Ведьмы (книга 2)

Свою подругу Маша увидела только после окончания каникул, та уезжала домой. Заметив её, юная ведьма, широко улыбнувшись, шагнула было к Марине, но что-то заставило тут же остановиться. Возможно, равнодушный взгляд, или то, как холодно Шафран кивнула головой вместо обычного радостного приветствия, которое всегда сопровождалось шутливым возгласом: «Привет грызунам науки!».

«Вишенкой на торте» оказалось то, что Маринка села в противоположной стороне аудитории. Будто нарочно, она совершенно спокойно ушла, как можно дальше от Марии. Бывшая хохотушка теперь стала серьёзной, как никогда прежде.

Она не была расстроенной или заносчивой, не пыталась что-то из себя корчить, просто неожиданно изменилась, а Маша осталась прежней.

Это неприятно царапнуло по сердцу.

Только вечером, проанализировав всё, что произошло, Маша поняла, что подружка, потеряв часть воспоминаний, и её забыла. Совсем!

Нет, конечно, Шафран помнила, что учатся они в одной группе, но и только. Прежние отношения между ними, то есть отчаянная девчачья дружба, накрылась, как говорится, медным тазом.

Такого Мария точно не ожидала. Надеялась, что Маринка забудет только ведьму и Прохора, но что-то в агентстве «МП» явно перемудрили.

- Ну, что поделать, важно лишь то, что с ней всё в порядке. Возможно, у нас получится восстановить утерянное…, хотя, вдруг этого делать нельзя, потому что так могут вернуться стёртые воспоминания? Хомка, ты как думаешь?

- Головой! Я в потерях памяти не эксперт. Это тебе надо спрашивать у тётушек, которые смотрят сериалы. В этих шедеврах кинематографии вечно кто-то память теряет, причём от всякой ерунды: от потрясения, от удара, от большого количества употреблённого намедни спиртного… да мало ли, - отозвался Пахом, а потом ехидно добавил, - или можешь у своего нового помощника спросить. Он древний, в сериалах точно разбирается, как все старики.

- Мне бабушка говорила, что у бесов нет возраста, есть только опыт. А ты просто ревнуешь! Вот раз так, то и спрошу у Прохора. В конце концов, он действительно старше и опытнее. А ты лучше сделай нам всем кофе и что-нибудь пожевать.

Маша действительно призвала своего нового помощника. Не назло Хомке, ради того, чтобы расспросить, но Пахом обиженно фыркнул и ушёл на кухню, где ещё гремел посудой, создавая имитацию бурной деятельности.

- Бесится? – поинтересовался Прохор, кивнув в сторону кухни.

- Он же бес, ему можно, - ответила его новая хозяйка, стараясь придать каламбуру непринуждённость.

- Просто так позвала или есть поручение?

- Хотела кофе попить в компании с вами, поболтать о том о сём. Как-то ведь надо моим помощникам притираться друг к другу. К тому же, ты обещал, что научишь Хомку разным хитрым приёмчикам, у тебя наверняка их немало.

Прохор хмыкнул и заявил, что уже несколько раз приглашал беса новой хозяйки размяться, но тот всё время делал вид, что слишком занят.

- Поняла, - ответила девушка, - значит, заодно и с этим разберёмся. Я запретила тебе трогать женщин, чем питался все эти дни? Не голодал?

- Подъедал сущностей у кладбищ да на вокзалах – люди постоянно куда-то едут, да и умирают, кстати, тоже регулярно. Если бы не принял твоего покровительства, возможно, пришлось бы иногда поголодать, в таких местах много тех, кто был бы в разы сильнее меня. То, что висит, например, на некоторых матерях, потерявших дитя, настолько сильно, что не каждому бесу по зубам, мелкого задавит за секунды. Ну, а мне с опорой на силу хозяйки – на один зубок. Да и тётке на время стало чуточку легче. Потом, конечно, из её страданий новая сущность родится, но она хотя бы нормально поспать успеет.

Бес развалился в кресле, заложив ногу за ногу. Он чувствовал себя вполне комфортно, совершенно не боясь сделать что-то не так. Да и перед кем? Хозяйка, хоть и довольно сильная для своего возраста ведьма, но всё равно почти ребёнок. Не совсем дура, и то хорошо.

Детей он не любил. Раньше они были хотя бы полезные, что-то делать могли и по дому, и в поле, хотя часто болели, а потом умирали, особенно у низшего сословия, постоянно с рахитными животами, сопливые, а от теперешних, за редким исключением, вообще толку нет. Да, медицина, называемая прежде знахарством, стала лучше, спасают даже тех, кого прежде и за дитя-то не считали, потом полжизни трясутся над ними, как над сокровищем, а в результате, когда эти бездельники вырастают, то родителей во всех своих бедах и винят. Насмотрелся Прохор на такое. Впрочем, для бесов это и хорошо: в таких семьях всегда есть чем поживиться. Некоторые из его собратьев намеренно «подбрасывают дровишек в чей-нибудь семейный очаг», чтобы почаще вкусняшками лакомиться. Вкус сущностей, возникающих в результате семейных скандалов, кисловато-горький, как у кофе арабика, к тому же мягкий и ароматный.

Прохор даже за столом предпочитал употреблять кофе с чем-нибудь сладким, а в питании энергетическом тем более. Обожал, соблазнив какую-нибудь дамочку, отправлять её супругу сообщение «от доброжелателя»:

«Из-за двери вашей квартиры разносятся такие охи-вздохи, такие стоны, что это слышат все соседи. Разберитесь. Вдруг вашей жене плохо, вдруг помощь нужна!»

После последних слов нужно непременно ухмыльнуться, это всегда по интонации слышно, и всегда задевает слушателя.

Ну, а потом муженёк, украшенный ветвистыми рогами, аки лось в сентябре, с налитыми кровью глазами и диким рёвом мчится домой. Не застав любовника, срывается на жену.

Бес никуда не уходит, он невидим, к тому же всегда ждёт развязки и сытного обеда с любимым вкусом.

В результате сладость и энергия от постельных утех заедается кисловато-горьким вкусом сущностей, появляющихся при скандалах в семье, иногда они бывают даже с кровавой начинкой.

Прохор прекрасно понимал, что Мария совсем ещё девчонка, которая никогда бы не справилась с его бывшей хозяйкой, будь та осторожнее и не надейся на свои, пусть и отточенные годами, заклинания.

Брюс Ли как-то сказал: «Я не боюсь человека, который знает тысячу ударов, но я боюсь того, кто отточил один удар до совершенства», вот только, когда приходит дилетант, его никто не воспринимает всерьёз, никто не боится. Какой там отточенный удар, когда он на ногах-то стоит с трудом. И именно это, как ни странно, даёт ему шанс победить профессионала, особенно, если профи играет по правилам, а новичок и правил-то не читал. Случайность? Она самая! Везучесть? Стопроцентно!

Наличие в помощниках Марии двух бесов и вампира с оборотнем никогда не изменило бы трагического исхода для этой пёстрой компании. Им повезло!

Но, стоило отметить, что заставить работать вместе таких разных существ очень не просто. Даже самым сильным ведьмам такое не всегда под силу, разве что под заклятьями, да при условии, что каждый из разношёрстной группы чем-то колдовке обязан.

Он окинул взглядом свою новую хозяйку, сидящую в соседнем кресле.

Ничего особенного. Интересно, чем она их взяла? На какой крючок их подловила? В постели хороша? Возможно. Не встречал он никого способнее, чем ведьмы в этом деле. Умеют колдовки себя подать, любого самца, как телка на верёвочке, даже от писаной красавицы уведут.

Часто такую картину наблюдал: серенькая ведьмочка, то есть внешность – ноль, а около неё мужики прямо стаями кружатся, словно мошкара ночью вокруг фонаря.

Или есть у неё какой-то иной способ? Не похоже на то, что она пользуется этим своим преимуществом. Постоянно дома, ни с кем не встречается. Странно? Да! Но это – факт!

Поначалу за столом царила тишина. Ели блинчики (быстро их Пахом приготовил) с вареньем и пили кофе, не зная с чего начать разговор.

- Ритуальная еда, - проглотив очередной блин, первым произнёс Прохор.

Нужно же было как-то прервать всеобщее молчание.

- В старые времена их посвящали божествам солнца: Дажьбогу – богу плодородия, Хорсу – отвечающему за смену дня и ночи, даже Морену – богиню холода и смерти угощали, когда прощались с зимними морозами. Насколько помню, в пятнадцатом веке, может быть, даже раньше, тут точно не скажу, блины уже ели и на всех праздниках. Постепенно стали забывать старых богов, а с ними и значение этой пищи.

- В каком говоришь веке? – с удивлением переспросила Маша. – Это сколько же ты живёшь?

- Пятнадцатом. Я тогда первую сотню лет по земле ходил, хозяйке моей тоже было всего ничего, где-то тридцать с хвостиком. Кстати, вполне реальным. Я про хвост. У ведьм они в то время были. А у современных, говорят, уже нет. Мне с другими ведьмами спать не приходилось, сужу по рассказам других бесов. Вот у тебя, хозяйка, есть хвост?

Глаза Маши от удивления округлились, и она сделалась похожей на котёнка.

- Хвост? Ты шутишь?

- Значит, нет. Иначе бы был, то и вопроса о шутке у тебя не возникло. Я ж говорю, у современных колдовок многого из того, что прежде ведьмы имели, уже нет, да и того, что раньше умели, сейчас делать не могут.

Но то, что у тебя есть бес, хотя сама ещё молоденькая – это очень необычно, даже странно. Ни одной ведьмы не знал, чтобы до двадцати пяти помощника получила. Иногда такой дар появляется только к сорока годам, да и то им дарят маленького бесёнка, потом ещё лет пять-шесть с ним надо голову морочить, пока подрастёт. Хорошо, растёт быстро.

А если дурень попадётся, так времени пока станет хорошим помощником у неё немало уйдёт, надо ведь воспитать, научить всему. И одного отпустить нельзя – сожрут, и у юбки держать надоедает. Хорошо, что у колдовок жизнь длинная, если, конечно, на костёр или на вилы не попадут.

Бывает, ведьме перепадает сразу подросток или взрослый бес, уж не знаю почему, но и это не всегда хорошо, под себя тоже надо переделывать. Пахом, я так понимаю, не совсем мелким к тебе попал?

- Мы с Пахомом выросли вместе: мне тогда лет пять было, и ему, наверное, столько же. По крайней мере, выглядел он моим ровесником.

Теперь пришла очередь Прохора удивляться, он даже присвистнул.

- Пять? Шутишь? Так не бывает! Впервые слышу, чтобы помощника давали детям. Так, говорят, ангелов-хранителей отправляют к обычным людям, а те в свою очередь наивно полагают, что пернатые достаются всем подряд ещё при рождении, наверное, за красивые глазки. Представляешь, сколько бы этих крылатых тут толклось? Народу-то полно, да и творят глупости они с завидной регулярностью. Будь у каждого персональный хранитель, никто бы в аварии не попадал, не тонул, руки-ноги, споткнувшись на ровном месте, не ломал. Верят люди в такую глупость и ладно – не моя печаль.

А твоего хранителя я обучу, мне не сложно. Главное, чтобы он не отлынивал.

- Чего обо мне говоришь, будто меня тут нет? – скорчил недовольную рожицу Пахом. – Это ещё вопрос кто кого научит.

- Идём прямо сейчас. Посмотрим, что умеешь. Насколько я помню, вы вдвоём не могли со мной справиться, хотя ваша хозяйка не намного слабее моей.

- Идём!

Бесы тут же привстали со стульев, но потом разом глянули на хозяйку и снова сели на место.

Маша рассмеялась.

- Да идите уже, раз собрались. Мне нужны сильные помощники. Есть у меня в планах одно дело, но пока об этом даже говорить нет смысла.

Прохор с Пахомом переглянулись.

Старший по возрасту бес глянул на младшего и вопросительно вскинул вверх подбородок, мол, ты в курсе, в чём дело? Но тот лишь едва заметно пожал плечами, всем видом показывая, что не понимает о чём речь.

Юная ведьма ничего пояснять не стала, лишь спросила:

- Вы идёте или нет?

Бесы дружно кивнули и исчезли.

Девушка улыбнулась.

- Как говорит баба Саня, что стар, что млад! Один другого не лучше.

Она вздохнула, и отправилась мыть посуду.

Маша планировала когда-нибудь отомстить Аранской за то, что её бабушка потеряла подругу, за то, что после этого старалась только лечить, не хотела стать слишком заметной, а потому, заниматься чем-то более существенным боялась. В результате всю жизнь провела в деревне, даже на море никогда не была, не хотела случайно столкнуться с Аглаей в аэропорту или где-нибудь ещё.

Аранская её видела и непременно уничтожила бы, попадись Александра Григорьевна ей под руку. Но искать специально ничем неприметную слабую ведьму не хотела – не видела смысла. Такую при желании всегда можно убрать, если станет помехой.

Почти всю жизнь невидимый меч нависал над бабушкой, но больше всего та переживала не за себя, а за внучку.

Теперь, когда девочка выросла, пришло время разобраться с этой проблемой. Точнее, пока не пришло, но оно неминуемо приближалось.

Бабушка говорила, что бесы у Аранской мощные, Тимофей с Пахомом им точно не чета. Маша и сама это знала, но понимала и то, что теперь, после появления Прохора, шансы начали понемногу выравниваться.

Пусть тренируются, спешки нет. Аглая, которую теперь все величают Аллой Станиславовной, вряд ли за пару лет помирать надумает или хотя бы постареет – сильная ведьма.

Александра Григорьевна немного побаивалась нового внучкиного беса: хитрый, наглый, себе на уме… Но что она могла поделать, если Маша уже приняла решение?

Она уже тем была довольна, что её Машенька осталась цела после схватки со старой сильной ведьмой. Либо удача оказалась на её стороне, либо девочка придумала что-то такое, чего от неё никто не ожидал, баба Саня не знала, да это уже было и не важно. А потом заметила, что та не одна, а в сопровождении Пахома и незнакомого, но очень сильного беса. При появлении последнего сердце предательски сжалось. Женщина не могла понять, почему он рядом с внучкой. Лишь узнав, что незнакомец уже скрепил договор служения, женщина смогла выдохнуть.

Пахом и Тимофей не любили Прохора: слишком высокомерный, слишком уверенный в себе. Но они не могли отрицать, что этот бес был силен, и знали, что Маше он был нужен.
Ярослав после того, как они расправились со старой ведьмой, поначалу пытался встречать её по пути домой. Он всегда появлялся внезапно, словно из ниоткуда, предлагал проводить. Маша вежливо отказывалась, ссылаясь на то, что ей нужно зайти в магазин или придумывала что-то ещё. Азарт и полученный тогда адреналин всё ещё будоражили чувства оборотня. А зимнюю грозу он вспоминал с таким восхищением, что порой не мог выразить восторг словами, говоря лишь: «Ну, ты ведь понимаешь!».

Ему, не смотря на Машин запрет, нужно было не только видеть её, горячая волчья кровь бурлила, требуя новых приключений.

Марк же казался полной противоположностью сумасбродного волка. Он как всегда был спокоен, учтив и неизменно улыбался при случайных встречах в коридорах института. Его яркая улыбка казалась мягкой, ненавязчивой, он лишь здоровался и желал хорошего дня. Но глаза…

Марк привычно восхищал девчонок своей аристократичной надменностью и пронзительным взглядом, который, когда он смотрел на юную ведьму, казалось, мог обнаружить в ней даже то, чего сама девушка о себе не знала. Но, очевидно боясь себя выдать, кровосос быстро отводил взгляд и прятал его под чуть опущенными ресницами.

Это вызывало странное чувство холодка, пробегающего по телу, иногда даже хотелось сказать «бр-р-р».

С момента их авантюрной вылазки юная ведьма общалась с этими двумя парнями не слишком часто, знала, что они принадлежат к разным мирам, к мирам, которые всегда враждовали. Оборотни и вампиры – вечные противники, их ненависть уходила корнями в глубь веков. И если бы сородичи Ярослава и Марка узнали об их интересе к обычной человеческой девушке, а уж тем более о том, что они вытворили вместе, то вряд ли стали бы сентиментальничать. И крайней оказалась бы именно она. Ведь вовсе не секрет, что кровососы и клыкастые оборотни не слишком-то хорошо относятся к ведьмам, а когда есть кто-то третий, на ком можно сорвать зло, то даже лютые враги могут временно найти общий язык. Именно поэтому Маша просила своих приятелей не встречаться с ней слишком часто.