Великая Река: Западный ветер

Пролог

- Боги мои, боги, и сколько же лет мне всё это разбирать… - Милена обхватила голову лапами и прижала уши, разглядывая десять корзин со свитками с отчаянием во взоре. С двух сторон от неё высились кипы исписанных листов, из-за которых даже кончики ушей не выглядывали.

- Милена, я тебе чернильницу принёс, - робко напомнил о себе Юс, пробираясь между корзинами к столу. – Ты сегодня приступить собиралась…

Милена, хлопнув лапой по вороху листов, хотела что-то ответить, но не успела – в комнату влетел Рэндальф, размахивая скромным обрывком тростниковой бумаги. Холодный осенний ветер ворвался вместе с ним и бросил в корзину ком сухой травы и прозрачный белый листок Дерева Ифи. Милена поймала улетающий свиток и помахала им в ответ.

- Кимеи! – воскликнул Рэндальф, плотнее прикрывая дверную завесу. – Амика пишет, что завтра к полудню будет здесь, и Руися вместе с ней. Ждут не дождутся встречи – и я тоже!

- Руися? – Юс шевельнул ухом. – Правда, что она видела, как применили Старое Оружие?

- Она ещё и была там, когда его применили! – сказал Рэндальф, устраиваясь в кресле и приглаживая шерсть на макушке. – Там, где зарево ужаса разливалось по сводам пещер! Там, где взорвался ирренций и остановилась Волна…

- Там, где нечего делать живым существам, - закончила за него Милена и отложила свиток. – Хорошо, что Руися там уцелела. А ещё хорошо, что мы в этом году о Волне не пишем.

- Ух! – Юс поёжился и опустил уши. – Я, наверное, плохой наблюдатель – но я никак не мог за всем этим наблюдать. Такой ужас миров эта Волна…

- А как вам эта история, кимеи? – Рэндальф подобрал со стола кисточку и задумчиво повертел в руках. – История, которую привезла Амика?

- Странная история, - вздохнула Милена. – В жизни бы не поверила, но столько подтверждений со всех сторон… Ну что же, вместо истории о Волне внесём в летописи рассказ о великом западном поиске…

- А я нарисовал взрыв ирренция, - похвастался Рэндальф, - только надо сначала показать Руисе – вдруг получилось непохоже?

- И вот зачем тебе пугать Руисю, Рэндальф? – покачала головой кимея и спряталась за кипой листов. – А летучие корабли получились похоже…

- А как думаете, кимеи, может Старое Оружие уничтожить наш мир – как уничтожило Тлаканту? – тихо и нерешительно спросил Юс, выуживая из корзины сухую траву. – И что будет тогда?

- Ещё один мир, прекрасный и удивительный, - рассеянно ответила Милена, покусывая перо. – Никто ему этого не позволит, Юс, ни люди, ни сарматы, ни кимеи. Ты не видел, куда мы дели багряные чернила?

Она провела на листе ещё одну извилистую линию и поместила в центре узора изображения трёх растущих лун.

«В том году была Волна…» - перо в лапе кимеи дрогнуло и замерло надолго.

Год Инальтека. Месяцы Нэрэйт – Олэйтис

Глава 01. Предупреждение

- Скажи, Речник, вам ведь никакой закон не запрещает жениться дважды? – осторожно спросил Агир Харфонек на исходе зимы у Фрисса Кегина.

- Так и есть, - нехотя кивнул Речник, пересчитывая семена-монеты, и ссыпал их в карман. В прошлом году ему не суждено было жениться, и припасённые бочки с солёными Листовиками и рыбой остались нетронутыми. Теперь Фрисс продавал лишние запасы – не без сожаления, но с уверенностью, что позапрошлогодний Листовик едой уже не считается, а прошлогодний ещё пригодится кому-нибудь. Агир был рад запасливому соседу – семейство Харфонек доедало последнюю бочку рыбы – и заплатил щедро, но даже пересчёт денег не отвлёк его от заманчивой идеи.

- Вот видишь! – оживился он, услышав ответ Речника. – А ты второй год тоскуешь один. Ты скажи прямо, если тебе Майя совсем не нравится…

- Куда ты так торопишься, Агир? – со вздохом спросил Фрисс, накидывая меховой плащ поверх куртки. На берегу Реки ещё лежал снег, протоптанная тропинка блестела зеркальным льдом, и ветер над скалами был пронизывающе-холодным.

- Подожди до лета, - сказал Речник, выбираясь из пещеры Харфонеков и прикидывая, как добраться до собственной и не свалиться с обрыва по дороге. – Может, я такой негодный муж, что и с одной женой не уживусь.

- Быть такого не может, - убеждённо сказал Агир, выходя на порог вместе с ним. – Мы простые жители, это верно, но моя Майя ничем не помешала бы твоей Чёрной Речнице. В конце концов…

- А вот это, Агир, наверняка может знать только Чёрная Речница, - задумчиво усмехнулся Фрисс, глядя на обледеневший берег. – Бестолковый разговор, Агир. Мирной тебе ночи, а я пошёл домой.

Харфонек-старший повздыхал, но ненадолго успокоился и больше Фриссу не докучал – ну, разве что просьбой одолжить кувшин кислухи и починить поломанную халгу. Летающую штуковину Речник забрал сразу, а за кувшином через день зашёл сын Агира – Харфонек-младший, и он о женитьбе разговоров не заводил.

И сейчас Фрисс сидел под светильником и в ярком свете белых церитов прилаживал новый обрезок соломины к разбитой халге. Лёгкое летающее приспособление зимой выпало из кладовки, и кто-то наступил на него, расколов сидение и приступок. Склеивать их, как сразу понял Речник, было бесполезно, оставалось собрать халгу заново. Склеивая и связывая части халги, он то и дело вспоминал Гедимина, сармата-ремонтника, его странные изделия и давний «легендарный поиск» в мёртвом городе. Попутно всплывало в памяти и прошлогоднее, страшное – кроваво-красный берег, защитное поле над обугленными руинами, сарматы в чёрной броне и приспущенное трёхцветное знамя у Замка Астанена. Сейчас Гедимину не до поисков – он там, на дымящихся развалинах, и очень нескоро он сможет выбраться к Фриссу в гости или хотя бы поговорить с ним на пороге своей станции. А жаль…

- Фрисс, а Фрисс… – нерешительно окликнул его Квэнгин, закутавшийся в крылья и греющийся у печи. – А может, ты женишься? А то ты весной улетишь, и я опять буду сидеть один. А Майя хорошенькая…

- Инмес, женись! – махнул рукой Речник, повернувшись к Квэнгину. – Женись хоть завтра, свадьба за мои деньги. Но не нуди над ухом!

Он вернулся к работе, подумав мимоходом, что рано или поздно Инмес на самом деле захочет жениться – и поиск невесты для него будет воистину легендарным, потому что существ его рода на Реке нет вовсе. А Майя Харфонекова замуж за него не пойдёт.

Квэнгин виновато притих у печи, исподтишка разглядывая задумчиво-мечтательное лицо Речника. Фрисс думал о Кессе Скенесовой, и вновь эти мысли согревали его и наводили на странный лад. Он отложил нож и поднёс обструганную дощечку к разбитой халге… и уронил её прямо на эти обломки, подумав отстранённо – «Ладно, хоть не на ногу!». В тот же миг он забыл и о дощечке, и о халге и бросился на помощь Квэнгину, бьющемуся в судорогах у печи.

Существо с жалобным воем каталось по полу и било крыльями, задевая печь, но не замечая ожогов. Оно разметало шкуры и циновки и царапало камень, будто старалось зарыться в недра земли. Фрисс подхватил его, оттащил от горячей печи и приподнял над полом, удерживая за приросшие к крыльям лапы. Квэнгин успел сломать себе пару когтей и расцарапать пальцы, и на полу темнели капли крови.

- Инмес! Говорить можешь? – окликнул Речник хеска, затихшего, но сотрясаемого дрожью. Судороги прекратились, и Фрисс, помедлив, опустил существо на мягкие шкуры. Оно осталось лежать там, тихо подвывая и пытаясь спрятаться под крыльями.

- Ну вот, крыло себе подпалил, - проворчал Речник, глядя на хеска с недоумением и тревогой. – Может, тебя в гнездо отнести?

Инмес молча кивнул и жалобно посмотрел на Фрисса. Он был чем-то напуган до полусмерти, но Речник не видел вокруг ничего пугающего. Он поднял крылатое существо – оно вцепилось в его одежду мёртвой хваткой – и с трудом дотащил его до тёмного закутка, заваленного ветками и душистой сухой травой. Здесь лежал огромный кокон, сплетённый из листьев Руулы, и Квэнгин забрался в него и долго шуршал там, сворачиваясь в клубок. Фрисс уговорил его выпить чашку разбавленной кислухи и вскоре услышал, что дыхание хеска стало спокойным и ровным. Инмес уснул, а Речник, терзаемый тревогой, покинул тёмное укрытие и подошёл к дверной завесе.

Что напугало Квэнгина, Фрисс так и не понял, но ему самому было не по себе – и чем дальше, тем холоднее становилось в груди, и тем сильнее невидимая рука сжимала сердце. Что-то творилось неладное, Инмес просто почуял это раньше человека, а сейчас и Речнику захотелось куда-нибудь зарыться. Он вдохнул поглубже, подобрал с лавки перевязь с мечом, обнажил клинок и откинул завесу.

Снаружи был холодный мрак, и семь крохотных лун, скрытых рваными облаками, не могли разогнать зимнюю тьму. Над обрывом свистел ветер, где-то звенел незамерзающий родник, сбегая к реке по ледяным ступеням. А на юго-западе, над стеной Опалённого Леса, под самыми облаками, что-то вспыхивало – что-то яркое, белое, как будто молнии били из клочковатых туч. Но какие молнии в конце зимы?..

Глава 02. Замок Астанена

На исходе Нэрэйта, месяца распускающихся почек и запоздалых холодов, быстрая хиндикса – небесный корабль Фриссгейна – летела над Рекой Канумяэ, и Речник, подбросив в печь очередную горсть щепы, глядел на бурную воду и Речных Драконов, резвящихся в тёмных волнах. На истоках Канумяэ ещё только зацветала Хума, а чуть ниже по течению, у Островов Кануу, река уже побелела от упавших в неё лепестков. Речнику Фриссу всегда нравилось цветение Хумы, но сейчас он смотрел на белоснежные ветви и уносимые волнами цветы так, будто хотел наглядеться на сто лет вперёд. «Подозреваю я, что так и выйдет. В Кигээле мне Хума не встречалась, а кто знает, когда я покину его, если попаду туда…» - подумал Речник и тихо вздохнул. Хиндикса, уловив его настроение, растерянно захлопала плавниками и попыталась сесть на воду. Фрисс затолкал в печь несколько обрубков сухой соломины, и корабль неохотно набрал высоту.

Он миновал Острова Кануу, окутанные белым облаком цветущей Хумы, красивые и пустынные. Никто из Речников не прилетел туда в этом году, и сам хозяин Кануу, Речник Митиен, не знал, когда снова позовёт их в гости. Тем летом Чёрные Драконы спалили дотла всё, что способно было гореть – и зал для собраний погиб в огне, и защитники островов чудом выжили. Король Астанен дал Митиену много денег, и летом Речник собирался нанять работников и отстроить всё до последней башенки, но сейчас только груда углей чернела там, где стояли древние Врата Зеркал. Деревья вокруг сгорели вместе с ними, и пена цветов не скрывала пепелище. Речник Митиен, лишённый дома, на зиму улетел в Замок Астанена и забрал с собой всех жителей Кануу, кроме тех, кто перебрался к родственникам на берега Канумяэ. Некого было навещать на островах, и Фрисс пролетел мимо них.

Планы Речника на эту весну были неясны даже ему самому. Он хотел бы, конечно, провести пару месяцев в Фейре – но война в том году чуть не оставила жителей без припасов на зиму, им сейчас нечем кормить Речника и некогда беседовать с ним. Хорошо, если жизнь в Фейре вернётся в спокойную колею хотя бы осенью.

«И Гедимину сейчас тоже не до меня…» - грустно подумал Речник. «После прошлогодней-то аварии…» Вспоминая, чем закончился тот год, Фрисс всё сильнее убеждался, что в этом году всем не до него. Значит, ему тоже следует заняться своими делами. Например, спуститься в Фаггейт и купить ездовую кошку…

Той осенью Фрисс собирался покупать Двухвостку – и все, кто об этом слышал, дружно его отговаривали, даже Король Астанен. Очень неохотно Речник отказался от своих намерений – он и сейчас был уверен, что Двухвостка в бою стоит десяти кошек, а прокормить её ненамного труднее – и отложил тысячу кун на покупку боевой Фагиты. Сразу же нашлось столько желающих помочь, что Фрисс только успевал выслушивать советы. Этой весной Речник Форк ждал его в Замке, они хотели вместе посетить Фаггейт, подземный базар, и выбрать подходящую кошку крепкого сложения и не строптивого нрава. Может, и к лучшему, что Фриссгейна отговорили – Фагиты, как чистокровные хески, в отличие от Двухвосток, почти не боятся излучения, а в грядущем походе Речника это будет более чем важно…

Фрисс посмотрел на сумку – в ней ждали своего срока ценнейшие сокровища: сарматский скафандр и счётчик Конара, вещи, без которых даже и думать не следует о походе на Дальний Запад. Они удачно пережили путешествие Речника в Хесс и даже в Кигээл, и взгляд на них сейчас вселял в Фрисса некоторую надежду. То, что он задумал в этом году, пытались сделать многие, а получилось лишь у Гедимина… и, если верить Считающему Души, у Гевелса и Айнин, отважных Речников, родителей Фриссгейна. Вряд ли Флинс, всезнающий Бог Смерти, солгал – а если он не лжёт, значит, Гевелс и Айнин живыми пересекли Гиблые Земли и проникли на Дальний Запад, и сейчас они тоже живы, но назад вернуться не могут.

«Не знаю, что задержало их, но они там давно. Может, им нужна помощь… А если не нужна, я хотя бы узнаю наверняка, что они устроились там и живут хорошо,» - думал Речник, отгоняя подальше мысли о чудовищной опасности Гиблых Земель и о том, что ждёт путника за ними. «Пора уже отправляться. Надеюсь, Астанен отпустит меня…»

Фрисс посмотрел на запад. Страшные Гиблые Земли, вечносияющая равнина спёкшейся от сильнейшего жара земли, прятались за Опалённым Лесом. «Земля, проплавленная и просвеченная до глубин. Жизни там нет и не будет…» - вспомнил Речник слова Гедимина и невольно поёжился. Но Гевелс и Айнин как-то пересекли эту равнину, а значит, там есть дороги для живых, даже если Гедимин о них не слышал…

Девять башен вознеслись над обрывом, и хиндикса, качнувшись с борта на борт, полетела быстрее, а Речник встал на носу, с нетерпением глядя на Замок. Служители уже отмыли и начистили до блеска всё, что можно было, и Замок сверкал в лучах весеннего солнца. Речники тоже успели проснуться, как Фрисс и подозревал – над причалом уже висело в воздухе восемь десятков кораблей, у крыльца грелись на солнце десять Фагит, и даже большая Двухвостка с тёмно-красным панцирем мирно дремала в тени Замка. Фрисс удивился, откуда она тут взялась, с грустью вспомнил свою Двухвостку – отважную Флону – и в задумчивости чуть не пролетел мимо пристани, хорошо, что служитель Ир узнал его и крикнул вслед.

Хиндиксу Фрисса привязывали к каменному кольцу втроём, скорее из уважения, чем из-за порывов ветра. Когда Речник сошёл на землю, двое служителей уже помогали пришвартоваться новому гостю Замка, а Ир всё стоял у кольца и глядел на Фрисса со смесью ужаса, радости и почтения. Траурная раскраска на его лице сменилась причудливым «праздничным» узором – погибший родич, о котором Ир горевал, в том году вернулся из Кигээла живым. Фрисс сам привёл из мира мёртвых и его, и многих других, легенды об этом разлетелись по всей Реке, но Речник уверен был, что заслужил лишь малую долю почестей. Путь в Кигээл открывали четверо могущественных магов, и что бы Фрисс сделал без них… но Ир знал только одно – Речник Фриссгейн отнял добычу у самих Богов Смерти, и переубедить его было невозможно. Смущённый Фрисс сделал вид, что не заметил, как смотрит на него служитель, и приветливо кивнул ему.

- Колосок к колоску над обрывом! Скажи, что нового в Замке?

- День рыжей луны! – с улыбкой кивнул Ир. – У менна в гостях настоящая менни! Ещё Халан вернулся с юга, ну и колдуны все в сборе…

- И Домейд Араск тоже? – слегка нахмурился Речник, который совсем не хотел попадаться на глаза Наблюдателю из Ордена Изумруда. Ир понуро кивнул.

- И я говорил с ним, Речник Фрисс. Он вообще… любопытный. Если не хочешь встретить его, пройди сквозь Замок и сразу иди к меннам! Туда он не заходит, боится.

Фрисс был совсем не против – он проголодался в пути и к тому же хотел посмотреть на гостью Морнкхо. Он поднялся по Изумрудной Лестнице, но быстро и незаметно миновать первый этаж Замка ему не удалось. Речник Форк окликнул его на пересечении коридоров, и Фрисс остановился – искать Форка он всё равно собирался, так почему бы вместе не сходить в столовую…

- А, Фрисс! Ты что, только прилетел? Так поздно? Видел уже нового менна, который у Морнкхо гостит? Странные они всё-таки, не находишь? – выпалил Форк после приветственных возгласов.

- Погоди, Форк, куда же ты опять понёсся?! – у Речника Фрисса слегка зазвенело в ушах, и вспомнились пронзительные вопли Крыс Моджиса. – Помнишь, мы договорились вместе выбраться в Фаггейт, если не будет войны? Ты готов?

Речник Форк с сокрушённым видом поцокал языком.

- Ну, Фриссгейн, ты спохватился… В этом году Фаггейт пуст, как дырявая бочка. Не так давно я там был. Ни одного торговца, даже следов нет. А ведь сейчас им самое время там собираться. Боюсь, ничего не выйдет, разве что подойдут через месяц, но я бы на это не сильно рассчитывал. Увы, Фриссгейн, не в этом году…

- Вот как… - озадаченно протянул Фрисс. – Что их, интересно, так напугало?

- Войны, я думаю. Два года подряд! Кто это выдержит? Они вернутся, Фрисс, - поспешно заверил Форк, посмотрев на Речника, - точно вернутся. Можно проверить ещё раз, но не раньше Иттау… или даже в конце лета…

- Ладно, Форк, подождём до следующей весны, - поспешил прервать его Фриссгейн. – Пешком похожу. Ты не видел Астанена?

- Правитель у меннов, - махнул рукой Форк и снова оживился. – Слышал новость? Он запретил собирать больше восьми кун с жителя и не разрешил брать едой. Два года войн, и опять год, который урожайным не бывает, и Астанен боится голода…

- Новая напасть, - невесело удивился Фрисс. – А чем брать, он не сказал? Подумай сам, что, кроме еды, могут отдать жители?

- Даже и не знаю, что придумать, - кивнул Форк. – Извернуться-то можно, только боюсь, что в следующем году мы уже обычный налог не соберём. Сигюн уже говорила с Астаненом – и разругались они вдрызг, а ты ведь знаешь, правитель редко сердится…

- Весело у вас тут, - вздохнул Речник. – А где сейчас Сигюн?

- Вроде в Подвалах Ракушек, но что она там забыла весной, понятия не имею, - пожал плечами Форк. – Зачем она тебе сдалась? На участке встретитесь, там и погрызётесь вдосталь. Лучше иди посмотри на менна, пока он обратно не ушёл.

- Я в этом году на участок не попадаю, - покачал головой Фрисс. – Можно попросить тебя о помощи?

- Фрисс! Конечно, можно. А почему не попадаешь? Уже получил задание? Когда успел? – Форк обрушил на Речника лавину вопросов.

- На Запад иду, - коротко ответил тот, оглядевшись по сторонам – не слышат ли молодые Речники. – Так слушай, Форк, на тебя одна надежда…

Речник дослушал его молча, потом сделал несколько записей в пухлой карманной тетради.

- Фиос Хагет, Илс Раа и Танекс Натаи? Хорошо. Я тоже у них покупаю. Прошлогоднее не подсунут. Много как берёшь… Всё-таки женишься в этом году?

- Как получится, Форк, - вздохнул Фрисс. – Если осенью не вернусь, скажи Кельнису – он знает, куда везти бочки, и я с ним договорюсь.

- Фрисс, а с Западом – ты уверен, что надо туда идти? – спросил Речник, опустив взгляд к полу. – Подумай, там ведь сгоришь до костей…

- Уже думал. Надо, - ответил Фрисс. – Ты просто знай, где я, если что.

- Буду знать. Удачи, Фрисс, и помни чистую воду! – Форк помахал рукой и быстро пошёл к причалу. Фрисс огляделся, убедился, что никто не слышал их разговора, и направился к Подвалу Ракушек.

Проходя мимо драконьего двора, он краем глаза увидел мага Нильгека и окликнул его, но колдун сердито фыркнул и умчался прочь. Дел у него сейчас хватало – двор был переполнен, и даже на крыше сидел дракон, которому внизу не хватило места. В том году погибла пятая часть драконьего войска, и теперь Астанен искал новых воинов, а Белые Драконы откликнулись на его призыв и прибыли к Замку. Река у них считалась завидным местом службы, и Фрисс не сомневался, что крылатая армия вскоре станет больше, чем была.

Подвал Ракушек был приоткрыт – верный знак, что внутри не только Мирни Форра, но и посетители. Фрисс прислушался, но голосов не услышал и решил подождать Сигюн у дверей. Он сел у стены, задумчиво крутя в руках новое сокровище – амулет из древесины огненной Тунги, тёмно-алого граната и трёх драконьих зубов. Всё, кроме дерева, он привёз в том году из долгого похода в Хесс, и талисман, по словам Каменного Мага Эрсега, призван был уберечь его от лишних ран и приступов смертельной тоски. Фрисс тогда слушал и кивал, но в магию камней не слишком верил – она срабатывала далеко не всегда…

Сигюн тихо вышла из сокровищницы, остановилась, пожимая плечами в недоумении, и громко хлопнула дверью. Фрисс поднялся с земли, и Речница резко обернулась.

- Ну кого… - начала она было, но тут же осеклась. – А, это ты, Фрисс. Живой?

- Что мне будет, Сигюн… - хмыкнул он, сжимая руку Речницы. – Что там в Подвале?

- А, это всё Астанен со своими нововведениями! Слышал уже, что налоги уменьшили? Так вот могу поклясться на Ожерелье, что и этого нам Фейр не заплатит, - возмущённо выпалила Сигюн, но сама себя оборвала на полуслове, заглянув Речнику в глаза. – А теперь говори, Фрисс, зачем ты меня искал, и куда тебя в очередной раз посылают.

- Я хотел попросить тебя – слетай за меня в Фейр! В другие года я отработаю за тебя, только скажи, - Речник отвёл взгляд. – Я иду на Запад, Сигюн, и не уверен, что вернусь к зиме. Жителям не говори, а если Кесса вернётся в моё отсутствие – помоги ей попасть к истокам Канумяэ, сама она дорогу не найдёт.

- На Запад?! – Сигюн остолбенела. – В Гиблые Земли?! Ты…ты в своём уме, Фриссгейн?!

- Понимаешь, надо идти. И так я слишком долго выжидал, - понурился Речник. – А вот теперь – пора. Так ты Кессу не оставишь?

- Не оставлю, - отмахнулась Сигюн, цепким взглядом скользнув по рукам Фрисса. Тонкие причудливые линии переплетались на его запястьях – поблекшая траурная раскраска и обновлённые узоры ожидания. Речник вычертил их ещё по осени и не собирался стирать, пока не вернётся Кесса. Речница покачала головой и нерешительно предложила:

- Слушай, тебе деньги не нужны? Я могу дать немного на дорогу, кое-что с зимы осталось. И если что надо найти на Реке – скажи, я поищу…

- У меня тоже кое-что осталось, могу сам за Фейр налоги заплатить, - покачал головой Фрисс. – А не можешь ли ты поискать…

Записи в тетради Речницы оказались гораздо длиннее, чем пара строчек Речника Форка. Фрисс опомнился и предложил забыть поручения, но Сигюн буркнула, что ничего сложного в них нет, и к концу лета всё купленное будет лежать в пещере Кегиных. И мелнок, и свёртки с тканями, и мотки нитей, и горшки и плошки. Мимо Глиняного Города и Девичьей Крепости так или иначе придётся пролететь, в первый же полёт Сигюн и выполнит все задания.

- Осторожнее там, на Западе! – напутствовала она Речника, спрятав тетрадь в сумку. – Говорят, что над Гиблыми Землями плавники у хиндикс загораются и отваливаются, а канаты лопаются. Такое там излучение! О безопасных путях болтают все, кому не лень, но никто этих путей ещё не находил. Так что опасайся… И я надеюсь через год увидеть тебя живым!

- И ты тут без меня не нарывайся, - усмехнулся Речник, вспомнив рассказ Форка и обычные манеры Речницы. Та фыркнула, крепко сжала на прощание руку Фрисса и пошла к «Кошатнику». Речник посмотрел в ту сторону и сразу понял, что ему в «Кошатник» нечего и соваться – все комнаты заняты, и даже в коридорах наверняка кто-нибудь ночует. Ну да ладно…

Когда Фрисс добрался до столовой, там осталось всего шестеро Речников, и те молча доедали обед, глядя исключительно в миски. Речник понял, что Морнкхо уже устал от желающих «посмотреть на нового менна» и начал выгонять непрошеных гостей. Он остановился в нерешительности у порога, но серебристый менн засиял от радости, заметив его.

- Хвала Отцу Змей, ты пришёл вовремя! – воскликнул он и повернулся к кому-то, выглянувшему из-за двери в кухню. – Ульминия, посмотри, Речник Фриссгейн пришёл к нам!

Из кухни, позвякивая колокольчиками на браслетах, выползла чужестранка-менни, и Фрисс удивлённо моргнул – он успел забыть, как ярко наряжаются менны в праздничные дни. Небольшие цериты и металлические бляшки украшали золотистую чешую менни, колькольчики и браслеты звенели при каждом её движении. Чёрные волосы, переплетённые алыми и белыми лентами, спадали на плечи и струились почти до змеиного хвоста, в который переходило человеческое тело. Хвост завершался «погремушкой», покрытой жёсткими подвижными чешуями, и громко шуршал при каждом движении. А глаза у менни были яркие, изумрудно-зелёные.

- Тот самый Фриссгейн, бесстрашный и удачливый изыскатель? – Ульминия склонила голову, прижав руки к груди. – Мне довелось о тебе услышать. Серебро и радуга над тобой! Не откажешься поведать нам о своих деяниях, прошлых и будущих? У Морнкхо готова трапеза, и ты можешь утолить голод…

Фрисс ответил ей учтиво, но тут же насторожился, и не зря. То, что довелось услышать Ульминии, было обрывками легенды о настоящем герое Реки, но никак не относилось к делам Речника. «Ну вот кто распустил язык?!» - с досадой думал он, рассказывая, как всё было на самом деле. Такое ощущение, что каждый, кто эту историю слышал, стремился пересказать её, как можно ярче разукрасив, и получилась новая легенда. Будто мало их на Реке…

Ульминия заверила, что вымысел никогда не смущал её – там, где она живёт, плетут и не такое. Менни явилась в Замок из глубин Хесса – из Серебряных Земель, родины жутких растений-хищников, в одиночку проделала долгий путь по долинам, залитым лавой, горным кручам и безводным пустыням Кваргоэйи и Царства Сиркеса, и ей тоже было что рассказать – но менны не слишком разговорчивы и предпочитают слушать.

- Большие силы собираются в Бездне, - неохотно сказала Ульминия, и её глаза потемнели. – Ужас может вырваться оттуда. Но, кажется, пока ничего страшного не случилось. А ещё я слышала о славной Чёрной Речнице, которая сейчас в Хессе. Говорят, она странствует вместе с крылатым демоном и уже спасла несколько городов – как это делал ты. Но это, верно, вымысел – Морнкхо уже поведал мне, что Чёрных Речников нет больше в вашей стране…

Сердце Фрисса забилось часто и гулко, и он поспешно задал несколько вопросов, но Ульминия ничем не смогла помочь ему. Даже менни не слышала о Чёрной Речнице ничего сверх сказанного.

- Вы будете достойны друг друга, два изыскателя с берегов Реки, - сказала она без тени сомнения. – Я верю, что твоё ожидание не продлится дольше года, и вы встретитесь снова. А если я увижу её раньше, то расскажу о тебе.

Ульминия не намерена была оставаться в Замке надолго – Морнкхо попросил её передать несколько вещей для менна Кейси, живущего в Хессе, а от дома Ульминии до дома Кейси путь ещё дальше, чем до Реки. Сам Морнкхо пока никуда не собирался и пообещал, что запасёт для Фрисса и его семьи достаточно пряностей, а если увидит Кессу, то приготовит для неё лучшее из того, что умеет готовить.

- Я чувствую огромную силу, - задумчиво прошелестела Ульминия, с интересом глядя на Речника. – Будто звезда разгорается рядом со мной и грозит спалить. Или дышит огненная гора перед извержением.

При этом зелёные лучи её узких глаз остановились на том самом кармане Фрисса, где, зашитое в кожу (порвало пятый карман!), лежало тяжёлое серое кольцо – Кьюнн, подарок Урана. Речник прикусил язык и подумал, что Кьюнн надо спрятать понадёжнее. Он лучится, как сарматская станция, а Фрисс полагается на его ипроновую скорлупу и даже не догадался обернуть в два-три слоя тряпок…

Фрисс не боялся, что Ульминия расскажет о его тайне – менны молчать умеют, и всё же он поспешил расстаться с Морнкхо и его гостьей. Он думал, что ему очень повезло – перед походом на Запад увидеть ещё одного менна! Теперь он видел троих. Интересно, живут ли они за Гиблыми Землями? Странно, если их там нет, но ни Морнкхо, ни Ульминия ничего о своих западных сородичах не слышали…

День клонился к вечеру, когда Фрисс поднялся в Залу Бирюзы, чтобы найти там Астанена. Правитель был погружён в невесёлые мысли. Для Фрисса и многих Речников война кончилась в том году. Астанен же мог увидеть всю Реку – и те разорения, что остались от немирных лет. Не все дела той осени завершились вместе с ней…

- Фриссгейн – легенда Реки, почти что Чёрный Речник! – заметно обрадовался Астанен – не столько Речнику, сколько возможности отвлечься от тяжёлых дум. – Надеюсь, твои походы не обернулись по зиме бедой? Ты здоров, душа твоя спокойна? Силитнэн до сих пор не унимается, боится, что ты привёз из Хесса медленную гибель…

- У меня всё хорошо, Астанен, и не о чем беспокоиться, - заверил Фрисс. – А что с Рекой? Не приближается новая беда?

- Река светла и спокойна, впервые за три года, - кивнул Астанен самому себе. – Войнам конец. И даже заданий для Речников сейчас у меня нет.

- Правда?! – хмыкнул Фрисс, немного успокоенный словами правителя. – Астанен, разве я не знаю тебя и твои запасы заданий?!

- Знаешь, - усмехнулся правитель Реки. – Но в них никакой срочности, и тем более, на тебя я их не повешу. Ты для Реки сделал достаточно, чтобы заслужить спокойный год. Силитнэн, кстати, не откажется поучить тебя магии, ты, по его словам, выглядишь способным.

В иное время Фрисс улыбнулся бы – слова о его способностях к магии ничем, кроме шутки, быть не могли. Но сейчас ему было не до веселья. Настало время сказать…

- Я пришёл попрощаться, Астанен. Ухожу надолго, может, навсегда.

- Что произошло? – Астанен привстал, и тревога была в его взгляде. – Не тяни, Фриссгейн! Ты же сказал, что всё в порядке…

- Не всё. Я пойду на Дальний Запад, за Гиблые Земли. Буду искать моих родителей, славных Речников Гевелса и Айнин. Они живы, теперь я знаю, и Запад меня ждёт. Прости их и меня, повелитель Астанен, и отпусти – или наложи запрет. Больше мне нечего сказать.

Он склонил голову. Астанен медленно поднялся.

- Опять эти призраки мёртвой земли! Когда же они насытятся кровью? Когда?! Знал бы ты, скольких я туда уже проводил… Когда забудутся, наконец, эти бредни о безопасном пути?! Сколько ещё Речников, отважных, умных, удачливых, поведутся на эти россказни…

Он забыл о Фриссе, и взгляд его ушёл в неведомое. Речник молча ждал ответа.

- Совсем недавно, и месяца ещё не прошло… Его звали Эрвин Тайра, молодой Речник. Он был последним, кто не вернулся. Он ведь так же стоял и ждал! А теперь его высохшие кости лежат на обугленной равнине… Двое из твоего рода уже сгинули там, тебе мало этого?!

- Они живы, Король Астанен, - тихо сказал Фрисс. – И я предам их, если останусь на Реке и не попытаюсь помочь им. Отпусти меня, повелитель Астанен. Даю слово, что вернусь живым.

- Много ли мне будет радости от твоего слова?! Ты же сам учил молодых Речников не рисковать попусту! Не ждал я от тебя такого удара, Фриссгейн…

- Почему же удара? Ведь я в ответе за себя, и я вернусь. Но всё уже решено, и ничто не собьёт меня с пути. Пойми, Астанен!

- Кто бы знал, как мне всё это не нравится… - тихо сказал Астанен. – Будь по-твоему, Фриссгейн из рода Кегиных. Всё равно ты нарушил бы мой запрет…

Он положил руку на плечо Речника и заглянул ему в глаза.

- Я отпускаю тебя на Мёртвый Запад. Можешь идти, пока дорога не оборвётся, или пока не достигнешь цели. Вижу, только о Западе сейчас все твои мысли. Но помни – лишь чистые реки тебе помогут, и пусть Кетт, всевластный в водах, тебя не покинет!

- Благодарю тебя, Астанен, - Фрисс выпрямился и попытался скрыть волнение. – Нигде и никогда я не забуду Реку! Жди меня через два года. Я узнаю, каким путём ушли мои отец и мать, и пройду Гиблые Земли по их следам! Если можешь – расскажи мне о них…

-Что я могу тебе рассказать?! – пожал плечами Астанен и сложил руки на груди. – Ты всё слышал уже сто раз. Что знал, я давно рассказал. Ты уже со всеми говорил – с Кестотом, Халаном, Вайринхенгом, Одом, Гесом, Аларконом, Ондисом… Больше никого не осталось, кто помнил бы Гевелса и Айнин.

Фрисс насторожился: незнакомое имя мелькнуло в череде всем известных Речников-героев и властителей Реки.

- Подожди, Астанен! Кто такой Аларкон? Я не помню его и никогда не говорил с ним. Он знал моего отца?

- Да, должно быть. Гевелс-то о нём говорил. Это сармат, я видел его, но мельком. Спроси, наконец, у Халана – я не обязан их всех знать! Ты можешь идти на свой Запад, Фриссгейн, но через пару дней зайди ко мне – я придумал, как помочь тебе в пути.

Астанен нахмурился и подошёл к окну. Речник Фрисс неслышно вышел из залы. Он понимал, что сейчас не время для расспросов, и что нескоро правитель успокоится. Ир говорил, что Халан в Замке. Уже поздно, может, заглянуть в его башню с утра?

Фрисс направился к лестнице, пытаясь вспомнить, слышал ли он когда-нибудь о существе по имени Аларкон. Странно, его отец дружил с сарматом, а он и не знал об этом. И все сарматы об этом молчали. Интересно, с какой станции этот Аларкон… Может, Гедимин или Гвеннон знают его?

Наугад пробираясь по тёмному двору к многоярусной башне Храма, Фрисс налетел на кого-то, поспешно извинился и хотел продолжить путь, но встречный удержал его за плечо.

- Фриссгейн! На моей памяти у тебя был фонарь, - сказал он, и Речник узнал недовольный, но быстро теплеющий голос Халана. – Надо же. У меня было предчувствие, что мы встретимся в низовьях. Не сбылось.

- Халан! – обрадовался Фрисс и огляделся в поисках освещённого места, куда можно было бы отойти. – Ты уже из низовий вернулся?

- Я всю зиму сидел в устье Дзельты, - голос правителя был совсем не радостным. – Вместе с Ондисом и всеми облучёнными. Четверо умерли, Фриссгейн. Даже сарматский флоний не всесилен…

Фрисс склонил голову в печали. Двое отошли к слабо освещённой громаде Замка и сели на скамью, поставленную для служителей с пристани.

- Но остальные живы? – спросил Речник с надеждой. – Теперь для них опасности нет?

- Остальные поправятся за два-три месяца, и я уже знаю, где поселить их, - ответил Халан. – За них я спокоен. А вот развалины «Скорпиона» меня тревожат – и не только меня, иначе сарматы не прислали бы ликвидаторов сразу после таяния снега. Они работают быстро, но боюсь, что в срок им не успеть. А значит, надежда на Реку и её хранителей… М-да.

- Что происходит там? – нетерпеливо спросил Речник, увидев, что Халан задумался, и крепко. – Почему сарматы спешат? Ирренций может взорваться снова?

- Ещё этого не хватало, - Халан вздрогнул. – Нет, это всё из-за Реки, Фриссгейн. Этот взрыв нанёс ей страшную рану в том году, и следовало ожидать чего-то подобного, но что всё начнётся так быстро… Течения поменялись, похоже, ещё подо льдом. А когда лёд тронулся, стало видно, как Река подтачивает берег. Она пытается смыть эти обломки и грызёт скалу под ними. Как будто зверь выгрызает стрелу, засевшую в его теле. Год или два – и весь берег до обрыва провалится в воду. Все ликвидаторы с трёх станций сейчас у развалин, все три корабля там с тех пор, как сошёл снег. Сарматы даже запуск реакторов отложили. Я только над Старым Городом видел светящуюся мачту… видимо, «Идис» даёт энергию для защитных полей, поэтому там альнкиты работают. Страшная спешка, Фриссгейн, я никогда такого не видел – и мы ничем не можем помочь. Сарматы надеются хотя бы остатки альнкитов убрать с берега, прежде чем развалины унесёт Река. Столько ирренция ей не переварить!

Фрисс молча кивнул. Он желал ликвидаторам всяческой удачи. Обломкам «Скорпиона» в Реке совсем не место – но, кажется, Река считает иначе. И если у сарматов даже нет времени на запуск альнкитов, тем более у них нет времени на пустые разговоры с Речниками. Значит, Фриссу не суждено поговорить с Гедимином перед путешествием на Запад – и это очень грустно.

- Ну ладно, а что у тебя творится? – Халан пристально посмотрел на Речника. – Отец говорит, ты собрался на Запад? Думаешь, твой Гедимин одолжит тебе скафандр ликвидатора?

- Да, на Запад. Не волнуйся, Халан, у меня есть скафандр – и даже дозиметр есть, - спокойно ответил Речник, сделав вид, что не заметил подколки. – А небольшой совет мне пригодился бы. Говорят, мой отец дружен был с одним сарматом. Может, ты об этом слышал раньше? Я-то узнал только сегодня…

- А, ты об Аларконе? – Халан пожал плечами. – Ну да, слышал, но не более того. Командир какой-то станции между нами и Гиблыми Землями. Пару раз я с ним перемолвился словом, но при этом они с Гевелсом куда-то спешили, поговорить толком было некогда. А после… после ухода Гевелса он тут вообще не появлялся. Я даже на станции его не был…

- Вот бы с ним встретиться… - сказал Фрисс и вопросительно взглянул на Халана. – Кажется, он с походом на Запад как-то связан…

- И мне так кажется, Фриссгейн! Но я, правда, ничего больше не знаю. Вот что… - правитель ненадолго задумался. – Помнишь Геса Моско? Вот он знал Аларкона получше меня и даже видел его станцию.

- Что?! – не поверил своим ушам Фрисс. – Гес Моско дружил с сарматом?! Твоя воля, Халан, но звучит как нелепая шутка.

- Вот-вот, - кивнул Халан. – Я так же подумал, когда Гевелс мне сказал. А это правда. Такие вот способности у вас, Кегиных, только на что вы их тратите…

- Да-а… - протянул Фрисс, так и не поверив до конца. – Значит, Гес поможет мне?

- Почему бы и нет? – Халан снова пожал плечами. – Спроси его, Фрисс. Он жил на берегу у Острова Умса, когда я был у него в последний раз. Ну вот… Что-то ещё я могу рассказать тебе?

- Нет, не надо, - покачал головой Речник и посмотрел на звёзды. – Спасибо за помощь, Халан. Надеюсь, Реку в этом году никакие беды не постигнут…

- Там видно будет, - Халан со вздохом поднялся со скамьи. – Мирной ночи, Речник, и удачи в твоих поисках…

Глава 03. Гес и Аларкон

Перед отлётом Фриссгейн зашёл в столовую и, оглянувшись через плечо, шёпотом сказал меннам, что отправляется к Огненной Круче. Больше ничего говорить не потребовалось – кроме недельного запаса ирхека, Морнкхо вручил ему небольшого Листовика, сваренного в хумике с пряностями, а Ульминия подарила полфляги тёмно-лилового ягодного вина из Серебряных Земель.

- До сих пор ты хорошо ладил с Воином-Котом. Надеюсь, в этом году он от тебя не отвернётся и нас не оставит! – сказал менн и вздохнул. – Ну и поиск ты затеял…

- Не волнуйся, Морнкхо, я уже видел мир мёртвых – теперь не страшно, - усмехнулся Речник и, довольный, поспешил на пристань. Служители, зная, что он прилетел ненадолго, не стали разбирать его хиндиксу – и вскоре «Остролист» полетел прочь от сверкающих башен, к устью Зелёной Реки…

В полёте Фрисс ненадолго задумался – если Морнкхо знает, где храм Аойгена, и знает, что богу нравится, почему он сам не побывает у Огненной Кручи и не обратится к повелителю случая? Менн наверняка договорился бы лучше, чем необразованный Речник…

В этом году вода быстро отошла от берегов, и жители Реки уже успели растащить по домам все принесённые течением коряги и сучья, осколки земляного стекла и обломки разбитых плотов, а сейчас собирали по берегам подсохшую тину. Кто-то добрался и до Огненной Кручи – тина там ещё лежала, и большой клок висел прямо на стене храма, но лишних веток и щепок рядом не было. Направив хиндиксу к развалинам, Фрисс глянул на стену сухой травы над обрывом – и захотел протереть глаза. В зарослях, прижимаясь к земле, сосредоточенно подкрадывался к кому-то огромный огненно-рыжий кот, и на хвосте его отчётливо сверкало изогнутое стальное жало. Фрисс моргнул, и видение растаяло, но кровь гулко застучала в ушах Речника, и невидимая лапа стиснула сердце. «Аойген. Аойген является во плоти лишь в самых крайних случаях…» - думал Фрисс, зажмурившись и мотая головой, чтобы скорее прогнать морок. Он сошёл на берег, унимая дрожь в ногах, деловито сбросил тину со стены, распутал ветки куста Кенрилла, растущего на камнях, и стал собирать подходящие обломки, чтобы заложить одну из пробоин.

Спустя два Акена Речник отошёл в сторону и посмотрел на дело своих рук. В стене храма стало на три небольших пролома меньше.

- На что хватило моих сил, Воин-Кот, - пожал он плечами и вошёл в полуразрушенное здание.

Внутри ничего не изменилось, только за зиму сквозь проломы насыпался мусор, а цериты, и без того неяркие и потрескавшиеся, покрылись землёй. Речник смахнул с алтаря травяной сор и положил перед статуей кота свои дары.

- Будь милосерден к Реке, Аойген. Ей уже два года нет покоя. Выдели ей немного удачи хотя бы в этом году.

Фрисс, ещё подходя к алтарю, чувствовал жар, исходящий от статуи – и почти не удивился, когда в ответ на его слова по спине глиняного кота пробежали волны золотистого и рыжего пламени. Воздух стал горячим и густым, едва пригодным для дыхания. Невидимая, но тяжёлая лапа легла на плечо Речника, и он с трудом устоял на ногах.

- Мало удачи в этом году… - Фрисс не столько слышал тихие слова, сколько угадывал их в пляске языков пламени. – Да устоит этот мир…

Лапа на плече Речника на миг сжалась, огонь на спине статуи взвился к потолку – и тут же погас, и Фрисс остался в темноте и одиночестве. Когда красные круги перед глазами потускнели, он вышел на свет и в полной растерянности пошёл к хиндиксе.

Он успел вовремя – шипы-якоря уже почти вытянулись из обрыва, а узел на канате, который привязал корабль к причальному кольцу, развязался вовсе. Ещё немного – и хиндикса улетела бы по воле ветра. «Мало удачи в этом году!» - с досадой подумал Фрисс, когда поймал свой корабль, поднялся на борт, оглянулся на развалины – и выкинул тревожные мысли и видения из головы.

Остров Умса лежал далеко на юге, за «Скорпионом», путь Фриссу предстоял долгий, и Речник не подгонял хиндиксу понапрасну. Он внимательно смотрел на берега, и увиденное печалило и радовало его: прошлогодняя война оставила следы, но жители Реки быстро приходили в себя. Траурные знаки ещё висели у пещер и на ветвях древесных городов, но на берегу высились штабеля пойманных в Реке дров и сухой травы, собранной в степи, повсюду развешана была вываренная тина, и яркие поплавки отмечали, где поставлены десятки сетей.

Ближе к югу уже цвёл Кенрилл, Высокая Трава успела встать в полный рост, и в ней синели драгоценные цветки Некни. Фрисс поднялся повыше, чтобы не столкнуться с хиндиксами и халгами жителей, собирающих лепестки. Деревья Ифи тоже зазеленели, тысячи Ифи свисали с ветвей или ползали по стволу, и некоторые из них уже спустились на берег. Вокруг деревьев бродили жители с серпами и корзинами, и редкий Ифи уходил от них не обстриженным. Странным зверькам, как замечали все, кто с ними имел дело, стрижка беспокойства не доставляла, они даже не сопротивлялись. Фрисс отвёл хиндиксу подальше от берега, чтобы Ифи не свалились на борт, помахал жителям с корзинами и прибавил скорости.

Внизу одна за другой проплыли сарматские станции, огромными полумесяцами обхватившие русло Реки. Из десятка передающих мачт над каждой из них только одна была окружена огнями – значит, сарматы всё-таки запустили по одному альнкиту с тех пор, когда Халан посещал их. Что-то сверкало и за полуразрушенными громадами-домами Старого Города, и Фрисс различил сквозь руины тёмно-синие блестящие купола над станцией – но лишь вздохнул и пролетел мимо. Тут нет никого, кроме крыс и хранителя «Идис», крысы Фриссу рады не будут, а хранитель его не вспомнит…

От устья Дзельты начинался Кровавый Берег – так его называли все Речники, и Фрисс с тяжёлым сердцем глядел на багряный песок и радужные поля, которыми закрыты были пещеры, опустевшие навеки. Здесь прошла волна Сиджена и выжгла всё живое, даже трава над обрывом поседела и полегла, и сейчас зелёные ростки пробиваются с трудом и вырастают низкими и чахлыми. За зиму к толстому слою алой меи прилипло много сора, и он почернел. Фрисс подумал, что у сарматов совсем нет времени – вообще-то им полагалось снимать один слой и заменять его другим, пока земля не очистится, а не оставлять мею на весь год…

Защитное поле, скрывающее развалины мёртвой станции, приобрело ещё несколько слоёв и поднялось выше, и всё равно трепетало на ветру, как паутинка, от излучения, которое силилось прорвать его. Речник пытался хоть что-нибудь увидеть за алыми и зелёными сполохами на плёнке, но даже не мог сосчитать, сколько там сарматов – сто или двести. Два чёрных корабля стояли вплотную к полю, прижимаясь к нему боками, а один ушёл под купол, оставив снаружи только хвост и крыло. Среди обломков что-то вспыхивало, и Фриссу показалось даже, что он увидел Гедимина, срезающего остатки стен плазменным оружием и выкапывающего что-то из-под них. «Что-то» оказалось невероятно тяжёлым, и когда оно было извлечено из развалин, поле вздулось и задрожало, а сарматы забеспокоились и сгрудились вокруг. Хиндикса дёрнулась в воздухе, замахала плавниками, и Фрисс еле успел ухватиться за борт, чтобы не выпасть в Реку. Ветер дул совсем в другую сторону, но перепуганному кораблю не было дела до ветра – он помчался на юг, и Речник понял, что развернуть его не сможет. Он сказал хиндиксе несколько укоризненных слов, но ничего не добился – «Остролист» летел так быстро, как только мог, и чуть не проскочил мимо Острова Умса…

Вдоль западного берега Реки тянулись густые заросли тростника, изрезанные сетью проток и скрывающие в себе шаткие мостки и настилы, а поодаль от илистой топи, на пологом склоне, разбросаны были постройки из глины и камыша – дома береговых жителей. Повсюду меж домами на столбах и перекладинах висели полотнища вываренной тины, а у самого берега кипели котлы, в которых она варилась. Все жители, кроме тех, кто следил за котлами, толпились на мостках – половодье пригнало к берегу и оставило в камышах горы водорослей, и сейчас левобережники вылавливали их и складывали в большие корзины. Фрисс думал, что жители не заметят его появления – так они были заняты, но на оклик отозвались трое, и вскоре хиндикса была привязана к прочному пню с остатками ветвей, заменяющему здесь экхи, а Речнику помогли сойти на берег.

- Здесь ли живёт Гес Моско? – спросил Фрисс после положенных приветствий, и жители понимающе переглянулись.

- Старый Речник? Вы часто его навещаете, это правильно… Эвета! К вам опять гости!

Фрисс попытался вспомнить, кем Эвета приходится Гесу – получалось, что это дочь кого-то из его племянников. Грузная женщина в одеяниях матери семейства стояла у котла, помешивая тину, и на крик жителя развернулась всем телом.

- Речник Фрисс? Я слышала одну историю о Речнике с таким именем, но там такое наплетено… Ты спешишь, наверное? Иди вниз по течению до конца участка, и там увидишь наш дом. Он самый большой! У вас там свои разговоры, мы подслушивать не будем…

Дом семьи Моско, обвешанный тиной со всех сторон, встретил Фрисса молчанием. Речник остановился у дверной завесы, глядя на неё с нерешительностью и даже робостью. С тех пор, как Геса изгнали из Речников, он затворился в своём доме и целый год никого не хотел видеть, а на Фрисса и Найгиса был сердит особенно – из-за той истории с закрытием «Флана», после которой Астанен и выгнал его. А через год Фрисс отправился в Олданию на десять лет, и больше никакие слухи о Речнике-изгнаннике не доходили до него. До тех событий они с Гесом были дружны, Фрисс не одну битву прошёл в его отряде, и Гевелс Кегин с ним знался… может, не выгонит?

Никто не ответил на стук, и Речник тихо вошёл в полутёмный дом. Откинув вторую завесу, он увидел общую комнату, погружённую во мрак – мало света пропускали окна-щели, и тускло горел золотистый церит в дальнем углу. Кто-то шевельнулся у светильника, услышав приветствие, и смерил Речника пристальным взглядом сверкающих глаз.

- Фриссгейн, сын Гевелса? Наслышан о твоих похождениях. Халан заглядывал ко мне весной… И что привело такого героя к дряхлому старому изгнаннику?

Гесу Моско было больше трехсот лет, и сейчас, когда покровительство Реки его оставило, он заметно постарел. Но дряхлым он называл себя преждевременно – у Фрисса затрещали кости, когда бывший Речник сжал его в объятиях. Фриссгейн обнял его в ответ и с трудом отогнал рой воспоминаний.

- Так ты уходишь на Запад… Следовало ожидать, ты ещё долго продержался, - проворчал Гес после короткой беседы. – Таким, как ты, только и искать Старое Оружие. Вот и Гевелс с жёнушкой – еле дождались, пока тебя возьмут в Речники. Ты помнишь их, хоть немного? Моя-то память истёрлась, как старая куна…

Фрисс кивнул и ответил, немного помедлив:

- Помню. Мне не нужно Старое Оружие. Пусть Фликс и дальше маячит посреди мёртвых степей, пусть его найдут крысы. Я пойду за Гевелсом и Айнин. Им пора вернуться. Помоги мне, Речник Гес…

- Помогу, - кивнул изгнанник. – Достойное дело ты выбрал. Я должен идти с тобой? Когда ты отправляешься?

- Я справлюсь с этой дорогой в одиночку, - покачал головой Фрисс, - да и твоё семейство не простит меня, если мы уйдём вместе. Помоги мне в другом… Ты слышал когда-нибудь об Аларконе, с которым дружен был мой отец?

- А, тот с-сармат… Конечно, Фрисс. Конечно, - с большой неохотой выдавил из себя Гес. – Проклятое племя, поглоти их Бездна…

- Скажи, с какой он станции? – поспешно спросил Речник, надеясь отвлечь Моско-старшего от ненависти к сарматам и вернуть к рассказам о прошлом. У Геса были причины для проклятий, и бесполезно было выгораживать обитателей станций, но Фрисс хотел всё-таки узнать побольше об Аларконе.

- Погоди, не сбивай с толку! – нахмурился Гес. – Вспомню всё по порядку… Это было за три года… Ну да, Гевелс подошёл ко мне и стал рассказывать о новом друге. Он был так рад, что его нашёл. Говорил ещё о дороге на Запад. А через месяц они явились вдвоём. Тот был в зелёном скафандре – такой длинный и тощий с-сармат, на голову выше, чем они обычно… Нет, он был ничего, нормальный. Только Гевелс и Айнин что-то больно липли к нему – будто надеялись на что-то…

- На что же? – не выдержал Фрисс.

- Не торопи… Они говорили, много, о Западе, о лучах и о скафандрах. То Аларкон сюда приходил, то Гевелс мотался к нему на станцию. Он говорил, что сармат согласен дать им два скафандра. Что-то о дальнем пути… Кажется, Аларкон знал какую-то дорогу через Гиблые Земли или в обход. Тогда-то Гевелс и завёлся с этим Старым Оружием – будь оно трижды проклято! Ну, а потом они ушли, и сармат куда-то пропал. Я вообще-то знаю, где его станция – но не люблю я эти штуки, чтоб им взорваться!

- Лучше не надо, - покачал головой Фрисс, припомнив кровавый берег вокруг «Скорпиона». – Значит, дорога… А где его станция-то?

- В Аркасии! – нахмурился Гес. – Да, на самом краю Гиблых Земель. Гевелс и Айнин туда не ходили – далёкий путь. Просто шли к магам и называли им эти слова…

Гес долго искал обрывок записи. «Тис-са гешем Элги-хойя эффилат» - было наспех нацарапано на обрывке велата.

- Не знаю, что это, но колдуны понимали. А как туда на хиндиксе попасть, я не помню. Гевелс как-то говорил, что нашёл станцию случайно. Как можно было бы не найти эту громадину?! – пожал плечами бывший Речник.

Фрисс промолчал – он отлично помнил поиски «Идис». Но ведь станция Аларкона обитаема и вряд ли осталась под землёй… Ладно, на месте он разберётся.

- Я что-то могу для тебя сделать? – спросил он и потянулся за сумкой и шлемом.

- Забудь, - отмахнулся Гес. – Найди их. Негоже их костям лежать так далеко от Реки. А если они живы – позволь мне поговорить с Гевелсом.

- О чём разговор, Гес! Мы прилетим, и ты будешь жить у нас, пока не надоест, - пообещал Фрисс. – Пусть Река-Праматерь не оставит тебя. А я хотел бы слетать на Сотиен…

- Что ты забыл на Сотиене? – удивился Моско-старший. – Есть колдуны на Интале. Ты видел башни? Там они живут. У них достанет сил перебросить тебя к Гиблым Землям! Что же, ты даже не проведёшь ночь в доме Моско?

Семейство вернулось под крышу в сумерках, и почтенная вдова Эвета Моско совсем не удивилась – только посетовала, что в доме тесно, и лежать Речнику придётся бок о бок с родичами Геса. Кислуха этого года уже была сварена, но не успела забродить, и Гес Моско нашёл для Фрисса кувшин прошлогодней, мутной, но крепкой.

- Если будешь в Лесу – обязательно пей берку! – посоветовал он, наполняя кружки в третий раз за вечер. – Лесная берка очень хороша. И мяса поешь, у них там мяса навалом. Только берегись – они всё норовят залить белым варом… такая бурда из муки с молоком, и если ты не скайот – не позволяй им портить этим твою еду!

- Никогда, - серьёзно кивнул Фрисс, прикидывая, как лучше переслать Гесу бочонок этой его «берки» из глубины Леса…

Фрисс проснулся на рассвете и тихо вышел из дома. Гес Моско кивнул ему на прощание и вполголоса пожелал удачи. Зелёные сполохи перекатывались по небу, смывая последние звёзды и отражаясь в тёмной воде, ветер был холоден и свеж, и беспокойные волны накатывали на берег, раскачивая шаткий настил. Слишком часто накатывали – будто водоворот бурлил среди камышей… и чёрно-зелёная вода вдруг окрасилась алым.

Шагнув на край настила, Речник увидел, что Река клокочет, и попеременно в ней мелькают тёмно-зелёные гребни и клочья белого меха. Жутковатая тварь с выпученными глазами, помесь рыбы и лягушки, всплыла на миг, ощерилась на Фрисса, но была утащена под воду белой лапой демона-Агва.

- Ах ты ж, проклятая Бездна! – взвыл Речник, выхватил меч из ножен и вогнал в ближайшую тёмно-зелёную тень у мостков. Клинок вспыхнул золотым огнём, тварь дёрнулась, чуть не утащив человека под воду, и медленно всплыла. Прочие шарахнулись от мостков, и второй удар Речника не достиг цели. Белые тени устремились за ними, и вода снова закипела, но уже на середине Реки.

- Эшшш… Хранитель, ты вовремя, - тихо пробормотал Агва, подтягиваясь на руках и выползая на мостки. Он странно мотал головой, и его плечи и бока были покрыты рваными ранами. Фрисс шагнул к нему, нашаривая склянку с воинским бальзамом.

- Бесполезно, в воде смоется, - покосился на него Агва и распластался на мостках.

- Ну так не лезь в воду, подожди, пока подействует, - сказал Фрисс и коснулся пораненной руки. Агва, кажется, не чувствовал боли, его больше донимало головокружение – зелёные твари крепко приложили его затылком о мостки.

- Пшёл! – крикнул Речник, увидев перепончатую лапу на краю настила, и наступил на неё, свободной рукой вытягивая меч. Под настилом раскрылась зубастая пасть, издала невнятный хрип и скрылась под водой – Агва подоспели на помощь Речнику.

- Цеготы… Полная Река клятых цеготов! – простонал Агва, поднимаясь на ноги и придерживая голову руками. – Ночью, против всех законов… Сорвали все заслоны, Река течёт кровью от Дельты до Интала… Мы остановим их, хранитель, но ты своим расскажи…

Фрисс нахмурился и кивнул. «Вот же напасть, только цеготов не хватало! Если они прошли от самого устья и ещё не передохли – сколько же их было?!»

- Позову магов с Интала, они помогут вам, - пообещал он. – Вот только Войны Вод не хватало, здесь-то, в среднем течении…

- Веллэн-Крат не смотрит, куда идти и где случаться! – оскалился Агва и без плеска опустился в воду. – Берегись, хранитель, цеготы повсюду!

Поодаль от мостков проплыл мёртвый цегот. Вода уже не кипела – кажется, Война Вод ненадолго прервалась. Фрисс покачал головой и быстрым шагом направился к своей хиндиксе. Веллэн-Крат, Война Вод, бушевал везде, где сталкивались речные демоны Агва и морские цеготы, но никогда они не встречались возле Интала! Вайнег бы побрал местных магов, они что, проспали всё на свете?!

Нет, первого мага, встреченного Фриссом на острове, упрекнуть было не в чем. Он уже вступил в Веллэн-Крат – и сейчас тащил к воде цегота с раздробленным черепом, ненадолго отложив тяжёлый посох. Фрисс молча помог выкинуть труп – Агва тут же утащили его, и красное пятно расплылось по воде.

- У тебя плащ порван. Ты не ранен? – спросил Речник, оглядывая жёлтую мантию мага. Следов крови не было, и маг отрицательно покачал головой и подобрал посох.

- Проклятые твари! – скривился житель Интала. – Видел, как они растерзали Агва?!

- Сейчас Агва погнали их, - заметил Фрисс, оглянувшись на Реку.

- Новая беда! – маг пропустил его слова мимо ушей. – Хорошо, что я не спал. Этот Веллэн-Крат вечно не ко времени. Так далеко пропустить цеготов…

- Агва их просто не ждали, - вступился за речных демонов Фрисс. – Надо бы помочь. Вы сделаете что-нибудь?

- Трудно. Они все в воде, можно убить и врагов, и друзей одним заклинанием… - судя по выражению лица, маг начал погружаться в свои мысли, но вдруг вынырнул из них, как Агва из-под мостков. – Речник! Ты кто и откуда? Никогда тебя не видел! Ты искал меня – или я ошибаюсь?

- Ты прав, чародей. Я Фрисс Кегин, Речник с верховий.

Он замолчал, ожидая, пока колдун сам представится.

- Я Хасилион, Маг Текучих Вод и Открытых Путей, - не без гордости ответил житель Интала. – Учился на Островах и в Куо. Тебе нужна вода или дверь?

- Я ищу дорогу, Хасилион-маг. Вот, смотри. Можешь ты применить эти слова и отправить меня туда?

- «Тис-са гешем…». Куда ты так торопишься, Речник Фрисс? У тебя есть две куны? Это длинный и опасный путь!

- Две куны – и пять элов, чтобы мою хиндиксу не сдуло с Интала. Что за дорогу ты откроешь?

- Односторонний портал. Твой адрес очень неопределён, и не рассчитывай на точное попадание! Ты готов?

- Что, прямо сейчас? – Фрисс не ожидал такой прыти от молодого мага. – Подожди немного…

Он надел скафандр и пристроил поверх него пояс и перевязь с мечом, деловито проверил, не осталось ли незакрытых швов, и пристегнул шлем. Речнику вспоминался Старый Город и долгие месяцы поисков в светящихся руинах. Он надеялся, что и в этот раз уцелеет там, где правит Сиджен…

Маг смотрел на него широко раскрытыми глазами и не сразу нашёл, что сказать.

- Тебя от сармата не отличить, - вполголоса заметил он. – Не знал бы, что ты человек, принял бы за одного из них. Кто тебе дал эту штуку?!

- Сарматы, - коротко ответил Фрисс и замер в центре круга, очерченного магическим посохом. Хасилион хотел ещё о чём-то спросить, но только вздохнул и уставился в землю, дочерчивая колдовской узор.

- Будь осторожен там! – донеслось до Речника сквозь белый огонь и зыбкое марево, окутавшее его. Очертания башни и холмов Интала медленно расплылись и утонули в ослепительном серебряном свете, и Фрисс поневоле зажмурился. Земля под ногами дрогнула, и сияние стало тускнеть, а когда оно погасло вовсе, Фрисс увидел пустынную и жуткую местность – почти как окраина Старого Города, только без развалин на горизонте. «Вот и Аркасия,» - подумал он и настороженным взглядом обвёл равнину.

Жаркий сухой ветер ударил в лицо, и Фрисс закашлялся и недобро посмотрел в ту сторону, откуда тянуло жаром. Там, за иссушенной степью, виднелся размытый расстоянием контур невысокой земляной «стены» - Лучевого Вала. Когда-то земля тут вздыбилась волнами от страшного взрыва, да так и застыла под стеклянной коркой – и самый высокий вал обозначал границу Гиблых Земель, которую не смело преступить ничто живое. Порывы раскалённого ветра налетали из-за вала, силились вырвать с корнем жухлую мекху и сбить с ног неосторожного пришельца. За спиной Речника, обещая тень, прохладу и спасение, поднималась тёмная стена Опалённого Леса. Фрисс оглянулся на неё с тоской и снова осмотрел выгоревшую до срока степь вокруг себя, приложив ладонь козырьком ко лбу. Ничего. Никаких труб и ветвистых мачт, никаких громадных зданий и разноцветных куполов. Никаких следов станции – только ветер, беспощадное сияние со всех сторон и еле живая колючая мекха под ногами. А среди белесых былинок – зубцы чёрного земляного стекла, глубоко вошедшие в землю.

Фрисс осторожно сделал пару шагов, перешагивая стёкла и клубки травы, и пожал плечами. Он знал, что сарматские станции могут хорошо спрятаться… но что действующая станция могла бы делать под землёй?! И как её теперь искать?

Счётчик Конара в сумке напомнил о себе неприятным писком. Речник вынул его, посмотрел на цифры, нахмурился и проследил за стрелкой, указывающей на источник излучения – прямиком на запад, на Лучевой Вал. «Ну да, так и есть…» - со вздохом Фрисс убрал бесполезный прибор. Что здесь не следует задерживаться, он и так понимал, а действующую станцию по излучению не найдёшь…

«До заката поищу – и пойду к Лесу,» - решил Речник и пошёл на север, вдоль вала. «Может, сарматы примут за своего и откроют люки. Или сам найду…»

Тишину нарушал только вой ветра и шелест выгоревшей травы. Даже Крысы Моджиса не выживали здесь. Куда ни глянь – серо-белесая степь и такого же цвета небо над ней. И Речник даже вздрогнул, поймав на себе чей-то взгляд. Никого не было вокруг, и всё же кто-то следил за чужаком с настороженностью и явным интересом. Так преследовали его в Старом Городе неотступные Глаза Стен. «А здесь и стен-то нет!» - хмыкнул Речник и остановился – вдруг неизвестное существо приблизится к нему?

Странное ощущение пропало, и Фрисс пошёл дальше, но через десять шагов остановился и пригляделся к степи. Большое красновато-рыжее пятно виднелось в траве, и сотню шагов до него Фрисс преодолел в несколько прыжков. Слишком знакомый цвет был у пятна – цвет речной брони из крашеной кожи…

Посреди степи, свернувшись клубком и прикрыв голову щитом от жаркого ветра, лежал незнакомый Речник. Фрисс усмехнулся и окликнул его, а потом тронул за руку. Речник не шелохнулся, а на пальцах Фрисса осталась кровь – странно потемневшая кожа спящего потрескалась и сползала от малейшего прикосновения. Таких пятен на руках было много, и Фрисс, помянув тёмных богов, опустился рядом и с силой встряхнул Речника за плечи. Тот был ещё жив и невнятно застонал, но так и не очнулся, и Фриссгейн, поглядев на его обожжённые руки, подумал отстранённо – «лучше бы ему сейчас не просыпаться…»

Он пошарил в траве, нашёл и пристегнул к своей перевязи длинный меч незнакомца, отбросил в сторону бесполезный щит и попытался взвалить Речника на спину. Тот был довольно тяжёлым, но идти с такой ношей Фрисс мог бы, хоть и недолго. Только вот куда?

«Верно, это Эрвин Тайра – о нём говорил Астанен,» - не слишком полезные мысли так и роились в голове. «Сунулся в Гиблые Земли, обжёгся, пошёл назад – и упал. Или лёг спать, а ночью лучи его доконали. Что делать-то?! Флоний нужен, а до Реки я с ним не дойду. Может, искать дальше этих клятых сарматов? Ему же флоний нужен, а не Река, и очень быстро…»

Мысли роились, а Фрисс деловито сооружал «кокон» для переноски тела из двух плащей и пары ремешков, и ему было не до Глаз Стен, так и скользивших любопытным взглядом по степи. Дуновение ветра, слишком горячее и медленное, коснулось его лица. Что-то было рядом, огромное и сильное, но бесплотное. Дозиметр снова издал тревожный писк. Фрисс замер и медленно положил плащ в траву. Рядом ходило что-то очень знакомое.

«Интересно…» - произнесло невидимое, и еле слышный звук отозвался в костях Речника неприятной дрожью и скользнул жаром по коже.

- Не уверен, - пробормотал Фрисс. Теперь он понял, с кем столкнулся посреди степи, и ему было жутко, хотя встреча обещала спасение.

«Слышишь меня?!» - бесплотное существо удивилось, и облако жара сомкнулось вокруг Речника теснее. Эрвин Тайра дёрнулся и закрыл голову рукой. «Слышишь? Ты тоже сармат?»

- Нет, - Фрисс покачал головой. – Но тебя я слышу. Ты станция? Аларкон – твой командир?

«Я станция. Я «Иджес», - жар пошёл по степи волнами, и голос существа стал радостным. – И здесь Аларкон. Меня ищешь?»

- Да! - Речник быстро поднялся на ноги и поднял с земли Эрвина, закинув его руки себе на плечи. – Мы не сарматы, но нам очень нужна помощь. Мой друг облучён…

«Ему больно,» - заметило существо, рассматривая пришельцев, но оставаясь невидимым. «Больно и страшно. Вы тоже сарматы, и я здесь. Чем помочь?»

- Ты очень поможешь нам, если пустишь нас в… внутрь! – крикнул Фрисс, оглядываясь в поисках хоть каких-нибудь зданий. Где же эта станция?!

«Пущу, - согласился «Иджес», и тихий скрежет послышался откуда-то из-под земли. – Быстро?»

- Так быстро, как ты сможешь, - выдохнул Речник, прижимая к себе обмякшего Эрвина. В то же мгновение что-то загудело под его ногами, раздался громкий щелчок – и Фрисс понял, что падает. Лететь было недалеко, но мягко приземлиться с Эрвином на руках он не смог – и зашипел от боли, пытаясь скинуть с себя тело и подняться. Обожжённый Речник даже сейчас не пришёл в сознание и откатился в сторону мягко и безвольно, как куль с мукой. Что-то лязгнуло над головой, и дневной свет померк, сменившись зеленоватыми сумерками подземного коридора.

- Сата! – крикнул кто-то над ухом, послышались быстрые шаги, и Фрисс, еле успевший подняться с пола, встретился взглядом с потревоженным сарматом. Ещё двое вышли из-за поворота, направляя на Речника непонятное, но жутковатое оружие. Фрисс не успел ни показать пустые ладони, ни раскрыть рот, как один из сарматов нажал на кнопку.

Подумать Фрисс тоже ни о чём не успел. В тот же миг жар вокруг сгустился, и сармат выронил оружие, рукоять которого вдруг задымилась, и замер с ошарашенным видом.

«Это сарматы. Сарматы не убивают сарматов!» - сердитый возглас «Иджеса» предназначался не Речнику, но слышно было и ему, и даже свет в коридоре испуганно мигнул. Двое с оружием переглянулись и неохотно опустили руки, а тот, кто пытался выстрелить, потёр обожжённую ладонь и с недоумением взглянул на Речника.

- Мне жаль, что мы напугали вас так! – поспешно сказал Фрисс. – Мы не хотели ничего плохого. Я Фриссгейн Кегин, Речник с Великой Реки, мой друг облучился, и я ищу флоний. Помогите!

Сарматы снова переглянулись. Пришельцы очень не нравились им – это было очевидно.

- Командир разберётся, - хмуро сказал обожжённый, подбирая оружие и рассматривая рукоять.

Ещё несколько сарматов появились в коридоре – все в зелёных скафандрах, и все с оружием. Один из них, худой и очень высокий, подошёл к Речнику и смерил его холодным взглядом. Фрисс узнал его – это мог быть только Аларкон.

- Что вы тут забыли, знорки? Пытаетесь выдать себя за сарматов? – недобрые взгляды скользнули по скафандру Фрисса, и Речник поспешно отстегнул шлем.

- Приветствую, командир Аларкон, - Фрисс на миг склонил голову в знак уважения, сейчас он не хотел злить сарматов. – Я Фриссгейн, сын Гевелса Кегина – знаю, что ты был дружен с ним. Мой соратник, Эрвин Тайра, пострадал от излучения, и ему нужна помощь.

- Знорки! – обожжённый сармат давно приглядывался к лежащему без сознания Эрвину и сейчас сердито посмотрел на Фрисса. – Куда вы вечно лезете?!

- Допустим, - процедил Аларкон. – Мы тут при чём?

- Вы – благородный народ, а мы не лишены благодарности, - Фрисс не собирался отступать. – Если есть что-то, чем я мог бы наградить вас за помощь…

- Есть. Можешь. Убирайся вместе с этим полутрупом и… - прервав речь на полуслове, Аларкон стиснул голову ладонями и зажмурился. По стенам медленно потёк зелёный свет, и в коридоре на миг стало очень жарко. Сарматы отступили от стен, встревоженно переглядываясь. В этот раз Речник не слышал, что говорил «Иджес», но чувствовал, что станция недовольна.

- Да! – выкрикнул Аларкон. – Но где ты, «Иджес», увидел сарматов?! Это всего лишь знор…

Он снова замолчал и тихо зашипел, стиснув зубы.

- Хранитель, не надо так, - еле слышно попросил Фрисс.

- Аларкон! – сармат с обожжённой рукой шагнул к командиру, нервно потирая пострадавшую ладонь. – Знаешь, проще будет дать им флоний, и пусть проваливают в ядерный могильник!

- Аххха, - Аларкон успел прийти в себя и принять спокойный вид. Путники ему по-прежнему не нравились, но переспорить станцию ему не удалось, и перечить ей он не хотел.

- Как ты, интересно, это сделал… - задумчиво сказал он, бросил равнодушный взгляд на Эрвина и снова стал разглядывать Фрисса. – Рэйнер, с нервами у тебя всё-таки неладно. Хорошо, займись этим знорком. Остальным – вернуться к работе. А ты…

Речник встретился с ним взглядом. Глаза у Аларкона были странные – светло-розовые, как вода, подкрашенная кровью.

- Командир «Иджеса», я могу поговорить с тобой?

- Можешь, - кивнул Аларкон, пытаясь что-то вспомнить. – Странный знорк, похожий на сармата… Где-то я уже видел такое. Что за имя ты назвал, кроме своего?

Они прошли немного по коридору и остановились поодаль, чтобы не мешать Рэйнеру. Фрисс краем глаза присматривал за Эрвином. Тот беспокойно дёрнулся, когда флоний попал в его кровь. Сармат отвёл его руку в сторону и подложил под неё плащ, оброненный Фриссом. Речник мысленно утёр пот со лба и снова взглянул в глаза Аларкону.

- Гевелс Кегин был моим отцом. Вы вместе приходили в Замок нашего Короля. Я говорил с Халаном, другом сарматов, он тоже помнит тебя и жалеет, что не побывал на твоей станции, - сказал Речник и почувствовал, что «Иджес» тоже слушает его. – Ты помнишь Гевелса?

- Гевелс… - сармат задумался и чему-то усмехнулся. – Так он вернулся в обход «Иджеса»? Я его давно не видел. Помню, конечно. «Иджес» тоже помнит.

- Он не вернулся, - Фрисс склонил голову. – Не знаю, что с ним, но опасаюсь худшего. Сейчас я готовлюсь идти на Запад и искать его везде, где только можно. Аларкон, скажи, это правда, что ты знаешь безопасный путь?

Он кивнул туда, где – по его мнению – лежали Гиблые Земли. Сармат кивнул в ответ.

- Знаю. Меня выкинули из Ураниума без скафандра, мне ли не знать, как я пробирался по Гиблым Землям! Да, чистый путь есть, и мне повезло найти его.

- Тебя изгнали и отобрали защиту?! Это страшная жестокость, но зачем они так сделали? – спросил Речник, ошеломлённый и возмущённый. О сарматской столице и её правителях он уже слышал немало «хорошего», но таких деяний от них не ожидал.

Аларкон посмотрел на него с любопытством и снова усмехнулся.

- Ты в самом деле хочешь всё это услышать, Фриссгейн?

- Да, и помочь тебе, если это нужно и возможно, - утвердительно кивнул Речник. – Тебя изгнали, а «Иджес» не заступился? Как так?

- А! Тогда некому было за меня заступаться, потому что «Иджес» я нашёл как раз после этого. Мне, конечно, очень повезло – и тогда, и с этой станцией, - Аларкон похлопал по гладкой зелёной стене, украшенной серыми и чёрными зигзагами, выглядевшими немного мрачно. – Ей, по правде говоря, тоже повезло. Она могла бы ещё пять тысячелетий простоять с расплавленными альнкитами и без единого сар… Прости, «Иджес». Забылся.

Речник невольно вздрогнул, когда волна жара прокатилась по коридору. Аларкон покачал головой с самым удручённым видом. Где-то вдали взвыла и тут же замолкла сирена.

- М-да, не стоило вспоминать об этом при хранителе, - тихо сказал сармат, ни к кому не обращаясь. Фрисс кивнул и сам заговорил шёпотом.

- Тут была та же беда, что на станции «Идис»? – несмело спросил он. Глаза Аларкона изумлённо расширились.

- «Идис»? Я слышал, её недавно подняли. Ты знаешь её историю? – нетерпеливо спросил он.

- Я был там, когда её поднимали, - пояснил Фрисс. – Печально, что с «Иджесом» вышло так же… и хорошо, что ты нашёл его, он, наверное, тосковал все эти века. Хотел бы я услышать об этом поиске! Это настоящая легенда…

- Ну ладно, слушай, - пожал плечами Аларкон. – Гевелс тоже любил истории…

Они долго стояли в том коридоре, но Фрисс не следил за временем – он слушал, затаив дыхание, о долгом и опасном пути по сухим степям Аркасии, по туннелям, кишащим крысами, по выжженным Гиблым Землям в ореоле зелёного сияния – наугад, не разбирая дороги, о долгих скитаниях у кромки Леса и невероятной удаче – обнаруженных воротах «Иджеса». Чуть больше ста лет прошло с того дня, как Аларкон стал командиром найденной станции. Сарматы «Иджеса» погибли так же страшно, как рабочие «Идис» - станция была под землёй и собиралась подниматься, когда взорвались два альнкита, и облучение вкупе с эа-мутацией выкосили всё живое. Когда Аларкон пришёл сюда, хранитель даже не встречал его – он затаился среди реакторов и лежал без сил, и сарматы нескоро нашли его.

«Аларкон вернул сюда сарматов,» - осторожно вмешался в разговор хранитель. «Тут снова есть жизнь. Холод никогда не вернётся…»

- Никогда, - согласился Аларкон. – Ну вот, Фриссгейн. Тебе не надоело слушать?

- Ничуть, и спасибо тебе за рассказ и за указание пути, - ответил Речник, бережно убирая в сумку записную книжку, в которой сармат начертил несложный план безопасной дороги. Теперь-то Фрисс пройдёт по Гиблым Землям! Такие путевые знаки он не спутает. Значит, сначала по остаткам рилкаровой полосы… и следить, чтобы западные звёзды – яркий Акарин и холодный Сирфат – оставались на одной линии.

- Было бы за что, - отмахнулся сармат. – Однако… Однако работа не ждёт, Фриссгейн. Меня уже третий раз зовут к щиту управления и скоро пойдут искать. Поболтать с тобой, конечно, было приятно…

- Менее всего хотел помешать вам, - вздохнул Фрисс, поправляя сумку на плече и оглядываясь туда, где лежал Эрвин. – Хорошо, что я нашёл твою станцию! Ты не против, если я загляну сюда ещё когда-нибудь?

- Заходи, когда хочешь. Хранитель тебя признаёт, путь на станцию тебе открыт, - пожал плечами Аларкон. – Вернётесь на Реку сами, или вам помочь?

- Если не сложно, помогите, - попросил Фрисс и подошёл к Эрвину. Молодой Речник мирно спал, его лицо уже не было искажено болью. Рэйнер сидел рядом и пытался отполировать рукоять оружия, которая слегка оплавилась.

- Я не хотел вредить сарматам, и жаль, что так получилось… что вы встревожились, а Рэйнер даже обжёгся, - сказал Фрисс и протянул командиру склянку с воинским бальзамом. – Возьмите, это хорошее лекарство. Если кто-то случайно поранится…

- То и пальцем не притронется к лишним мутагенам, - закончил за него фразу Рэйнер и поднялся на ноги. – Забирай своего друга. Жить он будет.

- Он прав, Фриссгейн, - кивнул Аларкон. – Оставь эту вещь себе. «Иджес» согласен переместить вас, куда ты укажешь. Я вот плохо помню Реку…

Фрисс думал, какой же способ перемещения применит «Иджес» - подземный транспорт, телепортацию, ещё что-то?.. Он снова поставил на ноги Эрвина – Речник не проснулся, но цепко повис на Речнике.

- Заходи как-нибудь, только без полутрупов, - неохотно сказал Рэйнер, глядя в сторону. – Флония на вас не напасёшься…

Речник крепко пожал руку Аларкона, пожалел, что не может так же попрощаться с Рэйнером, и шагнул в пятно зеленоватого пульсирующего сияния на полу.

- Да обойдут вашу станцию бедствия! – крикнул он сквозь яркий светящийся туман, тут же окруживший его. Аларкон что-то ответил с той стороны, но Фрисс его уже не слышал.

«Буду ждать,» - дружелюбно буркнул хранитель, невидимой огненной змеёй обвивая Речника и тут же ускользая. Свет уже тускнел – далеко осталась станция «Иджес», близко шумели речные воды…