Вечная Маша и превращение обезьяны в человека и обратно

Маша сидела на вершине своей волшебной сосны и вязала носки из облаков. У неё всё было: и вечность, и сосна, и даже кот Говорун, который разговаривал исключительно стихами и исключительно по понедельникам.

В это время внизу, у подножия сосны, раздавались стоны, визги, и звук, подозрительно похожий на то, как кто-то пытается оторвать себе задницу с корнем.

— Ой-ой-ой, не снимается, зараза такая! — вопила обезьянка по имени Манечка. Она тянула свой хвост, как будто тот был застежкой-молнией, только в обратную сторону.

Маша, заинтересованно склонившись с ветки, посмотрела вниз.

— Ты чего, хвостатое горе, делаешь?

— Человеком хочу быть! — выкрикнула Манечка, не отпуская хвост. — Слышала я, в людэй вайфай, диваны для лежания и стратэгичных размышлений, и воны бананы не чистят, а едят зразу банановое морожено! Вот и я хочу... э-э... эволюционировать! Здесь и сейчас, и шоб бэз хвоста, а я вам больше нэ лисова мавпа!... Ну, шоб не обезьяна, а?...

— Ага, — протянула Маша. — А ты в курсе, что у них ещё ипотека, аллергия на глютен и утренние совещания?

— И всё равно хочу! — с вызовом ответила Манечка.

— Ну, погоди. Сейчас чихну в пыльцу трансморфоза, — Маша слезла с ветки, хлопнула в ладоши, и из воздуха вывалился старенький пылесос-ракета со знаком качества и надписью «Человекоделатель-1961».

— Це шо... в смысле, это чё? — насторожилась обезьяна.

— Прахосмукачка... ну - пылесос. Но если засунуть туда хвост и нажать на кнопку «человекизация», он вытянет из тебя всю обезьянью натуру с хуторским прононсом. В теории...

Манечка, не долго думая, засунула хвост в трубу. Прозвучал короткий "вжух!", и... обезьяна исчезла. На её месте осталась озадаченная девица с широким ртом, богатой мимикой и явно обезьяньим взглядом.

— Ой, я... человек! — радостно воскликнула Манечка. — А где мой банан?!

— Люди, — вздохнула Маша, — не носят бананы с собой. Они носят высокие мечты и неожиданные ожидания.

Манечка попыталась присесть, но сразу упала.

— Нечем держаться за землю! — в панике крикнула она. — Как вы сидите без хвоста или третьей ноги?!

— У людей вместо хвоста — кредитная история. Хочешь, заведём?

Манечка пошла на работу и вскоре узнала, что быть человеком — это не только не иметь хвоста, но и таскать сумки, стоять в очередях, слушать лекции по тайм-менеджменту и глупо смеяться на тим-билдингах.

— Я думала, тут весело, а тут отчёты, отчёты, и никто не ищет друг другу блох в шерсти!

— Да и шерсти-то нет, — философски заметила Маша.

Прошло три дня. Манечка, одетая в тренч и держащая в руках пустой стаканчик от кофе из автомата, стояла под сосной. И скандировала, как на одиночном пикете:

— Маша. Верни мне хвост! Верни хвост! Хвосты лисовым мавпам... обезьянкам!

— А как же мороженое?

— Я за него расплатилась шестью часами отчётности! Хвост хочу!

Маша, не без удовольствия, вызвала из кармана старый клей "Хвостофикс" и начала прикручивать обратно хвост.

— Не дёргайся. Сейчас всё будет. Тонким слоем... подуть и прижать....

— Мммм... как приятно... как будто спына вздохнула та смачно выпэрднулось...

— Клеится намертво, даже мыться можно. А пылесос не потянет, второй раз обратно человеком не сделаю. Хватит с тебя вайфаев.

— А вайфай, между прочим, и на дэреви ловит. Если сесть на правыльну ветку.

Манечка снова сидела на дереве, чесала за ухом и рассказывала соседним мартышкам о странной жизни людей.

— Воны тама нэ прыгают, они спешат. Не крычать— гово́рять по тэлэхвону. И даже блох у них нэма, представляете? Як вообще можно так жить?!

"Так жить нельзя" (режиссер Говорухин)...

Соседние обезьяны поёжились и плотнее прижали хвосты к спинам, чтоб вдруг не отклеились.

А Маша снова сидела на своей ветке и вязала носки из облаков.

— Всё возвращается, — сказала она себе. — Даже хвосты.

И кот Говорун, не нарушая понедельничной традиции, изрёк:

"Ушли мечтать. Вернулись к делу.

Хвост — не хвост. А всё же тело..."