Вернусь, чтобы отомстить

Преодолев привычный путь от парковки по «боярской аллее» (так народная молва нарекла эту часть кладбища), Дина остановилась у покрытой лаком резной скамьи перед высоким памятником из тёмного гранита.

Памятник был самым новым в «боярской аллее», его установили всего две недели назад. На фотографии, закреплённой у основания, Александр был запечатлён на охоте, в камуфляжном костюме, с его любимой «Сайгой» в руках. Такова была воля покойного супруга: он просил, чтобы на месте его последнего пристанища не было официальных фотографий. Никакого официоза, деловых костюмов и дорогих машин.

Положив на плиту четыре белых гвоздики, Дина поправила тёмный костюм и устроилась на скамье. Осмотрелась. Утреннее августовское солнце окрашивало верхушки деревьев в невообразимые цвета. Вся округа оглашалась разноголосием птиц, даже кукушку было слышно время от времени.

Ровно год назад, в такой же прекрасный августовский день, Дина стала вдовой. Конечно, они все были готовы: и она, и их с Сашей дочь Аня, и пасынок Дины, Сан Саныч. Ну как пасынок? Официально, конечно, да, хотя они с Александром - младшим ровесники. Ему, как и Дине, тридцать девять лет.

- Здравствуй, Саша! - спокойно заговорила Дина. Она часто разговаривала с мужем, приходя сюда, и ей казалось, что он её слышит. Здесь, в тишине «боярской аллеи», царило какое-то странное умиротворение.

- Ты, наверно, уже обо всём знаешь там, всё видишь. Этот длинный тяжёлый год подошёл к концу. Я выполнила все обязательства, сдержала все обещания, которые дала тебе. Аня окончила лицей с золотой медалью, успешно сдала ЕГЭ, по результатам которых зачислена в ИТМО. Наша дочь будет жить и учиться в Питере, как ты и хотел. И как мечтает она сама. Студию, которую ты купил для неё там заранее, уже привели в порядок, заезжай и живи. Но дочка решила сначала поехать со мной, помочь мне обустроиться, а потом уже в Питер.

Да, Саша, я уезжаю. Ты покинул этот мир. Больше нет твердой руки, ведущей меня по жизни, нет силы, которая защищает меня. За этот год я наконец-то окончательно повзрослела. Ане я нужна была взрослой и сильной. Теперь, когда Ане исполнилось восемнадцать, и она вступает в самостоятельную жизнь, меня ничто не держит в этом городе. Я буду навещать тебя. До города, в который я уезжаю, а точнее, возвращаюсь, каких-то шесть часов езды на машине, - расстояние почти смешное по российским меркам.

Сан Саныч мне помог во всём. Я продала контрольный пакет акций Сергею, твоему лучшему другу и компаньону. Ты всегда доверял ему, доверяю и я. Сан Саныч тоже акционер, потому он будет держать ситуацию под контролем. Он один из самых крупных держателей акций, потому без его ведома всё равно ничего судьбоносного с заводами не произойдёт.

Средства от продажи акций переведены на зарубежные счета. Один из счетов открыт на имя Ани, но она пока не знает о его существовании. Это твой свадебный подарок, но если Аня не выйдет замуж до двадцати пяти лет, то это будет подарком на первый юбилей дочери.

Свой бизнес я тоже продала, и купила такой же в своём родном городе. Поздравь меня, Саша, я вернусь туда хозяйкой самой модной и элитной сети салонов красоты и спа-салонов. А ведь двадцать лет назад я бежала оттуда, сломя голову, будучи простым парикмахером.

Сегодня в твоём любимом ресторане соберутся родственники и друзья. Мы будем вспоминать тебя, говорить о тебе, слушать твои любимые песни. Всё, как ты хотел, Саша! Я выполнила все обязательства. Почти все. Ты хотел, чтобы твой бизнес вела я, раз уж Сан Саныч предпочёл свой собственный путь. Но и у меня свой путь, Саша. Прости. Сергей справится намного лучше.

А я чиста перед тобой. Чиста душой, муж мой! И даже телом чиста. Потому прости и прощай. Спасибо тебе за всё!

...Дине даже небольшой отдых понадобился, так её вымотала сказанная ею речь. Потом, тяжело вздохнув, она уже хотела встать, когда на плечо её мягко легла тёплая крепкая рука.

Пришедший ещё не сказал ни слова, но Дина уже знала, кто он.

- Доброе утро, Сан Саныч!

- Доброе утро, Дина, - он сел рядом и поцеловал руку Дины. Поцеловал, но не выпустил из своих тёплых ладоней. - Замёрзла?

- Нет, - Дина покачала головой.

- Руки холодные.

- Они у меня всегда такие, как у лягухи, - несмотря на торжественную кладбищенскую тишину, Дина пыталась по своему обыкновению шутить.

- Вот видишь. А я лишён этого знания. За девятнадцать лет я даже не узнал, что у тебя всегда холодные руки. А сколько ещё всего не узнал, Дина?

Он говорил тихо, задумчиво и грустно. Тёмно-серые глаза смотрели из-под чёрных ресниц пристально и очень серьёзно. Дина протянула руку и коснулась его коротко подстриженных русых волос.

- Жёсткие. Я всегда знала почему-то, что у тебя жёсткие волосы, Сан Саныч, хоть ты и очень мягкий человек.

- Дина, - Александр грустно усмехнулся. - Юрист по определению не может и не должен быть мягким человеком. Даже если не работает в системе правосудия. Даже нотариус. Дотошным, принципиальным, въедливым... Но не мягким. Это я с тобой мягкий.

Он замолчал, потом проглотил комок в горле и неожиданно крепко схватил Дину за плечи, заставив смотреть ему прямо в лицо:

- Дина, прошу тебя, умоляю! Не уезжай...

- Саша, что с тобой?! - Дина даже испугалась в какой-то момент. - Ты делаешь мне больно!

Опомнившись, Сан Саныч разжал руки и странно посмотрел на свои ладони. Так, словно они предали его.

- Прости, пожалуйста, Дина! Я совсем с ума схожу, кажется!

- Простила. Нам всем было нелегко, Саша! Это был тяжёлый год. Твой отец всегда был главой семьи, центром вселенной, и все мы вращались около него. Конечно, ты в меньшей степени, чем все остальные. Тебе характера не занимать. У тебя не только имя отцовское, ты унаследовал многие его черты. При видимом спокойствии и даже кажущейся, как выяснилось, мягкости, тебе свойственны очень твёрдый и упорный характер, порядочность, цельность. Потому ты справился. Даже я справилась, правда, с твоей помощью. Спасибо!

- Я не хочу «спасибо», Дина, - Сан Саныч откинулся на спинку скамейки, прикрыл глаза. - Я могу думать только о том, что так и не узнаю ещё очень многое о тебе. Так, как не знал о холодных руках. Пожалуйста, останься!

- Сан Саныч...

- Я хочу, чтобы ты называла меня Саша. Я не виноват, что меня назвали так же, как отца, и потом женщина, которую я люблю, обращается ко мне «Сан Саныч»! Для того, чтобы идентифицировать, так сказать. Я хочу, чтобы у меня было моё имя, а не идентификация!

- Саша, прости! Я не знала, что тебя настолько это задевает, ты никогда не говорил.

- Я много чего не говорил. Чтобы не усложнять ничью жизнь, не усугублять проблемы, никого не обижать, ничего не рушить, никому не докучать. И к чему привело моё молчание? Ты уезжаешь.

- Саша, ты женат.

- Да, чёрт возьми! Я в курсе. И мы с тобой познакомились в день моей свадьбы. С того момента, как отец мне тебя представил, я люблю только тебя, тебя одну! За все эти чёртовы девятнадцать лет не было ни одного утра, которое не началось бы с мыслей о тебе. Не было ни одной ночи, когда бы я уснул, не думая о тебе и не произнося мысленно твоё имя. И мне всё равно, что отец сейчас слышит об этом. Пусть знает. Я полностью чист перед ним, как и ты. Да, всё это время любил его жену. Да, желал, и продолжаю любить и желать. Но над этим я не властен.

Дина потрясённо смотрела на «пасынка». Конечно, она, как всякая умная женщина, догадывалась, что он к ней неравнодушен, но чтобы настолько!

- Саша... Ты женат, - Дина поймала себя на том, что хватается за этот аргумент, как утопающий за соломинку. - И ты никогда не сможешь оставить свою семью. Оставить Таню одну со Стёпой.

Сын Александра-младшего Степан родился намного раньше срока, потому страдал очень большой задержкой в развитии и почти не видел. В свои шестнадцать лет он был подобен маленькому ребёнку, нуждался в постоянном уходе и сопровождении, передвигался в коляске.

- Конечно, не смогу. Я только ради Стёпки и терплю все выкрутасы Татьяны. Она не смогла спокойно пережить тот факт, что наш ребёнок родился вот таким. Так и не приняла ситуацию до конца, а винит почему-то меня. Она хотела оставить Стёпу в роддоме. Потом хотела отправить в интернат. Оба раза я вмешался, не дал ей совершить предательство. Со временем она почти привыкла, но по-прежнему считает, что я обрёк её на невыносимую жизнь, пытается наверстать упущенное. Мы даже в библейском смысле с ней давно чужие, что уж говорить о каком-то духовном единении. Даже сегодня, в день годовщины смерти моего отца, она провела ночь с одним из любовников. Если бы Стёпа так не любил её! Он слишком нуждается в нас обоих, а я не могу так поступить с ним, лишить его кого-то из нас с Таней. Это убьёт его, мне думается.

- Почему ты раньше никогда не рассказывал мне таких подробностей? Мне и отцу? Мы всегда были уверены, что у вас с Таней идеальная семья, полное взаимопонимание.

- Дина, если бы это как-то облегчило ситуацию, поверь, я бы рассказал, но увы! А почему говорю сейчас? Наверно, я бессовестный и беспринципный эгоист, но я надеюсь таким образом вызвать твоё сочувствие, уговорить тебя изменить твоё решение. Ты и твоё присутствие в моей жизни, - вот всё, что позволяет мне остаться по эту сторону отчаяния и безумия.

Дина была растеряна, поражена. Да и кого оставили бы равнодушным такие откровения? Однако у неё были свои планы, и не было намерения отказываться от их осуществления.

- Саша, ты очень сильный, и тебе многое по плечу. А я уеду. Я должна вернуться в свой родной город. У меня осталось там одно очень важное, но незавершённое дело. Могу лишь пообещать, что мы будем видеться, хоть и не слишком часто. Я буду приезжать сюда, навещать могилу твоего отца. А когда обустроюсь, приезжайте и вы всей семьёй.

- А что за дело, если не секрет? Вдруг я могу помочь, Дина?

- Нет, Саша! Дело из прошлого двадцатилетней давности. И разобраться мне необходимо самой. Это дело чести.

- Когда ты уезжаешь? - Сан Саныч опустил глаза, рассматривая свои сцепленные руки. Голос его стал каким-то потухшим.

- В субботу. Вещи уже собраны. Дом я продавать пока не хочу. Мало ли, жизнь может повернуться любым боком, и если есть возможность оставить запасной аэродром, нужно это сделать. Продлила договор с охранным агентством, а помощники по хозяйству, - семейная пара, - будут поддерживать хотя бы минимальный порядок в доме и в саду. Я ведь буду приезжать, и Аня тоже.

- А в том... своём городе где будешь жить?

- Арендовала квартиру на два месяца. Надеюсь, за это время найду постоянное жильё. Если нет, продлю срок аренды.

- Значит, в субботу? А сегодня среда. Через трое суток, так получается, - Сан Саныч говорил так, словно спрашивает сам себя, и сам же отвечает.

- Да. Сегодня годовщина. К Ане приехала подруга детства, Ксюша, они вместе учились до десятого класса, а потом семья Ксюши переехала. Ксюша хорошо знала Сашу, потому тоже будет в ресторане. Завтра утром девочки уедут с компанией на базу отдыха. Решили собраться перед тем, как все разъедутся на учёбу. Вернутся в пятницу вечером, утром в субботу уедет Ксюша, а потом мы с Аней уедем на нашей машине. Приедешь провожать?

- Конечно, Дина! Обязательно приеду.

Он вновь повернулся к ней, скользил глазами по её длинным каштановым волосам, вглядывался в бледное, почти прозрачное веснушчатое лицо, огромные светло-карие глаза, правильные, почти идеальные черты, ямочку на подбородке, яркие пухлые губы и изящную белую шею. Дина всегда была прекрасна, а с возрастом стала ещё лучше. И она всегда казалась задумчивой, немного отстранённой, загадочной. Такой, словно приехала в их город не из соседнего региона, а прилетела с другой планеты. И у неё есть тайна!

- То есть, завтрашний вечер у тебя свободен, Дина? Аня уедет с друзьями, вещи собраны. Или есть планы на завтра?

- Планы? Каких-то специальных планов нет. Буду просто отдыхать после сегодняшнего трудного дня и перед началом новой жизни.

- Тогда можно я попрошу кое о чём?

- Конечно, Саша! Ты нас с Аней поддерживал больше всех в течение этого года, помогал во всём. Даже не представляю, что бы мы делали без тебя! Ведь доверяться чужим так страшно, а мне пришлось бы, если бы не ты. Если могу чем-то помочь тебе, буду очень рада.

- Счастлив, что я для тебя не посторонний. А помочь можешь. Проведи, пожалуйста, этот вечер со мной. Подари мне его. Не переживай, всё в рамках приличия. Я освобожусь с работы пораньше, закажу столик в хорошем ресторане. Со Стёпой побудет соседка, она лучше всяких сиделок справляется, и он хорошо знает её. Часто к ней обращаюсь, ей деньги всегда нужны, умудряется помогать детям и внукам. А мы с тобой поужинаем, поболтаем, выпьем хорошего вина. Ты мне всё расскажешь о своих планах и тайнах. Потом я тебя провожу до дома на такси и уеду.

Дина несколько секунд смотрела в серые глаза Сан Саныча, задумчиво кусая губу.

- Зачем тебе мои тайны, Саша?

- Я ж юрист, знаешь, да? Очень любопытный человек. А тебе обязательно нужно с кем-то поделиться. Подруг у тебя нет. Ане рассказывать о мести... как-то не комильфо. Почему бы не мне?

- Действительно, - улыбнулась Дина. - Всё-то ты знаешь.

- Пока не всё, к сожалению, и я уже говорил, что очень удручён этим фактом. Но надежда умирает последней. То есть, ты согласна?

- А зачем нам ехать в ресторан, Саша, если дом полностью в моём распоряжении? Привози вино, а я приготовлю что-нибудь. Устроим прощальный ужин. Я тебе всё расскажу, даже то, что не рассказывала твоему отцу. Боялась, чтобы он не напорол горячки. Ты более спокойный и вдумчивый человек, и ты более способен признать, что это только моё дело, я должна разобраться сама, тогда лишь получу удовлетворение. И провожать меня не надо будет, просто уедешь на такси.

- Замечательно. Всё, кроме определения ужина: «прощальный». Пусть он будет временно прощальным.

- Хорошо, Саша! Как скажешь.

* * * * * * * * *

Помянули Александра-старшего достойно, всё прошло так, как хотелось Дине: собрались близкие и друзья, вспоминали различные истории, много говорили.

Утром Аня с Ксюшей уехали, Дина обдумала меню и отправилась в гипермаркет за продуктами. Она знала, что Саша предпочитает красное сухое вино. Значит, основным блюдом на ужин будет мясо. Салат к мясу лучше всего сделать овощной, и чем больше зелени, тем лучше. Возле гипермаркета как раз был маленький стихийный базарчик, и там всегда продавались овощи и зелень с приусадебных участков.

Дина никогда не вела жизнь светской львицы, которая знать не знает, где что продаётся и вообще, откуда берётся еда. Она с удовольствием сама вела дом, и помощников у неё было всего двое. Один из них занимался садом. Саша-старший очень гордился женой, ему нравилось то, что, несмотря на достаток, она не проводит время в праздности. Помимо дома, Дина вела небольшой бизнес, связанный с индустрией красоты.

Дина запекла мясо со специями в фольге и мелкий молодой картофель, приготовила салат и даже десерт. Она не задумывалась о том, почему так старается для Сан Саныча. Про себя Дина продолжала называть его так, хотя теперь знала, что ему это не нравится. Ей очень хотелось порадовать его хоть чем-то, пусть всего лишь вкусным ужином.

Она много всего знала теперь о нём и сочувствовала ему так горячо, что болело сердце. Говорят, жизнь даёт человеку столько испытаний, сколько он может выдержать. Судя по всему, Сан Саныч очень выносливый и сильный человек. Ей об этом было известно и раньше, но о масштабах его силы и глубине его проблем она узнала лишь вчера.

Сан Саныч был, как всегда, пунктуален, приехал вовремя. Без делового костюма, в джинсах и футболке, с букетом и бумажным пакетом в руках, он выглядел моложе лет на десять.

Сначала говорили на общие темы, наслаждаясь ужином. И лишь за десертом Сан Саныч напомнил об одном из обещаний Дины.

- Хорошо, - Дина кивнула и вздохнула, как перед прыжком в воду. - Как ты знаешь, я родилась и выросла не так уж далеко отсюда, в соседнем регионе. Город большой, и район наш был хороший, школа новая, современная. Мои родители работали на одной из фабрик, были очень простыми людьми, выпивали, но не до синевы. Жили мы в малосемейке, в маленькой комнатке. Мама, папа и я. Помню их очень плохо. Однажды, когда я гостила у бабушки, к маме с папой пришли гости, видимо, дым стоял коромыслом. Не знаю, что они пили, но отравились все шестеро. Так я осталась на руках у бабушки. Мне было пять лет, а бабушке шестьдесят четыре. Она папу довольно поздно родила, одна воспитывала. Комнаты фабричное начальство меня лишило, поскольку жильё полагалось только работникам фабрики. Бабушка стала моим опекуном.

Я окончила девять классов и поступила в колледж, освоила профессию парикмахера. Когда мне было восемнадцать, не стало бабушки. Я осталась одна-одинёшенька и старалась как можно больше времени проводить на работе, в парикмахерской. Там я и познакомилась с Колей. Он пришёл ко мне на стрижку.