Великий и могучий

Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, – ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя – как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома?

И.С.Тургенев

Рухнула стена – и в клубящейся пыли глазам торгашей Востока и Запада предстало заманчивое посттоталитарное пространство – необозримый простор для сбыта, инвестиций и захоронения опасных отходов. Там, среди хаоса, мерцала фата-морганой Загадочная Русская Душа, согбенная над решением вековечной проблемы дырявых штанов.

Потоптавшись в нерешительности, внешняя деловизна ринулась на неосвоенный рынок – разве помеха бизнесу какие-то душевные призраки?! – и тотчас споткнулась о великий и могучий русский язык, а заодно и о бревном лежащий поперек менталитет.

Международная розничная торговля предусматривает знание языка покупателя – иначе дистрибьютору легко оказаться в положении того миссионера, что запрошлой зимой взялся в клубе им.Кирова втолковывать нашим бабкам Евангелие по-английски. Вводную часть бабульки еще кое-как поняли через переводчика, но предложение креститься по второму разу их так озадачило, что недоумение зала разрешил лишь кликуша из задних рядов, возопивший, что-де и проповедник, и вся его треокаянная вера – от дьявола. Довольный разгадкой, народ разбежался – тем более, что контейнер с халявными Библиями застрял на складе в Москве.

Наконец, и импортеры сообразили, что немецкая латыня, арабская вязь и иероглифы на упаковках не информативны, а поскольку каждую коробку живым толмачом не укомплектуешь, необходим доходчивый перевод. Товары, оптовым обвалом рухнувшие из стран «третьего мира» к нам в четвертое измерение, покрылись текстами, которые иначе как стыдливым словом «русскоязычные» не назовешь.

Великий и могучий отродясь захватчикам не поддавался и, жестоко изувеченный басурманами, он, как партизан под пыткой, коварно мстит неумелым пользователям, превращаясь в настораживающий покупателя фантастический воляпюк, красноречиво упреждающий, что опасно доверять качеству товара, даже надписи на котором – бракованные.

Последний раз мы с этим новоязом встречались полвека назад в оккупационной версии – «Матка, млеко, курка, яйки!» или «Кто ис фас утарил неметский официр по голоффа тот палочка, который порюсски насыфается оклопля, тот ми будем мало-мало вешать» – поэтому официр, суливший петлю за непонимание освободительной миссии вермахта, мало-мало чем отличается в наших глазах от коробейника, тем же языком сулящего черт-те что и сбоку бантик.

Вот – вкладыши к турецкой жвачке. Надписи гласят – «Когда ты смочешься, розы расцветаешь», «Для етот поз я очень потрудился. Повашему я как?», «От ето возможностю надо хорошо восползоваемся». Комментировать боязно...

Конфетки, опять же из Турции. Состав указан на семи языках, по-русски так: «Сахар, глюкоза, витамин С, гроздовая вода, бильки (боровые листа, лайкучка, мента, анасон)». Имейте в виду – украинский и болгарский тексты приведены отдельно! Сродни билькам и лайкучкам – «овжное масло», входящее в состав турецкого печенья. Приятного аппетита! Телефон «скорой помощи» – 03.

Где сладости и крошки – там и тараканы. Китай предлагает нам от них «Лекарственный мел» (!!). Аннотация: «Действенный мел, который уничтожить черви. Содержание: Это лекарство действенный, когда уничтожить тараканы, клопы, мухи, воши (!!) и т.д., когда употребите этот мел, не можете вредить человеку и скотам. Способ употребления: провести с этим мело в месте в котором тараканы часто двигаюсь, после задеют этот лекарство, черви сразу пасют».

Тараканы задеют, а пасют почему-то черви... Загадка! Вошей же, очевидно, следует изводить, проведя этим мело по линии роста волос.

Не отстают и производители моющих средств. Их экзерсисы в русском стоит процитировать и подлинней:

* Аква голубой сильный, уравнвешный формулировка охотиться грязь изодежда немедленно-тотчас. Зто ослабляется упрямый грязь пятни безпобеливать ткань. Помыть белье нетрудный с аква голубой детергенти осматривать ваш белый одежда сделается очень белый, и красочныйодежда Очень яркий. Пустить в продажу. Бомбее.

* Стирашьная инструкция. Замачивать одежда. Кропить больше акваголубой на упрямый пятни. Потирать мягко. Промывать вполне всвежие вода и сушить одежда.

* Специальный инструкции. /1/ Нельзя всасывать цветная одежда надолгое время /2/ Всегда сушить одежда без прямый солнечный свет Кпредотвращать затухание или прожилками /3/ Промыть цветная одеждаи шерстяная одежда в холоднауа вода изолированный к предотвращатьсжатие и цветной кровотечение.

Клянусь – я не исказил тексты ни на йоту!

Говорят, русский язык труден. Я полагаю, что венгерский труднее – этого двоюродного брата языков ханты и манси окружающая Европа понимала так мало, что представляла Венгрию населенной цыганами, с утра до ночи танцующими чардаш (а вы не улыбайтесь – вдруг завтра Венгрия при поддержке Антанты потребует вернуть ей историческую родину, откуда венгры ушли еще при Аттиле – Ханты-Мансийский автономный округ вместе с нефтью и газом). Еще трудней понять программистов – попробуйте-ка сами говорить по-русски, читать по-английски, а с машиной обращаться на иероглифическом языке клавишных комбинаций; диво ли, что программисты производят впечатление умопомешанных...

Ну ладно – Венгрия, которая вместе с Албанией и Страной Басков входит в перечень языковых казусов Европы – а Россия? что, в Индии, Турции и Китае вымерли все переводчики? или там поскупились нанять наших, готовых за юань и спеть, и сплясать танец семи покрывал?

Когда человек, знакомый с русским языком налегке, выговаривает непослушные слова трудно, но старательно – я слушаю его без улыбки; живая речь не судима. Но к печатной безграмотщине отношение другое, поскольку она отражает отношение ко мне самому в стиле «косо-криво, лишь бы живо». Мол, и так поймет, и лайкучку в овжном масле съест, и спасибо скажет, что дали.

С менталитетом обломы еще круче. Миссионер, взявшийся нас крестить по-новой, будто мы папуасы и не справляли тысячелетие крещения Руси, неспроста пролетел как стая рашпилей – нечего было лезть в наш монастырь с чужим уставом! – но посягательства не прекращаются, причем самого милого свойства. Представьте хотя бы НАШУ учительницу, достающую при старшеклассниках из сумочки гигиеническое средство – а ведь реклама гигроскопичной мякоти затмевает по частоте даже сладости! Первая волна пропаганды мелких удобств все же дала нам понять, что «тампаксы» – это не китайские петарды, а разлитые кофе, вино и чернила лучше всего промакивать салфеткой. Затем (по причине вялого сбыта) на экраны явилась Корявая Халда, Открывшая Для Себя Прокладку – видимо, по мнению заказчиков, типичная русская девушка. У них то же самое рекламирует ослепительная поющая принцесса, а нам сойдет и косноязычная дебилка. Это что же – нас такими видят? я польщен...

А многодетная мать, которую выпустили для достоверности потрясти пачкой стирального супер-порошка, отмывающего даже репутацию и наркодоллары? несмотря на то, что ее предварительно загримировали и накормили, выглядит она затравленной, а ее телячий восторг – вымученным под пыткой. И это, по их мнению – наш усредненный потребитель?

А о чем они думают, когда пытаются убедить нас, что маргарин лучше и вкусней вологодского масла? На экране его едят – а он во рту не тает! и ест, между прочим, не счастливый румяный бутуз, а бледный лобастый рахитёнок, комкая пластилиновый маргарин вялой лапкой – и не аппетитная слюна, а тошнота к горлу подступает...

А дикая реклама МММ? дурь, блажь, неприкрытый мухлёж и надувательство – и ведь поверили! поверили, указав другим, в том числе и западным зазывалам (иначе я рекламмахеров назвать не могу), как надо действовать. Дурить нашего брата надо, дурить – и чем наглее, тем веселее. Ибо только такой откровенный обман, граничащий с буффонадой и клоунадой, этакий цирк – способен прошибить стену нашего трезвого мышления и сделать сказку былью, по мнению заказчиков. Но, за исключением тех случаев, когда Ивану-Дураку обещалось омоложение и обогащение в три дня (в соответствии с традициями народных сказок), импортные средства для борьбы с тараканами и перхотью прочно покрываются пылью, поскольку первая и основная загадка Русской Души – брать не то, что рекламируют, а то, что ДЕШЕВЛЕ!

Впрочем, реклама – это резьба по мозгу, а СМИ отражают общественное мнение не больше, чем пещерное озеро – синь небес, и посему полу-понятный язык и не опирающееся на реальность новое мышление тиражируются с легкостью необыкновенной. Ящик предлагает нам не только побриться, попить ситра и познакомиться с птицей счастья, имеющей особые крылышки: в паузах между рекламой там еще выскакивают комментаторы – с блестящими глазами кокаинистов, кособочась и мелко трясясь, как жертвы хронического рукоблудия, они, непристойно жестикулируя, сообщают, что состоялся брифинг с шоппингом, где саммит имел кворум, а консенсус был вполне концептуален (тому, кто объяснит, чем концептуальность отличается от контрацепции, я подарю юбку с рукавами), демонстрируя при этом, что бывает с детьми, которых вовремя не сводили к логопеду. Я долго изумлялся, пока не увидел главу их ведомства. Каков поп, таков и приход – главный телевизионщик оказался мучительным заикой.

Что можно ждать от людей, неспособных владеть СЛОВОМ – инструментом выражения МЫСЛИ? Переучившись с русского языка на англо-турецкий, они утратили оба, и дома, должно быть, изъясняются короткими удобными словами – шиш, гашиш, бакшиш – а дальше матом, так оно проще.

И на память приходят слова Михаила Эминеску, лицезревшего в Румынии то же самое, но на полтора века раньше:

Фанфароны и тупицы, простофили и заики,

Что бормочут криворото, – нашей нации владыки!

Но владычество криворотых вряд ли можно назвать успешным достижением – это не заслуженный результат общественно полезной деятельности, а воровской фарт; недаром, с оглядкой на фартовых хватунов, мы все чаще желаем друг другу – «Удачи!», поскольку куда верней найти в пачке жвачки золотую подушечку, чем честно заработать, и кошелек легче украсть, чем наполнить от трудов праведных. Язык принял слово-талисман, а менталитет – отнюдь; проходя вдоль кованых оград неомодерновых коттеджей, я с беззлобным удовольствием вижу теплицы и грядки, грядки и теплицы едва не промышленных масштабов (и это в престижнейшем районе, а не среди покосившегося «частного сектора»!) – радуясь быстрым и горячим денежкам, покрываясь золотым жирком, Новые Русские древним крестьянским нутром чуют, что фарт изменчив и лукав, а мать – сыра земля прокормит и после приговора с конфискацией, и не даст семье загинуть в пору социальных бурь. Да, не забудьте – у них еще участок в поле есть!...

Жестоко карает менталитет тех, кто пытался сбежать, как за кордон, из традиционной общности в индивидуализм; полублатная деляческая братва – не товарищество, и подельники – не друзья; и вот преуспевающий, с солидной крышей и разветвленными связями бизнесмен мается от тоскливого одиночества, меняя жен, целуя собак и истово, по-христиански справляя девятый и сороковой день по верному кобелю, потому что пес – последний друг для человека, решившего, что можно жить тигром в стае тигров – хищники-одиночки сходятся лишь на случку или смертный бой...

И он возвращается к истокам и корням. Он выезжает в поле рыть картошку. Он же ее и посадил! и сажал, приговаривая – «Чтоб картошка в доме была СВОЯ!» Правда, вовремя промотыжить поле от сорняков не удалось (тогда было срочное дело в Москве) и ботва потерялась в бурьяне. Но он едет в этот бурьян – на трех «мерседесах» едет! с семьей, бодигардами, прихлебаями, двумя ящиками водки и закуской. И они роют вместе, а потом вместе пьют, хором обсуждая урожай. Казалось бы – что он картошке? что ему картошка? мог бы и не рыть, когда имеет в день два миллиона на карманные расходы! оказалось – не мог. Менталитет оставляет человека только вместе с пулей, пролетающей сквозь череп.

Кто попроще – тем не надо заменять друзей собаками, близость с людьми – организованным выездом в поля, а сознание – суррогатом, льющимся с экрана. Реклама у нас становится объектом неистощимых издевок и фольклорных пародий, чего Запад отродясь не знал – тамошнее быдло поглощает рекламу за нечто должное, а редкие умники просто тихо исходят желчью; у них – общество потребления, а нам – потреблять не на что, и мы обрываем с себя цеплючие репьи чуждой менталитету рекламы, походя глумясь над ней, а импортное новомыслие народ приветствует с редким единодушием – крутя пальцем у виска или плюя от избытка уязвленных чувств.

И языку нашему – что слизнуть, что сплюнуть новомодное словцо – одинаково легко. Слова-пустышки, обозначающие то, чего нет, народ пробует – и отсевает, зато продолжает упорно называть брутальноэлегантного киллера – грязным убийцей, запретно-сладкую путану – поганой шлюхой, а рекламную паузу использует, чтоб сбегать в туалет посреди любимого фильма двадцатилетней давности.

Евровилка к нашей розетке не подходит по калибру. И вилка нас не понимает. Она хочет расточить нас по-своему, чтобы воткнуться и высосать энергию. Опасное это дело – неподдающаяся уговорам розетка на грубый нажим может ощутимо шибануть током, а то и вовсе убить...

Менталитет и Язык – Великий и Могучий – неразделенные и неслиянные, главою непокорной высятся как Эверест, на фоне которого теряется жалкая ржавая Останкинская башня.

Она рухнет – а мы останемся.