Виновата ли я?

Кто я? Я обычный человек, ничем непримечательный, со средним образованием, с неудавшейся карьерой, вдобавок ещё и с мужем давненько так уже разбежалась. Ну и почему же тогда со происходят различные непонятные вещи? Мистика преследовала меня с раннего детства, и я не могла и не умела от неё отгородиться. Что со мной не так? Мелкие детские происшествия я списывала на буйную фантазию. Да что греха таить, я думала, что все дети так живут, тем более взрослые мне всё равно не верили.

Как всем известно, детские воспоминания самые яркие. События того летнего дня я запомнила ещё и потому, что в том далёком году я пошла в первый класс первый раз. С высоты прожитых лет те дни мне кажутся праздничным светлым пятном.

Наш небольшой посёлок окружали хвойные леса и топкие болота. Мы, ребятня чаще всего были предоставлены сами себе и бегали сразу за домами на опушке леса. Иногда летом в солнечную погоду мы чуть-чуть заглядывали во лесок, но далеко не совались — жутковато. Мы бегали по тропинкам, шарились играючи по кустам и иногда поглядывали на крышу ближайшего дома. Я не самая мелкая была в той девчачьей компании — мне тогда уже минуло семь лет, а Надюшке всего шесть было. Например Света давно уже в школе училась, ей как самой взрослой тогда исполнилось целых девять лет. Нинку соседку мы не взяли в тот погожий денёк, с нами ещё Ленка пошла того же возраста — дошколёнок. Мы бегали и не смотря на то, что все мы были женского пола, в войнушку играли, «дюхали» пластмассовыми пистолетиками, за кустами прятались друг от друга. Мы всей компанией развеселились, увлеклись и чуть-чуть дальше забежали, чем хотелось бы. Только-только крыша сарая торчала повыше кустов, и вдруг видны уже одни только деревья. Я по привычке хотела заплакать, но вдруг увидела чудесную полянку. Солнце своими лучами пронизывало три тоненькие юные берёзки, а за ними прятался аккуратный маленький домик. Окошечко с резными ставеками, крылечко с маленьким козырьком, — всё так и притягивало к избушке, манило в гости. Яркие занавесочки в крупный горошек звали заглянуть внутрь домика, узнать, кто там живёт-поживает. У домика между берёзок были натянуты верёвочки и на них сушились симпатичненькие полотенечки с яркими цветочными узорами. Такая красотища! Сразу захотелось поиграть в этом замечательном жилище. И мы бы всей честной компанией, наверное, решились и зашли в гости и познакомились бы с хозяевами этого интересненького домика.

— А-а-а! — глупая Надюшка заверещала во всю мощь своих лёгких и бросилась бежать с полянки в сторону деревни. Мы девицы умные, всё-таки постарше, двинули со всех ног следом. Надо же за младшенькой приглядывать кому-то. Ну, наша юная команда спокойно бегать не умела, заорали все и на самой большой громкости. Так и вбежали в деревню, утирая сопли и слёзы рукавами. Отдышались, посовещались и решили родителям ничего не докладывать. Нам хотелось одной большой тайны на всю честную компанию, и мы её получили. Вдруг Света-Светочка спросила Надюшку:

— Ты чего заревела? Испугалась?

— Не-а, я просто писать захотела.

«Врёт», — сразу подумала я.

А полянка запомнилась, и на следующий день мы собрались снова туда сбегать. Уж очень любопытно было узнать, кто же там живёт. Мы всей нашей компанией долго бродили между ёлок и берёз невдалеке от последнего деревенского дома, но так и не нашли заветной полянки. Потерялся красивый домик, совсем потерялся. Мы даже не побоялись и взрослых поспрашивали, но никто ничего не смог рассказать про избу на отшибе, они её никогда не видели. Родители над нами только посмеялись, подивились над детской безграничной фантазией. Так ничем и закончилась эта история.

На сегодняшний день мне чуть за пятьдесят, «полтинник» разменяла, как говорят, и я считаю себя самым обыкновенным человеком. И как у многих женщин в этом замечательном возрасте, у меня уже наступила менопауза. Я сразу приуныла. Да, конечно, жизнь не заканчивается с наступлением возрастных изменений, но всё-таки почему так потускнели краски? Почему окружающий мир стал выглядеть унылым и неинтересным? Никто из тех сударыней, что прошли через подобное не любит распространяться об изменениях в женской психике после репродуктивного угасания, я не исключение. Признаюсь, перемены подкосили меня не на шутку. Целый год я тяжело болела, даже работать не могла, всё это время меня содержал сын. Как мне пришлось плохо — никакими словами не передать. Болело всё тело. Что-то делать, чем-то заниматься была не в силах, с дикой головной болью тупо лежала на диване и глотала горстями таблетки. Врачи не могли поставить точный диагноз.

Всё когда-то кончается, белая полоса должна сменить чёрную, так и случилось. И всё же этот чудовищный год завершился, я постепенно успокоилась, окрепла, а потом устроилась на работу. И вот тут я заметила у себя и другие изменения. Неожиданно в волосах убавилось седины, шевелюра приобрела густой и пышный вид, как в юности, словно мне снова исполнилось восемнадцать лет. Начала обновляться и кожа, с лица стёрлись некоторые морщинки. Я омолодилась! И что самое странное — стала угадывать мысли окружающих меня людей. Всё это вновь напомнило события далёкой молодости.

Моя бабушка перед кончиной что-то бормотала о проклятии нашего рода. Я тогда вообще ничего не поняла. Какое ещё проклятие, что за бред? Я из обычной семьи: папа, мама, младшая сестра. Сестрица похожа на отца, я — больше на мать. И ничего особенного в нашей жизни не предвиделось. В те далёкие советские времена мама была членом партии, отец — простой работяга, а мы с сестрой активничали сначала в пионерии, затем в комсомоле. Мы с сестрёнкой просто учились, жили как все, никаких особых потрясений не испытывали, ничем особенным из толпы не выделялись. О каком-то проклятии смешно было даже подумать. В те далёкие годы, в так называемый «период застоя» даже намёк на сверхестественное отрицался, а человека, затронувшего такую тему, могли поднять насмех. Повторяюсь, мы с сестрой ничем не отличались от других девушек. Зато теперь я ощущаю себя изгоем, ни с кем не могу пооткровенничать о том, что со мной творится. Даже сестра мне не верит, но она ведь и не меняется! Я же напротив, меняюсь и уже не впервые.

В 16 лет почувствовала, что со мной происходят какие-то странные процессы, я словно стала трансформироваться. Эти ощущения были новыми и непонятными. По молодости и глупости я почему-то решила, что подобное происходило и с моими сверстниками. Чувствовала себя так, словно обрела крылья и стоит только чуток поднапрячься, и я полечу. Мир тоже изменился, стал заметно ярче и даже объёмнее что ли.

Я никогда не считалась красавицей, но была умненькой. Обычно мальчишек с ума сводила моя младшая сестрёнка — своими томными глазами с поволокой. Русые локоны до плеч ей даже завивать не приходилось, достаточно было попасть под дождик и чуть-чуть промокнуть, волосы сами укладывались в кокетливую причёску. Аккуратненькая, миленькая сестра нравилась всем учителям. Я же считалась спокойной рассудительной девицей, хорошо и охотно училась, но обладала самой заурядной внешностью.

В ту заветную весну перед экзаменами мне вдруг стали видеться билеты, которые следует выучить, потому что они мне и выпадут. А сны точно подсказывали, какие оценки получу. Эх, если бы я тогда во всё это верила! Однако я слишком волновалась и не доверяла предчувствиям. Меня называли выдумщицей, к тому же я любила фантастические романы, бредила космическими полётами к дальним мирам, и была убеждена, что внеземные пришельцы уже посещали нашу планету. Я вдруг в определённый миг взросления поняла, что могу абсолютно всё! Той незабываемой волшебной весной я стрельнула глазками и влюбила в себя всех мальчишек в классе. Я купалась в лучах мужского внимания. Мне нравился один мальчик, а чары почему-то распространились на них на всех. А ведь я просто забавлялась и никому не хотела причинить зла! Это была незабываемая, сногсшибательная весна — я словно подпитывалась энергией самой природы, и та меня одаривала своим мощным импульсом. Потом я наслаждалась жизнью, отдыхала после суматошных экзаменов, загорала с подругами на заветной полянке, читала всякие умные книжки. Что удивительно, знания сами загружались в мою головушку почти без усилий с моей стороны и аккуратненько там складировались. Чары весны потихоньку развеялись. Пришло спокойное жаркое лето. Я чувствовала себя комфортно на природе, помогала матери в огороде и общалась я тогда лишь с самыми близкими подружками, видимо устала от снующих вокруг людей. Осенью радостно понеслась с портфелем в последний десятый класс. Отношения с одноклассниками складывались ровно и были благожелательными, любовные чары развеялись. Жаль, но и тот мальчик забыл обо мне и увлёкся другой. Это ничего, я же не желала причинять мальчикам вреда. Я походя угадывала желания окружающих, почти физически ощущала их помыслы. Мне все эти новшества очень нравились, всё меня устраивало, пока однажды не пришло прозрение.

Я проснулась одним прекрасным утром и отчётливо поняла, что мои друзья взрослеют по-другому. У них отсутствуют все эти вещие сны, они не видят ближайшего будущего. Не смотря на то, что силы мои крепли, возможности возрастали, такое положение дел не радовало меня. Мне даже не с кем было поделиться сокровенными переживаниями, ведь никто меня не мог понять. И вот тогда я испугалась. В тот момент решила стать обычной и принялась истово просить бога о снисхождении. И однажды получила желаемое — всё непонятное закончилось.

Шли годы, и со временем даже стало казаться, что всё это чтение мыслей мне просто привиделось. Я сама уже начала думать, что так сыграла буйная подростковая фантазия, в конце концов каждая девушка мечтает выделиться из толпы. Потом случилось снова что-то необъяснимое. Ещё в лихие «девяностые"в самом их начале произошёл со мной этот казус. Тогда я с семьёй проживала в деревне не самой большой, но и не самой маленькой и не в самой страшной глухомани, самое то для молодого специалиста. Поскольку наша деревенька считалась центральной усадьбой вполне состоятельного колхоза-миллионера, то имелись для работников многоквартирные двухэтажные благоустроенные дома в кирпичном исполнении. Да-да я поступила в техникум, благополучно его закончила и отправилась в деревню трудиться в колхозе, там и замуж счастливо вышла за тракториста. Я считалась тогда молодым специалистом и проживала с мужем и сыном в двухкомнатной квартире. Я тогда не работала, находилась в декретном отпуске, сынишка был ещё совсем маленький. Зато все остальные жители подъезда с раннего утра бодренько бежали на службу и возвращались только к вечеру. Кроме меня не участвовала в рабочих подвигах только соседка-пенсионерка. Надо сказать, тогда мы не нанимали уборщицу для подъездов, а в порядке живой очереди подметали и намывали полы сами собственными силами. Соседка-бабулька частенько вне очереди подметала лестницу. Скучно ей было, что ли. Оторвали пенсионерку от огорода, от настоящей суматошной деревенской жизни с топкой печек, беготнёй с вёдрами к колодцу за водой и прочей сельской ерунды. Тогда на селе ещё бельё полоскали на речке и совершенно не умели отдыхать. Соседка-бабулька шаркала натруженными ногами, громко топала и с наслаждением возила веником по цементному полу подъезда. Делала она это перед обедом часов в одиннадцать пополудни.

И в тот день, про который я хочу рассказать, утром как обычно проводила мужа на работу, принялась варить обед. Сын, ещё совсем кроха, активно сопел в кроватке. Хлопнула соседская дверь. В подъезде покашливая привычно прибиралась пенсионерка. Она, как всегда, тяжело топала больными ногами, чем-то стучала по перилам. И вдруг я вспомнила, что мою соседку пару дней назад похоронили. Бабулька скоропостижно скончалась от инсульта. Смерть бабульки никого особенно не потрясла, учитывая что она несколько лет страдала от сахарного диабета. Скромные похороны, сын-сосед с заплаканными глазами — всё это было совсем недавно, можно сказать, стояло перед глазами. Немного поколебавшись, я резко распахнула дверь квартиры и выглянула в подъезд. Никого.Тишина. Вернулась домой, занялась проснувшимся ребёнком. Вдруг снова в подъезде раздалось знакомое покашливание, постукивание, шуршание метлы. Мне стало жутковато и не смотря на рабочий полдень за окном, выглядывать из своего жилища я больше не решилась. Квартиры при этом все были пустые, соседи трудились на рабочих местах. Пришла бабулька с того света навести порядок? Бред какой-то!

Соседка появлялась ещё пару раз и пропала после сорокового дня — сорочин. Царствие ей небесное! Вот такая история. Хотите — верьте, хотите — не верьте. А при чём тут я? Да ни при чём!

Кто же мог знать, что спустя десятилетия со мной случится повторная трансформация? Плохое самочувствие в тот тяжёлый год словно пробудило во мне неведомые спавшие доселе силы. Началось всё, как это обычно бывает, с мелочи. Однажды сильно заболел мой кот. Я искала лекарство, но как назло денег не было ни копейки, а нужное средство стоило довольно дорого. Занять денег ни у кого не получилось. И что бы вы думали? Я шла по улице, и в моей голове вертелась только одна мысль, как спасти любимого питомца. Под воздействием тягостных мыслей, я двигалась как лунатик, особенно не вникая в происходящее. Неожиданно у помойки заметила висящую на заборе какую-то сумочку, зачем-то подобрала этот хлам, принесла домой. Обычно я так не делаю, я много работаю и надеюсь, что никогда не докачусь до бомжатского образа жизни. Словно подчиняясь чьему-то приказу, открыла я эту сумочку, а там — не поверите, лежали те самые таблетки! Кто-то выложил вещь б/у, а мне и пригодилось.

Все мои желания снова стали исполняться. Даже собаки уличные начали меня охранять, совершенно незнакомые чужие псинки. Возникло странное ощущение — я почувствовала себя оторванной от мира, даже городской сумасшедшей.

С возрастом все мои приятельницы зачастили в церковь на богослужения. Пару раз и я ходила с ними. Помолившись знакомые дамы бежали домой одухотворённые с горящими от восторга глазами, а вот мне в храме было душновато, я даже покашливала от запаха ладана. История христианства меня, как оказалось совершенно не заинтересовала, не впечатляли и рассказы о добровольном заточении и самоистязании великомучеников, да и иконы с ликами святых для меня — пустые картинки.

Так кто же я? Неужели становлюсь ведьмой?