Верволокские сказки. Крылья огня

Солнце, пробившееся сквозь подвальное окно, едва окрасило розовым противоположную стену. Две девушки стояли среди пыльных поломанных ящиков, залежей металлического, уже непознаваемого, лома и напряженно смотрели в стену. Это была самая обычная белая стена с проступающими кое-где сквозь побелку рыжими кирпичами. Но еще ни одна стена не удостаивалась такого внимания. Медные волосы одной из девушек ярким пятном выделялись на фоне унылого пейзажа. Вторая черноволосая и худая зябко прятала руки в рукава джинсовой куртки. В подвале было холодно.

— Все, Тань! — Лена вздохнула, и убрала упавшие на лицо волосы, — пойдем, сегодня опять ничего. Сколько уже?

— Двадцать один день! — ее подруга упрямо сжала губы, водя руками по выщербленной побелке. — Я здесь останусь, я ждать буду!

— Не говори ерунды, Тань, — Лена поморщилась, хотя настроение у нее было не лучше, чем у подруги. Хотелось завыть, или постучаться головой о стену. — Идем, у нас еще и другие дела есть, работать нужно.

— Нет! — У Тани жалко закривились губы, по щекам потекли слезы.

— Ну что ты здесь насидишь? — мягко, как маленькому ребенку, принялась объяснять Лена, — следующее открытие только вечером! Ты целый день тут будешь на ящике караулить? А работать когда? Нам сегодня Михаил Петрович пробную партию кофе обещал прислать, а мы бумаги уже неделю подготовить не можем!

— Все равно! — Таня, похоже. серьезно настроилась остаться в подвале. — Вдруг что-то изменится. Я увижу, я буду внимательно смотреть!

Наверху хлопнула дверь. Девушки подняли головы и замерли, прислушиваясь. В офисе раздались тихие, крадущиеся шаги.

— Кто это? — шепотом спросила Таня.

— Не знаю! Полседьмого утра, а мы открываемся в девять. И как он открыл дверь?! — Лена, аккуратно, начала подниматься по ступенькам, предварительно прощупывая, чтобы они не скрипнули. А добравшись до стенной панели с отверстием, замаскированным под сучок на древесном узоре, согнулась перед ним. — Черт, не видно ничего, кресло Кощея загораживает! Давай, Тань вызывай полицию, похоже нас взломали!

— Лен, я… — трагически прошептала Таня, вертя в руках мобильник, но не набирая номер, — я вчера за сигаретами ночью бегала, наверное, забыла дверь закрыть!

— Что-о?! — Лена обернулась и сердито посмотрела на Таню. Приходилось соблюдать тишину, поэтому этим и едва слышным шепотом пришлось ограничиться, — Танька, ты же обещала Ренеру больше не курить!

— Ну, я перенервничала!

Лена еще раз злобно сверкнула на подругу глазами и снова обернулась к панели.

— Ладно, сиди здесь, пойду узнаю, кто там! Сиди, не высовывайся! Услышишь, что меня режут, звони в полицию!

И пока подруга не успела возразить, девушка отодвинула панель и выбралась в офис. Ей удалось бесшумно поставить панель на место и отойти на пару шагов от стены, до того, как неизвестный посетитель выйдет из-за шкафа. За которым он пытался что-то высмотреть. Лене стало даже любопытно, что же такого он мог там искать. Шкаф был стандартный из гипсокартона. Набитый совершенно неинтересной офисной ерундой: папками «Корона», разбухшими от бумаг, пачками бумаги для принтера, неизменной банкой кофе и чашками с коричневым несмываемым ободком. Генеральной уборкой девушки озадачивались раз в месяц, да и то запал иссякал после того, как была протерта вся пыль, политы цветы и перемыты чашки. В этот момент решалось, что из таких чистых чашек нужно непременно выпить кофе. Кощей, или Ренер, которых девушки пытались припахать к уборке, коварно притаскивали из ближайшего магазина что-то вкусное и мысль о дальнейшей уборочной деятельности увядала сама по себе.

И вот сейчас за этим шкафом кто-то усердно скребся. Словно пытался оторвать заднюю стенку, или найти там тайник. Лена, с замирающим сердцем, нащупала на столе тяжелый дырокол и на носочках двинулась в сторону потенциального грабителя. В это время, незваный посетитель оставил свою загадочную деятельность и вышел из-за шкафа. Поэтому столкнулись они внезапно для обоих. Синхронно шарахнулись друг от друга, Лена занеся для удара дырокол, незнакомец черную папку.

— Фух! — Лена прижала ладонью колотящееся и готовое выскочить сердце, и упала в кресло, — Вадим Юрьевич, это вы?! Ну вы и… Что вы здесь делаете, еще двух месяцев не прошло?!

Высокий лысый мужчина лет сорока прижал к груди черную папку, словно пытался защититься от нечистой силы. В глазах его стоял ужас, будто он не Лену увидел, а привидение, вылетевшее из-под стола и принявшееся с воплями носиться под потолком.

— Мне… я… — мужчина взял себя в руки и продолжил спокойно, но неестественно высоким голосом, — у вас были замечания, я пришел проверить, как вы их устраняете!

— Но ведь на устранение замечаний у нас было три месяца! И они еще не истекли! — возмутилась Лена. Ноги до сих пор дрожали, а кресло стояло далеко от стола, поэтому Лена, не вставая, попыталась перекинуть дырокол на стол. Не рассчитала, тот проехался по столу упал с противоположной стороны со страшным грохотом, от которого Вадим Юрьевич подпрыгнул.

Да и вообще слишком нервный был этот пожарный инспектор. В глазах до сих пор плескалась паника, губы подрагивали. А на лбу проступила испарина. Плащ он при входе не снял, но в офисе было не настолько жарко, чтобы так вспотеть. Лена же, наоборот, немного успокоилась. Пожарный инспектор, даже такой странный был вполне объяснимым будничным злом. И не злом даже, а неприятностью. И как бороться с этой неприятностью было понятно. Непонятно было только почему он так возлюбил, или наоборот невзлюбил их маленький офис на окраине Медвежьегорска, что решил наведываться к ним регулярно, даже во внеурочное время.

— Кстати! — Лена очнулась от задумчивости и обнаружила, что инспектор простукивает стену возле шкафа, — а почему вы пришли к нам в шесть утра? Вы что теперь круглосуточно работаете?

— Проверяю материалы обшивки офиса, — невнятно и невпопад сообщил он, потом боком подскочил к Лене, сунул ей в руки листок и свирепо протянул ручку. Таким движением, как будто планировал проткнуть ручкой Лену и только в последний момент остановился. — Распишитесь в акте осмотра!

— Две недели на устранение? — Лена принялась разбирать угловатые мелкие буковки. — Но почему так мало? Мы не успеем! И зачем нам еще два огнетушителя? У нас же есть три их на наше помещение хватает по правилам и все непросроченные, вы же два месяца назад сами пломбы проверяли!

— Новые правила! — Вадим Юрьевич все еще держал перед ней ручку и Лена заметила, как крупно дрожит его рука.

Инспектор тоже это заметил, торопливо положил ручку на стол, а руку сунул в карман. За спиной у Лены что-то скрипнуло, и Вадим Юрьевич тут же насторожился, прислушиваясь, как охотничья собака, почуявшая добычу. Лена похолодела. В самом нахождении Тани в подвале ничего крамольного не было. Еще полгода назад Ренер правдами и неправдами переоформил подвал на себя, как техническое, обслуживаемое помещение. Фирму при этом не указывали. Потому, что никому из людей не нужно было даже предполагать, что из офиса есть переход в подвал и что девушки регулярно там бывают. Поэтому Лена схватила со стола ручку и расписалась, держа бумаги на весу и едва не проткнув их второпях.

— Вот, держите! — Лена сунула один из актов пожарному инспектору, другой бросила на стол. — Теперь у нас есть две недели на устранение ваших замечаний! А время работы ООО «Мелич» висит на входной двери!

Инспектор зыркнул на Лену, выхватил у нее из рук акт и, круто развернувшись, вышел в прихожую.

— Я вернусь! — пообещал он, надевая шляпу.

— Через две недели и в рабочее время, — Лена попыталась мило улыбнуться, обратив все в шутку.

Но инспектор не пошел на примирение. Еще раз свирепо оглядел ее с ног до головы и вышел, громко хлопнув дверью. Как он умудрился сделать это при тугом доводчике, Лена так и не поняла.

Когда Таня осторожно высунулась из-за стенной панели, она увидела подругу, подпирающую рукой щеку и перекатывающую по столу забытую инспектором ручку.

— А я все жду, пока ты меня позовешь, сижу не выхожу, замерзла, как цуцик, — обиженно сообщила она. Поболтала чайником, определяя наличие там воды и поставила его греться.

— Прости, Тань, я задумалась! — Лена посмотрела на подругу и снова уставилась на ручку. — Инспектор приходил пожарный, выписал еще замечаний. Странный он какой-то. И чего он к нам прицепился?!

— Может влюбился? — заинтересовалась было Таня, но потом вспомнила все и уголки ее губ снова поехали вниз.

— Да нет, тут что-то другое! — Лена отвела взгляд от ручки и вернулась в реальность. — О, и мне кофе сделай.

Таня вздохнула и пошла к шкафу за второй чашкой.

Следующим вечером Лена ввалилась в офис, прижимая к боку пластиковую папку и перекосившись под весом черной сумки с красно-белым логотипом, на котором был нарисован огнетушитель и маска. В руке Лена сжимала сырой зонтик, но сама при этом была мокрой. Волосы влажными сосульками свисали по бокам, джинсы были по колено забрызганы грязью.

— Ты чего такая мокрая? — Таня подскочила к подруге, выхватила у нее из рук сумку и, не рассчитав веса, едва не выронила, с металлическим стуком приложив об пол.

— Да ветер там со всех сторон. Что с зонтом, что без идешь. Аккуратней с сумкой! — зашипела Лена, — а то Вадим Юрьевич будет счастлив, получив возможность еще две недели канифолить нам мозги. Это последние огнетушители и то еле выпросила. Другие со склада как раз две недели ждать.

Лена вытащила и тщательно осмотрела два небольших огнетушителя, потом достала две раскладные стойки к ним. Обвела взглядом офис и найдя два подходящих угла, расставила там стойки с огнетушителями.

— Ну вот! — только теперь заметив, что все еще сырая с ног до головы и оставляет за собой мокрые следы, Лена выпуталась из куртки и отжала прямо на пол воду из волос и пошла за шваброй в туалет. — Теперь инспектор не докопается. А журнал проверок я вчера ночью написала, пока не спалось. Все равно же в офисе днюем и ночуем.

Утро никаких изменений не принесло. Они стояли перед подвальной стеной и ждали. Лена чувствовала, как сердце колотится где-то у горла, отмеряя уходящие секунды. Таня впилась глазами в стену, сцепив руки и, кажется, даже не дыша. Далекий гулкий удар колокола, раздался, как всегда, неожиданно. Откуда доносился звук, Лена никак не могла понять. То ли с той стороны, куда проход был им теперь закрыт. То ли где-то в пригороде Медвежьегорска служилась вечерняя служба и звон колокола далеко разносился в утреннем воздухе. А может звук, в очередной раз разбивавший надежду, раздавался исключительно в ее голове.

Таня вдруг закрыла руками лицо и зарыдала.

— Я больше так не могу! Не могу! Не могу! Ну почему так случилось?! А если теперь это насовсем и граница больше никогда не будет открыта?!

Лена почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Подруга озвучила самое страшное, о чем Лена боялась задавать вопрос даже в мыслях, даже самой себе. «А что если больше никогда?!.. Что если они больше никогда не увидят Верволок? Что если она никогда больше не встретится с Кощеем, а Таня с Ренером?!»

Лена смотрела на рыдающую подругу, съехавшую спиной по стене и сидевшую на полу и не замечавшую, что пачкает джинсы. А перед глазами стояла их последняя встреча. Точнее их последнее прощание с ребятами, но никто из них тогда и предположить не мог, что это прощание надолго, а может навсегда.

…. Гулкий, едва слышный удар колокола раздался, ознаменовав открытие. Черный провал перехода с дымчатыми колышущимися краями появился на белой стене. В обычное время из соображений конспирации, она была завалена ящиками.

— Ну, мы пошли! — Ренер привлек к себе и чмокнул жену в макушку. — Сегодня вроде ничего не должно всплыть, разве что Михаил Петрович акты с курьером передаст и прайсы на кофе. У них новый поставщик из Москвы появился. Лен, выгони ее в обед погулять, а то зеленая ведь уже.

— Не вопрос! — улыбнулась Лена, стоя рука об руку с Кощеем, — в обед выгоню ее на улицу и запрусь изнутри. Пусть час где хочет, там и бродит! Слышишь, Тань!

— Это дискриминация по цвету кожи! — Таня растерла щеки. — И не бледная я совсем!

— Ладно, хватит лясы точить. — Кощей приобнял Лену и отстранился, — Вечером уже должны вернуться, тогда и выгуляешь жену. Пошли!

Девушки отошли назад, наблюдая, как мужчины исчезают в чернильной темноте перехода, проблескивающей, иногда, белыми искрами. А потом переход стянулся в черную точку и исчез. Осталась только грязно-белая стена. Подруги вздохнули и принялись стаскивать к ней старые ящики, маскируя место перехода…

— Идем! — Таня вытерла слезы и поднялась. — Рен не хотел бы, чтобы я раскисала.

— Ну вот и ладненько. — Лена быстро подхватила подругу под руку и, пока она не передумала, и не устроила сидячую забастовку. прямо в подвале, потащила наверх в офис. Там настрогала пару косых бутербродов с сыром и колбасой, сунула под нос подруге кружку чаю. — Пей, давай! И вообще, если мы переехали жить в офис, после всего этого, надо хоть плитку купить и каши варить, а то мы тут с тобой гастрит на бутербродах заработаем. Правда Вадим Юрьевич помрет от счастья, когда у нас эту плитку обнаружит. Будет повод еще тридцать три раза к нам зайти. — Лена болтала о ерунде, стараясь отвлечь подругу. Но потом вспомнила о прерванном в подвале разговоре. — Только почему так траурно?! Наверняка ребята сейчас ищут выход. И когда-нибудь его найдут! Они там не одни, если что, к Грелту обратятся.

— Если с ними все в порядке, — Таня надкусила бутерброд, потом сморщилась и отложила. По щекам ее опять потекли слезы. — А ты будто бы и не расстроена совсем. Как ничего и не случилось!

В голосе Тани проскочили истерические нотки. Лена вздохнула. Она не знала, как объяснить подруге свое состояние. С того самого момента, когда она обнаружила, что переход не открылся. С момента, когда Верволок исчез для нее, как будто и не существовал никогда. Как будто не было этих пяти лет. Не было Кощея, Ягабы, Марьи, Вольга, Ренера, Грелта.

Все осталось по-прежнему. По улицам ходили люди. Они спешили по своим делам, утром на работу, вечером к семьям. А девушки словно застыли в безвременье. Тогда и поселился холодный комок ужаса у Лены в груди. Но она заставила его забраться поглубже и постаралась забыть, отчего время от времени у нее сбивается дыхание при взгляде на серебряную печатку с изумрудиком на безымянном пальце.

— Я очень переживаю, Тань, — ровно сказала она, — просто деваться некуда. Дела делать нужно.

Таня отнесла кружку в раковину и принялась слоняться по офису. Минут пятнадцать Лена наблюдала за подругой, чуть не попав под это монотонное беспросветное отчаяние. А потом потрясла головой и разозлилась. Быстро же они расклеились. В конце концов нужно работать! Хоть акты, действительно, сделать, сколько можно ждать! И, стараясь не обращать ни на что внимание, Лена щелкнула клавишей включения системного блока и углубилась в работу.

Ее терпения хватило где-то до обеда.

— Все, Тань, прекрати! — Лена встала из-за стола и закрыла разбухшую от бумаг папку. — Мы уже неделю динамим Михаила Петровича с актом сверки. Это у нас мир рушится, но они-то при чем?!

Таня по-прежнему бродила по офису от стены к стене, казалось, она не воспринимала слова подруги.

— И фикус полей, раз уж маешься без дела.

Нет, все же слушала. По крайней мере, после Лениных слов, Таня изменила траекторию и повернула к окну. Взяла зеленую пластиковую леечку и двинулась в сторону раковины.

— В общем, ты как хочешь, а я поеду к поставщикам. Лично отвезу акты сверки. Хоть не так стыдно будет за то, что все сроки промямлили. А ты оставайся на телефоне и следи за переходом. Если что-то случится, нужно, чтобы кто-то из нас здесь был, — Лена схватила куртку и выскочила за дверь.

Прохладный, для августа, ветерок охладил ей разгоряченный лоб. Она прижала локтем пластиковую папку с документами и побежала на остановку маршрутки.