Везунчик

Игоря всю жизнь, учился ли он в школе или проходил службу в армии все знакомые считали редким везунчиком. Он не заметил, как общее мнение вдруг стало вторым именем и незаметно прицепилось к нему.

Без малейшего удивления воспринял он и тот факт, что из всего подготовленного отряда будущих космонавтов для сверх секретной миссии выбрали именно его. А не кого-то другого. Ведь так и должно было быть, с его-то фортуной.

Никто никогда не найдёт и малейшего упоминания о той миссии ни в одном архиве. Но она состоялась, уверяю вас.

Опытный образец, заострённый клювом красавец с гиперсветовым двигателем проткнул пространство, стартовав с орбиты Земли, где был собран в строжайшей тайне на околоземной станции «Мир». А вот вынырнул он очень и очень далеко, возле ближайшей перспективной с любой точки зрения звезды.Выйдя на орбиту второй по счёту планеты в системе, пилот выпустил из чрева судна многочисленные разведывательные зонды и те в течение нескольких месяцев снабдили его интереснейшей информации, которую пришлось немало и нудно анализировать. На снимках космонавт увидел огромные океаны, густые леса и высокие горы, почему-то один в один похожие на знакомые с детства пейзажи. Атмосфера в свою очередь порядком удивила полным отсутствием вредных примесей и своим составом, практически повторявшим тот, к которому привык у себя дома. Он даже вдохнул в себя пьянящий запах, принесённый в колбе одного зонда, хотя понимал, что по инструкции не должен был делать такого ни в коем случае. И остался жить. Ведь всё-таки он был везунчик.

Одного не находил нигде. Присутствия разумной жизни.

Одним словом, экспедиция открыла совершенно девственный мир, готовый принять в ближайшее время неограниченное количество переселенцев.

Пилот поторопился с радостной новостью назад. Вывел нужные формулы и алгоритмы и вернулся в исходную точку на орбиту Земли. Первым делом послал запрос в Центральное Управление Полётов, но почему-то не получил ответов. Затем, насколько позволяли приборы, проверил эфир. К своему удивлению Игорь не услышал русской речи. Вот английский прорывался сквозь шум и треск постоянно, а за ним французский, китайский, индийский, а порой и испанский. Иногда вклинивались такие гортанные наречья, которые казались ему совершенно незнакомыми. Но русских слов – ни одного.

Понимая всю важность миссии, он вспомнил, прежде всего, здания институтов, где готовился долгие годы и тысячи учёных в белых халатах. Должно быть, наука его страны шагнула ещё дальше, ведь время во время полёта проходила внутри корабля по-другому и на родной планете пролетели в его отсутствии десятки лет.

Он выбрал нужный участок знакомой до боли поверхности, где-то в районе Уральских гор и катапультировался в спускаемом аппарате. На определённой высоте тот выпустил парашюты, что сразу стало заметно по темпу снижения.

Когда модуль мягко коснулся земли, Игорь первым делом проверил показания внешних данных. К его удивлению полученная информация показала, что за время отсутствия произошли удивительные изменения и качественные улучшения. Присутствие вредных веществ в атмосфере снизилось в разы, и пилот невольно облегчённо вздохнул. Выходит человечество всё-таки встало на правильный путь. Приняло законы об улучшении экологического контроля. Когда он отправлялся в путешествие, из-за неконтролируемого выброса отходов из труб заводов в родном Челябинске снег неизменно оказывался всё время чёрным, стоило ему только выпасть. Не белым, как положено, а именно чёрным.

С сильно бьющимся сердцем, используя древнейший и самый совершенный прибор – короткий, но крепкий ломик, Игорь сначала справился с крепежами, а затем выбил люк наружу. А следом мешком вывалился на зелёную травку в бесформенном раздутом скафандре, похожий в тот момент на внезапно явившуюся в разгар лета из космоса снеговую бабу. Он с трудом перевернулся на спину и открыл щиток шлема. Воздух снова удивил его. Чистотой и свежестью, запахом трав и леса, от которого закружилась голова.

- Дома, - прошептал космонавт и с трудом привстав, выпрямился.Едва удалось принять горизонтальное положение, так оно и позволило более тщательно осмотреться. Чтобы лучше увидеть столь желанное, то, по чему он так скучал и тосковал, долгие месяцы среди металлических стен человек поторопился снять шлем и небрежно, с омерзением отбросить его подальше от себя.

Теперь ничто не мешало ему вдыхать пьянящее угощение. Вокруг с жужжанием носились многочисленные пчёлы. Откуда их столько взялось?

Со всех сторон окружал лес. Непривычный густой и дремучий, хотя и со знакомыми деревьями – тополями, берёзками и елями. По невероятной благоприятной случайности ему удалось посадить капсулу возможно на единственную приемлемую полянку во всём огромном лесном массиве.

Немного приглядевшись, Игорь к своему облегчению заметил всё же присутствие цивилизации. За морем крон далеко-далеко возле горизонта осторожно выглядывали две металлические вышки. Но вот привычных полей с пшеницей он не заметил, комбайнов и другой техники здесь точно не показывалось давным-давно. А может его просто занесло в одну из тех глухоманей, что должны остаться даже в светлом будущем? Ничего, скоро появится вертолет и заберёт его отсюда. А может, у них уже летают геликоптеры?

Вместо ожидаемого вертолёта от ближайшего очень густого кустарника отделилась боязливая и жалкая фигура. Совершенно нагое существо, покрытое густым слоем грязи и волос.

Игорь невольно вспомнил не раз прочитанную в детстве «Планету обезьян» Пьера Буля, из той молодогвардейской серии с луной на обложке, что так любил и сделал соответствующие выводы. Нагнулся и с трудом подобрал брошенный при освобождении от космических пут ломик, которым открыл себе путь наружу, разбив оплавленные края швов люка.

Между тем неизвестный приближался. И чем ближе он подходил, тем больше Игорь понимал, что перед ним всё же не обезьяна, а самый настоящий человек. Правда, очень напоминающий изображение неандертальца, что он видел в учебнике пятого класса, посвящённого древнего миру.

Тело оказалось настолько испачкано сырой свежей землёй и глиной, на которой незнакомец, наверное, лежал, наблюдая из-за укрытия за приземлением аппарата, что все волосы на нём спутались. Казалось, он не мылся с рождения. Ну и пахло от него соответственно. На голове длинные волосы отрасли пучками настолько, что смешиваясь с бородой, и никогда не знакомые с расческой, опускались до пояса. Ещё большее подозрение в том, что каким-то образом космонавт попал не в будущее, а в далёкое прошлое подтверждало то, что неизвестный привычно и сноровисто сжимал в правой руке дубинку, с характерным утолщением на конце, изготовленную из кости крупного животного. К тому же на шее туземца красовалось ещё и ожерелье. На тонкой ниточке повисли несколько очень крупных когтей. Игорь легко опознал в них медвежьи.

Нисколько не стесняясь наготы, видимо, привыкший так ходить с самого детства, абориген очень осторожно подошёл ещё ближе и низко поклонился.Интересно, в какую космическую аномалию попал его корабль по пути домой? И насколько далеко его занесло? И куда? В прошлое или будущее?

- Привет, - неожиданно на чисто русском языке приветствовал космонавта голый мужик и пальцем указал на небо. – Оттуда? С Луны? С Марса? Америка? Европа? Китай? Хорошо там у вас! Города всякие, поля искусственные.

- Да нет, русский я, - как-то растерянно и потерянно произнёс Игорь. Ему почему-то неожиданно стало крайне неудобно и неуютно.

Почесавшись, достав из своего грязевого панциря какое-то мелкое насекомое и раздавив его ногтями, туземец заметил выдавленную на борту шарообразного спускового аппарата порядком выгоревшую от соприкосновения с атмосферой символику, что позволяла легко определить, к какой стране и эпохе принадлежал пришелец. Краска сгорела абсолютно, но герб СССР, серп и молот чётко и объёмно выделялись на опалённом корпусе.

- Рога козла вонючего, - с мистическим ужасом выдохнул незнакомец. – Дык ты что, из прошлого?

- Похоже на то… Только не пойму пока, из какого.

- А того, когда государство-то ваше было злое и недоброе. До Россеи что всем жить не давало. Из Союза страшного, голодного, на весь мир озлобленного и всем жить мешавшего. Всеми нормальными людьми ненавидимого.

Игорю потребовалось не меньше минуты, чтобы хоть как-то понять и переварить сказанное. Сообразить, что имелась в виду.

- Какой сейчас год на дворе? – спросил он уже с нескрываемым страхом и надеждой. Наверное, прошли многие тысячелетия, если люди успели так деградировать. Или же их всех полонил инопланетный десант.

- Вот ведь спросил, смешной человек! – засмеялся громко и неприятно, с присвистом и кашлем мужчина, показав на удивление гнилые зубы. – Да кто ж теперь у нас, счастливых, года считает!

- Просто узнать хочу, сколько времени прошло.

- С тех пор как пузырь ваш лопнул и всеобщее счастье наступило? Да лет сто, может, чуть больше.

Игорь отказался поверить в то, что услышал.

- Зато свобода, какая свобода после вас пришла! Волной накрыла и понесла нас счастливых в жизнь прекрасную! Жить-то как, жить-то, как стало хорошо и привольно! Не то, что раньше. Ты воздух хотя бы понюхай – чистый и свежий! Мы теперь самый настоящий мировой заповедник!

С таким доводом Игорь не смог не согласиться. Воздух и на самом деле стал очень чистым. Придраться не к чему. Поэтому он машинально утвердительно кивнул головой.

- А свободы сколько? – продолжал распаляться собеседник. – Захочешь по маленькому, никто слова не скажет, хоть при народе, хоть без. По большому – да, пожалуйста! А баб-то и девок вокруг сколько! Лови – не хочу! Да все молодые, поджарые и как говорят самые красивые на свете! А убежать не могут, ха-ха. Мы же, мужики, быстрее вот и шансов у них противо нас нуль. Знаешь цифру такую? Ох, сложная она цифра-то, нуль.Так что беги, не беги, только нас подзадориваешь. Понимаешь хоть, козлячья башка?

Космонавт, повидавший как никто на своём веку, почему-то покраснел.

- Ох, девки у нас хорошие, - не мог нахвастаться мужичок. – Пасутся всё время в одних местах, где земляничка лесная растёт да ягоды разные. Туда администрация города устраивает экскурсии для пополнения бюджета краевого. Приезжают гости автобусами, туристы значит из Африки, Китая да с разных островов. Наймут проводника местного, тот и укажет к полянам тем заветным тропинки и загон организует. А что? И девкам хорошо и нам что перепадёт. Не убудет с них. Главное же, чтобы нас не трогали. А вышки видишь?

Вернувшийся из путешествия космонавт опять лишь молча, утвердительно кивнул головой. Ему всё больше и больше казалось, что он сейчас находится в тесной рубке корабля. Что случайно попал в кошмарный сон, из которого очень хотелось поскорее выбраться.

Его новый знакомый с пренебрежением посмотрел на Игоря, снова почесался, отловил пару надоедливых паразитов и продолжил:

- Не ходи туда, даже если сильно захочешь! Одна из них японская, а другая нигерийская. Вот же мы державой стали, наконец, не то, что вы! Супер держава, как говорят по приёмнику, весь мир полезными этими ископаемыми снабжаем, весь мир держим! А вот мужиков они местных не любят, на вышках тех. Увидят, так сразу стреляют. Да и другие тоже, что на машинах по дорогам ездят. Ты тут не спи – шевелись всё время, шевелись и оглядывайся! Главное же, чтобы не заметили и не тронули… А вот девкам и бабам приволье-то какое! Вечером набегут к ограде и кричат, зовут. Охрана выйдет, выберет, кто приглядится, на ночь возьмут, а утром консервов дадут. И конкфент! Ты пробовал хоть раз настоящие-то конкфенты, козлячья морда?

- Конечно, - негромко произнёс космонавт и вспомнил «Мишку на севере», «Гулливера» и необычайно вкусную пасту из специальных тюбиков, какими питался во время полёта.

- Да не те, что из города привозят, - зло произнёс туземец. – Не те, что наши депутаты на своих заводах делают, от которых через минуту рвота и понос. Настоящие конкфенты! Иногда подкараулю, заберу у какой девки-то тормазнутой, съем, эх, вкуснища, - закатил в мистическом восторге глаза мужик.

Внезапно Игорь с непередаваемой тоской вспомнил ту самую планету, вокруг которой кружил по своим биологическим часам не так-то и давно. Её бескрайние леса, казавшиеся ласковыми моря и длинные песчаные пляжи. Ведь у него же находился в распоряжении одноразовый спускаемый аппарат, и он мог легко катапультироваться. Одиночество вдруг показалось ему наименьшим из всех возможных зол.

- Зимой, не скрою, трудновато. Но о нас администрация заботится, холит и нежит. Экскаватор приезжал, для народа же всё, понимаешь, козлячья морда, делают, не как у вас было. Землянки нам глубокие вырыли, бабам отдельно, а нам на другой поляне. Вот в них и живём, оттого и народ пошёл сплошь здоровый. Больные-то да старые за зиму вымрут, расчет простой! Оттого мы все вокруг довольные и очень сильные, на здоровье не жалуемся, лишь бы не трогали. Вот сдашь в заготконтору ягод, грибов и шишек, сколько с носа положено и живи, не хочу. Свобода! Мясо иногда к нам попадает, как сбежит из-за забора заповедника, где туристы охотятся зверь какой глупый – медведь, лось или даже корова. Там их расплодилось, посмотришь через заграждения – стада бродят, но низя, государственные они. Их там больше, чем людей намного стало. Так вот, как убегут сразу наши они становятся по закону, представляешь! Как шашлыки начнём жарить, даже бабы со своей поляны сами прибегают. Не к вышкам ведь бегут, а к нам! Да, ещё предупредить хочу. Мы, те постарше ещё говорить можем, а молодые совсем свободные стали. Даже от слов и предложений отказались. У них и язык свой – только «О», да «У». И больше ничего! Да ещё любят себя мясцом побаловать, пусть и человеческим.Да ты, башка козлячья, не стой, раздевайся скорее. А то дроны засекут сытого да одетого, бойся их больше всего, и спец группа приедет из города.

- Из города? – тупо и обречённо переспросил Игорь, уже опасаясь услышать что-то новое.

- Ну, да. Ты туда тоже не ходи. Одни развалины только, да на холмах дворцы губернатора да начальника полиции с охраной. Горожане наполовину от голода вымерли, у них же там леса нет, ха-ха. И что толку, что разрешают в одежде ходить? Нашего брата к ним не пускают кордоны да засады, чтоб не утекли никуда, ландшафт безлюдным не сделали, а им к нам нельзя. Понимаешь, козлячья башка, какая стратегия тонкая!

Игорь повернулся, решительно залез внутрь модуля, а потом долго и с возрастающей яростью крушил крепким ломиком панель управления, а следом блоки памяти. Как только вылез наружу, взялся за символику Союза на оплавленном борту. Бородач понял его намерения. Подобрал большой булыжник и ловко помог уничтожить малейшие следы славного прошлого.

- А ты хитёр, козлячья морда! Я сразу-то и не сообразил. Увидели бы, сразу облаву устроили. А нам ведь что надо? Чтобы не трогали! Пошли ко мне в землянку. У меня там хорошо, хоть и запрещено, но я костёр разведу знатный, и никто не спалит. У меня там одеяло из беличьих шкур и накидку из зайцев сшил, только не говори никому. И на улицу в них не выходи! Дроны обнаружат, что не всё сдал в заготконтору. Меня подставишь сразу, козлячья голова, и себя погубишь. Заберут без разговора, а назад ведь никто ещё не вернулся.

По мере того, как космонавт освобождался от одежды, его новый знакомый только постанывал от восторга:

- А беленький-то какой! А чистенький! Кожа свеженькая, лучше всякой девки будет. То-то мужики в стойбище порадуются, и меня не раз порадуешь. Ну, пошли быстрее!

Ещё раз пожалев, что не выбрал полную опасностей жизнь в неисследованном мире, Игорь последовал за ним следом. Воспитанный на уважении и взаимопомощи он как-то незаметно за время отсутствия пропустил освежающий и волнующий ветерок всеобщей толерантности. Оттого и не понял, что попал в ловушку.

Недовольный низким темпом передвижения его провожатый обернулся к космонавту и поторопил:

- Да быстрее ты. Скажи спасибо, что к нам попал, а не в город или, не дай Бог, в Азию или Европу. Что там хорошего? Дома, роботы, корабли космические, подводные города. И ни одной голой девки. А у нас воздух чистый и полная свобода. Везунчик, видать, козлячья ты голова…