Вечная Маша и мотор для Карлсона

Глава 1. Стокгольмское приземление.

Маша жёстко приземлилась на крыше дома №12 по улице Вуликангатан, спугнув стаю голубей. Сломанные тазовые кости срастались около часа, и Маша успела вспомнить матерные выражения нескольких мертвых языков западных славян, не переживших онемечивания, и немногих переживших.

А также проклясть изобретателей концерна "Локхид", которые решили, что ей будет удобно добираться в СССР на их высотном разведчике, и ее парашют не сдует ветром.

Сдуло. Лучше бы она спрыгнула без парашюта, уже была бы в родимом старом подвале.

Она осмотрелась.

Внизу, на балконе, пухлый мальчик... очень пухлый, просто жирный, но энергичный мальчик в полосатой пижаме размахивал гаечным ключом над дымящейся железной штуковиной, напоминающей детскую паровую машину.

— Папа Карл говорит, это будет лучший мотор в мире! — крикнул он, заметив Машу. — Он умный. Почти как дядя Альфред Нобель! А я Карлссон, привет.

— Нобель изобретал динамит, а не дымовые шашки, — Маша спрыгнула на балкон. — Ты... Карлссон... это отчество, а имя?

Мальчик покраснел:

— Свен. Свен Карлссон Блумквист. Но зовите просто Карлссон. Или «лучший в мире изобретатель». Нет, это папа лучший, а я просто хвастаюсь. Но вы зовите, хоть иногда, пожалуйста.

Из-за железного ящика с проводами и медными трубочками в руках показался седой мужчина:
— Карл Блумквист, инженер! — он протянул Маше руку, испачканную в масле. — Это мой сын. Его мама... ну, это сложный вопрос... вы понимаете, шведские фамилии бывают сложными, а шведские семьи...эх...

— Понимаю, — Маша кивнула. — Меня когда-то звали «Мария Кощеевна Бессмертная», все писари вздрагивали. Потом я стала для всех просто Мария. Или Маша.

Глава 2. Пеппи, винты, блины и варенье.

— Нужен бензин, автомобильный не пойдёт! И легкий пропеллер! И... э-э... золотая монета для удачи! — Карл листал чертежи, похожие на каракули сумасшедшего.

— Золото? — Маша достала из кармана дублон времён покорения Америки. — Берите. А бензин добудем у соседки Пеппи. Кстати, к имени у нее тоже особое отношение - не позволит же приличная девочка называть себя "Пипи Лангштрумпф". Родители удружили.

На вилле «Курица» Пеппи Длинныйчулок жарила блины на сковороде размером с телегу. Рядом стояла бочка варенья.

— Мотор? Да у меня целая бочка бензина! — она махнула рукой в сторону сарая, где стояла ёмкость с надписью «Не пить! Для дракона!». — А пропеллер можно снять с моего дирижабля «Попрыгунчик»! Побудет просто воздушным шаром.

Карлссон, залезший на крышу сарая, кричал:
— Папа, тут ещё есть ракета! Настоящая!
— Это не ракета! — засмеялась Пеппи. — Это фонтан для лимонада. Он застрял. Теперь я пью лимонад только на крыше.

Глава 3. Испытания и катастрофа.

Мотор собрали в саду. Пропеллер, снятый с воздушного корабля Пеппи и прицепленный на спину Карлссона, блестел, как новенький. Тот, в шлеме из кастрюли, принял позу пилота, летящего "пеше по-самолетному".

— Включаю! — папа Карл нажал кнопку на животе сына.

Мотор взревел, подняв вихрь из листьев и блинов. Карлссон взмыл вверх метра на два и через три секунды врезался в яблоню.

— Я же говорила — нужен руль! Или вам ещё не говорила? — завопила Пеппи, вытаскивая горе-воздухоплавателя из веток и стряхивая его на землю.

— Руля нет и не надо, он будет рулить руками и ногами, — Маша осмотрела мотор. — Зато здесь есть дырка в бензобаке. Кто прогрыз?

В сарае мерзко захихикала крыска Лара.

Глава 4. Тайна имени.

— Почему ты не хочешь зваться Свен Блумквист? — спросила Маша, зашивая Карлссону порванные штаны на лямках.

— Потому что в школе дразнят «Свен-Блум-и-Квист», как глупого сыщика из комиксов, — пробурчал он. — А ещё папа назвал нашу кошку Хильдур.

— И что?

— Она толще меня! Но я её научился низводить и курощать. Я лучший в мире укротитель домомучительниц!

Карл, услышав это, вздохнул:
— Его мама Хильдур Блумквист... После развода он стесняется...

Глава 5. Новые виды авиационного топлива.

На помощь позвали Эмиля из Лённеберги. Он привёз телегу с «самыми нужными вещами»:

— Вот цепь от трактора! А вот рогатка для запуска! А это... — он вытащил живого поросёнка. — На случай, если проголодаетесь!

— Поросёнка — в мотор! — воскликнул Карлссон.

— Нет, — Маша забрала визжащее животное. — Лучше используй рогатку.

Эмиль, выстрелив из рогатки, случайно снёс флюгер с крыши ратуши. Прибежавший ленсман устроил было скандал, но огромный блин с вареньем из бочки успокоил представителя власти.

А Маша глубоко задумалась...
«Бочка варенья... бочка варенья... и корзина печенья... военная тайна...»

— Эврика!— заорала Маша.

— У нее, этой Эврики, бензин лучше моего? — ревниво отозвалась Пеппи.

— У тебя варенье лучше, — успокоила девочку Маша, — Папа Карло...эээ... господин Карл, вы можете сделать двигатель на варенье с питанием прямо из желудка Свена?

— Лучше бы использовать его выхлопные газы... Фу! Я его слишком люблю, — зашевелил извилинами старый инженер, — Могу, конечно.

После нескольких проб мотор, наконец, заработал ровно. В воздухе разносился запах подгорелых пирожков с вареньем.

Глава 6. Полёт.

— Теперь я стану знаменитым! — Карлссон дополнительно укрепил мотор ремнями из Пеппиных чулок.

— Давай, заправляйся, — шепнула Маша. — и лети уже!

Трехлитровая банка вишнёвого конфитюра исчезла в глотке толстяка. Мотор взревел. Карлссон поднялся над фермой, дал круг над Стокгольмом, крича:

— УРА! Я ЛУЧШИЙ В МИРЕ... СВЕН КАРЛССОН БЛУМКВИСТ!

На обратном пути пропеллер, слишком сильно раскрутившись, улетел в сторону ратуши. Карлссон рухнул на спину спасённого Машей поросёнка. Тот взвизгнул и затих.

Пропеллер, который чудом не пострадал, привёз на тачке перепуганный ленсман. Ему нагрузили полную тачку его любимых блинов, для утешения.

Эпилог. Слава и фрикадельки.

Вечером Пеппи угощала всех бесконечными блинами, а на плите шкворчали свиные фрикадельки.

Карлссон, с гипсом на руке, хвастался:
— Я летал выше облаков! Меня даже король видел!

— Король в отпуске после вручения Нобелевской премии, — напомнил Карл.— Маша, вы спасли моего Свена...

— Не благодарите, это сделал поросёнок, — Маша подцепила фрикадельку. — Какое самопожертвование!

Под конец ужина Карлссон прошептал:
— Может, моё имя не такое уж плохое?

— Хуже было бы «Свен Фрекенбокович», — засмеялась Маша. — Летай, Блумквист. Ты — лучший.

Говорят, теперь над крышами Стокгольма можно увидеть толстого мальчишку с запасной банкой варенья, радостно орущего: «Это я, Карлссон! Лучший в мире Блумквист с мотором!».

А вернувшая себе девичью фамилию ветренная фрекен Хильдур Бок ищет новую семью для домомучительства...

Минуточку...

Как же Маша вернулась домой?
Самолётом или поездом для неё банально, да и пограничники не поймут...

Карл и Карлссон оказались понятливыми, хотя толком ничего не поняли. Но поверили. И сделали.

В сумерках над пригородом Стокгольма зажужжал мотор, идущий на форсаже, распространяя запах горелого варенья. Звук уверенно уходил ввысь.

Ленсман как раз закрыл ратушу и начал путь домой, когда прямо перед ним с восторженным воплем и громким шлепком рухнуло женское тело, разлетелось брызгами и исчезло... На другой день он взял отпуск и поехал лечить нервы.

В старинном подвале, где гранитные блоки фундамента замка соседствовали с лиственничными стволами основания древнего святилища, возле теплого кубического рунного камня очнулась голая девица с соломенными скандинавскими волосами.

И пошла пить какао из термоса.