Ведьмин вейп

Осень словно забыла, что она – осень, а может, ей понравилось маскироваться под лето, пусть и не совсем настоящее, бабье, но теплынь и сушь стояла поразительная для начала октября. Правда, уже на следующую неделю прогнозы были неутешительные: обещали дожди и похолодание. Поэтому я в этот пятничный вечер после работы решил пройти пару остановок пешком, а затем свернуть прогуляться в парк. Там было ещё по-летнему зелено, и только ясени вспыхнули золотым, как бы предупреждая: не забывайте – осень!

Я шёл по улице, не спеша, прохожих было довольно много, но создавалось такое впечатление, что все так же выбрали этот вечер для неторопливой прогулки. Ну и я влился в этот ритм величавой людской реки и брёл, поглядывая вокруг, то и дело приостанавливаясь, разглядывая прохожих и витрины. Голова слегка гудела после напряжённой недели, клиенты как с цепи сорвались: заказы валом обрушились на нашу небольшую фирму по поставке канцтоваров. И если перед школой было как-то объяснимо то, что сейчас творилось, то зачем в октябре вдруг всем понадобились писчие принадлежности, было решительно непонятно. Но заказы – это хорошо, лишняя копейка к заработку никогда не помешает.

Вдруг в глаза мне бросился магазинчик, который я никогда раньше не замечал. Он втиснулся между «Фермерскими продуктами дяди Феди» и обувным магазином «Сапожок». Но откуда? Я сто раз проходил мимо – в магазинчик дяди Феди (кстати, его зовут Самвел) заходил регулярно за творогом и сметаной. Поэтому было решительно непонятно, как я мог не обратить внимания на эту массивную старинную дверь в стиле модерн и небольшое витринное окно под матерчатым красно-белым козырьком. В окне на полочках стояли какие-то пузырьки, в стеклянных вазончиках торчали пучки трав, и лежали какие-то совсем уж подозрительные предметы, в одном я опознал сушёную лягушку.

Над дверью, слегка покосившись, висела деревянная вывеска, потемневшая и потрескавшаяся от времени. На вывески было вырезано «Ведьмин Вейп», буквы ВВ сплетались в вензель. Подойдя поближе, я увидел и табличку:

«Часы работы: для всех – никогда, для других – всегда», – гласила надпись на табличке.

Также ниже была приписка от руки: «Есть разнообразные штучки».

Эти штучки меня добили, вейпами я не интересовался, предпочитая простые сигареты, но штучки… Что бы это могло быть? Я потянул дверь и вошёл. В нос ударил терпкий запах специй, трав, каких-то фруктов и свежесваренного кофе. Внутри помещение магазинчика оказалось неожиданно большим. Справа и слева в стеклянных витринах стояли ряды пузырьков, пол был почему-то деревянный, из скоблёных досок, стены тоже обшиты деревом, довольно высокий потолок пересекали деревянные балки. Прилавок тоже был из потемневшего дерева, за прилавком стояли грубо сколоченные деревянные полки. На полках в джутовых мешках и фанерных ящиках стояли насыпанные с горкой разноцветные порошки, несколько подозрительных огромных бутылей с не менее подозрительными жидкостями. На прилавке сидел и жмурился огромный чёрный кот. Но что меня поразило больше всего – наличие камина, в котором горел живой огонь, уютно потрескивая и распространяя вокруг тепло.

Кот приоткрыл один глаз, глянул на меня и мяукнул три раза. В глубине магазинчика (а у него ещё была и глубина!) раздался шум, потом грохот, потом внезапно звон разбившегося стекла, и женский голос, грудной и томный, воскликнул:

– А, чтоб тебя! – и из-за полок с порошками показалась женщина.

Сказать, что она была колоритна, это не сказать ничего. Возраст я бы затруднился определить, но не юная, и, как бы сказать помягче, видавшая виды. Пышная фигура без всякого стеснения была втиснута в короткую кожаную юбку, на ногах при этом были колготки в сеточку с, мать его, дырами! Причем пара дыр была художественно стянута металлической проволокой с подвесками. Розовый топик, из-под лямок которого без всякого стеснения выбивались бретельки чёрного бюстгальтера, был безнадёжно мал, и задорное пузико выглядывало между топиком и юбкой. Тёмные волосы с осветлёнными прядями дама собрала в высокую небрежную причёску. Пухлощёкое лицо было безбожно накрашено: губы покрыты розовой помадой (в тон топику, ну надо же!), зелёные глаза густо подведены тёмно-синими тенями, наклеенные ресницы, казалось, создавали сквозняк при моргании. Довершала этот праздник сумасшедшего визажиста чёрная мушка на правой щеке.

Дама держала в пухлой руке с ярко-розовыми перламутровыми ногтями крошечную чашечку кофе, над который вился ароматный парок.

– Здрастути! – томно протянула она низким грудным голосом. – Что-то ищете конкретное, или вам подсказать?

Я настолько растерялся, что промямлил сначала нечто невразумительное, что сошло за приветствие. А потом пробормотал: « Извините, я первый раз, не знаю, просто не видел ваш магазин раньше...»

– Вот как? – женщина поставила чашку кофе на прилавок и облокотилась на него, подперев голову рукой. Её игривый топик решил смутить меня ещё больше и показал кусочек чёрного кружева. – Свеженький значит.… И когда был переход?

– Какой переход? – удивился я.

– Ну, магический, – нетерпеливо постукивая розовым ноготком по прилавку, пояснила женщина.

– Не знаю о чём вы, – ответил я. – Просто решил заглянуть в новый магазин.

– Ага, новый, как же. Да я тут уже столько лет… Неважно…, – женщина обворожительно, как она считала, улыбнулась. — Меня зовут мадам Розалинда. Значит, специализацию свою, красавчик, ты не знаешь?

– Какую специализацию? Вы о чём вообще? Мы тут недалеко торгуем канцелярией, оптом.

– Магическую специализацию, красавчик, мой магазинчик вообще-то видят только магические существа. Если хочешь, я могу определить, кем ты стал, недорого, – она подмигнула мне, при этом, клянусь, ресницы её щёлкнули друг о друга.

«Сумасшедшая какая-то, – пронеслось у меня в голове. – Надо ей подыграть и делать отсюда ноги».

– А Вы кто по специализации?

– Ты неграмотный что ли? – удивилась женщина. – Над дверью во-о-от такими буквами написано, чей вейп – ведьмин.

Она широко развела руки, демонстрируя размер букв, но право, лучше бы она этого не делала, так как топик повёл себя непотребно, обтянув внушительную грудь и задравшись на животе ещё больше. Однако ведьму это ничуть не смутило. Она просто одёрнула его и вернула игривый предмет одежды в более-менее приемлемое состояние.

– Ну что, нести хрустальный шар?

– Да я ещё не готов, – начал мяться я. – Расскажите лучше, чем вы тут торгуете.

– Ох, ну, красавчик, – мадам Розалинда опять преобразилась из молодящейся кокетки в продавщицу элитного бутика, торгующего дерматиновыми сумками Гукки и Версейс из Китая. – Оказалось, что зелья сейчас очень проблематично применить, и я изобрела…, – она опять гордо выпятила грудь, благоразумно придержав топик рукой:

– ...новые способы, вернее способ – это вейп. Пары оказывают такое же воздействие, как растворы, но применить их легче, якобы случайно дохнет на тебя вейпер паром – и готово… Смеси, или как говорят вейперы, жижу, я делаю сама, вот тут..., – она показала на одну из витрин с пузырьками: – ...отворот и приворот.

Я подошёл поближе и увидел этикетки на пузырьках: «Любовь, похожая на сон», «Любовь, похожая на стон», «Присушка богатого. (Выбери годовой доход)». К тому же, на полках появились малюсенькие существа, которые разыгрывали какую-то пантомиму. Вот женщина обронила платок, вот она улеглась спать. Крошечный темнокожий субъект прибежал и начал её душить, потом они встали, и дружно раскланялись. Подбежав к одному из пузырьков с надписью «Ревность», начали жестами предлагать взять его.

Мадам Розалинда, щёлкнула пальцами, существа развеялись и появились в соседней витрине.

– В этой витрине у нас успех в делах, деньги, и прочая мужская чушь.

Гномики (или кто они там на самом деле) бегали по полке, трясли мешочками из которых периодически вырывались маленькие золотые облачка. На пузырьках было написано: «Карьерный рост», «Игра на фондовой бирже», «Успешная игра на фондовой бирже», «Проверка соперника пожарной инспекцией» и всё в таком духе.

– А это что? – я подошёл к витрине, выкрашенной розовым. На полках, между пузырьками, вспыхнули радуги, а гномики принялись не очень удачно изображать из себя единорогов. Надписи на пузырьках с жижей гласили: «Гречневая каша с клубничным молоком», «Тыквенный латте», «Соевый смузи с ароматом лесных ягод», «Лавандовый белый шоколад». Также на стекле витрины красовались наклейки с изображением лимона и лайма, и надпись — «Добавь лимончик или лайм в любую жидкость».

– А, это?.. – мадам Розалинда скривила гримасу, как будто лимончик она решила никуда не добавлять, а сжевала сама. – Это для феечек.

– Ну ладно, мадам Розалинда, – засобирался я. – Позвольте откланяться.

Я заспешил к выходу.

– Заходи, красавчик! – усмехнулась мадам. – Всё равно у тебя теперь начнется другая жизнь. Кофейку попьём, чайку.… Потанцуем…

Я вышел на улицу. Осенний день заканчивался ярким багряным закатом.