Венок из желтых роз

Когда-то давным-давно Марс был зелёным.
Реки текли серебряными лентами по горным долинам, и густые сады защищали города от ветров пустыни. Теперь воды замерзали, течение слабело, ветра становились суше и холоднее. Река в этом году стала меньше, чем в прошлом, и в разы меньше, чем когда-то в легендах. Люди говорили, что душа Марса стареет.

В долине Тар’Эн, где всегда держалась прохладная тень от кристаллических утёсов, готовились к главному летнему празднику. На каменной площади раздавали свежие цветы — жёлтые марсианские розы с лепестками, похожими на солнечные блики на горных склонах. Девушки плели венки и смеялись, бросая взгляды украдкой за горизонт.

Айли шла к берегу медленнее всех. Её венок был скромным, но душистым: две крупные розы, несколько листьев фиора и тонкой серебряной травы. Она коснулась холодной воды и, задержав дыхание, отпустила венок.

Венок поплыл, и сердце девушки затрепетало: плавно, уверенно, будто сама река указала ему путь. Другие венки кружили рядом, сталкивались, вращались, но её — держался ровным кругом. И вот исчез за поворотом!

— Айли! — окликнули её с берега.

Словно из ниоткуда появился Каарен — ученик старейшины Седого Ориэля. Лицо его было озарено тем светом, каким светятся люди, что впервые решились на... дикую глупость? У него в руках — её венок.

— Как…? — Айли не успела удивиться.

— Замёрзшая плотина, — сказал он, чуть запыхавшись. — Уже на середине. Поток стал слабее, вода ударилась о лёд и завернула назад. И знаешь, — он улыбнулся уголком губ, — благодаря этому венок попал ко мне.

Девушка покраснела. По традиции тот, кто поймал венок, мог пригласить её на танец, на ужин… или даже предложить обручение, если судьба велела. Но никто не ловил нарочно — так считалось нечестным.

— Значит, судьба решила так? — тихо спросила она, опуская взгляд.

— Или лёд, — возразил Каарен и, наконец, посмотрел ей прямо в глаза. — Но если хочешь, я буду считать, что судьба умнее плотины.

Айли не удержалась и рассмеялась. Смех прозвенел среди подсыхающих тростников, словно память о весне. Вдали треснул лёд, сухой ветер пронёс по поверхности реки серебристую пыль.

Каарен осторожно надел ей венок на руку — не на голову, а как браслет.

И она кивнула. Она кивнула ему.

Жители долины постепенно расходились, унося обрывки смеха.
Над Марсом сгущались холодные сумерки, и где-то высоко над долиной Тар’Эн древнее небо вспыхивало тусклым охристым светом. Но двое у воды стояли рядом, делясь слабым теплом своих ладоней.