Велосипед и дух

Пахло лекарствами и печеньем. Рядом кто-то пел, - там вдали за рекой зажигались огни, в небе ясном заря догорала… Глаза с трудом раскрывались, пришлось помогать руками, даже напрягся живот. Над глазами высоко вверху нависал белый потолок, он сохранял на себе следы побелки. Совсем рядом кто-то мальчишеским голосом продолжал тянуть песню.
Пришлось повернуться и посмотреть по сторонам. Толя в больнице, вокруг кровати с железными спинками, на них лежат старшие ребята, и почти все проснулись.
Скоро откроет дверь нянечка и в коробке принесет градусники. Будет ко всем подходить и ставить градусники. От нее пахнет хлоркой и лекарствами. Снова потянуло печеньем. Толя скосил взгляд и заметил, как толстый мальчишка сидит на кровати и прямо из бумажного кулька достает квадратное печенье. Во рту появилась тягучая слюна, сильно захотелось печенья. Но просить бесполезно, толстый не даст, он делится только с теми, кто старше его, а малькам никогда ничего не дает. А мальков всего трое, он сам и на год постарше два друга, один высокий худой и второй маленький и щуплый.
Толя прикинул, какой день уже здесь по счету. На стене висел календарь из журнала Огонек, на нем противный и подлый Витька отмечал, сколько дней он уже лежит в больнице. Этот Витька собирался выписываться, а ведь его привезли позже на целых семь дней.

Значит, скоро уже будет двадцать восемь дней, как он, самый младший малек в палате, лежит в этой больнице. И никто из родителей ни разу не приезжал к нему. К другим приезжают, а к нему нет. Иногда казалось, что они забыли про него. Просто Толя им не нужен. А куда он может пойти из больницы, ему же всего семь лет. Да и зима за окном. Если бы было лето, то Толя бы сбежал в лес и там бы жил, как отшельник, про которого рассказывали старшие ребята.
Стало так жалко себя, что захотелось плакать, но он не будет этого делать, потому что ребята начнут смеяться и дразниться.

Скоро вызовут на уколы, и половина ребят будет бояться, сегодня работает вредная тетенька, она ставит больнючие уколы, и приходится сдерживаться изо всех сил, чтобы не заплакать.
Во вторую же ночь кто-то из старших ребят, вроде бы противный Витька рассказывал страшную историю про гроб на колесиках. Там было про то, что надо было заплатить деньги, за то что в семье никого не тронут. Но папа в семье решил схитрить и положил вместо денег бумажку, и тогда ночью с потолка спустился гроб и забрал младшего сына. А напоследок гроб сказал, - за все надо платить.

Началось обсуждение в палате. Все восемь мальчишек спорили и доказывали друг другу, что можно было сделать по-другому.

Толя лежал с открытыми глазами, пытался увидеть потолок и думал об этой фразе. А если бы папа заплатил, тогда его сын остался бы жив?

В эту же ночь старшие ребята начали делать велосипеды новеньким. А их было пять человек. Подлый Витька тихонько включил свет в палате и свернул из газеты подобие сигарет. Тихонько приподнял одеяло и простынь, и между пальцами ног осторожно вставил свернутые куски газеты. Потом оглянулся по сторонам и аккуратно поджег торчащую газету. Бумага понемногу разгоралась. Скоро огонь начал обжигать пальцы новенького, и тогда он задергал сначала одной ногой, потом другой.
Ребята закрывали рты ладонями. Хохотать было нельзя, тут же бы прибежала медсестра.
Бедный мальчишка с горящими бумажками дергал ногами, и действительно было похоже на движение ног на велосипеде. Когда он проснулся, то от обиды заплакал.
В эту ночь велосипед сделали троим. Третий закричал, Витька метнулся к выключателю и вырубил свет. Медсестра не появилась, наверно сильно спала. А вот Толя проснулся и смотрел при свете луны на то, как ребята тушат водой из стакана горящую бумагу.

Толя закрыл глаза, и неожиданно что-то лопнуло в темноте, и он ощутил звуки музыки. Сработал будильник. Глаза распахнулись и вверху оказался не беленый потолок, а натянутая блестящая пленка с глазками светильников по кругу центра комнаты.
Он быстро сел, нажал на будильник и стал оглядываться. Он не узнавал помещение, где находился. Был все еще там в детской больнице, в поселке, сорока километрах от его дома. Ощущение потерянности не отпускало. Медленно, постепенно, это состояние проходило, и он возвращался в свой мир.

Потер виски, затем лоб и уставился в окно. Конец зимы. Через панорамные окна видны плоские крыши соседних домов. Вдали коробки и коробки однотипных серых высоток. Строили для молодежи, кто же кроме них будет жить в таких домах, в которых, когда сосед чихает, ему с двух сторон желают здоровья.

Странный сон. Да, он снился ему, когда Толя учился в начальных классах, но это было так давно. Странная и противная “желтуха”, после диагноза которой его вместе с другими ребятами увезли в эпидемиологическую детскую больницу. И там Толя вместо двадцати одного дня пролежал месяц, и родители ни разу не приезжали. Домой его увезла мама одной девочки, когда забирала дочь. Дома Толя почти неделю не разговаривал с родителями.

Не хотелось вставать. Жена в коттедже за городом, он один дома. Анатолий снова лег и уставился в потолок. Вот также и тогда до него дошло, как сделать так чтобы ребята не делали ему велосипед и гитару. Гитара - это когда свернутую бумажку засовывают между пальцев руки и когда поджигают, то пацан начинает чувствовать боль и трясет кистью, будто играет на гитаре.
Надо заплатить и боли, и смеха не будет. Но кому заплатить? Витьке? Нет! Ему Толя платить не будет! Вот если бы был какой-то дух, который помогал бы, тогда ему бы и заплатил. Но никакого духа Толя не знал и поэтому отложил все на потом. А ночью приснился сон. Яркий и странный, он испугал Толю, и мальчишка долго не мог уснуть, все глядел по сторонам.
Во сне к Толе явился дух, и он сказал, что будет помогать мальчишке.
До обеда Толя раздумывал, что дальше делать. Может кому-нибудь рассказать про свой сон, но вовремя он понял, что этого делать не надо. Засмеют.
После обеда, когда все готовились к тихому часу, к одной девочке приехала мама. Она привезла дочери пряники. Сейчас они лежали на столе и ждали, когда девочка их заберет. Что-то дернуло Толю, и он схватил один пряник, сунул его в карман и сразу пошел в свою палату.
Очень хотелось пряника, но Толя твердо решил, что он заплатит духу, и тогда ребята не будут делать ему велосипед. Но как заплатить? Надо спрятать пряник и потом как-то сказать духу, где лежит плата.
Толя спрятал пряник на улице под ящиком на крыльце. Хотя и было холодно, он успел выскочить и засунуть пряник под ящик.
В десять вечера, когда дежурная медсестра выключила свет в палате, Толя начал мысленно говорить с духом. Но тот не отзывался. Напрасно Толя раз двадцать повторил про себя, где лежит пряник, дух не появился и ничего не сказал.
А ночью Толе сделали велосипед. Он уснул и крепко. Так когда подлый Витька поджег свернутую бумагу и огонь добрался до пальцев ноги, Толя неожиданно подпрыгнул на кровати и задергал ногой. В это самый момент он и попал Витьке по носу. У того пошла носом кровь, и он тихонько завыл. И снова медсестра ничего не услышала. Ее дежурная комната была у палаты девочек.
Толя лежал и думал. Помог ему дух или нет? Вроде бы нет, Толе все равно сделали велосипед, но с другой стороны Толя разбил нос Витьке и Витька ничего не сделал Толе.
Наутро Толя выскочил на крыльцо и посмотрел под ящиком, пряника не было. Значит, дух взял пряник. С этого момента Толя перестал бояться Витьку. И точно, скоро его забрали родители и всякие поджигания закончились.