Вариация Эсмеральды

Вариация Эсмеральды

(Шампанское Дома Романовых)

Действующие лица:

Малечка – Кшесинская в юности

Матильда – Кшесинская в зрелости и старости

Девочка

Часть первая

Сцена – пустое пространство, с одной стороны балетный станок, с другой – вешалка с театральными костюмами. На вешалке, кроме костюмов, тамбурин и большая диадема со стразами.

У станка стоит Девочка и делает экзерсис. В центре на стуле – Матильда. Ей девяносто, она двигается с трудом, даже сидит, опираясь на трость и немного сгорбившись, и этой же тростью помогает себе вести урок. Сейчас она завернулась в большую теплую шаль, на коленях – плед.

Матильда. И – раз, и – два, и – три, и – четыре. Спинку, спинку держите, мадмуазель. Четче ударяйте носком. Ножка в струнку, носок отскакивает! Резко, четко! Фраппе! Еще раз, мадмуазель, с самого начала. Встали, выпрямились. Взгляд на кисть! Тандю с правой ноги, рондежамб ан деор четыре раза, поворот, тандю с левой, рондежамб ан деор…. Вы уже большая девочка. Вы должны запоминать сразу! Локоть, локоть! У кого висит локоть?

Матильда тростью поправляет руку девочки.

Сперва тихо, потом громче звучит музыка Пуни-Дриго из «Эсмеральды». Девочка делает экзерсис. Матильда подносит руку ко лбу.

Матильда. Безнадежно. Она никогда не будет танцевать. Никогда. Родители зря тратят деньги на уроки… А я зря трачу время. Она не любит танцевать…

Девочка. Нет, люблю!

Матильда. Как вы можете любить? Вы не видели настоящего балета!

Девочка. Я видела «Эсмеральду»! Два раза!

Матильда. Вы мало что в ней поняли, вы еще маленькая.

Девочка. Я все поняла! Эсмеральда – цыганка, она живет в Париже, ее хочет украсть злой человек в черном, но она любит капитана Феба и выходит за него замуж.

Матильда. Любит Феба и выходит за него замуж, как все просто. Вас, мадмуазель, слишком рано повели на этот балет. Замуж… Замуж выходят принцессы, а не цыганки. По крайней мере, молодые цыганки, которые могут только одно – танцевать.

Девочка. В «Спящей красавице» принцесса Аврора вышла замуж за принца Дезире. Какая у нее была прекрасная свадьба! Я очень люблю последний акт – когда сказочные герои приходят их поздравлять.

Матильда. Она сто лет ждала своего принца. Спала и ждала. А я? Боже мой, двадцать пять лет, четверть века. Юность прошла, молодость прошла, но моя свадьба все же состоялась. Забавно… Четверть века спустя. В этом мире, где свадьба – миг наивысшего торжества женщины, я победила. Как всегда, победила. Но какой ценой, Боже, какой ценой…

Девочка. В каких еще балетах были красивые свадьбы? Почему в «Эсмеральде» ее не устроили?

Матильда. Видите ли, деточка, это… это было просто ни к чему… Когда-нибудь вы прочитаете роман Виктора Гюго «Собор Парижского Богоматери» и все поймете.

Девочка. Госпожа Кшесинская, при чем тут роман?

Матильда. Сюжет для балета взяли из романа, так часто делается. И там, в романе, Эсмеральду убивают.

Девочка. Этого не может быть! Ее хотели убить, но прибежал капитан Феб и спас. Убили того черного человека, его убил тот уродец, как же его звали?

Матильда. Его звали Квазимодо. Вы видели на сцене только танцы, деточка. Но есть еще и правда. Вы представьте себе средневековый Париж и такой страшный уголок Парижа – Двор чудес. Там живут бродяги, воры, нищие, уличные артисты. Там выросла Эсмеральда, там ее научили танцевать. Она ведь танцевала не ради удовольствия и не потому, что родители так велели, как вам велели, а чтобы заработать кусок хлеба. Если бы вы хоть два дня поголодали, мадмуазель… Впрочем, вам это было бы полезно. Людям нравится, как она танцует, но никому и в голову не приходит сделать ее своей женой. Это вы ведь понимаете?

Девочка. А тот страшный человек, который хотел ее украсть?

Матильда. Его звали Клод Фролло, и он был… был чем-то вроде монаха. Он не мог жениться на Эсмеральде.

Девочка. Но для чего же он тогда хотел ее украсть?

Матильда. Когда вырастете и прочитаете роман – все поймете. Эсмеральду спас капитан королевских стрелков Феб де Шатопер, и она в него влюбилась. Она была испугана, взволнована, вдруг появляется красавец… Иначе и быть не могло.

Девочка. Они оба такие красивые!

Матильда. Да, оба – молодые и очень красивые. Аристократ и цыганка. Но у Феба была невеста, помните? Флер де Лис, что по-французски значит… Ну?

Девочка. Цветок лилии?

Матильда. Да. Настоящий цветок белой лилии, символ чистоты. Идеальная невеста для капитана королевских стрелков. Очень хороший брак, вся родня довольна. И он любил эту невесту. А Эсмеральда ему просто понравилась. Она всем нравилась. Поэтому ее с другими цыганками позвали в дом Флер де Лис, чтобы развлечь гостей танцем. Помните па-де-сиз? Танцуют шестеро – Эсмеральда, Гренгуар и четыре цыганки. И там она увидела Феба с Флер де Лис, и все поняла… Ей бы лучше было уйти. Но уйти нельзя. И она танцевала!

На сцене появляется Малечка. Она в простом холщовом платье чуть за колено, удобном для репетиций.

Малечка. Она танцевала… Боже мой, что это был за танец!

С него началась моя судьба.

Когда меня определили в Императорское театральное училище, мне было восемь лет. А когда в Петербург приехала Вирджиния Цукки, мне уже шел четырнадцатый год. И мне даже поручали небольшие партии в репертуарных балетах. Я не очень-то понимала, зачем мне все это нужно, и танец не приносил настоящей радости. Я сомневалась, нужно ли продолжать учебу. Но приехала Вирджиния Цукки…

Она была в большой моде, и Мариус Иванович принялся ставить для нее балеты. Она была уже немолода, но полна сил. Она произвела на меня впечатление потрясающее, незабываемое. Мне казалось, что я впервые начала понимать, как надо танцевать, чтобы иметь право называться артисткой, балериной. Я не знала, что так – можно! Она жила, она творила, она была страстная Аспиччия в «Дочери фараона» и лукавая Лиза в «Тщетной предосторожности», я верила каждому ее движению, каждому взгляду.

Матильда. У Цукки были необыкновенно выразительные движения рук и изгиб спины, которые я хотела запомнить, жадно следя за ее исполнением. Говорили потом, что у меня были движения рук и спины, как у Цукки. Специально для нее Мариус Иванович Петипа восстановил старый балет «Эсмеральда».

Малечка. Я увидела Цукки в роли Эсмеральды и поняла: это моя роль! Я хочу и буду это танцевать! Эсмеральда – это я! Но я еще только училась, я могла лишь мечтать об этой партии.

Малечка берет тамбурин, проделывает движения из «Эсмеральды».

Малечка. А потом был день – 23 марта 1890 года. День выпускного экзамена. День, переменивший мою жизнь.

Матильда. Неизвестно, что хуже, - если бы этот день был, или если бы его не было вовсе. Если бы я подвернула ногу и не участвовала в выпускном концерте. Меня бы не заметили и не выбрали. Теперь я представляю, как это было. Их императорские величества смотрят наши выступления, Наследник тоже смотрит, но он не замечает, как переглядываются Государь Александр Третий и Государыня Мария Федоровна.

Это – традиция, всего лишь красивая традиция, царское семейство непременно приезжает посмотреть на выпускной экзамен в Императорском училище и поужинать вместе с будущими артистами. На этот раз все было чуточку иначе.

Может быть, я прожила бы свою театральную жизнь, так и не узнав горя и отчаяния. Издали все видишь гораздо лучше.

Малечка. Для выпускного экзамена первые ученицы имели право сами выбирать себе танец. Я выбрала па-де-де из «Тщетной предосторожности», которое незадолго перед тем Цукки танцевала с Павлом Андреевичем Гердтом с огромным успехом. Я хотела, чтобы нас сравнили. Это был прелестный, выразительный, кокетливый танец. Костюм у меня был голубой, с букетиками ландышей.

Матильда трогает тростью голубое платье на вешалке.

Матильда. И танец был кокетливый, и я сама. Я резвилась, я улыбалась! Я строила глазки своему партнеру! Все было так тщательно отрепетировано, что я могла позволить себе на сцене чуточку попроказничать. Я уже в четырнадцать была страшная кокетка, и молодым людям это нравилось…

Малечка. После экзамена нас представили Государю. Сперва - воспитанниц, а потом приходящих. Я была приходящей ученицей. Но Государь, войдя в зал, где мы собрались, спросил зычным голосом: «А где же Кшесинская?» Начальница и классные дамы засуетились. Они тотчас подвели меня, и я сделала Государю глубокий поклон, как полагалось. Государь протянул мне руку со словами: «Будьте украшением и славою нашего балета». Я так была ошеломлена тем, что произошло, что почти не сознавала происходящего вокруг меня. Слова Государя звучали для меня как приказ.

Матильда. Государь не мог предвидеть моей будущей славы. У него было другое на уме. Потом я поняла это.

Малечка. Потом, за ужином, государь усадил меня рядом с собой, Наследнику указал место возле меня и, улыбаясь, сказал нам: «Смотрите, только не флиртуйте слишком». Я не помню, о чем мы говорили, но я сразу влюбилась в Наследника.

Матильда. Я была слишком возбуждена. Танец, успех, слова Государя! Иначе и быть не могло. Почти как Эсмеральда…

Малечка. Как сейчас, вижу его голубые глаза с таким добрым выражением. Я перестала смотреть на него только как на Наследника, я забывала об этом, все было как сон. А он очень смущался, он не знал, как со мной заговорить.

Матильда. Недавно я прочитала напечатанные дневники Государя Императора Николая II. Под датой 23 марта 1890 года было записано: «Поехали на спектакль в Театральное училище. Была небольшая пьеса и балет. Очень хорошо. Ужинали с воспитанниками». И – все… Обо мне – ни слова.

Малечка. Дня через два я шла с сестрой по Большой Морской, и мы подходили к Дворцовой площади под арку, как вдруг проехал Наследник. Он узнал меня, обернулся и долго смотрел мне вслед. Какая это была неожиданная и счастливая встреча!

В другой раз я шла по Невскому проспекту мимо Аничкова дворца, где в то время жил Император Александр Третий, и увидела Наследника, стоявшего со своей сестрой, Ксенией Александровной, в саду, на горке, откуда они через высокий каменный забор, окружавший дворцовый сад, любовались улицей и смотрели на проезжавших мимо. Опять неожиданная радостная встреча.

Шестого мая, в день рождения Наследника, я убрала всю свою комнату маленькими флажками. Это было по-ребячески, но в этот день весь город был разубран флагами.

Матильда. Шестое мая. До сих пор помню этот день. И флажки.

Малечка. Но оставались выпускные экзамены. Я готовилась ночью, у себя дома, когда весь дом спал. Была весна, петербургские белые ночи. Чашка крепкого кофе - и так чудно, так легко было заниматься. И думать, думать о нем! После выпуска мне казалось, что счастливее меня никого не может быть.

Матильда. Мне было семнадцать с половиной лет. Я была уверена – семнадцать мое счастливое число. Потом я пристрастилась к картам и к рулетке. В роскошных казино Монте-Карло меня знали и прозвали «мадам Семнадцать». Я всегда ставила на это число…

Малечка. Красное Село – это двадцать четыре версты от Санкт-Петербурга, там всегда бывал летом лагерный сбор для практической стрельбы и маневров. Для развлечения офицеров в Красном Селе построили деревянный театр. Там давали спектакли два раза в неделю. Ставилась какая-нибудь веселая пьеса и балетный дивертисмент. И я должна была в них выступать. Меня объявляли как госпожу Кшесинскую-вторую. Первой была моя старшая сестра Юлия, она уже танцевала в кордебалете. В Красное Село меня влекло больше всего то, что там я, наверное, снова встречу Наследника, который в этом году служил в гусарском полку и потому должен был быть все лето в лагере, а значит, на всех спектаклях.

Мои мечты сбылись! Не только в первый день, но и на всех представлениях Наследник с молодыми офицерами приходил на сцену и разговаривал со мной. Со времени училищного спектакля я мечтала снова увидеть его хоть издали, и теперь, когда могла даже говорить с ним, я была бесконечно счастлива. Но лето кончилось, и у меня больше не было надежды увидеть Наследника. Он должен был уехать на девять месяцев в кругосветное путешествие. Мне было очень грустно. Я ведь влюбилась в Наследника с первой нашей встречи. После летнего сезона, когда я могла встретиться и говорить с ним, мое чувство заполнило всю мою душу, и я только о нем могла думать. Мне казалось, что хоть он и не влюблен, но все же чувствует ко мне влечение, и я невольно отдавалась мечтам. Нам ни разу не удавалось поговорить наедине, и я не знала, какое чувство он питает ко мне.

Матильда. Я прочитала его дневники шестьдесят лет спустя. Извольте радоваться: «Семнадцатого июля, вторник. Кшесинская-вторая мне положительно очень нравится». Нравится…

Малечка. Я влюбилась с первой встречи! Сердце тогда подсказывало мне правду о чувстве Наследника ко мне!

Матильда. Положительно очень нравится…

Малечка. Нет, нет, это было больше, чем нравится! Товарищем по полку Наследника был гусар Евгений Волков, которого я хорошо знала. Он должен был сопровождать Наследника в кругосветном путешествии. Волков жил тогда с одной из балетных артисток, Татьяной Николаевой, я узнала от нее, что Наследник говорил Волкову о своем желании встретиться со мною до своего отъезда. Он хотел, чтобы Волков это свидание устроил. Но я жила с родителями, а за ним, конечно, строго следили, и устроить нашу встречу было, очевидно, невозможно.

Матильда. Нам не дано заглядывать в будущее. По крайней мере, в семнадцать лет.

Малечка. Он уехал, а по газетам следила за его путешествием и всегда знала, где он находится в данный момент. В Японии на него напал какой-то сумасшедший и ранил. Можно себе представить мой ужас при этом известии и как я была счастлива, когда наконец дошли более успокоительные вести. Государь приказал прервать путешествие и тотчас вернуться домой. Обратный путь Наследник совершил через Владивосток и всю Сибирь проехал на лошадях. Как бы я хотела ехать вместе с ним! Он вернулся – и в тот же вечер он был в театре, и я его увидела впервые после путешествия. Я была счастлива, но это счастье длилось недолго. Вскоре он уехал с родителями в Данию и приехал в Петербург лишь к концу года.

А у меня начался мой первый сезон на Императорской сцене!

Матильда. У меня были маленькие партии, фея Кандид и Красная Шапочка в «Спящей», еще какие-то, но журналисты меня заметили. И тут оказалось, что все они – пророки. После какого-то дивертисмента они писали: «За несколько лет до своих дебютов г-жа Кшесинская, будучи еще девочкой, танцевала в «Пахите» в известной мазурке, и тогда уже синклит балетоманов предсказал ей блестящую будущность». Надо же, а я и не знала.

Малечка. А я мечтала танцевать Эсмеральду. Не Лизу в «Тщетной», не Аврору – именно Эсмеральду!

Матильда. Ты станцуешь ее, бедная дурочка…

Малечка. Когда Наследник вернулся из Дании осенью 1891 года, я встречала его только случайно на улице. Только раз удалось мне с ним встретиться на репетиции оперы «Эсклармонда»

Матильда. Но я была влюблена, я была влюблена… Как странно вспоминать это глупое состояние! И как странно сравнивать его с настоящей любовью.

Малечка. Я любила каждый день кататься в одиночке с русским кучером и на набережной часто встречала Наследника, который тоже выезжал в это время. Но это были встречи на расстоянии. У меня как-то на глазу вскочил фурункул, а затем и на ноге. Я все же продолжала выезжать на катанье с повязкой на глазу, пока глаз от ветра так не разболелся, что пришлось несколько дней оставаться дома. Наследник, вероятно, заметил и повязку на глазу, и потом мое отсутствие.

Я сидела дома вечером с повязкой на больном глазу, а сестра куда-то ушла, никого не было дома. В передней вдруг раздался звонок, и я слышала, как горничная пошла отворять дверь. Она доложила, что пришел гусар Волков, и я велела провести его в гостиную. Одна дверь из гостиной вела в переднюю, а другая в зал - и через эту дверь вошел не гусар Волков, а… Наследник.

Я не верила своим глазам, вернее, одному своему глазу, так как другой был повязан. Эта нежданная встреча была такая чудесная, такая счастливая. Оставался он в тот первый раз недолго, но мы были одни и могли свободно поговорить. Я так мечтала с ним встретиться, и это случилось так внезапно. Я никогда не забывала этого вечернего часа нашего первого свидания.

На другой день я получила от него записку на карточке: «Надеюсь, что глазок и ножка поправляются… до сих пор хожу, как в чаду. Постараюсь возможно скорее приехать. Ники».

Так и написал: «Хожу, как в чаду».

Теперь я могла называть его – Ники! Это было, это было… как взлет к небесам!

Матильда. Ники… Если вдуматься – какое смешное имя… так можно звать маленького ребенка… А ему уже было двадцать три. И он ни за кем по-настоящему не ухаживал. Это была первая записка от него. Я перечитывала ее много, много раз и запомнила ее наизусть. Все его письма я хранила свято, в заветной шкатулке.

В безумные годы женщина, которой я поручила сохранить ее, испугалась, что большевики найдут царские письма, и сожгла их.

Мне было девятнадцать, и я тоже была, как в чаду!

Малечка танцует и смеется. В танце она кокетливо показывает ножку, играет плечиками, строит глазки. По стилю это что-то вроде мазурки, музыка соответствующая.

Матильда. Потом он часто писал мне. Я была тогда не в состоянии понять его письма, я лишь заучивала их наизусть. Однажды он привел слова из арии Германна в «Пиковой даме»: «Прости, небесное созданье, что я нарушил твой покой». В другом письме он вспоминал любовь Андрия к польской панночке в «Тарасе Бульбе» Гоголя, ради которой он забыл все: и отца, и даже родину. Но я радовалась и веселилась.

Малечка (пританцовывая и напевая).

Нет на свете царицы краше польской девицы:
Весела — что котёнок у печки,
И как роза румяна, а бела, что сметана;
Очи светятся будто две свечки!

Это – про меня, про меня! Мне так все говорили!

Матильда. За это меня и выбрали.

Малечка. Он называл меня: «моя маленькая пани». Моя! А потом Ники стал часто бывать у меня по вечерам. Вслед за ним стали приходить Михайловичи, как мы называли сыновей Великого Князя Михаила Николаевича: Великие Князья Георгий, Александр и Сергей Михайловичи.

Матильда. Сергей… Я ведь почти не обращала на него внимания! Я никого не видела, кроме Ники. Мы были такие разные – Сергей молчун, я хохотушка. Когда рядом Ники – это такая радость, улыбка не сходит с губ, ноги сами пускаются танцевать.

Звучит мелодия с явным кавказским окрасом. Малечка танцует.

Малечка. Как мы веселились! Михайловичи пели грузинские песни, которым они выучились, живя на Кавказе, где отец их был Наместником почти двадцать лет. Сестра тоже часто проводила вечера с нами. Живя у родителей, я ничем не могла угостить своих гостей, но иногда мне удавалось все же подать им шампанское. И однажды Ники сказал: у нее в жилах вместо крови шампанское.

Ники стал часто привозить мне подарки, которые я сначала отказывалась принимать…

Матильда. И очень глупо. Это – этикет! Когда плясунью готовят в любовницы аристократу, дорогие подарки необходимы. Пусть все видят, что эта дурочка принадлежит этому молодому человеку. В театре так было всегда.

Малечка. Он огорчался, и я… я принимала… от человека, который не был моим родственником или женихом…

Матильда. Подарки были хорошие, но не крупные. Первым его подарком был скромный золотой браслет с крупным сапфиром и двумя большими бриллиантами. Девушке из балета положено делать дорогие подарки. Я это на всю жизнь запомнила!

Малечка. Я выгравировала на браслете две мне особенно дорогие и памятные даты - нашей первой встречи в училище и его первого приезда ко мне: 1890-1892.

Матильда. Но я всегда знала правду. Эсмеральда с самого начала знала, что у Феба есть невеста – Флер де Лис. Цветок лилии, неземная чистота. Если бы не Алиса Гессенская – была бы другая принцесса, которая пошла бы под венец нетронутой. Мы оба знали, что под венец он поведет принцессу.

Малечка (печально). В один из вечеров, когда Ники засиделся у меня почти что до утра, он мне сказал, что уезжает за границу для свидания с принцессой Алисой Гессенской, с которой его хотят сватать.

Матильда. Впоследствии мы не раз говорили о неизбежности его брака и о неизбежности нашей разлуки. Он был влюблен в меня! Точнее, он был сильно увлечен. Но он старался подготовить меня к разлуке. Из всех тех, кого ему прочили в невесты, он считал Алису Гессенскую наиболее подходящей, и к ней его влекло все больше и больше, он говорил, что она будет его избранницей, если на то последует родительское разрешение. И это чувство стало любовью…

Малечка. Известие о его сватовстве было для меня первым настоящим горем. После его ухода я долго сидела убитая и не могла потом сомкнуть глаз до утра. Следующие дни были ужасны. Я не знала, что дальше будет, а неведение ужасно. Я мучилась безумно.

Матильда. Тогда я многого не знала. Если бы знала! Я не позволила бы себе увлечься! Я была весела, легкомысленна, вокруг – дивизия поклонников. У меня был бы другой роман – без отчаяния и боли… Может, он бы привел к законному браку. Потом я узнала - когда Наследнику исполнился двадцать один год, он обратился к родителям с просьбой благословить его на брак с принцессой Алисой. Ответ императора Александра III был краток: «Ты очень молод, для женитьбы ещё есть время, и, кроме того, запомни следующее: ты — наследник Российского престола, ты обручён с Россией, а жену мы ещё успеем найти». И после этого там, наверху, было решено – пока нет невесты, нужно дать молодому человеку игрушку. Девочку, у которой вместо крови – шампанское! Которая так кокетливо танцует! Если бы я знала…

Малечка. Но потом было счастье - Ники вернулся. Принцесса Алиса отказалась переменить веру, а это было основным условием брака, и помолвка не состоялась. Не состоялась! И он снова стал бывать у меня, веселый и жизнерадостный. Я чувствовала, что он стремился ко мне. Я была бесконечно счастлива!

Матильда. Все видели во мне фаворитку, которая со временем будет на что-то влиять. В антрактах ко мне в уборную приходили не только молодые Великие Князья, но и старшие: Владимир Александрович, Алексей Александрович, Принц Христиан Датский, племянник Императрицы, будущий Король и Великий Герцог Мекленбург-Шверинский, муж Великой Княгини Анастасии Михайловны, на редкость обаятельный человек, с которым я очень подружилась. Приходил герцог Евгений Максимилианович Лейхтенбергский и другие. Конечно же, мне это очень нравилось. Потом я сумела воспользоваться знакомствами.

Малечка. Нас все более влекло друг к другу, и я все чаще стала подумывать о том, чтобы обзавестись собственным уголком. Встречаться у родителей становилось просто немыслимым. Хотя Ники, с присущей ему деликатностью, никогда об этом открыто не заговаривал, я чувствовала, что наши желания совпадают.

Матильда. Как было бы хорошо, если бы он тогда сказал «нет»! Или… Не знаю. Тогда бы не было прима-балерины Матильды Кшесинской. За все надо платить…

Малечка. Но как сказать об этом родителям? Отец был воспитан в строгих принципах, и я знала, что наношу ему страшнейший удар, принимая во внимание те обстоятельства, при которых я покидала семью. Я сознавала, что совершаю что-то, чего я не имею права делать из-за родителей. Но… я обожала Ники, я думала лишь о нем, о моем счастье, хотя бы кратком…

Меня выручила сестра. Она обо всем рассказала отцу. Потом он выслушал меня внимательно и лишь спросил, отдаю ли я себе отчет в том, что никогда не смогу выйти замуж за Наследника и что в скором времени должна буду с ним расстаться. Я ответила, что отлично все сознаю, но что я всей душой люблю Ники, что не хочу задумываться о том, что меня ожидает, я хочу лишь воспользоваться счастьем, хотя бы и временным, которое выпало на мою долю. Отец дал свое согласие, но поставил условием, чтобы со мною жила сестра. Ему казалось, что так будут соблюдены приличия.

Я нашла маленький, прелестный особняк на Английском проспекте, № 18, принадлежавший Римскому-Корсакову. Я устроила новоселье, чтобы отпраздновать мой переезд и начало самостоятельной жизни. Все гости принесли мне подарки к новоселью, а Ники подарил восемь золотых, украшенных драгоценными камнями чарок для водки. Много счастливых дней я прожила в этом доме. Наследник обыкновенно приезжал вечером, к ужину, весь день он был очень занят. Приезжали с ним иногда и его молодые дяди, Михайловичи, Великие Князья Георгий, Александр и Сергей. И Сергей… Он из всех был самый угрюмый и неразговорчивый. Как старый дед! А он ведь был на год моложе Ники. Сидел в уголке гостиной и смотрел на меня… А что он еще мог?..

Матильда. Дирекция Мариинки все понимала и поступала соответственно. Фаворитка Наследника должна блистать. Мне стали давать большие партии и главные роли.

Малечка. Нет, не только поэтому! У меня стальной носок, я лучше всех кручу двойные туры! У меня прекрасные жете-ан-турнан! И все говорят, что у меня есть стиль. Но я хотела станцевать Эсмеральду. Если все мечты сбываются – настало время и для этой. Я набралась смелости и подошла к Мариусу Ивановичу Петипа. Я попросила его, он выслушал.

Он говорил с нами всегда по-русски, хотя так и не выучился за долгие годы пребывания в России. Выслушав мою просьбу, он спросил: «А ты любил?» Я ему восторженно ответила, что влюблена и люблю. Тогда он задал второй вопрос: «А ты страдал?» Этот вопрос мне показался странным, и я тотчас ответила: «Конечно, нет». Я понимала, что в танце на балу в доме Флер де Лис Эсмеральда должна показать отчаяние, боль, ревность, страдание. Но мне казалось, что я смогу это сыграть!

Я же видела, как играет Вирджиния Цукки. Как она гордо отказывает Клоду Фролло, как она страдает, когда ее обвиняют в убийстве Феба, в каком она отчаянии, когда ее ведут на казнь… Я была уверена, что стоит как следует отрепетировать – и у меня получится не хуже.

Я читала роман, я знала, что гадкий господин Гюго уморил Эсмеральду. Но в мире балета ее спасли, она осталась жива.

И я же видела, как госпожа Цукки танцует эту прекрасную вариацию в па-де-сиз! Господин Петипа создал шедевр. Феб и Флер де Лис сидят и смотрят, а Эсмеральда танцует и смотрит на них. Ну, что может быть проще па-де-бурре сюиви, спиной вперед? Это воспитанницы балетного училища уже во втором классе умеют. А она пятится, скользит змейкой, и словно говорит: нет-нет-нет-нет, этого не может быть, я не могу смотреть на это, отпустите меня! Какая у нее была шея, какая спина! Как ее плечи выражали отчаяние! Как она, лишаясь чувств, падала на колено!

Матильда. Тогда Мариус Иванович мне сказал то, что я сразу не поняла, но потом вспоминала часто. Он объяснил, что, только испытав страдания любви, можно по-настоящему понять и исполнить роль Эсмеральды. Как горько я потом вспоминала его слова, когда выстрадала право танцевать Эсмеральду и она стала моей лучшей ролью.

Малечка. Я перестала понимать Ники. Летом он сам неоднократно в письмах и в разговоре намекал насчёт более близкого знакомства, а теперь вдруг говорил совершенно обратное, что не может быть у меня первым, что это будет его мучить всю жизнь, что если бы я уже была не невинна, тогда бы он не задумываясь со мной сошелся.

Матильда. Он не может быть первым! Смешно! Разве человек, который действительно любит страстно, станет так говорить? Конечно, нет. Он боялся просто быть тогда связанным со мной на всю жизнь, раз он первый будет у меня. А жениться, разумеется, не сможет. Отчего я не поверила ему?

Малечка. Он думал – это увлечение. Но это же была любовь!

Матильда. Бедная дурочка. Твоя, твоя любовь! А ты – веселая игрушка, у которой в жилах вместо крови – шампанское…

Малечка. Зимний сезон начался, по обыкновению, в первых числах октября: у меня в репертуаре было уже три балета, а 20 февраля 1894 года я получила еще новый балет, «Пахиту». Там было что танцевать! На сцене я была очень счастлива! Но когда занавес падал…

Сердце ныло, предчувствуя наступающее большое горе.

Матильда. Седьмого апреля 1894 года была объявлена помолвка Наследника Цесаревича с Принцессой Алисой Гессен-Дармштадтской. Ты знала, что это неизбежно. Знала. Государь был очень болен, твой Ники – Наследник трона, к тому дню, как он станет императором, он должен быть женат. Так решено. Государь и Императрица были вынуждены дать свое согласие, хотя чрезвычайно неохотно.

Свадьба состоялась в Кобурге. А теперь можешь плакать.

Малечка отворачивается.

После своего возвращения из Кобурга Ники больше ко мне не ездил. Последняя моя просьба к нему была позволить писать ему по-прежнему на «ты» и обращаться к нему в случае необходимости. Он ответил: «Что бы со мною в жизни ни случилось, встреча с тобою останется навсегда самым светлым воспоминанием моей молодости». И сказал: я могу всегда к нему обращаться непосредственно и по-прежнему на «ты», когда я захочу. Действительно, когда бы мне ни приходилось к нему обращаться, он всегда выполнял мои просьбы без отказа.

Малечка. Наше последнее свидание было тайным, на Волконском шоссе…

Матильда. И что мы могли сказать друг другу, кроме «прощай»?

Малечка. Прощай…

Матильда. Летом в Петербурге, 28 июля, по случаю свадьбы Великой Княжны Ксении Александровны с Великим Князем Александром Михайловичем был назначен парадный спектакль в Петергофском дворцовом театре. Для этого случая был поставлен Мариусом Петипа одноактный балет «Пробуждение Флоры», в котором главную роль, Флоры, танцевала я.

Малечка. А в ложе сидели Ники и она… и аплодировали… Феб и Флер де Лис…

Матильда. Пляши, Эсмеральда! Пляши! Ты этого хотела? Получай!

Малечка. Я плясала…

Матильда. Это был так называемый анакреотический балет. Танцевали нимфы, купидоны, зефиры, вся эта вечная балетная компания. Сюжет самый примитивный. Сперва богиня Флора мерзнет, потому что налетел злой холодный ветер Аквилон и заморозил ее. Потом богиню Флору согревает своими лучами бог Аполлон. Является и жених для Флоры – нежный ветерок Зефир.

Малечка. Партию Зефира танцевал Николаша Легат. Замечательный партнер. Он держал меня в руках, я чувствовала это. Если бы не он – я бы не справилась…

Матильда. Все довольны, все счастливы, все танцуют. Занавес! Вот только там, за сценой, все еще дует ледяной Аквилон.

Малечка берет с вешалки шаль и накидывает на плечи.

Малечка. Я еще на что-то надеялась! Но в тот день…

Матильда. В тот вечер.

Малечка берет тамбурин, проделывает несколько движений с ударами.

Малечка. После спектакля я приехала в свой дом, где теперь стало так пусто. Я сидела одна, спросила себе горячего чая. Я думала – вдруг?..

Звенят бубенцы тамбурина.

Малечка. Горничная принесла поднос и сказала, что господин Романов просит его принять. Я вскочила. Но это был не Ники. Ко мне пришел Сергей… Великий князь Сергей Михайлович. Пришел один. Он всегда был молчун, только пел грузинские песни. Но тогда он заговорил. Он сказал, что все понимает, сочувствует мне, просит позволения быть моим другом. Он никогда так много не говорил. Я смотрела на его красивое правильное лицо и видела сходство с Ники, это было невыносимо.

Матильда. Не было никакого особенного сходства.

Малечка. Было. Я его видела. Он несколько раз повторил, что готов быть мне другом. Я все еще не понимала. Он прятал взгляд – и он никогда не говорил при мне так много. И вдруг мне показалось, что я поняла!

Матильда. Я поняла. Ники просил его позаботиться обо мне. А какой смысл можно вложить в это слово? Если молодой и богатый аристократ вздумал позаботиться о танцовщице – что это значит? Только одно!

Малечка. Мне никто больше не был нужен. Я должна выучиться жить без Ники. Я должна выучиться жить без Ники…

Малечка кутается в шаль, как будто это – ее единственная защита.

Матильда. Он обещал быть мне верным другом, опорой. Он сказал – Ники просил не оставлять меня. Другом! Его глаза говорили иное! Я наконец встретила его взгляд. Этот тяжелый настойчивый взгляд – разве нужны слова, чтобы сказать женщине: ты будешь моей?

Малечка. Не оставлять меня… Я не понимала, я не хотела понимать! Быть с ним, принадлежать ему? Нет, нет! Ники имел в виду другое!

Матильда. Именно это! Больше он ничего для меня сделать не мог – только передать меня родственнику, как в детстве передавал ему мячик или игрушечную лошадку. Ну и что? Ну и что?!. Сергей обещал заботиться обо мне. Как-то же надо жить – и выходить на сцену с гордо поднятой головой. В театре были люди, которые искренне меня жалели, нашлись и такие, что радовались моему горю. Еще неизвестно, что хуже.

Малечка. Он не сказал: предлагаю стать моей женой. Он просто очень хотел заменить мне Ники. Но это же невозможно…

Матильда. Он обещал любить. Это действительно было любовью – такое ни с чем не спутаешь. Давней безответной любовью. Когда деваться некуда – отчего бы и не принять ее? Тем более – мужчина из дома Романовых, флигель-адъютант Его Императорского Величества, и те дурочки, что хихикают у меня за спиной, прикусят язычки. Особенно когда я выйду на сцену в новых драгоценностях, а возле театра меня будет ждать новый великолепный экипаж, чтобы отвезти в мой новый особняк!

Малечка. И что же мне оставалось? Что?

Матильда. Принять решение. Принять решение быстро. Неизвестно, хватит ли у него мужества, чтобы, получив отказ, вскоре повторить это предложение. В конце концов, он молод, хорош собой и богат.

Малечка. Ники!..

Матильда. Да. Да. «Пробуждение Флоры». Бог Аполлон, во всем своем сиянии, подводит к Флоре Зефира и говорит: вот твой избранник. Стало быть, еще один роковой балет в моей судьбе.

Малечка. Я не могу…

Матильда. Можешь.

(Пауза)

Малечка. И тогда Эсмеральда умерла!

Тамбурин падает из ее руки. Малечка опускается на пол и закрывает лицо руками, Матильда встает со стула и выпрямляется. Падают на пол шаль и плед. Под ними на Матильде – блестящее платье. Она уже не старуха, а женщина в расцвете лет и сил. Она – ведьма…

Матильда. И тогда Эсмеральда умерла!

Надевает на голову сверкающую диадему.