Великий обман

Есть поговорка, что если чёрный кот перебежит тебе дорогу, нужно улыбнуться и пойти дальше. Но Лина всегда отмахивалась от этой приметы и потому стремглав помчалась дальше — без улыбки. Она опаздывала на собеседование, и её лицо выражало скорее раздражение и панику.

Весь месяц она пыталась найти работу по специальности — художника. Но, к сожалению, официальных вакансий было не так много. Скорее наоборот: все уходили в нестабильный фриланс, от которого Лина бежала как от огня. Слишком страшно было зависеть только от самой себя и постоянно искать клиентов. Да и сама Лина считала себя неспособной к такому «героическому подвигу» — навязывать свои услуги. Поэтому она принципиально искала вакансии в официальных компаниях, где ей будут говорить, что делать, а она просто будет исполнять. Идеально.

Месяц она истоптала пороги компаний, получая отказ за отказом и всё сильнее ощущая отчаяние. Но вчера ей, кажется, впервые улыбнулась удача: на её резюме откликнулась частная компания. Девушка была вне себя от счастья — это доказывало её гипотезу, что всё возможно. Она попыталась найти информацию о компании в интернете, но отзывов было мало. Скорее всего, это молодая фирма, ищущая художника для создания персонажей. Лину не остановило отсутствие сведений: главное — пройти собеседование и всё расспросить. К тому же предлагаемая зарплата выглядела привлекательно. В Брайтании это достаточно редкое явление — оклад за работу, а не сдельная оплата.

И вот она готовилась. Ну, как готовилась… Девушка жила по принципу рыбы, плывущей по течению. Но в утро назначенного собеседования начали происходить мелкие неприятности. Лина отмахивалась от них. Её старший брат Кэрри сказал бы, что это знаки не идти на собеседование, но девушка была далека от подобных мыслей и руководствовалась скорее эмоциями, чем разумом.

Сначала она обнаружила, что у неё отключили горячую воду. Справилась — приняла ледяной душ, скрипя зубами и покрываясь гусиной кожей. Потом выяснилось, что бежевый брючный костюм во время стирки пострадал из‑за розовой футболки, купленной на распродаже. Приличный костюм теперь напоминал дикую фантасмагорию сумасшедшего художника, а не одежду для официальной встречи. Если Лина хотела произвести впечатление и быть незабываемой, то у неё определённо это получилось бы. Но она нашла выход: надела чёрные джинсы с порванными коленями, оправдывая себя тем, что не всё так плохо — в конце концов, она художник.

В зеркале отражалась симпатичная девушка лет двадцати трёх: мятая белая рубашка, чёрные джинсы с порванными коленками и высокий хвост из русых, но влажных волос. Её рост был миниатюрным — 5 футов 3 дюйма (полтора метра с кепкой).

— Вот так уже намного лучше! — подмигнула своему отражению Лина.

Мельком взглянув на часы через отражение в зеркале уютного коридора, она охнула: зелёные глаза расширились от испуга. Пока она со всем возилась, прошло не полчаса, как она планировала, а гораздо больше. Сейчас было девять утра, а собеседование начиналось в одиннадцать. Ехать от её дома до центра города было хлопотно: пара пересадок в метро, да и до метро ещё нужно добраться. В её районе станция находилась максимально далеко от дома — зато аренда квартиры была дешёвой. Раньше Лина не задумывалась о логистике, обращая внимание лишь на стоимость аренды, но теперь горько жалела о своём легкомыслии при подписании договора. А ведь брат её предупреждал…

Матерясь, в спешке надевая туфли на небольшом каблуке, девушка выскочила из дома в надежде, что ей не придётся долго ждать лифт. Захлопнув дверь, она уже хотела нажать на кнопку вызова, но на металлических дверях увидела объявление: «Лифт не работает. Сроки починки неизвестны. Просим прощения за доставленные неудобства».

Лина взвыла. Она жила на тринадцатом этаже. Закатив глаза и взяв в зубы свой клатч (в котором вечно царил бермудский треугольник), девушка помчалась вниз по ступенькам, словно дикая лань. Хотелось бы, чтобы это выглядело именно так, но на деле это напоминало попытку не убить себя: каблуки явно не были предназначены для подобных трюков. В итоге она походила на юную козочку, только начинающую осваивать горную местность.

О том, как проходил спуск, Лина никому не расскажет — сгорит от стыда. Подъезд словно выплюнул её, дав символический пинок под зад дверью для ускорения. Она выпрыгнула на тротуар, тяжело дыша и пытаясь восстановить дыхание. Такое начало дня было для неё весьма… экстравагантным. Желание не идти на собеседование стало почти непреодолимым, и девушка уже достала телефон, чтобы извиниться перед компанией. Но, подняв голову к окнам своей квартиры, она сжала зубы. Подниматься пешком на тринадцатый этаж не хотелось. Лина честно призналась себе, что спорт — не её стихия, и возвращаться обратно было бы глупо, как бы ей этого ни хотелось.

Тяжело вздохнув и взглянув на наручные часы (подарок брата после очередного её опоздания на их встречи), она чертыхнулась. Казалось, если бы Лукавый реально существовал, он бы уже устал чихать. Сегодня Лина била все мыслимые и немыслимые рекорды по невезучести и упоминанию чёрта.

До остановки нужно было добежать — всего жалкий километр. Но девушка уже была физически и морально истощена жарой знойного дня и борьбой с бытовыми мелочами. Поэтому, увидев чёрного кота, перебежавшего ей дорогу и призывно мяукавшего, она не обратила на него внимания. Она не улыбнулась, как требовала примета её страны. Проще говоря, она даже не заметила странного поведения животного, погрузившись в свои мысли, и промчалась мимо с раздражением и беспокойством. Кот лишь смотрел в сторону девушки, раздражённо мельтеша длинным чёрным хвостом. Вылизав лапку и фыркнув, он растворился в тени деревьев.

На автобус она успела. Слава богу, подбежав к остановке, она буквально запрыгнула в него, словно всю жизнь только и делала, что вскакивала в последний вагон. Может, отчасти так и было — но обычно толчок ей давали старший брат или родители, а она катилась по инерции. Даже сейчас внутренний голос родителей и брата подгонял её. Стоит признаться, Лина всегда делала всё по инерции: учёба, университет, экзамены, даже поиск работы. Даже её талант в изобразительном искусстве заметили не она, а её родители.

На улице вовсю цвели деревья, зелень радовала глаз, а люди были одеты в яркие летние наряды. Лето во всей красе! Втиснувшись в переполненный автобус, Лина ощутила все прелести общественного транспорта. Бабушка с клюшкой успела «отметиться» на туфлях Лины; студент с портфелем ритмично тыкал её в бок на каждой кочке; а громко разговаривающая по телефону женщина делилась новостями о неизвестной соседке мисс Ридли. В этом хаосе не было места Лине с её желанием хотя бы накрасить губы и скрыть синяки под глазами.

Спустя долгие пятнадцать минут толкучки и тесного соседства автобус выпустил Лину вместе с остальными пассажирами у входа в метро. Нужно было лишь перейти дорогу — и вот она в метро. Часы показывали почти десять утра. Времени оставалось немного, поэтому она снова превратилась в спринтера, работая на последнем издыхании.

Поездка в метро прошла без запоминающихся приключений. Наконец, она остановилась у офиса, где, ей казалось, наконец‑то улыбнётся удача. Поправив причёску, глубоко вздохнув и оттянув рубашку, пропитанную потом после всех этих испытаний, Лина вошла в ничем не примечательный бизнес‑центр.

До начала встречи оставалось пятнадцать минут, а девушка застыла у пустого ресепшена в лёгкой растерянности. Стоило ей зайти внутрь, как массивная резная дверь с узорами отделила её от шумной и оживлённой улицы. Здесь было тихо и прохладно, а главное — отсутствовало привычное яркое освещение. Источник света — равномерно распределённые лампы на деревянных панелях вдоль стен. Свет был тёплым, не слишком ярким, но и не создавал ощущения недостатка освещения. В самый раз, чтобы погрузиться в атмосферу — словно попасть в другой мир. Девушка продолжила оглядываться.

Первый этаж был оформлен в старомодном, но весьма богатом стиле, напоминая приёмную восемнадцатого века. Пространство было просторным, стены не давили. Деревянные панели из благородного дерева — явно недешёвые, возможно, красный дуб (Лина в этом плохо разбиралась). Пол был отделан тёмно‑зелёным мрамором с белыми прожилками. Её шаги не отдавались эхом по этажу, что удивляло. Хорошая звукоизоляция? Гостья даже притопнула каблуком, но раздался лишь глухой звук, удивляя ещё больше.

В центре у стены стоял ресепшен. Отделка из дерева, изящная форма без острых углов. На фасаде были вырезаны сюжеты из мифов разных стран: ведуны, шаманы, ведьмы, иллюзионисты — всё, что можно представить, но выполнено с мельчайшими деталями, поражая сложностью и гармоничностью.

Внимание гостьи привлёк телефон на стойке. Подобные аппараты она видела лишь на выставках винтажных вещей или артефактов прошлого. Обнаружить такой здесь было удивительно, и Лина, забыв обо всём, продолжила разглядывать его с любопытством.

Корпус был выполнен из ценных пород дерева с ярко‑красной лаковой отделкой, которая со временем приобрела благородные потёртости и лёгкий налёт старины. По бокам корпуса располагались изящные накладки, а золотые ручки‑держатели трубки были выполнены в форме застывших лоз. Всё выглядело удивительно гармонично.

Сам аппарат имел форму трапеции, сужаясь кверху. Корпус опирался на ножки — тоже золотые, в виде изогнутых лоз с мелкими листочками. Работа была потрясающе тонкой. Трубка напоминала рог, который в стародавние времена носили с собой охотники и воины.

Пока девушка восхищалась этим чудом техники и размышляла о его происхождении, она не заметила, как к ней кто‑то подошёл.

— Вы тоже ценительница прекрасного, юная миледи? — раздался позади бархатный голос.

Лина подпрыгнула, застигнутая врасплох.

«Чёрт возьми!» — пронеслось у неё в голове. Она обернулась, прижав руку к груди: сердце колотилось как бешеное от испуга.