностью. Наконец, створки шлюза медленно разошлись в стороны, и «Опустошитель» неторопливо вплыл в него. Шлюз закрылся. Вика ощутила на себе десяток очень сосредоточенных взглядов…

— Внимание всему экипажу! Подрыв через пять… четыре… три…две… одну… СЕЙЧАС!!! — выкрикнула командор Брайт, активируя установленный Киоши взрыватель. Одновременно с этим лейтенант Кузнецов перебросил всю доступную мощность на уцелевшие маршевые двигатели и звездолёт, сорвавшись с места, начал стремительно удаляться от своего ненадёжного убежища.

— Командор, сколько времени потребуется энергоустановке, чтобы уйти в неконтролируемую перегрузку?

— Около минуты, капитан. Примерно сейчас должен быть…

Монитор, передававший изображение с внешнего сканера, внезапно погас. Через секунду автоматика переключилась на системы наблюдения корабля и на экране возникла пугающая и одновременно завораживающая картина: «Ганто» взорвался, на несколько секунд превратившись в ослепительно-белый шар, и рассыпался мириадами остывающих обломков.

— Внимание всему экипажу: враждебный корабль уничтожен! Повторяю — уничтожен! Ой, это же капитан должен был объявить… — смутилась Вика.

— Неважно, командор, главное — задача выполнена. Просканируйте ближайшее пространство — не хватало сейчас получить астероидом по оставшимся двигателям. У нас вроде бы сохранились орудия левого борта — переведите их в автоматический режим: сбиваем всё, что не похоже на звездолёт. Особенно если это выглядит как «Центурион» — умели же делать надёжную технику… Лейтенант Кузнецов?

— Слушаю, капитан!

— Передайте штурвал командору Брайт и бегом в медотсек. Если Силви будет возражать — это мой прямой приказ. Командор, верните нас в окрестности точки выхода из гиперпространства.

— Есть, капитан! — просиявший Кузнецов бросился к выходу с мостика, едва не сбив с ног Камински.

— Никак, на свидание торопится, — хихикнул было специалист по силовым щитам, но заметив строгий взгляд Виктории, осёкся. — Кхм… Командор, мы не можем восстановить систему связи — там нечего восстанавливать.

— Тогда у нас большие проблемы — корабль потрепало так, что мы сейчас мало похожи на звездолёт Содружества. И, к тому же, висим посреди недавнего поля боя. Как бы у наших спасателей не возникло желание на всякий случай сначала открыть огонь, а уже потом начать задавать вопросы. Камински, берите свою неуёмную фантазию, садитесь за управление системой маскировки и попробуйте изобразить на уцелевших экранах левого борта что-нибудь яркое, относительно приличное и имеющее прямое отношение к Космофлоту, — Виктор допил кофе и потянулся за новой порцией. — Что-нибудь на своё усмотрение.

***

Капитан Орват стояла на мостике «Леи», выходившей из затяжного каскада гиперпространственных переходов. Переброшенный по тревоге с другого конца Содружества крейсер чуть было не побил рекорд «Сатин» по количеству прыжков в час (не хватило всего трёх), и когда в иллюминаторах корабля наконец-то появилась ярко-жёлтая Огма, женщина вздохнула с облегчением.

— Капитан, впереди неопознанный звездолёт, на запросы не отвечает! — раздался голос специалиста по связи.

— Боевая тревога. «Опустошитель» к бою, зарядить торпедные аппараты. Выведите изображение на мониторы.

Увидев появившуюся на экранах картину, капитан «Леи» издала странный звук, похожий на тихое хлюпанье разрядника плазменного орудия и прикрыла рот рукой. Приложив некоторые усилия для сохранения серьёзного вида, она оглядела мостик: её подчинённые старательно пытались удержаться от смеха. У обычно невозмутимого пилота от беззвучного хохота по лицу текли слёзы…

— Внимание всему экипажу! — нарочито строго проговорила капитан. — Объявляется пятиминутка веселья и радости. В перерывах между приступами смеха приказываю разрядить торпедные аппараты и орудия — похоже, что они нам не понадобятся. И подготовьтесь к стыковке со «Шпилькой» — судя по состоянию корпуса, там нужен спасательный рукав.

«Брайт, чтоб тебя! Как был балбесом в Академии, так и остался! А Вика считала это романтичным…» — подумала Луна Орват и улыбнулась каким-то своим мыслям.

Официальной эмблемой Академии Объединённого Космического Флота с момента её основания был невероятно красивый серебристый корабль, на фоне ночного неба устремляющийся к ярко-голубой звезде. Но очень быстро какие-то не в меру талантливые и недостаточно загруженные учёбой курсанты нарисовали свой вариант, ставший неофициальным знаком принадлежности к академическому братству. Фон они сохранили, а вот остальные два элемента основательно изменились и стали обозначать вовсе не тягу отважных космонавтов к исследованию новых миров, а стремление юных курсантов к исследованию юных курсанток. Или наоборот: таланты так и не были найдены, несмотря на все старания руководства, и уточнить детали не удалось.

И именно этот неофициальный герб стараниями лейтенанта Камински в данный момент гордо красовался на трёх уцелевших голографических экранах «Шпильки».

***

— Капитан Орват, рады приветствовать вас на борту нашего звездолёта! — капитан Брайт отдал приветствие только что выбравшейся из стыковочного рукава Луне. — Как добрались?

— Виктор, ты издеваешься?! Половину моего экипажа уже мутит при слове «прыжок», гипердвигатель мы не пробовали охлаждать разве что мокрыми тряпками, а ты спрашиваешь «как добрались»?! — капитан «Леи» чуть не задохнулась от возмущения.

— Я тоже очень рад тебя видеть, Луна. Как всегда прекрасно выглядишь, — Виктор обезоруживающе улыбнулся. — Пойдём в кают-компанию, накатим по кружечке кофе? Вика будет в восторге, она так по тебе скучала!

— Вот как ты это делаешь? Вроде бы хочется треснуть тебе чем-нибудь тяжёлым, а потом раз — и уже не хочется. Никогда так не умела… Пойдём, что ли. Заодно объяснишь, ради чего Кияма послал нас через половину известной Вселенной. А ещё мне очень интересно, как ты в первый же день после выхода из отпуска ухитрился раздолбать самый мощный боевой крейсер Содружества.

— Это долгая и поучительная история, капитан Орват. Всё началось с того, что ответственный за подготовку к вылету лейтенант Кузнецов ошибся с сортом кофе…

— Витя, я тебя сейчас точно стукну! И ты станешь фиолетовым! Может быть даже в крапинку!

— Где-то я это уже слышал. Ладно, не кипятись, сейчас узнаешь все подробности! О, командор Брайт, вы уже здесь. Смотрите кого я нашёл в стыковочном шлюзе!..

***

Виктор проследил за тем, как «Лея», вытянувшись в тонкую серебристую линию, ушла в гиперпространство, и повернулся к собравшимся на мостике офицерам.

— Господа, от лица командования Объединённого Космического Флота благодарю вас за службу! Слаженная работа нашего экипажа помогла устранить потенциальную угрозу множеству обитаемых миров — кто знает, куда бы «Ганто» мог направиться, догадайся древний разведывательный робот использовать его гиперпривод. Примерно через сутки к нам подойдёт буксир — он оттащит «Шпильку» в ремонтный док нашей родной базы и на пару месяцев мы с вами станем пешеходами. Отпуском это не назовёшь, но немного личного времени я вам гарантирую. А пока можете отдыхать, в ближайшее время задач не предвидится. Кстати, кое-кому я обещал кучу увольнительных. Командор, где лейтенант Кузнецов?

— Спросите лучше у меня! — обыкновенно высокий голос доктора Силви в данный момент приближался к ультразвуку. — Он ни на секунду не выходит из лазарета! А полчаса назад лейтенант Киоши пришла в себя, и они… там…

— Целуются? — Вика задорно улыбнулась. — Ну наконец-то! Да, доктор, я подглядывала и мне почти не стыдно. Кстати, я что-то читала про пользу эндорфинов для выздоровления…

— Вам смешно, командор, а там скоро не только эндорфины в ход пойдут! Что мне с этим делать, капитан?

— Переведите лейтенанта Киоши на амбулаторное лечение и пропишите ей постельный режим, доктор Силви, — убийственно-серьёзным голосом произнёс Виктор, сделав ударение на слове «постельный». Заметив стремительно округлившиеся от удивления глаза медика, он добавил:

— Считайте это официальным приказом. Поверьте, доктор, после сегодняшних событий им это действительно нужно. И огромная просьба лично от меня, Дана: когда будете заполнять медицинскую карту лейтенанта, придумайте что-нибудь про резкие манёвры, сотрясение и потерю сознания.

Силви внимательно посмотрела на Виктора. Потом на Вику. Потом снова на Виктора. Потом коротко кивнула и, ворча себе под нос что-то про сумасбродных капитанов, озабоченных командоров и несознательных пациентов, отправилась в лазарет. Виктор задумчиво проводил её взглядом и повернулся к жене:

— Тяжёлый день, командор, вам бы отдохнуть, выспаться.

— А вы, капитан?

— Я сделаю себе большую порцию кофе и подежурю ближайшие четыре часа. Заодно подготовлю отчёт для начальства — гранд-адмиралу ещё предстоит сообщить госпоже Коппер о потере столь ценного актива корпорации. Подозреваю, что убеждённой трезвенницей она на некоторое время быть перестанет. Потом ваша очередь дежурить, командор — ближайшие сутки Кузнецов и Киоши вне зоны доступа, им и так досталось.

— Вить, добавь, пожалуйста, в отчёт настоятельную рекомендацию укомплектовать «Асоки» десантными шаттлами и автономными дистанционными сканерами — второй раз подряд боевые торпеды почём зря переводим! Я попрошу Луну — она тоже подпишется.

— Ценное замечание, Вика, обязательно добавлю. А то придумали: мол, вы — абсолютное оружие, зачем вам такие мелочи, от кого вы собрались прятаться… Твою ж мать, до сих пор перед глазами этот плазменный луч стоит! Если бы не наши усиленные щиты, бррр… — Виктор непроизвольно поёжился. — Понадобится мно-о-о-го усилий, чтобы вытряхнуть эту картину из головы. Кстати об этом: надеюсь, тот костюмчик, про который я говорил, уже привезли?

— Ой, я же совсем забыла его заказать! — Вика виновато посмотрела на мужа.

— В смысле «Ой», командор? На первый раз ограничимся предупреждением, — Виктор легонько шлёпнул супругу чуть пониже спины, — но в следующий раз так просто вы не отделаетесь. Ладно, ещё успеем — у нас будет уйма времени, пока «Шпильку» приводят в порядок. Ну, по крайней мере, между написанием отчётов удастся выкроить пару дней. А теперь отдыхать, командор — это приказ!

Оставшись на мостике в одиночестве, Виктор подошёл к иллюминатору. За ним всё так же сияла ярко-жёлтая Огма и тускло светились три голографических экрана с неофициальным символом Космической Академии. «И это я ещё попросил поприличнее», — подумал капитан Брайт, наполняя любимую кружку и устраиваясь поуютнее в кресле…