Великий князь Михаил Александрович (император Михаил II - 1)

Сначала было слово

Утро сегодня было сугубо очаровательное, по-настоящему летнее в деревне – свежее, с переходом кое-где в прохладное, с огненным солнцем, обещающим днем жару, с запахом скошенной травы и еще пахнущими цветами. Идешь и словно кушаешь летние деревенские запахи. Страсть, как здорово!

Сравнительно молодой Александр Сергеевич Вершинин, россиянин (но не русский!) стремительно взбежал в еще оставшийся рейсовый автобус. А чего, пусть уже не молодой, но и еще не взрослый. Красота!

В школе учебный год закончился, но в институте продолжался и вот он стремился к этому чудному, мать его итить, источнику знаний. Тридцати с небольшим лет, с неполным гуманитарным образованием (еще два года учиться (ох!)), без вредных привычек и криминальных связей.

Для этого ему следовало приехать из небольшого деревенского населенного пункта в такой же небольшой, но уже городской пункт, а, значит, масштаб другой. И пройти пару улиц от автовокзала до учебного корпуса местного пединститута. Город, напоминаю, был небольшой, и. все здесь было где-то рядом.

Впрочем, Александру Сергеевичу хватило и этого. В один из теплых летних дней, приехав в город, он, как обычно, переходил небольшой улице по пешеходной дорожке на зеленый свет. Ничего не нарушал, тщательно, хотя и несколько лениво соблюдая все дорожные правила современной России. Автомобилей, как и людей, было сравнительно мало, не запутаешься.

И, несмотря на это, праведная жизнь Александра Сергеевича не была вознаграждена, он был жестко сбит неожиданно появившимся легковым автомобилем «лада приора». С тяжелыми увечьями и переломами костей, а то и другое было не совместимое с жизнью, доставлен в местную городскую больницу, где вскоре, несмотря на срочные мероприятия врачей, скоропостижно умер. Финита ля комедия! Жалко, так и не получил высшего образования, но что же делать, не стало его!

Однако в тот же миг Михаил Александрович, великий князь и фактически уже не цесаревич, ибо, обширные слухи утверждали, что императрица вот-вот родит мальчика, который и станет цесаревичем и наследником. В общем, младший брат правящего государя–императора Николая II, вдруг содрогнулся и ошалело огляделся, не понимая, где и почему он находится.

Внешне положение выглядело диким и даже преступным, великий князь все же и потенциальный монарх. А между тем все оказалось легко и просто. Душа внезапно умершего Вершинина перешла к другому телу, оказавшему вдруг пустым, без души. Увы, но Михаил Александрович не видел перспектив ни для себя, ни для страны и умер от безысходности, переродившись в огромной вселенной. А его бесхозное тело отдали другому. Тоже все понятно, хотя уже не на людском уровне.

Таков был природный (божий) закон. И если душа прожила много и счастливо, она перемещалась вперед по вектору развития человечества, если плохо и мало – назад. Умирало только очередное тело, а душа была бессмертна. И было этих душ в совокупности немного – несколько тысяч, по количеству выживших людей на заре существования человечества.

Впрочем, ладно. Официант осторожно, увидев, что его сиятельный посетитель стал вести себя несколько странно, подошел, негромко сказал: «Ваше императорское высочество, вам плохо?»

Молодой гвардейский офицер, которого так пышно назвали, еще раз вздрогнул, как показалось прислуге, жестко поднял на него глаза. Потом нехотя произнес:

- Нет, голубчик, все хорошо, просто ненароком вспомнил давнее из своей жизни, очень интимное. Вы идите, идите.

Официант понял, что появился некстати, извинился, отошел. А новоявленный попаданец меж тем лихорадочно думал о своей, ставшей такой сложной жизни:

«Здесь я великий князь Михаил Александрович, и, пока не родился у Николая II сын Алексей, цесаревич. Или уже родился… да на фига, я только обрадуюсь, ненавидел эти казенные процедурные обязанности. Но что со мной? И где я? Не лекарственный ли это дебилизм? Ведь еще совсем недавно он был Александром Вершинным, учителем деревенской, а потому малобюджетной школы. Почти без учеников, почти без денег, а потому без перспектив. Прибыл в город по делам учебы и вот...

Нелепая дорожная авария и, видимо, такая же несуразная смерть. М-да. Но вместо тихого уголка сельского кладбища и вечного сна, как это обычно происходит, новая жизнь в положении великого князя. Так бывает? Не сказка ли это на крохах уходящей жизни?»

Он остановил ищущий взгляд на брошенную на стол прежним Михаилом Александровичем газету «Санкт-Петербургские ведомости». От, между прочим, августа 1904 года.

Не фига себе, он же был в июне 2032 года! На сто лет оказался отброшен по вектору человечества. Да еще как-то вырос – от обычного учителя до великого князя и брата императора. Это специально?

Но с другой стороны, а все-таки это почти интересно. Умер так умер, тут ничего не сделаешь. А вот попаданцем попасть в это время очень любопытно. Страшный был тогда год, начало первой русской революции и войны с Японией. Или наоборот, не помню, не знаю, не ведаю. Куда тебе? Учись давай, четыре года из положенных на ОЗО шести натираешь седалищем студенческую скамью в рамках заочного отделения исторического факультета.

Впрочем, теперь не он тут решает, судьба ему уже предопределила высшей силой в виде божественной силы. Иисус Христос? Гуань Динь? Мелкий божок примитивного племени Папуа - Новой Гвинеи хохочет?

Или все упиралось в его красочное воображение и постоянный мысленный возврат в начало ХХ века? Он, хотя и был историк (не то, чтобы выдающийся и умный, но все же!), не понимал, почему именно там проявилось столь кровавое и ужасное действо. В принципе, на ровном месте было убито сотни тысяч людей, а главное начались процессы, утянувшие миллионы людей и даже целые страны – монархический Китай, царская Россия, кайзеровская Германия, королевская Австро-Венгрия, султанская Турция. Сотни миллионов, миллиарды людей, страны, потерявшие, кто свой статус, а кто и положение. государства не самые передовые, но перспективные в плане прогресса.

За что? И ведь после этого они весь ХХ век, по сути, барабались, пытаясь найти хотя бы свой смысл существование. А все население умирало в войнах на полях сражениях и в тылу, где тоже было не ахти. Просто не жило, а существовало, даже не пытаясь понять, за что же их так?

Александр Сергеевич (или уже Михаил Александрович?) знал, учил ведь когда-то, что историки пришли к выводу о большой напряженности во всех сферах начала ХХ века. Отсюда, достаточно было одной искры, чтобы все загремело, взорвалось, взлетело к чертям собачьим…

Только вот он не понял и тогда, и сейчас, чем эти наши профессора и академики, чем занимаются – выискивают причины под существовавшие потом процессы или пытались найти реальные обстоятельства событий и тенденций?

Впрочем, пусть их. Александр Сергеевич, как воспылал было эмоциями, так и остыл. Сейчас ему надо не теоретически возбухать над страницами учебника, а практически попытаться выправить и свою жизнь, и, между прочим, даже своей страны, такой великой и в тоже время, такой бестолковой.

Судьба и сволочной водитель «лады приоры» (пьяный… блондинка… спал за рулем, бестолковый?) поставили его в тело второго человека в монархической России начало ХХ века. Прошлый Михаил не сумел разыграть плохие, в общем-то, карты, погиб сам и погубил, прямо или косвенно, миллионы людей. Может, его поэтому и поставили сюда? Ведь линия истории не всегда тверда и основательна, в критических моментах развития человечества зримо ломается и ему, попаданцу, надо сделать то, что не сумел прошлый Михаил?

Ведь ясно же, Михаил (прошлый или настоящий) или поплывет пассивно в кровавый водоворот истории, или может попытаться побарахтаться. Все равно дальше все будет по положению. Великий князь не может не оказаться в лагере императорской власти. И там прольет море крови. Это понимают и революционеры, и монархисты. Плавали, знаем. О-ох! Или его бесславно убьют, поставив на колени и вогнав пару путь из «нагана» в темечко, или он попытается повернуть историю в другое русло.

Например, как он помнит студенческим умишком, одной из причин революции 1905–1907 гг. стало поражение России от Японии. Значит, если он поможет победить страну восходящего солнца, то революции может не быть совсем! И, кстати, Николай Александрович, его августейший брат, только накануне разговаривал с ним и очень настоятельно, пусть и без приказа уговаривал ехать туда хотя бы в качестве его представителя. А оптимальный максимум – главнокомандующим российских сил на Дальнем Востоке. Ибо предыдущий – адмирал Алексеев, незаконнорожденный сын Александра II, ничего не смог сделать и только еще более уронил авторитет правящих Романовых.

Он тогда, еще прошлый, категорически отказался – не сподобен. Да и с братом был в не очень добрых отношениях. Отец его, Александр III, хотя и был твердый миротворец и держал властную рукою и Россию, и свою семью, а вот наследников воспитать не сумел. И даже не в плане монархов-администраторов, психологически хотя бы. Ведь Великий князь это не просто титул, это понимание, что ты отвечаешь за многих людей и именно тебе надо их вести! Или его сломала смерть малолетнего сына Александра? А потом еще умер и Георгий, самый, по воспоминанию современников, способный из сыновей. Он представился уже после смерти отца, император Александр III ничего уже не мог сделать. Но, возможно, для династии это была самая гибельная смерть. И Николай II, и Михаил оказались куда посредственнее.

М-да. Серый был человек, как это неприятно характеризовать. Уровень командира гвардейского эскадрона в мирное время и дивизии в войну. Больше не хотел, даже если смог. А ведь если бы сумел, кем бы был! Поле-то власти было свободно. Судьба словно специально освободила его от соперников. Всего три брата, и немного кузенов. При чем отец Александр III, как чувствовал, принял в 1886 году указ о престонаследии, в результате отрезав последних от престола. А потом, со временем, умерли два брата, а оставшийся вынужден был сойти с престола. Казалось бы, царствуй, Михаил, на благо нам. Не захотел, демонстративно отказался от политической жизни и все равно был убит практически первым еще в 1918 году. А ведь какие были перспективы!

Вот бы война с Японией. Какая-то излишне мудреная и уж совершенно бестолковая для России была война. И, по-моему, главным образом, из-за отсутствия способного и авторитетного генерала. Не Куропаткина, тот не из худших, но все же не тот военноначальник, который должен быть встать во главе русской армии.

А его, этого авторитета, сейчас в начале XX века очень не хватало. Это в прошедшее средневековье монарх был миропомазанник божий и точка. Сейчас этого было весьма мало. Уже мало кто верил в России и в божественное миропомазание, и в самого Бога.

Победа России, при чем во главе хоть не императора, но великого князя, заткнула бы рты всех недовольных внутри страны и укрепила бы позиции России в мире. Но как победить?

Тогдашний Михаил Александрович накануне категорически не согласился туда ехать. Храбрости и твердости не хватило. А сейчас попаданцу в теле великого князя хватит ли?

Александр Сергеевич задумчиво отхлебнул из ложки незнакомый ему суп. Довольно вкусно, хотяи непонятно. Понял только, что мясной и дальше Allec Gut. Простой он крестьянин, хотя и XXI века, то есть деревенский житель, не понимает всех этих великосветских причуд сто лет тому назад.

Подумал под этот суп свою причудливую жизнь, хмыкнул. Нет, честно говоря, смелости, наверное, и сейчас не хватит. Командовать сотнями тысяч людей, отправлять их на убой кишка тонка для деревенского учителя. А вот поменьше… Хотя бы командиром пехотного батальона для начала. А? потом и полка. Попробуй, раз уж здесь оказался по воле божественных сил! Для чего-то ведь его сюда перебросили!

С тем и явился к своему августейшему брату Николаю, явно загруженному по самые миндалины текущими проблемами в экономике и политике, и сидевшему в это время в рабочем кабинете. Впрочем, по внешнему виду усталость еще не была видна. Просто вымотался сильно.

Единственного теперь единоутробного брата он принял сразу, хоть и не совсем ласково. Михаил был не очень хорош и в политике, и в личной жизни, не раз подставляя ножку старшему брату. Тот еще разгильдяй. Александр Сергеевич, кстати, тоже с этим был согласен и поэтому довольно скромно сел на стул, поздоровавшись и двинув в сторону саблю в ножнах (Он был в положенном скромном мундире штабс-ротмистра гвардии). Посмотрел на Николая II.

Император Всероссийский к концу своего первого десятилетия правления был по внешнему виду где-то посередине между двумя известными фотографиями молодости и пятидесятилетия. Бородка уже взрослая, но лицо не старое – ни морщин, ни мешков под глазами. Крепкий мужчина среднего возраста. Лет на десять старше попаданца эпохи смерти. Фу, ну ты и сказал!

- Ваше императорское величество! - прочувственно сказал Михаил Александрович, - наш вчерашний разговор меня очень взволновал. Всю ночь не спал и все-таки решил поехать на войну. Ведь я – младший брат нынешнего государя и находившийся столь близко от престола – не могу сидеть около женской юбки, если на границе отчизны идет такая кровопролитная война. Но для начала пойду все же только командиром батальона. По чину и после аттестации в инфантерию. А там посмотрим по моим боевым делам! Благослови, брат!

Николай II испытывающе посмотрел на младшего брата. Чувствовалось, тяжело ему далось это судьбоносное решение. Лицо обострилось, мешки под глазами набухли. Даже с ним как-то чудаковато заговорил. Болеет за Россию и за него, своего августейшего брата. И наград не попросил – ни чинов, не больших должностей, ни орденов.

Поэтому заговорил с ним гораздо мягче, чем вчера:

-Я рад за тебя, брат. В это трудное время наша семья должна быть в трудную передовую линию боя, - с пафосом заговорил Николай. И сразу без перерыва, уточнил: - так может, хотя бы на дивизию? Недавний цесаревич и на батальон. Как-то маловато. Люди могут и не понять, подумают, что отправил в ссылку. И так уже после рождения сына Алексея ты лишаешься титула цесаревича. Теперь вот на Дальний Восток, на войну…

Однако же, - удивился попаданец, - а ведь ребенок еще не родился. Здесь уже есть аппараты и технологии?

А Михаил Александрович, в свою очередь переходя через трудное начало разговора, заговорил проще и оживленнее:

- Нет, брат, прости, если уж начинать, то обязательно снизу. Я не так талантлив, как наш предок Петр Великий. Но ведь и он начинал с нижних чинов. А если пойдет хорошо, постепенно пойду вверх. Поддержишь?

- Дай-то Бог, брат, - согласился Николай. Он явно придерживался такой же практической позиции, но должен был ему что-то предложить получше, как император. Потом поощрил после категорического отказа: - воюй. А за мной, как за Богом, ничего не останется. И звания и ордена, все будет, ты главное побеждай. Очень уж нужны победы и для России, и для меня лично, как монарха. Народ, - кивнул он на бумаги на столе, явно докладные губернаторов и министров, - очень уж беспокоится. Война с внешним неприятелем или утихомирит (в случае победы), или обострит (в случае поражения) положение в стране. Что будет в этом случае, Бог весть! Наследник же пока у нас один – ты.

Александр Сергеевич почувствовал, как внутри него глухо запротестовал Михаил Александрович, не желая это нервной и муторной работы у престола. То ли дело командовать эскадроном! Ветер дует в лицо, позади подчиненные и друзья. Утихомирил его, ведь у него осталась уже не личность человека, как таковая, а отдельные реакции тела. Встал под руку брата.

Николай IIв чувствах перекрестил его иконой Божьей Матери Владимирской, находившейся в это время у него в кабинете, улыбнулся. Такой брат ему всегда нравился – горячий, несдержанный, но открытый и честный, готовый помочь по мере сил старшему брату.

Михаил Александрович тоже перекрестился к моменту. И как-то получилось так естественно и легко, сам удивился. В прошлой жизни Александр Вершинин вообще не касался к церковным обрядам и, разумеется, никогда не крестился. Но, к его удивлению, тело имело свою память. Рука привычно поднялась ко лбу, а потом в груди.

Потом уже просто вышла просьба к Николаю:

- Брат, осмелюсь попросить…

-Да, - кивнул Николай, внимательно глядя на него.

- Я в гвардии штабс-ротмистр. До сего времени это было достаточно. Карьеру я делать не собирался, в фельдмаршалы не рвался. Ты то ведь вон всего лишь полковник.

- Да, - коротко хохотнул Николай, - мне хватит.

- Мне тоже, - подтвердил Михаил, - но существует определенный воинский порядок, когда батальоном обычно командует капитан, а не штабс-капитан.

- Мда-с! - с чувством произнес Николай. Признался: - я думал, ты всю гвардию будешь с собой просить из Петербурга. Готовился мягко возражать, как б между делом. А тут такой пустяк. Конечно я распоряжусь, что бы тебя и переаттестовали в чине и присвоили следующий.

- Господи Боже, - автоматически перекрестился Михаил, - никогда бы до этого не дошел. Гвардия там, где император, и не мне ломать эти обычаи, введенные еще пращурами. Конечно, я поеду на восток один. А что касается войск и оружия, то я буду скромен. Я все-таки не просто штабс-ротмистр гвардии, но и великий князь. Но ведь и ты только император всероссийский, а не Господь Бог, не достаешь из неоткуда.

- Что же, брат мой, оружие я тебе дам, как только оно появится армии, - откликнулся император, которого этот термин сразу же подвигнул в нужное направление, - у тебя будет одна из первых пулеметных команд не только на Дальнем Востоке, но и в России. Получишь ты м орудия 3 дм и 6 дм. Деньги я тебе дам и как великому князю из моих личных денег и распоряжусь из военного министерства.

Они обнялись и разошлись, довольные разговором. Николай – тем, что брат все же собрался на военные действия на Дальнем Востоке, где все до сих пор все идет не как надо и недавняя смена командующих ничего не меняет. Михаил – тем, что брат одобрил все его просьбы. И он не только получил просимое звание, но и так нужные деньги, полномочия, оружие и продовольствие. Все впереди хорошо, просто замечательно.

Линевич, сегодняшний командующий Действующей Российской армии на Дальнем Востоке, с одной стороны, порадуется. Великий князь Михаил Александрович будет ему большой подмогой в выбивании всяких припасов и резервов для армии. И более того. Ведь сам он может только требовать у столичных генералов, а у государя – императора лишь просить. Тогда как штабс-капитан Романов по-родственному может и прикрикнуть на брата Николая, если снабжения ухудшится. Ну, не то чтобы прикрикнуть, но придавить, не взирая на звание и положение.

С другой стороны тот же штабс-капитан Романов (пока еще!) будет, скорее всего, даже не вторым, а первым командующим и монарх будет поддерживать именно его! Каково будет генералу, ответственному за армию?

Ну как сказать, поведет себя великий князь Михаил Александрович, а вот гражданин России XXI века Александр Сергеевич Вершинин будет делать именно так. Он то, недоученный историк, знает, хоть и на троечку, итог деятельности всех этих генералов в начале ХХ века. И поэтому, ничуть не помедлит с лишением их чинов и должностей с последующим выпинованием пинком под задницу. Уж он-то не будет скромничать!

Только бы он сам смог. Обе половинки, поместившие в одно тело, – и Михаил Александрович, и Александр Сергеевич – синхронно вздохнули. Лишь бы великий князь сумел стать хотя бы средним полководцем. Ведь его половины личности – и XX века, и XXI много чего знают и понимают, но совершенно не умеют воевать. Получится ли у него?

Поспешил. Война уже началась, как всегда, не дождавшись главного героя. С полгода идет, если считать с января 1904 года. И в связи с этим он поехал на военный театр уже в этот же день. То есть поговорил с государем – императором, заказал полевой гвардейский мундир штабс-ротмистра (все временно – и гвардия, и чин), побывал в генштабе и на поезд!

Конечно, великий князь это не рядовой штабс-ротмистр Российской армии. Даже мундир ему пошили вне очереди и перед регулярными генералами из отменного замечательного английского сукна. Правда, только в багаж, поскольку ехал по-прежнему штабс-ротмистр. Казенное бумаготворчество, что б ему! Пока последний писарь сможет дописать корявые буковки в приказе, ой, сколько времени уйдет, он вполне приедет на новое место службы. И это в лучшем случае!

После заехал в генштаб. Там его принял сам начальник генерал В.В. Сахаров, не отмазался занятостью. Как-никак сам брат государя! Да только особой радости это не принесло. Генерал с указкой на карте дал объективку, довольно пессимистическую. Армия, как начала отступать с началом военных действий, так и продолжала отступала до конца лета. Флот выглядел лучше, хотя и ему хвастаться было нечем. И успокаиваться было нельзя – битвы под Москвой с последующим контрнаступлением здесь не будет.

Увы, в другой реальности, Россия войну проиграла и затем до середины ХХ века (до 1945 года) мучилась от этой несчастной войны. И как бы и в это параллели реальности не получилось. Пока разница между двумя параллельными мирами означалась лишь в одном нестроевом попаданце. Офигеть, какое различие!