Вд

1

Я обосновался на 101 этаже офисного здания, когда-то принадлежавшего, судя по всему, местной нефтяной компании. В логотипе компании преобладал желтый цвет.

Я пил кофе, хрустел печеньем, чавкал булочками и закатывал глаза от вкусных и в меру сладких конфет. Я работал челюстями, гортанью и осматривал облезлый пейзаж сквозь увеличительные линзы бинокля.

Примерно в полдень я заметил самурая. Он вышел из зоны подземного перехода.

Взгляд пронзительный, словно клинок, прошедший закалку в крови бесчисленных битв. Лицо обветренное, изрезанное тонкими морщинами. Высокие скулы.

— Суровый мужик, — сказал я в слух.

Волосы самурая были собраны в строгий пучок. Кожа, опаленная солнцем и ветром, имела оттенок старой бронзы.

— Ну, привет...

Самурай мне нужен, чтобы выполнить [квест]. Я взял задание у одного торговца из города. Предприимчивый мужчина собирался сделать самураю деловое предложение…

2

Сова крутила головой на 360, я думал, что ее разумник вот-вот открутится, как болтик. Мне стало не по себе. Я присел на пол, меня тошнило.

— А вы бы не могли так не делать? — спросил я, отвернувшись в сторону.

— Как не делать? — сказала сова; ее голова остановилась, она смотрела на меня.

— Головой не крутить, меня тошнит.

— Могу посоветовать хорошее средство от эффекта головокружения.

Сова нажала лапкой комбинацию разноцветных клавиш на консоле. Я услышал гудок паровоза, слабый, как от вскипевшего чайника на плите. К моим ногам по железной дороге, которая оббегала всю лавку по полу и стенам, подъехал паровозик, к нему было подцеплено десять вагонов, груженых баночками с целебными снадобьями.

Я взял баночку, подписанную «средство от головы». Очень хитрая сова, подумал я.

— Что вам еще нужно? — спросила говорящая птица.

— Оружие. Эффективное оружие против о'ши.

— Опасный противник.

Очень хитрая сова.

— У меня не так много денег, — сказал я.

— Кого?

— Слизней. Я хотел сказать, у меня не так много слизней... Дайте мне что-нибудь крепкое, эффективное и чтобы по карману.

— Носите слизней в карманах, значит... Могу предложить ложку великана.

Сова нажала комбинацию клавиш на консоли: с верхней полки стеллажа вылетела большая ложка прямо мне в руки; я еле ее поймал. Тяжелая.

— Предупредили бы, — сказал я.

— Я же сказала: ложка великана. Четыре черных слизня, плюс баночка снадобья от головокружения; итого: пять черных слизней.

Я достал из кармана пять черных слизней. Они были мокрые и двигались. Карманы после них тоже становились мокрыми. Я положил слизней на деревянную стойку.

— Благодарю за покупку, — сказала сова.

Я заметил поясную баночку. Идеальная вещь, чтобы хранить в ней местную валюту. Просто незаменимая!

— Как насчет этой баночки? — спросил я.

— Один черный слизень, — сказала сова; она схватила тех пятерых, что я ей уже дал, и бросила в бочку, которая стояла в углу за прилавком. Я похлопал себя по карманам. Мокрые, но пустые.

— Может быть, у вас действует какая-нибудь акция?

— Например?

— Купи два предмета, третий в подарок.

Я показал глазами, какой предмет хотел бы видеть в качестве подарка. Банка, дай мне банку, мысленно просил я.

— Подобная акция не принесет мне желанной прибыли. Если у вас закончились слизни, советую покинуть мой магазин.

— Тогда, может быть, в кредит?

— Нет, — твердо сказала сова.

Из подсобки раздался шум, кажется, что-то разбилось. Сова недовольно зарычала и упорхнула в подсобку.

Не долго думая, я схватил банку и покинул лавку по совету совы. Не разориться же она от кражи одной банки, подумал я.

Я прицепил банку к поясному ремню; мой новый кошелек удобно болтался у меня на бедре.

— В этом домике должны быть слизни! — сказал я.

3

Земли о'ши — страшное место. А сами о'ши — максимально опасные твари; я их ни разу не видел, но слышал по ночам. Шкуры их очень теплые. Скоро зима, самурай охотится на этих существ ради шкур, чтобы выручить за них денег.

Я спустился с высокого здания и пошел искать самурая. Я всем сердцем надеялся, что ложка великана способна что-нибудь противопоставить местным чудовищам. Самурай сражался с этими тварями острой катаной, вдобавок у него имелись навыки битвы на мечах. Самурай был единственным человеком в городе, охотившимся на о'ши; он убивал их с запредельной частотой. Не охота, а элиминация.

Остальные благоразумные жители с этими тварями не желали иметь никаких дел.

... Меня окружили мрачные территории. Земли о'ши, наверное, самое жуткое место, в котором я бывал за все время, проведенное в игре. Неудивительно, что сюда никто не суется, подумал я. Все здесь пело забытым гулом погибших городов; я старался двигаться быстро, чтобы догнать самурая, но не забывал про осторожность.

— Не шуми, — говорил я себе. — Не шуми и все будет, хорошо. У тебя же ложка великана. С ней тебе никто не страшен, даже если дело выйдет из под контроля.

В какой-то момент я вышел к высокому и ветвистому дереву, шипастому и с плодами вроде арбузов. Плоды имели отчетливый запах клубники.

Сомневаюсь, что в этих землях есть пища для обычного человека. Однако запах ягод был крайне соблазнительным; он притягивал мое внимание, и во рту образовалась слюна.

— Я бы съел парочку, — мечтательно сказал я.

Из любопытства и желания заработать я сорвал один плод с дерева и положил в рюкзак. Мне неизвестно, что это за дерево такое и какие плоды оно дает, так что ягоды вполне могли оказаться съедобными. Моя жадность и интерес, а также безрассудство, спровоцированное несерьезным отношением ко всему тому, что происходит вокруг, — а на тот момент мое отношение было именно таким придурковатым, — и стали следствием того, что меня поймали.

Они появились внезапно. Повылезали из щелей и пустых окон, мертвых, утопающих в океане зелени высоток. Из ржавых машин, которым не суждено было больше никогда тронуться с места.

О'ши напоминали чем-то чернобурую лисицу, только размером с взрослого самца тигра, с мощными пятипалыми ручищами. Зубы и желтые глаза созданий сверкали первобытной жаждой теплой крови и динамичной охоты.

Я взял ложку великана в обе руки, она была слишком большая для меня, мои руки уставали ее держать. О'ши подступали ко мне со всех сторон; они не спешили нападать, так как чуяли свое превосходство. Один человек и несколько десятков монстров. Не трудно было понять, кто победит, даже дикому существу, чей интеллект не превышал уровень разума пещерного человека.

Ко мне подполз один из монстров. Он взмахнул своей когтистой лапой, я отступил еще на несколько шагов назад. Он не пытался меня убить, я сразу понял. Зверь игрался со мной. Он игрался со своей жертвой.

Я взмахнул ложкой и немного задел морду существа. Кажется я слегка коснулся его носа. Его соплеменники издали жуткий гогот; они ржали толи над моей жалкой попыткой обороны, толи от того, что их собрат получил по носу, от человека с огромной ложкой в качестве оружия.

О'ши игравшийся со мной очевидно принял смех на свой счет. Он издал рык и набросился на меня. Я упал на землю, ложка великана лежала на моей груди, как штанга, которую я не смог поднять. Злобное дикое создание оказалось надо мной. Его челюсти уже были готовы сомкнуться над моей головой, но кто-то из наблюдавших за представлением огрызнулся и мутант, которого я ударил по носу схватил меня и бросил себе на спину, как мешок с тряпьем.

Удивительно, но я думал, что меня сперва разорвут на части, а потом съедят, но о'ши схватили меня и потащили в свое логово.

4

Их дикое поселение располагалось в каком-то полуразрушенном здании, поросшем мхом и кустарником. Оно напомнило мне картину Микалоюса Константинаса Чюрлёниса «Спокойствие». Чем раньше было это здание, мне трудно сказать. Возможно, какой-то обсерваторией...

Они бросили меня на дно ямы, глубиной около четырех метров; падение смягчил мягкий ковер из плотного сухого мха. Мне даже понравилось то, как здесь все уютно. Я словно лежал на большом природном матрасе. Единственное, что омрачало мое настроение, это голые черепа, которые валялись вокруг вместе с обглоданными костями животных и неудачливых людей.

Я боялся, но не сильно. Вероятно, меня могли убить и съесть, однако я сомневался, что это станет концом моих виртуальных приключений. Как пользователь я мог переродиться; я не был в этом уверен на сто процентов, но подсознательно рассчитывал на что-то подобное. Наверняка у меня несколько жизней в запасе, думал я.

Каким же я был идиотом!

О'ши о чем-то разгорячено спорили наверху. Высовывались их жуткие морды, чтобы осмотреть меня. Они бешено прыгали через край ямы, в которой я лежал. Они были явно возбуждены, но чем, я не мог понять. Я чувствовал себя выставочным экспонатом в зоопарке для животных.

Странное ощущение.

Затем появился о'ши, который отличался от остальных: он выглядел более старым и потрепанным, в руке его был посох. Он громко закричал, и все остальные существа разом замолкли и перестали суетиться; до этого они вели себя, как возбужденные обезьяны.

Старик с посохом смотрел на меня какое-то время взглядом, который показался мне очень жутким. Он оценивал меня, я же в этот момент валялся на мягком мху, закинув руки за голову, и размышлял над тем, каковы на вкус плоды с того дерева и вообще съедобны ли они; это волновало меня больше всего, на тот момент.

Даже смешно вспоминать. Со стороны я наверняка смотрелся юродивым гостем дома у каннибала. Гостем, который вместо того, чтобы паниковать смотрит телевизор.

Затем самый старый о'ши стал что-то говорить. Речь его была неприятная, я подумал, что язык его народа приносит физическую боль любому, кто решится на нем заговорить. (Я представил бога языка который создал их речь. В моем воображении он выглядел намного страшней чем любой из его детей).

Я бы передал его речь, но боюсь для читателя этот диалог будет смотреться как тарабарщина из символов, родившаяся в следствии авторского сна на клавиатуре.

Он явно говорил про меня; что-то объяснял другим о'ши, потому что он смотрел то на меня, то на них. Он размахивал руками и посохом. Он чесал языком весьма долго.

Потом он видимо отдал приказ. Некоторые о'ши, прыгнули вниз, ко мне. Один неудачно спрыгнул: сделал пару оборотов в воздухе и приземлился на голову. Шлем из ведра не помог — придурок сломал себе шею. Уцелевшие существа схватили меня и вытащили наружу.

Мне это не понравилось; я бы полежал еще немного на том мягком мху. Затем меня поволокли к какому-то каменному алтарю. О'ши бросили меня на него и растянули руки в разные стороны, как и ноги. Они крепко меня держали, в тот момент я впервые почувствовал боль, — то есть она была как настоящая. До этого я не сталкивался ни с чем подобным. Мне казалось, что я не только неуязвим, но и не могу испытывать ощущения от любого агрессивного физического воздействия в этом мире. Я думал, что ученые из реального мира, благодаря которым я оказался здесь, заботливо снизили мой болевой порог в виртуальной реальности...

— А вы не могли бы так сильно не сжимать? — попросил я одного из тех кто держал меня, но он, очевидно, меня не понял; он только сильнее сжал мою руку, его когти немного впились мне под кожу, проступила кровь. Не нравится мне это.

— Ох, как не нравиться.

Мне вырвали клок волос: видимо, чтобы я молчал.

На глазах выступили слезы. Вырывание волос, крайне болезненный процесс.

Пока они меня держали, старый о'ши с посохом, который, очевидно, в их примитивном племени являлся каким-то жрецом, вытянув руку в мою сторону, что-то бубнил, закрыв глаза. Он читал по памяти какое-то заклинание или молитву.

В моем мозгу появились недобрые подозрения: меня хотят принести в жертву или сделать сосудом какого-то демона. Скажу так: догадки в моей голове были одна страшнее другой; раньше такого не было; раньше мой оптимизм и беззаботность не знали границ.

Но в тот момент все изменилось.

Я вспоминал те случаи, когда я был на волосок от смерти или, по крайней мере, от адской боли, и мне стало по-настоящему страшно; хотя я продолжал машинально улыбаться, будто бы всё, что здесь происходит, максимально несерьезно.

Это фарс! Выдумка. Это всё не по-настоящему, твердил я про себя.

— Я же в компьютерной игре, — сказал я. — Да, на базе инопланетных технологий но «камон»! Игра — это не реальность!

Те свирепые техно-крабы, с которыми мне довелось столкнуться неделю назад, они ведь почти меня убили! Я вдруг об этом вспомнил. У одного из тех крабов клешня сомкнулась в опасной близи от моей шеи. Я мог лишиться головы и сгинуть навсегда!

Или встать безголовым всадником терроризирующем небольшую деревушку. Я стал бы первым серьезным квестом для какого нибудь молодого и гениального детектива...

Что я увижу после того как усну навсегда?

— Нет, не думай об этом! — твердо сказал я себе. — Не думай! Слышишь?! НЕ. ДУ. МАЙ!

Жрец закончил бубнить заклинание и что-то прокричал. Я опасливо заозирался: как бы мне не вырвали еще один клок волос, за то, что я не держу язык за зубами, во время такой важной церемонии... Появился о'ши с острым оружием, напоминающим топор.

Я невольно издал стон отчаяния.

Смерть — это занавес, который опускается в конце спектакля, и никто не знает, что ждёт за ним.

Хватит! Ты не умрешь! Не умрешь!

Началась странная камлание. Лохматые существа запели забили в бубны или что-то на них похожее.

— Вы не думаете, что меня пора вытаскивать? — сказал я ученым, которые, очевидно, должны были наблюдать за всем тем, что со мной происходит. Я обратился к ним, как человек обращается к Богу (удивительно ведь всю жизнь мне была свойственна имманентность) в тяжелую ситуацию. — Ау, вытаскивайте меня!

Я подумал: «Никто тебя вытаскивать не собирается и не собирался; в договоре наверняка имелся пункт, в котором говорилось, что ученые не несут ответственности за твою жалкую смерть, и сделан этот пункт мелким шрифтом».

На меня накатило чувство мрачной дисфории.

О'ши с топором взобрался на алтарь, на котором я был распят. Он размахнулся топором и отсек мне руку.

Я испытал мучительную боль. В реальном мире я бы потерял от такой запредельной физической боли сознание, но в игре эту способность моего тела ликвидировала одна строчка программного кода.

Вся жизнь пролетела у меня перед глазами. Я почувствовал себя кое-каким персонажем, некоторых своих книг. Ах, да, я же забыл упомянуть. Кое-кто в этой истории является Писателем.

И этот кто-то — Я.

Писатель — это я! В мире высоких технологий очень легко стать обманутым. Большинство людей, которых я вроде как должен был называть коллегами, — но я этого не делал и менять привычку не собираюсь, — писали свои книги, используя «цифровой ум», однако читателям говорили обратное:

— Сочиняем сами!

Дабы люди не допускали вероятность того, что их любимые истории пишет «ИИ», я транслировал процесс самоличной работы над книгой в интернет. В прямом эфире за мной имел право наблюдать любой желающий.

Подобный медийный ход сделал меня очень популярным; возможно даже самым популярным автором в мире. Трансляции моего процесса сочинительства били все рекорды по количеству просмотров. Мои книги разлетались, как горячие пирожки.

Я писал в тишине закрытой комнаты. Деревянный стол служил мне алтарем; синяя шариковая ручка и стопка бумаг — ритуальными предметами.

А теперь другим ритуальным предметом мне оттяпали руку. Я думал спасение не придет. Но оно, как это часто бывает в хороших захватывающих дух историях, явилось в самый последний момент.