Вечер в Темноложье

В деревню Темноложье я попал не по своей воле. Мать сослала. Врывается однажды в спальню с веником, криками и руганью и давай угрозами сыпать. Хорошо у меня комп к двери боком стоит, я успел текущую задачу переключить с он-лайн игры на страницу образовательного портала по математике. Ну, правда, обидно ведь, на календаре лето, вся наша игровая эльфийская братия наконец-то собралась, а тут на тебе, производные, степени, да логарифмы. От мыслей о том, как я вернусь в битву и как следует забросаю орочье войско из дальнобойных орудий пришлось отвлечься только по одной причине: мама упомянула слово, которое в её стандартный лексикон не входило. Человек не способный самостоятельно настроить аккаунт в «телеге» стоял и с самым умным видом угрожал мне обращением к провайдеру.

Я напрягся. Мои друзья, всё это время слышавшие разговор, тоже. У нас на окраине забытого богом города с интернетом всегда было плохо. Блокировка на уровне поставщика – подобна смерти. Пришлось принять совет командира эльфийского отряда и капитулировать, но с выдвижением встречных условий.

В результате недолгих переговоров, я выбил себе пять часов для завершения миссии. За это время мы успешно отбили атаку, утыкали частоколом всё обозримое пространство перед цитаделью, обзавелись рвом с какой-то непроизносимой хтонью, которая питалась только прокачанными лесными троллями. Решили, что соседи той же расовой принадлежности слишком хорошо живут и надо бы спеть им пару старинных баллад на пиру с отравленным вином. Утвердив план единогласным «ура», я отключился и пошёл собирать вещи.

Утром, дожевав бутерброд с чаем под неусыпным оком владыки восточных земель, управлявшей четырьмя огненными шахтами Роковой горы в пределах газовой плиты «Россиянка», я унылым шагом направился на остановку ждать автобус. К моему сожалению, адская колесница во главе с пыточником Михалычем, прибыла точно по расписанию. Видимо денег на бутылку он вчера найти не смог. О боги, как жаль, что в вашу высокую звёздную добродетель не входит подгон спиртного страждущим.

Колымага ехала медленно. Автобус «ПАЗ» трясло так, будто он пребывал в предсмертной агонии: все кочки и бугры я сосчитал копчиком. Мне даже подумалось, что «Пазик» не на колёсах ехал, а был непосильной ношей на спинах уставших чертей. Мысль сделала финт ушами, вспомнила трясущуюся кровать из фильма «Изгоняющий дьявола», демона Пазузу и колокольчики из тревожного саундтрека. В этот момент точно таким же звуком обозначилось текстовое сообщение в чьём-то доисторическом телефоне. Я проклял восьмибитные рингтоны и незаметно перекрестился, что мне – прожжённому суровыми боями тёмному эльфу совершенно несвойственно. Решил отвлечь себя и огляделся.

Публика в автобусе, скажем честно, была не радостной. Все выглядели измученно и походили на сходку постаревших готов: штопаная чёрная одежда, синюшные круги под глазами и взгляды, полные странного предвкушения. Понял, что начинаю нервничать и решил смотреть в окно.

Панорама не развеселила: корявые черные деревца сменились погостом с покосившимися крестами. Снял короткий видос и выложил в «сториз». Друзья по команде закидали меня стикерами с вампирами и зомбятиной, жующей мозги. Я ответил смайликом с дёргающимся глазом и попрощался со связью. На месте лесенки уровня сигнала появился красный крестик. Я почувствовал в этом дурное предзнаменование, но осознать его не успел. Автобус остановился, покачиваясь из стороны в сторону, видимо очень хотел вытрясти из своего нутра надоевших унылых пассажиров.

Встретила меня баба Маша. Она боролась с большой серой козой и пыталась установить главенствующее право на фартук, который держала в руке. Коза право активно оспаривала: интенсивно жевала ткань, трясла головой и крутила ушами. Увидев меня животное на миг замерло и прожгло душу квадратными чёрными зрачками. Я впервые в жизни испытал резкий позыв к принятию святой воды внутрь крупными дозами. Огляделся и понял, что церкви нет. Коза гадко ухмыльнулась и продолжила жрать фартук. Я понял, она что-то знает, и мне это точно не понравится.

Прошли деревню насквозь и оказались на окраине. Тревожный ветер выл что-то подозрительное. Дом был сложен из потемневших брёвен, возникло ощущение что вот-вот под ним зашевелятся громадные куриные лапы. Отчаянно пожалел, что не читал русские народные сказки, внёс этот пункт в свой предсмертный чек-лист и открыл калитку. Коза, улучив момент, рванулась вперёд, победоносно утаскивая в своё покосившееся логово несчастный фартук.

Баба Маша показала мне дом изнутри, выделила постельное бельё и бросила на кровать со стальной сеткой три мешка соломы. Меня охватил ужас, я представил как ночью коза пробирается внутрь и жуёт сухую траву вместе с моими пальцами. Решил, что если выживу, добавлю это жуткое животное в игре к охранной системе замка и прокачаю так, что Ктулху от страха завалится спать обратно в свой чёрный город. Нахрена нам непроизносимая хтонь во рве, если такая козища появится. Невольно всплыла в памяти Шуб-Нигурат. Я сделал мысленный реверанс Лавкрафту и подумал, что его тоже не радовали эти рогатые наглецы с мерзкой ухмылочкой.

Я заправил кровать, распаковал вещи и решил умыться. Долго водил руками вокруг странной металлической конструкции. Баба Маша назвала меня «доморощенным колдуном» и показала как пользоваться хитроумной подвесной сантехникой. Я с ужасом подумал о туалете, неожиданно вспомнил рассказы мамы об огромных навозных мухах и решил разведать местность вокруг. Кустики в данном случае, были самой безопасной и наиболее гигиеничной альтернативой деревянному настилу с дыркой над зловонной пропастью. Мои терзания заметил огромный чёрный кот. Он спрыгнул с забора и демонстративно справил малую нужду на травку. Я ему позавидовал и решил поменьше пить и есть в этом филиале ада на земле.

Как на зло баба Маша почувствовала мою решимость и поспешила испытать силу воли пирожками с вишней. Я тихо матюкнулся и поддался греху чревоугодия, с опаской поглядывая на деревянное строение неизвестного архитектора. Жирные мухи вылетели, злобно потёрли свои маленькие мерзенькие лапочки и устроили засадное выжидательное сидение под крышей. Я решил заесть стресс и взял ещё один пирожок. Доедая угощение, встретился взглядом с козой. Она пристально смотрела на меня, возникло ощущение, что я съел вишню, которую она дни напролёт собственными копытами в саду собирала. Поймав мурашки размером с майского жука, я вышел из поля зрения рогатого надсмотрщика и попал в цепкие лапы бабы Маши. Она поделилась со мной стратегической задачей и указала на тропинку, усыпанную золой. Этот путь должен был привести меня к магазинчику, которым заведовал её муж – дед Егор. Мне вручили корзинку с пирожками и красную кепку. Я снова почувствовал неладное, остатками напуганного сознания припоминая какую-то девочку из треклятых нечитанных сказок. Судьба у неё, помнится была так себе, жаль подробности из памяти были выброшены и заменены списком накастованных эльфийских целебных снадобий. Впервые пожалел о том, что не читал летние школьные задания.

Взял корзинку и нехотя отправился в путь, решил воспринимать всё происходящее, как несюжетное дополнение к игре. Тропинка настойчиво вела куда-то вниз. Жухлая трава с обеих сторон и разлапистые колючие кустики создавали гнетущую атмосферу. Отвлёкся на жужжание каких-то насекомых, но вскоре и они затихли. Наверняка тоже знали правду, ту самую, от которой я не буду в восторге. Ну тут промашка, я уже сейчас не испытывал бурных эйфорических эмоций и хотел пешком двинуться обратно в город. Тропа тем не менее, упрямо вела меня в другую сторону. Очень скоро я шёл по дну сырого оврага, опасливо озираясь по сторонам.

Неожиданно раздался треск поломанной ветки и я как ошпаренный понёсся вперёд, ловко перепрыгивая через камни и глубокие канавы, засыпанные чем-то белым, очень похожим на соль. Я не позволил этой мысли подогреть и без того разыгравшийся не на шутку страх и прибавил скорости.

Тропа привела меня к тёмным деревянным ступенькам. Я с трудом отдышался, поднял голову и пробежал взглядом по названию: «Лавка Темноложье». Строение было одноэтажным, довольно большим и неухоженным. Разбитые окна отделяли от внешнего мира расслоившиеся фанерные листы, перила выглядели ненадёжно, были мягкими наощупь и свидетельствовали о наличии вечно голодных термитов.

Дверь отворилась с диким скрипом. Внутреннее убранство не отличалось гостеприимством. В игре в таких мрачных забегаловках я обычно сбывал ненужный хлам и покупал проклятые артефакты чтобы косить «непись» пачками. Сейчас же я ощущал себя одним из таких неигровых персонажей со сложной трагической судьбой.

Дед Егор оказался каноничным героем – лохматый седой старичок в стёганной фуфайке, дырявых штанах, кирзовых сапогах и перекошенной шапке-ушанке.

– Ты Васька чёль? Подручный от Машки чёль? – спросил он скрипучим голосом и я понял, что попал в какую-то хитроумную ловушку. Стало жаль орков, которых мы с братией в такие же ловушки загоняли большими группами. Похоже карма вырвалась из мира нулей и единиц чтобы лично напинать мою упитанную пятую точку.

– Да, я – Василий. Меня с пирожками прислали, – отозвался я глуповато улыбаясь. Нервы взяли меня в лихой оборот и праздновали победу.

– Так, малец, пока я потчеваться буду, разложь усё по местам – перешёл на приказной тон дед и налил в кружку какой-то бледно-жёлтый отвар. Ассоциации у меня возникли не радостные. – Ромашка, – с гордостью заявил он и отпил из замызганного стакана.

Я заглянул в коробку и с недоумением изучил содержимое. Строительные товары валялись вперемешку с сушёной травой, гирляндами покорёженной обезвоженной моркови и сухофруктов. Я подумал что это деревенское предприятие торговли пребывает в блаженном неведенье и никогда не встречалось лицом к лицу с санитарным инспектором. Тяжело вздохнув, приступил к разбору завалов. В этом деле я по праву гордился собой. В нашей остроухой братии я был лучшим кладовщиком, у меня даже соответствующий ряд наград имелся, включая все эксклюзивные свитки.

Коробка была заполнена мелочёвкой и казалась бездонной. Возился долго, но справился. Теперь я вполне сносно представлял что и где находится в этом унылом месте, пропахшем плесенью и мухоморами.

Дед смоктал пирожок беззубым ртом, хлебал отвар и таращил на меня мутные удивлённые зенки. Видимо так быстро и сноровисто ему никто раньше не помогал.

– Ну воть и поработать можно. Пора клиентов встречать, – пролепетал дед Егор и убрал в огромный сундук корзину. Из уголков рта по обвислой коже текли бордовые струйки вишнёвого сока. Я смотрел на это всё и ужасался. Пожалел, что у меня нет ушанки чтобы хоть как-то защитить мозги, если не от гнилых зубов, то хотя бы от дурных предчувствий. Дед дошкандыбал до входной двери и замкнул её изнутри. Сердце моё упало вниз и придавило желудок. Пережёванные пирожки всколыхнулись и стало немного дурно.

Спросить о расположении уборной я не успел, раздался жуткий скрежет, а потом верхняя половина задней стены магазина выпала наружу, превращаясь в огромный деревянный прилавок.

Спину обдало холодом. Внутрь потекли белёсые клубы густого тумана и теперь я с дрожью в зубах припомнил Кинга и его неуёмных психически нестабильных монстров, любивших подобные тихие уголки.

Вскоре туман осел, а я обзавёлся сединой в волосах на голове и снова перекрестился. Прямиком к хлипенькому магазину ковыляя и прихрамывая шли настоящие, абсолютно реальные дурно пахнущие зомбаки. Я больно икнул и рухнул в обморок.

В сознание меня вернул стук деревянной палки у самого уха. Я подпрыгнул и поднялся на ноги так резво и красиво, что физрук, увидев подобный кульбит, обрыдался бы от счастья.

– Васька, хватит кошаком прикидываться и дрыхнуть по чём зря. Дёрни ту верёвку, – дед Егор одарил меня безумной ухмылкой и указал дряблым пальцем вправо.

– Щас, – я заставил себя собраться с мыслями, вернулся к концепции несюжетного дополнения и приступил к исполнению первого квеста. Кусок каната оказался привязан к выкатной доске на колёсиках. Она с грохотом выехала из стены и явила миру несколько десятков бумажек с именами и списками вещей.

– Нинка идёть, – дед вдруг приосанился и вытер вишнёвый сок грязным рукавом, – завсегдатая наша. Раньше колдунством промышляла. Готовь сухую траву, нарядись в колпак скомороха и вручи бабе три букета. И посмелей там, она не кусучая.

– Хорошо, – промямлил я, ухватил на полке первые попавшиеся колючие вязанки, подтянулся как мог и положил подарок на край прилавка.

Колдунья Нинка хорошо сохранилась. Если бы не безумный пустой взгляд, её легко можно было бы принять за ряженую на колдовской вечеринке. Крутя бёдрами деревенская ведунья подковыляла к лавке, потянулась за травами и наклонилась, обнажая пышную грудь. Дед Егор сверкнул мутными глазами и приветливо улыбнулся. Гостья ничего в ответ не сказала, сжала букеты полевых цветов и куда-то провалилась.

– Таксь, Толик топает. Готовь всё шо надобно, – приказал дед глядя на следующего «клиента», но на всякий случай положил рядом двустволку.

– Ищу, – крикнул я, чувствуя как меня беспощадно захлёстывает волна паники. Этот мёртвый ходок интенсивно клацал гнилыми зубами и тянул вперёд пальцы начисто лишённые плоти.

– Шевелись увалень ты эдакий. Красная бамажка в уголку… Растройство.

– Расстройство – машинально поправил я и судорожно осмотрел углы. В левом нижнем действительно имелся красный стикер с каракулями: «Растройство… армираванный скочь, щтырь». В глаза бросились ошибки, но сейчас было не до них. Толик умело ковылял и с крейсерской скоростью приближался к лавке.

– Ты буквов не знаешь чёль? – пришепётывая поинтересовался дед, глядя на меня белёсым глазом полным праведного гнева.

– Нашёл, – закричал я, вытягивая из стены кусок ржавой арматуры. Скотч уже болтался на запястье стильным браслетом.

– Нажмаю! – торжествующе пропел старик и потянул на себя рычаг.

Невидимый механизм уронил сверху бревенчатую конструкцию, отдалённо похожую на ге́рсу в средневековых замках, ту самую железную сетку, которую в каждом втором фильме эффектно роняли, разрубая тросы или ломая блочные конструкции. Огромные струганые стволы воткнулись в ямы с солью. Толик был отсечён от своих прогнивших коллег и вцепился зубами в кусок мяса, привязанный к внутренней части ворот.

– Твой черёд, – сказал дед Егор, вручил мне старые ножницы и выпихнул в дверь.

Ноги сделались ватными и снова захотелось в обморок, но сознание подсказывало что сейчас сдаваться нельзя, в этом квесте точки сохранения и запасных жизней нет.

– На него листы железа с крыши бабахнулись и на части покро́мсали. Вишь от башки до ляшки штырь? Укрепить его надобно, не то распадётся бедолажник. Лепи новый штырь рядышком и скочам мотай, да поторапливайся.

С трудом справляясь с дрожащими руками я приступил к работе. Толик, увлечённый мясом, не заметил, что его нехитрый спасательный жилет обзавёлся стандартным обновлением. На трясущихся ногах я вернулся в лавку, вспомнил что из-за двух лет повторного школьного обучения мне недавно стукнуло двадцать лет и потребовал самогона. Вместо него получил одобрительный хлопок по спине и ромашковый отвар. Молча выпил его и даже спорить не стал.

Тем временем, под Толиком прямо в земляной тропинке распахнулся люк и смотанный липкой лентой старик в него провалился, правда звука падения тела слышно не было. Ворота поднялись и операция повторилась.

На этот раз в загоне оказался крепко подгнивший мужичок с дыркой в голове и отваливающимися ступнями.

– Му…ме… ко…муа… – протяжно прохрипел шатающийся мертвяк и диковато улыбнулся. Я поседел во всех оставшихся местах и снова больно икнул.

– Мусье Жак, никак вы у Парижу свою попасть не смогёте. Теперь вы тутошний, – с сожалением сказал дед Егор и крикнул уже мне: – штеплер, шкоч и чистый галстук.

– Ага, – обалдело рявкнул я в ответ и со всем необходимым оказался у распахнутой двери.

Француз был на удивление спокоен, никаких попыток укуса не проявлял. Он хотел было сделать поклон, но последние скобы разболтались и выскользнули из бледной кожи. Тело осело, а ноги резво подпрыгнули и понеслись куда-то сами по себе.

– Ты смотри, опять у Парижу ломятся, топотухи окоянные. Ну чё ты замер? – заорал дед Егор, глядя на неугомонные ноги, – лови давай! Смелей давай! – не унимался он и махал тощими ручонками, – этот травожуй не опасный.

– Кто? – решил уточнить я, но быстро сообразил, что при жизни иностранец был вегетарианцем.

Дальше началась настоящая чехарда. Я влево, ноги вправо. Я на цыпочках, они на пяточках, я прыг, они скок. Дед сжалился и кинул мне авоську, только после этого дело пошло на лад. Я поймал левую ступню и устроил ей сеанс изнурительной щекотки. Вторая предсказуемо подпрыгнула, завалилась на бок и принялась извиваться как отъевшийся дождевой червяк. Я поймал беглянку и сунул в сетку к сестре. Скобами решил не ограничиваться и снова пустил в ход скотч. Накрутил его от души до самых коленей, помог мусье Жаку подняться и сменил истрепавшийся галстук на новый, нарядный с матерящимся гусем.

– Ме…р…си, – с трудом промямлил незнакомец и провалился в квадратную темноту. Я хотел туда сунуть ножницы, но не успел. Провал исчез, а лезвия воткнулись в сырую землю. Пришлось быстро собирать вещи и бежать обратно ко входу в хижину.

За три удачно выполненных задания получил свою первую награду. Дед расщедрился и выделил мне ушанку. Я апгрейдил приз с внутренней стороны стальным дуршлагом и применил его вместо шлема. Обрадовавшись такому ценному артефакту, немедленно напялил на себя кастомный шмот. При столкновении с нежитью, защита мозгов – первое дело.

Ворота поднялись и в игру вступила вторая тройка игроков. Хотя нет, тут я промахнулся. Из кустов со всех сторон на меня набежали безголовые чёрные курицы с жуткими проплешинами в оперении. Головы их прыгали отдельно и за когтистыми лапками не успевали.

– Вот те пожалуйста, – расстроенно заявил дед, и деревянная преграда немедленно грохнулась обратно в землю. – Прошка у прошлом годе косой новой хвалился, в поле пошёл, как размахнулся, как рубанул всей своею дурною силой. Начисто курям их глупые бошки снёс. Гляди, как мучаются теперь, окоянные. К этим подсказки нет, сам кумекай.

– Знаю, что делать! – радостное восклицание стало даже для меня неожиданностью. На самом деле, было очень странно признаваться себе самому, что я втянулся в процесс и страх куда-то улетучился. Интересно почему? Решил, что узнать ответ на этот вопрос следует позже.

Метнувшись пулей в лавку, я взял всё необходимое и вернулся в заколдованное место. Поначалу головы с телами стыковаться отказывались, я решил тряхнуть стариной, уселся на землю и устроил мини-игру «Напёрстки», только выполнял её наоборот, ведь двигались в ней не головы, а облезлые дохлые наседки. Выбрав две вертлявые башки, я прикладывал их ко всем пробегавшим рядом туловищам. Когда правильные части наконец соединились, одна из курица издала невнятный «кудах», а я воткнул в макушку рядом с гребешком тонкую деревянную шашлычную шпажку. Это помогло и теперь курозомби выглядели как здорово потрёпанные домашние птицы, а не вольная косплей-сценка по мотивам фильма «Сонная лощина». Собрав подвижный пазл полностью, я проводил взглядом несушек, провалившихся в пустоты под когтистыми лапами.

– Тикай! – заорал дед Егор, когда дверь снова поднялась. Я посмотрел вперёд, увидел резвую агрессивно настроенную фигуру прилично разложившегося мужика и поверил старику на слово.

– Это Кондрат, – прошепелявил мой собеседник, заряжая двустволку, – при жизни наворовал тыщу золота у помещика из подвала и зарыл где-то на погосте.

Я подошёл к выдвижной доске и внимательно осмотрел цветные бумажки. Нужная нашлась в центре справа. Из неё я понял что неудачливый воришка большой любитель грызть пальцы, потому ему следовало совать в рот сушёную морковь. На записке имелся столбик бессвязных слов: «Ворон», «Колода», «Леодр».

– Где клад, ирод окоянный? – завопил дед Егор и выстрелил в не в меру резвого «клиента». Тот неудачно увернулся, запутался в ногах, стукнулся грудью о бревенчатый прилавок и выронил один глаз. Утраченное око в лучших традициях классических ужастиков поползло вперёд, помогая себе белёсым нервом и оставляя мокрый зеленоватый след.

Я распахнул шкаф, вынул старинную рыцарскую перчатку, сунул в неё руку, зацепил связку сушёной моркови и вышел на поединок с противником. Убегать от него оказалось просто, я мчался по кругу приставным шагом и возносил мысленные хвалы физруку, который меня гонял по спортзалу на потеху одноклассникам. Сейчас мои прокачанные скилы были как нельзя в тему. Запас бодрости у мертвяка улетучился, я призывно помахал бронированными пальцами. Желания совать родную и любимую руку в гнилую пасть у меня не было, возникла уверенность в том, что компенсацию за травму на рабочем месте я точно не получу. Решил импровизировать, дождался когда враг приблизится и вдруг услышал умоляющее «дай».

– Меняю на золото, – объявил я свою хитрость, услышал в ответ стоны мучительного вожделения, клацанье зубов и слово «Тьма». Вместо пальца резвый ценитель конечностей получил традиционную морщинистую морковь и провалился в темноту вместе с глазом, ползающим рядом.

Распрощавшись с прожорливым клиентом я заполз в магазин и рухнул на пол под прилавком. Нервы и усталость брали своё. Кроме того, по моим прикидкам сейчас должен был появиться босс уровня. Дед Егор почмокал бублик беззубым ртом и подтвердил мои опасения.

– Крайний на сёдни…Бегать будишь. Готовси, – с этими словами он устроился на старом пыльном кресле и налил в залапанный стакан свою неприглядную ромашку.

Оторвать себя от пола оказалось не простой задачкой, захотелось кресло из мульта про робота «Валл-и». Кряхтя и скрипя всё же поднялся, но с ужасом посмотрел на старика с беззубым ртом, который такие же звуки частенько издавал. Вбухав в пытки зубных дел мастера и медицинского сверлильщика высшего разряда драгоценный и горячо любимый полтос косарей, я не был готов расставаться со столь ценной частью себя, потому быстренько приосанился, решил до конца имитировать бодрость и бурную деятельность.

Боссом уровня оказалась костяная кошка в лучших традициях Тима Бёртона. Она легко запрыгнула на бревенчатый прилавок и уставилась на меня внимательными пустыми глазницами. Два светлячка, ползавших по округлённым пустотам вместо зрачков делали образ жутким и несуразным одновременно. Я почувствовал как спину обдало холодом. В игре можно было бы скрафтить что-нибудь полезное для защиты, а тут голяк.

Мёртвое животное наклонило голову и пулей рванулось в сторону. Я понял что придётся бегать и погрустнел, моё рыхлое брюшко было этому не радо.

Скелетированный мышекус издевался надо мной без зазрения совести. Я лазил по холмам, ползал по зарослям и спотыкался о траву. Итог забега был предсказуем – я заблудился.

На помощь снова пришёл знакомый чёрный кот, вполне живой и ехидный. Он сидел на кривой колючей ветке и смотрел на меня убогого с великим сожалением. Закатив огромные жёлтые глаза, он снисходительно мяукнул и поманил меня за собой шикарным пушистым хвостом. Я свесив голову повиновался и понуро побрёл следом.

Костяной беглец обнаружился на подозрительно пустом бестравном холмике и грыз что-то торчавшее из земли своими маленькими острыми зубками. Разбираться было некогда. Подхватил хитреца, выдернул из земли его безвольную добычу и сунул её в карман. Это я в игре проблемы решаю моментально, в жизни всё на потом.

Чёрный кот, продолжая путешествовать по ужасающим корявым ветвям, вывел меня короткой дорогой обратно к лавке. В итоге костяному котику была торжественно вручена костяная рыбина и он предсказуемо исчез в квадратном провале.

– Усё, – торжествующе объявил дед Егор, дождался когда я зайду в магазин и снова потянул за рычаг. Прилавок поднялся на место, возвращая стене конструктивную целостность, а входная дверь открылась с тихим щелчком. Это был самый радостный звук в моей жизни, – тащи обратно, – увидев моё нетерпение, сказал старик и вручил мне пустую корзину.

Получив тару, я двинулся в обратный путь в сопровождении кота. Мой провожатый тряс пушистыми боками, иногда убегал вперёд, но постоянно дожидался меня прежде чем двинуться дальше. Он видимо решил, что без няньки мои уставшие ноги опять заплутают в поисках новых приключений. Я такой целью не задавался и не торопился открывать новые зоны на миникарте. Пережитого на десяток лет хватит. В данный момент, я искренне радовался компании и с удовольствием переложил ответственность за свою жизнь на остроухого проводника. Ему явно было известно намного больше чем мне.

Баба Маша ждала нас с фонарём. В позднем ужине мне отказали, потому я завалился спать и предусмотрительно не снял носки. Мысли о всеядной козе не давали покоя растревоженной психике.

Проснулся утром от того, что увидел во сне Кондрата, сладострастно жующего мою любимую руку. Подскочил как ужаленный, вызвав каскадный волновой скрип старой кровати, но с удовлетворением понял, что родные конечности пребывают в полной безопасности.

Позавтракал молоком и кашей, оставленными заботливой бабусей, вышел на улицу, сладенько потянулся и по привычке сунул руки в карманы. Содержимое одного из них напомнило о произведённой вчера находке. Почувствовав себя расхитителем гробниц, приступил к изучению артефакта.

Им оказалась старинная карманная книжонка на старославянском. Следы острых зубов имелись только на сшиве, я обрадовался тому что вовремя пресёк неуёмный кошачий вандализм.

Листая хрустящие страницы с удивлением обнаружил, что понимаю некоторые слова. На последних страницах имелись записи с числами, словами и знаками. Увидев знакомые записи, решил отправиться на погост с исследовательской миссией. Благоразумно прихватил с собой лопату.

– Васька, – окликнула меня баба Маша, дёргавшая в огороде крапиву. Мы с котом одновременно обернулись и недоумённо переглянулись, – крыса в подпол залезла. Поймай.

– Мур..Мау..Мряу, – ответил кот, поднял хвост трубой и двинулся в прежнем направлении.

– Поогрызайся мне, – проворчала старуха, – без молока останешься.

– Поделюсь, – пообещал я тёзке и картинно подмигнул. Кот в ответ улыбнулся и побежал вперёд. Я смело последовал за ним, надеясь что он и на погост короткую тропу знает. К собственному удивлению, я оказался прав.

Среди покосившихся крестов бродить пришлось долго, но не безуспешно. Слова оказались символами на четырёх могилках в разных сторонах кладбища. Я резонно решил начать со слова «Тьма», вообразил себя очередным потерянным братом знаменитых Винчестеров и приступил к раскопкам. В процессе выбрасывания земли из ямы и обдумывания событий прошедшего дня я уверился в том, что с лёгкостью мог бы написать сценарий бонусного эпизода для их шоу. Вскоре мои труды оправдались. Вместо прогнившего гроба я обнаружил металлический сундук с вычурным оформлением. Ржавчина его не тронула, а вот замку досталось. Он не выдержал удара острия лопаты и рассыпался.

Кот, всё это время лежавший на краю ямы, с интересом глянул вниз и за малым не присвистнул. Блеск утраченного золота явственно отразился в его огромных жёлтых глазах.

– Беги за бабой Машей, – сказал я залипшему на цацки коту, – молока теперь на сто лет вперёд налакаешся. – Он мяукнул что-то и отправился обратно в деревню, а я осмотрел находку. Среди драгоценностей обнаружился листок с непонятными словами. Я развернул его и покрутил в разные стороны. Зачем и сам не понял.

«în viaţă om mort» – на славянские буквы, увиденные ранее в книге или на латынь, часто встречавшуюся в игре буквы не походили. Вынул из кармана смартфон. Связи конечно же не было. Однако, среди приложений, обнаружился оф-лайн переводчик. Воспользовавшись его неторопливой помощью, я узнал секрет необычной находки. Фраза оказалась румынского происхождения и означала «живой мертвец». Головоломка начала складываться.

К раскопу пришла не только баба Маша, пол деревни явилось поглазеть на мои находки. Я решил, что лутать из сундука на погосте идея не из лучших и устоял перед грехом алчности, всё же чревоугодие мне ближе.

В остальных местах со знаками тоже обнаружились сундуки. Предприимчивый деревенский люд быстро изъял утраченные сокровища и поделил на всех поровну. Мне тоже достались перстни с монетами, в придачу к тому, мне как самому умному вручили толстенную книгу, лежавшую на дне одного из старинных ларцов.

Пожёвывая пирожки с малиной, я погрузился в чтение, призвав на помощь уже опробованный гаджет. Так удалось выяснить, что давным-давно в здешних местах жил румынский колдун. Это у него Кондрат спианерил золотишко, от чего тот так сильно осерчал, что проклял всю окрестную землю. Именно после этого в Темноложье проснулись мертвяки, но не все, только те, что хоть как-то с колдуном были связаны. С некоторыми из них судьба меня на днях беспощадно столкнула. Например, Нинка оказалась возлюбленной, бросившей чародея после обнищания. Иностранец Жак был её новым возлюбленным. Толику досталось за то, что он являлся одним из их потомков, не покинувшим местные земли. Куры регулярно разворовывали закрома в проклятой хижине, а кот принадлежал самому чародею, правда много ленился, потому попал под горячую руку. Кто ещё угодил в плен проклятия предстояло выяснить позже.

Тем временем, вскоре жизнь наладилась. Коза перестала меня пугать и смотрела с уважением, даже позволяла себя кормить сочными капустными листами. К работе в лавке я привык и быстро справлялся, а через пару дней отправил деда Егора в заслуженный отпуск. Баба Маша правда отдыхать ему не позволила, велела собирать с картошки пузатых колорадских жуков.

Лето пролетело быстро. Мы с котом сдружились и ходили на работу вместе, как настоящие напарники. Зверь не прекращал меня удивлять своим недюжинным умом и смекалкой.

В конце августа мать прислала весточку и велела возвращаться. Я удивил её окрепшими руками и подтянутой фигурой.

Игровая братия устроила настоящий пир в честь моего возвращения. Я рассказал им идею с козой и план, который давно обдумывал. Обрадовался, получив единогласное одобрение. Теперь на территории живых мертвецов с моей подачи появился трактир «Темноложье» в котором зомби разных мастей могли решить любые свои проблемы. Идея понравилась разработчикам, так что наша команда стала получать за такую креативную инициативу вполне настоящие денежки. В общем, теперь мы с матерью не бедствуем. Я купил ей новую современную плиту и подсадил на кулинарные шоу, чтобы разговоры о провайдере пресечь на корню.

И самое главное, летом мы всей эльфийской бандой едем в Темноложье помогать проклятым душам решать деликатные трудности. Вот так поездка в деревню к бабушке превратилась из наказания в путёвку к счастливой жизни.