Вересковая пустошь

Поезд выдал громкий гудок и замедлил ход. Матвей поднялся с сиденья и поправил пиджак – пора на выход.

Остановка здесь буквально на минуту. Мужчина выпрыгнул на перрон – кусок старого бетона, растрескавшийся и заросший травой. Матвей успел сделать пару шагов, а поезд уже скрежетнул старыми дверями, задвигая створки, и тронулся с места.

Прогнившая деревянная вывеска ещё сохранила остатки букв, бледные, нечёткие. «Вересковая пустошь», – прочёл Матвей. Что ж, мы на месте. Вокруг простиралось бесконечное поле травы, заполненное лиловыми веничками соцветий. Да, действительно вересковая, и действительно пустошь.

Мужчина поднял руку, взялся за часы на запястье. Пальцы ловко пощёлкали кнопочками, поставив таймер на тринадцать минут.

Нажав «пуск», Матвей шагнул с перрона.

Мужчина шёл по высокой траве, обходя густые кусты. Не было насекомых, не было птиц, только ветер шуршал среди лиловых лепестков.

Через какое-то время Матвей глянул на часы: таймер отсчитал три минуты. Мужчина остановился, замер на секунду, и развернулся.

Перрона не было. Был деревянный домик, маленький, старенький, с покосившейся крышей. Матвей уверенно прошёл к нему, поднялся на скрипучее крыльцо и, не постучавшись, потянул за ручку двери.

Вопреки ожиданию, взору предстали бесконечно высокий потолок и множество деревянных стеллажей с толстенными потрёпанными книгами. Пыльная ковровая дорожка того же верескового цвета вела от двери к возвышению, на котором громоздился массивный стол. Стол был завален пергаментом, свитками, из листов тут и там торчали раскрытые фолианты.

Среди всего этого бардака чёрным пером выводил строки старик. Движения его были плавны и неспешны, золотистая цепочка пенсне поблёскивала, отражая свет люстры.

Здесь царила та же тишина, что и снаружи, только вместо травы чуть слышно шелестели бумаги. Матвей прошёл к столу, остановился, но поздороваться со стариком не успел. Тот первым подал голос.

– Матвей Сваровски, – произнёс он, вытаскивая из кипы листов один. – Тридцать пять лет. А вы храбры, – в голосе прозвучало искреннее уважение.

Мужчина мельком глянул на часы: осталось семь минут.

– Вы меня знаете, – констатировал Матвей. – И знаете, зачем я здесь?

– А тот ли вопрос ты задал сам себе? – Старик проницательно взглянул на посетителя поверх пенсне.

Матвей хотел было ответить, но задумался и промолчал.

Старик чуть улыбнулся и кивнул:

– Ага…

Он покопался в одной из многочисленных стопок листов, вытащил незамысловатый клочок и прочёл:

– Будущего и Прошлого не существует, они оба живут внутри Настоящего. Настоящее создаётся только Сейчас.

Затем с интересом глянул на посетителя, словно ожидая его реакции.

А Матвей молчал, нахмурившись. Что-то важное было в этих словах, какая-то мысль, которую никак не получалось ухватить…

Где-то вдалеке прозвучал гудок поезда.

Мужчина ощутил, как сердце его ускоряет бег, и мчится, спотыкаясь. Озадаченно потёр грудь под рубашкой и глянул на часы: осталось две минуты…

– А вы, случайно, не спешите, молодой человек? – поинтересовался старик. – Насколько я знаю, поезд стоит всего минуту.

Матвей поднял голову и опомнился. Нет – принял решение. И со всех ног бросился к выходу. Вылетел наружу, даже не закрыв за собой дверь.

Поезд замедлился, он почти встал. Матвей летел, перепрыгивая через лиловые кусты, сердце бешено колотилось, словно пыталось обогнать.

Поезд распахнул двери. Пятьдесят секунд.

Матвей бежал, бежал так быстро, как не бегал в своей жизни.

Створки скрипнули и поползли, смыкаясь. Медленно, будто воздух стал вязким.

Мужчина последним рывком ускорился и буквально нырнул в сужавшуюся щель, покатился по полу вагона. Двери лязгнули железом, словно челюсти, и поезд дёрнулся, трогаясь с места.

Матвей с облегчением распластался на жёстком полу и прикрыл глаза. Поезд набирал ход, укачивая…

Мужчина забылся на какое-то время, а когда снова открыл глаза: белый потолок и слишком яркий свет.

– Пульс есть, – пробились к сознанию чьи-то слова.

* * *

Квартира встретила тишиной. Однако в этот раз пустота испуганно разбежалась по углам, спряталась в слоях пыли, среди забытых вещей.

Матвей окинул взглядом своё жилище. Столько пространства… Но как же здесь тесно. Мужчина невесело усмехнулся.

Через сутки квартира обрела чистый вид и будто даже стала ярче. Большая часть вещей – весь хлам – отправилась на помойку.

Пять утра, пикнула кофеварка. Матвей аккуратно взял белую чашечку. Замерев на секунду, с наслаждением вдохнул аромат кофе.

Затем вышел на балкон. На крохотном столике в уголке красовался цветочный горшочек. Из него тянулся к утреннему солнцу маленький кустик с лиловыми веничками соцветий.

Двенадцатый этаж. А вид отсюда неплох: парк с густой зеленью, небольшой прудик, в воде плещутся утки, и капли сверкают под лучами утреннего солнца. В такое время в парке ещё пусто, тихо. Чуть дальше – крыши малоэтажек.

А над крышами – много-много неба…

И как же чудесно пахнет кофе.

Сентябрь 2025