Вампир приезжает в Москву

Поезд шумно остановился и выдохнул пар, издыхая после долгого пути. Внутри вагонов началась суматоха. Пассажиры, навьюченные мешками и чемоданами, стремились как можно скорее покинуть чрево железного дракона, желая оказаться на воле. Вскоре толпа рассеялась, и из последнего вагона показался чемодан. Вслед за ним на перрон выскочил молодой человек. Он огляделся, словно опасаясь, что его кто-либо заметит. Поправив цилиндр и не забыв захватить чемодан, человек скорым шагом направился прочь из вокзала.

Он хотел скрыться, но каждый норовил его остановить. То с громким лаем на его ноги бросалась чья-то собачонка, то бабулька с пирожками настойчиво лезла в самое лицо. Вдруг к нему подошла девушка с корзинкой цветов и почти требовала купить букетик для возлюбленной.

— У меня нет никого! — резко ответил молодой человек.

— И не будет! — зло крикнула ему вслед девушка. — Сухарь!

У вокзала он уселся в свободную линейку.

— Куда благоволите, сударь? — бодрым басом осведомился толстый извозчик.

— Михайловский двор.

— Михайловский, так Михайловский, — ответил мужик, натягивая удила с привычной ловкостью. — А ежели подкинете червонец, домчу быстрее стрелы.

Молодой человек промолчал, зябко кутаясь в плащ. Его взгляд был прикован к чемодану, стоявшему у ног, словно в нем хранилась некая драгоценность. Извозчик недовольно кашлянул и они отправились в путь. Колеса заскрипели по мостовой, но их шум заглушала окружавшая суета.

Зайдя в гостиницу, молодой человек не утратил чувство тревожности. У полового он поинтересовался о свободной комнате.

— Позвольте узнать ваше имя, сударь? — спросил служащий, доставая книгу, в которую вписывались заселяемые гости.

— Рудаков Гордий Ефремович.

— Вам однокомнатный номер?

— Вы догадливы.

Половой, взглянув на молодого человека исподлобья, ощутил неприязнь. Ни интонация голоса, ни холодные глаза гостя не располагали к себе. После того как Гордий расплатился за трехдневное проживание, половой, с некоторой неохотой, протянул ему ключ. Гордий торопливо схватил его и, найдя ручку чемодана, уже собрался уходить, когда вдруг услышал свое имя.

— Погодите, Гордий Ефремович! А обед? Вы же с дороги! Может, желаете зеленые щи с кулебякой иль мозги с горошком? Еще имеется…

Однако слова застряли в горле, когда половой встретился с взглядом гостем. Карие глаза, казалось, налились кровавым гневом. Вот-вот этот человек рассвирепеет и, превратившись в зверя, разорвет его на части. Половой потер веки, стараясь избавиться от пугающего видения. А когда открыл, то перед ним никого не было.

Гордий только к вечеру пришел в себя. Выглядел он неважно. Вокруг глаз появились темные круги, сухая кожа покрылась мелкими трещинками — улыбнись и она вовсе надорвется. Однако проверять это ему не хотелось. Умывшись холодной водой, Гордий облачился в костюм и выскочил из гостиницы. Не забыв захватить с собой чемодан.

Сегодня его ожидала на свой вечер госпожа Картушина.

Едва Гордий ступил в дом, как услышал женское щебетанье. Его надежды сбылись: дама в летах разнесла по всем подругам весть о своем омоложении и множество пар любопытных глаз устремились на вошедшую фигуру доктора-чародея. Щебет превратился в шепот.

— Это он?

— Человек загадочной внешности…

— Очень милый…

Гордий сдержанно улыбнулся, вспоминая темные круги под глазами. Но на дам в вечерней обстановке его образ произвел приятное впечатление.

У слуг он попросил стол. А пока ждали выполнения приказал, Гордий перетащил два кресла.

— Госпожа Картушина, — пригласил Гордий выйти даму на импровизированную сцену.

Дарья Картушина прижала пухлую ладонь к груди, изображая удивление. Молодой человек подал ей руку и усадил в кресло.

— Вам не следует бояться. Процедура абсолютно безболезненна. Разве что придется сделать один укол…

Картушина нарочито громко вздохнула.

— Ох, я так боюсь боли!

— Вы только представьте: потерпеть один укол ради приобретения молодости! — вдохновенно произнес Гордий, обращаясь к залу. Среди дам вновь послышался шепот. Каждая из них была согласна пойти на жертву ради красоты. — Начнем?

Дарья неуверенно кивнула. Гордий открыл чемодан и вынырнул из-за его стенки с прозрачной колбой. Склянку он показал всем присутствующим.

— Это воистину настоящий эликсир молодости! Один пузырек способен наполнить тело живой силой! Эликсир разгонит кровь, разбудит мозг, насытив его флюидными зарядами! Вы ощутите себя так, словно вам вновь 20 лет! Муж опять влюбится, а подруги… Не то, что подруги, даже ваши дочери начнут завидовать вашей обновленной коже! Ну как, Дарья Матвеевна, вы готовы испытать на себе эликсир или отдадим другой, кто страстнее желает его получить?

Гордий прищурился и испытующе посмотрел на госпожу Картушину. Та после пламенной речи была согласна без всяких сомнений.

— Прежде чем влить в вас эликсир молодости, мне придется…

Молодой человек навис над томно дышавшей дамой и впился в ее влажные глаза гипнотизирующим взглядом.

— …забрать вашу старую кровь.

— Гордий Ефремович, но как так?

Душа Картушиной заволновалась не на шутку.

— Если я волью в вас пол литра эликсира, он попросту в вас не влезет. Вы насыщены… Я бы даже сказал, перенасыщены старой кровью! Посмотрите на руки: в вас ее в избытке, но ваша кожа покрыта морщинами! В такой крови нет живой силы. Она истощена. И однажды вы проснетесь и поймете, что не можете встать с постели. А все потому, что ваша кровь стала вязкой и слепила вены, по которым она течет.

— Какой кошмар! — запричитали дамы.

— А вы согласны со своими подругами? — опять наклонился Гордий над бедной госпожой Картушиной.

— Да-да, — вяло проговорила она. — Я не хочу, чтобы у меня слиплись вены.

Доктор победоносно улыбнулся.

— Тогда протяните руку.

Гордий задрал Дарье рукав. Эликсир молодости был поставлен на стол, а из чемодана выужен небольшой пузырек и вата. Под немигающие веки дам он протер сгиб локтя спиртом. Картушина для вида поморщилась. Но когда она увидела в руках доктора иглу, она вспомнила про все свои страхи.

— Знаете, Гордий Ефремович…

— Один укольчик, — хищно проговорил он.

— Нет, поймите…

Ей казалось, она задыхается. И не так уже сильно хотелось молодиться. Пусть ее декольте давно пришлось скрывать воротников и руки прятать под перчатками. Однако лучше так, чем ощутить иглу в теле.

— Вы станете прекрасны! — наседал доктор.

— Но…

— Ах, соглашайтесь уже, Дарья Семеновна! — крикнула в сердцах одна дама.

Увидев приподнявшуюся с месту подругу, Картушина вдруг вцепилась в Гордия и прижала его к себе.

— Колите! Колите куда угодно, но только чтобы ей не досталось!

Гордий надменно улыбнулся.

— Так бы сразу. Обязательно надо доводить до греха.

Игла легко вонзилась в кожу и по трубке, уходящая в чемодан, потекла кровь.

Гордий ожидал получить успеху публики госпожи Картушиной, однако ажиотаж оказался великим. На следующий день сидя в своем номере в Михайловском двору, он то и дело получал письма. В каждом была просьба омолодить госпожу. Взамен за услугу предлагались деньги. Некоторые обещали покровительство. Но среди всех конвертов он не нашел нужного имени.

— Гордий Ефремович, — постучался в дверь половой, — вы, похоже тот еще сердцеед.

Он протянул пять конвертов. Доктор взял их, перебрал и бросил на стол. Не сразу Гордий заметил, что половой остался в его комнате.

— Что-то еще? — нахмурился молодой человек.

— Да, сударь, — смущенно откашлялся тот. — Вас дама ожидает в парадной.

— Как ее зовут?

— Не имел совести расспрашивать.

Гордий вздохнул и устало потер глаза.

— Как тебя зовут?

— Антипий.

— Слушай, Антипий. Давай договоримся.

Гордий достал серебряную монету и бросил половому.

— Смело вскрывай доставленные для меня письма и читай их, а потом сжигай. Всех посетителей, что хотят попасть ко мне на прием, отправляй домой. Мне нужна только одна фамилия — Пятизадова.

Антипий хотел было расхохотаться, но вдруг замер и перекрестился.

— Господь с вами, Гордий Ефремович! Да вы знаете, кто она?

— Знаю. И ты, вижу, знаешь.

— Лучше с чертом связаться, чем с ней!

Гордий криво улыбнулся.

— Мы с тобой договорились?

— Будет выполнено! — отрапортовал Антипий и скрылся за дверью.

Доктор проводил его взглядом и посмотрел в окно, чтобы увидеть даму, которая так сильно хотела обрести прежнее очарование. Половой должен был прогнать ее и скоро она побежит по дороге, ловя карету и испытывая страшный стыд.

Но стыд и разочарование ощущал Гордий. Письма от нужного имени не поступали. Пятизадовская личность и не думала посещать Михайловский двор. Весь день промаялся доктор, ожидая свою особу. И к вечеру понял, что ему придется совершить еще одну вылазку. От Антипия он потребовал доставить срочную записку к госпоже Картушиной. Та довольно быстро ответила, что сегодня у нее встреча у госпожи Данилюк и гости там тоже будут. В приложенном списке необходимая фамилия была.

Во второй раз решимости у Гордия прибавилось. Напросившись на вечер к госпоже Данилюк, он прибыл туда в самый разгар. Доктор включил все свое обаяние, но оно и не требовалось. Вера Павловна писала несколько раз Гордию, надеясь на его согласие. И он согласился, однако взамен ничего не потребовал, к ее счастью.

Он вонзил иглу под кожу. Изогнул трубку и по ней поползла багровая жидкость. Госпожа Данилюк с придыханием смотрела на фокус. Ее сердце начинало учащенно биться, глядя на лицо доктора, и вдруг она ощутила легкое головокружение. Левой рукой она вцепилась в Гордия.

— Я странно себя чувствую, — тихо простонала она.

— Так и должно быть, — бархатным шепотом произнес доктор. — Я заберу вашу старость, а вместо нее дам живую силу…

Женщина смотрела в его глубокие карие глаза и всей душой чувствовала, что он говорил правду. Или она хотела этого…

От боли Вера Павловна открыла глаза. Доктор выдернул одну иглу и вставил другую.

— Вы же обежали только один укол, — слабым голосом напомнила она.

— Я попаду ровно в ту же вену, — с улыбкой произнес Гордий и подмигнул даме.

Она хотела возмутиться. Внутри нее зарождался бунт. Выдернуть иглы и трубки, накричать, обвинить обаятельного шарлатана в обмане, однако… по венам потекла холодная жидкость. Госпоже Данилюк показалось, что она упала в ледяную воду и растворилась в ней. Руки замерзли. Лицо. Все тело. Ее взволновали новые ощущения. Она начала возбужденно вздыхать, кричать. Душу охватило удовольствие, какое Вера Павловна никогда не испытывала. Неожиданно женщина застонала и откинулась в кресле.

Когда она пришла в себя, то первым делом увидела прекрасное и строгое лицо доктора.

— Я вас обожаю, — промурлыкала госпожа Данилюк.

Гостьи столпились вокруг нее. Каждая пыталась привести хозяйку в чувство, однако она в этом не нуждалась. Вера Павловна осмотрела свои руки, ладони и пальцы. Ей показалось, что они выглядят намного свежее, чем раньше.

— А от остальных морщин мы можем избавиться, господин волшебник? — с негой в голосе произнесла дама.

— Конечно. Но для этого надо выкачать всю старую кровь и заменить на эликсир.

— Я согласна, — прошептала госпожа Данилюк, закатывая глаза. — Я согласна на все.

Гордий вернулся в номер. Антипий помахал ему стопкой писем и при нем же закинул их в печь.

— Скверно, — сказал доктор, глядя, как жарко пылала бумага.

— А вы знали, чем женщина больше вкладывает чувств в письма, чем они ярче горят?

— Нет.

— Эх, вы, Гордий Ефремович! Вам дамы чуть ли не себя готовы отдать. Может, не все письма будем сжигать? Да и сдавалась вам эта старая квашня! Тем более она замужем. Вы же не собираетесь отбивать ее у мужа?

Доктор, засмотревшись на пляшущие языки пламени, забыл на мгновение про разговор.

— Что? Ух, Антипий! Начитался бабских писем, теперь ерунду несешь!

— Нет, что вы! Но на вашем месте, я бы обратил внимание на господ, что предлагают за омоложение своих дочурок…

— Антипий, сжигай, молю тебя, все письма! Если будет записка от госпожи Пятизадовой, сразу ко мне!

Гордий закрылся в своем номере. Он пытался читать, затем отдохнуть. После всех попыток уселся на подоконник и начал наблюдать за улицей. Громко цокая копытами, бегали лошади, тягая за собой повозки. Кричали торговки, продавая лук и картофель. И между ними всеми затерялась одна девушка. Она кого-то искала, забегая то в один двор, то в другой, но все никак не могла найти нужный. Пока не забежала в гостиницу. Спустя несколько минут послышался громкий голос Антипия:

— Письмо! Это оно! Письмо от Пятизадовой!

«Дорогой Гордий Ефремович! Не в моей власти требовать. Я знаю, вы всем отказываете в своих услугах, но есть те, кому вы даете ваше благословение. Вас не подкупить ни богатством, ни выгодными связями. Вы выбираете сами и кого вы выберете следующей я не смею догадываться. Однако вы понимаете, если я вам пишу, значит, я хочу… Я хочу быть той самой, на кого снизойдет ваша благодать.

Я прошу… Мое положение настолько низкое и отчаяние, что мне не у кого просить защиты. Я стара, а мой любимый муж оказался мне не верен. Только вы и ваши силы могут спасти меня от погибели.

Умоляю! Спасите меня!

Госпожа Пятизадова М.»

— Молодец, — скромно похвалил Гордий полового и подкинул еще монету.

Гордий тем же вечером хотел ответить Пятизадовой, но пришлось обождать, чтобы не нарушать своей тайны. Дождавшись обеда следующего дня, когда мужа Пятизадовой не окажется дома, он отправил ответ, чтобы она его вскоре ждала. Подчистив чемодан и приведя себя в солидный вид, доктор вышел к Антипию. Половой дотошно осмотрел его.

— Даже мне, батенька, не к чему придраться.

— Значит, Марина Власьевна, не даст мне отворот-поворот, — удовлетворенно произнес Гордий.

— На ее месте я бы держал язык за зубами. Хочешь омолодиться, так терпи все! Я бы на вашем месте продавал эликсир за бешеный алтын.

Доктор хитро улыбнулся.

— Ну ты же понимаешь, Антипий, что продается только товар. А благословение нужно дарить.

— Нет, не понимаю, сударь. Ежели от вас хотят получить услугу, пусть платят. Тем более, что у господ имеются барыши. Не обеднеют.

Гордию захотелось потрепать полового за плечо, но сдержался.

— Ты помнишь о нашем уговоре?

— Сжигать письма? Конечно! Но все же я коплю, чтобы вечером было легче разжигать печь.

— Только не копи их, умоляю тебя, Антипий! Ничья репутация не должна пострадать!

— Как велите, сударь!

Чтобы закрепить их договор окончательно, Гордий положил на прилавок две серебряные монеты, которые мигом исчезли в руках полового.

Доктор добрался до госпожи Пятизадовой к шестнадцати часам. Достаточно утомив ее своим ожиданием, она должна была согласиться на все его условия. Приняли его хорошо, словно старого друга. Предложили отобедать, но Гордий отказался. Марина Власьевна предложила отужинать, однако и тут доктор отказался. Бархатным голосом он предложил перейти к процедуре и госпожа Пятизадова, не думая, согласилась.

Идя по коридору в свой кабинет, она уже представляла, как будут изыскано выглядеть ее руки. Как подтянется кожа, как исчезнут самые мелкие морщинки с лица, и она вновь станет самой желанной женщиной на свете. Марина Власьевна про себя хихикала, глазами улыбалась молодому доктору, строила планы до тех пор, пока ее кожи не коснулась иглы. Она испуганно взглянула на Гордия.

— Я…

— Передумали? — тихо спросил доктор, прикусив губу.

Она хотела ответить «нет», но страх внутри нее требовал ответить иначе.

— …боюсь.

— Скажите чего?

Его холодные глаза требовали ответ. Марина Власьевна заворожено смотрела в них и не могла произнести ни слова.

— Вы видели, к чему приведет результат от эликсира. Вы станете свежее и красивее любой розы, что недавно расцвела!

— Но я хочу…гарантии!

Все воодушевление у Гордия вмиг упало.

— Каких еще гарантий?

— Обещайте, что муж ко мне вернется! — страстно сказала госпожа Пятизадова.

— Я обещаю, ваш муж к вам вернется, — как заученный текст произнес доктор.

— И он перестанет по ночам посещать нашу гувернантку?

— Да, — кратко ответил Гордий.

— И весь высший свет будет восхищаться мной?

Молодой доктор свел брови вместе.

— Так вы хотите счастья в семье или восторга от общества?

Пятизадова задумалась, однако сделала выбор.

— Мне нужен муж.

— Замечательно. Тогда приступим к операции.

Гордий вонзил иглу в Пятизадову и спешно сцедил пол литра крови. Облизнувшись, он достал эликсир и также скоро влил в Марину Власьевну содержимое колбы.

— Ну и как вы себя чувствуете? — плотоядно спросил доктор.

— Чудесно, — стонала дама. — Я никогда себя так не ощущала прелестно…

Когда эликсир молодости оказался в госпоже, Гордий мигом собрал свои вещи и щелкнул замком чемодана. Марина Власьевна пьяным взглядом смотрела на доктора.

— Мой дорогой… Я себя странно чувствую…

— Это с непривычки, — твердым голосом произнес Гордий. — Если будете сдавать кровь чаще, будет легче.

Он улыбнулся, показывая белые клыки, и скрылся. Ушел. Исчез. Марина Власьевна плохо понимала обстановку, но подняла тревогу. К ней мигом подскочили служанки.

— Здесь был доктор! Куда он подевался?! — кричала она, что есть силы.

— Он был в кабинете, был! — пищала одна девушка.

— Он обманщик! — шептала вторая. — Боже, что я видела, ваше сиятельство! Он вампир, госпожа! Он точно вампир! Его чемодан полон бутылей с кровью! Он и из вас выкачал кровь!

Неизвестно откуда, но у Марины Власьевны появились силы завопить подобно старым гарпиям.

Прижимая к себе чемодан, Гордий спешил вернуться в Михайловский двор. План идеально сработал. Постигшая удача окрыляла его, однако праздновать победу было рано. Дело требовало завершения.

Молодой доктор преодолел половину пути, когда заметил отсутствие извозчиков. Давно кто-нибудь да должен был его подхватить, но будто назло вокруг него никого не осталось. Гордий осмотрелся. Тревога подкрадывалась к нему. Что-то происходило не так.

И он увидел. Со стороны Пятизадовского дома на него шла толпа людей. В руках они держали факелы и оружие. Боевые крики сотрясали воздух. Порой раздавались выстрелы. Достаточно скоро Гордий, что все эти люди шли по его душу.

— Долой упыря! — скандировала толпа. — Изгоним упыря!

— Интересное они нашли объяснение, — прошипел Гордий и помчался в противоположную сторону.

Народ, увидев бегство вампира, завопил и бросился за противником. Вся улица наполнилась живым огнем и криками. С верхних этажей домов бабы орали, указывая направление толпе. Некоторые просто гудели, поддерживая шум. Скучающие дети вмиг взяли лопатку и грабли и ради веселья тоже присоединились к преследованию врага.

А Гордий тем временем неся, что было мочи, и молился всем богам. Лишь бы его услышали. Лишь бы не дали раньше времени отдать одному из них душу. И кто-то сжалился над ним.

Через толпу прорвалась карета и остановилась возле Гордия. Слабые ручонки затянули внутрь сначала чемодан, а потом и его самого. Послышался громкий свист кнута. Лошадь заржала, поднялась на дыбы и рванула дальше по мостовой.

Гордий, прислушиваясь к удаляющимся звукам, облегченно вздохнул и откинулся на сиденье. Напротив него сидел Арсений, что хотел задать множество вопросов, но ждал сигнала от доктора.

— Давай, спрашивай, — разрешил Гордий.

— У вас получилось? — с придыханием спросил парень.

— А ты как думаешь?

Молодой человек лег, растянувшись на всю скамью.

— Я очень рад за вас, — с радушной улыбкой сказал Арсений. - Только мне сложно поверить! Дамы и вправду приняли физиологический раствор за эликсир молодости?

— Да откуда им знать, коль они не сильны в медицине... Только знаешь что? — произнес Гордий, растирая лицо ладонями. — Если в следующий раз госпожа Платова захочет рожать, надо будет придумать другой способ одурачить Пятизадову. Добывать таким образом кровь для переливания затруднительное дело!

— Но вы же смогли!

— Смог. И к чему это привело? Меня больше не впустят в столицу!

— Ничего страшного. Нам и в Казани не плохо.

Арсений погладил чемодан и, подняв взгляд, обнаружил, что доктор уснул как убитый.