Весь секрет в...

В кабинете было светло и спокойно. На столе лежала небольшая папка — личное дело. Господин Криштен провел рукой по обложке, словно приласкал.

***

Весь секрет — в свете.

Старик Дементий поправил плотную мешковину на маленьком окне и зажег фитилек.

Черная свеча — не из воска, а из таинственного состава, что он варил сам из известных только ему ингредиентов, вспыхнула ярким белым светом.

Аника застыла открыв рот.

Тени заплясали вокруг, тень Дементия встала за его спиной.

Вит нахмурился, по-мальчишечьи высунул кончик языка от напряжения.

Герка громко хлюпнул носом, на него шикнули, но в общей тишине это прозвучало очень громко.

Дементий не обращал ни на кого внимания, он только чуть повернул рукоятку своего Проектора.

Едва слышно щёлкнул металл.

И вспыхнул свет.

***

“Дементий Шпалль, принят в должность часового мастера по рекомендации господина Ри во второй год правления принца Альбрехта, и по сей день…”

Господин Криштен прервал чтение. Прикинул — второй год правления Альбрехта… это ж выходит уже тридцать с лишним… прилично, прилично.

***

Минутная стрелка сдвинулась к двенадцати и совпала с часовой.

Медные шестерни крутились ровно, но в глубине часового механизма звякнуло, щёлкнуло и в середине огромного циферблата открылась маленькая дверца.

На Часовой Башне зазвенело, потом к колокольцам добавились скрипки и флейты.

На самом деле, конечно, это были не скрипки, а что-то вроде большой колесной лиры.

Рядом с Собором стояла небольшая котельная, обеспечивающая паром и движением все механические приспособления, выдуманные стариком Дементием за долгие годы его работы.

Под звуки колесной лиры и перезвон колокольцев из дверцы в циферблате вышли куклы. Представление началось.

Прекрасная дама в сверкающем платье скользнула по своему маршруту, раз и навсегда заведенному механизмом и замерла ровно под огромной VI на часах.

Слева и справа из неприметных дверок вышли два рыцаря. Оба в сверкающих доспехах, оба пешие, оба подошли к прекрасной даме.

Прекрасная дама станцевала короткий танец с одним рыцарем, потом с другим. Потом оба рыцаря сразились друг с другом, но тут длинная кованая стрелка перешагнула на следующее деление и мелодия затихла.

Все трое раскланялись друг другу и зрителям и укатились по своим направляющим в свои дверцы.

Часы затихли до следующего полудня.

На площади перед Собором собралось немало людей, которые захлопали в ладоши… и разошлись по своим делам.

Словно мелодия, что оживила кукол, вытянула подвижность у людей вокруг — заставила их смотреть восторженными глазами представление.

Каждый день — новое.

***

Господин Криштен убрал подзорную трубу, с помощью которой он смотрел из окна кабинета на представление.

Как он и думал, ни одна кукла не отбрасывала тени, ни одно колесико не крутилось, никаких желобов не открылось, чтоб провести кукол по их маршруту.

Да и неудивительно — иначе Дементию Шпаллю пришлось бы каждый день переделывать всю площадку перед циферблатом.

— Колдовство, — тихо сказал господин Криштен.

***

Весь секрет — в тенях.

После вспышки света дети затихли. Затаили дыхание.

Могло показаться, что они вовсе пропали в тенях, отброшенных ярким светильником. Не слышно было ни сопения, ни хлюпанья носов, ни взаимного шиканья.

Тени, тени, тени затопили маленькую каморку за механизмом огромных часов.

Медленно вращались огромные шестерни, быстрее — шестеренки поменьше.

Снизу поднимался толстый ремень, передающий вращение от огромного вала.

Качался маятник, отсчитывая секунды, поскрипывал шкив, едва слышно потрескивал горячий воздух вокруг горящего фитиля волшебного светильника старика Дементия.

Но все это не было видно — яркий свет слепил и отбрасывал глубокие тени.

Тени качались и танцевали. Тени плясали вокруг колес часового механизма, тени скрадывали…

И тени спрятали детей.

Аника, Вит, Герка — пропали, как не было.

***

“Ри, он же, Мастер Рикардо, профессор Механики, лорд дома Черного Столба.”

Строки в толстом томе были ровными и сухими, как сама история… но каждое слово скрывало за собой большие, очень большие намеки.

Дом Черного Столба двадцать лет назад был лишен всех привилегий, а его члены — частично были казнены, частично — разъехались в изгнание.

Обвинение — чернокнижие.

И вот, этот самый Ри, весьма вероятно, колдун, давал рекомендацию для Дементия?..

Господин Криштен криво улыбнулся.

***

Узкая лестница скрипела и грохотала неровно и вразнобой, но если вслушаться, то можно было различить ритм.

Герка подпрыгивал на каждом шагу от недавних впечатлений, и лестница в такт его прыжкам звонко щелкала ступенями.

Аника шла медленно, задумчиво, словно боясь расплескать внутри себя что-то необычное, важное. И лестница под ней почти не двигалась, и все же вплетала в ритм звонких щелчков протяжное поскрипывание.

Вит шагал быстро, догонял Герку, потом оборачивался к Анике, и его шаги вносили больше всего хаоса в ритм.

— А помнишь, как я тебя мечом — вжух!

— Ага, ага, а я своим — скррр!

— И сверху такой — бам!

— А я влево — опа!

— Ага, и споткнулся!

— Просто сапог этот латный неудобный… Но я тебя потом по ногам — тыдыщ! И ты тоже свалился!

Внизу лестницы ребята увидели длинного господина в коричневом сюртуке и шляпе-котелке.

— Дети? — удивлённо спросил он. — Откуда вы здесь?

Мальчики замолчали, нахмурились.

Аника догнала их, увидела господина в сюртуке и сделала книксен.

— Драсьте… — пробормотала она.

— Вы что тут делаете? — строго спросил господин.

— Мы помогаем дедушке Дементию. — заученно ответила Аника. Мальчики закивали в знак согласия.

— Помогаете? Чем? — господин говорил как-то странно, словно мысленно записывал ответы и расставлял их по невидимым полкам в своем мозгу.

— Пыль… — пробормотал Вит, — там много пыли, а дедушка кашляет, когда убирает ее сам.

Дети закивали и торопливо проскользнули мимо господина с полками в голове.

Тот немного посторонился, пропуская их, и вернулся к изучению большого закопченого вала, от которого вверх уходила цепная передача…

Вал медленно вращался, цепь чуть слышно лязгала, а где-то в башне крутились бесчисленные колеса часового механизма.

***

Настоятель перебрал бумаги еще раз. Его пальцы немного дрожали, а голос был слабым, словно он вовсе не был уверен в том, что говорит. Он уронил стопку на стол.

— Доказательства… Но господин Криштен, годы безупречной службы…

— Факты, ваше святость, — ответил господин Криштен. — Посмотрите на факты.

Настоятель снова взял бумаги в руки.

— Ну, рекомендация, да, — сказал он. — Это было еще до… до меня, я тогда был еще послушником в Хормене. Тридцать лет, знаете ли… тридцать лет…

— Верно, — господин Криштен кивнул. — Тридцать лет. Даже немного больше. Собор укрывает колдуна и чернокнижника тридцать лет.

— Но Дементий всегда… — пробормотал настоятель. — Ни разу не было ничего… такого… Да и Ри… и его Черный Столб… Ну, вы знаете, там ведь не только в колдовстве…

Господин Криштен поднял бровь, изображая недоумение. Настоятель сбился и замолчал. И развивать тему не стал.

Да и что он мог сказать?

Что дело было сфабриковано просто ради разграбления богатств Дома?

Что доказательства колдовства были сомнительные, одна из убитых жертв через год оказалась живой и здоровой?

Тридцать лет прошло, и поднимать пыль со старых интриг… чревато интригами новыми.

Настоятель промолчал и снова взялся за чтение.

Потом отложил листки бумаги исписанные мелким, аккуратным почерком.

— Это все очень любопытно, — сказал он, — но, господин Криштен, факты… Вы говорили о фактах, но их здесь остро не хватает. Колдун и чернокнижник должен что-то колдовать. А Дементий весьма искусный механикус, и его ежедневные представления и в самом деле наводят на мысль о чуде, но что я или вы понимаем в тонкостях механизмов? Необходимо более тщательное исследование.

Господин Криштен кивнул.

— Потому я и пришел к вам, — ответил он. — Вы ведь не станете возражать, если я немного… послежу за вашим механикусом? Негласно.

Настоятель нахмурился, поджал губы.

— Негласно? Шпионить за сотрудником? Это немного…

— Вам не нужно ничего делать, — ответил господин Криштен. — Вы дадите мне ключи от Часовой Башни, и скажете сторожу, что мне позволено оставаться на территории Собора ночью… Мне нужно только, чтоб мне не мешали.

Настоятель неуверенно кивнул.

***

Весь секрет — в тишине.

Ее здесь нет — непрерывно звучат и постукивают детали сложного механизма, непрерывно позвякивают металлические детали. Чуть-чуть скрипят ремни на шкивах, едва слышно звякают цепи.

Но если вдуматься — все это не убирает тишину. Тишина остается, она лишь прячется за ровными и постоянными звуками.

Тишина.

За стенами Часовой Башни ночь, где-то неизмеримо далеко — город, где-то неизмеримо далеко — король и дворяне, и их интриги. Шум и неприязнь, голод и жажда — одни жаждут богатства и славы, другие — наслаждений, третьи власти, и все это шумит, гудит и грохочет.

Тихие, едва слышные звуки работающего механизма защищают и прячут ее…

Тишину.

Дементий сидел, смотрел в крошечное окно на далекие звезды и слушал тишину.

***

Вечером, довольно поздно, Аника выбралась из окна своего дома, из своей собственной спальни. Она оставила лежать на розовой подушечке двух кукол — Марго и Иринку. Защищал их плюшевый медведь, немного потрепанный, но большой и мягкий.

Герка закрыл сарай, где жила коза, проверил щеколду, посмотрел на небо — звезды уже ярко сияли, а значит, оговоренное время настало. Он тревожно глянул в сторону дома, но мама не видела. Он не рискнул выходить в калитку, где он мог встретиться с отцом, и перемахнул через забор.

Вит устало потер глаза. Отец был доволен, ему наконец-то удалось найти в книге расходов и приходов, куда делись двенадцать талеров. Отец держал большую лавку в центре города и две поменьше в других районах, и был богатым купцом… и тренировал сына, чтоб он умел читать книги приходов и расходов. По своему, это тоже были сказки с приключениями, только испытания в этих книгах выпадали на долю монет и работников… А теперь, когда отец, наконец, закончил расспрашивать его о судьбе этих монеток, можно было бы идти спать… но они договорились встретиться, и Вит надел курточку и вышел на улицу.

Встретились в старом парке.

Деревья превратились в сплошную стену, черную и страшноватую. Звуки города немного отошли в сторону и затихли.

Собрались, сели на большое бревно. Помолчали.

— Аника, тебе не влетит за платье? — Герка никак не мог поверить, что в таком платье можно спокойно сесть на грязное бревно. Но протереть его тряпочкой все равно было невозможно… да и Аника уже села…

— Ребята, скажите… — Аника проигнорировала Геркин вопрос и спросила о своем. — А ведь дедушка Дементий… он ведь колдун?

Наступила тишина. Каждый взвешивал и вспоминал.

— Не, он просто искусный механикус… — неуверенно сказал Герка.

— Ага, — мрачно ответил Вит. — А то, что нам снится каждый раз — это просто шестеренками навеяло, верно?

Снова на несколько минут наступила тишина.

Все вспоминали свои сны — яркие, необычные. Сны, что начинались каждый полдень, когда часы начинали свое представление.

Вспыхивала яркая-яркая свеча, тени плясали вокруг, скрипел и звенел огромный механизм… а дети видели сны.

Про героев и прекрасных дам, про корабли и дальние страны, про чудесных животных…

— Дедушка Дементий хороший, — неуверенно сказал Герка.

— Меня пугает тот тип, — Аника снова перескочила на другую тему. — Помните, что ошивался внизу, в Башне?

Остальные кивнули.

Виту казалось, что в голове типа тоже есть что-то вроде большой книги, куда он записывает расходы… только считает он не монетки, а людей.

Герке тип казался странным клещом, закопавшимся в козью шерсть и раздувшимся. Начнешь выдергивать — и останется болезненный нарыв… и все руки будут в грязной крови.

Аника просто молча ждала ответов своих друзей.

— А что мы можем сделать? — спросил Герка. — Можно только рассказать дедушке Дементию…

***

Господин Криштен, когда надо, умел двигаться бесшумно.

Куда делась солидность и неспешность — настоящий вор крался по Часовой Башне.

По лестнице он идти не рискнул, слишком много скрипа, его сразу обнаружили бы, но огромная цепь, что передавала вращение от вала наверх, механизму часов, вполне могла с легкостью выдержать его вес.

Утром, за полчаса до рассвета, господин Криштен выбрался на площадку перед циферблатом, где каждый полдень происходили чудесные представления.

К своему удивлению он не обнаружил ни колдовских начертаний, ни кровавых разводов. Подумал, что если будет надо для обвинения, можно будет и принести сюда… что-нибудь. Поймать бродячую кошку — вполне довольно для обвинения в жертвоприношениях.

Но пока лучше посмотреть, что делает сам старик.

Господин Криштен затих и стал наблюдать. Он готовился наблюдать долго-долго… Надо было увидеть своими глазами тот ритуал, что творит чернокнижник в полдень.

***

Весь секрет — в словах.

И сегодня их оказалось много.

Аника, Герка и Вит начали говорить еще когда только поднимались по лестнице.

Их голоса заглушали скрип ступеней, их голоса заглушали друг друга, и разобрать, что они говорят, было невозможно.

Но старик Дементий улыбнулся.

— Тихо, тихо, — сказал он, когда дети поднялись в каморку за часовым механизмом. — По одному, я ничего не пойму.

Дети переглянулись.

Вит сказал:

— Дедушка Дементий, скажите, вы колдун?

Старик засмеялся, пожал плечами.

— Любой мастер своего дела немного колдун, — ответил он.

— Но ведь вас…

— А почему тогда…

— А разве колдовство не…

Дети снова говорили одновременно и старик поднял ладони, останавливая их.

— Тихо, тихо. Механика любит тишину. — сказал он. — Колдун, не колдун… это лишь слова. Есть мастерство — создать образ из света, теней и детской мечты… колдовство?

— Думаю, да, — раздался чужой голос. Господин Криштен вышел на свет. Дети робко отошли назад, к люку, ведущему на лестницу. Старик посмотрел на названного гостя исподлобья.

— Дементий Шпалль, — строго сказал господин в сюртуке, господин с полками в голове. Господин Криштен.

— Это я, — ответил старик Дементий.

— Будьте любезны показать мне вашу механику! — в голосе господина Криштена тоже позванивала цепь.

Дементий нахмурился ещё больше.

— Вы же ни черта не поймёте! — сказал он. Но его руки уже потянулись к небольшой черной свече.

Дети затихли.

Миг чуда завораживал, а вторжение постороннего делало из магии что-то совершенно иное.

Господин Криштен достал и продемонстрировал небольшой пистоль.

— И без фокусов, чернокнижник! — строго сказал он.

— Мой папа — самый настоящий граф! — заявила громко Аника. Обычно здесь она не вспоминала об этом, здесь это было удивительно неуместно, но сейчас страх за старика заставил вспомнить все силы, что могли бы быть использованы для защиты.

— И я уверен, мы найдем с графом понимание, — голос господина Криштена сочился медом и патокой. — Особенно, если я расскажу ему о том, что его дорогая дочка может быть и обвиняемой в этом деле.

— Не трогайте детей, — сказал Дементий, — я ничего им толком не показывал. Они ничего не знают.

— Значит, они лишь невинные жертвы и свидетели твоего мерзкого колдовства?

Старик открыл было рот, чтоб возразить, но потом только пожал плечами.

Что толку?

— Чо, правда, настоящий граф? — шепнул Герка. — А он может дать этому уроду по жопе?

Аника только поёжилась, представляя себе разговор с отцом.

— Мы должны помочь деду, — сказал Вит, — не знаю, но должны. Это… это же наши сны, наша фантазия!

Старик Дементий вставил черную свечу в светильник и чиркнул кремнем.

Прежде, чем вспышка ослепила всех, Виту показалось, что старик подмигнул ему.

***

Весь секрет в воображении.

В фантазии и мыслях. В том зыбком потоке, что создаёт свет и оживляет тени. Что слышит тишину даже посреди шума. Что творит чудеса вернее, чем любое колдовство.

Свет, тени, тишина…

На этот раз дети не скрывались среди теней. Они не сговариваясь шагнули вперёд. Аника взяла господина Криштена за руку, и тот даже дёрнул пистолетом… но не рискнул стрелять в дочку графа.

Так что, сила графа все же помогла Анике.

***

На площади, как обычно, как каждый день, останавливались кареты и собирались зеваки.

Суетились торговцы, смеялись девушки…

Ровно в двенадцать часов заиграла музыка, зазвенели колокольчики, заиграли флейты, затрещали барабаны.

Распахнулась дверца под циферблатом, и на площадку вышел человек. Он был одет в странный костюм, и очень быстро перебирал ногами и махал руками, словно очень испуганно убегал от кого-то.

Зрители затаили дыхание, и почти сразу из той же дверцы выскочила жуткая тварь.

Чудовище шагало на двух мощных лапах и махало перед собой карикатурно-маленькими передними.

Ещё у чудовища была такая страшная пасть, что даже внизу зевакам стало понятно, почему в такой панике бежит человек.

Кто-то даже ахнул — никогда ещё в представлениях Часов не лилась кровь, никто не погибал.

Но и сейчас, едва лишь чудовище начало догонять свою жертву, как из боковых дверей вышли два волшебника. Они взмахнули своими посохами, колокольчики издали длинный перезвон.

Чудовище потешно взмахнуло своими маленькими лапками и закружилась в подобии вальса. На третьем круге чудовище превратилось в прекрасную деву, волшебники низко поклонились ей, и все вернулись обратно в часы. Мелодия затихла.

Зрители захлопали.

Никто не заметил, куда пропал человек, что сперва убегал от чудовища…

***

Старик Дементий надел на свечу закопченый колпачок и наступила темнота.

Аника засмеялась, за ней повторил Вик.

— Ты где такую страшилищу выдумала? — спросил Герка.

— В книге, — ответила Аника. — Мне папа книгу показывал, профессор Челленджер написал… динозаврус, ужасный ящер, называется.

— А… а куда этот делся? — спросил вдруг Вит.

Господина в сюртуке нигде не было.

Аника недоуменно посмотрела по сторонам.

— Не могла же я его взаправду съесть, — пробормотала она.

— Да ты не трогала его! — возмутился Герка, — я ж видел! Мы чары такие — вжух! И всех заколдовали!

Вик посмотрел на Дементия.

Тот кивнул.

— Его унесло, — сказал он. — Он… не захотел выходить.

— Как это? — удивилась Аника.

— Сны. Фантазии. Воображение, — сказал задумчиво старик Дементий. — Он невыносимо завидовал чудесам, потому что не видел их сам. А когда увидел — остался там.

***

Весь секрет в чуде.

В небе над Часовой Башней загорались первые бледные звезды.

В часах мерно и ровно крутились колеса.

В далеких диких джунглях Криштен строгал копье из большой палки. Его сюртук обтрепался, его лицо было грязным…

Но он был счастлив — мир вокруг стал предельно простым и ясным, никаких интриг, никаких тайн.