Викинг Император Севера

Девятый или восьмой век нашей эры, фьорд где-то в Северной Европе.Точное время и местоположение неизвестно.

Когда утренний иней ещё лежал на траве, Вига Хакансона разбудил крик воронов за окном. Закутавшись в рваную овечью шкуру, он поднялся с постели.

Стоило ему толкнуть дубовую дверь, как в лицо ударил ледяной, солёный морской ветер. Он бросил взгляд на западный фьорд. Морская гладь была спокойна и отражала свинцово-серые тучи, под которыми кружили стаи воронов — верный признак того, что скоро с севера нагрянут суровые холода.

«Сейчас ведь только конец августа, почему так резко похолодало?»

Вигу было пятнадцать. С самого детства его растила семья сестры, но прошлым летом она вместе со своим вторым мужем переселилась в Британию, оставив хутор и поля младшему брату, а посути бросив его на произвол сутьбы. Но что поделать времена тогда были такие суровые, а Вик был мужчиной, а поэтому должен был уметь выживать.

Однако удача Вигу не улыбнулась. Прошлой осенью внезапный шторм погубил большую часть урожая, и ему пришлось продать скот, чтобы купить зерна. Если и в этом году урожай будет плохим, он рискует не пережить зиму.

А потом я, молодой ученый-археолог и историк из середины двадцать первого века, участвовал в эксперименте во времени, в котором пошло что-то не так, и я оказался в теле этого парня по имени Вик. Хорошо хоть в его мозгу сохранились воспоминания об этом мире и знания языка, иначе я бы давно сгинул. Жить на севере Европы в это время — это не то, что сидеть за компьютером или читать исторические документы в библиотеке, тут каждая минута порой — это борьба за свое существование

«Не прошло и месяца с моего переноса, а я уже на грани голода. Почему меня не закинуло в империю Тан или в Восточный Рим, в это же время, по крайней мере там сейчас не так холодно? Нет же, угораздило попасть в какую-то глушь на севере Европы, где я не знаю даже примерно, какой сейчас год».

Пожаловавшись небу, юноша вдруг услышал донёсшийся с юга отчаянный крик. Он обернулся и увидел, что возле дома его соседа Йорена собралось восемь незнакомцев.

Налётчики?

Земли Северной Европы были бедны и малопригодны для земледелия, отчего разбой процветал. Одни уходили в море грабить или торговать, другие же ленились и выбирали себе цель поближе и просто шли грабить соседние поселения.

По неписаным правилам, если на соседа нападали, Виг был обязан помочь. Он вернулся в дом, отыскал круглый щит и деревянное копьё, а за пояс сунул одноручный железный топор.

Пока он собирал снаряжение, к дому Йорена уже стягивались другие соседи. Взрослые мужчины вооружились круглыми щитами и одноручными топорами, а женщины и подростки взяли охотничьи луки. Всего собралось восемнадцать человек.

— Стена щитов! — скомандовал мужчина средних лет.

Двенадцать человек, включая Вига, сомкнули щиты и медленно двинулись на разбойников. Женщины и подростки расположились на флангах, беспорядочно осыпая врага стрелами.

Сто метров.

Семьдесят.

Пятьдесят.

На расстоянии тридцати метров одна из женщин наконец попала в цель. Она возбуждённо обернулась, чтобы похвастаться перед товарищами, но в следующий миг вражеская стрела пронзила ей шею. Женщина рухнула на землю, задёргалась в конвульсиях и вскоре затихла.

Бум-бум, бум-бум.

Виг и сам не заметил, как бешено заколотилось его сердце. Подавляя страх, он не сводил глаз с разбойника, стоявшего прямо напротив.

Когда до них осталось пятнадцать метров, обе стороны как по команде остановились и разразились яростными криками, пытаясь запугать друг друга.

Их было вдвое больше, и натиск людей Вига возымел действие. Уцелевшие семеро налётчиков переглянулись и, взвалив на плечи мешки с зерном, бросились наутёк. Двое пали от стрел в спину, а остальные пятеро скрылись в густом лесу.

Всё снова стихло.

Отогнав разбойников, люди провели короткую погребальную церемонию и разошлись по домам.

Жизнь на севере была полна лишений и непредсказуемости, и они давно к этому привыкли. Некоторые даже считали смерть своего рода избавлением.

В сентябре северный ветер стал ещё пронзительнее. Виг принялся за жатву. Лезвие серпа с шелестом срезало спелые стебли ячменя, и золотистые колосья, словно причёсанные гребнем волосы, ложились у его сапог из бычьей кожи.

Из-за нехватки опыта урожай в этом году выдался скудным. На современные меры он собрал всего четыреста килограммов ячменя.

С каждого акра земли нужно было отложить десять килограммов на семена и отдать около сорока в качестве налога. В итоге у него осталось всего двести килограммов — этого едва хватит, чтобы не умереть с голоду, а значит, любая непредвиденная беда станет для него фатальной.

«Нелегка жизнь свободного земледельца».

На следующее утро он отобрал лучшее зерно, ссыпал его в мешковину и отправился в Гётеборг, что в двадцати километрах к югу, чтобы уплатить налог.

Постоянное население Гётеборга составляло около семисот человек, а правил им тучный мужчина средних лет по имени Олаф. Он был большим любителем крепких напитков и ради этого даже построил огромную пивоварню, обязав подвластных ему крестьян ежегодно сдавать свежее зерно. Непокорных лишали земли.

Миновав невысокий частокол, Виг пошёл по грязной, залитой помоями дороге к рынку. Между торговыми палатками звенели медные колокольчики, славяне в соболиных мехах выкрикивали цены на медовуху, кузнец молча бил молотом по раскалённой заготовке, а саамская ведьма рисовала на берёсте узоры оленьей кровью.

Весь этот шум сливался в единый гул, который Вигу, привыкшему к уединению, показался на удивление приятным.

Вскоре он добрался до зернохранилища.

— Виг Хакансон, с северных земель. Это мой ячмень за этот год.

Перед складом сидел однорукий старик. Он взял щепотку зерна, повертел в ладони, а затем высыпал весь мешок в деревянный короб.

***

— Ты уплатил налог за этот год. Да благословит тебя Один добрым урожаем в следующем.

Старик вытащил один из пяти пергаментных свитков и развернул его на столе. На свитке была грубо набросана карта полей к северу от Гётеборга. Обмакнув палец в тёмно-синюю краску, он ткнул в один из участков.

— Следующий.

Уплатив налог, Виг решил задержаться в Гётеборге на несколько дней, чтобы подзаработать на чёрный день.

В это время ему навстречу двигалась шумная ватага викингов. В одной руке каждый держал кусок жареного мяса, в другой — кувшин с вином. Все вместе они горланили песню об Одине.

Вид у них был свирепый, и все как один были облачены в железные доспехи. Не желая нарываться на неприятности, Виг молча посторонился, но его взгляд намертво прикипел к жареной баранине в их руках.

Весь последний год он провёл в нищете. Иногда ему везло, и в сети, расставленные на мелководье, попадалась одна-две трески, но в рыбе было слишком мало жира, и голод она утоляла плохо.

По его ощущениям, миска свинины насыщала так же, как две миски трески.

Тяжело вздохнув, Виг опустил голову и пошёл дальше. Внезапно кто-то тяжело хлопнул его по плечу. Он обернулся и увидел, что предводитель ватаги, бородач, протягивает ему огромное баранье ребро.

«Что происходит? Он меня с кем-то перепутал?»

На лице Вига отразилось недоумение, но бородач лишь беззаботно усмехнулся, выхватил у своего спутника кувшин и протянул ему.— Британская медовуха, попробуй.

Под недовольное ворчание спутников Виг услышал имя, одновременно незнакомое и знакомое — Рагнар.

Рагнар Лодброк. Согласно истории, он возглавлял поход на Париж и вынудил Карла Лысого заплатить выкуп. Легендарная личность эпохи викингов.

В тот же миг в его голову хлынул поток воспоминаний. Виг застыл на месте, а когда пришёл в себя, весёлая компания викингов уже скрылась из виду. Лишь издалека доносились обрывки их песни:

Земля на западе манит из тумана,

И смелых мореходов не страшит могила из солёных волн.

Когда вороны Одина победу принесут,

Наполним мы рога медовым пивом Вальхаллы.

***

Обглодав баранье ребро дочиста, Виг задумался, где бы переночевать. По счастливой случайности, неподалёку одна семья чинила крышу. Его наняли на подсобные работы, пообещав в качестве платы мешочек соли и два дня еды и ночлега.

После ужина он помогал пилить доски у очага.

Хозяева тоже не спали: муж точил железный топор, а жена с дочерью сбивали масло. На поверхности овечьего молока в глиняном горшке уже образовалась плёнка. Жена сперва сняла её деревянной ложкой с длинной ручкой, а затем принялась размешивать молоко деревянной палкой.

Время шло, и из длинного дома ярла доносилось всё больше шума — казалось, там шёл пир.

Виг прислушался. Ярл Олаф во всё горло распевал песни, прославляя набеги Рагнара на Британию и называя его легендарным героем.

Однако в какой-то момент смех стих, а затем и вовсе перерос в ссору:

— Ты всего лишь удачливый наёмник! Взял в долг мои корабли, увёл моих людей в набег — какое право ты имеешь ставить мне условия? Две десятых добычи — это уже дар. Чем ты ещё недоволен?

Затем раздался голос Рагнара, в котором клокотала сдерживаемая ярость:

— Весной, перед отплытием, мы договорились делить три к семи. Почему ты теперь отказываешься от своих слов?

Спор продолжался несколько минут. Виг не выдержал и прильнул к щели в двери, чтобы посмотреть. Снаружи длинный дом оцепили около сорока воинов со щитами и топорами, шестеро из них были в железных доспехах.

«Западня?»

Судя по всему, ярл не хотел отдавать даже две десятых.

Вскоре Виг увидел, как Рагнар и его пятнадцать спутников вышли из длинного дома. Каждый нёс небольшой мешок с добром. С мрачными, искажёнными гневом лицами они что-то яростно бормотали себе под нос и скрылись за углом.

— И это всё?

Он не мог в это поверить. Хозяин дома покачал головой и вкратце поведал ему о Рагнаре.

Рагнару было тридцать шесть, и он был простого происхождения. У него было трое сыновей. Год за годом он нанимался к разным ярлам, весной уходил в набеги, а осенью возвращался в порт за расчётом. Так он и снискал себе громкую славу — о нём знали по всей Северной Европе.

Однако он по-прежнему оставался простолюдином. Перед лицом таких местных царьков, как ярл Олаф, ему оставалось лишь молча сносить унижение.

«Вот оно что», — задумчиво потёр подбородок Виг. Команда Рагнара больше походила на отряд наёмников. Пусть и прославленных, но всё же зависимых от воли заказчиков — ярлов вроде Олафа.

— Похоже, и у этой легенды жизнь не сахар.

Едва он это произнёс, как снаружи раздался крик, а за ним — шум битвы. Хозяин тут же велел жене и дочери спрятаться в погребе, а сам встал у входа со щитом и топором.

Увидев это, Виг тоже выхватил из-за пояса топор и стал наблюдать за происходящим через щель.

После короткого замешательства из длинного дома вышел Олаф с двуручным железным топором в руках. На нём была кольчуга, поверх которой он накинул плотный чёрный шерстяной плащ, а голову венчал простой германский шлем.

— Собраться! Стена щитов!

По его крику около сорока человек сомкнули щиты и двинулись вперёд. Чтобы поднять боевой дух, они в такт шагам стучали обухами топоров по щитам, создавая гнетущее ощущение неотвратимой угрозы.

Перед стеной щитов стоял вернувшийся Рагнар со своими спутниками.

В лунном свете его лицо казалось высеченным из камня, а глаза горели, как у ястреба.

— Зачем ты подослал ко мне лучников?

— Такова воля Одина. Он хочет, чтобы ты служил богам в Вальхалле, — бросил Олаф неубедительное оправдание и приказал стене щитов двигаться дальше.

В этот момент наёмники отбросили последнюю надежду на мирное разрешение. Они слаженно перестроились в клин, острие которого возглавил Рагнар, готовый пробить вражеский строй.

— Один! — в следующий миг взревели шестнадцать наёмников и бросились на противника, превосходившего их числом более чем вдвое. Словно топор, вонзающийся в ствол дерева, они с лёгкостью прорубили стену щитов.

Вражеский строй распался. Не отвлекаясь на мелкую рыбёшку по сторонам, Рагнар устремился прямо к ярлу Олафу. Путь ему преградили четверо воинов из личной охраны.

Первому он рассёк мечом плечо. Слышно было, как хрустнула кость. Воин вскрикнул и замертво рухнул на землю.

Второй замахнулся топором, но Рагнар пригнулся, увернулся и в ответ вспорол ему артерию на бедре. Хлынувшая кровь забрызгала ему лицо тёплыми, пахнущими железом каплями.

Третий на миг замешкался, неуверенно выставив перед собой щит. Рагнар одним пинком сбил его с ног и тут же развернулся к четвёртому охраннику.

Тот попытался отразить удар щитом, но сил Рагнара было не сдержать. Одним ударом он расколол круглый щит надвое и отрубил воину левую руку.

***

В мгновение ока четверо телохранителей были повержены. Рагнар тяжело дышал, стоя на месте. С его железного меча всё ещё капала кровь. Воцарилась тишина, которую нарушал лишь пронизывающий ветер, нёсший с собой густой запах крови.

Встретившись с этим пронзительным взглядом, Олаф почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Кто убьёт Рагнара, получит от меня тридцать фунтов серебра!

Золото вскружило головы.

Соблазнённые несметным богатством, уцелевшие воины воспряли духом. Из соседних домов выбежало ещё с десяток простолюдинов, желавших заполучить награду.

Битва вновь обернулась не в пользу Рагнара. Срубив ещё нескольких воинов, он бросился в погоню за обратившимся в бегство Олафом. Две тени одна за другой растворились в темноте.

«Какая ловкость».

Виг с трудом сглотнул. Рагнар сражался яростно и стремительно, без малейших промедлений, сочетая в себе медвежью силу и лисью хитрость.

«Здоровяк ростом под метр девяносто, а уворачивается от ударов с такой лёгкостью. В покое он был недвижим, а в движении — быстр, как молния. Неужели это и есть вершина боевого мастерства эпохи викингов?»От вида этой внезапной резни его сердце бешено колотилось. Наблюдая за схваткой, он почувствовал, как пересохло в горле, и повернулся, чтобы найти в доме воды.

Бульк, бульк.

В тот самый миг, когда он поставил кружку, сзади раздался оглушительный треск.

Два тела, проломив дверь, ввалились в дом и сцепились в яростной борьбе. Это были Рагнар и Олаф.

После тяжёлого боя силы Рагнара были на исходе. Они вцепились друг другу в глотки, и ни один не мог одолеть другого.

— Эй, вы, двое презренных крестьян! Помогите мне убить этого наёмника! Я вас щедро награжу! — крикнул Олаф.

Увидев, что оба парня остолбенели от ужаса, он был вынужден сосредоточиться на Рагнаре.

Вскоре, воспользовавшись преимуществом в весе, он придавил измотанного Рагнара к полу. Его левая рука потянулась к поясу, нащупывая богато украшенный кинжал.

— Будь ты проклят, наёмник! Пусть Ёрмунганд пожрёт твою душу!

Ярл занёс кинжал для удара. В этот момент Виг инстинктивно схватил из очага полено и швырнул его прямо в лицо Олафу. В следующее мгновение он взмахнул топориком, отрубив ярлу запястье, сорвал с него шлем и глубоко вогнал топор ему в череп.

***

Убедившись, что Олаф мёртв, Виг помог Рагнару подняться.

— Не благодари. Считай, это плата за мясо и выпивку.

На самом деле Виг и сам не понимал, почему он это сделал. Казалось, им двигала невидимая сила, словно ему было предначертано спасти этого человека.

Подавив тошноту, Виг отрубил голову ярла, вышвырнул её на площадь перед домом и прорычал воинам:

— Олаф мёртв! Продолжать бой бессмысленно!

Узнав о смерти своего предводителя, оставшиеся двадцать воинов сложили оружие. Увидев это, один из соратников Рагнара внезапно предложил:

— Олаф нарушил обычай и напал на гостя. Его род не достоин править Гётеборгом! Рагнар — лучший кандидат на место нового ярла!

Вслед за этим светловолосым крепышом остальные девять соратников принялись скандировать имя Рагнара. Выл холодный ветер, отблески огня плясали на их лицах, отбрасывая длинные, вытянутые тени.

***

Спустя полчаса под звуки рога семьсот жителей собрались на площади перед длинным домом ярла. На их лицах читались восхищение, страх, подозрение и ненависть — целая гамма чувств.

Обращаясь к своим людям, Рагнар прокашлялся.

— Кхм, Олаф был слишком жаден, и мы были вынуждены дать отпор. Как новый ярл, я клянусь, что буду хорошо относиться к жителям Гётеборга. Налоги на следующие два года будут снижены вдвое!

Эта новость заметно разрядила обстановку. Он с улыбкой кивнул, а затем посмотрел на уцелевших воинов Олафа.

— Если кто-то не согласен, я готов сойтись с ним в поединке перед ликом богов. Пусть они решат всё.

Толпа молчала, тем самым молчаливо признавая власть легендарного пирата над Гётеборгом.

Самое опасное было позади. Взгляд Рагнара обратился к его последователям. Первым он подозвал светловолосого крепыша.

— Гуннар, мой ближайший друг, благодарю тебя за помощь на протяжении всех этих десяти лет. Без тебя моё тело давно бы сгнило в земле Восточной Франкии.

— Ивар, мой старший сын. Враги боятся тебя и зовут «Бескостным», и я горд этим. Твоё существование — самый драгоценный дар, что преподнёс мне Один.

— Бьёрн, мой второй сын. Хоть ты только что достиг совершеннолетия, ты уже явил богам и миру достаточную храбрость. Никто, кроме тебя, не достоин прозвища «Железнобокий».

— Нильс, мой племянник. Твоё мастерство лучника — дар самого Улля. Желаю тебе никогда не сбиваться с цели.

Наконец, он посмотрел на юношу, которого знал всего ничего, и с трудом выдавил из себя несколько тёплых слов:

— Виг Хакансон, хоть мы и знакомы совсем недолго, я ценю нашу драгоценную дружбу.

По правде говоря, Рагнар сунул ему тот кусок баранины просто из жалости. Он всю жизнь совершал подобные поступки и никогда не ждал ничего взамен.

«Парень неплохо выглядит, и есть в нём что-то особенное, но боевого опыта, к сожалению, ноль. Ладно, пока возьму его в личную охрану. Надеюсь, за зиму он научится воинскому искусству».

Похвалив своих приближённых, Рагнар указал на длинный дом позади себя.

— Идите, мои любимые братья! Идите и возьмите всё, что пожелаете!

Под возбуждённые крики Виг последовал за ними в длинный дом.

Это было одноэтажное строение, сложенное из прочного и долговечного дуба, около сорока метров в длину и двенадцати в ширину. Высокая крыша напоминала перевёрнутый драккар викингов.

За входом располагался главный зал ярла. В центре находился длинный каменный очаг, прямо перед которым стояло кресло правителя. По обе стороны от очага тянулись ряды длинных столов для пиров.

В дальнем конце зала висели толстые шкуры, за которыми скрывалась спальня ярла и его жены. Комнаты по бокам зала предназначались для его охраны.

Самые дальние и холодные комнаты служили кладовыми. А поскольку Олаф был большим любителем медовухи, под складом был вырыт просторный винный погреб.

Спальня ярла.

— Этот длинный меч — мой! — Ивар снял со стены меч и с восхищением разглядывал сердолик, инкрустированный в рукоять.

— Неплохая кольчуга, только фасон какой-то странный, — сказал Бьёрн, облачившись в доспех, который сел на него как влитой.

Гуннар долго рылся в сундуке и наконец нашёл бычий рог с золотым наконечником.

— Ха-ха, я давно слышал, что Олаф любит пить из золотого рога. Эта штука моя!

Нильс забрал себе лук и стрелы. Остальные нахвататали по горсти серебряных монет и разбежались по дому в поисках других сокровищ. Только Виг, не взяв никакой добычи, продолжал что-то неутомимо искать.

Странное поведение нового соратника удивило Ивара.

— Эй, ты что ищешь?

***

Золото, женщин или драгоценные камни?

— Пять пергаментных свитков. На них нанесены все поля Гётеборга. Каждую осень по ним собирают налоги… Чёрт, куда же они подевались?

Эти свитки, своего рода реестр земель, были ключом к управлению Гётеборгом для команды Рагнара. Они были ценнее всех сокровищ в этом доме.

Прибрежные земли Северной Европы изобиловали фьордами. Местность была пересечённой, а условия для жизни — суровыми.

В окрестностях Гётеборга большинство хуторов стояли особняком, а деревни были большой редкостью.

Взять, к примеру, Вига: ближайший его сосед Йорен жил в двухстах метрах от него, и то порой они не перекидывались и словом по нескольку дней. По сути, он вёл жизнь отшельника.

Чтобы заставить разрозненных по всей округе крестьян платить налоги, самый первый ярл Гётеборга и создал эти пергаментные свитки. Если хозяин какого-либо надела отказывался платить, к нему немедленно отправляли воинов, что значительно увеличивало доходы земель.Так свитки передавались из поколения в поколение и в конце концов оказались в руках Олафа.

«Сбор налогов — первостепенная задача для любой власти. Если мы их не найдём, дальше будет весело».

Поискав ещё немного, Виг в отчаянии рухнул на пол. Ивар тоже осознал всю серьёзность ситуации и поспешил созвать соратников, чтобы те разделились и продолжили поиски.

Поиски затянулись до следующего утра. Рагнару пришлось созвать жителей и объявить награду за сведения о свитках.

— Каждая карта стоит два фунта серебра! За информацию тоже будет награда!

В следующий миг один из мужчин поднял руку.

— Глубокой ночью я видел, как жена Олафа сбежала с его детьми. Под мышкой она несла какой-то свёрток. Наверное, это и были те самые пергаментные карты.

От этой дурной вести по толпе пробежал шёпот. И без того шаткое положение Рагнара пошатнулось ещё сильнее.

Когда люди разошлись, он остро почувствовал, что это далеко не конец. Он созвал всех своих приближённых в главный зал.

— Гуннар, Нильс, оповестите наших старых друзей. Скажите, что Рагнару нужна их помощь.

— Бьёрн, отправляйся домой и приведи сюда Лагерту и Хальфдана. И не мешкай.

— Ивар, ты с остальными остаёшься охранять земли. Заодно научи Вига сражаться.

В течение следующего месяца Виг учился у Ивара боевым приёмам.

Будучи щитоносцем, он мог вволю есть хлеб и рыбу, и его некогда худощавое тело с каждым днём становилось всё крепче.

Иногда, когда Рагнару становилось скучно, он тоже показывал ему пару приёмов.

— Не слишком полагайся на щит, помни, что он не должен закрывать тебе обзор.

— Против всякой мелюзги самое практичное — позволить им атаковать. После блока щитом нападающий на мгновение теряет равновесие, и этот миг идеально подходит для смертельного удара. Если же тебе противостоит опытный воин, он будет использовать обманные движения, чтобы зделать наоборот и спровоцировать тебя на выпад. В таком случае следует внимательно следить за его ногами.

— Если и ты, и враг вооружены мечами, можешь использовать «связывание клинков». Прижми свой меч к оружию противника, проверни и отведи его лезвие в сторону, а затем наноси колющий удар в уязвимое место.

За годы беспрестанных сражений Рагнар выделил пять наиболее действенных и простых приёмов мечного боя: помимо связывания клинков, это были удар сверху, рубящий удар снизу, выпад и обезоруживание.

По сравнению с одноручным топором железный меч был гораздо манёвреннее, позволяя наносить и рубящие, и колющие удары. Единственным его недостатком была цена.

Обычный одноручный меч стоил полфунта серебра — примерно как четыре коровы.

Кольчуга стоила ещё дороже, обычно от трёх до пяти фунтов серебра, и владеть ею могли лишь знать да бывалые воины.

Виг был ещё слишком неопытен, чтобы претендовать на такую первоклассную защиту, как кольчуга. Он носил чешуйчатый доспех, снятый с павшего щитоносца, весом около тринадцати килограммов, да обычный германский железный шлем на голове. Такая защита была вполне приличной.

Тренировки продолжались до самой зимы, и за это время он полностью свыкся со своей новой ролью щитоносца.

Почему-то одноручный меч словно сам лёг ему в руку, и со временем он уже мог продержаться несколько мгновений даже против таких первоклассных бойцов, как Ивар.

— Хорошо, ты добился большого прогресса. В этих доспехах обычные воины тебе не противники.

Воспользовавшись оплошностью Вига, Ивар сбил его с ног. — Что ж, — с удовлетворением заключил он, — научил всему, что мог. Считай, моя задача выполнена.

Внезапно с восточной стороны улицы донёсся шум. Ивар присмотрелся и увидел двадцать молодых женщин с круглыми щитами и одноручными топорами. Они окружали Лагерту, а замыкал шествие десятилетний мальчик в белых одеждах.

— Наконец-то вы пришли. — Увидев мать и младшего брата, Ивар с радостью бросился им навстречу. С помощью этих воительниц поддерживать порядок станет намного проще, и он сможет спать по ночам спокойно.

Позади них Виг с трудом поднялся на ноги. Он взглянул на высокую, красивую женщину со светло-пепельными волосами в толпе и тут же догадался, кто это.

Лагерта, самая известная воительница-щитоносец в северных землях. Неудивительно, что у неё были свои последовательницы.

Что до мальчика в белом в конце процессии, то это, должно быть, Хальфдан, вошедший в легенды как «Белая рубашка».

С прибытием подкрепления в длинном доме ярла стало шумно.

Вскоре прибыл и Гуннар с отрядом викингов, чтобы присягнуть на верность. Теперь под началом Рагнара было шестьдесят воинов, и расход продовольствия резко возрос.

Видя, как запасы в кладовой тают день ото дня, Рагнар был вынужден провести полную инвентаризацию своего достояния. Результаты оказались ошеломляющими: даже если закупать еду на золото и серебро, припасов всё равно не хватит до осени.

— С наступлением весны мы должны выйти в море грабить, иначе нам не выжить.

Получив приказ Рагнара, плотники принялись строить драккары, а простаивающих без дела воинов отправили в мастерские на подсобные работы.

К тому времени форма драккара викингов уже устоялась. Корабли делились на два типа: торговые и боевые.

Торговые суда были шире и глубже, с постоянными грузовыми трюмами и палубами, длиной от 15 до 20 метров, и могли перевозить десять тонн груза.

Боевые корабли делали с упором на скорость и манёвренность. У них не было постоянных трюмов, длина их составляла от 20 до 30 метров, и обычно они вмещали пятьдесят воинов.

В течение следующего месяца Виг своими глазами наблюдал, как мастера того времени строят драккары.

Сначала они выбирали прочный, целый ствол дерева для киля, чтобы обеспечить прочность конструкции и не дать кораблю развалиться в шторм.

Для обшивки корпуса использовали стойкий к гниению дуб, доски крепили внахлёст и скрепляли железными гвоздями.

Щели между досками законопачивали мхом, пропитанным смолой. Виг сильно сомневался в водонепроницаемости такого материала, но ему ничего не оставалось, кроме как молча следовать указаниям.

После обработки корпуса устанавливали шпангоуты и поперечные балки, для которых выбирали гибкий орешник или ясень.

Парус шили из овечьей шерсти и покрывали слоем водонепроницаемого пчелиного воска.

К концу февраля плотники закончили три боевых корабля. Вместе с двумя уже имевшимися они могли взять на борт двести человек. Целью набега снова была Британия.Причина выбора Британии, а не более богатого Западно-Франкского королевства, была проста.

***

С тех пор как в Британии пало римское владычество, остров погрузился в долгий период раздробленности. Бесчисленные большие и малые королевства раскинулись на этих землях, а уровень цивилизации резко упал.

На тот момент лишь три королевства обладали сколько-нибудь значительной силой: с севера на юг это были Нортумбрия, Мерсия и Уэссекс. Остальные земли были не в силах противостоять мелким и средним набегам пиратов.

«Эх, на этот раз целью снова будет Эссекс. Надеюсь, удастся захватить побольше железных сельскохозяйственных орудий».

Пока Рагнар готовил припасы, к нему внезапно явился посланник из Осло. Он сообщил, что король Эрик приглашает Рагнара в гости.

— Он хочет обсудить со мной набег?

Посланник кивнул:

— Да. Он с нетерпением ждёт вашего прибытия.

— Хорошо, я отправлюсь завтра.

Три года назад Рагнар уже встречался с Эриком, и у них сложилось неплохое впечатление друг о друге. Вряд ли тот задумал причинить ему вред.

На следующее утро отряд Рагнара отплыл, держась вдоль береговой линии на север. Через пять дней они прибыли в Осло — крупнейшее поселение Норвегии, с постоянным населением в две тысячи человек.

«Какое оживлённое место».

С тех пор как Виг попал в это время, он впервые видел столько кораблей.

Куда ни глянь, холодный ветер рвал утренний туман на скалах по обеим сторонам фьорда, а на воде теснились сотни драккаров. Их высокие мачты, устремлённые в небо, походили на плывущий лес.

Он сошёл на скрипучий дощатый настил причала и окунулся в гул голосов. В воздухе висел тяжёлый запах эля, маринованной сельди и горящего китового жира, смешанный со звонким стуком молотов из кузницы. Всё это создавало редкое ощущение процветания.

По пути к длинному дому ярла Виг насчитал не меньше сотни воинов в железных доспехах. Он предположил, что король Эрик пригласил и других знатных вождей, иначе ему одному не собрать столько брони.

«Что это, съезд пиратов?»

Догадка Вига вскоре подтвердилась. На площади перед длинным домом стояли девять стульев, расставленных по кругу — символ равенства девяти знатных вождей.

«Девять вождей. Если каждый соберёт по двести с лишним человек, это будет огромный флот в две тысячи воинов. Этого достаточно, чтобы уничтожить небольшое королевство. Похоже, намечается грандиозное зрелище».

Сгорая от любопытства, Виг встал за стулом Рагнара, чтобы молча наблюдать за этим пиратским съездом.

***

После короткого обмена приветствиями Эрик и восемь других вождей расселись по местам. Хоть Эрик и называл себя королём, он не был сюзереном для остальных, и отношения между ними не были вассальными, поэтому он держался довольно дружелюбно.

— Мужи! — Эрик прокашлялся.

— С тех пор как мы проложили новый путь на запад, бесчисленные воины отправлялись в Британию и Западно-Франкское королевство, добывая немыслимые богатства.

Однако всё это были лишь мелкие стычки. Наши отряды не превышали двухсот человек и не могли захватить крупные поселения врага.

Поэтому я предлагаю собрать великую армию и напасть на столицу одного из королевств, чтобы всем вместе всласть пограбить!

Его подстрекательские речи вызвали оглушительный рёв толпы. Звуковая волна, подобно яростным морским валам, обрушилась на вождей.

Некоторые загорелись фанатичным огнём, не в силах сдержать жажду битвы. Другие хмурились, опасаясь, что Эрик своими речами сманит их щитоносцев.

Когда рёв толпы стих, Эрик приказал развернуть грубую карту Британии. Участок на юго-востоке был закрашен чёрным. Виг присмотрелся и понял, что целью был Эссекс.

— Лондиниум, — объявил он. — Я намерен разграбить этот город.

В течение следующего часа Эрик без устали расхваливал богатства Лондиниума, описывая его как один из самых процветающих городов в мире. Виг слушал его, зевая, и не мог удержаться от мысленного комментария.

«В начале V века, после ухода последних римских войск из Британии, город пришёл в упадок. Лишь в XI веке, когда нормандский герцог из Франции окончательно завоевал Англию, а его наследники сделали Лондиниум столицей, он снова начал процветать. Ха-ха, вот будет забавно, если мы разграбим пустой город».

Наконец, видя, что никто не возражает против его плана, пересохший от речей Эрик поднял огромный золотой кубок и осушил его наполовину. Икнув, он подошёл к Рагнару.

— Рагнар Лодброк! Даже если кто-то не видел его лично, то уж имя его слышали все. Последние восемнадцать лет он каждый год ходил в набеги на запад и прекрасно знает побережье Британии и Западно-Франкского королевства. Я предлагаю, чтобы на этот раз он повёл наш флот. Что скажете, мужи?

В этот момент один из вождей, сидевший напротив, презрительно скривился:

— Рагнар — отличный наёмник, он может служить нам ищейкой, но он не ровня нам, чтобы сидеть за одним столом.

Оскорбление их вождя заставило щитоносцев, включая Вига, разразиться ответной бранью.

Но яростнее всех отреагировал Ивар. Он сорвал с себя меховую накидку, выхватил железный меч и, направив его на обидчика, отчётливо произнёс:

— Ивар Бескостный, сын Рагнара и Лагерты, вызывает тебя на поединок!

Общество викингов превыше всего ценило доблесть. Услышав призыв к поединку, толпа взорвалась одобрительными криками. Эрик, не желая идти против воли народа, молча вернулся на своё место и продолжил пить медовуху.

— Тебе не по чину драться со мной, — с посиневшим лицом ответил вождь и выставил на поединок одного из своих щитоносцев. Тот был почти такого же роста, как Ивар, и выглядел весьма грозно.

— И это всё? — Ивар сплюнул и поманил противника пальцем. — Давай, покончим с этим поскорее.

С того места, где стоял Виг, он видел лишь спину Ивара и не мог разглядеть его движений. Он услышал лишь несколько ударов клинков, и враг уже лежал на земле с перерезанным горлом, из которого хлестала алая кровь.

Однако Ивар на этом не остановился. Он схватил свой круглый щит и принялся яростно молотить им по телу поверженного, словно собирался переломать ему все кости.

В этот миг Виг наконец понял, откуда взялось прозвище «Бескостный».

Лишь когда противник испустил последний вздох, Ивар поднялся и, холодно глядя на вождя по имени Борг, бросил слова, которые были холоднее зимнего ветра:

— Следующий.

В следующие несколько минут Борг выставил против него ещё троих, но всех их постигла та же участь. Казалось, Ивар намеревался таким образом перебить всех его щитоносцев одного за другим!Понимая, что ситуация выходит из-под контроля, Эрик поднялся и крикнул:

— Довольно! Ваша кровь должна пролиться на полях Британии, а не на моей земле! Конец этому!

Под давлением Эрика собрание продолжилось, но все были явно рассеянны, мысленно возвращаясь к поединку, которому было суждено прославиться во всех северных землях.

Одержать четыре победы подряд перед лицом девяти вождей и двух тысяч викингов, да ещё и в такой унизительной для противника манере — без сомнения, авторитет Ивара взлетит до небес, и он станет героем сказаний скальдов.

***

Съезд пиратов завершился, и Эрик пригласил восьмерых вождей и их щитоносцев на пир, надеясь, что мёд и яства помогут сгладить возникшие противоречия.

Еда в те времена была незамысловатой. Самым заметным блюдом был запечённый целиком поросёнок, равномерно смазанный мёдом и посыпанный щепоткой баснословно дорогого перца. Кроме него были треска, солёная говядина и баранина, а также кровяная колбаса из потрохов.

Рядом с кровяной колбасой служанка по традиции поставила блюдо с ферментированным акульим мясом, издававшим невероятно резкий и тухлый запах.

Из овощей была лишь похлёбка из репы, брюквы и лука, сваренная на мясном бульоне с добавлением небольшого количества бобов.

В качестве основного блюда подавали чёрствый хлеб, а на десерт — выдержанный сыр. Эти два продукта и медовуху можно было есть и пить без ограничений.

Когда Эрик произнёс тост, пир начался.

Будучи новичком, Виг не мог похвастаться ни выдающимся боевым мастерством, ни славными подвигами, поэтому он не участвовал в хвастовстве собутыльников, а в одиночестве поглощал эти не слишком вкусные блюда.

Впереди ждал поход, а значит, и тяжёлые дни. Он лишь хотел воспользоваться возможностью запастись питательными веществами, чтобы повысить свои шансы на выживание в грядущей войне.

По иронии судьбы, до того как он попал в это время, он ненавидел жирное мясо, считая его слишком маслянистым.

Теперь же, после полугода лишений, он понял, что ценность жирной свинины намного выше, чем куриной грудки или рыбы.

Во время ужина Виг услышал, как кто-то обсуждал вождя Борга. Оказалось, тот был близким соратником предыдущего ярла Гётеборга и два месяца назад даже объявил, что берёт под свою защиту его семью.

«Теперь понятно, почему он придирается к Рагнару».

С другой стороны зала Ивар во всеуслышание хвастался:

— Клянусь, я лично срублю голову королю Эссекса, заберу его корону и сравняю с землёй его величественный дворец.

«Сравняет с землёй?» — Виг мысленно усмехнулся невежеству Ивара.

Лондиниум был городом, оставшимся со времён Рима, и его здания были в основном из камня и кирпича, гораздо прочнее длинных домов викингов.

Если первый штурм не пробьёт стены, всё это, скорее всего, перерастёт в жестокую осаду.

«Нужно будет найти возможность поговорить с Рагнаром наедине. Надеюсь, он прислушается к моей стратегии».

Виг не был настолько глуп, чтобы публично оспаривать слова Ивара. Пьяные викинги — самые опасные, и он не хотел по глупости получить топором по голове.

***

Прошло невесть сколько времени. Гости один за другим засыпали, склонившись над столами. Пир подходил к концу, и в длинном зале ярла слышалось лишь тихое потрескивание догорающего костра.

— Пить, ещё пить…

Рагнар потёр гудящую, ноющую голову. Он заметил, что сквозь щель в двери пробивается сероватый рассветный свет, а на стропилах сидят несколько каркающих воронов, дерущихся за грязный кусок свинины.

«Уже рассвело?»

Он с удовлетворением потянулся и увидел неподалёку незнакомую женщину, застывшую на месте.

— Эй, служанка, принеси мне кубок медовухи, — бросил он ей.

Вскоре служанка принесла полный кубок тёмно-жёлтой жидкости.

— И этим дешёвым пойлом вы меня потчуете? — недовольно проворчал Рагнар. — У короля Эрика в погребах запасы кончились?

Отослав служанку, Рагнар уже собрался было осушить кубок, но очнувшаяся жена выхватила его у него из рук и залпом выпила всё до дна.

— Эй, а мне почему не оставила? Ну что с тобой поделаешь.

Рагнар прошёлся вдоль заваленного грязной посудой стола и наконец нашёл кувшин, в котором оставалось больше половины медовухи. Он поднял его, хвастаясь перед женой:

— А вот это — первосортный напиток с пира. Хочешь?

Он самодовольно посмотрел на Лагерту. Та хотела что-то сказать, но внезапно из её рта хлынула тёмно-красная кровь, и её стройное тело безвольно рухнуло на пол.

Вскоре весть об отравлении гостьи разнеслась по всему Осло. Король Эрик приказал солдатам оцепить поселение, поклявшись найти убийцу.

По северной традиции, во время пира хозяин обязан был обеспечивать безопасность гостей.

Теперь, когда гостью отравили прямо в зале ярла, если Эрик не найдёт виновного в кратчайшие сроки, кто осмелится снова приехать к нему в Осло на пир?

После недолгих поисков отряды солдат доложили, что женщина, предположительно подсыпавшая яд, сбежала. По словам очевидцев, вскоре после её побега вождь Борг тоже скрылся со своими людьми.

Услышав эту новость, весь длинный дом содрогнулся от рёва Ивара:

— Я убью его! Я переломаю ему все кости, пока он ещё будет жив!

— Я иду с вами!

Эрик, не тратя больше слов, созвал всех своих воинов и гостей. Вместе с примкнувшими к ним из любопытства зеваками набралось восемьсот человек, и эта огромная толпа двинулась к владениям Борга.

Поселение вождя Борга называлось Тушбю и находилось более чем в ста километрах к северо-востоку от Осло.

Отряд шёл четыре дня. Когда они добрались до места, то увидели, что местные жители как раз строят частокол.

«В мирное время не подготовились, а теперь уже поздно».

С точки зрения Вига, у этого укрепления не было ни сторожевых башен, ни рва снаружи — в лучшем случае это был просто забор для защиты от диких зверей.

Заметив прибытие большого отряда воинов, в Тушбю мгновенно воцарился хаос. Рабы, бросив инструменты, разбежались кто куда. Их хозяевам было не до погони — они сами спешили укрыться за деревянными воротами, пока те не закрылись.

Через несколько минут люди Борга выкатили телегу, на которой лежали четыре тела — двое взрослых и двое детей — и пять пергаментных свитков.

— Это убийца, нанятый вдовой предыдущего ярла Гётеборга! Я не имею к этому никакого отношения! Вот тела убийцы и семьи ярла! Клянусь Одином, всё, что я говорю — правда!

Однако на данном этапе правда уже не имела значения.Во-первых, Эрику нужно было утолить гнев Рагнара, чтобы тот охотно повёл их в поход.

Во-вторых, он провёл восемьсот человек через горы и реки, потратив уйму провизии, и не мог уйти с пустыми руками. Нужно было что-то захватить в качестве компенсации.

— В атаку!

Под глухие звуки рога сотня лучников выстроилась в разреженную линию и, натянув тетивы, выпустила по поселению залп стрел. За ним последовал второй, а потом и третий.

В это же время два десятка воинов, прикрываясь круглыми щитами, ринулись вперёд. Деревенские жители стреляли в них через бойницы в частоколе, но без особого успеха — лишь одному попали в голень.

Подбежав на десять метров, воины забросили за стену железные крюки, привязали верёвки к тринадцати вьючным лошадям и принялись нещадно хлестать их по крупам.

Хр-р-р, хр-р-р.

От дикой боли лошади изо всех сил потянули назад. Пот стекал с их густых грив в грязь, а тяжёлое дыхание напоминало скрип старых мехов.

Вскоре с оглушительным треском животные грубой силой вырвали часть частокола, образовав пролом шириной около десяти метров.

Эрику не пришлось их подгонять. Воины, давно потерявшие терпение, хлынули в пролом, как приливная волна. Под натиском Рагнара и его сыновей, которые вели атаку, наскоро выстроенная стена щитов врага оказалась хрупкой, как тонкая доска. Исход осады был предрешён.

«Почему все ринулись внутрь? Неужели не оставили резерва?»

***

Поток людей увлёк Вига в деревню. Он осознал серьёзную проблему: если враг устроил засаду в лесу за деревней и сейчас внезапно атакует, заблокировав выход, а затем подожжёт дома, то все они, включая его самого — больше тысячи человек, — погибнут!

«Полный хаос в рядах. Рано или поздно это плохо кончится».

Пока он размышлял, как изменить ситуацию, слева на него метнулась тень. Виг инстинктивно поднял щит для блока и тут же вонзил свой меч в ногу противника. Мгновенно выдернув клинок, он отступил на полшага и, пока враг терял равновесие, вонзил острие ему прямо в горло.

— Нет!

В следующий миг на него с щитом наперевес бросилась женщина. Из-за большой разницы в росте Виг просто отшвырнул её своим щитом на землю, а затем добил одним ударом.

По совести говоря, удар по ноге был не самым доблестным приёмом, но Вигу сейчас было не до чести. Ему не хватало боевого опыта, и он мог полагаться лишь на такие вот хитрые уловки.

«Согласно более поздним археологическим исследованиям, в эпоху викингов средний рост взрослого мужчины в Северной Европе составлял 170 см. Мне ещё нет шестнадцати, а я уже ростом с обычного взрослого. Если я буду расти ещё несколько лет, то, возможно, достигну 180–190 см. Тогда я смогу справиться с большинством врагов. Для сравнения, в Британии, где основой было земледелие, простым людям не хватало мяса, и средний рост мужчин составлял всего 165 см, что ставило их в явное невыгодное положение в небольших стычках».

Поразмыслив, он пришёл к выводу, что нужно есть больше мяса и усердно тренироваться.

Раз уж Рагнар обеспечивает его едой, нужно есть и пить вволю. Чем сильнее станет его тело, тем выше будут шансы выжить в этом времени.

Через несколько минут Виг, следуя за толпой, добрался до длинного дома ярла. Внезапно его окликнул Ивар, с ног до головы покрытый кровью.

— Ты видел Борга?

— Нет. Я зарубил лишь пару оборванцев, воина в железных доспехах не видел.

Видя этот свирепый, дьявольский облик, Виг не захотел с ним связываться и нашёл предлог, чтобы отделаться:

— А он не мог переодеться в простолюдина и сбежать?

Услышав это, Ивар с мечом, покрытым зазубринами, бросился к конюшне. Там остался лишь дрожащий от страха раб. Тот признался, что Борг сбежал в самом начале битвы, накинув плащ и переодевшись в одежду простолюдина.

Узнав, что Борг бесславно сбежал, Рагнар и его сыновья хотели было броситься в погоню, но их остановил конунг Эрик.

— Рагнар, мы готовимся к величайшему набегу в истории, и нам нужен твой совет, чтобы проложить путь. Давай так: я и шесть других знатных родов вместе соберём двадцать фунтов серебра в качестве награды за голову Борга. Что скажешь?

На словах Эрик вроде бы советовался, но в его голосе звучала непреклонность. Шестеро других знатных мужей без лишних слов молча встали за его спиной, сообща оказывая давление на Рагнара.

В столь затруднительной ситуации как ни странно, первым успокоился Ивар.

— Отец, ты отправишься с ними в Британию. А я с Бьёрном и несколькими людьми продолжу охоту. Даже если Борг спрячется в Йотенхейме, я найду его и убью!

Сказав это, он повернулся к дружинникам.

— Кто готов преследовать этого подонка?

Всё произошло так внезапно, что воины медлили, но тут Виг, повинуясь внезапному порыву, шагнул вперёд:

— И меня посчитайте.

Увидев, что этот обычно неприметный парень вызвался добровольцем, остальные дружинники тоже изъявили желание отправиться на восток. В итоге собрался отряд преследователей из десяти человек.

После долгих скитаний Ивар наконец напал на след Борга в Стокгольме. Оказалось, что три дня назад тот сел на корабль и отправился на земли русов. Ивар лишь холодно усмехнулся.

«Хорошо. Укрылся на чужой территории. Хитрая дичь».

Продав лошадей, отряд Ивара отплыл на восток и добрался до устья Невы — места, где в будущем появится Санкт-Петербург. Они пошли вверх по течению и пристали к деревушке на берегу Ладожского озера.

Поселение окружал дубовый частокол в два человеческих роста. За ним виднелось множество деревянных полуземлянок с остатками снега на соломенных крышах. Грязные тропинки пестрели следами от полозьев саней и лошадиных копыт.

Виг расспросил местных и узнал, что здесь выращивали рожь и ячмень, но из-за сурового климата урожайность была не выше, чем в Скандинавии.

Чтобы вырваться из нищеты, некоторые жители подавались в торговлю: скупали меха, янтарь и рабов, а затем по запутанной речной сети Восточной Европы добирались до Константинополя, где продавали свой товар с огромной выгодой.

Осмотревшись, Виг почувствовал нехорошее предчувствие. Неужели их цель не остановилась здесь, а бежала дальше на юг?

Вечером отряд собрался на площади перед длинным домом местного вождя. Ивар с мрачным лицом сообщил плохие новости:

— Братья, выкладывайте все деньги, что у вас есть. Нам предстоит долгий путь.

Очевидно, догадка Вига подтвердилась. Их путешествие только начиналось, и теперь ему предстояло прогуляться до самого Константинополя.В те времена путь викингов в Константинополь выглядел примерно так: по Неве в Ладожское озеро, оттуда по реке Волхов и дальше по Днепровской водной системе до Чёрного моря, а затем вдоль его западного побережья до самого Константинополя.

Чтобы справиться с предстоящим долгим путешествием, Ивар нашёл купца, который согласился взять их с собой.

Того звали Рюрик. Он был викингом, постоянно промышлявшим в Восточной Европе. Высокий и крепкий, с копной растрёпанных светло-рыжих волос, он выглядел грозным воином.

Перед отплытием Рюрик терпеливо наставлял своих новых спутников:

— Восточно-европейские степи — это не то же самое, что земли у Северного моря. Если хотите остаться в живых, советую прислушиваться ко мне.

После недолгого общения Ивар понял, что Рюрик — тоже человек не робкого десятка.

— Договорились, — кивнул он. — В пути командуешь ты. Как доберёмся до Константинополя — разойдёмся. Мы не будем мешать тебе зарабатывать, а ты не будешь мешать нам убивать.

Закупив достаточно шкур песца и янтаря, Рюрик объявил об отправлении.

Считая его самого и четырёх его слуг, на судне теперь было пятнадцать человек — все как на подбор крепкие бойцы. По семь гребцов с каждого борта, а сам Рюрик лично встал у руля на корме.

Под его управлением торговое судно по реке добралось до берегов озера Ильмень. Здесь стоял городок под названием Новгород — торговый центр русов и викингов. Улицы кишели народом, и повсюду раздавались крики зазывал.

Увидев это, Рюрик потянулся и с облачком пара выдохнул морозный воздух.

— Отдохнём два дня. Дальше путь будет нелёгким.

Два дня пролетели незаметно. Торговое судно продолжило свой путь на юг по реке, а затем остановилось на какой-то отмели.

— В чём дело?

Виг обернулся к корме и увидел, что Рюрик снимает руль, а своим людям приказывает убрать парус.

Вскоре Рюрик велел всем сходить на берег и объявил, что дальше судно придётся тащить по суше. Он приказал им рубить деревья и сооружать катки.

Задача была не из лёгких. Чтобы не повредить корпус, под днище нужно было постоянно подкладывать брёвна, создавая своего рода рельсовый путь.

***

Часть людей тянула судно вперёд за верёвки, а остальные должны были переносить брёвна сзади и снова подкладывать их под нос корабля. И так без конца.

Виг чувствовал только одно — усталость.

Подъём в шесть утра, наспех проглоченный завтрак, и сразу за работу. Короткий перерыв в полдень, а потом снова тяжёлый труд до самого вечера. За день удавалось преодолеть всего четыре километра — медленнее черепахи.

Иногда, натыкаясь на крутой склон, приходилось даже поднимать судно с помощью блоков и верёвок.

Единственной удачей было то, что Ивар, Нильс и остальные были первоклассными охотниками и постоянно добывали дичь. Лишь благодаря обильному питанию тело Вига окончательно не сдалось.

Он уже не знал, сколько времени прошло, и разум его постепенно оцепенел, как вдруг пейзаж перед глазами резко переменился.

Под лучами весеннего солнца, там, где кончалась густая, пышная степь, спокойно текла широкая и полноводная река. Над водой кружили стаи птиц, словно поздравляя путников с завершением этого изнурительного отрезка пути.

— Так это и есть Днепр? Всевышние, наконец-то это закончилось.

Виг подбежал к берегу и застыл, глядя на своё заросшее и грязное отражение в воде. Затем он поднял покрытые мозолями руки, и на мгновение его охватило чувство облегчения, будто он чудом спасся от смерти.

Снова установив руль, все вместе столкнули судно в реку, а затем один за другим попадали на палубу. Ощущая, как течение мягко покачивает корабль, они почувствовали, как все тревожные мысли улетучиваются, и мир вокруг кажется прекрасным.

Дав им насладиться этим коротким отдыхом, Рюрик прокашлялся.

— Братья, эм-м… вообще-то, нам ещё семь раз придётся тащить судно волоком.

Семь раз!

Семь раз тащить корабль по суше!

Виг окончательно не выдержал.

— Судно идёт по Днепру до Чёрного моря, зачем нам снова выходить на берег? Ты что, издеваешься над нами?!

Не только он — Ивар и остальные тоже не смогли сдержать ругани. Все эти дни они вкалывали от зари до зари, тяжелее любого скота.

— Спокойно, я не специально вас мучаю, — поспешил объяснить Рюрик. — На Днепре есть семь порогов с бурным течением. Никто не осмеливается проходить их на судне, приходится обходить по берегу. Когда вы увидите это опасное зрелище, то сами поймёте, почему так надо.

***

Пять дней они плыли по течению, но не успели путники восстановить силы, как судно подошло к первому днепровскому порогу.

Куда ни глянь, некогда широкое русло резко сужалось. Берега возвышались над водой более чем на десять метров, а посреди реки виднелось множество острых, скалистых рифов неправильной формы, внушавших трепет.

— Видите, я вас не обманывал. В таких местах суда не ходят.

Рюрик причалил к западному берегу. Увидев эту картину, Виг и остальные смирились со своей участью. Они молча принялись рубить деревья и строить катки, готовясь снова тащить корабль.

Перетащить судно, спустить на воду, плыть по течению, добраться до следующего порога, снова выйти на берег для обхода…

После нескольких таких циклов терпение Вига было на исходе. Каждый день — перетаскивание судна, еда, сон. Это было во много раз тяжелее, чем работать от рассвета до заката.

«Один всемогущий, да это не жизнь, а сущий ад! Нельзя ли как-то по-другому…»

Пока он мысленно молился, раздался свист, и в траву у самых его ног вонзилась стрела. Оперение всё ещё подрагивало.

Нападение!

Он инстинктивно поднял круглый щит и увидел вдали на лугу дюжину конных кочевников. Они держали в руках изогнутые луки, на головах носили остроконечные войлочные шапки, а с затылков свисали грязные косички.

Ивар уже достал лук и стрелы с судна, готовясь открыть ответный огонь, но Рюрик остановил его.

— Не убивай, просто прогони их. Это люди из соседнего племени печенегов. Они живут кочевой жизнью, и с ними лучше не связываться. Если прольётся кровь, они устроят нам засаду у одного из порогов ниже по течению!

— То есть, нам терпеть удары и не отвечать? Какое унижение! — выругался Ивар, но всё же последовал совету Рюрика и стал намеренно целиться в землю рядом с кочевниками.

Противостояние длилось несколько минут. Поняв, что ни одна из сторон не может взять верх, кочевники приготовились отступить.

В следующий миг из леса позади них стремительно вылетела стрела и, пролетев сотню метров, вонзилась прямо в лицо одному из всадников.