Ведьма и Клаус Сатана

Глава 1. Гостевая усадьба

Новый год пробуждает чувство ностальгии по тем временам, когда мы были ещё детьми, когда были живы те, кого мы любили. Он способен воскресить в памяти те моменты, когда вера в Деда Мороза ещё не угасла в нас.

Повседневная жизнь современных людей наполнена различными неопределенностями: мы вынуждены постоянно решать новые проблемы, подстраиваться под изменения, к чему-то стремиться, ставить цели и добиваться их. Всё это — непрерывный источник стресса. В праздники человек всегда знает, чем примерно будет занят. С большой вероятностью в это время мы встретимся с родственниками, украсим ёлку, съедим оливье и в сотый раз пересмотрим «Иронию судьбы». Жизнь в такие дни полнится очень предсказуемыми ритуалами, что действует успокаивающе. Новый год — семейный праздник. Обряд с подарками кажется бесполезной тратой сил, но он существует издревле и предназначен для укрепления социальных связей. Помимо того, что получать их всегда приятно, существует легенда, что и дарить их столь же радостно.

Честно вам скажу, никогда не любила праздники. Такое случается, когда ты интроверт. В праздничные дни некуда деться от шумной компании. Это всегда неуютно. Просто невозможно расслабиться в такой атмосфере.

Но в этом году мой внутренний ребёнок напряжённо ожидал чего-то чудесного. Так сказать, небольшого волшебства со стороны моего мужа. Смею вас уверить, он был на такое способен. Идея отметить Новый год в сказочном отеле, запрятанном в лесах у подножия гор, принадлежала мне. Отель «Х» предлагал свои услуги под звучным лозунгом «Как называется, где находится — неважно. Вам не по карману», чем безмерно меня заинтересовал. Что там могло быть такого, чего мы не могли себе позволить оплатить. В общем, он будто бросил мне вызов этим дерзким заявлением с монитора. Отель "Х" словно стоял на стыке двух времен — прошлого и настоящего. И уже с фотографий навевал дух волшебства.

Добрались мы не без приключений. Златан каким-то образом умудрился вбить в электронный мозг навигатора вместо координат метку места назначения: «5000км от Воронежа». Навигатор несколько часов возил нас по кругу, пока я сообразила в чем дело. Как Златану удалось такое провернуть, осталось для меня загадкой, но я не сомневалась, что он может.

Так что буковые подъездные ворота, которые считались старейшим деревянным памятником в России, о чем с гордостью сообщалось на сайте, мы пересекли уже в сумерках. Украшенная гирляндами гостиница в окружении хвойного леса производила просто сказочное впечатление. В мою душу всё больше проникал дух новогоднего праздника.

Я припарковала машину на стоянке перед гостиницей. Жаль, что Златана эта суета не вдохновляла, как меня. Он согласился только в угоду мне. Он бы с большим удовольствием провёл этот Новый год только со мной вдвоём в доме бабушки. Словно прочитав мои мысли, Златан улыбнулся и произнес:

— Всё не так плохо, как тебе кажется.

Странное дело, но мой добродушный, улыбчивый, обожающий меня муж на дух не переносил других людей. Я сама не особо их жаловала. Они навевали скуку своими однотипными рассказами. Судя по количеству машин, отель полон народу. Мои опасения оправдались. Едва перешагнув порог, мимо нас пронеслось двое детишек лет шести-восьми.

— Знаешь, ты единственный ребёнок, что пришелся мне по душе, — заметил Златан, провожая детишек взглядом.

Ресепшен был пуст.

В холле было уютно. Несмотря на реставрацию и новую мебель, здесь имелось много старинных деталей: каменные наличники, раскрытая кирпичная кладка. Откуда-то справа доносилась инструментальная музыка, шум и гам. Нам пришлось несколько раз позвонить в звонок на стойке, когда, наконец, из комнаты, откуда раздавалась музыка, выскочила девушка в красном платье снегурочки и колпаке.

— Простите ради Бога! — воскликнула она, спеша к нам. — Вы запоздали к заезду. Я не могла до вас дозвониться. Поэтому не знала, когда вас ожидать.

— Ничего страшного, — улыбнулась я.

— Я администратор. Аннушка, — представилась девушка. — Прошу ваши документы для оформления.

Я протянула ей подготовленные паспорта.

— Это очень старый дом, — заметил Златан.

Он заинтересованно осматривал всё вокруг и, казалось, совсем не обращал внимания на нас с Аннушкой. Это был взгляд домового, пронизанный зелеными искрами, которого, бесспорно, привлек старинный дом.

— Да. Этот дом был построен купцом Сазоновым ещё в начале XIX века для своей тайной возлюбленной, — восторженно начала рассказывать администратор и шепотом добавила: — Считалось, что эта благородная дама была замужем. В советские времена дом успел побывать почтой, клубом, районным центром. Затем несколько десятилетий пустовал и зарастал лесом, пока его не выкупил мой отец. Это было в 90-е. Дом достался почти даром. А вот реставрация растянулась лет на пять или шесть и влетела в копеечку. Моей матушке даже пришлось продать свой дом во Франции. Обои восстанавливали по кусочкам. Понимаете, в советское время облепили всё дешевыми бумажными обоями. Так сказать, всеобщая уравниловка. Похвастаюсь, к реставрации приложил руку знаменитый английский художник Уильям Моррис.

Воодушевление Аннушки дышало историей.

— Слева от ресепшена находится большая гостевая комната, переделанная в бар, с утеплённой верандой. На веранде стоят столики. У нас организован новогодний шведский стол. К слову сказать, у нас имеется русский погреб с домашними соленьями и вареньями. Они также представлены на фуршете. Все гости сейчас практически там. Новый год всё-таки, — продолжала вещать Аннушка, сияя улыбкой. — В противоположной стороне возле лестницы каминный зал. Там организовали ёлку. О! У нас для всех подарки от Санты. Вот!

Она достала из-за стойки большой пакет из крафт-бумаги:

— Там квест-загадка для поиска новогодней игрушки на елку. Время есть до рождества, — пояснила она и следом подала ключ. — Ваш номер «12» на втором этаже с табличкой зайца. Отдохните и спускайтесь к нам в бар.

Не намереваясь дольше задерживать девушку, которой не терпелось присоединиться к остальным в гостевой комнате, я двинула по лестнице вверх. Златан следом за мной. В эти новогодние праздники все пятнадцать комнат были раскуплены. Последний я забронировала ещё в сентябре. Каждый номер, в подражание старине, был назван по рисунку на обоях. Номер «Зайцы». Думаю, не сложно догадаться, что в номере по светло-зеленым обоям белыми пятнами весело прыгали зайчики.

Номера, обставленные антиквариатом, отличались редкостной эстетикой. Массивный комод, золоченые подсвечники, замысловатая люстра, резная кровать с балдахином, льняным покрывалом и подушками с ажурными наволочками. А из окна открывался живописные виды на горную реку, что не замерзала даже зимой. Сказка!

Только я с пристрастием закончила разглядывать убранство комнаты, как Златан внезапно сказал:

— Полли, я отойду на часик.

Я нахмурилась.

— Дорогой, ну, до полуночи меньше пяти часов.

— Хочу кое-что разузнать, — пояснил он. — Этот дом странный.

— В смысле?

— Он пустой. В нём никто не живет. Ни одного отголоска, ни одной тени.

Я задумалась. Знала, что такого не бывает, но большего не понимала.

— Я вернусь через час, — повторил Златан, растворяясь в воздухе.

Я проводила его тоскующим взглядом. Как вы уже поняли, у меня не совсем обычный муж. В простонародье его кличут домовым, но он нечто другое. Он вечный. И это совсем другая история. А пока, оставшись одна, я решила разгадать загадку Санты. Я взяла серый крафтовый конверт, что выдала Аннушка, и вскрыла его. На кровать выпал витиеватый бронзовый ключ и листок бумаги с надписью:

«Чтобы из комнаты в другую нам пройти

Её никак не сможем обойти

Через неё мы только лишь пройдём

И в комнату другую сразу попадём

Она не в город ни во двор

Открой скорей её ключом

Игрушку новогоднюю найди»

Ага! Загадка. Довольно простая. Это дверь. Я покрутила ключ в руках, размышляя. Дверей в нашей комнате было две. Первая вела в коридор и ключ у неё был другой. Вторая в туалетную комнату, но замка со скважиной там не было...

Глава 2. Игра Санты

Самый большой номер не был таким уж большим. Таинственная дверь нашлась около кровати, припрятанная за тканью балдахина, что ниспадал по стене. И действительно была заперта.

«В начале прошлого века состоятельные люди предпочитали спать по раздельности» — припомнила я.

— Видимо, она ведет во вторую спальню.

Ключ подошёл. Совершив два оборота, он отворил дверь. Я сделала шаг внутрь и замерла. Каким-то чудесным образом я попала в каминную комнату с высоким арочным потолком на первом этаже. Из окна явно просматривались припаркованные автомобили. Верхнее освещение отсутствовало, лишь яркое пламя камина озаряло помещение.

«Это сюрприз Златана? — мелькнуло в моей голове.

Я резко развернулась, намереваясь воззвать к мужу, но дверь за моей спиной исчезла.

— Златан? — удивилась я вслух.

Тишина была мне ответом.

— Хорошо, — хмыкнула я.

Что там надо найти? Игрушку?

На высокой ёлке до потолка, без мишуры и лишних прикрас, висели довольно крупные шары. Это были такие шарики со снежком и фигуркой. Я сняла один, вглядываясь внутрь, на проблеск огня. Ей-богу, я готова поклясться, что фигурки внутри двигаются. Я напрягала глаза, присматриваясь. Внезапно камин выдал напалм огня чуть ли не до потолка. Меня обдало нестерпимым жаром. От неожиданности я неаккуратно дернулась назад и грохнулась на деревянный паркет. Шарик выпал из рук и укатился куда-то прочь.

Огонь из камина стал голубым пламенем. Затем превратился в лёд, и принялся с жадностью затягивать стены и пол, покрывая всё на своём пути. Я судорожно вздохнула.

«Если это сюрприз Златана, — думала я — то он ужасно пугающ. А если это мероприятие от гостиницы, то спецэффекты просто зашкаливают»

Лёд остановился в десяти сантиметрах от меня. И тут же последовал взрыв с пронзительным звоном мелких осколков. Я инстинктивно зажмурилась и прикрыла лицо рукой. Через какое-то время всё же осторожно посмотрела сквозь пальцы. Перед камином возвышался Санта Клаус. Точнее мужик, похожий на спившегося неудачника в костюме Санты. Я криво улыбнулась. Всё больше это походило на розыгрыш, чем нас сюрприз.

— Аполинария, — зычно произнёс Санта, погружая меня в замешательство, отчего я спросила:

— Почему Санта Клаус? Мы же в России.

— Может, от того, что русские люди не умеют хранить ничего своего и с радостью хавают всё то дерьмо, которым их потчует запад.

«Да, Санта просто образец добродушия и позитива» — подумала я.

— Правда редко бывает приятной, — добавил Санта. — Твоя, правда в том, что ты ужасный человек. Но я дам тебе шанс всё исправить...

Невидимый глазу вихрь подхватил и начал развеивать Санту, как утренний туман.

— ...Или не дам, — донеслось до меня окончание его слов.

Я встала. Камин выдал новую порцию искр, породивших четверых маленьких существ, похожих на феечек Динь-динь. Одна так один-в-один в зелёненьком платьишке и тапочками с белыми помпончиками.

— Привет, — прозвенел она мне в лицо.

— А ты кто такая?

— Та, кто напомнит тебе о прошлом, — радостно рассмеялась она. Взлетела вверх и принялась осыпать меня желтоватой светящейся пыльцой. Мои ноги внезапно оторвались от пола. Тело против моей воли стало подниматься вверх, прошло через потолок и замерло, зависнув на середине чей-то комнаты.

«Странно в гостинице ведь два этажа» — подумала я.

Я огляделась. Это было похоже на зал. Старая стенка, ковер на полу, ковер на стене, диван-книжка из советских времен. Лёгкое узнавание коснулось моего сознания. И тут я обомлела. На диване спали мои родители, ещё молодые. Дверь в приоткрылась. В комнату крадучись проникала светловолосая девочка, на вид дошкольного возраста.

— Полли? — высунулась еще одна светлая мордашка.

— Тшш... — отозвалась первая, посылая яростные сигналы.

Это я и Ольга! Ещё в те времена, когда мы жили двумя семьями в одной квартире. Так странно наблюдать за собой со стороны... Меня охватило необъяснимое желание обнять и приголубить себя малышку.

В это время девочки уже принялись обыскивать пространство под ёлкой. Я знала, что улов будет небольшой: три пластинки с детскими песнями и адвент-календарь как сейчас называют, с шоколадными фигурками динозавров. Но сколько же удовольствия это вызывало тогда...

— Ты только посмотри, с каким восхищением она на тебя смотрит, — прозвенела феечка над моей головой. — Кто бы мог подумать.

— Кто ты? — повторила я, вглядываясь в её мелкое лицо.

— Я фея прошлого, — звякнула та и оскалилась острозубой улыбкой.

— Фея подстать Санте.

Фея захихикала, рассыпая пыльцу:

— Каждый получает тех фей, что заслуживает. Вспомним, что ты натворила такого, что сестра перестала на тебя так смотреть.

Мы взлетели ещё выше. И оп! Оказались в актовом зале школы.

— Ты только посмотри! Это же ты на сцене. Сколько тебе тут? Одиннадцать? Двенадцать? — звенела хищная феечка.

— Двенадцать.

А ведь я практически забыла об этом. Я была звезда этой постановки. Даже руководительница уговаривала меня поступить в театральную школу...

— Почему ты не пошла? — спросила она, словно прочитав мои мысли.

— Глупая задумка. Мне не понравилось столько внимания.

— О! Вот как. А твоя сестра мечтала о внимании. Её так часто не замечали за старшей сестрой. Но где же она?

Мы оказались за кулисами. Ольга стояла там и смотрела на меня во все глаза. По её щекам текли горькие слёзы.

— Бедняжка. Она так хотела получить эту роль. И типаж у неё подходящий. Так мечтала, — вздохнула феечка и рассмеялась ехидным трезвоном. — Она же понимает, если ты здесь, ей не достанется роль. Зачем ты так поступила?

— Не знаю... Просто стало интересно, — промямлила я.

Ответа на этот вопрос у меня не было. Честно сказать, я не могла объяснить мотивы своего бездумного поступка. Припоминаю, в то время Ольга на все уши мне прожужжала о том, что её пригласили на эту роль. Она идеально подходила. Возможно, я позавидовала...

— Считаешь, стоит ли удивляться, что она захотела стать тобой?

Мы резко взлетели вверх. У меня зарябило в глазах от многоцветия красок. Полет закончился тем, что меня со всей силы шмякнуло об пол всё той же каминной комнаты. Я неплохо так приложилась костями.

Застонав, я приподнялась. Надо мной, сидя на облачке, парил пухлый младенец с полотен Рембрандта, попыхивая трубкой. Вокруг него кружила тройка ярких бабочек.

— А ты кто такой? — недовольно спросила я.

— Ангел настоящего, — басом отозвался тот.

Всё отдавало пародией на плохое кино. Злило то, что я была бессильна. Меня подвело моё самомнение, как о ведьме. Я знала лишь то, что мне рассказал муж. Умела то, чему он научил, и понятия не имела, с чем я столкнулась. Печально это признавать, но всегда найдется тот, кто поправит твою корону. Возможно, даже лопатой.

— Я пришёл показать, что ты творишь в настоящем, В прошлом ты загубила сестру. Злющая ты ведьма, Полина! — самоуверенно заявил он и выдохнул клубы дыма, что на глазах превратились в упругое облачко.

Это облако подпрыгнуло под мой зад, сказавшись вполне удобным креслом, и понесло меня прямо через стену. Дальше через лес. Да с такой скоростью, что слёзы потекли из глаз. Весело улюлюкая ангелочек-младенец не отставал. Остановились мы лишь возле одного из домов в частном секторе, где я жила.

— Ты чего разревелась? Люди также несутся по жизни впопыхах, не задумываясь и не вдаваясь в подробности. Вот это печалит, — философски заметил ангелок, и спросил: — Тебе знаком этот дом?

— Не думаю, — протянула я.

Облачка услужливо зависли за окном детской на втором этаже.

— Люди всегда мечтают о силе. Их с раннего детства учат, что силы добра побеждают силы зла. Но мы-то знаем, что следы зла всегда остаются. Ты ведь никогда не задумывалась о тех, кто получает твои подклады? — продолжал философствовать басистый малыш.

— Это Миша Иванов, — указал ангелок за стекло, где под одеялом с компрессом на лбу лежал мальчонка лет шести. — Миша всегда был болезненным и слабым. Подклады, что ты так беззаботно раскладывала на крыльце по округе. Это он нашёл твою розу и за полгода не болел от силы пару недель.

Не скрою, сердце в груди сжалось от жалости, после этих слов.

Вжух! И Мы понеслись обратно к отелю. И я снова оказалась в каминном зале, где меня бесцеремонно выкинули из облачного кресла на пол к ногам того первого мужика в костюме Санты.

— Ну, а ты видимо сюрприз будущего? — зло спросила я.

— Отнюдь, — заявил он.

На моих глазах он стал увеличиваться в размерах. Костюм Санты с треском лопнул, обнажая лохматые ноги с копытами. На его темной коже цвета обсидианта мерцали отблески пламени. За спиной колыхался длинный хвост с кисточкой. Глаза полыхнули огнем, а голову украсили прямые козлиные рога. Против воли меня охватило ощущение безысходности от невозможности повлиять на ситуацию, отсутствие сил и возможности действовать.

— Я отправляю тебя в ад, Аполинария Неживая, — объявил он инфернальным голосом, в котором чудилось дыхание смерти.

Чертов Санта топнул копытом по полу, и он треснул, как крекер, низвергая меня в темную клоаку бытия. Я сразу оказалась маленькой песчинкой в вечности бытия. Вверху было серое дымное небо, а подо мной в бесконечном извержении лавы и жара, объятые вечным огнем, кричали такие же обреченные песчинки. Охваченная ужасом заголосила и я.

Глава 3. Падение Вавилона

Я знала, что ада в нашем понимании не существует. Но в тоже время понимала, что в самый лютый час для каждого из нас существует свой персональный ад. И мой был довольно стандартный, воронкообразный, всё с теми пресловутыми девятью кругами. Рай и ад — это одно и то же место, как и то, что для одного присутствие Бога — рай, то для другого вечный надзор — ад. А по сути это не место, а состояние души, той искры, что покоится в каждом из нас.

«И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая» — всплыли в моей голове строки святого писания.

Но я ведь еще не умерла? Но как из него выбраться, не имела ни малейшего понятия.

— Златан! — закричала я во все горло, каким-то чудесным образом перекричав какофонию безумных стенаний обреченных душ, и упала в заботливые объятия любимого мужа.

Мы снова были в каминной комнате. Муж держал меня на руках, а напротив нас стоял, чертов Санта. Глаза моего мужа практически метали в него зелёные искры. Он поставил меня на ноги:

— Тебя и на пару часов нельзя оставить одну, — заметил муж, и обратился к «Санте»: — Ты же понимаешь, что раскрыл свою пасть не на ту?

Казалось, чертов Санта перепуган до глубины его души, если таковая у него имелась, и боится даже пошевелиться. Златан сунул руку во внутренний карман пиджака, достал что-то, зажимая в кулак, и швырнул в «Санту». Почти мгновенно чертов Санта обратился стаей воронов, что каркая, вылетели в коридор и метнулись вверх по лестнице.

— Держи, — сказал муж и протянул мне чем-то наполненный мешочек.

— Что это? — поинтересовалась я.

— Льняное семя. Черти его ужас как боятся.

— Черти?

— В чем-то этот черт прав, — заметил Златан. — Русские страсть как любят отвергать свое наследие. Черт носит красную рубаху и красный колпак. Черт в изначальном понимании слова — зло. Чертей породила новая вера. Злые люди превращаются в таких существ и распространяют некую легенду, что они ангелы, сброшенные с небес архангелом Михаилом. Мол, Бог поручил им петь песню, что восхваляла его, но им наскучило, и они перестали петь. За это их с небес и скинули. Редкая глупость, правда? Тяжело же признать, что черти и есть сами люди. И всё зло творят они собственноручно, да так, что некоторым на это и жизни не хватает. Вот и продолжают своё славное занятие.

— Ох! Я уж подумала, что он сам Сатана, — нервно хихикнула я.

— Ну и глупая ты у меня, — улыбнулся Златан. — Черт — самый низший из бесов, порожденных человеческой верой. Просто ты, являясь человеком, позволила ему проникнуть в тебя. Он сыграл на твоем чувстве вины. Понимаешь ли, суть прошлого и настоящего — ничто. Значит, их ничто не разделяет. Потому что существует только вечность, которое и есть настоящее. Между двумя ничто лежит все. Настоящее есть точка соприкосновения реальности и истины, которые, соприкоснувшись, немедленно разлучаются, но не исчезают. Настоящее длится и продолжает присутствовать, однако беспрестанно изменяется. Поэтому для людей существует время, которое они силой мысли делят между прошлым и будущим. Настоящее — не более чем бесплотный миг. Но жить в настоящем означает жить в согласии с самим собой и с истиной. Это и есть вечная жизнь. Только людей от неё отделяет иллюзия, заставляющая их чувствовать, что они от неё отдалены. Будучи человеком, разве можно любить, не помня тех, кого любишь? Мыслить, не держа в памяти ни одной идеи? Действовать, не помня о своих планах, мечтах, желаниях?

— Уф! — вздохнула я. — Златан, всё это ещё пока слишком сложно для меня. Если черта больше нет, то, может, просто забудем о нем?

Златан огляделся и, уставившись в потолок произнес:

— Я не думаю, что он исчез. Просто скрылся с глаз долой. Этот дом построен на перекрестке дорог. Это его логово. Он его не покинет.

В целом Златана черт не беспокоил. А покуда Златан со мной, то и меня тоже. Тревожило то, что отель был пуст. В первом гостевом зале продолжала играть инструментальная музыка, столы полнились едой, бар ломился от напитков. И пустота. Ни души.

— А где все? — удивленно поинтересовалась я.

— В новогодних шарах на елке, — Златан отправил крокет с икрой в рот. — Вкусно! Он их всех поймал.

Я оглянулась на комнату с камином, где стояла елка.

— А что с ними будет?

— Ну, черт вытянет из них энергию жизни и подпитает себя.

— Так они умрут?

— В человеческом понимании, да, — как ни в чем не бывало, подтвердил Златан.

— Но ведь сегодня Новый год, — протянула я.

Меня мучило чувство вины за загубленную жизнь Миши Иванова. И мне не хотелось быть виновной в смерти пары десятков людей. Все преступления мира совершаются с молчаливого согласия окружающих. Пусть я не очень хороший человек, не образец для подражания, но лживым лицемером я быть не хотела ни за что. Словно прочитав мои мысли, Златан произнес:

— Хорошо, Полли. Мы их освободим. Но прошу, давай сначала отметим этот Новый год. Он же идеальный. Только ты и я, — улыбнулся Златан.

Я улыбнулась в ответ, соглашаясь.

— А как мы их освободим?

— Ясное дело сожжем здесь всё к чертям! Парадоксально, но черти до ужаса боятся огня. Наверное, оттого им и пугают в аду.

После полуночи, ровно в 01.00 ночи 1 января, мы покидали отель «Х». За нами разгоралось зарево, по яркости сходное восходу искусственного солнца в ночи. Внутри отеля, будто беснуясь, орал легион демонов. Люди в испуге выбегали из здания, охваченного огнем. Кто-то крестился, кто-то падал на колени и возносил молитву. Некоторые плакали, не веря в спасение. Глянув в зеркало заднего вида, я заметила:

— Больше никогда не буду отмечать Новый год.

— И правильно, — легко согласился со мной муж. — К чему это древо смерти дома ставить, ещё и наряжать. Мы с тобой лучше Новолетие отмечать будем. В сентябре.

"В сентябре. Так в сентября" — подумала я, и надавила на педаль газа.

Провести грань между добром и злом куда как не просто. Хорошие люди, бывает, грешат. Плохие творят добро. Так почему люди так стремятся видеть мир черно-белым? В каждом из нас уживается жестокость и милосердие. И каждый из нас способен на всё....