Весенняя история

Весенняя история

Весна. В этом слове скрыто многое. Пора новых начинаний и любви. Время оживления и пробуждения природы. Солнышко начинает греть больше, обнимая людей своими лучами. Заливистое пение птиц, прилетевших из теплых краев. Снег уже давно растаял, а всю влагу впитала земля. Молоденькая зеленая травка очень мягкая и приятно щекочет ноги и ладошки. А первые цветы, робко прорастающие, радуют глаза. Легкий прохладный ветерок треплет волосы.

Овальный большой пруд. Водная гладь переливается в лучах солнца или слегка колышется от ветра. Утки лениво по нему плавают. Невысокий юноша хрупкого телосложения сидел у самого берега. Бледная кожа в солнечных лучах казалась фарфоровой. Волосы цвета парного молока были убраны в неаккуратный маленький пучок, лишь одна прядь, спадающая на плечо, была заплетена в косичку. Они не были у него длинными, но чтобы они все равно не мешались, пришлось на время заплестись. Большие голубые глаза с восторгом смотрели на пейзаж, цепляясь за каждую примечательную деталь. Пусть отсутствие пигмента и затруднял это сделать, так как видеть особо далеко не выходило, а когда свет падал прямо на лицо, то приходилось закрываться, или отворачивать. Чувствительность к нему все же порой доставляет дискомфорт. В руках юноши были альбом и карандаш. На листе красовался грубый набросок пейзажа, который с каждый движением карандаша становился все плавне и детальнее. С особым вниманием и любовью юноша подошел к рисованию уток. Пернатых созданий было не просто нарисовать, все же они не сидели на одном месте, а словно лодочки бороздили водную гладь. Юноше приходилось время от времени менять свое место положение, чтобы получше их изобразить. «Скорее бы показать ему свою новую работу. Мариану должно понравиться. Он точно после этого полюбит весну,» — пронеслось в него голове. Каждую свою работу альбинос делал для него, для своего единственного и лучшего друга. На лице украшенного веснушками появился легкий румянец. Он не был влюблен в своего друга, но ему нравилось представлять, как тот будет реагировать на очередной рисунок. Мариан… Человек, чья внешность обманчива. Задира и бунтарь снаружи, но нежный и заботливый внутри. Но об этом знает только альбинос. Юноши шире улыбнулся, погружаясь в свои мысли.

—Мишель! — раздалось за спиной художника, что заставило его вздрогнуть — где твои очки?

К альбиносу подбежал высокий парень. Он снял с себя кепку и нацепил на голову друга, чтобы, хотя так защитить глаза Мишель. Это и был Мариан. Он был на три головы выше альбиноса, а так же был шире в плечах. Лавандовый волосы были уложены в неряшливую прическу боб. Цвет не был натуральным. Родной каштановый цвет казался ему скучным. В серых глазах читалась строгость и беспокойство. Мариан знал Мишель с первого класса. Он относился к нему, как к младшему брату, переживая за него и пытаясь его опекать.

—И тебе привет, Мариан, — улыбнулся Мишель, поправляя на голове кепку и подняв голову на друга.

—Ты еще не замерз сидеть у воды? — спросил собеседник, присаживаясь рядом с тем — почему ты вообще выбрал пруд? Мы могли бы встретиться в библиотеки, либо у кого-то дома. В такую погоду гулять особо не хочется.

—Но гулять на свежем воздухе намного лучше, — заметил Мишель, возвращая свое внимание на рисунок — да, в тени было удобнее, но я тогда не смогу спокойно нарисовать пруд во всей своей красе.

Деревья вдали казались размытыми и не такими выразительными, как те, что сейчас были за спинами парней. Альбиносу это не нравилось. Ему хотелось на своем рисунке, пусть и не идеальный, но красивый задний план. Он повернулся спиной к пруду, облокотившись на спину парня, и стал прорисовывать деревья. Мариан только покачал головой. Ему не нравилась весна. Она для него казалась страшной и не уютной. Он не понимал, что Мишель находит в ней красивого.

Ветви деревьев представляли собой голые палки и лишь изредка, как проплешины или беспорядочно отрастающие волосы, можно было увидеть маленькие листочки, только в мае листва будет полностью украшать их. Снег на земле в этом году лежал очень долго. А дело было в том, что он не мог никак растаять из-за частых дождей, даже если был совсем мелким. Влага за ночь подмерзала и снег покрывался льдом. Солнце тоже не всегда помогало. Сколько бы оно не оттаивало, лед ночью все возвращалось обратно. Ветер сильный и очень холодный, пробирающий до костей. И даже сейчас солнце, скрытое за облаками, создавала тень, Мариан ежился от этого. И даже тогда лучи появлялись, совсем не грели.

—Пойдем лучше где-нибудь в другом месте посидим. Я уже замерз и кроме как на уток смотреть здесь нечего делать и рисовать тоже, — недовольно пробубнил обладать лавандовых волос, сильнее кутаясь в клетчатый бомбер.

—Холодно? Ты чего? Тепло же, — удивился альбинос, повернувшись к другу лицом, и положил голову на плечо того, слегка потерся подбородком об него, словно был крольчонком, который хотел показать, что друг «принадлежит» только ему — здесь же так хорошо. Солнышко светит. Ветерок прохладный дует.

—Я конечно хорош, но уверен, что доминировать будешь ты, крольчонок? — усмехнулся Мариан на такой жест со стороны друга.

Это происходило не первый раз, и он уже привык к тому безобидному проявлению нежности. У него всегда в такие моменты возникает желание подколоть того. Красное личико альбиноса казалось ему очень милым, пусть тот и возмущался в такие моменты. Мишель не сильно толкнул друга в плечо.

—Ну, не хмурься. Тебе это не идет. И ты же сам прекрасно знаешь, что я просто шучу, — проговорил Мариан, хитро улыбнувшись и раздумывая, как бы еще подколоть юношу.

Альбинос обижено надулся. Такие шутки казались ему нелепыми и не смешными. К ним нельзя было привыкнуть. Юный художник вернулся у рисунку. Движение стали более резкими, а штрихи более грубыми и менее аккуратными, чем были до этого. Мишель почти носом упирался в альбомный лист. Не трудно было понять, что он обиделся. Мариан заметил это сразу, как только перестал ощущать, что спина друга больше не упирается о него. Он пожал плечам и сам облокотился на того.

—Эй! Ты чего? Прекрати! Ты же меня раздавишь! — протараторил обеспокоенно художник — ты тяжелый, как бегемот. Слезь с меня.

—Ну, не скажи. Ты просто мало каши ешь, вот такой и слабенький, — парировал парень, потянувшись — а раз ты все равно на меня обиделся, то почему бы не использовать тебя, как подставку.

—Что? Совсем сдурел? — возмутился Мишель, с трудом выбравшись из-под друга и заставляя того упасть тем самым спиной на траву — ты вредный и ведешь себя, как ребенок.

—Кто бы говорил, — усмехнулся Мариан, притягивая альбиноса к себе ближе, и положил голову на его колени — тебя трудно понять. Когда ты хочешь подурачиться, то тебе особо все равно против я или нет, а когда я начинаю проявлять инициативу, то ты сразу же обижаешься… Такой же не постоянный, как весна и природа в целом.

—Почему же только я? — вопросительно изогнул бровь Мишель, погладив друга по волосам, слегка разлохматив их — разве не все люди этим грешны? И вообще не отходи от темы разговора.

—Ты все еще хочешь говорить о весне? Тебе еще не надоело? — тяжело вздохнул Мариан, садясь — лучше объясни, почему тебе так нравится весна. Ты все время говоришь, какое это прекрасное время года, но это, же не так. Весна самое бесполезное, что есть в природе.

Мишель только закатил глаза. Но в следующую секунду на его лице засеяла широкая улыбка, а глаза заблестели. Он устроился между ног друга и стал листать альбом. Все рисунки не были яркими, разноцветными. Простая графика. Все же носить собой один простой карандаш лучше, чем дополнительно еще и цветные или краски. Главное в картинах передать красоту, в данном случае природы, а цвета уже дополнения. Взгляд голубых глаз остановился.

Маленькая речушка скованна льдом. Голые ветви деревьев, на них еще совсем нет листьев. Снег покрывает почти всю землю и лишь местами пробивается жухлая трава. Он уже не такой белый и пушистый, как зимой. Серый, создает впечатление, что это начали ломать снежные фигуры или что-то другое облепили снегом.

Мариан задумчиво проходится глазами по этому пейзажу. Он не спешит что-то говорить, позволяя другу до конца отстоять свое мнение. Мишель понял это по молчанию того. Он поудобнее устроился между ног друга и перевернул лист альбома.

Парк. Трудно было точно определить какой именно. Явно этот пейзаж был сделан в торопясь. Снег на нем был еще более грязным, чем на прошлом рисунке. На деревьях все еще нет листьев, но только начали набухать почки. На их ветвях сидят вороны, предавай пейзажу некую безысходность. Дорожка мокрая и с маленькими лужицами. У бордюра и на нем самом грязь.

—Март может показать серым, чем-то не примечательным или отталкивающим. Но именно с него начинается преображение природы, после зимнего отдыха, — проговорил альбинос — в марте все еще бывает холодно, но разве было бы хорошо, если бы все произошло резко? Как бы ты себя чувствовал, если бы тебя резко бы разбудили?

Мариан вопросительно изогнул бровь. Такое сравнение ему было не понятно и в какой-то степени лишним. Мишель не сдал ждать ответа и продолжил листать альбом. Молчание Мариана было ему на руку. Это давало возможность избежать не нужных споров и давало больше возможности, чтобы показать через свои творения всю красоту весны. Следующим рисунок был, похоже, сделан из окна дома или на улице. Лист был помятый и весь в пятнах, словно на него что-то накапало.

Не высокие двухэтажные и трехэтажные дома. Стена дождя. На асфальте большие лужи. Снега уже почти не было. Ветви деревьев наклонены в разные стороны из-за ветра. Молодые маленькие листочки только начали появляться.

Мариан нахмурился. Ему не понравилось, что альбинос рисовал в дождь, пусть даже стоя у окна. Он знал, что у Мишель слабое здоровье, поэтому часто переживал, что тот может заболеть. Парень только открыл рот, чтобы высказать свое недовольство, но альбинос приложил палец к своим губам, прося помолчать, и перевернул лист альбома. Мариан тяжело вздохнул и с неохотой продолжил сидеть молча, но в мыслях пообещал себе, что они еще вернуться к этому вопросу.

Скромненький букет из полевых цветов. В самому низу расположились крокусы. Узкие листочки, благодаря которым это растение, не имеющие стебля и держалось в букете. Шесть лепестков вместе придают растению вид не большие чашечки, из которой выглядывают три тоненькие тычинки. Компанию крокусам составляли мускари. Не большие цветение в форме кисти с мелкими трубчатыми цветочками. Чуть выше, словно колокольчики наклонились кандыки, выгнув свои лепестки словно звездочки. Им компанию составляли Нарциссы. Они смотрелись, как чайный сервис. Лепестки — тарелочки, трубчатая воронка — чашечка. И завершали эту картину тюльпаны. В отличие от других цветов бутоны у них не распустились, напоминая изящную коробочку. У тюльпанов тоже была своя компания. Большие пышные кисти, на которых маленькие цветочки с отогнутыми лепестками. Это были гиацинты.

—Где ты нашел такой букет? — спросил Мариан — в нем же цветы даже толком не сочетаются.

—Я его не нашел, — покачал головой Мишель, переворачивая лист на последний рисунок посвященный весне — я зарисовывал отдельно каждое понравившиеся мне растение, а уже потом объединил их в вот такой простенький букетик.

Мариан задумчиво кивнул и посмотрел на последнюю работу друга. Это как раз был не законченный пруд.

Листьев уже намного больше, но еще не везде. Снега уже совсем растаял. Трава по сравнению с прошлыми рисунками радовала глаза. Овал по середине рисунка, которые должен играть пруда. На нем были проработанные утки, из-за чего создавалось ощущение, что это была крышка какой-нибудь музыкальной шкатулки.

—Как видишь, потихоньку весна расцветает, — проговорил Мишель — в мае уже будет совсем, как летом. Потерпи немного. Апрель уже почти закончился. Еще неделька и будет май.

—Да, ты прав, — кивнул Мариан, посмотрев на пруд — ждать осталось совсем не долго.

Друзья наблюдали за утками еще некоторое время. Для них оно пронеслось словно несколько минут. Поднявшись с земли, парни пошли в кафе, что было не далеко от территории пруда.

Альбинос побежал занимать столик, пока Мариан стоял в очередь, чтобы сделать заказ. Внутри кафе свободных столиков не оказалось. Мишель задумался. Он еще раз взгляд пробежался по массе народу, но все сливалось в одно пятно или месиво, и найти свободный столик не было возможным. Альбинос вышел из кафе, заняв столик на веранде. Альбинос сел в плетеное подвешенное кресло, не сильно в нем раскачиваясь и задумчиво смотрел в незаконченный рисунок пруда. Вскоре пришел Мариан, заметив, как его друг вышел из заведения. В его руках был деревянный брусок с номером столика, чтобы официант знал, куда нести заказ. Он сел напротив того в такой же плетеный стул с мягкими маленькими подушечками. Мишельне заметил прихода друга, уже увеличено на чистом листе что-то рисуя.

—Я взял твой любимый банановый коктейль с зефирками, — проговорил Мариан — киша с курицей у них не было, поэтому взял тебе с беконом.

В ответ он получил сдавленное «угу». Альбинос так сильно погрузился в свое занятие, что слушал друга вполуха. Мариан это знал и понимал, что разговаривать с тем сейчас бессмысленно. У того всегда будет один ответ: «угу». Парень забрал у художника альбом и убрал его к себе за спину. Мишель удивленно посмотрел на друга.

—Ты хоть иногда делаешь перерыв от рисования? — спросил Мариан — я понимаю, что рисование для тебя чуть ли не смысл жизни и тебя не остановить, когда накатывает творческий порыв. Но не забывай, что ты позвал меня на прогулку.

—Прости, — неловко почесал затылок Мишель, но в следующую секунду хитро улыбнулся — неужели ты ревнуешь меня к моему увеличению? Мне казалось, что тебе нравится Лекса. Mon cher ami. À qui donnes-tu ton cœur? ne t'inquiète pas, je te cède à Alexia.1

—Прекрати. Я совсем ничего не понимаю, когда ты говоришь на французском, — недовольно пробурчал Мариан — и никакая это не ревность. Мне просто неприятно, когда ты меня куда-то зовешь и сам же в это время что-то рисуешь. Тогда же возникает закономерные вопрос. Зачем тебе я?

—А ради нее ты обещал выучить этот язык, но как погляжу на слух пока тяжело. Все жду не дождусь, когда ты ей уже наконец признаешь. Если будешь тянуть, то кто-то другой признается Алексии. К примеру мама по секрету рассказала, что один из ее учеников заинтересовался ей, — продолжил гнуть свою линию альбинос, если бы они не сидели друг напротив друга, то он бы обязательно пододвинулся ближе к другу — и я же извинился. Ты очень долго был в очереди. Мне стало скучно.

1. Mon cher ami. À qui donnes-tu ton cœur? ne t'inquiète pas, je te cède à Alexia. (французский) — Мой милый друг. Кому же отдашь свое сердце? не переживай, я уступлю тебя Алексии.

Слова Мишель о возможном сопернике заставило Мариана аж подпрыгнуть на месте. На его лице сменялся калейдоскоп эмоций, начиная от удивления, заканчивая грустью. Альбинос добивался этой реакцией. «Это месть за то что ты на меня лег,» — пронеслось в его голове, потирая руки. Мариан это понял не сразу, только когда Мишель стал тихо хихикать. Он поднялся и оперся рукой на стол, таким образом, смог дотянуться до друга и не сильно стукнул по лбу. Художника это не расстроило, так как ждал чего-то подобного.

—Так же нельзя играть над чужими чувствами, — в голосе Мариана читалась обида — ведешь себя сейчас, как бабка-сплетница с лавочки у подъезда.

—Я не играюсь и не шучу, — проговорил Мишель, разувшись и сев в кресле уже на ноги — ты же знаешь, что моя мама учит французскому не только Лексу и бывают, что в одно время приходят несколько человек. А так же ты знаешь, что у нашей милой одноклассницы много достоинств, так что не удивительно, что ей интересуются и другие.

Алексия одноклассница парней. Она перевелась в их класс в прошлом году. Девушка была хороша собой, постоянно узнавало что-то новое и любила читать, но ее нельзя было назвать зубрилой или занудой, а так же ей нравились лыжи и стрельба из лука. Лекса с первых дней понравилась Мариану своей начитанностью и спортивной подготовкой. Об этом никто не знал, кроме альбиноса и часто подкалывал его за то, что ведет себя рядом с ней неуверенно, хотя сам знает об ухаживаниях и отношениях из романов и детективных сериалов. Он всячески подталкивал друга к более уверенным действиям.

Мариан собирался ответить что-то на этот веский аргумент со стороны альбиноса, но в этот момент пришел официант с заказом парней. Он поставил перед ним бокал в виде банки с ручкой, в котором был клубничный коктейль и маленький шарик мороженого, а так же тарелку с кусочком чизкейка. А напротив Мишель поставил точно такую же емкость, но ее содержимое отличалось, которое обещал Мариан, а так же не большую тарелочку, на которой был такой же не большой киш. Официант пожелал парням приятного аппетита, после чего удалился.

—Допустим, ты действительно прав, — задумчиво произнес Мариан, тяжело вздохнув и успокаиваясь и решив сменить тему разговора — ладно. Куда пойдем, после перекуса?

—Как куда? Что за глупый вопрос? — искренне удивился Мишель, отпивая через трубочку коктейль — я думал, мы вернемся обратно на пруд. Ненадолго, правда. Я быстро закончу рисунок, и остальную прогулку не буду отвлекаться на альбом, обещаю.

—Сколько же в твоем случае будет длиться это не долго? — спросил Мариан, отрезая кусочек десерта — сегодня обещали дождь после обеда. Не хочу, чтобы мы промокли. Бежать до твоего дома далеко, а до моего тем более.

—Не переживай, успеем, — заверил друга Мишель.

Оставшийся обед парни провели молча, лишь изредка перекидываясь фразами по поводу учебы. Все же во время приема еды не особо хотелось разговаривать. Когда же пришло время расплачиваться, друзья решил решить это с помощью не хитрой игры «Камень, ножницы, бумага» до трех очков. Проиграл Мишель. Он спорить не стал, просто подошел к кассе и довольно быстро расплатился.

Парни вернулись к пруду. Мишель собрался было попросить у друга, чтобы тот верну ему альбом, но заметил, что его у него нет. Он запаниковал. Альбинос внимательно обшарил бомбер, проверяя не прячет ли Мариан альбом.

—Где он? — в его глаза читался не поддельный ужас — Мариан, не говори, что ты оставил его в кафе. В этом альбоме у меня все. Там же не только рисунки, но и личные заметки и… И проездной.

На глазах Мишель заблестели слезы. Он отвернулся от другом и рукавом водолазки стал вытирать их. Мариану стало неловко за свою ошибку. Даже не так. Ему было стыдно, что забыл альбом друга. Он достал из кармана джинс носовой платок и без слов протянул его альбиносу. Тот в свою очередь проигнорировал этот жест, продолжая всхлипывать. Мариан убрал платок и обнял друга за плечи. Он поглаживал его по волосам, успокаивая. Мишель предпринимал слабые попытки выбраться, но тот оказался сильнее, и через пару минут сдался, позволяя себя обнимать и гладить. Прохожие как-то странно на них периодически поглядывали. Не каждый день они видят, что два парня стоят в обнимку. Мало ли, что на уме у этих «малолеток» по мнению прохожих.

Неизвестно сколько друзья так простояли. Это и не имело значения, главное что альбинос начал успокаивать. Его плечи по-прежнему вздрагивали, но слез уже не было. Мариан продолжал молчать, уводя друга обратно к кафе, чтобы забрать забытый альбом. Мишель кусал губы, но послушно шел следом.

В кафе уже посетителей стало меньше. На веранде, где сидели парни, пропажи не было. Альбинос начал вновь переживать, сжимая руку друга.

—Успокойся. Подожди меня здесь. Я поспрашивают персонал, — полушепотом проговорил Мариан, на что тот отрицательно замычал и замотал головой — хорошо, если хочешь, то пошли вместе.

Мишель кивнул. Друзья зашли в кафе, и подошли к кассе. За ней сидел тот самый официант, который принес их заказ, хотя из-за распущенных волос создав впечатление, что это девушка. Он не заметил друзей. Его голубые глаза с зеленой каемочкой, центральная гетерохромия, светились от восторга, а на губах сияла улыбка. Парень нашел альбом альбиноса и, не сумев переборов своего любопытства, пролистал его.

—Красивое у вас окрашивание, — проговорил Мариан, привлекая к себе внимания и заставляя официанта вздрогнуть от неожиданности — извините, что отвлекаю. Мы оставили в вашем кафе альбом. Не находили его?

—О, спасибо за комплимент… Вы первый, кто так сказал, другие же со скептицизмом относиться с тем, что я свой натуральный блонд порчу омбре… Ой, извините. Да, конечно нашел, — кивнул парень, протягивая пропажу парням — и извините, что сунул свой нос не в свои дела, но у вас большой талант.

Мишель забрал альбом, прижимая его себе. Ему была приятна похвала. Он закрыл свое покрасневшее лицо альбомом. Мариан усмехнулся такой реакции со стороны друга. Официант с не пониманием смотрел, то на одного парня, то на другого.

—Спа… Спасибо… Что нашли его, — заикаясь проговорил альбинос — и… И спасибо… За комплимент… Мне очень приятно…

—Как же зовут нашего героя? — спросил Мариан, продолжая усмехаться.

—А? Как зовут? — удивился официант. Обычно такие вопросы ему не задавали, так как все сотрудники носят бейджи, и он не исключение — мое имя Хоки. Да, оно не русское. Родители решил проявить такой креатив в выборе имени.

Мариан хотел еще что-то спросить, но у него завибрировал телефон. Он решил отойти, чтобы ответить, оставив друга и нового знакомого практически наедине. Те же в свою очередь молчали. Это не было удивительно. О чем можно разговаривать с незнакомым человеком? Атмосфера возле кассы была неловкой. Хоки нервничал, не смотрел на художника, лишь изредка поднимал взгляд. Мишель же прятал теперь только нижнюю часть лица за альбомом и не сильно его сжимал. Он сомневался стоит ли начинать диалог, хоть и понимал, что вот так стоять это невежливо. Хоки так ничего и сказав, встал со своего места и ушел на кухню. Оставлять рабочие место без присмотра это очень большая ошибка, так как могли прийти посетители или альбинос мог захотеть ограбить кассовый аппарат. Официант ничего из этого знать не мог.

Мишель присел на стул ближайшего столик и стал ждать возвращение друга. На уход официанта он просто пожал плечами, мало ли какие у того дела, как никак человек на работе. Альбинос тихо постукивал ногой по полу. Голубые глаза лениво изучили квадратные узоры скатерти. Мишель мог сейчас начать рисовать, но он не хотел, чтобы ситуация повторилась.

Из своего «увлекательного занятия» его вытянула поставленная на стол блюдечко с чашкой кофе. Альбинос с не пониманием поднял голову. Это было дело Хоки. Он погладил художника по голове. Альбинос встал на ноги, и хотел было сказать, что не просил кофе. Официант ласково улыбнулся и не навязчиво усадил того обратно.

—Это лично от меня, — проговорил он, присаживаясь рядом с тем — ради такого таланта не стыдно угостить за свой счет. Если честно, я всегда хотел уметь так же рисовать. Расскажите, где вы этому научились. Это должно быть сложно. Как долго вы занимаете творчество? Сколько у вас уходит времени на одну работу? Как часто вы рисуете?

—Я… Эм… Даже не знаю, как вам ответь, — проговори Мишель, неловко почесав затылок — я рису с самого детства. Мой дедушка преподавал в художественной школе. Он был против, чтобы отдавать меня в спортивные секции, сказав что сам займется моим развитием. Сперва было сложно. Дедушка был строг, но кроме детских каракуль у меня ничего не выходило. Это не удивительно. Более-менее красивые рисунки, похожие на рисунки, у меня у меня стали получались лет так в одиннадцать. После смерти дедушки я не забросил рисование. Продолжил развивать свои умения с помощью имеющихся книг и художественной школы. Сейчас я ее уже закончил, но продолжаю рисовать. Сложность по большей части зависит от того, что именно хочешь изобразить. Для меня самое сложное это портреты. Рисую… Я занимаюсь этим в свободное время, и когда меня захватывает порыв вдохновения. Как часто у меня это происходит, не скажу, даже приблизительно. Не слежу за этим. Время тоже зависит от сложности, но у меня в среднем уходит от получаса до нескольких дней.

—Ого. Это так интересно, — с нескрываемым восторгом проговорил Хоки, заставляя тем самым опять покраснеть собеседнику — я бы все отдал за занятие творчеством, вместо дзюдо.

—Вы занимаетесь единоборствами? — удивился альбинос, внимательнее окидывая взглядом фигуру официанта — извините за грубость, но глядя на ваше, довольно стройное, даже если можно так выразить жилистое, телосложение и изящные руки слабо вериться, что вы занимаетесь единоборствами. Не жалко ли вам свои кисти? Дзюдо, айкидо, карате, самбо, бокс и прочие довольно травмоопасно.

—Это долгая история. Не хочу об этом рассказывать, — махнул рукой Хоки — скажу только одно, я не хотел этим заниматься. Я занимался плаванием, но когда в семье появился отчим. Он заставил меня бросить это и записаться на борьбу.

Мишель молча делает глоток кофе, обдумывая слова официанта. Он не знал, как относится к этой информации. Это было вовсе не его дело, чем тот занимается, но ему было жалко, что такие кисти, которым позавидуют музыканты или портные принимаются в дзюдо.

—Это ужасно, что за вас выбрали ваше увлечение, но как говориться… C’est la vie2, — неуверенно проговорил альбинос, понимая как грубо это может прозвучать.

Хоки догадался по интонации собеседника, о чем тот сказал. Он открыл рот, чтобы уточнить свое предположение, как к ним тихо подошел Мариан и приспел за стол третьим. Ему не хотелось мешать беседе, но и стоять на улице, в ожидании, когда те наговорятся, тоже не хотел. Официант сразу встал со своего места и ушел за кассу, не проронив ни слова. Мишель вопросительно изогнул бровь, посмотрев тому вслед. «Я сказал что-то не так?» — спросил он мысленно сам себя, отпивая еще, после чего перевел взгляд на друга.

2. C’est la vie (французский) — такова жизнь.

—О, уже закончил. Кто же тебе позвонил, что ты убежал отвечать? — поинтересовался альбинос.

—Бабушка, — соврал Мариан, но под пытливым взглядом друга, тяжело вздохнул и признался — мне позвонила Лекса. Она заболела и попросила завтра отправить всех конспекты, которые будем писать. Я удивлен, что из всех наших одноклассников попросила именно меня.

—Это судьба, — загадочным тоном проговорил Мишель, допивая кофе.

Мариан приметил на блюдце маленький кружок с резной каемочкой. Он взял его в руку. На нем была надпись: «Удачи во всех начинаниях». Парень усмехнулся, подмечая что это мило и перевернув кружок другой стороной. Там он обнаружил имя и номер телефона. Усмешка стала еще больше. Теперь у него появился новый повод подкалывать друга.

—Пока я разговаривал по телефону, у тебя появился новый дружок? — притарно-сладким голосом проговорил Мариан, пододвигаясь ближе к тому и положив кружок в карман брюк того — вроде познакомились только сегодня, а вы оказывается обменялись номерами и заигрываете друг с другом

Альбинос чуть не выронил из рук кружку. А за кассой послышалось, как Хоки упал со стула. Мариан рассмеялся, вытирая воображаемую слезу, вызванную смехом. Он не ожидал реакции еще и официанта. Мишель поставил чашку на блюдце и не сильно стукнул друга по голове альбомом, скрученным в рулон. Мариан лишь потрепал того по голове и протянул салфетку, чтобы тот вытер рот. Официант выглядывал из-за кассы, смотря на парней. Он начал жалеть, что написал свой номер, так как хотел поближе познакомиться с художником. Мишель вытер рот и потянул друга на выход, спеша уйти, чтобы тот больше ничего не ляпнул.

Ветер на улице усилился, пробирая холодом до глубины души, а на небе сгущались тучи, что создавало впечатление, что уже начало темнеть. Мишель поморщился от холода. Мариан знал, что у того слабый иммунитет и понимал, что тот легко может заболеть, если они сейчас же не пойду в сторону дома. Он снял с себя бомбер и закутал в него альбиноса.

—Бежим быстрее на остановку, — проговорил парень — а не то попадем под дождь.

Он не стал дожидаться ответа, потянув друга за собой и не позволяя ему снять отданную вещь. Парни довольно быстро добежали до остановки, но автобус задерживался. Мариан кашлянул в кулак. Он отдал кофту другу и теперь был в одной футболке. Мишель собирался снять ее с себя, но тот не позволил этого сделать. Эти десять минут казались для парней вечностью. Они заскочили внутрь, не успев дверям до конца открыться. Друзей отчитала пожилая женщина, которая собиралась выходить, и которую нечаянно пихнули. Те же не слушали, себе дороже будет. Мариан лишь махнул на нее рукой и стал по карманам искать мелочь. К ним подошел кондуктор. Она тоже прочитал парням нотацию о правилах безопасности при использовании наземного транспорта, но и этот монолог был проигнорирован, отделавшись от продолжения «лекции» сухим «угу». Мариан протянул женщине купюру и, не говоря ни слова, показал два пальца, что означало количество билетов. Кондуктор лишь покачала головой и, не желая больше тратить на школьников времени, отдала парню сдачу и билеты.

—Я мог и сам заплатить, — подал голос Мишель, когда женщина ушла — к тому у меня проездной есть.

—Да ладно тебе. Дай хоть как-то извиниться, за то что оставил твой альбом, — махнул рукой Мариан, посмотрев в окно, а точнее на появившиеся на нем следы капель — мы успели до начала дождя, но нам все же придется немного промокнуть, когда будем бежать до твоего дома.

—Может он еще успеет затихнуть? — наивно предположил альбинос — и зачем ты в кафе сказал такое? Это же было очень неудобно перед человеком. И о каком номере телефона ты говорил? Мы с ним этого не делали.

—Если честно, то я и сам не ожидал, что он услышит, — проговорил парень, облокотившись на спинку сидения — а насчет номера… Ты сам поймешь дома. Эх… Жалко, правда, что прогулка не задалась.

Мишель промолчал. Он серьезно задумался над словами друга, тот в свою очередь не стал ему мешать, смотрев всю дорогу в окно. Мариан вывел альбиноса из раздумья, только когда надо было выходить. К большому огорчению того дождь не затих, а наоборот усилился. Бобмер был натянут на голову Мишель. Друзья побежали к его дому, чтобы сильно не промокнуть.

Мишель живет в невысоком двухэтажном бараке на втором этаже. В подъезде было темно. Нащупав на стене выключатель, Мишель включил свет. Он было довольно тусклым, но этого все равно было достаточно, чтобы разглядеть лестницу. Парни поднялись на второй этаж. Противный скрипучий звук двери, чтобы попасть в блок. Марин зажал одно ухо, чтобы было следка приглушенно. Он глазами стал искать взглядом тот самый кирпич, который притащил с другом с улицы, чтобы подпирать ее и не слушать этот скрип.

—Сосед по блоку его выкинул, когда попьяне споткнулся об него, — проговорил Мишель, проходя в блок.

Он постучал по мягкой, из-за обивки, двери. Несколько минут ничего не происходило. Мишель постучал еще раз. Прошло еще несколько минут и раздался тот долгожданный щелчок замка. Дверь открылась. На пороге стоял мальчик лет десяти и его бабушка. Парни отошли в сторону, пропуская их, после чего зашли в квартиру.

—Мам, я дома! — крикнул Мишель, разуваясь.

На голос сына пришло приведение в полосатой майке и черных лосинах. Это была мама Мишель. Она тоже была альбиносом, что сразу закрывало вопрос, от кого у него передалась это заболевание. Женщина обняла сына, после чего подняла недовольно взгляд на Мариана.

—Я так и знала, что ты ушел гулять с ним, — проговорила она — иначе бы точно взял с собой зонт или пошел гулять в другой день. Ладно, идите грейтесь.

Мишель кивнул и пошел в свою комнату. Мариан быстро шмыгнул следом за другом. Оставаться один на один с женщиной ему не хотелось. Он выдохнул с облегчением, когда парни закрылись в комнате. Мать Мишель покачала головой и ушла на кухню. Ей не нравился друг сына. Она считала того грубияном и плохой компанией. Но заставить сына перестать общаться с ним не приносило результатов. Пришлось смириться, но недовольство осталось.

Комната альбиноса была довольно яркой. На полу был зеленый ковер. На стенах были синий обои с березами. Под потолком через люстру были переброшены желтые ленты. Деревянная мебель выглядела старенькой, облезлой. На белый выдвижной диван был накинут красный плед с белыми цветочками. Над ней висели плакаты любимых групп и персонажей из мультфильмов.

Мариан плюхнулся на диван. Мишель снял бомбер и повесил его на стул. Он открыл шкаф и начал переодеваться, а заодно думал, чтобы дать другу. В отличие от себя тот промок до нитки и мог заболеть. Единственным, что могло подойти другу стал махровый халат. Альбинос кинул его другу.

—Не стоило отдавать мне свои вещи, — проговорил Мариан, но все равно закутался в халат — чем теперь займемся?

—Стоило. В мокром ты быстро заболеешь. И не надо мне говорить, что ты закаленный и твой иммунитет намного лучше моего, — проговорил Мишель, закрывая шкаф — сперва я принесу тебе чай. А ты пока выбери, что мы посмотрим. Флешка к телевизору уже подключена. Пульт рядом с ним.

Он быстро ушел из комнаты, что Мариан не успел ничего сказать. Альбинос тихо зашел на кухню. Он потрогал чайник, чтобы проверить горячий ли тот. Его мама чистила в этот момент картошку. Мишель взял кружку, но та предательски зазвенела, задев ручкой другую.

—Дожили. Дома крадешься, как вор, — проговорила женщина, не отвлекаясь от своего занятия — это хорошо, что ты решил угостить гостя чаем. Но ради Мариана я бы забыла про гостиприимство. Из-за него у тебя нет других друзей. Еще немного он тебя подсадит на сигареты и алкоголь.

—Мам, давай не снова, — закатил глаза Мишель, кинув в кружку два кусочка сахара и налив заварку — Мариан очень хороший. Да, он бывает иногда грубым, но в отличие от других он не издевается над моей внешностью, а наоборот заступался за меня. Единственный человек, который стал моим настоящим другом. Да, мы иногда соримся и обижаемся друг на друга из-за разного чувства юмора или различный увлечений. Но разве бывают идеальные отношения? Особенно между друзьями. И, мам, какие сигареты и алкоголь? Это же плохо! К тому же мне четырнадцать, Мариану пятнадцать. Мы еще маленькие. И то что другие в тайне от родителей покупают это, не значит что мы будем повторять за ними и за взрослыми.

—Это ты пока так говоришь, — проговорила мама альбиноса, повернувшись к сыну — из-за него у тебя точно будут проблемы. Поверь мне. Я никогда тебя не обманывала.

Художник обречено вздохнул. Он уже понимал, что разговор в очередной раз заходит в тупик. Мишель налил в кружку воду и ушел. Не правильно, но по-другому уйти из этого разговора довольно проблематично. Быстрее чай остынет, чем выиграть в споре с мамой. Юноша вернулся в комнату. Мариан, за время отсутствия друг, успел разобрать диван и из пледа со стульями сделал крышу этого импровизированной палатки. Он лежал внутри в ожидании альбиноса. Мишель хихикнул и поставил кружку на столик, после чего залез к тому.

—Совсем как в первом и втором классах, — проговорил он, вытянувшись во всю длину — ну, так что посмотрим?

—А как же недовольство, что я тут хозяйничал без тебя? — наиграно разочаровался Мариан, потянувшись за пультом, и убрал включенный фильм с паузы — попробуй угадать, что я включил.

Альбинос еще раз хихикнул. Он понимал, что тот знал, что ничего против не имел таких построек. Приятно хоть не надолго почувствовать себя помладше. Друзья смотрели ужастик. Мишель было скучно, лишь в тех моментах, когда кто-то выпрыгивали или героев убивали, вздрагивал. Мариан же наоборот весь фильм был напряжен. Он старался не выдавать, что ему страшно, но это было очевидно, когда от жутких сцены или вздрагиваний друга переворачивался и чуть не падал на пол. Чай, забытый, так и остался стоять на столике, уже успев остыть.

Скрип в дверь. Свет резко включается. Парни вскакивают, ломая крышу импровизированной палатки, и рефлекторно ставят фильм на паузу. Это была мама Мишель.

—Что вы здесь притихли? — спросила женщина, стоя в дверном проеме. Она посмотрела на телевизор — вы ужастик смотрите? Вы что творите? Ужастики вредно смотреть. От них портиться психика. Невозможно спокойно спать. Люди становятся нервными, зашугаными или вообще становятся маньяками.

—Ну, мам, — протянул Мишель — от одного фильма ничего не будет. К тому же фильмы не влияют на становление людей маньяками.

—А ты откуда это знаешь? — спросила женщина, скрестив руки на груди — если скажешь, что прочитал это в интернете, то это не аргумент. Большая его часть путает людей и специально подменивают факты. Это все гнусный план инопланетян и других стран.

—Это, конечно, не мое дело, но вам следует меньше смотреть новостные каналы и рентв, — вмешался в разговор Мариан.

—Не вмешивайся, — пристыдила его репетитор по французскому — телевизор говорит правду, в отличие от интернета. А такое поколение, как ты подсаживаешь других на эти подтасованные факты.

Мариан тяжело вздохнул. Он понял, что пора прощаться. Парень снял с себя халат и направился к выходу. Мишель пошел провожать друга, по дороге схватив бомбер. Мариан обулся и, только собрался было выйти, как на его накинули вещь. Он обернулся и посмотрел на альбиноса.

—Ты чуть не забыл, — проговорил Мишель — ты без него замерзнешь, пока будешь добираться до дома.

Мариан кивнул. Он попрощался с другом и ушел. Мишель было неловко. Он в очередной раз поклялся мысленно сам себе, что больше не позовет того в гости, чтобы больше не возникали подобные неловкие ситуации. Альбинос не стыдился своей матери. Ему просто не хотелось каждый раз слушать ее недовольство.

На улице дождь так и не думал заканчиваться, а на оборот только набирал силу. Мариан обращено вздохнул и побежал на трамвай. Остановок для этого транспорта не было. Его пришел стоять и ждать под дождем, промокая насквозь. Трамвай в отличие от автобуса ждать оказалось не долго. Парень зашел в него и достал телефон, чтобы посмотреть время. Экран показывал полчетвертого. «Через два часа буду дома, — подумал Мариан. В этот момент ему пришло сообщение от дедушки с просьбой, когда тот пойдет домой, зайдет в магазин и купит хлеб и молоко — через два часа и тридцать минут буду дома».

На последних остановках народу было много. Пробиться через них было трудно, из-за чего парень пропустил свою остановку, и пришлось выйти на следующей. Дождь к этому момент закончился. Чапая по лужам, так как не все можно обойти, или перепрыгнуть, Мариан направился в магазин. Ему не хотелось сейчас идти за покупками, но просьба дедушки это святое.

Парень долго стоял у молочного отдела. Он выбирал молоко по дешевле. В основном причина раздумий была разница в цене в два рубля. Мариану не было принципиально какое брать, но дедушка его научил, если есть возможность купить что-то дешевле, то надо обязательно покупать. Определившись с молоком парень пошел за хлебом. Тут все намного проще. Просто взять булку мягкого белого хлеба. Прежде чем пойти на кассу он задумчиво посмотрел на свежую выпечку. Дедушка об этом не просил, но он решил взять для него пирожок с картошкой. Уже после этого Мариан встал в очередь в кассу. Она не была большой, всего три человека, и двигалась довольно быстро. Расплатившись за покупки, парень поспешил домой.

Он жил в недавно построенном десятиэтажном доме на первом этаже, что очень правилось ему. Не надо было ждать лифта, если бы тот перестал работать, то подниматься по лестнице на высокие этажи. Одним словом красота. Мариан поднялся и открыл дверь квартиры, так как сам ее закрывать.

—Я пришел! — крикнул он, разуваясь. В ответ тишина — деда, ты где?

Ничего не изменилось. Парень вопросительно изогнул бровь. Он с пакетом в руках пошел в зал. Там деда не было. Заглянул в спальню. Там его тоже не было. Мариана это начало беспокоить. Он зашел на кухне, по дороге достав телефон и набирая номер дедушки. Там на холодильнике обнаружил записку. Под звуки гудка начал читать. «Внучек, уехал на два дня к твоим родителям. Твоя мама попросила срочно приехать. Не скучай. Свари себе манку. Если что звони,» — гласило содержимое записки. Парень с тяжелым вздохом сбросил вызов и повесил ее обратно. Он вытащил из пакета пирожок, а все остальное убрал в холодильник. Ему не особо хотелось сейчас возиться с готовкой.

—Я уже испугался, — сам себе проговорил Мариан, переодеваясь в домашние — правда, было бы лучше, что он написал мне об этом в сообщение, вместо просьбы о покупке. Интересно, а как давно он уехал?

Он сел за компьютер и открыл вордовский документ с недоделанным докладом. Скучающи, пробегается глазами по напечатанному, после чего открыл вкладку, откуда копировал. Парень этим занимался не долго. После первого же зевка включил принтер и напечатал все как есть.

На следующий день друзья встретились у входа в школу. Они не договаривались. Это уже стало привычкой. Мариан чуть не опоздал. Он с трудом проснулся. Его голова ужасно гудела, а лоб был горячим. Парень не мог позволить себе прогуливать, особенно после обещание Лексе. Парни дали друг другу пять и зашли в школу.

—Как добрался вчера? — спросил Мишель, переобуваясь. Он заметил несколько помятый внешний вид друга — сильно промок? Чай горячий выпил?

—Да в принципе нормально. Правда, чем ближе был к своей остановке, тем больше народу становилось, — проговорил Мариан, решив не переобуваться — дождь к тому моменту к счастью закончился. Дедушка вчера уехал к родителям. Похоже, у мамы что-то случилось. Не знаю позвонить ли им или подождать два дня, пока он не вернется.

—Конечно же, надо будет позвонить, — проговорил альбинос, решив пока не поднимать тему внешнего вида того — вдруг у них что-то серьезно. Ждать два дня очень долго.

Мариан зевнул в кулак, кивая. Мишель покачал головой. Он взял друга под руку и повел в класс, так как не был уверен, что тот не дойдет сам. Мариан не стал особо возражать. Ему сейчас просто хотелось положить куда-нибудь голову и прикрыть глаза. Веки просто закрывались сами собой. Организм требовал сна и отдыха, протестуя, что парень оторвал себя от кровати. Мишель по-прежнему не решался спросить у друга все ли с ним в порядке. Он не был уверен, что тот себя плохо чувствует, а не просто не выспался.

Класс был большой. У доски была кафедра на ступеньке. Учительский стол стоял вплотную к первой парте у окна. Каждый следующий, горизонтальный, ряд был поднят на одну ступеньку вверх. Друзья сидели на самом последнем, но в разных углах. Мишель у стены, под портретами известных физиков, а Мариан у окна. Соседей по партам у них не было, но и вместе и не садили. Этому была причина. Парни отвлекаются друг на друга. Та самая галерка, которая что-то обсуждает и смеется, пока учитель объясняет тему. Друзей же это не очень расстраивало. Их же не в разные концы сажают или вообще в другом кабинете.

Мишель усадил друга на его место, потом пошел к своему, чтобы подготовиться к уроку. Он вернулся через пару минут и сел рядом с тем. Его все еще беспокоило состояние Мариана. Он все же решил спросить:

—Во сколько ты сегодня лег спать?

—Примерно часов в восемь или полдевятого. Точно не скажу, не смотрел на часы, но это в любом случае не особо-то и поздно, — пробормотал Мариан — а что случилось? Если ты насчет того, почему я такой уставший, то… Это просто сон хороший приснился. Я резко проснулся, не досмотрев его. Вот и спать хочется.

—Ты же мне врешь, — покачал головой альбинос — если бы дело было во сне, то ты не выглядел так, словно ты ехал в трамвае, а в сене или всю ночь работал над чем-то. Скажи честно, во сколько ты сегодня лег спать.

—Мишель, отстань. И так голова болит, так ты еще наседаешь, — продолжал бурчать Мариан, уронив голову на руки. Он решил попробовать вывернуть ситуацию — к тому же это вполне нормально, что некоторые люди уже просыпаются уставшими. У тебя тоже наверняка такое было.

—Нет, нет и нет! Это не нормально! — крикнул на весь класс Мишель, стукнув рукой по столу — люди не могут просыпаться уставшими, если у них не нарушен режим сна, что как раз не про тебя.

Это действие привлекло других одноклассников. Они с неким не пониманием посмотрели на друзей, а кто-то даже решил подойти к ним. Расспросы ребят это еще пол беды. Это обычное любопытство. Не каждый день они слышат, как альбинос кричит на кого-то. Мариан поднял голову и со строгостью посмотрел на приближающихся к ним любопытных одноклассников, заставляя тех развернуться и вернуться к своим делам.

Шум привлек внимание не только учеников, но и учителя. Мужчине не понравилось, что день еще не начался, его настроение уже портят криками. Он оторвался от листов с лекцией по сегодняшнему уроку и посмотрел на источник шума. Его источник не удивил преподавателя, а на оборот даже немного разозлить. Опять эта сладкая парочка. Мариана мужчина считал проблемный учеником, не смотря на то, что тот довольно прилежно учится. А Мишель, по его мнению, ровняется на своего друга, хотя это не так.

—Сейлан, Рубцов, что у вас опять там произошло? — строго спросил преподавать — нет ни дня, который прошел спокойно. Вы в школе, а не на базаре. Шуметь будете на улице, за пределами учебной территории. Если еще раз такое произойдет, то вы оба поедете в кабинет завуча.

—Простите. Мы больше не будем, — неловко проговорил Мишель, посмотрев на преподавателя, и виновато почесал затылок, после чего вернулся обратно к разговору с другом, но уже шепотом — Мариан, я же переживаю за твое здоровье. Расскажи все как есть.

Мариан в ответ на эти слова лишь неопределенно что-то промычал себе под нос, поудобней положив голову на руки и прикрыв глаза. Альбинос обречено вздохнул. Все зашло в тупик. Он не узнал причину такого состояния друга, но и волнения никуда не делось. «Почему же ты такой упрямый? — пронесся вопрос в голове юноши, поглаживая того волосам. Мишель убрал прядь парня за ухо — я твой лучший друг и, правда, хочу тебе помочь. Вдруг что-то случится». Художник случайно дотронулся лба того. Горячий. Альбинос на мгновение удивился, беззвучно открыв рот, но потом закрыл его и нахмурился.

—Ты мерил температуру? — спросил он.

—Ради интереса да, мерил. Градусник показал тридцать семь и восемь, — пробормотал Мариан, отодвинувшись на пару сантиметров от друга — это не так уж и много. Не тридцать восемь же. Можно и перетерпеть. К тому же от этого еще никто не умирал.

Возмущению альбиноса не было предела. В медицине он не разбирался, но этого и не требовался, чтобы понять, что с такой температурой лучше лишний раз пересидеть дома и попить противопростудные. Прозвенел звонок, оповещая о начале урока. Мишель встал со своего места и собрался подойти к своей парте, как его за рукав пиджака, школьной формы, остановил Мариан, не навязчиво притянув того обратно.

—Прошу, только не говори учителям. Не надо. Все в порядке. Я посижу так немного, и мне полегчает, — попросил он, все еще бурча — первый раз что ли?

—Ладно, — тяжело вздохнул Мишель — но если тебе станет хуже, то обязательно скажи мне.

Крашеный кивнул, отпустив друга. Альбинос только покачал головой, погладив того по голове. «Он совсем, как ребенок, — пронеслось в его голове, уходя на свое место и садясь за парту. Он посмотрел на больного — он же мне не расскажет, если его самочувствие ухудшиться».

Первым уроком была литература. Разбирали роман антиутопию зарубежного автора. Мариан не мог сосредоточиться. В голове была каша. Буквы плыли перед глазами. Конспект съезжал со строчек и вылезал за поля и на соседние страницы. Парень потер переносицу и виски, чтобы собрать мысли в кучу. Мишель тоже не мог толком сосредоточиться. Он переживал за состояние друга и часто отвлекался на того, косясь в его сторону. «Мариан… Ты… Козел… В таком состоянии не просидеть все шесть уроков. Ты же так можешь и в обморок свалиться, — пронеслось в его голове — подними руку и скажи учителю, что плохо себя чувствуешь. Не сиди и не мучайся». С одной стороны паника была вполне очевидна, мало ли какую подставу может выкинуть даже пустяковая простуда, но с другой — от просто недомогания еще никто действительно не умирал, особенно от такой температуры, как-никак не сорок. К тому же есть же люди, которые действительно способны ее игнорировать и спокойно продолжать работать. Только Мариан, увы, не входил в их число.

Эти мучительные сорок минут тянусь, словно три часа. Как только учитель сказал, что все свободны, альбинос быстро сгреб свои вещи в сумку и пулей оказался возле друга, который лениво убирал свои.

—Какой сейчас будет урок? — спросил тот, не поднимая взгляда на подошедшего.

—Физическая культура, — на пару секунд задумался Мишель — только не говори, что ты собрался заниматься.

—Ну, а что же ты мне предлагаешь? — вопросительно изогнул бровь Мариан, подняв взгляд на друга — предлагаешь сесть на лавку? Думаешь, мне позволят просто так отсидеться? Ты же знаешь бочку. Либо два, если нет справки, либо занимайся.

—Сходи к медсестре. Она… — начал возмущаться юноша.

—И что она мне сделает? Если вообще сейчас в школе, — перебил его тот — бочка и классуха не поверят, что меня отпустили. Скажут, что я симулирую, а ты меня просто выгораживаешь. К тому же я тебе уже сказал, что со мной все в порядке. Я смогу досидеть все уроки.

Мишель обречено простонал. Упрямость друга его убивала. Ему буквально хотелось выть от досады, из-за неудачных попыток переубедить того. Он хотел, чтобы пошел, но тот этого не сделает. Парень поднялся со своего места и вышел из класса. Альбинос поспешил за ним.

В коридоре было шумно. Младшие классы несутся, не смотря по сторонам и врезаясь в ребят постарше. Удивительно, что тем не налетают на двери. Дежурные и учителя пытались их остановить, но получалось только притормозить и заставить ходить шагом до ближайшего угла, за ним все повторялось. И вот друзья попали в это ситуацию. В них врезались два младшеклассника, стояло им зайти за углом. Мишель от неожиданности потерял равновесие и падает на мягкое место. Мариан же наоборот смог устоять на ногах, хмуро смотря на сорванцов. Извинений со стороны тех не последовало, а взгляд был проигнорирован. Они показали старшим языки и побежали дальше. Парень покачал головой и помог другу подняться. «Ну, и началка пошла. Могли бы хоть по сторонам смотреть, куда бегут, — пронеслось в голове альбиноса — и даже прощения не попросили. Это же не вежливо». В своих недовольных мыслях он не заметил, как подошел к лестнице и чуть с нее не свалился. Мариан успел его схватить того за локоть и оттянул назад.

—Нам наверх, — спокойно проговорил он, потянув друга за собой — физ-ру никто не любит, но сейчас не последний урок, чтобы попытаться с нее сбежать.

—Да, да, знаю, — пробурчал Мишель — я просто задумался. Давай уже быстрее поднимемся, а то все нормальные вешалки займут.

Мариан кивнул. Друзья поднялись на третий этаж. Они зашли в столовую, и вышли в коридор через дверь в другом ее конце. Можно было и в обход, но так быстрее и удобнее. По сравнению с первым и вторым этажами в коридоре на третьем царила, чуть ли не гробовая тишина. Здесь разместили выпускные классы. В самом конце коридоре находилась дверь с табличкой «спортивный зал». Альбинос потянул за болтающую ручку, у которой уже разболтались крепежи. Порой создавалось впечатление, что она держалась на честном слове. Раздался глухой скрип, принадлежащий на самой двери, а самой ручке. Первым зашел Мишель, а за ним Мариан.

Раздевалок так таковых не было. На стене практически у входа в зал были прибытии десять крючков. Под ними была подобие скамейки, внизу поделенная на секции, которые играли роль полок для обуви. У девочек ситуация была получше. У них было, какое-никакое, подобие комнаты. По сути это три стены с лавочкой в дальней стороне, на всю длину, и прибитыми над ними вешалками. Не честные условия, но разве у них есть выбор?

В классе друзей мальчиков было больше, раза так в два, нежели девочек. Мишель и Мариану повезло. Они пришли раньше одноклассников, а вот смех и перешептывания одноклассниц были слышны отчетливо. Представительницы прекрасного пола обсуждали новые серии любимого сериала и негодовали, что те выходят крайне редко, особенно в хорошем переводе.

—А помнишь, как в началке мы вели себя почти так же, обсуждая новый сезон мультсериала про поней? — спросил он, посмотрев на друга — или про рейнджеров с самураями?

—Обсуждал их именно то, а просто возмущался, что моим любимым персонажам уделили мало экранного времени, — поправил того Мариан — мне больше нравилось обсуждать теорий индии-хорроров про аниматроников.

—Да, тоже было интересно, хотя я не играл не в одну из тех игр, — заметил альбинос — все же нет ничего лучше, чем головоломок и японских ролевых игр.

—До сих пор нравятся эти игры, но по-прежнему ненавидишь азиатскую анимацию? — хитро спросил парень.

—Это не одно и тоже, — обижено надул губы юноша.

Мариан на это только посмеялся, потрепав того по голове. Вскоре стали подтягиваться и другие одноклассники. Стало заметно шумно. Друзья к этому момент уже были в спортивной форме. Они зашли в зал. Мишель сел на лавочку. Мариан же подошел к шведской стенки. Между перекладинами был баскетбольный мяч. Он спокойно взял его в руки. С усмешкой крашеный отошел подальше и забросил мяч в кольцо. Альбинос покачал головой и отвернул ее. «Ты это сейчас специально? Точно же грохнешься,» — подумал он.

Шум из «раздевалки» перенесся в зал. Кто-то сел на лавочку, кто-то присоединился к игре Мариана, а кто-то решил, пока нет учителя, потрогать канаты. Из девочек еще никто не вышел. Правильно. Зачем выходить куда-то и мерзнуть. Звонок в спортзале никогда не слышно, хотя и висит над дверью. Никто не интересовался из-за банального отсутствия интереса к этому вопросу. Как и в этот раз. Урок начался, но об этом никто не узнал, до прихода учителя. Но и ее заметили не все и не сразу. Свист свистка заставил остальных «открыть глаза» и «прочистить уши».

—Строиться, — коротко сказала преподавательница.

Этого было достаточно. Пару минут и все сидел на лавочке в том порядке, котором стоят в строе. От высокого мальчика к низкому и тоже самое у девочек. Не ровно, но учитель старается не смешивать и предпочитает подобным образом всех расставлять. Она направляется в раздевалку, чтобы проверить все ли вышли, а заодно и проверить аккуратно ли все расположили свои вещи, особенно мальчики, так как у них меньше для этого места.

Как и ожидалось те, кто был без формы, решили рискнуть и спрятаться, словно их нет в школе. Преподавательница спрашивает почему те не в форме. Кто-то полез в сумки за справками, а кто использует довольно привычные для всех отмазки: «Дома забыла» или «У меня кроссовки не высохли». Это не сработало. У тех у кого не оказалось справок с освобождениями потребовали дневников. Их тоже не оказалось, но зато был аргумент: «Зачем носить бумажный, когда у всех давно все в электронном виде?». Это не понравилось учителю. Она уперла руки в боки и ушла за классным руководителем. Все тут же начали перешептываться, так как понимали, что сейчас начнется.

Классная руководительца начала кричать, не успев зайти в зал, прямо в дверном проеме. Все тут же состроили вид, что ничего не понимают, особенно те, кто без формы и освобождения. Мариан закатил глаза и отвернутся. В очередной раз слушать этот цирк не хотел. Если бы под руки были наушники и телефон, то он бы без проблем включил сейчас бы музыку.

—Ни дня спокойно пройти не может! Что за класс мне такой попался? Самый худший за все время работы в школе! — кричала женщина. Учительница физической культуры стояла за ее спиной и со злорадной улыбкой смотрела на учеников — кто это вам сказал, что дневника уже не обязательно носить в школу? Даже старшие классы с ними до сих пор ходят. Возомнили себя, что лучше их? Свои порядки будете делать дома, а сейчас будете выполнять то, что предписано правилами школа. Не нравится? Забирайте документы и переводитесь в другую школу или на домашнее обучение.

—С радостью, только это легко только на слова, — огрызнулся Мариан, не переживая, что его могут услышать.

—Мариан, — тихо шикнул Мишель, посмотрев на друга, так как они сидели в разных местах, то дотянутся до того не было возможности.

Преподавательницы заметил этот неуважительный тон одного из мальчиков. Определить, кто это оказалось не трудно, так как многие покосились в стороны парня, тем самым выдавая его. Женщины подошли ближе и встали напротив обладателя крашенных волос.

—И как это понимать? — спросила классная руководительница — живешь с дедушкой и совсем от рук отбился? Тебя уже предупреждали, если ты не прекратишь, то быстро отправишься к матери. И почему твои волосы по-прежнему фиолетовые?

—Это лавандовый, — фыркнул Мариан, поправляя ту, словно оттенок что-то решает — я покрасил их недавно и не собираюсь убирать его. Со временем краска сама смоется.

—Не смей перебивать, когда с тобой разговаривает учитель, — возмутилась женщина — и дело не в цвете, а в том, что ты мальчик и не должен краситься, тем более так, словно ты вместе с девочками собрался на трассу. Если ты сейчас начал заниматься этим, то что дальше? Нарастишь себе когти и будешь пользоваться яркой косметикой? Сколько раз ты уже перечитывал устав школы? Когда до тебя уже дойдет, что мальчики должны быть мужественными. Ты же будущий защитник.

Мариан только закатывает глаза. Он понимает, что эти слова пустой звук. Набор уже заезженных фраз, которые говорят многим девочкам. У него и так голова гудела, так тут еще и дополнительно на мозги давят. Классная руководительница, только покачала головой. Она видит, что все ее слова проходят мимо ушей того. С проблемными учениками всегда тяжело. Остается только ждать, когда они доучатся до девятого класса и наконец, окончат школу, уйдя в техникум или колледж. Женщинам приходится вернуть свое внимание к первоначальной причине из-за чего все и началось.

—А теперь вы, — проговорила классная руководительница, обращаясь к девочкам без спортивной формы — а вы с кого берете пример? С Мариана? Девочки, я вас не узнаю. Вы же всегда были такими прилежными. Никогда ничего не забывали и не дерзили. Что с вами теперь произошло? Тоже надо начать вызывать родителей? Совсем уже расслабились к концу года и перед праздниками. Так дело не пойдет. Беритесь за голову.

—Извините. Мы больше так не будем, — в один голос сказали девочки.

—Смотрите мне, — погрозила пальцем женщина — если Марфа Валентиновна опять на вас пожалуется, то вы, вместе с родителями, пойдете к завучу.

Девочки с умным видом закивали. На деле же они, как и Мариан, не восприняли слова взрослых всерьез. Не первый раз, далеко не первый раз. Подобная ситуация еще повториться. Все это прекрасно понимали. Учителя тоже, но он упорно предпочитали делать вид, что дети одумаются и начнут себя вести правильно. Не как роботы или собаки Павлова, но хотя хоть не много близко к этому. Классная руководительница ушла, а урок, наконец, начался.

Пять минут бега вокруг зала. В теории он должен был быть легким, но на практике несколько мальчиков, которые стояли первыми в строю, бежали быстрее, а все остальные пытались не отставать от них. Учительница лишь наоборот подгоняла отстающих и напоминала всем, что срезать углы и зал нельзя. Это заставляло середину и конец еще больше отставать.

У Мариана все поплыло перед глазами. Он вышел из строя и несколько минут, пока учительница не видела, упорно делал вид, что завязывает шнурки, которых у него никогда не было. Вместо них были липучки, потому что с ними удобно. Немного отойдя парень вернулся в строй. В этот момент еще и преподавательница посмотрела в его сторону.

Бегать еще долго. Многие уже запыхались и вышли во внутренний круг, шли шагом. В основном это были девочки. Только им разрешалось выйти из строя, но и то не на долго. Учительница постоянно подгоняла их, чтобы те поскорее вернулись к бегу, ибо нечего долго прохлаждаться.

Мишель бежал почти в самом конце, с девочками низкого роста, так как другие его обгоняли, чтобы сократить отставание от остальных. Он же в свою очередь не особо стремился догонять впереди бегущих и попросту растрачивать свои силы. День еще не закончился, и выкладывать себя на всю нет необходимости. Выдохнешься, устанешь, и ничего больше не захочется делать. Альбинос по-прежнему поглядывал в сторону своего друга, все так же переживая за него. «Надо было все же настоять, чтобы он сходил к медсестре. Не знаю как, но я должен был это сделать, — пронеслось в его голове — он выглядит бледнее, чем на первом уроке. Мне это не нравится. Совсем на призрака стал похож. И он же мне не скажет, что больше не может заниматься».

Долгожданный свисток. Бег наконец закончился. Можно переходить на шаг. Строй выглядел ужасно, многие не на своих местах, а кто-то шел даже по двое. Учительница сказа направляющему провести разминку на шею, плечи и руки, пока идет отдых. Перед глазами Мариана вновь все начало плыть, но теперь и голова начала кружиться из-за наклонов ею. Парень все равно продолжал упорно выполнять разминку.

—Все хорошо себя чувствуют? — спросила женщина.

Все хором дали положительный ответ. Другого и быть не может. Если кому-то и станет плохо, то этого могут и не услышать. Но в очень редком и лучшем случае, если кому-то действительно плохо и был услышан другой ответ, то несчастного просто посадят на скамейку. И то это будет не на долго, только на всю разминку и часть специально-беговых упражнений. Альбиносу не понравилось, что его друг промолчал. Он подумал пару минут и решил сам подойти к преподавательнице, выйдя из строя.

—Что такое? — спросила та.

—Тут такое дело… Мариан… Он себя плохо чувствует… — замялся Мишель. Вся уверенность куда-то сразу же пропала — он еще на первом уроке выглядел неважно, а сейчас тем более.

—Не нужно говорить за других. У него есть свой язык. Я спросила всех. Он ничего не ответил, — уперла руки в боки женщина — а сейчас вернись в строй.

«Он же сам не скажет, так как упрямый словно осел, — подумал юноша. В слух сказать такое он не мог — да и в таком хоре и не услышишь, если кто-то скажет иначе. Это же невооруженным глазом видно, что с ним что-то сегодня не так». Все уже к этому моменту остановились. Учительница сказала растянуться по всему периметру зала и назначила двух человек, которые должны были провести разминку на оставшиеся группы мышц. После чего она ушлав свой кабинет, что находился в самом спортзале.

Наклоны туловища. Громкий счет девичьего голоса. Мариан делал упражнения раз через раз. Он пошатывался. В глазах, окончательно, темнеет. Парень с глухим звуком, падающего мешка с картошкой, знакомится с полом. Все замирают. Растерянность окутала присутствующих в зале. Никто не ожидал, что Мариан потеряет сознание. Мишель тут же рванул к другу, так как остальные тупо столпились вокруг того и явно не собирались помогать. Одна девочка все же догадалась побежать за учительницу. Альбинос же тряс Мариана за плечи и не сильно хлопал того по щекам.

Прибежала учительница. Она разогнала всех, чтобы те отошли от бедолаги, и попросила юношу сходить к медсестре и попросить у нее нашатырь. Тот не хотел идти. Тело потряхивало от переизбытка эмоций. Он не знал почему. Ему просто не хотелось оставлять друга в его состоянии. Но делать нечего. Пришлось бежать на первый этаж.

Медсестры на месте не было, а медкабинет был закрыт. Мишель запаниковал и судорожно пытался придумать, что теперь делать. Его начало трясти сильнее. К нему подошел охранник. Он поинтересовался у того, что произошло. Альбинос вкратце рассказал в чем дело. Мужчина задумался на пару минут и посоветовал пойти к Оксане Юривне, единственной учительницы технологии во всей школе, а по совместительству классная руководительница друзей. Мишель не хотел к ней идти, так как та будет больше других донимать расспросами больше, чем кто-то другой. Но и в этот раз у него не было выбора. На ватных ногах альбинос поплелся на второй этаж.

У Оксаны Юривны в этот момент шел урок. Девочки и мальчика были на неком подобии кухни: две плиты, столы, раковина и шкаф с посудой. Они готовили салаты. Учительница же в этот момент поливала рассаду в пластиковых стаканчиках. Уже совсем скоро ее класс и другие ребята, которых за ней закрепят, будут высаживать на школьных клумбах цветы, и поливать их, а точнее заливал до самых настоящих луж и ручьев.

—Оксана Юривна, похоже, это к вам пришли, — проговорил один из мальчиков, выходя в коридор.

Мишель зашел на «кухню». Женщина отвлеклась от своего занятия. Она поставила железный чайник на подоконник и пошла посмотреть кто там к ней пришел. Преподавательница нахмурилась, увидев альбиноса.

—Что у вас опять там случилось? — строго спросила та.

—Нам нужен нашатырь, — жалостливым голосом проговорил Мишель. Его голос дрожал, а в глазах заблестели слезы. Он уже не мог больше сдерживать эмоций из-за сильных переживаний — ему… Он потерял сознание! Я говорил ему, чтобы Мариан сходил к медсестре! А он… И медсестры тоже нет…

—Мишель, успокойся, — проговорили Оксана Юривна. Женщина удивилась этой новости, а еще больше ее удивило состоянии юноши. Она усадил его за свой стол, и принесла ему стакан воды — посиди здесь и успокойся. С Марианом будет все хорошо.

Мишель судорожно пил воду. Его плечи вздрагивали от слез. Успокоиться ему было очень трудно. Учительница нашла аптечку. Она погладила своего ученика и убежала в спортивный зал. Альбинос не мог долго сидеть. Он допил воду и, оставив стакан на стол, ушел в спортзал.

Мариан в этот момент только начал приходить в себя. Нашатырь не понадобился. Ноги парня лежали на пяти матах, больше не было, а на его лбу была влажная салфетка, которую дополнительно намочили водой. Перед глазами все плыло, а голова гудела. Мариан поднялся на локтях и помассировал веки. Салфетка упала со лба на колени. Его подхватили за плечи, подняли и довели до лавочки.

—Как твое самочувствие? Голова кружится? Ты хоть ел сегодня? — спросила учительница, садясь рядом с тем — ну, и напугал ты меня. Почему ты не сказал мне, что ты себя плохо чувствуешь? Тебя же за это никто бы не ударил.

—Все было нормально. Я не ожидал, что рухну, — проговорил парень, моргая чтобы окончательно нормализовать зрение. Вопрос про завтрак он предпочел проигнорировать. Ему просто не хотелось рассказывать, то что является личным — дайте мне пару минут и я снова буду заниматься.

—Нет, — строго отрезала женщина — ты пойдешь к Оксане Юривне и скажешь ей, что я тебя отпустила. Можешь попросить кого-то проводить тебя до дома.

Мариан хотел было возразить, как в спортивный зал вбежала классная руководительница. Она вздохнула с облегчением, увидев что с тем все в порядке и он пришел в себя. Преподавательница подошла к парню и присела с другой стороны от него. Она внимательно вглядывалась в лицо ученика.

—Оксана, надо отправлять мальчика домой, — проговорила Марфа Валентиновна — сколько бы уроков у них сегодня ни было, он не сможет отсидеть все.

—Согласна, Марфа, — кивнула Оксана Юривна — Мариан, сможешь дойти до дома сам? А дедушка тебя встретит?

—Не нужно. Мне уже на много лучше. Я смогу отсидеть оставшиеся уроки, — уверял Мариан.

Но преподавательницы пропустили мимо ушей слова парня. Они уже решили за него отправить его домой, и отказы принимать не собирались. Мариан тяжело вздохнул. Он пошел переодевать в школьную форму. В него влетел Мишель, снеся его с ног. Спина парня вновь упала в объятия пола, ее владелец шикнул от не приятного ощущения. Юноша же поцеловался с грудью друга, охнув от неожиданности и зажмурив глаза. Пару минут друзья соображали, что произошло. Их одноклассники засмеялся от такой картины. Марфа Валентиновна покачала головой, а Оксана Юривна всплеснула руками.

—Мишель, — позвал друга Мариана — мне нравится с тобой обниматься, но можешь слезть с меня? Мне неудобно так лежать.

—Ой… Да! Прости… — протараторил альбинос и быстро вскочил на ноги — я не хотел…

Он отошел от друга на пару шагов и отвернул голову, чтобы тот не увидел его красные от слез глаза. Крашенный встал, отряхнул сзади спортивные штаны. Он пару секунд посмотрел на друга и продолжил переодеваться.

—Куда ты так спешил? — спросил Мариан.

Мишель замялся. Ему было неловко рассказывать, что так сильно распереживался за него. Вчера разревелся из-за потери альбома, сегодня из-за Мариана, словно тот был при смерти, а не просто потерял сознание. Альбинос, молча, теребил край своей футболки. Неожиданно в его голове щелкнуло осознание. Парень переодевается. Урок еще не закончился. «Его отпустили? — спросил сам себя юноша, повернув голову в сторону того — это… Мариан! Я все утро тебя уламывал отпроситься домой, а тебя в конечном итоге все равно отпустили. Я что зря старался? Но одного его отпускать тоже нельзя».

—Тебя проводить до дома? — поинтересовался Мишель.

—Не надо. Я смогу дойти, — проговорил Мариан, но пораздумав пару секунд, передумал — если хочешь, то я не против, чтобы ты меня проводил до остановки.

Альбинос обрадовался. Ему хватило и этого, главное чтобы убедиться, что друг сядет в автобус. Он тоже начал быстро переодеваться. Мариан улыбнулся уголками губ. Счастливое лицо друга заставляло его подсознательно чувствовать себя лучше, хотя на деле на выздоровление это мало как влияет. Он подошел к преподавательницам и сказал, что нашел того, кто его проводит. Женщины кивнули, отпуская парней. Перед тем, как выйти из школы Мишель занес свой рюкзак в кабинет технологии, спрятал его под гладильной доской, так как он еще вернется обратно, а не уходит насовсем.

Автобусная остановка находилась через три дома от школы. Трамваи здесь не ходят. А автобус здесь только один и то он не доедет до дома Мариана. Тому придется делать пересадку. Всю дорогу Мишель причитал, что друг повел себя некрасиво и заставлял его переживать. Он пообещал, что будет звонить ему каждую перемену и спрашивать как у того самочувствие. Мариан только кивал, но мысленно обреченно простонал. Он понимал, что тот теперь от него не отлипнет, когда включил «режим няньки».

Друзья чуть не опоздали. Автобус как раз собирался уезжать. Мариан быстро попрощался с другом и побежал к транспорту. Водитель заметил парня. В любой другой ситуации он бы уже уехал, но в этот раз решил подождать, открыв переднюю дверь и впустив школьника. Мишель оставался стоять на остановке, пока автобус не исчез в дали. Он глубоко и не определенно вздохнул, уходя обратно в школу.

Урок физической культуры еще не закончился. Все играли в волейбол. Альбинос решил не переодеваться. Он сел на скамейку. Мяч летал по всему залу. Иногда он норовил попасть и по болейщикам. Им приходилось наклоняться или отодвигаться, чтобы мяч не прилетел по голове. Прихода юноши никто не заметил.

Свисток. Мяч ударяется о потолок и пару раз отскочил от пола, упав. Урок закончился. Преподавательница попрощалась со всеми и попросила убрать мяч и снять сетку. Все ушли переодеваться, кроме двух мальчиков, которые выполняли поручение той. Учительница заметила альбиноса и подозвала его к себе. Староста попросил его заодно забрать журнал, раз тот задержится. Мишель кивнул и пошел в кабинет к Марфе Валентиновне.

—Проводил его? — сразу же спросила женщина, открывая журнал и начиная его заполнять.

—Да, проводил. Я посадил его в автобус, — кивнул Мишель.

На этом вопросы закончились. Альбинос сел на скамейку и стал ждать. Минут через пять ему отдали журнал. Он ушел в кабинет физики, где был первый урок. Там никого не было. Все были в столовой. Мишель сел на свое место, но вспомнил, что его рюкзак остался в кабинете технологии. Благо он был напротив, и идти, далеко не требовалось.

«Мой рюкзак? Где он? — мысленно спросил сам себя юноша, не найдя своей вещи под гладильными досками — я точно помню, что оставил его здесь». Он заглянул в кладовку, где хранились грабли, метла лопаты, ведра и тряпки. Инструменты есть, рюкзаки нет. Заглянул в другую кладовку. Там была всякая всячина: учебники по черчению, газеты, пустые пластиковые стаканчики, шторы, верхняя одежда Оксаны Юривны и многое другое. Там пропажи тоже не оказалось. Проверять каждую советскую швейную машинку Мишель проверять не стал. Он вышел на «кухню», закрыв отделяя ее от остального класса. В мусорном ведре оказался рюкзак. Альбинос, то ли тяжело, то ли облегчено вздохнул, доставая свою пропажу. Выяснять как так произошло бессмысленно. Ответа все равно не получит.

—Проводил? — раздался голос классной руководительницы.

Мишель вздрогнул от неожиданности. Он не услышал и не заметил, когда подошла женщина. Альбинос прижал к своей груди сумку и посмотрел на женщину.

—Да, я проводил его до остановки и посадил на остановку, — кивнул он.

Оксана Юривна утвердительно кивнула. Она ожидала, что тот проводит Марана до самого дома, но и так тоже хорошо. Преподавательница хотела было уже отпустить юношу, как заметила в его руках портфель. Женщина нахмурилась.

—Зачем ты вытащил сумку из мусорного ведра? — строго спросила та — его кто-то бросил и не забирал. А, значит, он никому не нужен.

—Что? Но… Это моя сумка. Я ее специально оставил под гладильной доской, чтобы потом прийти и забрать его, — растерялся художник. Такого он не ожидал — как можно было выбросить мои вещи?

—Так значит твой, — Оксана Юривна нахмурилась еще больше — сам виноват. Надо было оставлять его в кладовке, а еще лучше взять его собой. А теперь иди.

Юноша только открывал и закрывал рот. Он не знал, что на это ответить. Женщина села за свой стол. Возвращать свое внимание к ученику она не собиралась. Альбинос только тяжело вздохнул и покинул кабинет.

Информатика у директора. Вероятность того, что он придет на урок была крайне мала, но даже если произойдет чудо, то в компьютерный класс их все равно не отправят. Мишель достал телефон и набрал номер Мариана. Тот ответил со второй попытки.

—Алло? Что случилось, Мишель? — раздался в трубке голос друга. Его было плохо слышно из-за окружающего шума. Он тоже ничего не слышал, что ему говорят из-за той же проблемы — перезвони позже. Я еще не доехал до дома.

—А… Ну, ладно. Я перезвоню тебе после информатики, — неловко проговорил Мишель, отключаясь.

Он забыл, что парню добираться до дома полтора часа. Из-за этого ему стало еще больше неловко. Юноша был рад, что в кабинете кроме него не было, иначе над ним бы смеялись. Мишель достал из рюкзака скетчбук. Приносить альбом в школу не удобно. Учебники занимают много места, а из не всегда аккуратного собирания вещей или перемены их он может помяться. Скетчбук в этом плане удобнее. Размер меньше и страниц больше.

Чистый лист. Карандаш сломан. Строгалки не было. Придется рисовать ручкой. Альбинос задумчиво грыз ее колпачок. Он не мог придумать, что ему нарисовать. Юноша достал наушники. Те оказались запутанными. Мистика, которая работает без вмешательства, стоит только их положить в карман. Они все равно запутаются, как бы не пытаешься избежать этой проблемой. Подключив их к телефону, Мишель стал выбирать песню.

Он был меломаном. Ему было все равно на слова песни или исполнителя, если его цепляла сама мелодия, то он будет слушать ее без четное количество раз. Даже сейчас классика сменялись корейским кей-попом, который переходил обратно к ней, на смену которой приходили произведения восьмидесятых годов или рок. И так по кругу.

Томная, порой рокочущая, мелодия струнных. Заигрывания с духовыми и клавишными. Бархатный баритон оперного певца, Евгения Кибкало. Именно он ведет арию, оркестр только подхватывает. Альбинос сидит с закрытыми глазами. Воображение рисовала прекрасный пейзаж. Голубое, чистое небо. Белые березки. Зеленая трава. Полевые цветы. В тени одной березы встретились двое: молодая дворянка в нежно-голубом платье и аристократ, что старше ее на несколько лет в темно-бардовом, почти черном фраке. Идея пришла сама собой.

—Я, сколько ни любил бы вас, привыкнув, разлюблю тотчас, — тихо подпевал Мишель, набрасывая первые линии нового рисунка.

На листе стали появляться небрежный, грубый набросок портрета. Ствол дерева. Человечек, который вскоре будет играть роль девушки, упирается спиной об него, второй — сидит на земле с другой его стороны. Вдохновение захватило, полностью поглотило, юношу. Он не заметил, как пришли одноклассники и в кабинете стало значительно шумно. Не услышал звонок. Альбинос, сперва, стал прорабатывать фон. Кругом березы. В дали дом. Высокая трава. Ручкой было очень неудобно прорабатывать мелкие детали. Одно неверное движение и исправить ошибку становиться очень сложно. Зачастую Мишель вырывал лист и начинал все заново, так как если исправить ошибку не удалось, то вскоре появлялись новые косяки. Именно из-за этого он не спешил переходить к людям. Рисование кистей рук и лиц довольно сильно выматывало нервы, и было не простой задачей.

На удивление директор пришел на урок, опоздав на пару минут, а не на ползанятия. В мыслях учеников, кроме альбиноса, в этот момент была одна фраза: «Лишь бы погода не испортилась». Мужчина поставил на первую парту проектор, попросив сидящих за ней девочек пару учебников, чтобы подложить под него. Он подключил технику к ноутбуку и все включил. Проектор еле слышно загудел. Директор достал распечатку списка класса и пошел по рядам, чтобы проверить наличие домашнего задания.

Класс зашевелился. Те, кто ничего не сделал сильно удивились. Они думали, что домашнего задания не было. Кто-то стал прятать тетрадь, чтобы соврать, что она забыта дома, а кто-то просил быстренько списать. Альбинос оторвался от своего занятия. Он хотел встать, чтобы выбросить вырванный лист. Увидев, что урок уже начался, быстро убрал наушники и достал тетрадь по информатике. Ему волноваться не зачем, так как к нему подойдут последним.

—Мишель, — тихо позвал юношу одноклассник, что сидел впереди него — ты сделал информатику?

—Да, — так же тихо ответил он, слегка навалившись животом на парту.

—Дай, пожалуйста, тетрадь. Я сфотографирую и отдам, — попросил тот.

Альбинос кивнул. Он протянул тетрадь однокласснику. Мальчик ее взял и принялся листать в поисках нужного конспекта. Директор к этому момент проверил первый ряд и почти закончил со вторым. Одноклассник сфотографировал записи художника, но возвращать тетрадь не спешил. Он снял обложку с нее обложку и надел со своей. Она была плотной и темной, чтобы скрыть, на чью фамилию и имя подписана тетрадь. Переписывание явно не входило в планы мальчика. Он решил рискнуть, таким образом, и подставить тем самым одноклассника под плохую оценку из-за отсутствия домашнего задания и тетради.

—Эм… Ты уже все? Можешь вернуть мне мою тетрадь? — спросил Мишель, почти ложась на парту — он сейчас подойдет к нам. Пожалуйста, верни ее.

—Не торопи меня. У меня сел телефон, но ты не переживай. Я почти закончил, — соврал мальчик.

Мужчина подошел к парте того. Он взял протянутую тетрадь. Пару секунду на нее посмотрел, после чего нахмурился. Директор не так хорошо знает почерк учеников и можно по нему различать, но сомнений у него не было, что это чужая тетрадь. Он перевернул страницу. Прошла тема и нарисованный на четвертинке морской котик, который держал рамочку и с примером решения задач. Мужчина перевел взгляд на альбиноса. О главном художнике класса он знал. Ему было все равно на его художества, главное чтобы это не мешало ему осваивать материал и помогает его лучше запомнить.

—В следующий раз поставлю двойку, если еще раз кому-то отдадите свою тетрадь, — проговорил директор, возвращая тетрадь владельцу.

—Хорошо. Больше так не буду, — пообещал Мишель.

Он чувствовал обиду, что его так нагло обманули. Обманщик хотел возмутиться, словно эта тетрадь принадлежит ему, но учитель уже ушел. Мальчику пришлось сдавлено попросить у одноклассника прощения. В мыслях он уже представлял, как выбрасывает скетчбук того в мусорное ведро, чтобы больше своими рисунками не рушить его планы.

Директор включил на ноутбуке задачник и пролистал немного вниз. Он внимательно пробежался глазами по условиям задач. Мужчина подошел к доске и мелом на ней написал перечень задач. Их было семь штук.

—Я с вами решу первую задачу, а дальше сами будете по одному к доске выходить, — объявил преподаватель.

Задачи были по теме информационный вес символа и объем сообщения. Две не слишком мудреные формулы и не такое огромное решение, в отличие от некоторых задач по физике, математике или химии. Но был один нюанс и подвох. Перевод одних единиц измерений в другие. Перепутаешь Кбайт и Гбайт, и все решение посыплется.

К доске директор вызывал тех, у кого не оказалось домашнего задания, чтобы исправляли свои двойки. Кто-то отказывался решать, кто-то пытался хоть что-то написать, даже если это не правильно и с тетрадкой, чтобы поглядывать таблицу измерений.

С горем пополам задачи были решены. До конца урока осталась двадцать пять минут. Директор задал подготовиться к контрольной работе, что будет на следующем занятии. Он отключат ноутбук и проектор и, попрощавшись со всеми, уходит. Класс остался предоставлен сам себе. Надеяться сидеть все будут тихо глупо.

По кабинету летали карандаши и стирательные резинки. Некоторые мальчики так играли. Девочки собрались группками и что-то активно обсуждали или смотрели на весь класс видео. Мишель покачал головой и достал наушники. Сейчас он рисовать не будет. Включил музыку и увеличил громкость, чтобы заглушить шум. Играющая песня почему-то ассоциировалась с главным героем готического романа Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея», хотя слова в ней была совершенно о другом. Есть более подходящие композиции, чем «Сумасшедшая жизнь» Тони Раута. Остальные одноклассники сидели и играли в игры на телефонах.

—Кину мир к твоим ногам, — тихо подпел альбинос.

В его голове возникла гениальная идея. Объединить в одном рисунке эту песню с прошлой оперной арией. Юноша только собрался приступить к реализации, как заметил, что один одноклассники стали запускать карандаши потолок. Один смог воткнуться кончиком квадрат панели. Все рассмеялись. Мишель удивленно хлопал глазами несколько секунд, после чего покачал головой. Его уже ничего не удивляло, после летающих из окна кроссовок и портфелей. Мальчики взяли стул. Самый высокий из них встал на него. Он смог достать карандаш, поднявшись на носки. Компания переглянулась. Они придумали себе новое развлечение.

В конце класса. На последней парте второго ряда расположились мальчишки. Они на «Камень, ножницы, бумага» решали кто залезет на нее. Альбинос предпочел дальше за ними наблюдать, переключив свое внимание на скетчбук.

Изначальный набросок был тот же, но отличие все же были. Дерево и два силуэта. Но теперь уже предполагаемая женская фигура сидела на земле, упираясь головой и спиной о ствол, а будущий кавалер стоял на его противоположной стороне, лицом к коре и вскоре будет прижимать к нему свой кулак. Грубая разметка еще двух человечков. У них еще не было четких поз, но это пока. Альбинос вновь начал прорисовку с фона. Вместо березок была черемуха. Цветы прорисовывать не стал. Этим он займется дома.

От своего занятия его отвел глухой, тяжелый звук, словно что-то большое уронили на деревянный пол. Он раздался совсем рядом с альбиносом, почти под боком. Не услышать было бы трудно. Юноша вздрогнул. Он вытащил из уха один наушник и посмотрел в сторону, откуда донесся звук.

Его одноклассник спрыгнул с парты. Это и было причиной этого странного звука. Но это было не самое удивительное. Вся компания хихикала. Взгляд голубых глаз несколько секунд смотрел на них, после чего пополз вверх. На потолке то и было самое интересное. В нем была дырка, которой до этого не было. Тот мальчик убрал один квадратик.

—Мне казалось, что это будет сделать куда сложнее. Они даже особо не закреплены, — проговорил он, обуваясь — теперь туда надо что-то запихнуть. Есть идеи?

—А давай… — задумчиво протянул другой, рассасывая карамельку и теребя в руках ее фантик — ну, давайте хоть этот фантик. Двигать эти секции все равно навряд ли будут.

Остальные члены компании задумались. Они сомневались насчет этого предложения. Фантик это было как-то несерьезно, да и зачем устраивать там еще одну мусорку, пусть и ради любопытства. К тому же про обертку конфеты все быстро забудут, нежели про ту же ручку или пенал.

—Зачем вам это вообще делать? Что тут может быть интересного? — спросил Мишель.

—Интерес не в этом, а интересно в плане реакции других, — проговорил первый, садясь на парту — пока всем все равно на то, что мы делаем, но это только пока.

Альбинос только покачал головой. Он решил закончить на этом разговор, но вместо того, чтобы вернуться к рисованию, продолжил наблюдать за этой троицей. Один из ее членов ничего не сказал. Он подошел к второй парте третьего ряда и наклонился к сумкам. Мальчик снял с черного рюкзака с принтом девушки-монстра брелок. Это было не большой шарик, чуть меньше ладони, серебристого цвета с длинной черно-красной кисточкой. Озорник вернулся к своим друзьям, демонстративно показывая свою находку.

—Давайте лучше это, — прошипилявил он.

—Ты уверен? — спросил первый, недоверчиво оттопырив одну бровь — если Юлька увидит, что ее побрекушки нет, то такое начнется.

—Не переживай. Все последствия я беру на себя, — отмахнулся шипилявый, уверив друга в своем выборе — к тому же вы сами хотели реакции других. Ну, вот. Теперь она точно будет.

Первый еще некоторое время с сомнением сверлил взглядом брелок, после чего все же взял его. Третий победоносно улыбнулся. «Это жестоко. Юля очень чувствительная. Ее легко расстроить, — подумал Мишель, покачав головой — эх… Она же не поймет эту шутку. Жалко, что Лекса болеет. Они подружки. И Лекса всегда заступалась нее. Но может я зря переживаю? Они же потом вернут брелок. И… Если бы Ермил был без своих друганов, то он бы навряд ли бы стал проворачивать подобное именно с ней». Постучав пальцами по столу, он все же решил, что при любом раскладе не хорошо, хотя бы, потому что брать чужие вещи без разрешения не хорошо.

—Может лучше, положите брелок на место, — проговорил Мишель, переключая включившуюся аудиокнигу на песню и убавляя звук.

—А тебе какое дело? Мы тебя трогаем? Нет. Вот и занимайся своими делами, — проговорил второй — неужели ты втюрился в Юльку? Ха-ха, тили-тили тесто. Когда свадьба?

Альбинос вопросительно изогнул бровь. Он не понимал связь между его просьбой и этими вопросами. Подколы, подколами, но сейчас они были не к месту.

—Баба Шура, а что вы делаете в школе, а не на лавочке у подъезда? — подколол того Мишель, изобразив искреннее удивление.

Компания рассмеялась. Они оценили данное сравнение и никто не остался в обиде. На этом их разговор закончился окончательно. Дальше его продолжать нет необходимости. Он все равно больше ни к чему не приведет. На парту к художнику кинули карамельку. Тот перевел взгляд на троицу и кивком поблагодарил за конфету. Мишель вернулся к рисованию, а его одноклассники к своему занятию.

Еримил вновь разулся и ловко запрыгнул сначала на стул, а потом и на парту. Он сел по-турецки и задумчиво стал крутить брелок между пальцами. Ему с трудом удавалось скрыть нежную улыбку. Мальчику нравилась Юля, но он довольно успешно скрывал этот факт. Только полтора человека были в курсе об этом: Алексия и Мишель.

—Если так подумать, то Юлька же у нас отличница, которая не откажет, если попросишь списать или помочь с домашкой. Дружба с ней плюс, как минимум в этом аспекте, — все так же задумчиво произнес Еримил — но внешность… Гадкий утенок он и в Африке гадкий утенок.

—А ты как будто у нас модель, красавец ты наш, — подколол друга второй.

—Ха, засчитано. Да, до актеров и мне еще далеко, не спорю. Но у меня все еще впереди, — не растерялся тот — но не стоит отрицать, что Юлька из всех девок в классе самая страшная.

—Зато с ней всегда есть о чем поговорить и это намного важнее внешность, — вновь вмешался Мишель.

—Ой, да кому ее начитанность нужна? — махнул рукой шипилявый — сам же тоже с ней особо не общаешься.

—Мне хватает и Мариана. С Лексой и Юлей я тоже хорошо общаюсь, но друг у меня всего один, — поправил того альбинос — зачем мне много друзей?

Третий только махнул на него рукой. Эти оправданиями его не впечатлило. Оно показалось ему банальным и примитивным. Еримил поправил толстые квадратные очки, думая на какую бы тему сменить разговор. Он только открыл рот, как в этот в кабинет зашла учительница физики с кипой тетрадей в руках. Мальчик тут же свесил ноги с пола и спрыгнул на пол. Женщина зашла за кафедру и убрала свою ношу на полочку.

Вся троица заметно напряглась. Преподавательница могла в любой момент поднять голову и увидеть дырку в потолке. Мальчики надеялись, мысленно молились, что та все же не посмотрит в их сторону и не заметит это возмутительное нарушение порядка и целостности кабинета. Но к сожалению их последствия их шалости. Женщина подняла голову. Она, молча несколько секунд, смотрела на последние парты, потолок тоже попадал в поле зрения.

—Я ничего не скажу Оксане Юривне, если вы сейчас же вернете все, как было и больше никуда лезть не будет, — строго проговорила учительница физики.

Все кто находящиеся в классе, кроме альбиноса и компании, обернулись назад, чтобы посмотреть, что там такого произошло. Реакция была самой разной. Кто-то удивлено хлопал глазами, кто-то пожал плечами и вернулись к своим делам, кто-то тихо хихикал.

Троице стало неловко. Это не входило в их план. Они пообещали, что больше так не будут делать. Преподавательница продолжала стоять, в ожидании, когда дырку закроют. Еримил разулся. Он залез на стол и вернул секцию на ее место, не заметно засунул туда брелок. Женщина одобрительно кивнула. Она взяла другую стопку тетрадей и ушла на следующий урок.

—Пронесло, — вздохнул шипилявый — ты же успел его туда засунуть? Правда, же?

Еримил кивнул. Он сел на стол, свесив ноги вниз. Мишель же закатил глаза. «То, что на вашу выходку закрыли глаза, еще не значит, что вы вышли сухими из воды, — пронеслось в его голове — Юля же может подойти к нашей классной или завучу, если они не вернут пропажу».

Юля зашла в кабинет, жуя яблоко. Ее младшая сестра поделилась им с той. Ничего не подозревая девочка садится на свое место. Пропажи она не заметил. Юля поправила хвост, распустив рыжие кудрявые волосы и заплетая его заново. Закончив с прической, она стала читать книгу, что лежала на парте, рядом с учебниками. Это был детектив от нового автора, который появился на полках магазинов совсем недавно. Наивный, плоский сюжет с минимумом самих расследований. Из-за этого книгу и невзлюбили. Юля же взяла ее ради интереса, чтобы посмотреть действительно ли книга вызывает больше недовольство, чем другие эмоции.

Два мальчика из компании разочаровались такой реакции, а точнее ее отсутствия. Они ожидали увидеть совсем другого. У них осталось два урока, а после последнего еще и совещание у учителей. Сидеть и ждать пока обнаружат пропажу рискованно. Еримил это и сам понимал. Он собрался вновь «разобрать» потолок, как в класс вбежала учительница математики. Тот быстро переместился с парты на стул.

—Дорогие мои, меня пригласили на открытый урок. Вы же простите меня? — проговорила женщина. Все наперебой сказали, что все нормально — я дам вам задание, чтобы вы не сидели без дела. Приготовьте двойные листочки и передайте это тем, кого сейчас нет в классе. Я потом приду на перемене и соберу ваши работы.

Возражать никто не стал. Дополнительная оценка лишней не бывает, особенно в конце четверти. Преподавательница хотела еще попросить, чтобы никто не списывал, но это смешно. Ученики все равно способ списать, даже если та попросит кого-то из коллег присмотреть за ними. Учительница же ушла, но сказала, что еще придет, чтобы принести листы с заданиями для самостоятельной работы.

Как только та покинула кабинет, все тут же зашевелились. Никто не был готов к внезапной самостоятельной работе и не знал, по каким темам она будет самостоятельная. Большинство окрестили Юлю и Павлика своей надеждой, что те дадут списать. Первая потому что никогда не отказывает. Второй пусть и не все задания правильно решает, зато быстро. Альбинос пожал плечами и вырвал из тетради двойной листок и стал рыться в пенале в поисках калькулятора, но его там не оказалось. «Дома оставил. Ничего страшного. Сегодня же нет физики,» — подумал Мишель и перевел взгляд на Юлю.

Девочка наклонилась к сумке, чтобы достать черновик. Тут-то она и обнаружила, что чего-то не хватает. Заметила пропажу брелка. Юля была растеряна. Она не знала, что делать. Не понимала, где и в какой момент потеряла его. Глаза испугано бегали, то по углам батареи, то по своей сумке.

Шипилявый первый из всей троицы заметил это. Он пихнул своих друзей и кивнул головой в сторону той. Второй хихикнул в кулак. Этого он и ожидал увидеть в первую очередь. А толи еще будет дальше. Мишель нахмурился, видя состояние одноклассницы.

—Довольны? — спросил он, краем глаза смотря на троицу.

—Почти, — проговорил второй из компании — подождем еще пару минут.

—Да, — практически беззвучно проговорил Еримил, но после чего добавил уже громче — давайте уже вернем, рисковать и сидеть дальше, только сильнее потом попадем.

—Да, да, не торопись, — отмахнулся шипилявый — и не ори так на весь класс, а то она поймет, чьих это рук дело.

Альбинос только покачал на это головой. Следить за этим шоу ему не хотелось, но и сидеть в стороне тоже. Мишель повернул голову в сторону Еримила, переглядываясь с ним. Он кивнул тому, понимая его безмолвную просьбу. Альбинос не собирался принимать участие в этом розыгрыше. Это была самая обычная помощь однокласснику. Он встал со своего места и подошел к Юле. Та в свою очередь рылась в сумке, мол, вдруг, когда брелок отстегнулся, все же упал в сумку.

—Привет, Юль. Можешь одолжить ручку? Моя закончилась, — попросил альбинос. Он растерялся на пару секунд, когда заметил, что на глазах той заблестели слезы. Это позволило сделать его наигранный вид, словно ничего не знал, более правдоподобным — что случилось? Тебя кто-то обидел? Или ты так переживаешь насчет самостоятельной? Все будет хорошо. Не нужно из-за этого переживать.

—Нет, дело не в этом, — покачала головой девочка, смахивая слезы — я потеряла брелок. Это подарок моего двоюродного брата. Я с ним и так редко вижусь, а тут еще посеяла где-то его брелок.

—Не переживай. Давай я тебе помогу, — предложил свою помощь художник — может он у тебя отстегнулся, когда ты переодевалась на физкультуру или обратно? Давай сходим и проверим, вдруг твой брелок действительно там.

Юля кивнула. Она ушла вместе с тем из кабинета. Второму и шипилявому это не очень понравилось. Они хотели увидеть, как та будет судорожно искать пропажу по всему классу. Но с другой стороны им было это на руку, так как можно спокойно сейчас вытащить припрятанный брелок и подбросить обратно в сумку.

Платиновый блондин вновь забрался на парту и принялся за потолок. Он отодвинул секцию и вынул брелок. Осталось только определиться куда подбрасывать. В пенал или все же в сумку. Еримил думал над этим долго, несколько минут. Шипилявый устал ждать. Он забрал у друга брелок и засунул в карман рюкзака, предназначенного для тетрадей или сменой обуви или спортивной формы.

Мишель и Юля вернулись за минуту до звонка. Брелок в «раздевалке» для девочек, как и ожидалось, они не нашли. Но альбинос уговорил ее проверить сумку еще раз на следующей перемене. Он предполагал, что троица за это уже должна была вернуть пропажу.

В класс зашла преподавательница. В руках она держала мультифору, в которой были четвертинки с вариантами. Она вытащила их, проверила, что они не перепутались. Женщина попросила двух ребят раздать каждому вариант и попросила всех, когда те станут сдавать работу вложить задания в листочки и сложить все на учительский стол. Присутствующие ответили, что все поняли. Преподавательница ушла, оставив класс решать все самостоятельно.

Пока альбинос проводил веселые будни в школе, Мариан дома изображал гусеницу. Он укутался в несколько пледов. Парень написал дедушке и попросил не рассказывать родителям. Тут и дал ему совет пить больше жидкости и хорошенько пропотеть. Мариан смог только укутаться. Пить чай или противопростудное у него не получалось, в горячем виде точно. Так же он смотрел телевизор. Точнее пытался и занимался этим в перерывах между сном. В эти моменты он и пил уже остывшие чай и лекарства. Лавандовые волосы были мокрые и прилипали: часть к лицу, часть к подушке. Пледы тоже были насквозь влажными, но снимать их явно не собирались.

В квартире было ужасно душно. У него ни сил, ни желания открыть окна. Дышать было тяжело. В конце концов Мариан не выдержал. Он сбросил с себя пледы на пол и подошел к окну. Ему мешали лучи солнца, что падали на него. Парень задернул шторы и все же открыл окно. Прохладный ветерок колышал висящую ткань. Мариан несколько минут простоял, возле окна, что-то вспоминая.

На автопилоте он дошел до кухни. Мариан открыл окно и там. Раз начал проветривать, то надо хотя бы еще одно окно открыть. Позже его внимание привлек холодильник. Есть особо нечего. Сварить себе чего-то настроения не было, к тому же надо будет следить за готовкой, что очень не подходило к наполовину спящему состоянию. Парень организовал пару бутербродов с сыром и маслом, после чего пошел принять душ. Сидеть весь потным такое себе.

На телефоны звонки от друга он не отвечал и не перезванивал. Мариан в эти момент в основном спал или притворялся, что спал, так как не хотел идти за телефоном, который лежал не рядом с ним.

Покончив с водными процедурами, он наливает чай и с тарелкой бутербродов уходит в комнату. Садится на диван. По телевизору шел какой-то второсортный российский сериал для домохозяек, хотя когда Мариан только включил канал, там были мультики. Смотреть эту муть не хотелось. Кнопка пульта заедала, поэтому приходилось набирать отдельно номер каждого канала. Парень наткнулся на какой-то старый сериал. Посмотрев его пару минут, он вспомнил, что это и удивился, что этот детектив из Великобритании до сих пор продолжают крутить по телевизору.

Время пролетело быстро. Бутерброды и чай закончился быстро, до раскрытия преступления не дотянули. За все это время парень даже не задремал. Он был сильно поглощен в сериал, тоже строя теории кто мог убить жертву. Серий показали не много, всего одну. Потом же все вернулось обратно. Мариан стал изображать кота. Спал и ел. И так по кругу. В большей мере был, конечно, сон.

Мишель же, наоборот, под конец учебного дня уже зевал и не хотел никуда. На друга он обиделся из-за того что тот не отвечал на звонки. Но юноша понимал, что Мариан болеет и тому нужно больше отдыхать. Он решил навестить его, но сначала надо было к Алексии, так как она сидит и ждет, что к ней придут и принесут домашние задание.

«Мариан, ты как? Уроки уже закончились. Сейчас поеду к Лексе, а потом сразу же к тебе,» — написал альбинос, стоя в очереди в раздевалку. Ему туда не нужно было, но пробиться через толпу тех, кому нужно было забрать верхнюю одежду, не представлялась возможностью. Оставалось только влиться в поток и осторожно так пройти через него. Переобуваться особо не хотелось, как и мыть потом кроссовки. Мишель выбрался из потока. Он выдохнул с облегчением и вышел на улицу.

Мариан прочитал сообщение от друга не сразу. Телефон лежал на тумбочке, а он на кровати. Поднимать свою тушку лишний раз ему не хотелось, но помня про альбиноса, через силу пришлось встать. Мариан взял телефон и стал смотреть, что там ему пришло. Он очень расстроился, прочитав сообщение, что не смог выполнить просьбу Алексии. Парень некоторое время думал, решая что написать в ответ. «Хорошо. Можешь мне купить апельсиночный сок? Я тебе потом отдам,» — спросил он в сообщении.

Алексия жила в десятиэтажном панельном доме. Он находился в пяти минутах от остановки, что было очень удобно. Но Мишель не знал, ни какой у той подъезд, ни какой этаж и квартира. Почесав голову, сел на лавочку, на площадке, что была рядом с домом. Он достал телефон, чтобы написать девушке, как ему пришло сообщение от друга. Альбинос хихикнул. Как выглядит апельсиновый сок, ему доводилось видеть, а вот про апельсиночный — нет. Глупая опечатка, но по-своему вызывает легкую улыбку и смешок. «Ха-ха-ха. Что? Какой? Хорошо, хорошо, посмотрю, есть ли такой сок в магазинах. Возвращать мне ничего не надо. Просто потом купишь для меня помидорочный сок,» — написал в ответ он, намерено исковеркав слово. Мишель нашел в группе Лексу и спросил у нее: «Привет. У Мариана температура. Я вместо него… Но… Можешь сказать свой подъезд и квартира? Просто я не знаю, куда к тебе подняться».

Алексия была в сети. Она была очень бледная. Горло хрипело и болело. Нос был забит. Девочка ела куриный бульон, когда ей пришло сообщение. Она ожидала, что оно будет от родителей, но это было не так. Удивление и радости захватили ее. Настроение сразу приподнялось. На душе было очень приятно, что кто-то из одноклассников решил написать ей. Лекса прочла сообщения. Ее немного расстроило, что Мариан заболел. «Приветик, Мишель. Миленький, я так рада, что ты мне написал. Скорее заходи в первый подъезд, поднимайся на третий этаж. Квартира двадцать четыре,» — написала та и стала ждать.

Во второй раз Мариан прочитал сообщение сразу. Он с непониманием смотрел в телефон, хлопая глазами или вопросительно изгибая бровь. Свою ошибку не замечал. Парень постучал пальцами по подлокотнику. «Где-то здесь есть подвох,» — проносится в его голове. Пролистывает на начало этой переписки. Вот тут-то Мариан и заметил свою ошибку. Ладонь ударяется о лоб. Ему было неловко, что совершил такую глупую ошибку. «Балда слепая. Апельсиновый, а не апельсиночный. Ты же меня понял? Томатный сок? Гадость. Давай лучше яблочный?» — глухо стучали пальцы по экрану, набирая сообщение и отправляя его.

Художник продолжал сидеть на лавочке, болтая ногами. На его коленях был скейтчбук. На новом листе были одуванчики. Маленькая девочка лет пяти качалась на качелях. Белокурые волосы заплетены в два маленьких хвостика. Глаза цвета кофе радостно блестели и жмурились от лучей солнца. Девочка так сильно раскачивалась, что с ее ноги слетела туфелька и приземлилась не подалеку от альбиноса. Тот не замечал, что происходит вокруг, погруженный в свое дело.

Ребенок охнул, почувствовала холодок, что на ее правой ножке не хватает туфельки. Она стала тормозить качели. Когда та остановилась девочка не спешила слезать с нее, ища глазами убежавшую обувь. Обладательница белокурых волос заметила туфельку и на одной ноге попрыгала к ней. Она села на скамейку рядом с альбиносом и стара обуваться. Подняв голову, покончив с этим делом, девочка заметила альбиноса. Та была очень удивлена, впервые в своей жизни видя людей с такой необычной внешностью. Для нее юноша был персонажем из сказки, который сошел со страниц книги и спешил вернуться обратно.

—Извините… Дядя, вы очень красивый, — проговорила она, заворожено смотря на того — вы похожи на снежинку. Нет скорее на прекрасного принца или на снежную королеву из сказки.

Мишель вздрогнул от неожиданности. Он оторвал глаза от рисунка, и посмотрела на цветок жизни в белом платьице с нарисованными подсолнухами на юбке, которого явно рядом с ним несколько минут назад не было. Осознание слов той до него долго доходило. Не часто его внешний вид осыпают комплиментами. Бледное, почти фарфоровое лицо медленно покрылось легким румянцем. Альбиносу было приятно услышать эти слова, особенно от ребенка, так как те видят мир несколько иначе.

—Спасибо, — все же смог выдавить он из себя, неловко почесав затылок. Объяснить ребенку такую особенность организма будет очень сложно для его понимания — но я не похож, ни на что из твоих сравнений. Моя внешность слегка отличается, но это всего лишь внешность. Я по-прежнему самый обычный, не примечательный человек.

—Но вы, же совсем белый, как снег, — продолжала гнуть свое девочка.

Альбинос только покачал головой, тяжело вздохнув. Доказывать что-то ребенку также как и объяснить ему, особенно совсем не знакомому тебе. Он вернулся к рисованию. Девочка присела рядом с ним. Ее глаза заблестели от восторга, когда она увидела рисунок одуванчиков. Мишель посмотрел на ту краем глаза.

—Нравится? — спросил он.

Ребенок закивала головой, продолжая неотрывно следить за действиями того. Художник улыбнулся. Он вырвал лист с рисунком и протянул его крохе. Девочка сперва удивленно хлопала глазами. Она не верила, что тот действительно отдает ей листок. Радости крохи не было предела, которую та пыталась скрыть.

—Это тебе. Не нужно так на меня смотреть. Я еще себе нарисую, — проговорил альбиноса — а теперь беги, играй. Твоей маме не понравится, что ты разговариваешь с незнакомым "дядей".

—Галя! — в этот момент раздался голос матери ребёнка, зовя её — Галя, подойти ко мне!

—До свидания, дядя. И спасибо за рисунок, — проговорила кроха, убегая к своей маме и показывая ей подаренный листок.

Мишель хихикнул и помахал девочки на прощание. Он достал телефон, чтобы посмотреть время и увидел два сообщения, от друга и девушки. Первым делом тот прочитал, что ему написала Лекса. Юноша внимание запомнил координаты, после убрал скейтчбук и карандаш в сумку. Определить первый подъезд было не трудно. Над железной дверью висела табличка. Синий прямоугольник с номером подъезда и цифрами, которые обозначали, по какую квартиру находится в нем.

Кнопки для набора номера квартиры для домофона были очень горячими, обжигая пальцы. Они нагрелись на солнце. Козырька над дверью не было. Альбинос постучал носком кроссовок по асфальту, думая как бы здесь выкрутиться. Идея была совсем очевидная. Тот натянул рукав до самых пальцев и начал набирать номер квартиры.

Противный звонкий писк. Мишель невольно скривился от такого не приятного для ушей звука. Но длился тот не долго, так сменился на более тягучие, мелодичные гудки. Дверь скрипнула. Кто-то с той стороны толкнул ее. Громкий, грозный и очень злой лай. От страха и неожиданности юноша быстро взобрался на лавочку.

Он не боялся собак, но когда на тебя буквально выпрыгивают с вероятность укуса, то тут любой испугается. Душа юноши ушла в пятки. Сердце бешено колотилось примерно в том же месте. По спине ручьями бежал холодный пот. Мишель трясся, пробиваемый мелкой дрожью, от страха.

Спрятаться на скамейке от такого огромного медведя, по сравнению с альбиносом, долго не получится. Зверь легко может до него дотянуться, и ему не обязательно было самому на нее забираться. Пёс продолжал лаять, угрожающи клацая зубами. Мишель не знал, как выйти из этой ситуации. Владельцу собак было все равно, на то происходило на улице. Ему главное, просто открыть тем дверь и уйти обратно, а остальное его не колышело.

—Стойте! Не уходите! Прошу, — в отчаяние закричал альбинос, паникуя еще больше — пожалуйста, помогите мне. Уберите свою собаку. Она лает на меня и не даёт мне зайти в подъезд.

—Ещё чего, — огрызнулся мужчина. В нос ударил запах перегара — Ты вообще кто такой, приведение? И что здесь забыл?

—Я просто пришел к своей однокласснице, — дрожащим голосом проговорил альбинос — прошу, меня ждут.

Мужчина только плюнул на асфальт и зашел в подъезд. Ему было абсолютно все равно на проблему юношу. Его даже не волновало, что овчарка может укусить того, по сути ребенка. Мишель задрожал еще больше, с трудом сдерживая слезы. Он боялся лишний раз шевельнутся.

Спасительная ниточка. Дверь подъезда открылась. Выходит мужчина с маленьким ребенком на руках. Малыш тоже испугался лая собаки. Его отец нахмурился. Он топнул и прогнал животное. Овчарка скалился и рычал, но все, же убежала прочь.

—Спасибо вам большое, — сдавленно проговорил альбинос, вздыхая с облегчением — вы мне очень сильно помогли. Вы меня спасли.

Он слез с лавочки и подошел к двери, вновь набирая номер квартиры одноклассницы. Мужчина успокаивал свое чадо, кивнув юноши, мол, не стоит благодарить. Тот подошел к дверь и открыл ее чипом. Мишель еще раз поблагодарил мужчину и шмыгнул в подъезд.

«Мне очень повезло, что вышел такой хороший человек. Эта зверюга могла меня загрызть. Ой, а как же я тогда выйду на улицу? Она же наверняка все равно будет на улице, когда я буду уходить,» — проносится в его голове, подходя к лифту. Ноги все еще дрожали после происходящего.

Лифт приехал через пару минут. Внутри он конечно страшный. Пол грязный, чем-то залитый. Стены обшарпанные. Мишель нажимает на кнопку с нужными этажом. Двери медленно закрывается и не спеша пополз вверх. Юноша провалился в свои мысли и пришел в себя, только когда стоял уже у нужной квартиры. Оказывается все это время, он набирал сообщение, жалуясь ему на ту собаку. Альбинос постучался в дверь.

Алексия, услышав стук, мигом оказалась у двери. Она посмотрела в глазок. Было темно. С трудом девушка нашла ракурс чтобы увидеть бело пятно. Тот, пусть и не светился, но все равно легко бросался в глаза. Лекса открыла дверь, впуская того.

—Привет, Мишеличка. Где же ты так долго был? — спросила она, обнимая одноклассника — чаю хочешь?

Девушка была довольно высокой для своего возраста. По сравнению с ней Мишель был миниатюрным. Русые волосы щекотали лицо того. Первым отстранился альбинос.

—Привет, Лекса, — выдохнул он — у твоих соседей собаки довольно… Милые?

—А… Оу… Ты столкнулся с ними, — замялась девушка. Волнуясь за того — тебя же не укусила овчарка? Соседи с пятого этажи. Их собаки большую часть времени проводят на улице. Бассет-хаунд еще спокойная, ласковая и в целом создание. А вот овчарка… Это ужас. Она еще и огромная. Даже не хочу знать, как они держат такую собаку в квартире.

—К счастью мне повезло, и меня не укусили, — уверил ту Мишель.

Девушка тяжело вздохнула. Она увела того на кухню и усадила за стол. Ей было неловко, что из всех соседей художник столкнулся именно с теми, у кого такая опасная собака. Не каждый ребенок может прогнать злого зверя. Между школьников висела тяжелая тишина, которую нарушал шум чайника.

—Я тебя потом провожу, — наконец нарушила тишину Лекса.

Мишель уронил челюсть. Такого предложения он не ожидал. Заставлять больного человека провожать его. С собакой юноша самостоятельно не справится, если снова столкнется с овчаркой. Это для него было очевидно. А тут девушка. Это ужасно неловко и неправильно.

Чайник закипел. Девушка отвернулась от одноклассника. С верхней полки она достала кружку. Добавила в одну чайный пакетик и сахар, в другую — пару ложек какао. Залила все водой. Пар красиво, словно языки пламени, струился из кружек к потолку. Алексия поставила перед гостем какао. Достала припрятанные пряники и крекери. Она пододвинули табуретку ближе к тому, садясь рядом.

—Не надо. Ты и так болеешь, а тут еще я, — пробормотал альбинос, отпивая немного напитка — я и сам смогу дойти до остановки.

—Мне же не трудно, — отмахнулась Алексия, беря крекер — если с тобой что-то произойдя по пути до остановки, то это я буду виновата, так как я была последними человеком, которого ты видел.

Мишель взял пряник, раздумывая над словами. «А вдруг она права, — пронеслось в его голова, надкусывая угощение — но я все равно не хочу ее беспокоить». Девушка постучала пальцами по столу. Она решили переменить тему разговора на более приятную. Решили по обсуждать старые сериалы и мультфильмы, которые в детстве смотрели многие. Альбинос оживился и с большой охотой присоединился к новой теме разговора.

Мариан же мотал круги по всей квартире. Ему было скучно. Он ждал прихода друга, но того еще нет. Сообщение про собаку его удивило. «Что у него там происходит? Где он? Что за собака на него лаяла? Его укусили?» — ком мыслей крутился в голове парня. Он сильно переживал за альбиноса. Дрожащими руками Мариан решил набрать номер друга.

Долгие гудки. Сердце сжимается. Дыхание замирает. Ожидание давит. Тишина. Раздается голос альбиноса:

—Алло? Мариан? Я тебя внимательно слушаю.

—Мишель, что случилось? Где ты? Тебя покусала собака? — протараторил на одном дыхании Мариан.

—Все хорошо. Я у Лексы. Меня никто не покусал. Не переживай, — ответил Мишель — потерпи немного. Я скоро буду у тебя.

Парень с облегчением выдохнул, услышав с кем сейчас его друг. Он сел на кровать, успокаиваясь.

—Хорошо. Жду тебя, — проговорил Мариан — только не попади ни в какую ситуацию.

Он завершил звонок и упал спиной на кровать, прикрыв глаза. Мишель отложил телефон, допивая какао. Он сидел на кухне один, так как девушка отошла тоже ответить на телефонный звонок. Юноша дождался возвращение той, после чего достал из сумки свой дневник, чтобы показать что задали им на завтра. Алексия сфотографировала запись.

Мишель собирался уже уходить. Он пытался переубедить девушку провожать его, но у него ничего не вышло. Та продолжала настаивать на своем. Ей не хотелось отпускать того. Ему пришлось смириться.

Они вышли из асфальта. На удивление и к счастью овчарку те не встретили. А вот бассет-хаунд спал под лавочкой. Услышав звук открытия двери, пес поднял голову. Он зевнул и продолжил спать. Алексия проводила одноклассника до остановки. Мишель обнял ту на прощание и сел в автобус. Телефон, наушники и музыка в них.

Автобус быстро добрался до нужной остановки. Альбинос вышел из транспорта и перешел через дорогу. В ожидании трамвая он посмотрел на электронное табло. Ждать нужного транспорта осталось тридцать пять минут. «Как же долго,» — тяжело вздохнул Мишель, наворачивая круги по остановке. Его глаза заметили продуктовый ларек. Он хотел было зайти в него за соком, но сомневался и боялся, что за время отсутствуя, пропустит свой трамвай. «Можешь все же быстренько сбегать? — спросил сам себя юноша, посмотрев на табло — я быстренько».

Маленький тесный ларек. В нем кроме полной женщины кассирши никого не была. Та разгадывала кроссворды и не сразу заметила посетителя. Альбинос взглядом пытался разглядеть на верхних полках маленькие коробочки сока. Разноцветные упаковки и виды газировок пестрили перед глазами. Женщина заметила юношу.

—Вам помочь? — немного грубым голосом спросила она.

—А? Здравствуйте, — вздрогнул тот — да, мне не помешает помощь. Мне нужна маленькая коробочка апельсинового сока. У вас он есть?

—Вам сок в картонной коробке или в стеклянной банке? — спросила кассирша.

Мишель задумался. Мариан не уточнял насчет упаковки. «На что влияет, в чем будет сок? — мысленно спросил альбинос сам себя — по сути, в основном это влияет только на цены. Так ведь? Думаю ему не особо это важно». Кассирша смотрела на него, ожидая ответа. Она его не торопила. В этом не было необходимости, так как клиентов не много, а решение кроссвордов может и подождать.

—Давайте сок в коробочке, — проговорил юноша — сколько он стоит?

—С вас двадцать четыре рубля, — проговорила женщина, кивая.

—Да, давайте, — проговорил тот, скидывая с плеч рюкзак, чтобы достать мелочь.

Она ушла за соком. Кассирша достала с одной из верхних полок нужную коробочку, чуть меньше маленькой пластиковой бутылочки. На упаковки красовался апельсин с ручками, ножками и глазками. Такое мультяшное, детское изображение цепляло глаз и невольно заставляло провести параллель с простым дизайном смешариков. «Интересно, будет ли когда-нибудь возвращение бутерброда. Мне кажется, что не просто голодная галлюцинация. Это один из самых таинственных персонажей,» — пронеслось в голове альбиноса, отсчитывая мелочь. Он протянул кассирше деньги. Та пересчитала, после чего одобрительно кивнула. Мишель убрал сок в сумку и, попрощавшись с женщиной, вышел из ларька.

Трамвай был полупустым. Альбинос приложил свой проездной к воледатору. Услышав одобрительный писк. Плата прошла успешна. Мишель присел у окна, возле зарядки. Казалось поезда пройдет спокойно. Но не следующей остановки зашло большая толпа народу. Свободных сидений не осталось. Альбинос не придал этому значению. Он достал наушники и стал слушать музыку. С каждой остановкой людей в трамвае прибавлялось. Юноши начал сомневаться, что сможет потом выйти из транспорта.

«Мишель, ты скоро?» — написал другу Мариан, уже не зная, чем себя занять. Он чувствовал себя намного лучше. Парень сидел на кухне и варил макароны. На сковородке нагревалось масло, а на столе оттаивала пачка котлет. Ему хватило бы и просто лапши, но есть пустые макаронные изделия не хотелось. Специи Мариан не трогает, так как не знал, какие нужны и, в каком количестве. Максимум, что он мог сделать, это посолить готовку. Тот взял телефон и написал другу еще одно сообщение: «Не забудь, пожалуйста, про сок. Я тебе сегодня же верну деньги за него».

Мишель не прочитал сообщения, так как разговаривал по телефону с мамой. Он не сказал ей, что пошел к однокласснице, а сейчас был на пути к другу. Женщина сильно волновалась за сына. Она говорила, что ее надо было предупредить и спросить разрешения, так как мало ли что могло случиться. Юноша убеждал, что все будет хорошо и что будет дома до того, как начнет темнеть. Про случай с собакой он промолчал. Так как она его не покусала, а просто напугала. Это значит, что и говорить об этом не обязательно. Альбинос попрощался с матерью, обещая маякнуть, когда поедет домой. Отключившись, он прочитал сообщение друга и подумав пару секунд ответил: «Буду через минут пятнадцать. Сок я уже тебе купил. И мы же договорились. Ты мне потом покупаешь томатный сок, а не вернешь деньги».

Альбинос смотрел в окно, на проезжающих не подалеку машины и на идущих по тротуару пешеходов. На одной из остановок, когда людей стало поменьше, напротив него села пожилая женщина. Та очень долго смотрела на него. Мишель сразу же почувствовал этот взгляд. Он вытащил из одного уха наушник и посмотрел на старушку. Пожилая женщина заметила, что на нее обратили внимание.

—Простите, девушка, — начала она — вам следует больше бывать на солнце. Вы ужасно бледные. Это очень вредно. И что это за седые волосы? Как вы добились такого красивого цвета? И почему вы в мужских брюках и рубашке?

—Простите? — не понял юноша, вопросительно изогнув бровь. Его, конечно, принимали за девушку, но у него не было предположений, что школьная форма явно пусть и спорный аргумент, но все равно в какой степени это можно было считать им — Мне показалось или вы назвали меня девочкой? Извините, но вы ошиблись и это мой натуральный цвет волос. Я не девушка, а парень-альбинос. А что касается моего внешнего вида, то девочки тоже ходят в рубашках и штанах. Но в моей школе девочки ходят в платьях и фартуках.

Он посчитал, что этого ответа старушке будет достаточно. Художник сказал, даже больше, чем отвечал обычно. Это должно было отмести все последующие вопросы у собеседницы. Он так считал и надеялся на это. Обсуждение чей-либо внешности, даже собственной, при посторонних и незнакомых людях не красиво и не правильно. Но пожилой женщине этого ответа было недостаточно. Она не поверила в особенности незнакомой ей девушки, а уж, тем более, что перед ней парень. Та не сильно постучала по чужому кроссовку, привлекая обратно внимания.

—А? — удивился Мишель, вновь убирая один наушник — что-то не так?

—Девушка, тебя разве мама не учила, что это не хорошо выставлять себя, тем, кем ты не являешься, — проговорила старушка — вы, молодежь, считаете это модным и крутым. Но это не так. Наоборот, же очень плохо и ненормально, когда девушка изображает из себя парня. Возьмись за голову. Твоя мама явно где-то не досмотрела, и ты попала под влияние загнивающего запада. И альбиносов не существует. Это сказки.

—Попрошу вас не трогать мою маму, — проговорил альбинос, закатив глаза — вы можете думать, что хотите. Я не собираюсь вам доказывать, что не вру вам и, пожалуйста, не решайте за других. Люди сами могут решать, кем хотят быть, и в этом нет ничего странного. Это не должно влиять на характер, ум, увлечения человека. Внешность же, по сути, не главное.

—Манер совсем нет. Воспитанием совсем не занимаются, — причитала та.

Юноша уже не слушал ее. Доказывать что-то сверстникам порой бывает трудно, а тут старшие поколение. Он переводит взгляд на экран, под потолком транспорта, и смотрит, какая сейчас будет остановка. «Осталось еще пять, и я на месте. Нормально,» — мысленно подмечает. Увеличивает громкость музыки, которая переключилась на рекламную паузу. Все это время Мишель слушал радио. Помех практически не было.

Прохладный ветерок провел своей неосязаемой рукой по белому фарфору кожи, целую в щеки. По сравнению с душным трамваем этот легкий холодок блаженство. Юноша потянулся и вздохнул полной грудью. Он поправляет на плечах рюкзак. Мишель быстро дошел до дома друга.

Домофон не работал. Железную дверь можно было открыть, не набирая номер нужной квартиры. Мишель перепрыгивая через одну ступеньку, поднимаясь на первый этаж. Дергает ручку нужной двери. Та оказалась открытой. Мариан так часто делал, когда кто-то должно был скоро придти. Альбинос тихо закрывает дверь. Глухой щелчок защелки. Юноша разувается и, оставив рюкзак в прихожей, на цыпочках пошел на поиски друга.

Мариан спокойно сидел на кухне и ел недавно приготовленные котлеты с макаронами, не подозревая и не услышав прихода гостя. Художник тихо подкрадывается к тому. Наклоняется к чужому ухо. Горячие дыхание опаляет кожу, заставляя парня заметно напрячься.

—Приятного аппетита! — крикнул альбинос и тут же отпрыгнул назад, к дверному проему — смотри, не подавись.

Парень вздрогнул, подпрыгнув на стуле. Он выронил вилку из рук, и та упала на деревянный пол. Мишель смеется. Мариан оборачивается назад и хмуро смотрит на друга. Юноша это заметил и пулей побежал в комнату, смеясь. Усмешка заиграла на лица обитателя квартиры. «Ах, ты ж хитрая жопа, — проносится в его голове, побежав вдогонку за другом — я же тебя поймаю».

Погоня. Детские догонялки. Заливистый громкий смех альбиноса, на всю квартиру, и более сдержанное хихиканье Мариана. Топот двух пар ног. Мишель спотыкается о ковер в гостиной и, не удержав равновесия, упал на него. Он растянулся на нем на животе звездочкой, все так же смеясь. Мариан же успел за тормозить, чтобы не повторить судьбу друга. На лице заиграла злорадная улыбка. Тяжесть на чужих бедрах, руки сжимают талию. Они медленно скользят вверх. Тело альбиноса напрягается. По спине пробежалась волна мурашек. Дыхание замирает. Чужие руки остановились возле подмышек.

—Я тебя поймал, — гордо объявил Мариан, начиная щекотать друга — я выиграл.

Альбинос начал смеяться еще громче, извиваясь под тем. Он, то прижимает руки к телу, чтобы парень не смог его щекотать, то пытался лягнуть его, чтобы сбросить себя. Из глаз брызнули слезы. Мариан не предал им значению. Он не видел лицо друга, так как тот не поворачивал в его сторону голову, и понимал.

—Мариан… Это… Не честно… — с трудом сквозь смех выдавил из себя Мишель, тоже не предав значению своим словам, так как понимал, что это из-за смеха — прекрати… Мариан… Хватит! Я больше не выдержу…

—Ты уверен? Я так не думаю, — проговорил Мариан, не сильно шлепнув по ноге друга, когда тот опять решил его лягнуть — не брыкайся и признай свое поражение, и я прекращу.

—Хорошо… Хорошо… Твоя взяла… Только перестань… — сразу сдался тот — признаю, ты победил… В этот раз.

Парень кивнул, довольный такой легкой победе, и слез с друга. «Я тебе потом еще отыграюсь. Он у меня еще попляшешь,» — уверил сам себя Мишель, садясь на ковер и поправляя растрепанную рубашку. Он был немного обижен на друга за его выходку, но это была детская обида, которая совсем скоро забудется.

—Ладно. Подурачились и хватит. Может, хочешь чаю? — спросил Мариан, вставая на ноги и направляясь на кухню — есть еще лапша с котлетами. Я сам их приготовил, будешь?

—Не надо. Я недавно пил чай у Лексы, — проговорил Мишель — но от лапши не откажусь. Ну, только немного.

Обладатель волос цвета сирени кивнул. Друзья ушли на кухню. Там он поднял с пола вилку и сполоснул ее. Мариан положил столовый прибор в свою тарелку. Он положил на тарелку пару ложек макарон и котлету. Мишель помыл руки и сел за стол. Перед ним поставили тарелку. Мариан приземлился рядом с другом и продолжил есть. Юноша взял ложку.

—Мишель… Так, что там у тебя произошло? — поинтересовался сероглазый, нарушая образовавшуюся ненадолго тишину — я про то сообщение. Ну, про собаку.

—Ça ne fait rien. Je ne veux pas me souvenir de ce qui s'est passé la veille3, — махнул рукой Мишель, уходя от ответа и показывая своя явное нежелание говорить об этом.

3. Ça ne fait rien. Je ne veux pas me souvenir de ce qui s'est passé la veille (фран) — Не важно. Не хочется вспоминать про то что произошло накануне.

Он помнил, что обещал все рассказать другу, но желание поскорее забыть недавний случай было сильнее. «Эта собака… Этот злобный лай и слюнявая пасть… — проносится в его голове, отдаваясь в ней эхом — здесь рассказывать нечего, но я не хочу этого делать». Мариан хмурится, смутно понимая, что ему только что сказали. Он постукивал вилкой по тарелке, ожидая рассказа друга. Такой пренебрежительный тон и отмашка его не устроили. «Если это было не важным, то ты бы мне не писал и не обещал все рассказать,» — подумал обладатель волос цвета сирени. Тишина вновь повисла на кухне. На давила на художника. Тому стало душно. Он расстегнул пару верхних пуговиц рубашки. Из-под нее выглядывала майка, в которой был на физической культуре. Альбинос уткнулся носом в тарелку, чтобы не смотреть на друга и не поднимать эту тему.

—Мишель… — начал обитатель квартиры. Он пару минут подумал и решил сказать на французском. Ему нужно практиковать язык, а не только воспринимать на слух — Moi... Je suis inquiète... Quel chien tu es... Tu as écrit? Demande... Ne le cache pas... Je suis à toi... .meilleur ami...4

—Хорошо, — обречено вздохнул Мишель — когда я пошел к Лексе, то у дверей подъезда встретил двух собак. Точнее их хозяин открыл им дверь, чтобы они вышли на улицу. Одна собака была спокойной, а вторая на меня стала на меня лаять и скалиться. Я думал, что она искусает. Хозяин же отказался помочь мне и отогнать свое животное.

—Ужас. Тебя точно не покусали? — обеспокоенно спросил Мариан, соскакивая со своего места и принимаясь осматривать на наличие травм руки друга.

—Мариан, прекрати! — завопил альбинос, вырывая свои руки — успокойся. Она меня не покусала, так что не паникуй. Единственное, что получил это испуг. Из подъезда вышел мужчина с совсем маленьким ребенком и прогнал собаку. А обратно до остановки ее уже нигде не было видно поблизости. К тому меня проводила Леса до остановки.

—Не пугай меня больше так, — проговорил сероглазый, не сильно стукнув друга по лбу и вздохнув с облегчением — будь в следующий раз аккуратней. Мало ли какие ситуации будут. Вдруг случится похожая.

—Поэтому я редко где-то бываю без тебя, — подколол того альбинос.

—Вот же хитрюга и подлиза, — Мариан только усмехнулся на это, покачав головой.

Перекусив, Мишель помог другу убрать посуду. Закончив с уборкой, друзья вернулись в комнату. Мишель принес свой рюкзак. Мариан достал свои учебники и тетради. Ребята сели на диван. Альбинос достал сок и отложил его в сторону, доставая свое. Друзья вместе стали делать домашнее задание. Они часто отвлекались на «Морской бой» и на сражениях ручках.

Час пролетел незаметно. Художнику пора было уходить к себе домой. Он сгреб все в сумку школьные принадлежности. Альбинос обулся. Мариан обнял друга на прощение.

—Увидимся завтра, — проговорил он.

—Обязательно. По-другому и быть не может, — ответил тот, кивая — куда мы денемся?

Мариан усмехнулся. Мишель вышел из квартиры, из дома. Ждать трамвая он не стал, быстрее будет сесть на автобус. Объятие холодного ветерка. По асфальту и траве прыгали воробьи, в поисках крошек. Улыбка, словно лучик солнца играла на лице альбиноса. День выдался насыщенным. Было много веселого и хорошего, было и что-то не приятное, скучное и выматывающие. Мишель поднимает голову вверх. По небу лениво плыли облака, закрывая солнце.

4. Moi... Je suis inquiète... Quel chien tu es... Tu as écrit? Demande... Ne le cache pas... Je suis à toi... .meilleur ami... (фран) —Я... Я же волнуюсь... О какой собаке ты... Ты написал? Прошу... Не скрывай... Я же твой... .лучший друг...

«Оно, наверное, тоже устало,» — проносится в его голове. В кармане завибрировал телефон. Альбинос подумал, что это мама и, не задумываясь, ответил, не посмотрев на номер. Номер был незнакомый, а вот голос на противоположном конце смутно оказался знакомым. Сердце невольно замирает. Это был голос дедушки Мариана.

—Здравствуйте? Евгений Олегович, это вы? — все же подал голос Мишель, остановившись — что-то случилось? Почему вы позвонили мне, а не Мариану? Вы ошиблись номером?

—Привет, Миша. Да, это я, — ответил пожилой мужчина — нет, я не ошибся. Ты сейчас можешь говорить?

«Евгений Олегович сократил мое имя до «Миши»? Случилось что-то серьезное,» — эхом отозвалось в голове юноши. Ноги подкашивались. Сердцебиение ускорилось, а дыхание наоборот замирает. Альбинос присаживается на бордюр, о перевшись спиной о мусорный контейнер. Ноги как можно ближе к этому бетонному ограничителю проезжей части и тротуаром, чтобы машина не переехала выставленные конечности. Брюки и рубашка испачкаются, но это пустяк, который останется незамеченным.

—Д…Да, я могу… Разговаривать… — с трудом выдавил из себя Мишель — так, что вы хотели мне рассказать? С вами все хорошо?

—Со мной все хорошо. Не переживай, — проговорил Евгений Олегович — Миша, ты лучший друг Мариана. Я знаю, что он с тобой не делится личным, чтобы не волновать тебя…

—О чем вы говорите? Я ничего не понимаю, — дрожащим голосом проговорил альбинос — это что-то связанно с Марианом?

—Не совсем, — пауза. Пожилой мужчина шмыгает носом — его матери стало намного лучше, но… За ней еще нужен присмотр… Миша, я завтра забираю внука и мы уезжаем к его родителям. Он тебе сам не сказал об этом. Но если ты останешься в неведении, то будешь переживать за него.

—Оу… Вот как. Я рад, что его мама пошла на поправку, — сдавленный голос. По щеке бежит слезинка — Мариан уже знает?

—Да, я ему уже передал, — проговорил Евгений Олегович — завтра вы еще успеете попрощаться, после школы… И прости, что побеспокоил тебя. До свидания.

—Ничего страшного… Спасибо, что поделились этим. Мариан действительно бы не смог рассказать мне этого, — уверил того художник — до свидания.

Настроение моментально испортилось. По мокрой дорожки от слезы, побежали другие. Улыбка стало натянутой. Ее тяжело удержать, ровно так же, как и сдержать всхлипы и слезы. В груди ноет и давит. Хочется высказаться, но некому. Через силу Мишель заставляет себя встать ноги. Они дрожат. Он их практически не чувствует. На автопилоте юноша добирается до остановки. Садится в автобус.

Мариан завернут в одеяло. Он прижимает к себе подушку, зарываясь в нее лицом и пуская в нее слезы. Парень был рад, что его маме стало лучше, но ему не хотелось бросать друзей. «Это день настал слишком быстро. Я думал, что уеду после девятого или после одиннадцатого, — проносится в его головы — Мишель… Лекса… Как я могу их оставить? Мишель же без меня ничего не сможет. Его же вновь будут все задирать. Он же не сможет постоять за себя. А Лекса… Я ей так и не успел признаться, а сейчас и вообще теперь нет смысла этого делать. Похоже не судьба». Он сильнее уткнулся в подушку, погружаясь в воспоминания.

Первые дни второй четверти первого класса. Все только вышли с каникул. Первым урок был классный час. Многие с большой неохотой пришли сегодня в школу. Мариан сидел на первой парте, напротив стола преподавателя, и болтал ногами. Он рисовал на листе бумаги фигуры через трафарет. Челка лезла в глаза. Мальчик нагнулся к своей сумки и достал из нее заколку. Он заколол мешающие волосы и продолжил рисовать Прозвенел звонок. В классе все затихли, в ожидании преподавателя. Через несколько минут зашел пожилой лысеющий и пузатый мужчина, их классный руководитель. Он окинул взглядом всех учеников.

—Проходи, не стесняйся, — проговорил преподаватель, посмотрев на дверь класса, за которой, скорее всего кто-то стоял — проходи, смелее. Классный час уже начался. Нам надо начинать.

Мариан поднял голову, с неким не пониманием смотря то на мужчину, то на дверь. Ему стало любопытно, кто это там боится к ним зайти. Мариан сдвинулся на соседний стул, чтобы лучше видеть. Мальчик сидел один. Он стал вглядываться в дверной проем. Но первоклассник никого не смог увидеть, как бы, не старался. Преподаватель покачал головой, подходя к дверям класса и заводя в него за руку миниатюрного миленького ангелочка. Носитель каштановых волос с восхищением смотрел на это создание. Его глаза заблестели. Он никогда никого не видел с такой красивой, в какой степени сказочной внешностью. «Эта девочка… Какая она красивая, — единственная мысль в голове Мариана. На лице невольно появился еле заметный румянец — интересно я смогу с ней подружиться? Нет. Я обязательно подружусь с ней».

—Класс, знакомьтесь, это Мишель Сейлан. Он новенький и сегодняшнего дня будет учиться вместе с вами. Не обижайте его. И я надеюсь, вы с ним подружитесь, — проговорил пожилой мужчина, окидывая взглядом кабинет еще раз в поисках свободной парты, после чего обратился к самому новенькому — Мишель, садись за первую парту, рядом с Марианом.

Альбинос неуверенно кивнул, садясь на указанное место. Мариан удивился. Он вернулся на свое место, смотря на нового одноклассника удивленным взглядом. «Что? Это правда, мальчик? Такого не может быть. Такая невинная ангельская внешность и у мальчика? — проносится в его голове. Ему не верилось, что новый сосед с ангельской внешностью не девочка. Он вглядывался в белое, фарфоровое лицо нового соседа по парте. Большие голубые глаза напоминали ему небо в солнечную погоду. Густой пушистый веер белых ресниц было довольно трудно разглядеть. Веснушки, усеивающие лицо альбиноса, предавали глазам выразительность — я все равно с ним подружусь».

Преподаватель положительно кивнул, когда новичок уселся и начал вести классный час, посвященный юбилею русского писателя. Мариан слушал в пол уха, в то время, как Мишель же наоборот был поглощен в рассказ классного руководителя. Сероглазый не сильно пихнул его в бок, привлекая к себе внимание. Альбинос беззвучно охнул от неожиданности. Он с не пониманием посмотрел на своего соседа по парте.

—Привет, — еле слышно, проговорил Мариан, первым начиная диалог — у тебя довольно необычные внешность и имя. Я раньше никогда не видел людей, похожих на снежинки. Это просто поразительно. Ты как персонаж из мультфильмов про принцесс.

—Спасибо? — так же шепотом неуверенно ответил Мишель, не понимая стоит ли принимать эти слова за комплименты. Розовый румянец, вызванный смущением, смотрелся лучами солнцами на снегу — Мариан, правильно? У тебя тоже интересное имя. Не слышал раньше о таком.

—Есть такое, — неловко почесал затылок мальчик — я и сам не слышал, чтобы кого-то так называли. Но разве это не придает индивидуальности?

—Да, думаю, ты прав, — задумчиво произнес новенький.

С того дня ребята и сдружились. Они были не разлей вода, проводили много времени вместе. Их редко видели по отдельности. Обладатель каштановых волос часто просил альбиноса, что-то нарисовать. Его впечатлял талант того. Альбиноса же он водил по разным паркам и скверам, где они кормили белок или уток. Мальчику хотелось позвать друга полазить по крышам гаражей, но каждый раз отдергивал себя от этой затее, боясь что тот может ушибиться.

Многие подшучивали, что Мишель специально держится рядом с Марианом, чтобы защититься от хулиганов, хотя те начнут его донимать только с третьего класса. Были и индивидуалы, которые шутя спрашивали, когда у тех будет свадьба.

В третьем классе альбиносу было действительно тяжело, из-за хулиганов, которые издевались над ним из-за его внешности. Он не скрывал, что искал помощь и поддержку в Мариане, понимая что из-за своего мягкого характера и слабой физической силы не мог дать отпор обидчикам, а так он не был любителем решать конфликты с помощью грубой силы. Сероглазый не отказывал друга, защищая его.

Пустой коридор. Их класс отпустили с последнего урока пораньше. Альбинос отстал от всех, чем и воспользовались хулиганы. Их было трое. Один из них схватил его сзади за шею и потащил за собой. Задиры заперли дверь в туалет. Они вытрясли все учебники из сумки несчастно.

—Прошу, не надо. Мы же обещали вести себя тише… — проговорил Мишель — прошу, верните мои вещи.

—А ну, замолчи, — получил тот пощечину от второго, который его удерживал — только из-за тебя нас могут найти.

—Что я вам сделал? Почему вы каждый раз лезете именно мне? — спросил альбинос, предприняв попытку выбраться из чужой хватки, дернув плечом вперед — пожалуйста, давайте, наконец, поговорим и разберемся в чем проблема и найдем выход, чтобы все остались довольными.

Хулиганы посмеялись. Они не собирались договариваться. В пустой портфель налили воду из раковины. Третий же, который до этого момента ничего не предпринимал никакого участия, поднимает с пола тетрадку. Этим хулиганов был Еримил. В начальной школе у него еще не было тех очков, которые будет носить в будущим. В тетради находились рисунки. Тот стал задумчиво разглядывать рисунки.

—Красивые рисунки. Жалко будет портить тетрадь, — проговорил Еримил — но ты сам виноват. Ты отличаешься от всех. Урод, который не должен был появляться в нашей школе. Моя мама говорит, что альбиносы заразные. В будущем у людей, которые долго находились рядом, будут болеть психическими заболеваниями и могут умереть от потери кровь, даже из маленькой ранки.

Альбинос потерял дар речи. Во рту все пересохла. В горле застрял комок обиды. С таким мальчик сталкивается впервые. Его обижали эти слова. Он надул губы и отвернул голову. Ему хотелось плакать. «Мариан, ну, где же ты? — мысленно звал друга Мишель — пожалуйста, приди сюда».

Сероглазый ждал того на лавочке, возле раздевалки и сторожил его куртку. «Куда он пропал? Как мог заблудиться в школе? Она же маленькая,» — не понимал он. Мариан отнес вещи в гардероб и отправился на поиски друга. Первым делом он решил проверить туалеты, так как в кабинет тот, по его мнению, навряд ли бы пошел. «Надеюсь меня никто не увидит,» — пронеслось в его голове, прежде чем зайти в комнату для девочек, так как в мужском, на первом этаже, не было. Там как на зло оказалась уборщица. Мариан пулей вылетел от туда, пока того не заметили. Сердце упало в пятки. Перед глазами пронеслась вся недолгая жизнь. «Это было плохая идея, — отголосок мыслей в пустой голове, пока ноги несутся на второй этаж — если бы она меня увидела бы, то такой шум бы поднялся».

Закрытая дверь в туалет насторожило третьеклассника. Он постучался, приложив ухо к двери и прислушиваясь к звукам изнутри. Хулиганы напряглись. Они нацепили мокрую сумку на голову альбиноса и затолкали его в самую дальнюю кабинку. Стук не прекращался. Еримил спрятал тетрадь в свой портфель, а остальные вещи одноклассника сгреб в железное ведро, которым мыли пол. Он подошел к двери и открыл ее, так как боялся вместе со своими друзьями, что это мог быть кто-то из учителей.

—А, это ты, — с облегчением вздохнул тот — Мариан, зачем ты так пугаешь?

—Я ищу Мишель. Ты его не видел? — спросил Мариан, проигнорировав слова одноклассника — и для чего вы закрылись в туалете? Что вы здесь делаете?

—Ты о чем? — состроил не понимающий вид Еримил, пытаясь перекрыть собой, вид на то, как его друзья держат дверь одной из кабинок — а ты, кстати, почему не ушел домой? И зачем тебе это приведение?

Каштанововолосый вопросительно изогнул бровь. У него возникло предчувствие, что что-то здесь не так. Он ловко просочился мимо того, который попытался его остановить и схватить за руку. Мальчик нахмурился, когда увидел эту картину.

—Мариан? Прежде ты что-то скажешь, то сразу говорю, это не то о чем ты думаешь, — проговорил один из держащих дверь кабинки — ты ничего не понимаешь. Это испытание для нового члена нашей банды. Это… Это девочка из «в» класса. Она сказала, что мы очень крутые и попросилась к нам, но отказывалась зайти сама, поэтому приходиться ее держать, пока испытание не кончится.

—Крутая банда? А давно вы ей стали? — спросил Мариан, скрестив руки на груди. Он не верил в этот рассказ — и девочка из параллели? С каких пор вы принимаете девочек в свой круг общения? Где-то вы мне врете.

—А тебе какое дело? — вопросом на вопрос проговорил тот, уходя от темы — иди куда хотел. Не мешай нам. Пока не получил.

Мишель все это слышал. Он уже снял со своей головы рюкзак и во всю стучался в дверь. Альбинос был рад, что друг пришел за ним, а не ушел домой. Сердце заколотилось быстрее. Ему хотелось дать сигнал тому. Он не придумал ничего лучше, чем кинуть выкинуть через вверх свою сумку. Перекинуть ее не удалось. Но Мариан все равно успел и смог заметить мелькнувшую вещь. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, как раздался крик запертого мальчика:

—Мариан! Я здесь! Помоги мне! Прошу… Мариан, не бросай меня здесь…

На глазах Мишель заблестели слезы. Нервы рвались, подобно ниткам. Страха не было. Но все внутри сжималось. Тело колотило дрожь. Альбинос чувствовал себя запертым ночью в тесной комнате в заброшенном доме на отшибе. Ему хотелось убежать. Спрятаться. Прижаться к кому-то.

Мариан нахмурился еще больше. Он сверлил взглядом своих одноклассников. Те стали плотнее к двери, не давая возможность открыть ее.

—Отойдите! — потребовал мальчик, расталкивая одноклассников.

Один из хулиганов потерял равновесие и упал на пол, ударившись плечом. Дружки тут же подбежали к своему товарищу, чтобы убедиться, что с тем все в порядке. Мариан открыл дверь и чуть сам не упал. Мишель налетел на друга с объятиями. Он прижался к нему, продолжая плакать.

—Эй, ты чего? А ну успокойся. Я же тебе говорил. Положись на меня. Пока ты рядом, то в обиду тебя не дам, — проговорил сероглазый, прижимая того к себе и успокаивая. Краем глаза он посмотрел на троицу — вам еще не надоело? Мишель слабее вас. К тому же трое на одного не честно. Найдите себе другое занятие, а не то мне скоро действительно придется подойти к Павлу Степовичу и рассказать, что вы к нему лезете.

—А сам-то? — раздался раздраженный шипилявый голос, огрызая — сам-то, почему постоянно крутишься возле него? Тебе что так же заняться нечем?

Мариан закатил глаза. Продолжать этот разговор и тратить на них время, уже не нужно было. Он проигнорировал слова шипилявого и взял друга за плечи и повел ее на выход. Друзья спустились на первый этаж, в раздевалку. Они молчали. Мишель на ходу вытирал слезы и сопли.

—Спасибо, что пришел на помощи. Я не надеялся, что ты не придешь за мной, — нарушил тишину Мишель. Он завис, держа в руках куртку — мои вещи! Они вытряхнули все мои учебники, тетради и пенал. Надо вернуться и забрать их!

—Хорошо, не переживай, — успокоил того Мариан — жди меня здесь. Я сейчас вернусь.

Альбинос кивнул, посмотрев другу вслед. Каштанововолосый перепрыгивая через ступеньку, быстро поднялся на второй этаж и зашел в туалет. Хулиганов уже там не было. Мальчик внимательно осмотрелся, в поисках вещей. Он хотел было уйти, как заметил, торчащий из железного ведра тетрадный лист. Мариан подошел к нему ближе и заглянул внутрь. Он достал все вещи друга и вернулся к тому. Мишель прижимал к себе пустой портфель, смотря в стену, где был написаны гимны страны и города.

—Вот держи, — проговорил сероглазый, запихивая в сумку свою находку.

—Спасибо, спасибо, что ты у меня есть, — проговорил Мишель, неловко почесав затылок — ты мой лучший друг… И прости, что приношу тебе неприятности. Мне неприятно видеть, что ты встреваешь в конфликты из-за меня.

—Да ладно тебе. Мне же не трудно, — отмахнулся Мариан, накидывая на себя куртку.

Но это было только воспоминания. Было много плохого и плохого, но они все равно были приятными. Сейчас же друзья могли лить слезы, отказываясь принимать ту жестокую истину, что им придется расстаться. Мариан открыто ревел в подушку, листая в телефоне совместные фотографии с другом. Мишель же мог только шмыгать носом и вздрагивал плечами, так как лить слезы в автобусе не мог. Пусть на и никто не обратит на него внимания. Но все равно он пытался сдержать свои чувства, так как потом не смог бы самостоятельно успокоится. Кисти рук мелко дрожали.

«Это же не справедливо! Почему именно он должен уехать? К чему вся эта спешка? Его же маме стало лучше, а не наоборот. Почему она не может сама к ним приехать? Мариан и Евгений Олегович смогли бы здесь о ней позаботиться. Ну, почему все происходит именно сейчас?» — судорожные мысли в голове альбиноса, которая соединялись в снежный ком. Он уже давно проехал свою остановку. Ему было уже все равно. Голос кондуктора, которые объявлял название остановок. Мишель пришел в себя, только когда в автобус зашел контролер.

—Молодой человек, вы меня слышите? — проговорила женщина, не навязчиво тормоша юношу за плечо — молодой человек, можно ваш билет?

Мишель ничего не ответил. Он молча протянул той маленький прямоугольный листик и проездной. Контролер пару минут вглядывалась в лицо того.

—Приятной поездки, — проговорила она, возвращая альбиносу его пластиковую карточку.

Тот в свою очередь кивнул. На ближайшей остановки он покинул автобус. Мишель лениво оглядывается. Он доехал до центра, напротив драм театра. Издалека можно было заметить огромные афиши, прикрепленные к самому зданию. На одной из них говорилось о премьере нового мюзикла по «Бременским музыкантам». На удивления так же была огромная пометка о возрастном ограничении, восемнадцать плюс. «Обычно для кого спектакль обозначают маленькими цифрами. Интересно, что же там такого наделали, — пронеслось в голове альбиноса, пытаясь отвлечься. Он достает телефон. Экран показывал полпятого вечера — жаль, что не смогу туда. Эх… Надо возвращаться домой. Мама будет переживать».

Не спеша Мишель перешел дорогу. В его голове по прежнему был туман. Домой идти не хотелось. Женщина сразу поймет, что с ее сыном что-то не так. Рассказывать, что произошло не хотелось. Идти было некуда. Стоя на остановке, альбинос нащупал в кармане листок. Тот самый, который Мариан вчера незаметно сунул в карман друга. Мишель пустым взглядом прошелся по написанному. «Хоки. Кто это? — немного зависает он, что-то или кого-то вспоминая — а, тот официант. Но откуда у меня его номер? Зачем он мне? Выброшу пожалуй его». Юноша подошел к мусорке, но в этот момент приехал автобус. Он забрался в транспорт, так и не выбросив листок.

Руки сами собой достали телефон и набирают номер официанта. Гудки эхом бьют по ушам. Альбинос не ждал ответа, когда с противоположного конца раздался усталый голос:

—Алло? Кто это?

Мишель молчал. Он кусал губы, смотря перед собой. Глаза на мокром месте. Собеседник занервничал, услышав в телефоне чьи-то всхлипы. Тот хотел отключиться, но теперь не мог это сделать, посчитав что человеку может нужна помощь.

—Успокойтесь. Давайте, сделайте глубокий вдох и выдох. Дайте мне знать, когда успокоитесь и сможете говорить.

Мишель продолжал кусать губы. На языке почувствовался металлический привкус. Он содрал кожицу с губ. На них появились капельки крови. Глаза заметались по автобусу. Альбинос решил послушаться официанта. Он сделал глубокий вздох до боли в ребрах и шумно выдохнул. Такую процедуру он проделал еще несколько раз.

—Извините, что заставил ждать, — еле слышно подал голос юноша — эм… можно уточнить, кто сейчас со мной разговаривает? Это Хоки?

—А? Извините, но я не могу этого сказать, — ответил собеседник.

—Я все понимаю. Вы, наверное, думаете, что это мошенники, — нервный смешок. Мишель не знает, как себя следует вести в данной ситуации — я Мишель. Вы меня не помните. Мы разговаривали в кафе, вчера. Я нашел в кармане листок с вашим номером. Вы скорее дали его мне.

—Мишель? А, тот художник, который оставил вчера свой альбом, — вспомнил официант.

—Да… Это я тот растяпа-художник, — еще один нервный смешок со стороны альбиноса — я наверное вам сильно мешаю. Зря я вам позвонил. До свидания.

—Стой! — крикнул в телефон Хоки — постой, не отключайся… Я не хочу лезть в твою жизнь. Но что случилось? Почему ты плакал?

—Не важно. Я не хочу это обсуждать. Слишком тяжелая тема для разговора, — уходит от разговора Мишель, вновь шмыгнув носом — мне сейчас очень тяжело. Мне хочется высказаться, но не могу.

Собеседник задумался. Теперь настал черед нервничать альбиноса. Он не понимал, почему официант хочет продолжать разговор. «Ничего не понимаю. Может, стоит отключиться, раз молчит. Его не должно это касаться, — проносится в голове юноши. Он сомневался. Палец, то нависал над кнопкой по завершению вызова, то телефон вновь находился у уха — зачем я вообще ему набрал? Как же неловко перед человеком. Хорошо, что он не видит меня сейчас». Автобус остановился. Взгляд голубых глаз переместился к окну. Зрачки расширяются. На остановке стоит Хоки.

—Вы здесь? — не решительно все же подал голос Мишель — все же мне лучше отключится. Еще раз простите, что побеспокоил вас.

—Подожди еще пару минут. Я сяду в автобус, и мы продолжим, — проговорил тот, забираясь внутрь транспорта.

У альбиноса упала челюсть. Он сжался на своем месте. Телефон выпал из рук. Юношу тут же его поднимает, случайно задев пальцем кнопку завершения звонка. Хоки его не заметил. Он сильно удивился, услышав гудок, обозначающий что собеседник отключился. Парень встает у окна, где обычно ставят коляски или самокаты, и сам набирает номер нового знакомого. Мишель запаниковал. Телефон вибрировал в руках. Отвечать было страшно. Хоки хмурился, когда не получил ответа. Он повторно набирает номер. «Настырный. Зачем ему я?» — запаниковал альбинос, отвечая.

—Мишель? Вы здесь? — спросил парень, когда гудки прекратились.

—Да? Вы что-то хотели? — как можно тверже проговорил он — я удивлен, что вы хотите до сих пор продолжать эту случайность.

—Ты считаешь, что это случайность, а вот я считаю как раз наоборот. Это судьба, — проговорил официант — к тому же тебе плохо. Я хочу помочь.

—Оу… Ну, как бы сказать… Я даже не знаю, что на это ответить, — замялся Мишель, почесав затылок — но зачем вам это? В чем выгода для вас?

—Мишель, ты очень хороший человек, — проговорил собеседник, поправляя пучок на голове — ты прекрасный художник. Хороший собеседник. Я никогда не встречал настолько невинного человека. И… Мне бы хотелось самому пообщаться с тобой по больше и стать твоим другом.

Телефон вновь выпал из рук альбиноса. Хоки обратил внимание на шум. Теперь он заметил своего собеседника. Парень завершил звонок. Альбинос удивился, что тот сам завершил звонок. Он пожал плечами и посмотрел в окно. «Может ему надоело или позвонил кто-то еще, — мысленно подметил юноша — хоть бы он меня не заметил». Чужая рука оказалась на его плече. Мишель вздрогнул. Он обернулся назад. Голубые глаза встретились с необычным цветом.

—Ой, какая встреча, — проговорил художник, делая вид, что не видел, как тот зашел в автобус — не ожидал, что произойдет такое совпадение.

—Да, я сам удивлен не меньше, — проговорил Хоки, пересаживаясь рядом с собеседником — и извини, если напугал тебя.

—Да, нет. Что вы. Не нужно извиняться. Я, конечно, не ожидал этой встречи, но вы меня вовсе не напугали, — отмахнулся Мишель.

Хоки несколько остановок пытался разговорить того. Мишель же давал только односложные ответы. Ему не было некомфортно, неприятно или неохота, как раз таки наоборот. Официанту это не нравилось. Он не знал, как поднять настроение своему собеседнику.

—Давайте посидим пару минут в тишине, — предложил ему Мишель.

Он протянул тому наушник. Парень вопросительно изогнул бровь, но протянутый предмет все, же принял. Альбинос включил классику, весенний вальс. Оставшуюся дорогу собеседники просидели в тишине, слушая музыку. «Странно. Сейчас мне так спокойно с кем так просто сидеть и слушать музыку. Я с ним толком не знаком, но в его компании так хорошо, как с Марианом, — пронеслось в голове юноши — это все не правильно, совершено не правильно. Что бы сказала мама, увидев это? Наверняка, что я общаюсь не понятно с кем. Она Мариана не жалует, а тут незнакомый человек. Что за день сегодня такой? Приду домой и закроюсь в комнате. Мне на сегодня достаточно новостей и неожиданных встреч». Хоки заправил прядь волос нового знакомого за ухо. Мишель дернулся, словно его ошпарили чем-то горячим. На его лице появился легкий румянец. «Что это было?» — мысленно спросил он, но вслух попросил:

—Не делайте так больше… Без разрешения…

—Ой, извини, — неловко почесал затылок официант — я просто хотел поправить выбившую прядь волос.

Сердце бешено стучалось в груди юноши. Ему было странно. Когда он с Марианом друг над другом шутили, то все было иначе. До смущения дело доходило, но сейчас все было иначе. «Что за день-то сегодня такой? Теперь еще и сердце колотиться, — это, конечно, мило с его стороны, спорить тут глупо и не с кем, но я, же не девочка, чтобы так делать».

—Все хорошо? — спросил Хоки. В его голосе чувствовалось беспокойство — тебе были не приятны мои действия? Или тебе некомфортно рядом со мной? Не стесняйся говорить. А то я тут настаиваю на общении, не спросив твоего мнения.

—Нет, это вообще не так, — замотал голове Мишель, поднимая наушник — мне не привычно просто. Мы с вами видимся второй раз. Вы с таким энтузиазмом пытались вывести меня на разговор и узнать о причине моих слез. А теперь еще и волосы мне поправляете. Как-то это не правильно.

—Не извиняйся. Я все понимаю, наседаю, — неловко проговорил Хоки — как раз моя остановка. Было приятно поговорить. Может, еще как-нибудь встретимся.

Он вернул альбиносу наушник и, встав со своего места, подошел к двери. Юноша убрал наушники и телефон в карман и тоже подошел к двери. Парень краем глаза заметил того, поняв что им, возможно, будет по пути. Автобус остановился, и знакомые вышли из него.

Ветерка уже не было. На улице было ужасно жарко. «Надо было взять с собой воду,» — пронеслось в голове художника, руками делая козырек от солнца. Он тяжело вздохнул и пошел в сторону дома. Хоки пошел рядом с тем. Им было действительное в одну сторону.

—Не хочешь у речки посидеть? У воды сейчас так хорошо, прохладно, — предложил парень.

—В следующий раз, — проговорил Мишель — меня мама домой ждет.

Хоки понимающи кивнул. Он хотел было уже попрощаться с тем, как им на встречу вышла мама альбиноса. Женщина посмотрела на своего сына, а после перевела взгляд на его компанию.

—Здравствуйте, Ульяна Григорьевна, — поздоровался обладатель необычных глаз.

—Здравствуй. Давно тебя не видела здесь, Хоки. Вы же переехали? — поинтересовалась та — и вижу, что ты подружился с моим сыном.

—Ну, да… Просто хотел возле речки посидеть, — проговорил Хоки, растягивая слова, явно что-то скрывая — я пожалуй пойду. Может, еще встретимся.

Он поспешил уйти. Мишель хлопал глазами, смотря ему вслед. «Он так быстро убежал. Надеюсь с ним все хорошо,» — пронеслось в его голове. Он не удивился, что мама знала того, так как та многим давала уроки по французскому языку.

—Милый, я не надолго. Мне надо съездить в книжный магазин, забрать заказ, — проговорила женщина — ключи у тебя есть. В холодильнике стоит суп, погреешь.

«Опять суп? — спросил альбинос мысленно сам себя, еле заметно поморщившись — недавно вроде был. Надеюсь суп не гороховый». В слух он не мог высказать маме, что этот вид блюда ему нравился куда меньше, чем любое другое. Мишель только кивнул и направился в сторону дома.

«Интересно Мишель уже добрался до дома? — подумал Мариан, сидя у окна и попивая сок — может написать ему и рассказать о том, что я завтра уезжаю? Нет… А может все же да? Он будет сильно переживать. Надо придумать ему какую-то отговорку, почему мы больше не увидимся». Он взял телефон и открыл электронный дневник. Завтра надо было им ко второму уроку. Парень задумался. Палец метался то возле иконки с приложением для просмотров видео, то возле социальной сети. Лавандововолосый тяжело вздохнул. Его разрывало от желания смолчать и от рассказать абсолютно все. Это был тяжелый выбор. Тяжелая ситуация. Он решил написать другу: «Привет. Может, завтра встретимся до начала урока? Мне надо тебе кое-что рассказать».

Мишель грел борщ. Его телефон вибрировал в кармане. Он поставил на стол тарелку и достал телефон, чтобы включить видео для просмотра за едой. Юноша заметил сообщение и прочитал его. «Привет. Поговорить? О чем же?» — написал он в ответ. Ему не хотелось говорить сразу, что уже все знает. Есть перехотелось. Мишель стал лениво елозить ложкой в тарелке. Он не стал дожидаться ответа друга и решил написать еще одно сообщение: «Но мне кажется, что я уже знаю, о чем будет разговор».

Мариан сразу прочитал сообщение того. Он начал писать ответ, как пришло второе. Телефон стукнулся о подоконник и упал на пол. «Он знает? Откуда? Дедушка ему уже все рассказал? Вот же подлец. Я же просил этого не делать. что мне теперь делать?» — запаниковал сероглазый. Он поднял с пола телефон. Его руки дрожали. Пальцы попадали не по тем буквам. С трудом набранный ответ: «Не понимаю о чем это ты. Не думаю, что ты знаешь что я хочу тебе рассказать».

Мишель заставил себя съесть пару рожек супа. Он включил первое попавшие видео. В нем читали анекдоты, а на фоне готовили тортики. Голубые глаза лениво пробежались по новому сообщению: «Знаю… Мариан, ты уезжаешь… Завтра после уроков». Отправлять это другу альбиносу не хотелось. Написать что-то другого нельзя было, не было идей. Сообщение улетело. Юноша стал ждать ответ, давясь супом, который он насильно в себя запихивал.

Марин смотрел прохождение какой-то игры. Он заметил уведомление о новом сообщении, но не стал открывать социальную сеть. Ему не хотелось читать его. Парню было страшно. Когда видео подошло к концу, он все же открыл сообщение. Сердце замерло. Ком воздуха застрял в горле. «Значит я все же был прав и дедушка ему все рассказал. Что мне теперь делать? Как выкручивать? — проносится в его голове — думай, Мариан, думай. Надо вывернуть ситуацию в другою сторону». Он постучал телефоном по своей ноге. «Оу, значит ты уже в курсе об этом… Но все равно давай встретимся завтра перед уроками?» — ничего другого придумать ему не удалость. Парень отправил сообщение другу.

Альбинос доел борщ. Тарелка стояла в раковине. Он налил себе чай и рылся в шкафу в поисках конфет. Там их не оказалось. «Где же они? Я точно помню, что у нас были вафельные батончики. Мне бы парочку к чаю. Просто воду пить не то,» — подумал тот, стоя коленями на табуретки и раздвигая пачки с крупой. Вытаскивая из шкафа запечатанные коробки с сахаром, как на него упали сладости. Юноша ойкнул от неожиданности. Он пошатнулся на табуретке, чуть с нее не упав. Мишель вытащил из пакетика два батончика, после чего вернул все на место. Он сел за стол и взял телефон. Долго думать над ответом ему не пришлось: «Хорошо. Давай придем, как к первому уроку и встретимся у ворот школы, а там уже посмотрим, где посидеть... И тебе надо еще рассказать все Алексии».

Мариан приготовил себе бутерброд с медом. Он нечаянно накапал вязкой жидкой сладкой субстанции на телефон. В голове всего одно слово: «блин». Парень рукой стер пальцами капли меда, после чего протер экран кухонным полотенцем. Он собрался включать вторую серию прохождение игры, как заметил сообщение. «Ты уверен? Может, ты ей расскажешь? Я не знаю, как ей подать эту новость, — написал тот. Парень подумал пару минут, после чего написал еще одно сообщение — я даже тебе бы не смог рассказать полностью эту новость. Если бы не дедушка, тоя бы придумал другую причину, почему мне нужно уехать. Прошу, не заставляй меня».

Мишель хрустел вафлей. Он пробежался глазами по новому сообщение. «Это должен сделать ты. Будет лучше, если она узнает это от тебя. Даже если это будет по переписке или по телефону, — написал альбинос, отпивая чай — прости… Мне тоже тяжело от этой новости. Но она больше поверит тебе, нежели мне».

Мариан ожидал такого ответа от друга. Он облизал губы, отложив телефон в сторону. Бутерброд был откушен, но дальше уже не лезло. Пропал аппетит. Сероглазый вышел на балкон, жмуря глаза от солнечных лучей. Он присел на деревянную табуретку, так как пол был грязный, чтобы на нем сидеть. «Мишель прав. Я сам должен ей все рассказать. Но мне страшно. Нет, дело не в страхе. Мне тяжело решится сделать это, — тяжелые скомканные мысли давили на мозг — эх… Дедушка, если бы ты был сейчас рядом со мной, то обязательно бы дал совет, как поступить».

Он так и не смог написать девушке. Мишель понимал это, так как знал на собственном примере, что его друг до последнего будет отмалчиваться. Он решил написать однокласснице: «Привет. Не мешаю? Ты же завтра придешь на занятия? Есть одно дело?».

«Привет. Конечно, не мешаешь. Что за глупый вопрос? — ответ пришел через пару минут — завтра с утра мне надо будет поликлинику. В школу я пойду скорее всего после завтра. А что за дело? Я могу попросить маму, чтобы я вышла пораньше, если дело срочное».

Альбинос задумался. «Да, дело очень срочное. Во сколько тебе в поликлинику? — написал он, допивая чай — тебе с Марианом надо будет кое-что обсудить».

Ответ и в этот раз пришел быстро. «Что? Он хочет поговорить? К чему вся эта спешка? Мишель, объясни, что вы там задумали?» — по сообщению было понятно удивление девушка. Оно не удивительно. Лекса не знала о происходящего. У нее не было идей, о чем с ней хотят поговорить и почему встречу назначает Мишель.

Юноша мыл посуду. Отвечать на сообщение мокрыми руками. Мишель включил микрофон и стал записывать голосовое сообщение, не отвлекаясь от посуды:

—Извини за шум. Надеюсь вода не сильно будет мешать. Я знаю, что это выглядит странно. Мариан должен был сам, но… Ты, же его знаешь. Он только пытается казаться тем, кто полностью разбирается и держит все под контролем. Я не могу тебе сам сказать сейчас для чего, вам нужно встретиться. Скажу только, что если вы не встретитесь завтра, то следующая ваша встреча может произойти не скоро. Ну, так ты сможешь завтра прийти к первому уроку?

Тишина. Ответа не от девушки, не от друга не было. Мишель сел перед телевизором. Он включила на флешки фильм жанра фантастика. «Похоже зря я все это затеял, — зря я в это полез. Мариан бы сам с этим разобрался. Надеюсь, он не передумает завтра прийти». Юноша уже не надеялся, что ему кто-то сегодня еще напишет. Он забылся об этом.

Экшен сцена в космосе. Альбинос полностью расслабился и казалось не надолго забылся. Он был полностью поглощен фильмом, смотря его не моргая и практически не дыша. Экран телефона загорелся. Художнику пришло сообщения. Он нехотя ставит фильм на паузу и берет в руки гаджет. Ему пришло сообщение от Хоки. Тот прислал ему открытку с красивым, пышным, букетом роз. Мишель сильно удивился этому. на его лице вновь появился румянец. «Должно здесь какая-то ошибка, — проносится в голове — это все очень странно. Мне это не нравится. Чего он добивается? Неужели все из-за того, что я нечаянно ему позвонил? Что мне теперь делать? Может написать и спросить его? Да, будет лучше, если я сделаю это». Но альбинос не мог придумать, что написать тому.

Мариан ушел с балкона. Он взял телефон и набрал номер дедушки. Гудки эхом бьют по ушам. Этот звук вновь нагоняет тревогу. «А если он не ответит?» — единственный вопрос в его голове. Гудки затихли. Парень затаил дыхание.

—Да? Привет, внучек. Что-то случилось? — раздался на том конце голос мужчины.

—Привет. Мне нужна твоя помощь, — вздохнул с облегчением сероглазый, пытаясь скрыть оставшиеся волнение — скажи, зачем ты рассказал Мишель, что нам надо уехать?

—Я не мог оставить его вне ведения, — ответил тот — сам бы ты не смог поделится с ним этой новостью. Ты с ним поссорился из-за этого? Чем мне тебе помочь?

—Нет. Дело не в этом. Он предлагает мне рассказать эту новость девочке, которая мне нравится, — покачал головой Мариан — я не знаю хорошая ли эта идею. Мне страшно. Я не имею представление, как и что ей рассказать. А вдруг она не захочет приходить? Или не захочет меня слушать? Что мне делать? Дедушка, подскажи, как мне сейчас поступить?

—Вот как. Это действительно тяжело. Первая любовь самая болезненная и тяжелая, — с грустью послышался голос Евгений Олегович — я думаю, что Миша прав. Тебе лучше будет поговорить с ней. Если тебе тяжело идти на встречу, то пойди вместе с ним. Так будет спокойнее. Ты можешь ей и написать или позвонить, но это будет уже не то.

—Хорошо… Я так и сделаю. Спасибо, — проговорил парень, кусая губы — передай маме «привет». И прости, что отвлек тебя от дел. Созвонимся завтра.

Он отключился. Мариан ожидал такого ответа от дедушки, но в глубине души ждал другого. Он глубоко вздохнул, набирая сообщение девушке: «Привет, Лекса. Не занята? Надо поговорить». Парню было страшно ждать ответа. Ладони вспотели. Ноги подкосились. Если бы рядом не было дивана, то он бы свалился на пол. «Мишель, ты был прав. Надо позвать завтра еще и Лексу,» — дрожащими пальцами написал другу.

«Привет. Как мило. Это мне? Должно быть здесь, какая-то ошибка, — написал Мишель. Он не заметил сообщение от друга, все еще думая над ответом официанту. Полностью стирает все что написал и пробует еще раз — привет, Хоки. Очень красивая открытка и цветы на ней, как настоящие. Мне очень приятно, так как не получал никогда ничего подобного. Но мне кажется, что произошла ошибка. Вы отправили открытку не тому человеку». Юноша сомневается. Вновь и вновь перечитывая свое сообщение. Прикусив губу, он неуверенно отправляет его своему новому знакомому. Альбинос заметил, что друг ему написал. Пробежался глазами по буквам. «Хорошо. Я ей уже написал, но она пока не ответила, ждать ли ее завтра к первому уроку,» — написал ответ тот. Ему хотелось рассказать другу про Хоки, но отдернул себя. «Завтра при встрече ему все расскажу,» — мысленно уверил себя Мишель.

«Спасибо, Мишель, — мысленно поблагодарил друга Мариан, читая его сообщение. В глубине души ему было обидно, что альбинос сам этим занялся — Хочу быть таким же уверенным в своих поступках и не колебаться при выборе своего пути». Он считал, что на это сообщение отвечать пока не надо. Парень посчитал, что лучше сперва дождаться, когда ему ответит девушка.

«Нет. Ошибки здесь никакой нет. Я специально отправил их тебе. Они показалось мне такими же красивыми, как ты. Знаю, что надо было какие-нибудь белые цветы, но красный больше подходит для тебя, — пришло художнику сообщение от официанта — это кажется странным, но я хочу пообщаться с тобой побольше, и узнать тебя поближе. Я пойму, если ты будешь против этого. Просто дай мне знать».

Сердце альбиноса билось все сильнее и сильнее. Щеки пылали красным, придавая лицу естественный цвет большинства людей из его города. Взгляд метался по комнате. Телефон был отброшен в сторону, на край кровати. Юноша пулей метнулся в ванную комнату. Холодная струя воды. Напор сильный. Брызги в разные стороны. Мишель умывает лицо. «Почему он это делает? Он хочет посмеяться надо мной? — проносится в его голове — я не знаю, что делать. Мне надо с кем-то посоветоваться. Маме рассказать? Нет, не сейчас». Махровое полотенце пропитано каплями воды. Альбиносу стало уже лучше.

На следующий день он не хотел вставать с кровати. Вчерашнее сообщение от Хоки все еще не выходило из его головы. «Не хочу выходить из дома, с кем-то общаться и куда-то идти, — подумал Мишель — нет. Я не могу подвести друга. Мне надо встать. Я не могу подвести друга. Он будет ждать меня». Водные процедуры. Завтрак. Юноша с большой неохотой этим занимался. Руки и лицо просто намочил. Суп греть не стал, обойдясь бутербродами. А вместо чистки зубов прополоскал рот. Его мама все еще спала и не слышала, как ее сын вышел из дома. Телефон стоял на безвучку. Уведомления о новых сообщениях отключены. «Если я не буду видеть от него сообщение, то он, скорее всего рано или поздно забудет о том, что мне вчера написал,» — уверил себя Мишель, забираясь в автобус.

Мариан же проснулся в приподнятом настроении. Температуры у него не было, но ради профилактики выпил противопростудное. Ему добираться до школы дольше, чем другу. Вставать раньше смешная затея. Можно поесть и в столовой. Парню не хотелось надевать школьную форму, раз для сегодня последний учебный день. Но и полностью в свободной нельзя. Черные джинсы. Школьный пиджак. Осталось что-то под него. «Белая майка, в которой хожу на физкультуру? А может похожую, только с подобием воротника, как у рубашки?» — спросил мысленно сам себя Мариана, держа в руках две футболки. Пару минут на раздумье. Выбор пал на второй вариант. Быстро одевшись, Мариан вышел из дома и сел на трамвай.

Первым прибыл на место сероглазый. Он посмотрел время на телефоне. Экран показывал, что до начала первого урока осталось тридцать минут. «Странно. Мишель должен был уже приехать. Может автобус задержался,» — не понимал Мариан, опираясь спиной о забор. Он зевнул в ладонь, смотря прямо перед собой, в сторону аптеки, что была через дорогу.

Мишель прибежал спустя пару минут. Он был весь всклокоченный. Лицо красное от усталость. Челка мокрая. По нему ручью бежал пот. Мариан тихо брызнул со смеху в кулак. «Взъерошен, как воробушек, — подметил он, смотря на друга — это так забавно. И мило».

—Привет. Давно ждешь? — спросил альбинос, переводя дыхание.

—Привет. Ничего страшного. Я сам только пришел, — махнул рукой Мариан — к тому же Лекса еще не пришла.

—Она все же придет? — удивленно спросил Мишель — она тебе ответила?

Сероглазый кивнул. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, как на плечи друзей опустились чужие руки. Те вздрогнули и обернулись. Там стояла Алексия. Вся троица посмеялась.

—Привет, мальчики, — улыбнулась та — извините, что задержалась. Мама отпустила меня на десять минут. Так давайте поскорее обсудим то, о чем вам так не терпелось поговорить.

—Давайте, пожалуй, для начала найдем место, где присесть, — предложил Мишель — за поликлиникой есть детская площадка. Может, там посидим?

—Почему бы и нет, — пожал плечами Мариан — я не против, а ты что думаешь, Лекса?

—Я тоже. Идемте скорее, а то время идет, — кивнула девушка, хватая одноклассников под руки.

Та пошла вперед, потащив ребят за собой. Те не возражали. Они шли с Алексией на одном уровне, чтобы их подруга не напрягалась. «Она торопится… Как же мне тогда в двух словах объяснить ей суть дела? — мысленно спросил себя сероглазый — хорошо, что Мишель рядом. С ним спокойнее».

Альбинос громко выразился, сказав что за аптекой находится детская площадка. Это место так можно было назвать с большой натяжкой. Дорожек никаких не было. Вся территория была покрыта жухлой, редкой травой. На земля было много битого стекла и прочего мусором. Страшные фигурки из дорожных шин, которые, по мнению тех, кто их ставил, должны были играть роль лошадей, зебр и медведей. Лица последних были облезлыми. Их кривые улыбки выражали отчаяние. Это были не единственные «игрушки». Большая гусеница, сделанная из шин, по которой надо было ходить. Облезлая одинокая качелька. На ее спинке и сиденье не хватало нескольких дощечек. За качелей была такая же деревянная облезлая горка. Скамеек не было. Троица устроилась на скамейке. Девушка посередине, парни по краям.

—Ну, так что? Теперь мы можем поговорить? — спросила Лекса.

—Да. Мариан, начинай, — проговорил Мишель.

Мариан глубоко вздохнул. Он теребил край пиджака, подбирая нужные слова. Девушка терпеливо выжидал. Наполнив полную грудь воздухом, парень на одной дыхании, практически без пауз протараторил все. Про уезд. Про его причину. Про свои чувства к Алексии. Мишель болтал ногами, постукивая пальчиками по коленкам и периодически отворачивая голову. Ему не было не комфортно. Он не хотел уйти. Художнику было неловко из-за поведения друга. Такого он не ожидал. «Ну, что ты как бревно? — мысленно спросил альбинос, смотря на уродливых медведей из шин — даже у этих страшилищ больше эмоций. Ну, что ты? Расслабься. Она тебя не съест и не ударит, если ты вложишь чуть больше эмоций». Девушка внимательно слушала, не перебивая одноклассника. Ее лицо выражала спокойствие и раздумье. Она встала с качели, когда Мариан закончил.

—Лекса? — спросил Мишель — что-то не так?

—Да… Просто… Извините, но если это все, то мне надо бежать, — неуверенно проговорила Алексия, теряя спокойствие, что было у нее пару минут назад — к тому же меня мама уже ждет.

В качестве подтверждения и совпадения ее телефон начал вибрировать. Девушка бросила тем слова прощания и, отвечая на звонок матери, ушла в поликлинику. Мариан погрустнел. Руки локтями упирались в колени. Лицо скрывалось ладонями. Плечи вздрагивали.

—Эй! Ты чего? Плачешь что ли? — удивился Мишель, заметив состояние друга. Он положил руку на его плечо — никогда не видел тебя таким.

Ответа не было. Альбинос тяжело вздохнул, поглаживая того по спине. «Что же мне делать?» — спросил он мысленно себя, не зная как помочь друга и подбодрить его.

—Не принимай все близко к сердцу. Дай ей время подумать над услышанным, как никак ты ей за раз вывалил все, — проговорил тот.

—Ты так думаешь? — шмыгнул носом Мариан, посмотрев на друга.

Мишель кивнул. Он достал из сумки сухие салфетки и протянул одну тому. Сероглазый вытер слезы и высморкался. «Я не такого ожидал. Это оказалось ужасной затеей, — проносится в его голове — встреча должна была быть другой. Лекса теперь, наверное, злится на меня».

—Ты молодец, — проговорил альбинос — правда, вел ты себя как заводной робот, но так, мелочь. А насчет Лексы не переживай. Да, это не правильно, что она убежала, но… Эх… Если честно, то я не знаю, как самому трактовать ее поспешный уход.

—Спасибо, что ты рядом, — проговорил Мариан — если бы тебя не было рядом, то я бы ничего не смог ей сказать. Жаль терять такого друга, но дедушка говорит, что в новой школе я найду себе новых друзей. Но разве можно заменить тебя?

—Почему сразу менять? — не понял Мишель — пусть мы и будем далеко друг от друга далеко, то мы не можем друг другу писать или звонить.

На это тот вновь промолчал. Он обнял друга прижимаясь к нему. Альбинос вздохнул. Он опустил ресницы и поглаживал его уже по волосам. «Даже если мы будем далеко, то все равно будем рядом, пока мы будем помнить друг друга,» — подумал тот, а вслух сказал:

—Пойдем в школу. Тебе надо умыться, а то весь красный из-за слез.

С последнего урока их отпустили. Друзья решили посидеть на лавочки возле школы и дождаться дедушки Мариана. Они молчали. Им не хотелось сейчас говорить. «Хоть бы время сейчас застыло и не нужно было уезжать,» — подумал парень, откинувшись на спинку скамейки. «Надеюсь, у него все наладится после этого,» — проносится в голове Мишель.

Серенькая старенька машина. Мариан обнимает друга на прощание. Друзья подходят к воротам. Лавандововолосый садится в машину. Захлопывается дверь. Машина трогается. Мишель смотрит ей в след. В груди все ноет. На губах играет легкая улыбка. Он обнимает свой портфель и идет на остановку. «Надеюсь, когда-нибудь мы встретимся вновь, — единственная мысль в его голове. Он достает телефон. Пропущенные сообщения от Хоки. Альбинос тяжело вздыхает, набирает его номер — Мариан сегодня сделал важный поступок, рассказал все Лексе. Я тоже должен с ним поговорить и все разузнать. Это будет тяжело, но я справлюсь».

От автора