Вечная война

Земля, когда-то полная жизни, ныне превратилась в пустынный ландшафт, отмеченный шрамами от множества сражений. Прежде на этой территории жили люди, они строили свои дома, ухаживали за садами, возделывали поля. Долина была густо населена — десять прекрасных деревень располагались здесь, окружённые пышными лесами и плодородными землями. Вокруг этих деревень тянулись извилистые дороги, соединявшие дома, поля, амбары, мельницы. Вишнёвые и яблоневые сады обрамляли деревенские улицы, а их ветви свисали до земли под тяжестью плодов. Весной деревни утопали в бело-розовых облаках цветущих деревьев, осенью — в золотом сиянии пожухлой листвы. Люди жили спокойно и, казалось, бесконечно счастливо.

Но этот мирный уклад был обречён на разрушение. Никто не мог представить, что границы страны, веками остававшиеся стабильными, вдруг рухнут, что единая держава, мощная и непоколебимая, окажется на пороге раскола. Распад был неизбежен: напряжение между различными регионами накапливалось годами, разногласия между правителями росли, словно трещины в старом здании. И вот, в один момент, государство распалось на две части.

Раздел произошёл быстро и беспощадно. Никто не успел осознать, как их мир изменился навсегда. Новая граница пролегла по самому сердцу прежней страны, точно глубокий нож, вонзённый в плоть, и прямо по ней прошла полоса разрушений. Деревни, некогда полные жизни, оказались посреди битв, и каждая из них пала под натиском войны. Люди бежали из своих домов, спасаясь от огня и меча, и на месте этих некогда цветущих поселений остались лишь обгоревшие развалины.

Первый удар пришёл быстро — армия одной из сторон обрушилась на приграничные деревни, сметая всё на своём пути. Войска прошли через поля и леса, выжигая каждый клочок земли. Деревья, которым было суждено стоять здесь сотни лет, валили на землю, превращая их в материал для строительства укреплений. Сады, некогда утопающие в зелени и плодах, превратились в пустыни из пепла и углей. Поля, которые давали урожай на корм тысячам, стали бесплодными и поглощёнными войной. Ничто не уцелело, даже старые каменные здания, которые когда-то служили укрытием для путников и местом для молитв.

Те, кто выжил после первого удара, пытались приспособиться к новому миру, пытаясь построить свои жизни заново. Но едва успев возвести новые дома и восстановить скромные хозяйства, они столкнулись с новым вторжением. Армии другой страны прошли через уже истощённые земли, и их разрушение оказалось ещё более тотальным. Враги не просто забирали землю — они сжигали её дотла, стремясь лишить противника всякой надежды на восстановление. Невозможность возврата на родную землю стала для тех, кто остался в живых, роковой истиной.

Местность вдоль границы опустела. Земля, некогда покрытая густыми садами и плодородными полями, стала бесплодной, как рана, которая больше не может зажить. Леса исчезли, превращённые в орудия войны. Река, некогда полноводная и голубая, текла теперь медленно и мутно, как бы отражая общее разрушение окружающей среды. Вода, как и сама земля, была отравлена, загрязнена кровью и ядом войны. Вокруг не было ни птиц, ни животных, и только голые, обугленные деревья напоминали о прежнем существовании лесов.

После завершения первого этапа разрушений наступил краткий период мира, но он был обманчивым. Две стороны знали, что это было лишь временное затишье перед новым столкновением. Люди начали готовиться к следующей войне, выжидая, накапливая силы и ресурсы. Новые поселения, возводимые на пепелище старых, были уже не столь прекрасны, как прежде. Люди скупали металл, выкапывали из земли камни, сжигали последние оставшиеся леса ради строительства укреплений и новых оружейных мастерских.

Труд земледельцев больше не был направлен на прокорм, а на войну. Земля больше не питалась в ответ — её истощали, словно выдавливая последние капли сока из иссушённого плода. Поля, которые когда-то кормили тысячи, теперь не могли прокормить и сотню. Леса, некогда густые и зелёные, исчезли почти полностью, вырубленные ради дерева для оружия и строительства. Облака пыли и пепла висели в воздухе над приграничьем, смешиваясь с дымом новых кузниц, где ковали мечи и доспехи.

И вновь, когда обе стороны были готовы, началась война. На этот раз сражения охватили не только приграничные земли, но и глубь стран. Деревни, которые находились далеко от линии фронта, были втянуты в войну. Мужчины уходили на битву, а женщины и дети оставались без защиты. Война, казалось, поглощала всё — не только землю, но и само человечество. Казалось, что сама природа решила отомстить за всё, что было сделано с её землёй. Бурные реки вышли из берегов, уничтожив последние оазисы жизни. Засухи охватили плодородные земли, оставив их пустыми и выжженными. Ветры, раньше приносящие свежесть летних дождей, стали сухими и жестокими, неся пыль и песок на поля, где некогда колосились хлеба.

Новая война была ещё более жестокой. Она не только уносила жизни тысяч людей, но и уничтожала саму землю. Поля перестали давать урожай, леса исчезли, реки стали мелкими и мутными. Вокруг деревень больше не было живности, лишь голые и иссохшие земли простирались до самого горизонта. Дикие звери, оставшиеся в лесах, выходили на опустевшие земли в поисках пищи, и теперь они охотились не только на скот, но и на людей.

Опустошение затронуло не только приграничные земли. Теперь даже отдалённые деревни в глубине стран начали вымирать. Люди не могли прокормить себя, земля больше не давала тех плодов, что раньше. Уничтоженные леса, вырубленные ради войны, не восстанавливались, и вместе с исчезновением деревьев ушли животные. Волки, медведи и другие хищники, которым раньше не хватало смелости приближаться к человеческим поселениям, теперь были их хозяевами. Они выходили на поля, охотились на скот и людей, превращая каждое путешествие за водой или дровами в смертельно опасное предприятие.

Сельское хозяйство больше не могло поддерживать население, и голод стал повсеместным. Даже те, кто раньше был богат, теперь едва могли позволить себе кусок хлеба. Вода стала редкостью, её приходилось добывать из грязных ручьёв, которые больше не очищались природой. Дождь приходил всё реже, и земля становилась всё суше, трескаясь под палящим солнцем, как бы отражая страдания её жителей.

Мир, который наступил после этой новой войны, был таким же иллюзорным, как и предыдущий. Люди обеих стран знали, что их усилия по восстановлению будут тщетными. Земля больше не могла восстанавливаться, как прежде, и даже если новые дома были построены, в сердце каждого оставался страх перед новой войной. Формальные договоры и соглашения о мире не могли сдержать нарастающее напряжение. Политики говорили о мире, но внутри каждого, кто когда-либо видел войну, затаилась уверенность в том, что это не конец.

И снова началась подготовка к следующей войне. Люди обеих стран продолжали скупать металл, рубить последние деревья, выжимать из истощённой земли последние соки. В каждом городе вновь зазвучали кузницы, ковались новые мечи и доспехи. Надежды на то, что один из народов одержит окончательную победу, раздувались, как огонь в горне, и каждый из правителей был уверен, что его страна победит.

Но победителей не было и не будет.

Прошедшие войны превратили не только земли, но и самих людей в призраков их прежних сущностей. Усталость от бесконечной борьбы впиталась в кости жителей обеих стран. Теперь они жили не ради процветания, а ради выживания в мире, где жизнь, казалось, потеряла всякую ценность. Повседневное существование стало мучительным, каждое утро напоминало о том, что очередная волна смерти может прийти в любой момент. Годы боёв и разрушений оставили следы не только на земле, но и в душах людей — они больше не видели смысла в восстановлении, больше не знали, как жить иначе, кроме как в ожидании следующей катастрофы.

В домах, выстроенных на пепелищах прежних поселений, жили те, кто остался после последней войны. Эти дома больше не строились с заботой и надеждой на будущее. Это были лишь временные убежища, скромные хижины из камня и грязи, защищавшие своих обитателей от ветра и дождя, но не от страха. Люди, заселившие приграничные земли, были мрачными и подавленными, словно сама природа впитала их отчаяние. Они редко общались между собой, избегали друг друга, и если кто-то приходил в гости — это могло означать лишь беду. Многие уже не видели смысла в том, чтобы обзаводиться семьями или растить детей — они не хотели, чтобы новое поколение переживало тот же ужас, который стал частью их жизни.

Даже те, кто уцелел физически, носили на себе отпечатки войн: старики, согбенные под грузом прожитых лет и потерь, молодые мужчины, потерявшие конечности или зрение, и женщины, которые больше не могли улыбаться после всего увиденного. Время больше не лечило раны — оно лишь усугубляло их, превращая в незаживающие язвы на телах и душах.

А между тем, даже если жители пытались вновь обрабатывать землю, их усилия не приносили плодов. Поля были настолько истощены, что зерно больше не росло так, как прежде. Земля, пережившая бесчисленные сражения и многократные пожары, утратила свою плодородность. Пахари вспахивали поля, но вместо здоровых колосьев пшеницы в земле поднимались лишь редкие сорняки, да и те вскоре высыхали под беспощадным солнцем. То, что прежде давало урожай, теперь поглощало пот и слёзы людей, но не возвращало ничего взамен.

Леса, когда-то обильно населённые дичью, теперь были редкими, иссохшими остатками прежних лесных массивов. Оставшиеся деревья стояли, как молчаливые свидетели погибших времён, их ветви скрипели на ветру, напоминая жалобные стоны. Множество зверей, которые прежде укрывались в густых чащах, либо вымерли, либо стали дикими и опасными. Волки и медведи больше не боялись людей — теперь они стали самыми опасными хозяевами этих мест. Они выходили на опустевшие деревни по ночам, унося домашний скот, а порой и неосторожных путников или жителей, которые осмеливались выйти за пределы своих хижин.

Многие просто замкнулись в своих домах, осознавая, что им уже некуда бежать. Впереди был лишь новый виток разрушения. Горожане, получившие передышку после последней войны, пытались восстановить хотя бы остатки нормальной жизни, но их надежды были бесплодны. Голод, болезни и дикие звери сводили на нет все усилия по восстановлению. Множество деревень в глубине каждой из стран также пришли в упадок. Чёрные, обугленные стены бывших домов возвышались в ландшафте, как памятники погибшим жизням и мечтам.

Те немногие, кто всё ещё верил в будущее, пытались выращивать овощи и злаки на своих участках, но почва давала лишь жалкие всходы. Орошение стало почти невозможным — реки обмелели, и вода стала редкостью. Людям приходилось выкапывать колодцы в самых бесплодных местах, надеясь найти хоть какую-то влагу, чтобы поддержать свою семью. Но даже это уже не могло спасти их.

Природа в ответ на насилие людей отвечала жестокостью. Каждый год земля становилась всё менее гостеприимной, всё труднее было вырастить что-либо на ней. Деревья не давали плодов, и даже дожди, которые приходили редко, не приносили с собой долгожданного увлажнения. Вода больше не имела той чистоты, как прежде, — она была мутной, наполненной грязью и пеплом от сожжённых лесов.

И всё же, несмотря на страдания, обе стороны продолжали готовиться к новой войне. Правители обоих государств разжигали страхи и ненависть, стремясь удержать власть. Они понимали, что их народы были слишком истощены, чтобы сопротивляться — в их сердцах уже не было надежды. Но именно эта безнадёжность и сделала людей покорными. Они верили в то, что следующая война станет последней, что она принесёт им окончательную победу и решит все их проблемы. Эта вера питала их, несмотря на голод и лишения.

Войска вновь готовились к сражениям. Металл, который можно было найти в земле или у соседей, немедленно переплавляли в оружие. Кузницы работали день и ночь, не зная отдыха, ковав новые мечи, копья и доспехи. Каждый клочок дерева или камня, который можно было добыть, шёл на строительство новых укреплений. Снова строились замки и крепости, ровно как и несколько лет назад, хотя те, кто участвовал в этом, прекрасно понимали — война снова превратит их в руины.

И так, через годы после начала распада, земли обеих стран стали безжизненными и мрачными, их некогда цветущие долины превратились в пустынные равнины. Даже города, которые раньше процветали, теперь были угрюмые и полные страха. Война искоренила сам дух этих мест, и если раньше люди надеялись на будущее, теперь они видели перед собой только одну неизбежность — новую, ещё более жестокую битву.

Люди, которые жили в этих странах, больше не мечтали. В их сердцах не было места ни для надежд, ни для планов на лучшее будущее. Теперь они знали лишь одно: любая стабильность временная, любое восстановление эфемерно. Война не прекращалась.

История Бавлера и Рассвета, что была после этого распада - здесь https://author.today/work/264739