Вечная Маша и борьба с собственной физиологией

От автора.

В самой первой, длинной, повести о Вечной Маше она сама объяснила особенности своего организма. Нечеловеческая регенерация заживляет любые раны, поэтому девственность возвращается на место сразу после её потери. Это больно.

Но ведь Маша живая девушка и совсем от всего отказаться ей очень трудно, особенно в современном мире, где буквально все +(вырезано цензурою)+ напропалую и чуть ли не после снятия памперсов.

И решает эту проблему она элегантно, с юмором и смекалкой.

На всякий случай поставлю 18+, хотя вряд ли даже дети узнают из рассказа Маши что-то особенное.

*****

Подвал старого дома где-то в Восточной Пруссии, наши дни.

Маша, с иссиня-черными волосами, стриженными под мальчишеский ёжик, и в растянутом свитере, развалилась на диване рядом с пыхтящим сервером. В не очень скромной позе, но ведь она там совершенно одна.

На экране ноутбука – схема женской анатомии в высоком разрешении.

В руке – странный предмет, похожий на гладкий, отполированный камень с рунами, но явно не культового назначения.

– Ну вот, опять! – громко возмутилась она, швырнув камень на стол. Тот звякнул, чуть не сбив кружку с чаем. – Тысяча лет, Карл! Тысяча! Прости, Маркс.

А я все ещё как та дева-несмышленыш на заре времен, которой батя Кощей объяснял, что "это" – не для заточки стрел!

Она злорадно ткнула пальцем в экран, в точку между ног схематичной дамы в позе цыпленка-табака:

– Вот же оно! Кли-то-рис! Маленький, но гордый орган, созданный природой явно не для украшения! Почему у меня внутри всё заживает со скоростью мысли, а вот это – нет? Почему любая попытка чего-то крупнее мизинца – это как снова получить тот рыцарский топор по башке? Адская боль, и снова целочка как у младенца! Несправедливо!

Маша откинулась на спинку дивана, уставившись в потолок, увешанный старыми картами и схемами бронепоездов.

– Исторический экскурс, Машенька, – начала она сама себе читать лекцию. –

Попытка номер раз: Византия, XII век. Та самая императрица с сомнительными вкусами. "Попробуй нефритовый стержень, дитя мое, он дарит неземные ощущения!"

Ощущения были... земные. Очень. Как будто в письку воткнули раскаленный клинок. Императрица потом неделю от смеха лечилась, насмотревшись, как я прыгаю по мраморному полу.

Результат: минус один дорогущий стержень, плюс – новый цикл легенд о "неуязвимой варварке".

Попытка номер два: Париж, эпоха Просвещения. Один слишком просвещенный маркиз с кучей странных механизмов. "Мадемуазель, наука подарит вам наслаждение!"
Наука подарила мне адскую машину с вибрирующими шариками и перьями страуса. Больно, неудобно, и перья лезут куда не надо.

Маркиз потом книжку написал, которой только старых дев пугать и маньяков воспитывать.

Результат: минус терпение, плюс – уверенность, что французы перемудрили даже с этим.

Попытка номер три: НИИ Экспериментальной Медицины, 1928 год. Товарищ профессор с благими намерениями и аппаратом, похожим на пылесос с насадками. "Товарищ Мария, мы поможем вам познать радости социалистического тела!"

Радости обернулись ощущением, будто меня подключили к турбине ДнепроГЭСа на полную мощность не тем разъёмом.

Результат: минус один экспериментальный аппарат (я его... нечаянно сломала... ну сильно сломала), плюс – запись в личном деле "Обладает аномальной рефрактерностью тканей к внешнему механическому воздействию эрогенного характера".

Маша вздохнула, подняла с пола гладкий, теплый на ощупь осколок своего Камня. Он мягко пульсировал в ладони.

– Вот ты, старый булыжник, – обратилась она к осколку. – Дал вечную жизнь, регенерацию, силушку богатырскую... А про это забыл? Или специально? Чтобы я вечно бегала по войнам и революциям, не отвлекаясь на глупости? Не выйдет!

Она пристально посмотрела на камень, потом на экран с анатомической схемой. В ее глазах загорелся знакомый огонь – тот самый, что видели беляки на Перекопе и фашисты в брянских лесах. Огонь изобретательности и упрямства.

– Ладно, Кощей-папаша. Не хочешь по-хорошему – сделаю по-своему. Научно! Экспериментально! Если внешнее воздействие – больно, значит, надо работать внутри. Точнее – снаружи, но ОЧЕНЬ точно. Без проникновения! Смекалка, Маша, смекалка! Как с морковкой у анархиста Витьки... в Витьке... дурак он, но ему даже понравилось.

Она схватила ноутбук, открыла новый вкладку. Поиск: "Как стимулировать кли-то-рис. Техники. Без проникновения". Через минуту ее лицо озарила хитрая улыбка.

– Ага! Вот же! Целая наука! Мас-тур-ба-цион – это не про "засунуть", оказывается! Это про... тактильность? Трение? Вибрацию? Вот оно!

Маша внимательно изучила схемы, описания. Потом посмотрела на пульсирующий в руке осколок Камня.

– Ты... теплый. И вибрируешь еле-еле... – задумчиво пробормотала она. – И гладкий... Как раз то, что доктор прописал! А главное – моё. Часть меня. Не вызовет отторжения. Научный подход, ёпта!

С некоторой долей скепсиса и готовности в любой момент швырнуть проклятый камень в стену от боли, Маша устроилась поудобнее. Отбросила мысли о тысячелетних разочарованиях.

Сосредоточилась на схемах, на описаниях ощущений. Взяла осколок... и нежно, очень осторожно, как сапер обезвреживающий мину, приложила его к нужному месту. Пульсация камня совпала с ее собственным ритмом.

– М-м-м... – невольно вырвалось у нее. Не больно. Странно. Приятно? Тепло разлилось волной. Она чуть усилила нажим, водила гладкой поверхностью камня, как нарисовано на одной из картинок. Искала...

И нашла. Точку. Маленькую, но невероятно мощную. Волна тепла превратилась в цунами. Осколок в ее руке засветился ярче, его пульсация синхронизировалась с бешеным ритмом ее тела.

Она забыла про боль, про века разочарований, про абсурдность ситуации. Было только это – нарастающее, неукротимое, ядерное по силе ощущение, исходящее из одной маленькой точки и захлестывающее все ее бессмертное существо.

– А-а-а... Батюшки-светы... Вот оно, бл...! – выдохнула она, вцепившись в диван. Спина выгнулась дугой, ноги свело судорогой. Осколок Камня вспыхнул, как миниатюрное солнце, осветив подвал на мгновение неземным светом. Потом свет погас, пульсация затихла.

Маша лежала, раскинувшись, тяжело дыша. На губах блуждала глупая, довольная улыбка. Никакой боли. Только приятная истома и легкое головокружение. Она посмотрела на осколок, лежащий у нее на животе.

– Ну что, папаша? – прошептала она хрипло. – Говорил, не отвлекаться? Ага, щас. Тысячу лет ждала! Теперь знаю, где моя настоящая "игла Кощея"! И она не в яйце, не в утке и не в зайце! Она... эээ... немного ниже. И стимулируется правильно подобранным куском.

Вот тебе, вечная девственность!

Она осторожно потрогала себя. Все было цело, невредимо, мокро и... счастливо расслаблено.

– Эврика, – торжествующе пробормотала Маша, поднимая осколок к потолку, как бокал шампанского. – Проклятие частично снято! Товарищи ученые, вы просто не там искали! Теперь я вооружена теорией и практикой! И у меня есть... личный, вибрирующий инструмент! Вечная дева? Да! Но теперь еще и... самодостаточная! Следующий этап эксперимента – проверка на устойчивость к ор-газ-мо разной мощности. Для науки!

Она потянулась за ноутбуком, чтобы найти "продвинутые техники", с новым, решительным блеском в своих древних глазах. Войны и революции могли подождать. У нее была своя, очень личная, и наконец-то успешная миссия.