Ветеран хаоса

Двадцать лет… ровно столько времени потребовалось Тайному Ордену Восходящего Пламени на подготовку к великому ритуалу призыва хаоса. Всё это время они собирали по крупицам обрывки информации, изучали древние письмена, искали любые данные, которые могли бы помочь впустить в этот мир хаос.

— Сегодня великий день, братья мои! — то ли пропел, то ли проговорил глава ордена, Пётр Кириллович, обращаясь к остальным собравшимся у покосившегося забора людям.

Всего здесь набралось человек тридцать, причем все одеты совершенно одинаково. Черные мантии с красной вышивкой и глубокими капюшонами, под которыми совершенно не видно лиц. Ну и еще трое действующих лиц явно отличались от остальных. Три связанные по рукам и ногам молодые девушки лежали у того же забора и дрожа от страха ждали своей участи.

— Да начнется же ритуал! — снова воскликнул Пётр Кириллович, — Скорее, братья, впустим хаос в этот мир! Станем ему проводником!

И он действительно торопился, ведь его вполне могут найти и забрать обратно в психиатрическую лечебницу. Сбежать оттуда было непросто и возвращаться мужчина не хочет совершенно. Потому для ритуала и было выбрано такое отдаленное место на краю забытой всеми деревушки. Если верить данным из реестра, во всей этой деревушке прописан всего один человек. Да и тот, старый дед, который вряд ли даже что-то услышит или поймет.

Правда добираться сюда было довольно неудобно… Автобус ходит раз в день, да и тот останавливается в соседней деревне на двадцать домов. А потом оттуда еще пешком часа полтора… В общем, ритуал получилось начать лишь под вечер, но теперь все приготовления завершены. На земле нарисованы кровью страшные символы призыва хаоса, и вскоре члены ордена взялись за руки и встали в круг. После чего завыли какие-то особые песнопения, которые положено выть при проведении таких ритуалов.

Некоторое время пришлось вот так стоять и голосить во всю глотку, но в какой-то момент кровавые узоры начали испускать мерный свет. Вой стал еще громче, линии всё наливались светом и вскоре по земле внутри круга пошли сверкающие трещинами. Почва провалилась, и из образовавшейся ямы прямо в небо ударил столп красного пламени.

— Да придет хаос! Да поглотит он этот мир! — ликовал Пётр, а на глазах проступили слезы. Древние писания гласили, что надо только положить начало, и дальше таких пробоев будет только больше. Главное, чтобы ритуал был завершен, и тогда уже сопротивление будет бесполезно. — Подайте жертву!

— Слушаюсь! — сразу трое людей в балахонах отозвались хором и потащили к огненной яме первую связанную девушку.

Тем временем из пламени показалась здоровенная когтистая лапа. Люди задрожали от страха при виде, представляя, как же должен выглядеть монстр, если одна конечность уже внушает такой трепет и ужас. Но они взяли себя в руки, и сунули извивающуюся жертву прямо в эту лапу, чтобы задобрить пришельца.

Они сразу побежали за второй жертвой, вот только в этот момент произошло то, чего никто не мог ожидать.

— Сектанты сраные! — послышался недовольный голос и из тени вышел старик в белой майки и шапке-ушанки с двустволкой наперевес. — А ну брысь из моей деревни! — он выстрелил вверх и следом направил ружье на послушников в балахонах.

— Братья! Он не посмеет… — Пётр договорить не успел, так как дед быстро перевел прицел на него и произвел выстрел.

Зад бедолаги прострелило сильнейшей болью и жжением, так что он схватился за простреленное место и завыл еще громче, чем все послушники вместе взятые во время ритуала. Тогда как дед невозмутимо переломил ружье, выкинул стрелянные гильзы и зарядил новые патроны.

—Как знал, — усмехнулся он, — Не зря я соль с перцем намешал… — два выстрела, и еще пятеро послушников заверещали на всю округу, а остальные сразу бросились врассыпную. Они путались в длинных балахонах, падали, но тут же вставали и бежали дальше, даже не задумываясь о направлении. Главное — подальше отсюда.

Буквально две минуты, и вот, вокруг уже никого. Только две связанные извивающиеся девушки пытаются что-то пищать через туго завязанные кляпы.

— Не бойтесь, не обижу, — улыбнулся дед и достав из валенка нож, разрезал веревки. Те сразу бросились бежать, но старик остановил их, — Ну и куда вы? Подождите подругу, может жива еще…

Он подошел к краю ямы, потрогал рукой красное пламя и убедился, что оно почти не обжигает. После чего поудобнее перехватил ружье и спокойно нырнул вниз. Через минуту из огня вылетела перепуганная девушка и они втроем убежали прочь, а следом яма просто погасла и начала затягиваться, словно здесь ничего и не произошло…

Сколько-то веков спустя

Какой-то случайный мир

Ну прекрасно… Первое, что почувствовал — это боль. Вполне привычное чувство, но от этого приятным оно почему-то не становится.

Голова раскалывалась, словно её сжимали в тисках, и каждый удар пульса отдавался где-то за глазами. Тело было ватным, не слушалось, дышать было тяжело и больно. Попытался пошевелить рукой — получилось, но с огромным трудом, словно конечность весила тонну.

Открыл глаза и уставился в потолок. Деревянные темные балки, массивные, явно старые. Между ними была побелка, местами потрескавшаяся и осыпавшаяся. В воздухе висел столб пыли, подсвеченный лучом солнца, пробивающимся сквозь высокое окно.

Да где я вообще?

Повернул голову — получилось, хоть и пришлось напрячься. Комната. Большая, но захламленная до безобразия. Шкафы из темного дерева, полки, забитые книгами в кожаных переплетах. Стол у окна завален бумагами, на нем стоял подсвечник с оплывшими свечами. На стене висел портрет — мужик средних лет в каком-то старинном камзоле, с аккуратными усами и строгим взглядом. Судя по всему, буржуй какой-то.

И это точно не моя комната. И даже не мой дом. А главное — это не царство хаоса, в котором я только начал обживаться и почувствовал себя почти как дома…

Попытался сесть. С огромным трудом, через боль и слабость, получилось подняться. Спина заныла, в пояснице кольнуло. Сел на краю дивана, опустив ноги на пол. Холодно, босиком неприятно.

Посмотрел на свои руки, лежащие на коленях, и замер.

Это точно не мои руки.

Старые, морщинистые, покрытые темными пятнами. Пальцы длинные, худые, суставы узловатые. Ногти аккуратно подстриженные, но желтоватые. Кожа дряблая, висела складками. Нет, мне и самому как-бы не тридцать, и даже не пятьдесят лет, но эти руки выглядят слишком убого.

Я уставился и смотрел на эти руки несколько секунд, не в силах поверить в реальность происходящего. Потом медленно поднял правую и сжал в кулак. Пальцы слушались, но двигались туго, с трудом. Разжал обратно, от греха подальше.

Да уж, грустная картина, конечно…

Попытался встать, но ноги сразу подкосились и пришлось схватиться за спинку кресла, что стояло рядом. Постоял, переводя дыхание. Сердце колотилось, в груди ныло. Медленно, держась за мебель, добрался до зеркала, висевшего на стене между двумя книжными шкафами.

Ну, в целом, всё чуть хуже, чем я ожидал. Передо мной стоял старик лет ста семьдесяти, не меньше, а может и больше. По крайней мере на вид я бы меньше не дал, при учете того, что средний срок жизни должен составлять что-то около семидесяти лет. Да, я сейчас выглядел как дед, который сдох плюс-минус сотню лет назад и за это время успел знатно подтухнуть.

Дело в том, что я знаю, каково быть стариком, ничего такого ужасного в этом нет. Но этот товарищ явно за собой не следил. Лицо изможденное, щеки впалые, под глазами темные круги. Глаза запавшие, тусклые, какого-то серо-голубого цвета. Волосы седые, редкие, зачесанные назад. Борода аккуратная, но тоже совершенно седая. В общем, не лицо, а одна сплошная морщина.

Я поднял руку к лицу — старик в зеркале повторил движение.

— Какого хрена? — пробормотал я вслух. Теперь последние сомнения отпали. Это действительно мое новое тело…

Голос вышел чужой, хриплый, старческий. Постоял перед зеркалом, пытаясь осмыслить происходящее. Я же... я же был в яме с хаосом. Прыгнул туда, выкинул девчонку наверх, потом пламя начало меня затягивать, закружило, закрутило...

Отошел от зеркала, вернулся к креслу и опустился в него. Закрыл глаза, попытался собраться с мыслями. Моя память была на месте — я помнил все. Деревню, веранду, сектантов, монстра, яму с пламенем. Все до мелочей.

Молодость помню, войну тоже, причем в мельчайших подробностях. Жизнь свою помню. И ту вечность, что провел в царстве хаоса. Не знаю, сколько это в годах, но по ощущениям не меньше нескольких веков.

Но кроме моих воспоминаний было еще что-то. Чужие мысли, чужие образы, размытые и нечеткие, словно их показывали сквозь мутное стекло или через толщу воды.

Имя. Клинцов Игнат Васильевич, профессор императорской академии магии.

Магии. М-м-м… вот так, значит.

Продолжал вспоминать, цепляясь за обрывки чужой памяти. Судя по всему, Игнат, то есть теперь уже я, являлся представителем знатного и довольно влиятельного рода, но это было когда-то... А сейчас — враги со всех сторон, сплошные долги, и вообще, дела идут плохо. Игнат попросту не выдержал постоянного давления и унижений, так что выбрал путь слабака. Яд купил дорогой, чтобы быстро и без мучений, и сразу осушил пузырек.

Вот только вместо смерти получился я. Тот, кто вот так вот просто сдаваться и не подумает.

Подошел к столу, заваленному бумагами, и обнаружил на краю пустую склянку из темного стекла, рядом с ней — сложенный листок. Развернул его, прочитал.

«Прощайте. Я устал. Устал терпеть унижения, устал бороться с ветряными мельницами, устал смотреть, как наследие рушится на глазах. Пусть все это погибнет вместе со мной. Простите меня, предки».

Помял записку в руке. Потом швырнул ее обратно на стол.

— Слабак, — процедил я сквозь зубы. — Хреновый ты был глава рода, если от первых же проблем руки опустил.

Прошелся по комнате, рассматривая обстановку. Открыл шкаф — одежда, дорогая, но явно старая и поношенная. Камзолы, рубашки с кружевами, плащи. Все в темных тонах — черном, темно-синем, бордовом. Ну, с гардеробом потом разберемся.

В личных вещах покопаюсь потом, сейчас надо понять, что мне вообще делать дальше. Вообще, принять новую реальность для меня не составило труда, а отпустить прошлое — тем более. Я прожил насыщенную, интересную жизнь в своем прежнем теле, затем несколько веков провел в пламени хаоса, наводя там порядок и развлекаясь по мере возможностей.

А теперь судьба подкинула мне новый вызов и я принимаю его как есть. Или же просто рехнулся дед на старости лет и теперь смотрит такой вот странный мультик. Тоже звучит неплохо, даже если это всё сон, я в нем буду жить как считаю нужным!

Закрыл шкаф и подошел к окну, резко одернув пыльные плотные шторы.

Ну, город, хорошо. Причем довольно крупный, хоть и выглядит непривычно. Здания каменные, невысокие, в три-четыре этажа, с островерхими крышами и резными фасадами. Улицы мощеные, по ним снуют люди, медленно ползут какие-то странные машины. Вдалеке массивный замок с башнями, на которых развевались какие-то флаги с гербами. Над городом висела дымка — похоже, от каминов и печей.

Точно не Россия. И даже не Европа, какую я помнил. Все это выглядело как что-то из старых книг про средневековье, но с какими-то странными деталями современности. Вместо тех же машин я ожидал увидеть как минимум повозки, или одежду на людях какую-то менее современную... А еще, на одной из башен виднелась странная конструкция, похожая на антенну, но явно не железная.

Постоял у окна, глядя на чужой город и пытаясь собрать мысли в кучу.

Значит, так. Я, Игнат Иванович Крюков, ветеран Великой Отечественной войны, прошедший всю войну от Москвы до Берлина, каким-то непонятным образом оказался в теле какого-то дряхлого старика. В мире, где существует магия. В городе, который я никогда не видел и о котором ничего не знаю.

Что-ж, звучит вполне правдоподобно. Вопрос только, что делать дальше?

Вариант первый — психануть, начать орать, биться головой об стену и пытаться проснуться. Глупо и бесполезно. Это я еще на войне понял — паника в бою убивает быстрее пули.

Вариант второй — взять себя в руки и попытаться разобраться в ситуации. Понять, где я, что тут происходит, какие у меня проблемы и как их решать. Разумно и правильно. Тем более, что где-то на краю памяти маячит что-то странное… будто бы я не закончил какое-то важное дело, а какое — не помню.

Ладно, в любом случае, тут и выбора-то нет. Вернулся к столу и сел в кресло, не обращая внимания на шум за окном и в голове, начал методично разбирать бумаги. Письма, счета, какие-то договоры и контракты. Почерк был аккуратный, местами дрожащий, видно, что писал больной человек. Читал медленно, вдумчиво, пытался разобраться в этом ворохе макулатуры… Благо хоть воспоминания графа помогали, словно в голове встроили в этом ворохе бумаг хоть какое-то подобие системы.

Так, долги. Очень много долгов. Суммы пока ни о чем толком не говорят, так как я не знаю ценность местного рубля. Но в любом случае, кредиторы пишут письма с требованиями вернуть деньги в ближайшее время, иначе пойдут в суд.

Также есть пара упоминаний о каких-то врагах. Записи на полях, о том, что они каким-то образом давят, строят интриги, распускают слухи.

Были тут и зарплатные квитанции, если их можно так назвать. Но в голове сразу отозвались эмоции прежнего владельца тела, стоило мне посмотреть на эти цифры. Академия платит жалованье профессора, но его едва хватает на жизнь.

В общем, мое небольшое семейство владеет этим домом в городе и небольшим поместьем в провинции, но там все запущено, доходов оттуда почти нет. Слуг осталось трое, и те работают из жалости, потому что зарплату граф им задерживал уже несколько месяцев.

Закрыл последнее письмо и откинулся на спинку кресла. Картина складывалась неутешительная. Клинцова со всех сторон обложили, он влез в долги, пытаясь сохранить хоть какое-то подобие прежней жизни, здоровье его подорвано, а враги только и ждут, когда он окончательно сломается.

Ну и влип ты, старик. Хотя, если честно, бывало и хуже. На войне бывало куда хуже… И даже в самой плохой ситуации всегда надо помнить, что так будет не всегда. Настанет светлая полоса жизни, надо только идти и не сдаваться. В целом и после войны случалось немало гадостей, но каждый раз надо было просто идти вперед. Иначе никак, особенно, когда от тебя могут зависеть близкие. Да и в царстве хаоса были сложные моменты, причем не раз. И ничего, как-то ведь выкручивался раньше!

— Ладно, — пробормотал я вслух, глядя на кипу бумаг. — Раз уж попал сюда, значит, придется разбираться.

Враги? Ну так воевать буду, не впервой. Долги? Найду деньги как-нибудь, не в первый раз с нуля начинаю. Здоровье паршивое? Подлечусь, если тут вообще есть нормальная медицина. Хотя магия ведь, а значит какие-нибудь целители точно существуют. Или же вспомню, как лечился пребывая в царстве хаоса... Там у меня были особые приемы и работали они безотказно. Причем этот курс лечения помогал даже от старости…

В общем, все проблемы можно решить, главное — понять, как тут все устроено. Что за магия, как работает эта академия, кто эти враги, что им от меня надо. Информация — вот что нужно в первую очередь.

Встал из-за стола, подошел к зеркалу снова и посмотрел на теперь уже свое отражение. Старик с усталыми глазами смотрел в ответ, но появились первые изменения. На лице деда появилась ехидная ухмылка, и пусть хоть мир треснет, стереть ее уже не выйдет. Дед Игнат пришел, бегите, глупцы!