Великий и Ужасный-5

Трос гудел, жумар, карабины и прочая металлическая хренотень со сложными альпинистскими названиями поскрипывала и позвякивала, я болтался в темном зеве пещеры, как говно в проруби, время от времени поглядывая наверх. Честно говоря, уже можно было начинать беспокоиться: пацаны сверху капитально тупили. Подошвы ботинок упирались в поросшую мхом сырую стену пещеры, башка под каской с фонариком чесалась, пальцы ощущали холод камня, цепляясь за скальные выступы, а еще — хотелось жрать.

Пока добирались к Вороньему Прорыву на внедорожниках, пока разбирались со снаряжением — перекусить не успели, так что я мечтал уже спуститься на дно двухсотпятидесятиметрового природного колодца и сунуть руку в мешок с припасами. Главный принцип туризма какой? Правильно: взять побольше, унести подальше и все это там сожрать! Даже если туризм экстремально-хтонический. Но до конца спуска было еще капец как долго. Я преодолел не больше одной пятой пути в бездну.

— Эй, там, наверху! — заорал я. — Уснули, что ли? Евгеньич, ёлки! Чего застряли?!

Ответом мне была тишина. И обрезанный конец веревки, который, грациозно извиваясь, спланировал сверху. И связка гранат, прилетевшая прямо мне на башку!

Данц! — ударились гранаты об каску, отскочили и улетели вниз.

— Сука... — горестно вздохнул я и вжался в стену.

Внизу грохнуло, послышался шум падающих камней, стены пещеры дрогнули. Ну что за гадство! И кой хрен мне теперь делать? Решение пришло моментально — я почувствовал, как качнулась под ногой каменная глыба, заорал:

— А-А-А-А-А! — и усилием обеих нижних конечностей вырвал ее из стены и столкнул вниз, в бездонную тьму.

Ляпнуло и ухнуло, поднялось облако пыли. Может, подумают, что я помер? Вжавшись в стену, я пытался руками и ногами по очереди нащупать какой-нибудь из колышков, оставленных для крепления страховки другими, более адекватными и умелыми спелеологами.

— Будем надеяться, что он сдох, — раздался чей-то голос сверху.

— Может, обрушим тут всё к чертовой матери? — спросил второй. — Этот орк — очень живучая сволочь.

— «Обрушим»? Тебя потом самого обрушат... Слышал, как он свалился? Образина, килограмм двести, наверное, весит... Валим отсюда скорей, пока эти не расчухались! Займись снарягой, чтобы они и не думали спускаться и помогать ублюдку.

Посыпались мелкие камешки, гады сверху убрались от края входа в пещеру.

Меня малость отпустило: «эти» не убиты. «Эти» могли расчухаться! Так что мне оставалось просто подождать и понять — что за хрень там наверху произошла за те несколько минут, которые я висел в темноте. Зато — было время поразмыслить, как я дошел до жизни такой...

Всё очень просто: нужны были деньги. Неприлично много денег. За зиму «Орда» выросла на порядок, отделения общества хтонической самопомощи, они же — заведения общепита — появились практически во всех сервитутах от Черного моря до Байкала, и я носился по матушке России как сумасшедший, исследуя местные прорывы и аномалии, занимаясь резьбой по шкуре новых ордынцев и подготавливая личный состав, материальную базу и административный ресурс к худшему. К чему худшему? К войне, конечно. Хурджин заверил — дед соврать не мог. Мертвые не врут.

Я не очень-то врубался, как оно всё будет, но встретить грядущие потрясения с голой жопой и кардом за спиной мне не улыбалось. Ну да, уруки не могут пользоваться огнестрелом. Не имеют права! А снага? На снага такой запрет не распространялся! Одними пожарными топорами много не навоюешь, хотя для наших, ордынских орков это оружие и стало самым любимым с подачи моей омерзительной шестерки первообращенных мерзавцев. А кроме снага у меня были тролли, люди, гномы, даже — лаэгрим! Кстати, довольно много, чуть ли не полсотни. Эти ребята, проживавшие в Братске, видосы с моим крокодительством в Ород-Раве, то бишь Баргузине, оценили правильно. И спасение поселка на берегу Байкала, и замес с лесорубами, и прочее, всякое-разное. Бывают адекватные эльфы! И, что характерно, в неадекватном обществе они не задерживаются...

— БАБАЙ!!! — заорал спустя миллион лет Евгеньич. — Бабай, ты там не сдох?

— Не дождетесь! — откликнулся я. — Даже колышки нащупал и зацепился. Хрена с два я теперь сдохну!

— Фу-у-ух! — раздался облегченный вздох. — Нас тут какой-то хренью заморозили... Что-то вроде стазиса: протупили минут пятнадцать, могли только смотреть в одну точку. Мы с Кузей раздуплились, а остальные еще в каталепсии... И это! Сожгли почти всё снаряжение, гады! Рейд отменяется!

— Кто это был? — спросил я.

— А чё-о-орт их знает! — Бессильная злоба явно переполняла моего собеседника. — Маски, комбезы... Кто угодно! Без магии не обошлось.

Магия... Чертова гребаная магия! Тут из кожи вон лезешь, стараешься стать великим и могучим, а какая-то падла просто берет — и замораживает соратников, пока я тут на голой стене зависаю! Поубивал бы, честное слово!

— Подняться сможешь? — с некоторой надеждой спросил сталкер.

— Нет уж, дорогой вы мой Редада Евгеньич, если я поднимусь, то мы хрена с два заказ отработаем. А деньги нам капец как нужны!

— Так ты что — один полезешь? Там же эти... Ну, твари там. И как минимум один колдун. Бабай, не дури, у тебя получится подняться!

Про тварей я помнил и про колдуна тоже.

— И пять пропавших девушек. И двенадцать шахтеров. И четыре наших пацана! Это не обсуждается, я буду спускаться и постараюсь их найти. Тут у меня веревки метров двадцать, колышки имеются, так что я потихонечку, помаленечку... Там отцепил, тут прицепил...

— Двести метров? У тебя же никакой альпинистской подготовки! — возмутился касог. — Подниматься легче, чем спускаться...

— Бабай! Гоу-прошка целая? — заорал раздуплившийся Кузя. — Давай снимай там всё! Это будет фильм ужасов ваще-то! От первого лица! Назовем «Урук кродецца»! Пацаны говорили — твари на звук реагируют, так ты там их тихонечко убивай, ага? Чтобы они тебя не услышали. Мы спустим тебе еду и батарейки, и светильники, я наковыряю тут кое-чего! У меня есть капроновый шнур, этот... Порнокорт! Паро-врот! Пранакрот!

— Евгеньич, дай ему леща, пусть заткнется, а? Но припасы лишними не будут, если есть возможность — спускайте. Шнур тоже пригодится. Я тут приму, потом ниже спущу... Даже если упадет — что-то уцелеет, всяко ниже чем с четверти кэмэ падать! — Перспектива одиночной экспедиции меня не пугала, почему бы и нет, в принципе? — Или вместе с мешком спущусь, если подцепить на карабин удастся.

Отдохнуть от суеты и бесконечной круговерти вопросов и проблем Орды, которые приходилось решать в последние месяцы, попробовать отыскать пропавших девчонок-идиоток, которые решили, что можно просто так взять и отправиться в горы Сан-Себастьянского сервитута, раз они такие сильные и независимые. Найти колдуна и его ценное имущество, о котором все только и трендели с тех пор, как я вернулся на Маяк, ну, и шахтеров — по возможности. Но это вряд ли, с нападения таинственных тварей на Акарамарские шахты прошло больше двух недель...

Даже Воронцов, который и предложил мне организовать экспедицию, пообещав хороший денежный приз от нескольких кавказских горнодобывающих компаний — и тот не настаивал на том, что я должен найти бедных работяг живыми. Прояснить их судьбу — это другой вопрос. А вот девчонки — они пропали три дня назад, и всякое могло быть. Вдруг — получится?

— А че с пеммиканом случится? — удивился Кузя. — Я кидаю, нах!

И кинул.

— А шнур, дебил? — заорал Евгеньич. — Я тебя убью!

— А... Ять! Эй, не бейся, эй! Одбузди бой доз, дабралзя дурдых бривыдек од дубого уруга! Одбузди, говодю!

— Кончайте потасовку! — рявкнул я. — Главное — остальное не швыряй! Мне тут всё что угодно может понадобиться... Я буду двигаться потихоньку, а вы не тупите — соберите ресурсы в кучку, спустите мне что можете и двигайте в «Орду», у Хуеморгена есть связь с Воронцовым, нужно его предупредить о ситуации!

Так что я спускался, монотонно перещелкивая карабины от колышка к колышку, которые тут набили прежние поколения спелеологов-альпинистов чуть ли не через каждый метр, и пытался понять, что это за странное такое нападение произошло. Явно целились лично в меня, а не в Орду. Не оставили бы они в живых Евгеньича и Кузю, да и всех остальных, если бы хотели нанести нашей организации максимальный урон. Похоже, миндальничали, но ко мне испытывали стойкую неприязнь. Кто захочет так избирательно со мной расправиться? Мне приходили на ум только две категории граждан: эльфы и аристократы. И тем, и другим присуще понятие о чести, и среди тех, и среди других есть персонажи, которые с радостью бы от меня избавились. И возможностей куча, магических и технических.

Так или иначе — с причинами каталепсии, которая охватила моих товарищей, разберутся потом. Это может быть магия, дротик со снотворным, стазис-поле техногенного характера... Что угодно!

Мимо меня на капроновом шнуре спустилась непромокаемая сумка, и я крикнул:

— Вира помалу! Метра два вытяните, я перехвачу!

— Ты как выбираться-то собрался? — Евгеньичу приходилось кричать изо всех сил, потому как двигался вниз я довольно шустро.

— Так выходов несколько! И спелеологи до Прорыва писали в сети, что есть ход к морю, значит, надо просто идти за текучей водой. Если не вернусь через три дня — падажжите!

Сумку я подцепил на один из карабинов альпинистского обвеса, рядышком с кардом, и принялся спускаться дальше: потихонечку, помаленечку... Фонари на каске работали исправно, колышки, вбитые в скалу, держались крепко, я насвистывал мелодию за авторством Высоцкого из фильма «Вертикаль» и думал про мультик «Ну, погоди!», где Волк так же ее насвистывал, цепляясь за веревку, а Заяц ему яйца ножницами отрезал... Или не яйца? Что там было-то?

Темнота окружала меня, пятно света от входа становилось все более крохотным, но мне, если честно, было наплевать. Мы, черные уруки, вполне комфортно чувствуем себя в темноте.

Так-то я вообще — Бабай, это я сижу во тьме под кроватью и в шкафу по ночам, скриплю половицами и завываю на чердаке. Не всегда, правда, под настроение... Но одного ублюдка из Ирининбурга так перевоспитывать пришлось, он меня в уральскую Хтонь на беседу с Полозом пускать не хотел. Но после того как я его за ногу схватил, когда он ее со своего траходрома неосторожно свесил, дядька мнение изменил кардинально и утром на всё согласился. Выглядел, правда, заспанным и перепуганным, но взамен на одноразовую татау Ловца Снов сопроводительные документы подписал... Ибо нефиг!

Наконец ноги мои крепко встали на горизонтальную поверхность.

— ПОРЯДОЧЕК!!! — заорал я, понятия не имея о том, услышали меня товарищи наверху или нет.

Мешок с пеммиканом и химические трубочки-светильники валялись тут же, на камнях. Благо взрыв связки гранат не вызвал обвала и вход в пещерную галерею не обрушился. Оттуда отчетливо шибало Хтонью... Если телепорт мой нос распознавал как запах озона, эльфийская природная магия отдавала имбирными нотками, то Хтонь — что здесь, что в Сан-Себастьяне, что на бескрайних просторах Васюгана или в подземном лабиринте Полоза — везде, как мне казалось, пахла калёным железом. Гарь и окалина — что-то такое, сложно объяснимое.

Что там Кузя говорил про тварей, которые ориентируются на слух? Я заглянул в галерею и принюхался: кроме Хтони пованивало еще и говнецом. Охота была мне там от них прятаться, тихариться и переживать! И вообще, в тесноте махаться мне не с руки! Вот тут, на дне колодца — какая удобная арена!

— Вставай, проклятьем заклеймё-о-о-онный,

Весь мир голодных и рабов!!! — заорал я, сделав ладони рупором и переходя на гроул.

Внутри явно что-то зашевелилось, так что я продолжил концерт по заявкам:

— Кипит наш разум возмущё-о-онный

И в смертный бой вести готов!

Прислушавшись, я распознал шлепанье босых ног по камням и наддал еще громче:

— Весь мир насилья мы разрушим

До основанья, а затем... Я ПООТРУБАЮ ВАМ БОШКИ!

Первая башка взмыла в воздух сразу же, а тело ляпнулось на камни, заливая их алой кровью. Вторая все-таки не прямо отрубилась: лезвие карда застряло в позвоночнике, так что пришлось пинком отшвыривать тушку монстра прочь и отскакивать самому, чтобы не оказаться в окружении. Сволочи повалили из галереи целой толпой!

Плевал я на окружение, окружение — это даже хорошо, можно атаковать в любом направлении! Но рассмотреть их хотелось, потому что уж больно подозрительно чудища из Вороньей пещеры походили на самых обыкновенных снага! Что такое дюжина безоружных снага против урука с мечом? Если не дать себя схватить, то просто скот на бойне. Отскакивая и уворачиваясь, я рубил кардом, отсекая конечности и разбивая головы, иногда пускал в ход ноги, пинками расшвыривая подслеповатых и оттого беспомощных кузенов по орочьей крови. И это — монстры?

— Р-Р-Р-РА-А-А-А!!! — Громкий крик действовал на них угнетающе, они замирали и начинали вертеть головами, и хватались за уши, и явно страдали.

А я их убивал. Чувствовал ли я жалость к сородичам? Не особенно. Я зловредных зеленокожих и раньше не особенно жалел. А эти пещерники ведь не были настоящими, живыми и более-менее разумными (если это слово подходит к снага) орками. Хтонические твари, как есть. Или какое-то племя диких обитателей гор попало под воздействие Хтони — или они тут изначально сформировались как квинтэссенция страхов и ужасов той, моей Земли... Сколько бродило таких легенд об обитателях подземелий там, в разных частях света? Даже само слово — «Орк» — обозначало подземный мир и его хозяина, римский аналог Аида. Может быть, эти предания и имели основу здесь, на Тверди, и вернулись таким причудливым образом... Так или иначе — ни децимация, ни татау тут не помогли бы. Этих уродов в истинную веру не обратишь, мастерок и лопату в руки не всучишь и макарену танцевать не заставишь...

— Н-на! — Я разрубил надвое последнего, отпрыгнул в сторону, чтобы не обляпаться в крови, и прошелся по дну колодца, попинывая тела убитых чудищ и бормоча под нос: — Фигня какая-то, а не фильм ужасов... С другой стороны, герои триллеров предпочитают носиться, орать и светить фонариком вместо того, чтобы взять хороший дрын и рубануть поперек рожи ублюдку...

Сложилось стойкое впечатление: это еще не всё. Не может быть, чтобы такой шорох по всей горной части сервитута навели какие-то слепые голые снага! Ну, девчонок они, может, и могли бы напугать, но, кажется, акарамарские шахтеры накостыляли бы им как положено! Значит — будем искать дальше.

Я нагрузился сумками, распихал по карманам химические фонарики, в правую руку взял кард и пристроил его на плече. На левом бедре, в кобуре, расположилась сигнальная ракетница — эдакая эрзац-замена огнестрелу, которую я облюбовал во время путешествий по уральскому лабиринту. Ни один самый въедливый полицейский, милиционер или опричник не мог мне ничего предъявить. Это в каком смысле в Хтони или просто в диких горных или таежных дебрях путешественник не имеет права таскать с собой аварийно-спасательные средства?! Ну, а тот факт, что у меня в патронташе на поясе имелись еще и заряды зажигательные, и со слезоточивым газом, и еще с кое-какой дрянью — так это уже нюансы. Не пойман — не вор! И пофиг, что на черных уруков не распространяется презумпция невиновности...

Но главная задача этой приблуды в кобуре — всё-таки освещение. В темноте подземелий создать яркую вспышку света иногда бывает очень, очень полезной затеей! Но тратить заряды на каждую галерею было бы чрезмерным расточительством... Я снял каску, отрегулировал мощность фонарей, которые располагались у обоих висков, любовно протер черный логотип с белой дланью и напялил ее обратно себе на голову. И сунулся в широкий проход.

Шаги гулко звучали в подземном царстве. Карстовая пещера, глубочайшая в мире и одна из самых больших по протяженности, представляла собой настоящий дворец с известняковыми узорами на стенах, колоннами сталактитов, подземными озерами и водопадами... Дух захватывало от окружающей красоты! Всё-таки разумно я поступил, что выманил тварей на дно колодца, теперь можно идти, любоваться...

— Зараза... — сказал я, когда луч фонаря выхватил из окружающей тьмы полуобглоданный скелет в шахтерской спецовке. — Налюбовался.

И, засмотревшись на жертву слепых снага, тут же вляпался в огромную кучу говна. И ее размеры говорили о том, что вляпался я как в буквальном, так и в фигуральном смысле. Ни один из убитых мной снага не смог бы насрать столько, если бы даже сожрал ведро пургена. Определенно, Воронья пещера и одноименный прорыв скрывали в себе немало тайн!

Я потратил немного времени, чтобы осмотреть место трагедии, и несколько в стороне нашел оторванную руку бедолаги и забрал идентификационный браслет — все-таки лучше, чем ничего. Родные хоть судьбу его знать будут. Скажу, что умер быстро, сорвался в пропасть.

Правое предплечье зачесалось, я закатал рукав и увидел, как золотые искорки пробегают по татау с Ёжиком. Что ж, заблудиться мне не грозит! Эх, найти бы девчонок в состоянии более сохранном, чем шахтер... Не медля больше ни минуты, я собрал барахло и зашагал вперед, осматривая все ответвления, гроты и ниши и обходя мутные черные лужи и участки со странным колышущимся маревом. Никакого желания проверять, что за хрень тут явила миру Хтонь, у меня не было.

И, вопреки всему, настроение у меня было боевое: я прямо сейчас находился на своем месте и делал то дело, для которого годился лучше всего!