Ведьмак. Эхо мертвых

14 мая, 1114г.

Дейра медленно двигался по каменистой дороге, ведя за собой лошадь. Его походка была размеренной, но каждый шаг давался с усилием. Лицо было бледным, под глазами — тёмные круги, а на висках проступали чёрные жилы, будто кто-то пустил чернила под его кожу. Эликсиры, принятые накануне, всё ещё продолжали циркулировать в его крови, отравляя и исцеляя одновременно. Он чувствовал гулкую пульсацию в висках и лёгкое головокружение — обычные последствия ведьмачьих зелий. Но это не мешало ему идти вперёд. В конце концов, задание было выполнено: гнездо стригоев уничтожено, братья живы. Оставалось лишь продолжить путь.

Когда он вошёл в деревню, её обитатели почти не обратили на него внимания — сельчане были заняты своими повседневными делами, никто не ждал чужака. Лошадь ведьмак привязал у трактира, положив ей на спину мешок с добытыми припасами. Без лишних слов, как и полагалось, он шагнул через порог заведения, где его ждало мгновенное изменение атмосферы.

Внутри трактира царил гул голосов, стук кружек, потрескивал огонь в очаге. Но всё это резко оборвалось, как только ведьмак оказался в помещении. Все взгляды устремились на него — к такому он привык. Жёлтые глаза, блестевшие в полумраке, всегда привлекали внимание. Его молчаливая фигура, идущая к стойке, казалась внушительной в тишине. Пахло дымом, кислым пивом и застарелым потом — стандартный коктейль любого трактира.

Трактирщик, не прекращая нервно протирать стол грязной тряпкой, оглянулся на пришельца. Словно чувствовал на себе не только взгляд, но и холодное присутствие ведьмака. Его голос прозвучал сдавленно:

— Что будете, милсдарь ведьмак?

— Хлеба и воды, — коротко произнёс Дейра, выкладывая серебряную монету на деревянную стойку. Его голос был низким, спокойным, но чувствовалась усталость.

Трактирщик, не теряя времени, тут же исполнил просьбу, хотя его руки заметно дрожали. Он положил буханку хлеба на стойку и наполнил флягу водой, стараясь не встречаться взглядом с ведьмаком.

— Вот, ваш хлеб и вода, милсдарь, — произнёс он, пытаясь скрыть волнение, но Дейра слышал, как быстро бьётся его сердце.

Ведьмак взял свои припасы, коротко кивнул в знак благодарности и направился к выходу, не обращая внимания на продолжавшиеся взгляды, прожигающие ему спину. Он уже привык к этому — к страху и недоверию, к тому, что после каждой работы люди смотрят на него как на что-то чуждое. Ведьмак, пусть и полезен в деле, всегда оставался для них монстром.

Он ещё не успел сделать несколько шагов, как заметил старика у выхода. Один его вид был достаточен, чтобы понять, что тот пришел не просто поговорить. Слишком хорошо ведьмак знал этот усталый, робкий взгляд людей, которые приходят с просьбами о помощи. Это означало одно — впереди работа. Дейра вздохнул про себя и надеялся, что дело будет не слишком сложным. В противном случае ему придётся снова пить эликсиры, а возраст уже не позволял принимать их два дня подряд без последствий.

— Вы ведь ведьмак, так? — спросил старик с дрожью в голосе, хотя его попытка показать решимость была очевидна. Трудно сказать, чего он боялся больше: самого ведьмака или того, что привело его к этой встрече.

"Типично," — мелькнуло у Дейры в голове. — "Когда им что-то нужно, готовы лезть к тебе в душу, а если нет — камнями закидают."

— Медальон на шее и меч за спиной — не догадываешься? — слегка усмехнулся ведьмак, но в его словах не было ни веселья, ни язвительности. Лишь холодный сарказм.

Старик заторопился:

— Н-нет, что вы, я это просто… Я видел несколько ведьмаков за свою жизнь... одного с медальоном волка, другого - кота, но таких, как вы, с медальоном ворона — никогда.

— Ну, так вот и встретил, — ответил Дейра, прищурившись. — Что у вас случилось?

Ведьмак внимательно слушал старика, не выказывая эмоций.

— Доченька Людки, жены конюха, заболела чем-то. И спустя неделю померла. Бедная девочка, всего-то десяток лет отроду, — старик едва держал себя в руках. Его голос дрожал, как и руки, которые он нервно теребил. — Три дня назад мы решили её похоронить. Сделали гробик, нарядили её в белое платье, самое любимое. Но… — его голос сорвался, и он глотнул слёзы. — Похоронить не смогли. Чудище кладбищенское не дало.

— Какое чудище? — поинтересовался Дейра.

Старик вытер слёзы и, тяжело вздохнув, продолжил:

— Никто точно не знает. Сын мой, Вальдос, нёс гробик, как вдруг земля под ним разверзлась, и он свалился! Кричал, что чудище тащит его под землю. Мужики еле его вытащили, но ногу сильно ранило, — на мгновение старик снова потерял контроль над собой, и слеза покатилась по его щеке. — Боюсь, как бы и его не похоронить… — Он замолк на мгновение, словно собираясь с мыслями, а потом с горькой усмешкой добавил: — Хотя негде. Кладбище теперь запретное место. Стоит только туда сунуться — и слышно, как кто-то рыщет под землёй.

— Вальдос видел это чудище? — спросил ведьмак, устремив холодный взгляд на старика.

— Спросите у него сами. Сейчас отведу, только ему очень плохо… Рана воспалилась, — старик тихо вздохнул, как будто в нём боролись отчаяние и страх. — А девочку… мы так и не похоронили. Третий день в погребе лежит. Людка, бедная, чуть с ума не сошла…

Они направились в дом.

Вальдос лежал в полусознании. Его тело обдавало жаром, а рана на ноге уже давно загноилась. Воздух в комнате был тяжёлым и густым от запаха болезни и смерти. Над ним склонилась пожилая женщина, смочившая тряпку в холодной воде, которую она осторожно прикладывала к его лбу.

— Вальдос, сынок, — хриплым голосом позвал старик. — К нам ведьмак пришёл… чудовище убить.

— Ведь... мм...мак? — с трудом прошептал парень. Его глаза были мутными от жара, а на губах появилась слабая улыбка, больше похожая на гримасу боли. Ведьмак взглянул на его рану — заражение глубоко въелось в плоть. "Парень умрёт," — пришло в голову ведьмаку. — "И это принесёт новые беды."

— Да, сынок, ведьмак, — старик сжал губы, явно понимая всю тяжесть ситуации. — Он избавит нас от чудища.

— Вальдос, — мягко начал Дейра, приблизившись к кровати, — опиши мне, что на тебя напало.

Парень ненадолго замолчал, как будто что-то вспоминал, и, закрыв глаза, сдавленным голосом произнёс:

— Темно… огромные когти… и красные… глаза…

— Понятно, — кивнул ведьмак, не тратя лишних слов. "Многого не узнаю," — подумал он. — "Придётся разобраться самому."

Дейра жестом показал старику выйти, и когда они оказались на улице, тихо произнёс:

— Я возьмусь за это дело. Но не бесплатно.

Старик внимательно смотрел на него, его лицо было иссушено горем и страхом.

— Понимаю, — едва слышно проговорил он, глядя в землю. — Жизнь-то ведь ваша на кону… Но вы избавите нас от этой напасти?

— Избавлю, — ответил ведьмак. — Триста оренов, старик, и скоро ты увидишь голову чудовища.

Старик молча протянул руку для рукопожатия. Затем он направился к дому за деньгами. Дейра проводил его взглядом, затем перевёл его на кладбище. Глубоко выдохнув, он прислушался к ритму своего сердца, ощущая лёгкую пульсацию в висках. Мысли быстро перебирали варианты — что за тварь могла там обосноваться?

Дейра шёл по узкой тропинке, ведущей к кладбищу, расположенному всего в нескольких десятках метров от деревенских домов. Он осторожно ступал по мягкой земле, которая слегка оседала под его весом. В воздухе витал запах влажной земли, смешанный с ароматами травы и древесной коры. Звуки деревни — лай собак, отдалённые голоса — всё ещё доносились до его ушей, но казались приглушёнными, словно время здесь текло иначе.

Кладбище выглядело ухоженным, но пустым и тихим, как если бы за ним давно не присматривали. Старые могилы с покосившимися крестами чередовались с новыми захоронениями, которые выделялись свежими насыпями земли. Надгробия были частично скрыты под низкими кустарниками и дикой травой, но место всё равно казалось достаточно обитаемым. Дейра внимательно оглядел территорию, прежде чем переступить через низкую ограду и направиться дальше вглубь кладбища, ловко обходя насыпи земли и межевые камни.

Его слух был обострён до предела, каждый звук, каждое шороховое движение под землёй было слышно ему, как шёпот на ветру. Когда ведьмак приблизился к месту, где недавно упал Вальдос, земля под его ногами начала едва заметно вибрировать. Глухой, но ясный гул раздавался снизу, как будто что-то массивное двигалось под поверхностью, сталкиваясь с корнями деревьев и мелкими камнями. Дейра остановился, замерев на месте и прислушиваясь. И вправду, подумал он, какой-то гул под землёй присутствует.

Через несколько секунд раздался глухой удар — словно нечто столкнулось с деревом или крышкой гроба. Несколько мгновений всё было тихо, но затем до его ушей донёсся мерзкий, чавкающий звук. Тварь пожирала труп, разрывая его на части с безумной жадностью. Запах разложения усилился, и Дейра уловил его острым ведьмачьим обонянием, привыкшим к подобным запахам.

— Кладбищенская баба, — прошептал он, подтверждая свои подозрения. — Ни гравеир, ни гуль, ни альгуль не роют землю…

Ведьмак медленно начал отступать, его движения были размеренными и осторожными, словно он скользил по натянутой струне. Тварь была поглощена трапезой, но Дейра знал: один неверный шаг — и она может почуять его и скрыться в недрах земли.

Оказавшись у ограды кладбища, ведьмак остановился и оглядел территорию ещё раз. Его взгляд упал на старый склеп, полуразрушенный, но всё ещё стоящий — идеальное место для того, чтобы заманить туда чудовище. "Заманить её туда, закрыть и прикончить," — подумал он, и в голове начал складываться план.

На обратном пути к дому старосты Дейра обдумывал, как осуществить задуманное. Тварь была осторожной, но её голод диктовал ей правила. Кладбищенская баба жила по одному главному инстинкту — потребности в плоти. Она предпочитала свежие трупы, но если лишена мертвецов, могла напасть и на живых. Чтобы выманить её из укрытия, нужен был труп, свежий, издающий сильный запах разложения. Но такие вещи нельзя было просто сказать старосте прямо — его нужно было подготовить к принятию этого решения.

Когда Дейра вернулся к дому старосты, тот уже ждал его у дома, его лицо выражало беспокойство, но в глазах читалась надежда на ведьмака.

— Ну что, милсдарь ведьмак, что ты нашёл? — спросил старик, как будто с нетерпением.

Дейра задержался на мгновение, оценивая, как лучше изложить план.

— На кладбище завелась кладбищенская баба, — начал он спокойно, глядя старику в глаза. — Она питается трупами, но если трупов нет, начинает охотиться на живых. Это не первый раз, когда такое случается рядом с деревнями. Если её не остановить сейчас, может быть беда.

— И что нам делать? — прошептал старик, морща лоб, всё ещё не понимая, что там за чудище.

— Нужно выманить её, — продолжил Дейра. — Трупоеды идут на запах разложения. Чем свежее плоть, тем сильнее действует инстинкт. Мы можем заманить её в склеп, где она не сможет уйти, но для этого нужна приманка.

Старик нахмурился, внимательно слушая, но не сразу осознавая, к чему это ведёт.

— Приманка? — с замиранием повторил он, предчувствуя развязку.

— Да, — кивнул ведьмак. — Самый верный способ — использовать тело девочки. Она уже три дня как мертва, и её запах привлечёт бабу. Мы положим её у склепа, это сработает. Тогда я смогу уничтожить чудовище. — На самом деле способ не настолько верный, насколько быстрый. У ведьмака были дела поважнее, и он хотел побыстрее закончить.

Лицо старосты мгновенно побледнело, словно кровь отхлынула от его кожи. Он замер, глаза округлились от ужаса. Несколько долгих мгновений старик словно боролся с самим собой, потом, собравшись с силами, тихо прошептал:

— Но... ведьмак, — начал он запинаясь, голос его дрожал. — Как я скажу это её родителям? И... боги... боги не простят такого греха.

Дейра посмотрел на старосту холодным, невозмутимым взглядом. Его лицо оставалось бесстрастным, словно высеченным из камня.

— Не боги, старик, решат твою проблему, — ответил он. — А я.

Старик сморщился, как будто от физической боли. Казалось, слова ведьмака ранили его сильнее, чем могло бы чудовище.

— Спрашиваю ещё раз, ведьмак, прошу, подумай, точно ли нет другого выхода? — в голосе старосты слышалось отчаяние.

— Можно попробовать мертвую скотину, — задумчиво проговорил Дейра, — но это вряд ли сработает. Она не обладает тем запахом, что привлечёт бабу. — Ведьмак задумался на мгновение, затем усмехнулся. — Или можем пойти на поле, где неделю назад столкнулись армии. Это в двух днях пути отсюда. Уж там-то точно мертвецов навалом. И вот это точно сработает, — с едва заметной ухмылкой добавил он, наслаждаясь тем, как его слова заставили старика буквально содрогнуться.

Староста напрягся, его лицо исказилось от смеси недоумения и отвращения. Ведьмак, похоже, не испытывал ни малейшего сочувствия. Старика поразило, как можно оставаться таким безразличным и спокойным перед столь ужасными решениями.

— Ведьмак, — повторил старик с трепетом в голосе, — как ты можешь быть таким… спокойным? Ты предлагаешь использовать тело бедной девочки, словно это просто очередная работа. Разве нет у тебя ни капли жалости?

Дейра слегка прищурил глаза, его жёлтые зрачки блеснули в полумраке. Он медленно, но твёрдо произнёс:

— Моя работа — убивать чудовищ, а не жалеть мёртвых. Я живу, чтобы такие, как ты, могли спокойно спать по ночам. Жалость не избавит тебя от чудовища, старик. Но я — избавлю. Выбирай сам, что для тебя важнее: мёртвое тело или живые люди.

После этих слов старик постоял, посмотрел на ведьмака где-то минуту, а затем, не говоря больше ни слова, развернулся и молча направился прочь. Ведьмак проводил его взглядом, уже зная, куда он пошёл. "Необходимое зло," — проскользнуло в его голове.

Спустя примерно пять минут тишину нарушили женские вопли.

— Это всё демон змеиноглазый, тебя уговорил, да, Люсьен?! — голос женщины дрожал от ярости и отчаяния.

Дейра услышал, как она приближается. Её шаги были быстрыми и нервными, а из-за угла всё продолжались крики:

— Не отдам я свою дочь на растерзание! НЕЕТ! И ТОЧКА — НЕТ!

Женщина, словно обезумевшая от горя, выкрикивала слова срывающимся голосом. Дейра сразу понял, что это, должно быть, мать той самой девочки.

— Ах вот он ты, отродье нечистивое! — прокричала она, увидев Дейру, её голос дрожал от ярости и боли. — Хочешь мою девочку сожрать?!

Она наклонилась, схватила с земли камень и, не раздумывая, бросила его в ведьмака. Дейра поймал камень в воздухе и спокойно отбросил его обратно, так что он упал у ног женщины.

Он стоял неподвижно, не говоря ни слова, понимая, что любые слова не облегчат её боль и не изменят происходящее.

— Люда, — прорычал кто-то медвежьим голосом. — Отойди от него!

Огромный, лысый мужик подбежал сзади:

— Нашу дочку уже не вернёшь, Людка... Ею уже весь дом пропах... Люсьен говорит, что она не пострадает… что ведьмак не допустит…

— Да чего он не допустит... — прошептала она, голос её был пустым, словно силы окончательно покинули её. Женщина рухнула на колени прямо на землю. Казалось, что все последние силы она потратила на крики, и теперь сидела, полностью обессиленная, едва шевеля губами. — Смотри на него, — пробормотала она, подняв голову. — Стоит, смотрит своими змеиными глазами... Посмотри на него! Посмотри в эти глаза! Разве ему есть дело до нашей девочки?!

— Пусть делает свою работу, Люда, — прорычал мужчина, обнимая её ещё крепче. Он выглядел, словно скала, но в его голосе теперь звучало что-то более мягкое, будто даже ему невыносимо видеть её в таком состоянии. — Ты знаешь, другого выхода нет.

Люда вздохнула, её плечи опустились, она больше не могла сопротивляться. Мужчина, легко, словно поднял перышко, взял её на руки. Она не сопротивлялась, её тело было обмякшим и безвольно опустилось в его объятиях. Он бросил короткий взгляд на ведьмака, их глаза встретились на секунду, затем мужчина, не говоря ни слова, развернулся и медленно пошёл прочь, унося Люду с собой в дом. Дверь за ними тихо закрылась.

Через некоторое время из-за угла снова появился старик. Его лицо было усталым и мрачным. Он молча подошёл к ведьмаку и жестом подозвал его следовать за ним.

Они обошли кладбище с той стороны, где склеп был ближе всего. Солнце уже скрывалось за горизонтом, оставляя угасающий свет, который отбрасывал длинные тени на полуразрушенные надгробия. Дейра остановился, когда они достигли нужного места, и молча опустили гробик на землю.

Ведьмак перешагнул через низкий деревянный заборчик, мельком оглядев склеп. Старик дрожащими руками приподнял гробик, и крышка слегка приоткрылась. Изнутри выпали светлые волосы девочки, и старик мгновенно отвернулся, побледнев, как будто его вот-вот стошнит. Дейра слегка наклонился над заборчиком и аккуратно захлопнул крышку гроба, подтянул его к себе и положил на плечо. Он отвернулся от старика и направился к склепу, прислушиваясь к каждому шороху на кладбище. Остановившись на мгновение, ведьмак бросил взгляд через плечо.

— Теперь уходи отсюда, — тихо сказал он, не оборачиваясь полностью.

Дверь в склеп не поддалась сразу — пришлось опустить гроб на землю и толкнуть её плечом. В этот момент ведьмаку показалось, что что-то дернулось под землёй возле ближайшего надгробия. Он насторожился, взглянул в ту сторону, но, не обнаружив ничего, направился внутрь. Он оставил дверь приоткрытой и аккуратно поставил гроб недалеко от неё. Открыв крышку, ведьмак сделал это так, чтобы чудище быстрее почувствовало её запах. Осмотревшись, он прошёлся взглядом по старым захоронениям, выбирая место для засады. Его внимание остановилось на склоне у большого надгробия с грубо высеченным крестом — оттуда удобно было наблюдать за входом в склеп.

Он ждал около трёх часов, на улице уже стояла ночь, и луна была высоко в небе. Вдруг Дейра уловил тихий, едва заметный шорох. Нечто осторожно приближалось к склепу, ступая неслышно по гравию и увядшим листьям. Ведьмак напрягся, его глаза не отрывались от двери склепа. Тьма шевелилась у входа, и вот показался силуэт кладбищенской бабы. Сначала она просунула голову в щель приоткрытой двери, оценивая обстановку внутри. Когда она уловила, где находится источник запаха, её глаза широко раскрылись, дыхание стало тяжёлым, и слюна потекла по её подбородку. Медленно скользнув внутрь, она, тощая, с длинными руками и скрюченными пальцами, осторожно ступала по склепу, принюхиваясь к запаху смерти. Баба подошла к гробу с девочкой. Её глубокие, чёрные глаза жадно уставились на маленькое тело. Девочка была мертва уже несколько дней, её тело стало сероватым, местами покрытым пятнами, волосы липли к черепу. Жадно втянув воздух носом, чудовище начало облизывать девочку, оставляя слизь на её бледной коже, проводя своим длинным чёрным языком по щекам и шее, как будто смакуя будущую трапезу.

В тишине склепа, позади неё, сверкнули глаза ведьмака.

Старик сидел в сарае, недалеко от кладбища, наблюдая за склепом. Ночь тянулась долго, и он нервно постукивал ногой по земле, ожидая, когда же наступит конец этой истории. Вдруг он заметил, как нечто тихо шагало в сторону склепа. На мгновение старик забыл, как дышать, и быстро спрятался за дверью, вытащив лишь голову, жадно всматриваясь в темноту.

Спустя полминуты после того, как кладбищенская баба скрылась за дверью склепа, воцарилась абсолютная тишина. В голове у старика пронеслась мысль, что, возможно, ведьмак уже закончил дело. Но затем началось. Сквозь ночную тишину донёсся оглушительный грохот, будто склеп разлетелся на части. Внутри всё рушилось: удары сотрясали камень, слышался хруст разлетающихся обломков, а затем раздались мощные, нечеловеческие вопли чудовища, пронизывающие воздух. Вдалеке, едва различимо, послышалось, как ведьмак выругался. И вдруг склеп озарила вспышка, а звук раздался такой, будто ударил гром.

Чудище вылетело вместе с дверью, с силой ударилось о ближайшее надгробие, разбив его на куски. С пронзительным воплем оно поднялось, дико оглядываясь, и принялось убегать. Короткие, кривые ноги едва не путались, но оно ловко перепрыгивало через полуразрушенные надгробия, направляясь к лесу, что находился позади кладбища.

С грохотом выбежав из склепа, ведьмак мгновенно выхватил меч. Чудище, захлёбываясь визгами, бросилось к лесу, но его движения были слишком рваны, чтобы уйти далеко.

— Не сбежишь, — прошипел он, ускоряя шаг.

Чудище прыгнуло через надгробие, когтистые лапы сорвали из земли клочья травы. Дейра, напрягая каждую мышцу, догонял её, несмотря на звон в ушах и глухую боль в висках — последствия Аарда, выпущенного в склепе.

Разбежавшись, он прыгнул через разбитый обелиск, сократив расстояние до пары шагов. Чудище обернулось — две чёрные бездны вместо глаз встретились с его взглядом. Оно взвизгнуло, сорвав камень с земли и метнув его прямо в ведьмака. Он уклонился, но едва не потерял равновесие.

Подскочив ближе, он ударил серебряным мечом по её спине. Лезвие вошло глубоко, но баба вывернулась, крутанулась на месте и метнулась к нему, замахиваясь длинным когтистым пальцем. Дейра вскинул клинок, отбив удар, и тут же ударил её по руке. Раздался хруст, и конечность с треском отделилась, брызнув тёмной, густой кровью. Но баба не отступила. С визгом она бросилась на него, впечатав свои зубы в его плечо. Доспех выдержал, но удар сбил ведьмака с ног.

Чудище тут же навалилось на него, прижимая своим весом. Её когтистая лапа скользнула к его горлу, а лицо с растянутой в ужасающем оскале пастью нависло над ним. Запах гнилого мяса и смрада ударил в лицо ведьмака, но он не дрогнул. Правая рука инстинктивно выдернула короткий кинжал из ножен на поясе, и Дейра ударил чудовище в бок, точно в область, где обычно находятся почки. Баба взревела от боли и ослабила хватку, отшатнувшись назад.

Этот момент ведьмак использовал, чтобы перекатиться в сторону, выхватывая из ножен стальной меч. Не дожидаясь, пока чудище придёт в себя, он поднялся на одно колено, вытянул руку вперёд и сложил пальцы в нужный знак. В следующее мгновение из ладони вырвался Аард — мощная вспышка энергии ударила в грудь твари, отшвырнув её назад. Чудище с оглушительным треском врезалось в надгробие, разнеся камень на осколки.

Дейра не дал чудищу подняться. Он бросился вперёд, не теряя ни секунды, и мощным ударом вонзил меч ей в грудь, пробивая тело до самой земли. Баба захрипела, её когтистые пальцы скребли воздух, пытаясь достать до ведьмака. Он навалился на меч, сдавливая рану, и дёрнул клинок в сторону, разрывая её рёбра с отвратительным хрустом. Чёрная кровь хлынула на землю, затапливая корни старых надгробий.

Чудище завизжало, выгибая своё длинное изуродованное тело, и, казалось, на мгновение замерло, собираясь для последнего рывка. Но ведьмак шагнул ближе, сорвал меч из раны и с точным, молниеносным движением снёс ей нижнюю челюсть. Обломки зубов и куски ткани разлетелись по земле. Баба захрипела, кровь и слюна хлынули из её искалеченной пасти. Она попыталась поднять руку, но ведьмак перехватил её, ударив плашмя рукоятью меча в сустав. Сухожилия хрустнули, и рука беспомощно упала.

— Хватит с тебя, — сказал он.

Он шагнул ей на грудь, с силой вдавив хрупкие рёбра в лёгкие, и размахнулся мечом. Серебряное лезвие вошло ей в шею, едва не отсекая голову, но ведьмак продолжал давить. Её тело дёрнулось в агонии, конечности затрепетали, а затем резко замерли. Вдохнув, Дейра выдернул клинок из её почти обезглавленного тела, вытер его о траву и одним резким пинком перевернул труп лицом вниз. Чёрная кровь потекла из раны, растекаясь по земле, словно туман, растворяющийся в сыром воздухе. Всё было кончено.

Он не произнёс ни слова. Его дыхание было тяжёлым, но ни одна эмоция не проскользнула по лицу. Смерть была просто частью работы. Когда он выпрямился и убрал меч в ножны, ночная тишина снова опустилась на кладбище. Только холодный лунный свет освещал поле брани, где среди разбитых надгробий осталось лишь мёртвое тело чудовища и окровавленная трава. Ведьмак развернулся и медленно зашагал в сторону деревни, даже не оборачиваясь.

На выходе с кладбища Дейра заметил старика, который просунул голову через дверь, испуганно глядя на ведьмака. На фоне полной луны его светящиеся глаза казались старику зловещими.

— Дело сделано, — крикнул ведьмак. — Чудище мертво.

Старик вышел из амбара, осторожно подошёл к ведьмаку и всунул ему в руку мешочек с наградой. Затем они вместе направились в сторону трактира, где была привязана лошадь Дейры. Ноги старика казались деревянными — он всё ещё не до конца оправился от шока.

Ведьмак, перед тем как сесть на лошадь, вынул ампулу с эликсиром из кармана своей кожанки и протянул её старику.

— Это Ласточка, — сказал он. — Исцеляющий эликсир. Мы используем его при ранениях.

Старик как будто на мгновение ожил.

— Для людей он, как правило, смертелен, — сказал Дейра, указывая старику на пробирку с зельем. — Но у твоего сына и так шансов почти нет, так что терять нечего.

Старик молча смотрел на ведьмака, а тот продолжил:

— По две капли с водой, пару раз в день, — добавил ведьмак. — Возможно, он выживет.

— Для людей... как правило, смертельный? — протянул старик. Голос у него был слабым и изнурённым.

— Ведьмачьи эликсиры очень токсичны, — ответил Дейра. — Но бывали случаи, когда они помогали людям.

Старик постоял немного молча, осматривая ампулу в свете луны, а затем аккуратно засунул её в карман.

— Спасибо, — тихо сказал он ведьмаку.

Дейра лишь кивнул ему в ответ, затем накинул на себя плащ и без лишних слов забрался в седло и направил лошадь к выходу из деревни. Стук копыт эхом разносился по пустынным улицам, а ветер слегка шевелил плащ ведьмака, когда он медленно отдалялся. Старик стоял на месте, сжимая карман с ампулой, и молча провожал его взглядом.

Луна висела высоко в небе, её тусклый свет освещал дорогу, но казалось, что с каждым шагом тьма всё больше поглощала фигуру ведьмака. Через несколько мгновений он растворился в ночи, как призрак, оставив за собой лишь тьму. Старик долго стоял, чувствуя, как мир снова погружается в безмолвие, и всё ещё не веря, что этот кошмар наконец закончился.

Он взглянул на свои руки, всё ещё дрожащие от пережитого ужаса, а затем посмотрел на тусклый свет луны, чувствуя, как в груди понемногу оседает тревога. Что-то изменилось этой ночью. Может, его сын и был на краю, но благодаря ведьмаку появился последний шанс. Тяжёлый вздох вырвался из его груди, когда он развернулся и медленно побрёл к своему дому, оставив за спиной мрачное кладбище, где смерть, казалось, только что уступила место жизни.