Видения ада vs объективной реальности. Или сны и сновидения

У меня нарушение сна. Серьезное. Это часть более общей проблемы. Упоминаю, чтобы объяснить особенность своего распорядка дня и ночи, сна и бодрствования. Независимого от времени засыпания, пробуждаюсь я в два или три ночи. После не могу заснуть минимум час. Но гораздо чаще режим вынужденного бдения длится два или три часа. После, так же резко, неодолимо и непрошено, накатывает волна сонливости. Сны с пяти до семи утра имеют одну ярко выраженную отличительную черту. Эта черта объединяет их, одновременно отмежевывая от снов обычных. Я знаю, что многие не придают абсолютно никакого значения снам. Или утверждают, что снов не видят вовсе. И то и другое, – ошибка. Кислороду в составе окружающего воздуха тоже можно не придавать значения. Мы его не видим, не замечаем в обычных условиях. Только после грозы, когда электромагнитные силы изменяют внутреннюю структуру молекулы, преобразуя газ в озон, человеческие органы чувств обнаруживают его присутствие. Однако... сама жизнь человека без кислорода решительно невозможна. Приблизительно также дела обстоят и со сном. Без сна, как физиологического процесса, насколько мне известно, не может обойтись ни одно из высших животных.

Что касается тех, кто разграничивает строго «сон-отдых» и «сон-грезу», утверждая, что снов не наблюдает у себя. Лег, отключился, встал свежим, как роса, и бодрым, словно проголодавшийся детеныш. Хорошо бы так! Наверное... Но научные исследования однозначно закрывают вопрос, фиксируя движения глазных яблок, изменения дыхания, амплитуды электромагнитных ритмов на энцефалограммах, и сопоставляя полученные данные с классифицированными фазами активности сегментов мозга. Вывод: сны видят все. Да что далеко ходить за доказательствами, – даже домашний пес изредка перебирает лапами, поскуливая азартно во сне.

Почему же не запоминаются сны? Даже у тех, кто видит их яркими, насыщенными, необычными? Стоит сознанию отвлечься, не дав команду механизму припоминания зафиксировать последовательность пригрезившихся эпизодов и ... «И видел я сон. И сон ускользнул от меня» (Книга пророка Даниила,2:1). Цитата более известна широкой аудитории из уст героя «Матрицы» Морфеуса, капитана корабля «Навуходоносор». Последнее, к слову – имя вавилонского царя, коему и приписывается изречение в первоисточнике.

Так почему же «сон ускользает» от нас? Ответ прост, хотя и не столь уж очевиден. Включается защитный механизм психики. Блокада расщепления восприятия. Есть в психиатрии такой феномен «раздвоение личности». Когда человек сознает себя, то одной личностью, то совершенно другой. Очевидно, что подобное мировосприятие трудно принять, как проявление здоровья. Поэтому, например, советская традиция предполагала однозначные установки самоидентификации, резонно считая их фундаментом личности. Мальчику, согласно такой доктрине, помогали осознать себя как мальчика, будущего мужчину. Девочке, – соответственно. Помогали, не навязывали. Подмена же адекватной самоидентификации иллюзией свободы выбора, да еще выбора, представленного незрелому уму, не влечет за собой благих последствий.

Вот чтобы убрать все предпосылки такого раздвоения/расщепления, сны и забываются. Индивид не ассоциирует себя ни с сокрушителем империй, ни с заблудившимся в лесу ребенком, ни с скалолазом-экстремалом, ни с кем-то еще. И это чрезвычайно важный момент. Момент принципиального отличия реальности от сновидений. В чем же оно?

Вроде бы, что за вопрос. Вот Иван Иванович растянулся на диване и посапывает. Он спит. А вот Иван Иванович чистит зубы. Завтракает. Собирается на работу.

В бездну Иван Иваныча! И всех остальных. Чем отличается ВАШ сон от ВАШЕГО бодрствования??? И снова ответ сам собой разумеется. Да реальностью же отличается! Сон как дым. Пришел, напустил тумана, развеялся. А реальность, какой бы она ни была, радостной, горькой, стабильной, обрыдлой, размеренной или изобилующей поворотами сюжета, остается всегда со мной! Реальность... она ... реальна!

А теперь чуть изменим угол зрения. Поможет нам в этом Карлос Кастанеда, давший в одной из своих оригинальных и странных книг, весьма нетривиальное определение различия между сном и реальным бытием. Нетривиальным оно является, хотя бы в силу крайней лаконичности. Одно слово. Последовательность. С точки зрения моего осознания настоящий мир от мира фантастических миражей отличается лишь преемственностью эпизодов реальности. И практически абсолютным отсутствием таковой в снах. То есть, если ночью 2 января вы заснули в своей квартире, то утро третьего дня первого месяца года вы встретите в ней же. С вероятностью 99,99 %. Даже если предположить, что в силу определенных обстоятельств, день 2 января полностью выпал из вашего восприятия, и вы спозаранку обнаружили себя плавающим на надувном матраце в бассейне спорткомплекса, это ничего не меняет. Вся прошедшая ранее жизнь, все пережитые эмоции, вся совокупность многолетнего опыта и выводы, сделанные (или не сделанные) на его основе, остаются с вами. Ваше тело, хоть и потрепанное «излишествами всякими», ваше имущество, ваша работа, ваши социальные связи, ваши удостоверения, ваша убранная в холодильник накануне еда... Все это остается при вас.

Со снами все наоборот. Сон – эпизод из любительского сериала, ни старта которого, ни финала вы никогда не увидите. Хотя и принимаете в нем участие на правах главного героя. Хитроумный Кастанеда придумал коварную технику по раскачиванию психики. Когда из таких эпизодов силой воли практикующий, на правах режиссера, выстраивает-таки свой, логичный и последовательный сюжет. Но это не более чем нонсенс. Человеку подобное творение пласта параллельной реальности не под силу. Пупок развяжется. А кому под силу?

А никому! Собственно, ничего «творить» и не нужно. Все уже украдено сотворено до нас. Мир не ограничен механистической моделью, господствующей в человеческом уме. Он объемнее. Многограннее. Свободнее и тоньше.

***

Мои сны с пяти до семи часов утра представляют иной пласт бытия. Бытия разума. Индусы выделяют двадцать четыре различных формы сознания человека. Но все же покоится все стройное здание их философии на трех состояния. Как три мифических слона, они несут на себе все многообразие проявлений человеческого бытия. Слоны эти: бодрствование, сон без сновидений (включая бессознательные состояния, такие как кома или обморок) и сны, наполненные сновидениями. Конечно же, сегодня я веду речь о последнем.

Заикнувшись об определяющем признаке, объединяющим мои предрассветные сны, я не назвал его. Исправляю оплошность. Этот признак, – протяженность во времени. Почему не само время? Ясно же, что, если от семи отнять пять, получится два. Мой сон длится два часа. Два часа по общим параметрам отсчета.

Да, по стандартизированным единицам физического мира, отражающим объективную реальность, мой сон длится два часа. Но, совершенно иную продолжительность он имеет лично для меня. Во всяком случае, до тех пор, пока я нахожусь в его власти. Удачную формулировку подобрал. «Нахожусь в его власти». Наверняка же с вами случалось такое. Сон вам омерзителен, тягостен, страшен или просто неприятен. И вы всеми фибрами души стремитесь освободиться из его плена. Но... не можете! Навязчивая иллюзия продолжает длиться, длиться и длиться... И вы теряетесь, тоните в ее трясине. А если процесс растягивается для вас не на минуты даже, а на часы? Не самое радужное воспоминание оставляет такой сон, верно?

–Ну и что!? – воскликнет мой материалистически настроенный оппонент. – Пробудился, умылся, приободрился, как огурчик стал, по делам побежал. А кошмар утек вместе с грязной водой из раковины в канализацию.

Сильный аргумент. Железный. До тех пор, пока физический мир имеет безусловный приоритет, примат над всеми остальными пластами бытия. А так бывает не всегда. И, самое главное, так БУДЕТ не всегда...

Я хочу использовать для разграничения физического времени (того, когда «в Москве пятнадцать часов... в Красноярске девятнадцать,... в Петропавловске-Камчатском полночь) и времени психологического искусственный термин. Внутреннее время я обозначу как тайминг. Вообще говоря, под этим словом обычно подразумевается умение чувствовать время, распределять его и использовать полученное знание себе во благо. На мой взгляд, к излагаемому мной предмету подходит более чем!

Итак, тайминг, момент первый.

Как определяю, сколько же я провел время в мире навеянных грез? Очевидно же, что там, вне физического мира, нет гринвичского меридиана. Нет Биг-Бена, сигналов точного московского времени, морских солидных хронометров, атомных часов ученых. Все привычные физические предметы остаются за зыбкой, но непреодолимой стеной. Может быть, воспользоваться физиологическими особенностями ритмов тела? Как у Пушкина: «Пока недремлющий брегет не прозвонит ему обед.». Спасибо за подсказку, умница Александр Сергеевич! Но вот беда... Тело тоже остается там, за чертой, в это время, с пяти до семи по Москве. Так что же с таймингом? Как определиться? Во-первых, чисто интуитивно. Человек чувствует, угадывает течение времени. Как в привычном, обыденном мире, так и за чертой реальности. Во-вторых, по количеству происходящих во сне событий. Опираясь на оценку их длительности, сформированную жизненным опытом физического, профанного мира. Тут есть камень преткновения. Во снах ведь как случается? Вот вы полярник, убегающий от белого медведя... Хлоп! А через секунду уже потягиваете пина коладу в шортиках на шезлонге у теплого моря. Да... Случается. Но в снах с пяти до семи обычно этого не происходит. Эти сны напоминают цепь. Последовательную. Непрерывную. Прочную. Совсем как та, к которой крепится собачий ошейник. События здесь имеют склонность имитировать особенности своих реальных прототипов. Если нужно перейти вброд ручей – это будет стоить определенных усилий и затрат времени. И совсем в иные траты меня вовлечет форсирование широкой реки. Тайминг среднего сеанса моего сна навскидку измеряется днями. А то и неделями. Был сон, когда меня бросили в застенок. Там я провел пару месяцев. Причем я диву даюсь порой изощренности сюжета, явно заимствующего идеи неожиданных поворотов у латиноамериканских долгоиграющих сериалов. Неожиданных, но намертво «приваренных» к общему каркасу, лору истории,

Момент второй.

Воспринимается вся совокупность происходящего, как единственно существующая на данный момент реальность. Без фантасмагорических допущений, типа: «а дай-ка я подпрыгну повыше, да и полечу по воздуху, аки Супермен!». Нет, такая опция в пласте 5/7 не предусмотрена. Как не предусмотрена и дверь с табличкой «выход», которой можно воспользоваться в любой момент. Пришел на представление, будь добр, терпи, досиживай до финала. Тем паче, двери все равно заколочены.

Момент третий.

Индивидуальный. Непременная однородная эмоциональная окраска сна. У меня в 9 случаях из 10 миры, которые я посещаю, унылы и замкнуты. Из их безлико-депрессивного лабиринта не так просто выбраться. Бесконечные улочки сменяют одна другую, обещая привести к желаемой цели. Но раз за разом обманывают ожидания. И странствия Одиссея, страстно стремящегося вернуться к родным берегам в объятия своей Пенелопы, но обреченного проклятием на годы скитания по волнам, могут длиться долго... Очень долго.

Объединение моментов или вывод.

Вам, читателю этих строк, ничего не напоминает мое описание пласта 5/7?

Если нет, то я подскажу. Это прямое описание «майи». Иллюзорного состояния бытия, в котором, по мнению индийских философов, и пребывает благополучно (а чаще и совсем наоборот, отнюдь «не-благополучно») все человечество. Наследниками индусских мудрецов стали мистики дзен-буддизма. И, уже через них, идея распустила пышные бутоны в киноиндустрии, став основой таких шедевров, как «Матрица» и «Начало». Помните, в последнем, старик-японец встречает своего проводника в мир грез (в исполнении Ди Каприо), не постаревшего ни на минуту. А японец прождал его всю долгую и полную безрадостных перипетий жизнь, безнадежно увязнув в мире иллюзии-майи. В мире, где дверь с табличкой «выход» не предусмотрена архитектором. И подобные аллегорические мифы отнюдь не монополия Востока. Сказания о парадоксальном течении времени есть у всех народов. В европейской традиции, например, легенда о королеве фей Мэб, увлекающей за собой юношу под холм, в зажигательном прекрасном танце, длящимся минуты для танцующих и десятилетия для окружающего мира, очень популярна.

Вот я плавно и подвел к фразе, вынесенной в заголовок. Осталось перебросить последним мостиком еще одну ассоциацию. Первый круг ада Данте Алигьери. Туманное пространство, пронизанное тоской, куда попадают души грешников. Грешников, недостаточно усердно предававшихся порокам и соблазнам физического мира, чтобы стать жертвой более суровых жерновов нижних кругов Преисподней, перемалывающих ущербные духовные сущности. Но, все-таки, совершивших достаточно, чтобы оказаться в сизом, не отпускающем добычу, мареве.

Кто знает, что на самом деле происходит ТАМ, за чертой?

–Бабушка, ада нет! Шахтеры рыли-рыли и ничего не нашли! И бога нет! Космонавты летали и никого не видели!

Так ведь и не нашли и не видели лишь потому, что там никогда ничего и не было...

И, возможно, весь ад сосредоточен всего лишь в миге, отделяющем бытие от небытия. Миге, мириады и мириады которых проскользнули, прошли, проходят и будут проходить абсолютно неприметно для насельников физического мира. Миге, который, когда пробьет его час, вдруг скатает небо и землю в трубку, да и развеет невесомой пылью по ветру. Не для всех разом, как в пророчестве. Развеет для каждого отдельно. И, одновременно, развернет иной пласт бытия. Индивидуальный. Личный. «В доме отца моего обителей много». Весь вопрос в том, что это будет за жилплощадь... Рожденная в один момент циклопическая сфера, ничем не напоминающая гармоничный трехмерный шар и не занимающая ни грана физического пространства. Сфера, заполненная лишь тем, что произвел человек при жизни. Многомерная фигура, с осями икс, игрек и зет, сжавшимися в исчезающе миниатюрные векторы. Зато наделенная невероятно, невообразимо удлинившейся, исчезающей за горизонтом событий, протяженной осью времени.

И то будет совсем не та куцая модель, что вижу я в режиме 5/7.