Вепрь

Сэр Годфри возвращался домой. Поход принёс ему немало славы, но велика была её цена. Множество его друзей не сумели покинуть чужих земель, упокоившись навеки в далёких сырых холмах.

Статные белогривые кони несли рыцаря и его верную свиту к родному краю по извилистым дорогам. Их путь лежал через бездонные и зловонные топи. Сквозь буйные ветра высоких острых скал. По необъятным просторам вересковых лугов. Вперёд, к зелёным долинам Уэльса.

В один из дней отряд сэра Годфри устроил привал на границе тёмного и дремучего леса. Кроны исполинских деревьев сплетались меж собой, словно диковинный свод. На широких ветвях гнездилось множество птиц, а у подножия могучих стволов вились цепочки следов разных животных.

Сэр Годфри подивился тому, как много в том лесу было добычи. Он пожелал устроить охоту, чтобы взять трофей достойный его славы. Напрасно пытались отговорить его спутники – рыцарь был непреклонен.

На рассвете следующего дня они углубились в густой подлесок, и зелёный полумрак сомкнулся над их головами. Прошёл час, другой, они всё дальше заходили в лесное царство. Но, вопреки ожиданиям, им не встретилось ни одного зверя, ни большого, ни маленького.

Миновал полдень, и, во время краткого отдыха, спутникам почти удалось уговорить раздосадованного рыцаря повернуть обратно. Но тут, на краю поляны, где они сидели, показался огромный чёрный вепрь. Чудовище было столь велико, что на его спине без труда уместился бы воин, облачённый в доспехи…

– Хэй, Джон! Не про твою жёнушку рассказывают? – перебил барда один из посетителей таверны, обращаясь к своему собутыльнику. Лысоватый мужичок залился громким хохотом, довольный своей шуткой. Но, похоже, его собеседнику она не пришлась по душе. Некто, названный Джоном, поднялся со стула. Его лицо покраснело от ярости.

– Чё ты сказал, Эдгар? – процедил он сквозь зубы. Его ладонь сжалась на кружке, и мужчина с размаху опустил её на череп шутника. Тот рухнул со стула и взвыл, схватившись ладонями за расшибленный лоб. Другие посетители начали подниматься со своих мест, дело шло к потасовке.

Бернульф зажмурился и потёр пальцами переносицу. Каждый раз одно и то же. Ему начинало казаться, что на всём острове не было ни одной таверны, куда не заваливались одни только охочие до драки пьяницы. Зачем только он терпит всё это?..

Бард перехватил лютню, намереваясь уйти. Но громогласный рёв живота заставил его упасть обратно на стул. Точно. Вот зачем. Когда он в последний раз ел – вчера утром? Кажется, это была пара червивых яблок и краюха черствого хлеба. Проклятье, если и в этом месте его не накормят, он начнёт нападать на бродячих собак.

На шум начинающейся драки с кухни вышел дородный владелец заведения. Внушительной комплекции мужчина пересёк зал, сгрёб могучей рукой обоих зачинщиков и швырнул в сторону выхода.

– Ещё хоть что-нибудь тут разобьёте, и можете забыть дорогу сюда! – грозно прорычал трактирщик. Он обвёл мрачным взглядом остальных посетителей, давая понять, что это и их касается, и ушёл обратно к очагу.

Притихшие люди начали возвращаться за свои столы. Увидев свой шанс, Бернульф дотронулся до струн лютни, привлекая к себе внимание, и продолжил историю...

Сэр Годфри был поражен размерами лесного гиганта. Он крепко сжал копьё и бросился на зверя, увлекая за собой спутников. Вепрь заревел и взрыл копытами землю, однако, к удивлению рыцаря, атаковать не стал. Вместо этого он развернулся и бросился бежать в лес.

Рыцарь устремился в погоню. Ничего в целом мире не желал он в тот момент больше, чем заполучить голову властителя лесов. Вид невероятного трофея, висящего над воротами родового имения, пленил его сердце.

Всё глубже заходил он в недра тёмной чащобы, увлекая своих отчаявшихся слуг и друзей. Подобно голодной гончей бежал рыцарь по огромным следам, полубезумный от азарта погони. Остановись он хоть на мгновение, едва ли ему удалось бы с уверенностью указать сторону, в которой находился их лагерь.

Но остановиться сэр Годфри уже не мог. Яростная погоня привела отряд к огромной поляне, окружённой множеством раскидистых дубов. В её центре возвышался тот самый вепрь. Грудь исполина вздымалась от тяжёлого дыхания, в глазах горел яростный огонь. Рыцарь увидел, что за спиной чудовища возвышается диковинный дом.

Двери жилища распахнулись, и на пороге появилась неземной красоты девушка. Волосы цвета вороного крыла волнами ниспадали на её тонкие плечи, обрамляя белоснежное прекрасное лицо. Её зелёные глаза сияли, подобно далёким звёздам, и сердце сэра Годфри оказалось пронзено этим светом.

Позабыв о чудовище, рыцарь пал на колени и взмолился лесной госпоже, чтобы та стала его женой. Девушка подняла свою изящную руку и тонким перстом указала на возвышающегося посреди поляны вепря.

– Я выйду за тебя, отважный рыцарь, – сказала она, и голос её был подобен пению ангела, – Но лишь после того, как вы вместе одолеете моего стража.

Вепрь взревел, подпрыгнул и, ударившись оземь, превратился в статного воителя. Тело его было закрыто чёрными латами. Голову покрывал тяжёлый, увенчанный клыками шлем. А в руках он сжимал чудовищную палицу.

Без тени страха сэр Годфри принял вызов. Жестом призывая спутников в бой, он первым ринулся вперёд. Но сколь бы ни были быстры его удары, ни один выпад не достиг цели. Копьё всякий раз пронзало воздух там, где всего миг назад возвышался чёрный воин.

Стремительный же, словно ветер, рыцарь-вепрь, напротив, наносил чудовищные удары со смертельной точностью. Один за другим друзья и слуги сэра Годфри падали на землю, сражённые ужасной палицей. Тела их, коснувшись изумрудной травы, покрывались корой, и вытягивались к небу, обращаясь в молодые дубы…

– Брехня! – воскликнул Джон, заставляя барда вновь умолкнуть, – Как они могли превратиться в дубы? Они что, жёлуди?

– Верно, – закивал Эдгар, – Ты, должно быть, хотел сказать, что они обратились в камень?

– Ты что, тупой? Люди не превращаются в камень! Они же не тролли! – сварливо проворчал Джон.

– Это ты тупой! Значит вепри, по-твоему, могут превращаться в рыцарей? Это сказка, недоумок!

Бернульф тяжело вздохнул. Не видать ему сегодня ужина. У посетителей этой таверны было, похоже, только одно развлечение. Старые обиды и усталость после тяжелого дня, обострённые элем, искали выхода. До барда и его историй им не было никакого дела.

Посетители вновь забыли о Бернульфе, поглощенные очередной сварой двух соседей. Те, опасливо косясь в сторону кухни, больше не лезли в драку. Вместо этого они напрягали свои острые языки, в попытках уязвить собеседника, к пущему веселью прочих селян.

Бард вновь убрал лютню, намереваясь уйти, пока ещё не совсем стемнело. Быть может, он ещё успеет найти другое место… Внезапно он почувствовал, как кто-то прикоснулся к его плечу. Бернульф повернулся и увидел рядом сына трактирщика. Совсем молодой юнец, с копной нелепых кудрявых волос, помогал родителям, разнося еду и убирая посуду. Кажется, он был единственным во всей таверне, кто слушал историю Бернульфа.

– Пожалуйста, – с волнением в голосе произнёс мальчик, – Расскажите, что было дальше?

Бернульф вернул лютню в руки. Он провёл пальцами по струнам, стараясь заглушить гулкий хор голосов. Мысли вновь заструились потоком, увлекая его обратно в дымку легенды…

Число союзников сэра Годфри стремительно таяло. Он вновь и вновь атаковал чёрного воителя, но тот всякий раз уходил от удара. Казалось, он избегает драки с самим рыцарям, словно оставляя его напоследок.

Сэр Годфри чувствовал, как силы начинают покидать его. Копьё в руках с каждым выпадом становилось всё тяжелее. Доспехи тянули к земле, движения стали медленными, будто рыцарь погрузился по шею в воду. Лёгкие вздымались, словно кузнечные меха, выталкивая изо рта горячее, прерывистое дыхание.

Вот пал последний друг сэра Годфри. На ногах остался лишь он, да мальчишка Кнуд – его оруженосец. Дрожащий паренёк сжимал в кулаке короткий кинжал, и едва ли мог навредить могучему лесному воителю. Тот даже не стал поднимать на него свою палицу – лишь отмахнулся закованной в латы рукой, повалив оруженосца на землю.

Пришёл черёд и самого рыцаря. Сэр Годфри нанёс ещё один, последний удар, и тут же лишился копья. Рыцарь-вепрь вырвал оружие из рук своего ослабевшего противника и отбросил в сторону. Потеряв равновесие, сэр Годфри упал на колени. Дрожащие от усталости ноги больше не могли его удержать, и он вскинул голову, ожидая смертельного удара.

Закованный в чёрный доспех воин сделал несколько шагов назад и взревел. Его тело вновь задрожало, и человек вновь обратился в зверя. Чудовище наклонило голову и взрыло копытом землю, готовясь к броску. Сэр Годфри в последний раз взглянул на черноволосую красавицу, и увидел, как помрачнело её печальное лицо.

Вепрь прыгнул. Рыцарь смотрел, как приближается его чудовищная пасть, и подумал, что не всякий трофей можно завоевать одной лишь слепой отвагой. За этот урок он заплатит горькую цену.

В самый последний миг, когда сэр Годфри уже мог ощутить на своём лице горячее дыхание зверя, между ними вдруг встал Кнуд. Юноша сжимал в руках копьё господина. Один его конец он упёр в землю, а остриё выставил вперёд, направив к сердцу чудовища.

Вепрь рухнул на оружие всем своим весом. Древко треснуло, и чудовище с последним отчаянным рёвом пало замертво, увлекая под себя отважного юношу. Сэр Годфри смотрел на тело монстра, не в силах поверить в то, что только что случилось.

Вдруг он услышал прекрасный смех. Лесная Леди, лучась счастьем, сомкнула ладони, и рыцарь почувствовал, как возвращаются к нему силы. Он вскочил на ноги и принялся озираться по сторонам. Прямо на его глазах, дубы начали вновь превращаться в людей. Вернулись к жизни его слуги и друзья, а вслед за ними и множество других отважных мужей. Все они славили имя сэра Годфри, приветствуя его, как своего господина.

Леди из Леса спустилась к своему спасителю и будущему мужу и взяла его за руку. Взмахнув другой рукой, она открыла им дорогу сквозь дремучий лес, к зелёному холму, на котором возвышался прекрасный белокаменный замок.

Сэр Годфри и Леди из Леса поселились в нём. Они стали добрыми и мудрыми правителями, и в их владениях воцарились мир и благоденствие. Каждый из спасённых сэром Годфри смельчаков поклялся ему в верности, и вместе они стояли на страже закона и справедливости. А древний лес стал изобильным даром для всех, кто решал поселиться в тех краях…

Бернульф провёл пальцем по струнам ещё раз и умолк. Быть может, в истории было что-то ещё, однако ноющий живот путал его мысли. Бард обвёл зал печальным взглядом, убедившись, что его совсем никто не слушает.

– А что стало с Кнудом? – раздался вдруг рядом голос сына трактирщика. Бернульф повернулся к нему, и увидел в руках у парня поднос с грудой объедков. Среди надкусанных овощей и хлебных корок возвышалась груда мясистых костей. Бард сглотнул слюну и попытался оценить свои шансы.

– О, он выжил. И вскоре стал сквайром, а позже и настоящим рыцарем. Он выбрал своим гербом того самого вепря, что был им сражён в колдовской чаще. Господин приказал выковать для него великолепное копьё, а Леди из Леса зачаровала его так, чтобы оно никогда не знало промаха. Множество подвигов совершил Кнуд, сжимая в руках это волшебное оружие. Истреблял чудовищ и злодеев, защищал невинных и боролся с несправедливостью всюду, где бы только она ему ни встретилась. Жизнь сэра Кнуда была долгой и полной достойных деяний, каждым из которых он славил имя Господа и нашего короля, – нараспев закончил историю Бернульф, тихонько аккомпанируя себе лютней.

Несколько мгновений юноша стоял рядом, направив мечтательный взгляд куда-то за плечо барда. Бернульф, пользуясь моментом, попытался дотянуться до ближайшего ребра, на котором ещё оставался добротный кусок жира. Но тут разносчика окликнули с кухни, и юноша, вздрогнув, устремился дальше.

Бернульф с тоской проводил его глазами. Похоже, быть ему сегодня голодным. Бард неспешно поднялся со стула. Закинул лютню за спину и ухватил с пола свой крохотный узелок. Кажется, за окном начинался дождь, и Бернульф изо всех сил надеялся, что ему удастся найти укрытие до того, как он вымокнет до нитки.

Мужчина неуверенной походкой направился к двери, стараясь не смотреть на шумную пьяную толпу. Они давно потеряли к нему интерес, но бард не винил их. Что им за дело до рыцарей и сказок – их времена давно прошли. Если вообще когда-нибудь наступали. У каждого ныне было вдоволь своих забот, и не к чему было бередить душу баснями и выдумками.

Вдруг рукав Бернульфа оттянуло чьё-то прикосновение. Мужчина обернулся, и увидел позади сына трактирщика. В руках у парня снова был поднос – на сей раз с дымящимся розовым окороком. Бард не сдержал утробного урчания и печально скривился – ну зачем этот юнец продолжает мучать его?

– Куда же вы? – спросил мальчик, – Мы приготовили для вас место на кухне. Отцу понравилась ваша история. Он не против, чтобы вы иногда рассказывали их здесь. Много мы вам не предложим – только место у очага, да немного еды. Надеюсь, вас это не обидит…

Парень жестом позвал Бернульфа идти за ним. Они вышли из зала и оказались у небольшого кухонного закутка, где приютилась короткая лавка. Бард опустился на неё, всё ещё не до конца веря в свою удачу.

– Как думаете, а я смогу стать оруженосцем? – спросил мальчик, протягивая барду деревянное блюдо. Бернульф бережно принял посуду. Его глаза неотрывно смотрели на кусок свинины, будто тот был величайшим сокровищем на свете.

– Уверен, юноша, что ты сможешь добиться куда большего, если только захочешь, – ответил бард, и жадно впился зубами в горячее мясо.