vechnyj_pokoj.ru

Пролог

Вадим Руднев не спеша усаживался у монитора. Все срочные дела он привык делать в первой половине дня, вторая же отводилась для рутинной повседневной работы. Ну и для форс-мажоров, конечно, которых, к счастью, было немного. Поскольку часы показывали половину седьмого вечера, ничего особенного Вадим не ожидал. Однако электронная почта принесла ему неприятный сюрприз: тридцать новых писем от постоянных клиентов и двадцать – от админов, живущих в разных уголках мира. «И чего это их всех расперло на ночь глядя?!» - недовольно пробурчал Вадим, открывая первое письмо от дамы из Ростова. По прочтении он решил, что это глупая шутка. Прочтя остальные двадцать девять, он перестал считать это шуткой, но затруднился с определением того, о чем ему сообщали респонденты. Розыгрыш, мистификация, общее умопомешательство, изощренная хакерская атака?...

Прежде чем открыть первое письмо от админа, Руднев несколько раз глубоко вдохнул, выкурил сигарету, попил воды, как можно дальше оттягивая неизбежное. Но неизбежное на то и неизбежное, что сколько его не оттягивай, оно все равно наступит. Админы ничем не порадовали своего начальника. Они сообщали о том же, что и простые пользователи, просто делали это менее эмоционально и приводя больше фактов. Ко многим посланиям прилагались данные проверок, свидетельствующие о том, что общим умопомешательством тут и не пахнет. Все прочие версии продолжали оставаться актуальными.

Того, о чем сообщали Вадиму Рудневу полсотни человек, не могло произойти в принципе. Потому что не могло произойти никогда. Тем не менее, это произошло и с этим надо было что-то делать. Вадим почувствовал накатывающую волну паники. Руки, лежащие на клавиатуре, начали мелко подрагивать, тоненько зазвенело в ушах, к горлу подкатил тошнотворно-кислый комок… Мозг выдавал варианты действий: сейчас же проверить все самому, бежать в службу безопасности, повеситься, позвонить Липатову… И не успела мысль о звонке шефу до конца сформироваться в разгоряченном сознании Руднева, как зазвонил телефон.

- Алло?

- Руднев, мать твою, что там у вас происходит?!

- Арсений Станиславович, я….

- Что – ты??? Что там происходит, я тебя спрашиваю!!!

- Я пока до конца не разобрался в ситуации, но… Арсений Станиславович, а у вас есть какая-то информация? Вам уже кто-то звонил?

- Да, черт тебя возьми, у меня есть информация! Наташку с подозрением на инфаркт увозят в больницу, потому что она получила письмо от Алисы!!!

- Что???

- То!!! Короче, через час общее собрание! Бей тревогу и собирай всех! Надеюсь, что к этому времени ты оторвешь свою задницу от кресла и сможешь дать мне исчерпывающий отчет о происходящем!

- Да, но…

Короткие гудки отбоя… Вадим обессиленно положил трубку и пустым взглядом уставился в монитор. Он знал, что предстоит сделать в первую очередь, но никак не мог собраться с силами. Наконец, решился, вылез на сайт, ввел пароль и… Застонал… Ибо первое, что бросилось ему в глаза, - фраза «Я скучаю по тебе, Нероша!». Через несколько секунд Вадим Анатольевич Руднев, сорокатрехлетний и стапятидесятикилограммовый доктор физико-математических наук, грузно бежал по коридору, раздавая отрывистые команды сразу по двум телефонам.

Глава 1

Эпизод первый

Холодная ноябрьская ночь 2011-го года… Как же Арсений ненавидел ноябри и ночи! Ноябри – за мразную погоду, ледяную промозглость, беспросветность и никак не рожающуюся снежную и чистую зиму. Ночи – за давящую темноту, бесполезное и ненужное времяпрепровождение в виде сна, за потерю контроля над собственным существованием. А сейчас ноябрь и ночь сошлись вместе и мучили его, не давая вздохнуть, не предоставляя даже малейшей передышки. Боль, сконцентрированная в районе солнечного сплетения, многократно усиливалась под воздействием этих давних врагов, и спасения не предвиделось никакого.

В сизых клубах табачного дыма тонула комната. Только экран компьютера мерцал, пытаясь пробить эту призрачную, но такую плотную завесу. Арсений потушил сигарету и посмотрел на монитор. Его страничка в «Одноклассниках»… Непослушными пальцами он щелкнул по строке «Избранные пользователи» и перешел на другую страницу. Алиса Липатова, 18 лет. Статус: «Дочка, я тебя люблю, и Феррари подарю!» Так мне папочка сказал и, представьте, не соврал!». Арсений усмехнулся: стихосложение никогда не было Алисиной сильной стороной. Впрочем, у нее достаточно сильных сторон, и эта маленькая бездарность была вполне простительной.

Последний визит – 25 ноября в 13.41. Пять дней назад… Давненько Алисончик тут не была… Арсений прокрутил страницу вниз. До форума. «Погасло наше солнышко. Как мы будем без тебя?». «Скорбим вместе с родными». «Подружка моя любимая, ну как же так???». «Господи, ну почему ты забираешь лучших и так рано???».

Пять дней назад Алиса Липатова, восемнадцатилетняя умница и красавица, лучшая студентка на курсе, выстраданная и вымоленная мамина-папина дочка, умерла. Погибла в автокатастрофе. Разбилась на том самом, подаренном папой, «Феррари».

Даже хоть немного облегчить свое горе, обвинив кого-то в смерти дочери и возненавидев за это, Арсению было не дано. Авария стала нелепой и трагической случайностью. Девочка впервые вынесла на улицу породистого молодого кота. Мальчик недалеко от подъезда гулял с непородистой и не очень умной собакой. Пес увидел своего генетического недруга, рванулся к нему, карабин, скрепляющий ошейник с поводком, отстегнулся. Кот ринулся прочь от хозяйки, собака – за ним. Оба выскочили на дорогу прямо под колеса машины Алисы Липатовой. Кот успел пересечь дорожное полотно, а чтобы не задавить собаку, девушка до упора вывернула руль и на полной скорости и на пустой дороге влетела в бетонное ограждение…

Арсений застонал сквозь стиснутые зубы. Алисина ослепительная улыбка сияла ему с монитора, диссонируя со скорбными постами на форуме. Когнитивный диссонанс… Или не когнитивный?... Ему казалось, что он забыл значение многих слов. Да и вообще много чего забыл. Настоящее тонуло в такой же горько-табачной дымке, как и кабинет его загородного дома. И только прошлое стояло перед глазами ярко и выпукло, как будто стремясь вытеснить настоящее с его законного места. И Арсению не хотелось сопротивляться. Ибо прошлое было милосердней.

1993-й год

Заседание Совета директоров. Арсений Липатов, генеральный директор и главный акционер холдинга «Сталь», одного из первых в России, выступает перед собравшимися. Он рассказывает об успехах холдинга в текущем году, о перспективах, и присутствующим одновременно радостно и немного стыдно за то, что на фоне всеобщей разрухи и бедности они сыты, богаты, благополучны и, видимо, будут таковыми и дальше. Голос гендиректора громок и звучен, его глаза мечут радостные молнии, и только два человека, видя этого бодрячка-энтузиаста, знают, что мысленно он сейчас пребывает совсем в другом месте. Сегодня они с женой должны узнать, сработал ли последний шанс. И, рассуждая о новой сталелитейной линии, о закупках самого современного оборудования, об иностранных инвесторах, Арсений Станиславович Липатов думает совсем о другом.

Внезапно распахивается входная дверь, гулко хлопает о стену, и в зал для заседаний влетает дама в распахнутой шубке. Арсений замолкает и смотрит на даму. В зале повисает тишина. Два человека, понимающие суть мизансцены, затаивают дыхание, а один из них (точнее, одна) скрещивает под столом пальцы – на удачу.

- Ну?!

Это короткое междометие вырывается у Липатова как вздох.

- Да!!!

И это «да» - радужная бабочка, светящаяся и искрящаяся яркими красками. Бабочка срывается с губ дамы и летит к Липатову, энергично работая маленькими, но крепкими крылышками. И бабочка оказывает на него странное воздействие. Он садится. Потом встает. Потом снова садится. Потом встает. Подходит к даме. Обнимает ее. Поворачивается к присутствующим.

- Дамы и господа! Прошу прощения за срыв нашего заседания. Мы обязательно продолжим, но чуть позже. Ольга Васильевна, Андрей Александрович, будьте добры, на минутку.

Липатов, дама в шубке, коммерческий директор Андрей Лебедев и главный бухгалтер Ольга Лебедева выходят из зала, плотно прикрывая за собой дверь. Оставшиеся изумленно переглядываются и вполголоса начинают делиться соображениями о случившемся. А за дверью четверо взрослых людей, на глазах у изумленной секретарши, обнимаются и целуются, плачут и смеются, поздравляют друг друга и снова обнимаются. Эта феерия длится несколько минут, в течение которых лицо секретарши из ошеломленно-изумленного становится радостно-расслабленным. Она, наконец, догадывается, что произошло. Ведь хорошая секретарша знает про своего шефа очень много.

Вечером того же дня все четверо встречаются в ресторане. Дамы в мехах и бриллиантах. Мужчины в смокингах. Метрдотель провожает их в отдельный кабинет и, почтительно кланяясь, оставляет за роскошно сервированным столом.

В хрустальные бокалы разливается шампанское. Смех, радостные улыбки, слезы, но тоже радостные. Арсений и Наталья Липатовы наконец-то станут родителями! Почти в сорок лет. После стольких горьких и бесплодных попыток. После стольких клиник и мытарств. И Лебедевы – лучшие друзья еще с институтских времен, к тому моменту успевшие произвести на свет двух сыночков и лапочку-дочку – радуются за Липатовых так же, как за себя. За пятнадцатилетие дружбы они успели врасти друг в друга, переплетясь кронами и корнями. Боль и радость – все делили пополам. И Андрей Лебедев произносит тост:

- За наследного принца сталелитейной империи!

Вот только рождается принцесса. Но за это никто не в претензии.

Блаженное прошлое внезапно сворачивается, оставляя Арсения наедине с настоящим: ночью, ноябрем и навсегда ушедшей дочерью. Наташа – не помощник. Она в спальне под присмотром медсестры. Предынфарктное состояние. Арсений тоже был бы рад уйти в спасительное небытие, но увы… Кто-то или что-то не отпускают его. И боль, разрастаясь, вгрызается в душу все сильней.

Форум Алисиной странички продолжает пополняться новыми постами. У дочери масса друзей, знакомых, приятелей обоего пола. Ее обожают преподаватели. Ее любят многочисленные родственники Арсения и Натальи. Она покорила даже Совет директоров холдинга «Сталь», который теперь, спустя почти два десятилетия, разросся до таких размеров, что обеспечил Арсению Липатову довольно почетную строчку в российском списке «Форбс». Воттолько ни любовь, ни привязанность, ни обожание не смогли удержать его девочку здесь, на этом свете.

«Стена Плача», - думает Арсений, читая многочисленные соболезнования. В окутавшем его коконе горя появляется крохотный зазор. Что-то не так. Что-то раздражает его, кажется странным и неуместным. Он по привычке пытается анализировать происходящее, но тут кокон снова становится монолитным и все, кроме боли и горя, исчезает.

Миллионер Арсений Липатов сидит в кабинете своего загородного дома и неумело, тяжело рыдает.

Эпизод второй

- Сеня, что ты несешь?! Ты сошел с ума!

- Наташа, подожди, не горячись! Послушай меня внимательно!

- Тут нечего слушать! Ты несешь вздор! Причем вздор кощунственный!

- Ну при чем тут кощунство?! Наташенька, милая…

- Арсений, я не хочу продолжать этот разговор. Никогда.

Хлопок входной двери как выстрел. Слава Богу, хоть холостой. Не холостыми были слова жены, но и они только ранили. Уж если сумел выстоять и пережить смерть дочери, все остальное тоже как-нибудь сдюжит.

Страдание бывает разным, это Арсений понял давно. Но только сейчас – на собственном примере. У Наташи страдание абсолютное. Все четыре месяца со дня смерти дочери – каждый день на кладбище. В Алисиной комнате – мавзолей: цветы, свечи, фотографии. Жена перестала красить волосы и делать макияж, одежда только черного цвета, разговоры – только о дочери. Причем это все не позерство, не напоказ. Это горе, которое Наташа переживает вот так. И сегодняшний крик и злые слова – первая трещина в пелене горя. Арсению больно от этих слов и интонаций, ему горько, что самый близкий человек впервые в жизни его не понимает, но при этом он чувствует определенное удовлетворение: статическое Наташино горевание разбавилось динамикой. И это неплохо.

Он сам, к сожалению или к счастью, так горевать не умел и не мог. Да и вообще, не способен был законсервировать себя в рамках одной эмоции, одного чувства. Может, это обусловлено различиями пола, а может, и чем-то другим. Тоска по дочери, боль утраты пребывали в Арсении постоянно, но при этом не лишали его способности заниматься другими вещами: работой, общением с партнерами, преферансом по субботам и футболом по понедельникам. И нельзя сказать, что подобным образом он пытался себя отвлечь, вовсе нет! Просто все эти многочисленные чувства, желания и функции совмещались в нем довольно органично, не наползая и не замещая друг друга. Он видел, знал, что жена не понимает его, осуждает. Это же сказала ему и Ольга Лебедева, которая, на правах лучшей подруги, проводила с Наташей очень много времени.

Арсений ездил с женой на кладбище, поддерживал разговоры об Алисе, обсуждал эскиз памятника, но… Он понимал, что больше всего напрягает жену: она видела особый блеск в глубине его глаз, всегда появляющийся в тот период, когда Арсений вынашивал очередную Идею. Наталья не могла понять и принять его способности после такого горя работать и играть в карты, и уж тем более не представляла себе, какие в такой момент могут быть идеи! Какие идеи, когда Алисы нет и никогда не будет?! Зачем эти идеи?! Кому они нужны?!

Липатов очень жалел жену, но поделать ничего не мог. И Идея, зародившись в его голове, продолжала жить там, постепенно оформляясь и расправляя крылья. И когда сегодня он попытался поделиться ею с женой, получил вот такую гневную и резкую отповедь. При этом к самой Идее Арсений нисколько не охладел и испытывал настоятельную потребность поделиться с кем-то еще. Этим «кем-то» мог оказаться только один человек. Арсений достал телефон.

- Андрюх, приезжай ко мне, разговор есть.

И, словно скрашивая ожидание друга, перед Арсением снова развернуло полотно прошлое.

1996-й год

Наталья привезла из сада трехлетнюю Алису. Арсений, вышедший их встречать, удивился: обычно спокойная жена была явно взвинчена, а Алиска размазывала по пухлощекой мордочке слезы.

- Девочки, что случилось?!

Алиса кинулась к нему.

- Ася, Туся меня отшлепала! И сказала, что я плохая!

Асей и Тусей дочка называла папу и маму, едва выучившись говорить. Так ей почему-то больше нравилось. Но это были домашние имена, уже в три года Алиса четко понимала, что можно говорить и делать только дома, а что – при чужих людях. И шлепали ее крайне редко, так как характер у девочки был, по мнению окружающих, золотой.

Гладя по голове всхлипывающую дочь, Арсений попытался выяснить, что произошло. А выяснив, не удержался от улыбки, рассердив Наташу еще больше.

С того давнего лебедевского тоста, Липатов привык называть свою дочь принцессой. И она к этому привыкла тоже. И окружающие. А сегодня в детском саду приключился казус. В группу пришел новый мальчик, которому кудрявая белокурая Алиса очень понравилась. Они вместе играли, о чем-то разговаривая, и вдруг Алиса стукнула этого Женю по голове куклой, а потом укусила за ухо. Воспитательницы кинулись их разнимать, так как Женя тоже бросился на обидчицу с кулаками. Драчунов развели по разным углам и начали выяснять, что случилось. И выяснили. Между умными детьми произошел примерно такой диалог.

- Я вообще не просто девочка, я принцесса!

- Да ладно! Вовсе ты никакая не принцесса!

- Это почему еще?

- Потому что! У тебя папа кто?

- Миллионер!

- А мама?

- Красавица!

- Вот! А принцессы бывают только у царей и цариц!

- Ты врешь! Я принцесса!

- Нет, не принцесса!

В результате обмена мнениями стороны и докатились до рукопашной. Воспитательницы не знали, плакать им или смеяться. Они поругали Алису и Женю за драку, но суть их спора решать отказались, переложив ответственность на родителей. И надо же такому случиться, что Наталья и мама Жени приехали за детьми практически одновременно. Алиса с Женей снова принялись спорить, уже на глазах у растерянных мам, и дело кончилось новой потасовкой с выкрикиванием обидных слов: дура и овца (Женя) и козел и дебил (Алиса). Мамы их растащили, отшлепали, одели и побыстрее увели. Всю дорогу до дома Наташа читала дочери нотации, а Алиса, обиженная уже не только на Женю, но и на любимую Тусю, горько рыдала.

- Вот теперь и объясни своей дочери, принцесса она или нет! А заодно расскажи, что девочки драться не должны, независимо от того, принцессы они или нет!

Сердитая Наташа ушла к себе, а Арсений, унося в кабинет икающую от рыданий принцессу, вспоминал бородатый анекдот: «Мне бы ваши проблемы, господин учитель!».

Внизу хлопнула дверь. Зашла горничная: «Арсений Станиславович, к вам Андрей Александрович!». Возвращаясь в настоящее, Арсений с грустной усмешкой подумал о том, что лучше всего его новую Идею поняла бы именно Алиса. И именно она, пусть и косвенно, и поселила эту Идею в его голове.