Вдвойне приятно - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Abelmax (самиздат)

Никита чувствовал, что ему невероятно повезло. Спустя месяцы бесцельного плавания в мутных водах приложений для знакомств он наткнулся на настоящий алмаз. Веру. Они встретились на литературном вечере в маленьком, уютном книжном магазине, споря о символизме в одном и том же романе Набокова. Её аргументы были остры и точны, глаза горели умным, живым огнём, а застенчивая улыбка, появлявшаяся после особенно удачной реплики, сводила его с ума.

Первое свидание за кофе растянулось на пять часов. Второе — поход в кино на артхаусный фильм — закончилось трёхчасовой прогулкой по ночному городу и первым поцелуем у её подъезда. Поцелуем, который вкусно пах свежим ночным воздухом и её сладкой помадой, и от которого у него подкашивались ноги.

И вот, третье свидание. У неё дома. Скромная, но уютная двушка, забитая книгами и винтажными безделушками. Они готовили пасту вместе, смеясь над своими кулинарными ошибками, пили красное вино, развалившись на диване, и говорили, говорили, говорили… Казалось, им дан единственный шанс высказать всё, что копилось годами, и каждый находил в словах другого идеальный, долгожданный отклик.

Наконец, разговор иссяк. Они замолчали, глядя друг на друга в полумраке, освещённом только светом настольной лампы. Воздух стал густым и тягучим, как мёд. Никита прикоснулся к её щеке, и Вера прикрыла глаза, беззвучно выдохнув. Её губы сами потянулись к его, и этот поцелуй был уже совсем другим. Не стеснительным, не нежным, а жадным, властным, полным немого вопроса и такого же немого ответа.

Его руки скользнули под её объёмную домашнюю кофту, нащупав на спине тёплую, шелковистую кожу и тонкую застёжку бюстгальтера. Вера вздрогнула от прикосновения, её пальцы вцепились в его волосы, притягивая его ближе, ещё ближе. Он чувствовал, как бьётся её сердце — часто-часто, прямо сквозь тонкую ткань его рубашки.

— Хочешь остаться? — прошептала она, едва отрываясь от его губ. Её дыхание было горячим и пьянящим, пахло вином и ею, только ею.

— Больше всего на свете. — ответил он.

Она взяла его за руку и повела в спальню. Комната была такой же, как и она: немного строгой, но невероятно уютной. Большая кровать, стопки книг на прикроватной тумбочке, лёгкий аромат лаванды.

Они остановились у кровати, и Вера сама, не сводя с него тёмных глаз, стала расстёгивать его рубашку. Пуговица за пуговицей. Каждое прикосновение её пальцев к его оголённой коже заставляло его содрогаться в предвкушении. Он помог ей, скинув рубашку на пол, и его руки потянулись к её кофте. Она подняла руки, позволив ему стянуть её. Под ней оказался простой чёрный бюстгальтер, подчёркивающий её неброскую, но идеальную грудь. Он обхватил её за талию, прижимая к себе, чувствуя каждый изгиб её тела своим, ощущая, как её упругие сосочки твердеют сквозь ткань, упираясь в его грудь.

Он целовал её шею, ключицы, грудь поверх кружева, и она стонала, тихо, сдавленно, запрокинув голову. Её пальцы путешествовали по его спине, впиваясь ногтями, оставляя на коже следы, которые сладко ныли. Он ловко расстегнул бюстгальтер, и он упал на пол. Её грудь оказалась идеальной формы, небольшая, с бледно-розовыми, налитыми ареолами и маленькими, каменеющими от желания сосочками. Он склонился к одному из них, беря его в рот, лаская кончиком языка, слегка покусывая.

Вера вскрикнула, и её ноги подкосились. Они рухнули на кровать, и он оказался сверху, продолжая свой сладкий пыт. Его рука скользнула вниз, под юбку, нащупала край её хлопковых трусиков, промокших насквозь. Он провёл пальцем по всей длине её щели сквозь ткань, и она взвыла, резко подоткнувшись ему навстречу.

— Сними… сними их с меня … — простонала она, и в её голосе была не просьба, а приказ.

Никита с трудом оторвался от её груди, слезая с кровати, чтобы снять с себя джинсы. Она тем временем скинула юбку и те самые мокрые трусики, оставаясь лежать перед ним полностью обнажённой. Загорелая кожа, тонкая талия, изящные бёдра и аккуратная, аккуратно подстриженная тёмная щёлочка между ног, блестящая от её соков. Он смотрел на неё, заворожённый, чувствуя, как его член, твёрдый как камень и готовый лопнуть от напряжения, дёргается в такт бешеному стуку сердца.

Он вернулся к ней, покрывая её тело своим. Кожа к коже. Жар к жару. Его член упёрся в её лобок, и они оба застонали одновременно. Он искал её взгляд, и Вера, вся пылающая, кивнула, обвивая его ногами за спину.

— Давай, прошу… — её шёпот обжёг ему ухо.

Он направил себя к её входу, туда, где было так тепло и влажно, и одним медленным, но уверенным движением вошёл в неё. Её внутренности сжались вокруг него, обжигающе тугие, бархатистые, мокрые. Он замер, давая ей привыкнуть, чувствуя, как по его спине струится пот, а всё тело дрожит от усилия сдержаться. Вера зажмурилась, её губы сложились в беззвучном стоне, а потом она открыла глаза и посмотрела на него с такой жаждой, что у него помутилось в глазах.

— Двигай… — выдохнула она.

И он начал двигаться. Сначала медленно, входя до конца и почти полностью выходя, наслаждаясь каждым сантиметром её сладкой плоти. Каждый его толчок заставлял её вздрагивать и издавать прерывичные, хриплые стоны. Он чувствовал, как внутри неё всё пульсирует, сжимая его всё сильнее и сильнее. Скорость нарастала. Он уже не мог сдерживаться, вгоняя в неё свой член с глухими, влажными звуками, которые сливались с их тяжёлым дыханием и хлюпающими звуками секса.

Он менял позы. Перевернул её на бок, обняв сзади, и входил в неё так, достигая невероятной глубины. Она кричала в подушку, её пальцы сжимали простыню. Потом она оседлала его, опускаясь на его член сверху, и сама задавала ритм, откинув голову, с мокрыми от пота волосами, прилипшими к щекам. Её грудь подпрыгивала в такт её движениям, а он, заворожённо глядя на неё, ласкал её клитор большими пальцами, доводя её до исступления.

— Я сейчас… я сейчас кончу… — закричала она, и её внутренности сжались вокруг него в серии судорожных, сладких спазмов.

Её оргазм стал для него сигналом. Он перевернул её снова на спину, закинул её ноги себе на плечи и, глубоко войдя в неё, с рыком отпустил поводья. Волна удовольствия накатила на него, смывая все мысли, всё сознание. Он кончил, заполняя её своим семенем, чувствуя, как его горячие струи бьют глубоко внутри неё. Он рухнул на неё, стараясь удержать вес на локтях, и они лежали так несколько минут, тяжело дыша, покрытые потом, сплетённые воедино.

Это была лучшая ночь в его жизни.

***

Следующие несколько недель пролетели как один миг. Они были неразлучны. Работа стала лишь досадной помехой между их встречами. Они читали вслух друг другу, смотрели старые фильмы, спорили до хрипоты и занимались невероятно страстным сексом каждый раз, когда оставались наедине. Никита был на седьмом небе.

Как-то раз в середине недели он получил от Веры сообщение: «Я соскучилась. Приезжай. Хочу тебя». Сердце его ёкнуло от предвкушения. Он сорвался с работы и уже через полчаса был у неё.

В прихожей пахло чем-то новым. Не её обычными духами, а чем-то более цветочным, сладким.

— Вера? — крикнул он.

— В спальне! — донёсся её голос. И голос был… чуть выше, чуть более игривым.

Он прошёл в спальню. Она стояла у зеркала, спиной к нему, в одном только коротком чёрном шелковом халатике, который едва прикрывал её соблазнительные изгибы.

— Привет. — сказала она, оборачиваясь. — Я изменила стиль, как тебе?

Волосы были короче, лежали слоями, обрамляя лицо, и были выкрашены в более светлый оттенок каштанового.

— Нравится? — она покрутилась перед ним, и халат разлетелся, открывая всю её наготу. — Сходила в салон. Обновила имидж.

— Ты всегда прекрасна. — честно сказал он, подходя к ней и обнимая за талию. — Ты выглядишь по-новому очень сексуально.

— Хочу быть разной для тебя. — прошептала она, прижимаясь к нему всем телом и чувствуя его мгновенную реакцию сквозь ткань брюк. — Скучно быть всегда одинаковой.

Его охватила волна желания, странного, почти животного. В её словах, в её взгляде была какая-то новая, дикая нота, которая свела его с ума. Он не стал церемониться. Он прижал её к зеркалу, холодное стекло обожгло её кожу, и она вскрикнула от неожиданности и явного удовольствия. Его рот нашел её губы, и её поцелуй был другим — более агрессивным, зубы слегка кусали его нижнюю губу, язык более настойчиво исследовал его рот.

Она сама расстегнула его брюки, и они упали ему на ноги. Её рука тут же обхватила его член, уже стоящий колом, и она принялась яростно дрочить его, глядя ему в глаза с тем самым дерзким вызовом.

— Такой большой… и весь мой, — прошипела она.

Он подхватил её на руки и бросил на кровать. Халат слетел с неё. Она лежала перед ним, раскинувшись, вся такая доступная и желанная. Он набросился на неё, как зверь. Его губы и язык были повсюду: её грудь, живот, внутренняя сторона бёдер. Она извивалась под ним, стонала, но не тихо и сдавленно, как обычно, а громко, почти кричала, что только подстёгивало его.

Он раздвинул её ноги и погрузился лицом в её лоно. Он ел её с жадностью, лаская клитор быстрыми движениями языка, вводя два пальца глубоко внутрь, находя ту самую точку, от которой она заходилась в крике. Она кончила быстро и бурно, её соки залили ему подбородок и щёки, а её тело билось в конвульсиях.

Не дав ей опомниться, он вошёл в неё сзади, в позе раком. Она подалась навстречу, оттопыривая свою упругую попку ещё сильнее, принимая его всю длину. Он держал её за бёдра, впиваясь пальцами в плоть, и яростно, до изнеможения, долбил её, наслаждаясь каждым её воплем, каждым содроганием её тела. Она была невероятно тугая и обжигающе горячая. Он кончил с рёвом, вырывающимся из самой груди, и снова рухнул на неё, чувствуя, как её спина взмокла от пота.

Они лежали, и его смущала странная тишина. Обычно после секса Вера они разговаривали, смеялись, и он поспешил нарушить молчание первым, будучи в восторге.

— Ты сегодня просто… богиня. — выдохнул он, целуя её в плечо.

— Я знаю. — она потянулась, как кошка. — И ты был великолепен.

Остаток дня прошёл прекрасно. Они заказали суши, смотрели сериал, и она была остроумна и внимательна.

Вечером он собрался уходить. Они стояли в прихожей, целуясь на прощание, как вдруг в дверь позвонили.

— Ой, кто бы это? — удивилась она и пошла открывать.

Никита потянулся за курткой. И замер.

Дверь открылась. На пороге стояла Вера. Его Вера. С её строгим взглядом, её лёгкой, без косметики, красотой. В руках она держала сумку с продуктами.

— Катя, я купила тебе твой любимый сыр, ты… — начала она и замолчала, увидев его. Её глаза перебежали с него на девушку, которая стояла в прихожей, с растрёпанными после секса волосами, в одном халате, с его засохшими следами на внутренней стороне бедра. Лицо Веры побелело. — Никита?.. Что… что ты здесь делаешь?

Он онемел. Его мозг отказывался обрабатывать информацию. Он посмотрел на девушку, с которой только что провёл бурный день. Она смотрела на Веру с самой что ни на есть довольной кошачьей ухмылкой.

— Вера! — воскликнула она сладким голосом. — Как вовремя! Мы как раз с твоим парнем замечательно провели время. Очень замечательно.

Вера отшатнулась, как от удара. Сумка выпала у неё из рук, и упаковка сыра покатилась по полу.

— Ты… ты… — она задыхалась от ярости и боли, глядя на сестру, а потом на него. — Ты переспал с ней? С моей сестрой?!

Сестрой. Вот оно что. Теперь он видел. Они были похожи. Очень похожи. Но не близнецы. Катя — так её звали, видимо — была чуть выше, чуть пышнее, и её лицо дышало насмешливой аурой, в то время как лицо Веры было маской смертельного шока и обиды.

— Вера, я… я не знал! — нашел он в себе силы выговорить. — Ты никогда не говорила, что у тебя есть сестра! Она сказала, что это ты! Стрижка новая, я подумал…

— Я хотела представить вас позже! — крикнула Вера, и в её глазах блестели слёзы. — А ты… ты, мразь! — это было обращено к Кате.

— Ты всегда слишком медлительная, сестрёнка. — Катя скрестила руки на груди, и её ухмылка стала ещё шире. — Годное надо брать быстро. Он слишком хорош, чтобы ждать, пока ты созреешь и признаешься, что у тебя есть сестра-стерва. Мне очень понравилось. Очень.

Никита смотрел то на одну, то на другую. Его мир рушился. Он изменил Вере. С её же сестрой. И та, вторая, казалось, получила от этого невероятное удовольствие.

— И что теперь? — прошептал он, обращаясь больше к самому себе.

Вера молчала, сжав кулаки, её плечи тряслись. Катя же подошла к нему, обвила руками его шею и прижалась всем телом.

— А что? Всё только начинается, — сказала она, глядя на сестру с вызовом. — Он уже нашёл общий язык с обеими. Вер, ну посмотри на него. Разве он не прекрасен? Разве ты не хочешь его? И разве я не хочу? Мы же сёстры и должны всем делиться.

Вера замерла. Её взгляд, полный ненависти к сестре, скользнул по Никите. По его растерянному лицу, его сильному телу. И в её глазах, помимо ярости, мелькнуло что-то ещё. Вызов. Вызов, брошенный сестре.

Она сделала шаг вперёд. Потом ещё один. Она подошла вплотную к ним. Её рука поднялась, и Никита подумал, что она сейчас ударит Катю. Но вместо этого она схватила её за затылок и притянула к поцелую. Жесткому, агрессивному. Катя сначала застыла от неожиданности, а потом ответила с той же страстью.

Никита наблюдал за этим сюрреалистическим зрелищем, чувствуя, как его член, предательски, снова наполняется кровью.

Вера оторвалась от сестры и посмотрела прямо на него.

— Ты видишь, во что ты ввязался, подлец? — её голос дрожал, но уже не от слёз, а от какого-то нового, тёмного возбуждения. — Ты теперь наш. Общий. И будешь отрабатывать свою измену до конца.

Катя рассмеялась и, не говоря ни слова, опустилась перед ним на колени. Она ловко расстегнула его брюки, и его член, уже полностью готовый, выпрыгнул наружу. Прежде чем он успел что-то понять, её горячий, влажный рот проглотил его. Она сосала его с мастерством, от которого у него перехватило дыхание. Её язык обвивал его ствол, губы плотно обхватывали его, а одна рука ласкала его яйца.

И тут к ней присоединилась Вера. Она встала на колени рядом с сестрой, и их головы соприкоснулись. Вера взяла его член в руку, нежно поцеловала кончик, покрытый слюной сестры, и затем её язык присоединился к игре. Они делали ему двойной минет, две прекрасные женщины, сёстры, которые только что готовы были разорвать друг друга, а теперь слились в сладком, грешном служении ему.

Он видел их обеих: Веру с её серьёзным, сосредоточенным лицом, и Катю — с хищным, весёлым блеском в глазах. Их языки встречались на его теле, их руки ласкали его бёдра, живот. Он не мог больше держаться. Со стоном, который вырвался из самой глубины его существа, он кончил. Густые струи спермы вырвались наружу, попав Кате на щёку и подбородок, а Вере — на губы и шею.

Они не отпрянули. Катя с наслаждением вылизывала последние капли с его члена, а Вера медленно, не отрывая от него глаз, слизала сперму с своих губ, как будто пробуя на вкус его измену.

Потом всё смешалось. Они перебрались в спальню, на ту самую кровать, где он только что был с Катей. Теперь между ними лежала Вера. Он вошёл в неё, глядя ей в глаза, пытаясь найти прощение, но находя лишь всепоглощающую страсть. Его член скользил в её знакомой, тугой влаге, а Катя в это время пристроилась сбоку. Она ласкала грудь сестры, целовала её, кусала за мочки ушей, а потом её пальцы опустились вниз, к тому месту, где их тела соединялись, и начала тереть клитор Веры, помогая ей кончить.

Вера кричала, её ноги обвились вокруг его поясницы, её ногти впились в его спину. Её оргазм был мощным и продолжительным. Он чувствовал, как её внутренности сжимают его, и это подтолкнуло его к краю. Но Катя не дала ему кончить. Она оттащила его от сестры и легла на спину сама.

— Моя очередь. — сказала она, раздвигая перед ним ноги.

Он вошёл в неё. Она была такой же тугой, но по-другому. Её объятия были более жадными, требовательными. Вера тем временем не осталась в стороне. Она пристроилась у его лица, опустив свою киску ему на рот.

— Лижи меня. — приказала она, и он с радостью подчинился, погрузившись в её сладкий, знакомый вкус.

Он трахал Катю, чувствуя, как её бёдра сами встречают его толчки, и в это же время вылизывал Веру, доводя её до очередного, тихого, сдавленного оргазма. Потом они поменялись. Вера оседлала его, опускаясь на его член, всё ещё влажный от сестры, и начала скакать на нём с какой-то отчаянной яростью, а Катя устроилась у него в изголовье и притянула его лицо к своей груди, заставляя сосать её упругие, налитые соски.

Это был хаос. Хаос из тел, стонов, запахов секса и пота. Они кончили все вместе, втроём, в оглушительном хоре стонов, когда он заполнил Веру, а пальцы Кати, ласкавшие её клитор, довели её до пика.

Так началась их новая жизнь. Жизнь втроём. Страсть между ними никогда не утихала. Она была бесконечной и всепоглощающей. Они исследовали все возможные и невозможные позы, ублажали друг друга по ночам, в выходные, иногда даже среди дня, не в силах сопротивляться своей животной, грешной жажде.

Прошло время. Обе женщины забеременели почти одновременно. Никита сделал предложение Вере. Он любил её, свою первую, свою умную, свою строгую Веру. На двух жениться было нельзя. Катя лишь рассмеялась, когда узнала, и сказала: «Ладно, я буду любовницей у своей же сестры. Так даже горячее!».

Они купили дом на общие средства. Родились дети. Две девочки, удивительно похожие каждая на своих матерей. Они растили их вместе. По ночам, уложив детей спать, они снова находили друг друга в большой семейной кровати, и их страсть, пройдя через ревность, боль и измену, вспыхивала с новой силой, такая же бесконечная и всепоглощающая, как и в первый день.