Вероника

Иван любовно провёл по белой поверхности стекловолокна. Гладкий материал приятно холодил ладонь. Неизвестно, откуда в простом инженере, добрый десяток лет работающем на фрезеровочном станке с карбоном и различными видами пластика, вдруг поселился зодчий. Умная чпу установка не предусматривала творчества, однако он всё медлил нажимать на кнопку, чтобы получить закономерный результат, чего-то не хватало. Посмотрел вдаль, небо играло всеми оттенками серого и грозило пролиться дождём. С окна привычно дуло. Всё лето на раме жил большой паук, Иван с ним даже здоровался каждое утро, однако холода заставили приятеля покинуть свой пост до весны.

Подруга Вероника, придумала игру и отключила ему мозг своей загадкой. Показала картинку из Пинтереста с парком и фигуристами, что сразу не предвещало ничего хорошего. Загадочно улыбаясь, девушка спросила: – Выслать изображение на телефон, или уже есть догадки?

Воспоминание о той улыбке провело макушкой по его щекам, вынуждая замереть, поддаться теплоте, разливающейся по телу, откуда-то от губ дальше по шее, в грудь и прямо в сердце, заставляя его биться чаще. Щетина на лице привычно кольнула руку, непроизвольно ловившую мечту, и он вернулся из мира грёз.

– Вань, ты там заснул, что ли? Этот стол неделю делать, если ты над каждой деталью будешь випассаны крутить, мы и за месяц не закончим.

Коллеги с энтузиазмом подтрунивали над инженером, забавляясь тем, как высокий, мощный мужик с татуировками в стиле киборг, поплыл после прихода новой помощницы директора.

– Ты намекаешь сходить на каток?– Наконец написал Ваня. Глядя на чёрные буквы светящегося экрана, медлил: отослать или нет? Разозлился. Стёр.

Ника, так с детства, он звал весёлую рыжую соседку, давала ему на ответ три попытки. Вспоминая, как всё началось, он нажал на кнопку для работы станка, совершенно забыв проверить настройки.

Фигурки, скользившие по белой поверхности катка, заняли мысли, гоняя по кругу, а жёлтая куртка парня на первом плане размывалась в солнечный диск, стоило только расслабить зрение. В интернете Иван встретил название зацикленного мышления. Руминация– может её, имела ввиду Ника? Смс со словом, тут же ушло адресату.

– Ура! Мы таки нажали на кнопку!– Пробасил коллега, подражая одесскому акценту, мелькнув в дверях мастерской, и его голос эхом отозвался по коридорам производства.

– Что ты всё ходишь здесь, заняться нечем?– разозлился Иван, хлопая дверью и скрываясь, наконец, от любопытных глаз.

Если размышлять, что каждый человек подобен животному, он по натуре, был медведем. Большой, замкнутый и любивший свою берлогу. Родители давно переехали в более мягкий климат Краснодарского края, оставив сына в его норе, в сумрачном предместье Питера, небольшой квартирке, за городом. Утром, первым на улице его встречал лес, находившийся через дорогу. Вдыхая аромат сосен и мха, Ване, было легко и спокойно на душе, много лет, пока не появилась вера в Нику.

Девушка, с которой сто лет назад, дружили в босоногом детстве и не общались много лет, устроилась к ним на работу.

Мельком бросив взгляд на станок, который исправно резал деталь, Ваня вернулся к изображению на экране телефона. Мысль, что именно эта девушка нужна в его берлоге, возникла за обедом, в первый же день. Главное было — ничего не испортить. Женщины появлялись в его жизни и уходили. А он даже был рад этому, салютуя потере необходимости подстраиваться и терпеть.

– Почему каток в центральном парке Нью-Йорка? Гугл выдал: картинка, реплика изображения с журнала 1961 года, отличался только парень в жёлтой куртке.

Ника, имела крайне нестандартный взгляд на вещи. Прошлую загадку: лист формата «А» четыре, он не отгадал, за что пришлось выполнить её желание. Игра называлась « давай узнаем друг друга получше». Оказывается, загадав бумагу, девушка имела в виду, что готова узнать старого приятеля с чистого листа. А он дурак полез в дебри справочников, узнал, что стороны прямоугольника 210 на 297 миллиметров, были приняты за стандарт в Берлине в 1922 году, инженером по фамилии Вальтер Портсман и ответил: инженер, ты мою профессию загадала. Проиграв, пришлось неделю встречать Нику с утра у дверей, как верный пёс, выполняя желание.

Снаружи легонько постучали.

– Иван Александрович, мне начальство денег выделило на создание Новогодней атмосферы. Как вы относитесь к наклейкам снежинок на окне и возможен ли для вас там же пингвинчик?

Конечно, это могла быть лишь Вероника. Пришла посмотреть на агонизирующую жертву. Лицо весёлое, игривые веснушки, рассыпанные по лицу, улыбка от уха до уха. Белая водолазка и красный сарафан делали девушку идеальным помощником Деда Мороза. Однако на улице ноябрь и до Нового года ещё больше месяца, какие снежинки?

– Не надо мне ничего.– Буркнул Иван, но смягчая грубость, пряча её за деловитостью, добавил:– На обед пойдём сегодня?

– Обязательно пойдём, но попозже, кстати, руминация не то, что я загадала, у тебя осталось две попытки. Я, верно, поняла, что снежинки ок, а бедный несчастный пингвинчик, заглядывающий в окно, перебор?

Иван зарычал, и дверь с хохотом хлопнула, унося звонкий смех дальше по коридору. Он всё-таки не сдержался, улыбнулся, озираясь и мельком посмотрев на работающий станок, потянулся к телефону. Резать тому ещё минимум час, значит, есть время подумать.

Паук, растревоженный хлопаньем двери, бодро спустился с дверной коробки и деловито пошёл по полу в сторону окна. Проводив глазами приятеля и вернувшись к картине, Иван заметил новые детали. В руках жёлтого, был блокнот, карандаш и у ног сидел белый пудель.

В далёком детстве у соседки была собака. Так, они и познакомились. Её Чара прокусила ему мяч.

– Я готова, идём?

Длинные кудряшки в проёме двери пружинили с головы хозяйки, так же как недавний паучок.

Он помог ей закутаться в жёлтую куртку и подумал, что может на картине она?

Вчера на ней ещё был зелёный плащ, а сегодня вот эта солнечная одёжка. Может, подсказка? Вероника трещала без умолку, рассказывая, что другие отделы запросили и снеговиков, и оленей, помимо снежинок, а бухгалтерия нацелилась на саночки.

– У меня пыльно и грязно, там станок работает весь день, куда мне оленей?

Столовая, в которой обедали все сотрудники компании, находилась внутри здания, однако Ника предпочитала ходить в кофейню за углом. Звоночек на двери оповестил персонал об их приходе, все улыбались и болтали вокруг. Талант Вероники был в том, что окружающие моментально шли с ней на контакт, и девушка была искренне рада каждому новому знакомству. Решив присвоить сокровище себе, Ваня отчаянно ревновал подругу к каждому мимо проходящему, но тщательно скрывал эти муки под маской равнодушия и молчаливости.

– Давай я тебя угощу сегодня?– Неожиданно предложила она и, взглянув в лицо, добавила.– О, недоумённый взгляд, снова на месте. Ты просто сегодня злючка, хочется тебя порадовать. Можно?

Рядом сидевшая женщина улыбнулась и подмигнула Ивану.

– Что происходит? – В голове вертелся круговорот мыслей.– Почему всем так весело вокруг? Зачем платить за парня, если он не твой парень? Тем более если твой, значит, он должен платить.

Пока мысли, догоняя, друг дружку, неслись по кругу. Вероника уже всё заказала, расплатилась и села на коричневый диванчик, к которому тотчас подошёл официант и принёс пироженки.

– Презент, от шеф повара.– Улыбаясь, произнёс он.

Иван, стягивая с себя толстый пуховик, продолжал чувствовать себя лишним в этой жизненной карусели. Телефон зазвонил в руке и высветил имя начальника.

– Иван, ты с ума сошёл, скажи! Хорошо Ден, вовремя всё остановил. У тебя вторая деталь не с той стороны режется, а ты помнишь, сколько она стоит?! Сто тысяч полотно. Его просто выкинуть теперь можно. Вернёшься с обеда, зайди ко мне.

Обхватив голову руками, Ваня упал на диван. Притихшая Ника смотрела на него испуганными глазами.

– Что всё так плохо, да? Давай всё с собой возьмём и вернёмся? Может, исправим всё?

Посмотрев на неё, он решил, что дальше так продолжаться не может, он слишком скучный человек для всяческих игр, не справляется, не вывозит.

– Ты мне очень нравишься.– Произнёс он.

– Ты мне тоже.– Весёлым щенком, увидевшем радость хозяина, откликнулась Вероника.

Официант начал приносить еду, и она тем же радостным щебетанием начала благодарить и его.

Иван замычал, как от зубной боли, сгрёб куртку с вешалки и ушёл. Сто шагов до работы он думал, что сказать начальнику, как понимать ответ Ники и что, чёрт возьми, она имела в виду этой дурацкой картиной. Поднимаясь по лестнице, на четвёртый этаж, принял непоколебимое решение поступить по-мужски и взять ответственность на себя.

Станок чпу сиротливо стоял пустой. К стене сиротливо были поставлены две испорченные детали. Кабинет руководства был пуст.

Паук на окне успел найти тёплый воздух, в стыке подоконника и батареи, а также собрать паутинный гамак.

– Ну, бывай друг. Кажется, меня сейчас уволят.– Сказал ему Иван.

В коридоре раздались торопливые шаги, в комнату влетела Вероника.

– Бешеный! Ты совсем с ума сошёл? Я всю еду еле дотащила. Можно было не так стремительно убегать, как на пожар?

Он удивлённо наблюдал, как девушка деловито, без капли обиды двигает на верстаке инструменты, выкладывая мисочки. Наконец, подтащив два стула и виновато улыбаясь, произнесла:

– Давай рассказывай и ешь. На ковёр к начальству голодным ходить нельзя, глупостей наделаешь.

Отошёл от окна, приблизился, опасаясь спугнуть это взъерошенное невинное ворчащее чудо, близко, ещё ближе и наконец, наклонился, поцеловал. Она ответила сразу, и весь этот корявый день вмиг отхлынул, уступив дорогу нежности и страсти.

Кашель в дверях сообщил о присутствии человека, вне их космоса. Начальник производства, улыбаясь, попросил Ивана выйти.

– Короче, мы тут покумекали и решили, что порежем панели, потом на другое, а сейчас новое полотно закажем. Может, и выкрутимся без штрафа. Только ты это с амурами на работе закругляйся, разоришь контору.

Хохотнув, директор ушёл в свой кабинет, не ожидая ответа.

Иван прислонил полыхающий лоб к дверному косяку. Потом опомнился, вернулся. Ника сидела ровно там, где он её оставил, только щёки полыхали, напоминая два красных яблока.

– Ну как обошлось?– Спросила с надеждой в голосе.

– Кажется, да.

– Ну, я побегу тогда.

– Постой. Мы же не поговорили ни о чём.

– А надо?

– Мне — да.

– А загадку с картиной отгадал?

– Нет и не смогу. Иначе уволят.

Она рассмеялась, обняла, чмокнула в щеку и собралась выйти.

– Нет. Стой!- Воскликнул Иван.– Я опять не смогу работать. Ты пойми я суровый медведь, на работе думаю о том, что делаю, вернее должен думать, а всё остальное лучше отложить.

– Остальное– это мы?

– Мы?

–Ты нас хочешь отложить?

Улыбка пропала на личике, расстроилась, открыла дверь, ушла.

А он остался страдать.

Почему всё так сложно?

Телефон ожил, прожужжав сообщение.

– В картине я загадала, встретить Новый год вместе. Но если ты решил Нас отложить, значит, я подожду.

Иван сел, съехав по стене прямо на пол, с коридора сквозило через приоткрытую дверь. Всё, игры закончились, и отношения, кажется, тоже. В прошлом, когда любая девушка делала шаг назад, он уже не держал, отворачивался и тоже бежал без оглядки. Но не сейчас.

В кармане лежала кредитка и кажется, он понял, что может сделать.

В темноте раннего утра следующего дня Иван чертыхался, лазал по окну, наклеивая снежинки и пингвинчиков. В углу своё место торжественно заняла ёлка, а под ней большая коробка. На окне пауку, тоже стояла небольшая ёлочка, для настроения.

Часы на стене, наконец, дрогнули, оповестив его о начале рабочего дня. В коридоре послышались робкие шаги Вероники. Значит, записку на столе она уже нашла и идёт.

Дверь дрогнула открываясь. Иван даже перестал дышать. Вероника вошла и ахнула от восторга. На окне пингвины играли в чехарду, перепрыгивая через снежинки.

– Я очень хочу, чтобы Мы вместе собрали это.

Коробка с катком, собакой, малышами, парочками и парком легла в девичьи руки. Ника улыбнулась, уронила коробку, картиночки рассыпались по полу. Не замечая их она повисла на его шее. Наконец он угадал и всё сделал правильно, а значит, Новый год будут вместе.

– Какое хорошее слово – вместе – Подумал Иван.– И завтра вместе, и послезавтра, и ещё Новый год, а может, и не один вместе.

Паук на окне, деловито оплетал ёлочку паутиной, украшая её по-своему, ведь скоро праздник и его ждут все.