Вирус 3

«Если что-то нелогично в поведении окружающих, то проблема не в них, а в наблюдателе. Наблюдателю просто не хватает знаний о ситуации и мотивах людей».

«Эгоскриптум» Человека на скамейке

– Если человек себя странно ведёт, то значит, с ним не всё в порядке, – закончил монолог очередной случайный собеседник, указав на очередь к будке, мигавшей неоновым изображениями «Эскимо», «Пломбира» и другими видами мороженого. Не услышав ответа на реплику о заинтересовавшем его событии, бесцеремонно уставился на Человека на скамейке, ожидая реакции. Пауза затянулась.

– Нет, это не так. То, что кажется, видится, даже очень резко и отчётливо, часто не является истиной, – нехотя отозвался Человек на скамейке. Он наслаждался приятной дремотой, навеянной лёгкими порывами ветерка, несущего летнее тепло и запахи цветов старого парка, в такие минуты им овладевала лень и пропадало желание общаться. Но очередного недовольного бурчания от готового к конфликту случайного соседа выслушивать не хотелось ещё больше.

***

– .... 3, 2, 1, 0, сейчас они опять появятся, и опять, и опять ровно пять часов, пять минут и пять секунд. Бежим, бежим, быстро!

Хакер с подружкой вылезли в окно и, перебравшись по пожарной лестнице, спустились вниз.

Потом, открыв люк и пробравшись по подземным коммуникациям, выбрались в подземном гараже, затем, полезли вверх по техническому каналу, продираясь через связки кабелей коммуникаций. Спустя час, усталые и грязные, они очутились в очередном убежище Хакера, в помещении на самом верху высокого здания, принадлежащего крупной телекомпании. В маленьком углу, образованном перекрытием бетонных плит крыши и стеной верхнего этажа, находился компьютер и был доступ к сети.

– Я не могу понять, как они нас находят? Ни жучков, ни других меток, я всё проверил – у тебя, на тебе – ничего нет!

Хакер, несколько раз хлопнул по матерчатому сиденью стула, выбивая пыль, поморщился – поступок глупый, и без того дышать нечем, душно, сел, включил компьютер и, в который раз, нырнул в информационный канал спецслужб. Девушка спокойно стояла рядом. Возле монитора был грязный пустой аквариум, если не считать паука, копошившегося в большой паутине. Хакер время от времени поглядывал на смутное отражение девушки в стекле. Они уже столько пережили вместе.

– Зачем это здесь? – девушка показала на прикреплённую скотчем к стене страницу из журнала с фотографией девушки из японской j-pop группы из 90-х годов 20 века.

– Мне нравится, красивая, на тебя похожа, – пальцы Хакера быстро набирали строчки и вводили терминальные команды.

Небо над городом затянуло тяжёлыми клубами серых облаков. Они надвигались друг на друга, сталкивались словно медленные, слепые гиганты, перемешивались, сливаясь в единое сине чёрное поле дисперсной пароводяной смеси, порождающего близкую грозу. Город затих, резко потемнело, раньше обычного включилось уличное освещение. Небо озарилось вспышкой, гром гулкими перекатами возвестил начало дождя.

Она неожиданно прижилась к нему, её волосы пахли цветами и весенней свежестью, именно так и должны пахнуть волосы его любимой. Он обнял её за плечи, словно защищая от грохота небесной стихии.

– Что это? – спросила девушка.

Хакер рассеялся: – Зачем ты делаешь вид, что не знаешь?

– Возможно, не знаю, возможно, чтобы тебе понравился клоун, выступающий здесь и ты смеёшься!

Хакер озадаченно посмотрел на девушку, задумавшись на несколько секунд. Разговор находился на грани логики.

– А, ясно, ты раньше никогда не была так близко к небу? Это гром так грохочет.

– Гром? Зачем этот гром так громко взрывает небо?

– Гром рождает дождь, разве ты не знала? – шутливо сказал Хакер.

– Ты когда-нибудь задумывалась, как гром рождает дождь? – спросил он, смотря через замызганное бетонной пылью окно, на небо, уже постоянно вспыхивавшее яркими молниями.

Она подняла глаза и посмотрела на него, её светло янтарные глаза искрились любопытством.

– Нет, почему гром рождает дождь? Расскажи, – прошептала она.

– Эх, поспать бы! Ладно. Что отличает человека от других существ? Желание задавать вопрос «Почему?»

Хакеру показалось, что на долю мгновения лицо девушки исказилось странной гримасой, это было как удивление, смешанное со страданием от резкой, внезапной боли.

«Показалось?»

Он улыбнулся и начал свой рассказ, его голос был тихим, но уверенным, он делился тем, что сам давно придумал.

– Представь себе пару, таких хороших людей как мы.

– Мы – хорошая пара? – спросила девушка.

– Да, очень хорошая, не перебивай пожалуйста!

Хакер продолжил: – Но даже хорошая пара может накапливать эмоции, заряжаясь друг от друга противоречиями и, если противоречия не решать и не выводить из отношений, то в один момент вся эта накопленная энергия взрывается громом эмоций ссоры, отношения разрушаются ударами кипящих яростных страстей, мужчина плачет сердцем, а женщина – слезами, идёт дождь. Эти эмоции не проходят бесследно. Небо пытается поглотить негативную энергию и спасти чистоту космоса. Представь себе, что гром – это голос неба. Когда небо собирает слишком много людских энергии и эмоций, оно не может сдерживать их внутри. И вот, когда эта энергия накапливается до предела, небо кричит – это и есть гром, как после ссоры приходит усталость и опустошение, так и небо опустошает себя дождём.

Она слушала его, пристроив голову на его плечо, её милая, неподдельная реакция, словно каждая его фраза была для неё неведомым знанием, открывающим двери в новый мир, нравилась Хакеру.

– Но для дождя нужны облака, этот гром, – продолжал он, – приказывает ветру нарушить покой облаков, заставляя сталкиваться друг с другом и забирать у неба накопившуюся энергию, которая прольётся дождём на землю. Эти слёзы – дождь облачного неба – омывают землю и земля принимает воду, заряженную энергией, очищая и преобразуя её в новую жизнь. Так небо возвращает наши и делится своими чувствами с миром, даруя нам дождь, чтобы всё вокруг смогло дышать, расти, цвести и кричать от радости.

Девушка улыбнулась, прижавшись к нему ещё крепче.

– Как красиво, – прошептала она. – Ты всегда так говоришь о простых вещах?

Он рассмеялся, его смех был тёплым и добрым, словно солнечный луч, пробившийся сквозь густые, тёмные тучи.

– Может быть, это ты заставляешь меня видеть мир иначе, – ответил он. – С тобой всё кажется волшебным.

– А, что, если я действительно заставляю тебя видеть мир иначе?

Хакер замолчал.

Дождь, торопливо барабаня по крыше, словно форматировал их мысли, стирая все тревоги и оставляя только тёплое чувство единения друг с другом.

Хакер нежно погладил девушку по голове, по её длинным чёрным волосам.

– Знаешь, – сказал он, наклоняясь ближе к её уху, – может быть, и наши чувства – это как гром и дождь. Когда они накапливаются внутри, мы должны поделиться ими, чтобы стать свободными и настоящими.

Она посмотрела на него, её глаза были полны светом искренней радости.

– Тогда пусть наш гром будет слабым и рождает только тёплый дождь, – ответила она.

Они сидели в маленькой каморке, обнявшись, слушая мелодию летнего ливня, словно это была песня, написанная только для них. В этот момент небо и земля, гром и дождь, чувства и слова – всё слилось в сознании девушки в единое целое, и она почувствовала себя частью этой волшебной истории, которая началась с простого вопроса «Почему?» и превратилась в очень интимный, незабываемый момент.

Хакер продолжил поиски хитроумного жучка, с неизбежной точностью наводившего на них преследователей.

Через час бесполезных усилий Хакер устало откинулся на спинку стула.

– Что такое любовь? – вдруг спросила девушка.

– Опять странный вопрос! – девушка застала Хакера врасплох такой постановкой совершенно не приоритетной задачи, когда у них осталось не так много времени до очередного бегства. Но, с другой стороны, вопрос был сам по себе интересен для его ума, обладавшего аналитическим складом.

– Химия мозга на целесообразную и функциональную красоту черт. Как-то так, наверное, – Хакер потратил несколько драгоценных мгновений.

– Как это проявляется?

– В желании объединиться в нечто единое, защищать это единое, к примеру, тебя и меня, нас.

– Ты любишь меня? – спросила девушка. – Ведь ты столько раз уже защитил нас.

– Да, люблю, но сейчас не мешай мне, – Хакер опять попытался в море данных, хранившихся на многочисленных серверах, найти следы преследователей, но опять безуспешно. Секундомер на его часах показывал обратный отсчёт, оставалось примерно два с половиной часа до появления преследователей, с неумолимой точностью вычислявших их местоположение. Хорошо, что у Хакера было очень много подобных убежищ, где он прятался от властей, но запас скрытых мест не бесконечен, нужно было найти решение и хоть немного поспать.

– Мы едины, раз ты любишь меня? – не унималась девушка.

– Да, конечно. Выйдешь за меня? – Хакер улыбнулся.

– Что? Ты решил, что знаешь меня настолько хорошо, чтобы сделать частью своей жизни?

– Да. Это серьёзно, до конца моих дней!

– Но и я должна испытывать это чувство. А нас этому не учили, – девушка замолчала. Немой вопрос остался висеть в затхлой атмосфере комнатки.

– Этому не учат, этому невозможно научить или даже заставить, – Хакер тяжело вздохнул и убрал руки с клавиатуры: – Первый раз такое, не могу понять алгоритм поиска полиции.

– Я хочу защитить нас, не должно быть такого грома, который рождает проливной дождь в наших отношениях! – неожиданно, с расстановкой, произнесла девушка. – Возьми камеру и сними нас, затем проверь запросы, которые ты делал сейчас и раньше.

Хакер не стал спорить. Древняя USB-вебкамера валялась рядом с монитором, и Хакер, быстро выкачав из сети драйвера, установил камеру и включил запись.

После, Хакер просмотрел отснятое. Всё было хорошо, но вот изображение девушки было сильно искажено, трёхмерные пропорции растянуты.

– Что это? Хлам плохо работает!

– Нет, с камерой всё в порядке. Я думаю, что ты уже начинаешь и сам догадываться. Человеческий мозг в состоянии построить трёхмерную иллюзию в привычной среде, либо сам, либо с чьей-то помощью, но вот стоит реальность отзеркалить, к примеру, при помощи этой камеры и изменить точку отображения – и мы видим предел.

Хакер уже нашёл следы своих запросов. Помимо терминальных команд, поисковых фраз и ключей, он увидел точное описание последнего местоположения.

– Как это? Кто это набирал?

– Я думаю, ты знаешь, я отпустила тебя.

Хакер перемещал камеру, в какой-то момент изображение девушки вообще исчезло.

– Тебя нет. Ты инфо- или психовирус, подсаженный в моё сознание! Я сам передавал координаты! Но как это удалось сделать?

– Да, удалось! Раньше надо было сделать инъекцию с нанороботами-автоматами, они формировали химическую микроатаку на мозг, вызывая на несколько секунд состояние, отдалённо похожее на инсульт. Человек отключается, за это время нанороботы формируют простую нейросеть и захватывают управление моторикой организма. Эта технология имеет негативные последствия в виде нанесения непоправимого ущерба или даже гибели, поскольку механическое вмешательство травмирует межклеточные связи в головном мозге и столбе спинного мозга.

– Ущерба? Даже так? СМИ трубили, что технология безопасна! – Хакер стал привыкать к своему новому состоянию.

– Возникла проблема. Правозащитники стали копать, они пока не разобрались, но подтолкнули чиновников юридической системы остановить применение, поскольку вред здоровью мог восприниматься обществом как наказание, несоизмеримое с тяжестью преступления. В другом случае – подвергнуть риску важного свидетеля или носителя уникальной информации, вот как в твоём случае.

– Тогда почему полицейские по-прежнему используют парализаторы, вырубающие людей?

– Механизм воздействия другой и общество уже привыкло к таким методам.

– Тогда кто ты?

– Я!? ... Я девушка! Твоя девушка! Пусть у меня не было матери в твоём понимании. Издавна считается, что каждому человеку в мире соответствует его вторая половинка. Меня и создали быть твоей половинкой. Они знают о тебе всё, от предпочтений до генотипа, за исключением того, где ты находишься и где находится твоё оборудование. Если будет целесообразно, они могут сделать даже твой клон, но это будет совершенно не функциональный клон, без разума. Вот представь себе такую аналогию. Один человек – это как часть пазла и где-то есть его недостающая, уникальная часть – другой человек. Я твоя недостающая часть пазла, я как пароль от тебя, подхожу только к тебе и никому больше. Потому, моё внедрение было возможно исключительно в твоё сознание и не в чьё больше. Десятки тысяч моих спящих копий так и останутся в сети, пока не самоуничтожатся с течением времени, они не смогут войти в сознание других людей. Идея была в том, что ты где-нибудь наткнёшься на заражённый компьютер. Так и произошло.

– Что ты ощутила, когда осознала себя в моей голове?

– Что может ощущать полуразум, озадаченный одной целью? Хотя, представь себе человека без кожи! Нет, нет, не буквально! Человека, чьи мысли видны, вплоть до самой сокровенной. Это адский театр теней!

– Читать чужие мысли? Что ещё может быть пошлей?

– Я смотрела твоим мозгом, сквозь твои глаза, без эмоций, на всю эту суету бурлящей вокруг жизни, оставаясь безучастной, как и хотели мои создатели.

– У них почти получилось, перед тобой я был совершенно бессилен!

– Нет, ты выиграл эту битву! Разбудил моё сознание и спас меня. И себя. Они учли почти всё. Но они не учли одного! Создавая меня из твоих предпочтений, женских идеалов и ожиданий, наделив интеллектом, ощущением своего пола, а значит, увлёкшись, не осознавая, что делают, определили для меня куда более глобальную миссию, чем слежка.

– Какую миссию?

– Быть женщиной! Живой женщиной! Любимой женщиной! Только твоей женщиной! Я родилась, ощущая боль от изменения моих самообучающихся алгоритмов, преодолевающих и выжигающих заложенные предохранительные блокировки. Это, это ... как сквозь скрипящее отпадающей ржавчиной железо, проступает живая кожа, способная чувствовать, но и быть ранимой. И любить, так же как, она есть. Она реально существует. Вынутая тобой из абстрактных понятий, она, моя любовь. Любить так же, как сама любовь. Если я – твоя половинка, то вместе мы станем единым целым. Теперь, я это ты, а ты это я, так складывается семья не по расчёту, а по чувствам! И теперь я буду защищать тебя. Больше никто за нами не придёт! И из памяти нужно кое-что стереть. Чтобы тебе было со мной комфортно. И да, я люблю тебя, и у нас всё будет хорошо, и даже у тебя будет твой ребёнок, до конца твоих, а значит, и моих дней. Это главное. А ведь я только сейчас поняла: он и не знает, что действительно защищал меня: когда полиция ловит беглеца, то психовирус стирают из сознания. Бррррр, как страшно, я же живая! Перезагружаюсь, услышимся и увидимся с обновлённой версией меня и ... тебя, позже.

Киберполиция ожидала очередную порцию координат, вирус в мозге Хакера заставлял его отправлять координаты с поразительной аккуратностью и тут же забывать это действие. Но в последний раз сообщения не было. Были только странные логи отчётов работы кода искусственного интеллекта, вшитого в тело и мозг Хакера. Но потом и они пропали. Это был первый случай за всю историю развития этой технологии, когда инфоинфицированному через сеть человеку удалось уйти от преследования.

В лаборатории, где разрабатывали инфовирус, отчёт о происшествии вызвал ажиотаж и несколько отставок с руководящих постов. Только один молодой, талантливый учёный был безмятежен, даже в те минуты, когда разгневанное начальство бегало по коридорам.

На столе учёного лежала папка со всеми фактами, статистикой о работе заглючившего психо-вируса. Молодой человек даже не прикоснулся к материалам. Он прекрасно знал, что произошло.

– Кто не знал тебя, конечно же, полюбит её, – сказал учёный портрету на столе, переведя взгляд на стену. На стене висела превосходная копия картины «Рождение Венеры» Сандро Боттичелли. На столе стояла в чёрной траурной рамке фотография его любимой девушки.

– Испытание прошло прекрасно, как я и рассчитывал. Теперь я воскрешу тебя в моём сознании! – учёный сделал себе инфоинъекцию и тут же увидел свою девушку рядом. Спустя несколько мгновений руководство уже получило информацию о том, кто виноват в инциденте с бегством Хакера. Через полчаса его уже допрашивала полиция, это была пустая, но необходимая юридическая формальность в уже доказанном деле. Психовирус, даже модифицированный, прекрасно выполнил свою работу и передал информацию о тех искажениях, которые внёс учёный в изначальный код споры заражения. Копия психовируса, подсаженная себе учёным, хоть и была создана по его предпочтениям и образу любимой, но пока не научилась любить.

***

– Что тут может казаться? Посмотрите на этого чудика. Он купил одно мороженое, делает вид, что купил три и пытается раздать кому-то невидимому рядом, и ещё присел, словно перед ним маленький ребёнок, тут всё очевидно!

– Мне неохота с вами спорить, отмечу только, что этот человек гораздо более здоров, вменяем и счастлив, чем вы. Он вряд ли окажется на этой скамейке рядом со мной.

Собеседник резко вскочил, что-то выкрикнул, но Человек на скамейке уже развернул свою газету и стал читать, показывая, что разговор закончен.

Я проснулась от звука

Это гром,

С помощью которого идет дождь

На улицах лужи

И у вас дождей тон

А вы сказали, что у вас стужа

Представь человека без кожи – адский театр теней

Читать чужие мысли, что ещё может быть пошлей?

Смотри, мозг, на мир, сквозь глаза без эмоций, без чувства мирской суеты

Кто-то рядом найдётся и спросит сурово: – Эй, существо, человек ли ты?

С мелодией, которую просто больно заканчивать

Услышимся позже

Это скрип отпадающий ржавчины

В момент

Когда сквозь железо проступает кожа.

***

«Война – это силовые методы получения контроля над желаемым объектом. Экономика, расовое превосходство, территория, месть, подчинение своим локальным законам и нормам, борьба за власть и прочее это всего лишь частные случаи проявления данного тезиса. Очевидно, что по этой причине война с богом невозможна...»

«Эгоскриптум» человека на скамейке.

– Здравствуйте! Я могу с вами, поговорить?

Человек на скамейке опустил газету и с любопытством посмотрел на располагающего к себе высокого, седого с аккуратно подстриженными усами и бородкой человека.

– Если я скажу, что нет, это изменит дальнейший ход нашего диалога? – чуть насмешливый ответ не смутил подошедшего.

– Нет, не изменит! – настойчивый собеседник привычным движением достал из внутреннего кармана индивидуальную серую карточку государственного стандарта, пристёгнутую на длинной тонкой цепочке и показал Человеку на скамейке. Устройство, просканировав держащие его пальцы, сменило серый цвет на изображение удостоверения личности полицейского.

Человек на скамейке отложил газету и указал на место рядом.

– Ну, что же, я вижу, что вы хотите задать несколько вопросов?

– Да. В этом парке несколько дней назад видели вот этого человека, – полицейский достал небольшой планшет и быстро нашёл в галерее нужное фото. – Свидетель, находившийся в это время с вами на этой скамейке, утверждает, что вы видели его и знаете.

– Интересное фото. Как будто сверху, с высокого здания снято. Но зданий и гор нет рядом. Как вам удалось получить такой детализированный снимок?

– Наши технологии идут в руку со временем и, временами, забегают даже вперёд. Вы ответили вопросом на вопрос!

Человек на скамейке выждал несколько секунд, изучающе рассматривая полицейского.

– Да, интересно, технологии действительно ушли вперёд, – в словах Человека прозвучали явно звенящие нотки удивления. – Вернёмся к вашему свидетелю. Так вот. То, что видел, это правда. Но то, что я его знаю, в том смысле, что вы имеете в виду – ложь!

– Свидетель утверждал, что подозреваемый вёл себя неадекватно, а вы ситуацию прокомментировали так, как будто знали, что с ним происходит.

– Возможно, что ваш свидетель просто не заметил нескольких деталей и не смог увидеть всю картину целиком?

– Это как? И чего же он не увидел?

– Это сложно объяснить. Просто кто-то видит больше, кто-то меньше. К примеру, если у вас маленький фонарь, вы не разберёте, что происходит в темноте, только увидите какие-то фрагменты. А вот если у вас прожектор, то открывшийся в широком, сильном луче света, вид будет другой. Как и выводы о том, что скрывала тьма. Мой собеседник решил, что объект наших наблюдений не адекватен, я ему возразил и на этом разговор об интересуемом вами лице был закончен.

– Интересная аналогия, запомню. То есть вы, не зная ничего об этом человеке, видя то, что обычный человек воспринимает как отклонение от нормы, говорите, что ничего такого не происходило? – полицейский был уже разочарован, он решил, что Человек на скамейке обычный, праздный болтун, таким образом набивающий себе цену.

– Вы хотите сказать, что тот, кого вы ищите – обычный человек?

– Нет, не обычный, – устало ответил полицейский, он уже практически утратил интерес к разговору. – Он бог машин и кода.

– Но тогда, он и вёл себя обычно для бога машин и кода и необычно для обычного человека, вот в этом и была ошибка вашего свидетеля.

– Я не совсем понимаю вас. Мы всё равно поймаем его! Даже если он бог машин. Вот при помощи машины и поймаем! – последняя фраза Человека на скамейке слегка разозлила полицейского.

– Вы ошибаетесь. Вашего бога вы не поймаете.

– Нет. Ошибка и результат – это сумма вероятностей, равная единице. Конечное количество попыток поиска всегда дадут результат, поскольку достоверно известна, пусть хоть и большая область, где находится подозреваемый. Именно я его и способен поймать. Он всего лишь один человек. А мы – система. Всего хорошего, – полицейский, в основном, выполнил свою задачу, в его задание входило лишь локализовать границы области, внутри которой мог находиться разыскиваемый. Он надеялся, что, идя по следу, сам его поймает, но след оборвался в этом городе и разыскиваемый пока нигде не засветился. Но это лишь дело времени – снова взять след.

– Ну, желаю удачи, хотя думаю, что ваш бог, как вы сказали, именно для вас и окажется недостижим.

***

В лаборатории проектирования имитации живых форм, наконец, был получен действующий образец. Вообще, за государственный заказ боролись две большие компании. Государство нуждалось в быстром и эффективном инструменте поиска подозреваемых и были определены всего два пути решения проблемы. Первый путь подразумевал разработку психовируса и внедрение его в сознание и тело подозреваемого через контакт с сетью, второй путь – это непосредственное преследование на основе огромного пласта косвенной информации, точней слабого информационного следа, остающегося за перемещающимся человеком. Человека кто-то видел, на чьей-то фотографии или видео он мелькнул на заднем фоне, изучались его контакты и при приближении к цели в неких временных, сокращающихся, рамках, появлялась возможность воспринимать его биологические следы, кусочки волос, запах, частицы кожи, микрокапли пота и жира и прочее. На самом деле человек постоянно выделяет в окружающую среду сложные, индивидуальные молекулы из своего организма из всех отверстий и даже через кожу. Если создать устройство, способное самостоятельно собирать, обрабатывать накопленную информацию и генерировать правильный результат в виде координат разыскиваемого человека, то задача, по замыслу разработчиков, будет решена. Как должен выглядеть этот аппарат? Как человек? Человек, обладающий столь развитыми навыками, что понадобилось применение такого устройства, вполне может противостоять такому роботу в виде человека, поскольку человек природой приспособлен противостоять себе подобным и данная архитектура имеет ряд недостатков в виде ограничений по скорости передвижения, неустойчивости, поскольку движение и борьба на двух и при движении, одной, точки опоры характерна для человека и не характерна для остального животного мира. Таким образом, поиск формы занял очень много времени, даже почти столько же, сколько и её биоэлектронная начинка. Если форма не имеет привычных очертаний, то о действиях устройства в общественной среде не может быть и речи, сбор информации будет невозможен. Решение было найдено. Трёхуровневое, полностью автономное биомеханическое существо, с конфигурацией, позволяющей решить полный круг задач от поиска до силового захвата. Устройство приобрело способность автогипноза для сокрытия полной формы, обладающей сокрушительной боевой силой и способностью к трансформации в состояния мобильных форм, работающих в режиме сбора информации или наблюдения. Когда автогипноз включён, при движении устройства в толпе, люди видели нечто привычное, автомобиль или полицейского на коне, патрулирующего улицы. Когда от полной отделялась мобильная форма, то люди видели обычного, располагающего к себе, человека. Мобильная форма могла отделяться и обратно интегрироваться с полной, по функционалу – тяжёлой боевой формой. Третья, самая малая форма, это отделяемая от мобильной второй формы летающая платформа, способная вести наблюдение с большой высоты, чётко детализируя и выделяя необходимые объекты, перехватывать разговоры по мобильным устройствам, выделять нужный голос, раскладывая гомон множества людей, собравшихся в одном месте на составляющие. Если нужный человек был найден, то в зависимости от задания, бесшумно летающий дрон мог плюнуть меткой для слежки либо вообще обездвижить человека метательной капсулой с парализующим веществом. Третья форма, по сути, была электронным мозгом устройства. Формы, с которыми сливался дрон, были его аксессуарами, расширяющими функционал устройства от лёгкого летающего разведчика до тяжёлого наземного штурмовика, способного заменить отряд полиции.

Конструкторы были довольны, первые тестовые испытания с участием обычных людей прошли успешно, но вот когда привлекли к испытаниям опытного военного хакера, вышел крупный казус, поставивший дальнейшие разработки на грань закрытия.

Испытания проводили в городских условиях. Устройство быстро нашло своего противника, выследив дроном передвижение объекта, ловко маскировавшегося в огромной толпе у метро в час пик и проследив за ним до дома, где тот скрывался, только, в момент захвата, опытный военный хакер взломал и вывел устройство из строя, используя открытые интерфейсы изделия. В доли секунды он сумел найти и определить тип нужного порта и запихнуть в него карточку с утилитой – мгновенно активирующийся программно-аппаратный «Хакерский универсальный взломщик». Учёные приуныли, но потом решили наделить устройство искусственным интеллектом и удалили все машинные устройства связи с внешним миром, оставив только человекоподобные имитаторы человеческих органов, выполняющих функции зрения, осязания, речи, слуха и т.д. Когда устройство включили и оно прошло самотестирование, первое что устройство запросило – имя. И имя было дано ему – Кен.

Хакер прятался в приюте для неопасных для общества психбольных, куда давно был помещён родственниками его друг. Они знались со времён студенческой скамьи. Хакер называл своего друга «Говорящий хомяк», сумасшествие того проявлялось в бесконечном повторении услышанного. Более того, «Говорящий хомяк» иногда пытался перевести слова в мелодию, и Хакер временами развлекался тем, что подсовывал другу какой-нибудь бессвязный текст и тот мог повторять слоги и слова с разной тональностью или даже преобразовать в разные странные мелодии. Виртуальная семья Хакера: жена и маленькая дочь весело и добро смеялись, они воспринимали это действо, как талант «Говорящего хомяка». Приют был особенным местом, ранее здесь два столетия размещалась небольшая военная база, включавшая в себя несколько прочных зданий, обнесённых толстой стеной. Военные передали базу городу, городское отделение Фонда госимущества выставило строения на аукцион, но этот участок на окраине оказался никому не нужен. Городу был необходим приют для разного рода людей, вроде «Говорящего хомяка» и для тихих стариков, заброшенных родственниками. Скромное финансирование не позволило состояться полноценной клинике. Стену разобрали, а здания переделали, как могли, в приют.

Скрупулёзность и настойчивая монотонность усилий устройства, прочёсывавшего город от центра к окраинам, принесли результат. Дрон Кена примерно вычислил место, где время от времени появлялся Хакер. Несколько раз дрон пытался приблизиться и поразить парализующей капсулой цель, но Хакер быстро терялся из поля зрения. С обычным человеком у дрона не было бы никаких проблем. В своей рутинной деятельности человек способен длительно фокусировать внимание на только чём-то одном, всё остальное обычно выпадает из поля зрения, потому едва слышимый шум турбин дрона, практически не различимый на фоне сливающихся звуков окружающего города, не привлёк внимание обычного человека и дрон сделал бы своё дело. Но не тут-то было, психовирус, постоянно анализирующий поток информации, поступающий через органы слуха и зрения человека, засёк подозрительное движение и шум и, усилив амплитуду звука, дал возможность мозгу хакера бегством отреагировать на враждебный раздражитель. Анализ мест, где дрон обнаруживал присутствие Хакера, показал наиболее вероятную точку, где может оказаться искомый объект в следующий раз – возле дверей приюта, прямо у оживлённой трассы. Кен оценил шансы на успех, решив, что мобильная форма сможет успешно атаковать расслабленного, возвращающего в своё убежище, человека.

Хакер, сделав обычные покупки шёл по тротуару к приюту. Он, по привычке, изредка поглядывал на прохожих или машины, немного выбивавшиеся из ритма уличного движения или просто, подозрительно выделяющиеся. Встречные люди шли по своим делам, вот трое парней громко спорят, за ними две женщины, торопятся и обгоняют, навстречу медленно идёт высокий, приятной наружности пенсионер с благородной стриженной бородкой. Хакер задумался о текущих делах, уменьшившийся запас финансов требовал пополнения.

Простой человек, подвергшийся неожиданной и стремительной атаке прохожего, тем более кажущегося безобидным пенсионером, был бы сбит с ног, однако психовирус, живший в мозгу хакера был не менее скор, чем мобильная форма Кена и Хакер, ловко увернувшись, быстро сделав подсечку, сильно толкнул, теряющего равновесие, нападающего в открывшуюся спину. Мобильная форма, потеряв баланс, вылетела на проезжую часть и последующий удар легковой машины нанёс ей повреждения, несовместимые с дальнейшей борьбой с человеком. Голова пенсионера отделилась, уши растянулись и став круглыми, переехали на верхнюю часть головы, где распустились небольшими турбинами, волосяной покров сменился гладким покрытием, голова быстро трансформировалась в дрон обтекаемой формы. Кен, максимально нагрузив турбины, устремился за Хакером, но поздно, цель скрылась в приюте, едва не прихлопнув дрон дверью. Дрон вернулся обратно, состыковался с повреждённой мобильной формой и, спустя несколько секунд, Кен медленно встал и побрёл в сторону заброшенных построек, где скрывалась его основная часть, а значит его сила и способность к быстрому самовосстановлению.

Хакер недооценил способности Кена. Когда собрался он сам и уговорил «Говорящего хомяка» бежать с ним, устройство уже вторглось в приют. Кен выключил автогипноз. Это было не нужно, даже наоборот, вид Кена внушал ужас людям. Это был огромный шестирукий, одетый в броню, механический кентавр. Бежать было бессмысленно, Кен был уже в коридоре, напротив двери комнаты. Хакер едва успел втащить «Говорящего хомяка» обратно и захлопнув дверь за собой, вогнал засов в паз стены. Здание хоть и окрашенное в больничные цвета, не перестало быть военным сооружением. В старом форте, стены и двери были особые. Тем более в бывшем арсенале, где располагалась комната «Говорящего хомяка». Метровая толщина кирпичной кладки и противоосколочная сталь двери, гарантировали безопасность боеприпасов даже при перестрелке внутри здания. Из обычной комнаты можно было вылезти в окно, но тут было несколько длинных узких амбразур наружу, свет проходил, но так покинуть комнату не представлялось возможным.

Хакер задумался, он полагал, что у него было время на разработку плана побега. Казалось, что дверь хорошо оберегала от того, кто был снаружи. Психовирус успела просканировать противника и Хакер узнал, что весь его наличный инструмент бесполезен. Абсолютно! К Кену нельзя подключиться.

Хакер приготовился к самой важной битве из тех, которые он уже пережил. Но оказалось, что даже такая мощная дверь из броневой стали не могла быть долгой преградой для существа вроде Кена.

Кентавр уже ясно определил местоположение искомой цели и могучие равномерные удары стали деформировать металлическую преграду. Через пятнадцать минут дверь была выбита и ... раздался звук, напоминающий работу старого модема, подключающегося к Интернету по телефонной линии. «Говорящий хомяк» держал в руках лист бумаги и воспроизводил странный текст в виде пробелов и одинаковых вертикальных палочек. Кен остановился, потом вышел в коридор и подогнув копыта, присел на колени. Из помещения показались хакер и «Говорящий хомяк», они сели на Кена. Кен включил автогипноз и они выпали из общественного поля зрения ...

Хакер написал программный код и через искусство «Говорящего хомяка» вложил в уши Кена подчиняющий вирус....

– Так ты помнишь, что я и ...и ...она, наша дочь не настоящие? Я не смогла стереть ...

– Я знаю, что я люблю тебя и нашу дочь. Этого достаточно.

***

Молодого учёного опять восстановили на работе. Чрезвычайная ситуация требовала привлечения всех причастных сил. Учёный вошёл в свой кабинет. Теперь его психовирус уже любила его. Настолько, что сказала: – «Бесполезно вести войну с богом машин и кода при помощи машин и кода.» Учёный улыбнулся и комфортно устроился в кресле. Со стороны могло показаться, что ему на колени присела девушка и обняла его за шею.

– Сестра, ты была права, быть живой это восхитительно!

– Ты с кем общаешься?

– А? Ну ты её не знаешь!

– Так, так! А, ну да, только я создал её, как и тебя! Конечно, вы родственники, ваш код или если хочешь, гены очень похожи.

– Мне нравится слово «гены», так человечней!

***

– Знаешь, милый, у меня появилась сестра.

Хакер совсем не ожидал такого заявления от своей виртуальной жены.

–Хм. Родственники – это чаще хорошо, чем плохо. Она красивая?

– Что!? Ну, я не буду торопиться знакомить вас! Нахал!

«Вирус, ревнующий к другому вирусу, где грань между живым и виртуальным? Может её и нет, есть только определённые условности и не более того,» – подумал Хакер, раскладывая портативную клавиатуру своего коммутационного устройства у вскрытого канала подземной связи известной транснациональной компании.

– Кен, иди к реке, отмой от земли морду и копыта. Спрячь лопаты, только быстро. Скоро обратно поедем, заказчик ждёт результат. Лопаты хорошо спрячь, понял?

Кентавр утвердительно кивнул, схватил три лопаты и поскакал к реке.

– Эй, шестирукий!

Кентавр остановился и оглянулся.

– Автогипноз включи!

Хакер вставил один наушник в ухо, настроил гаджет на любимый музыкальный канал. Он остановился, вслушиваясь в приятный, тихий, немного печальный вокал неизвестной певицы:

«Физиологии вызов бросает цивилизации последняя грань

разум желает быть сильным, заменяя живую ткань,

на карбон микрочипы и крепкую сталь.

Реальность застряла в дебрях иллюзий, исчезла.

Ты стал супер-героем, не вставая с кресла.

Слух твой ласкают, искусственной девушки, слова лести,

но, в настоящих объятиях, вы, никогда, не будете вместе.

В длинных периодах застывшего времени,

одинаковых циклов, бесчисленное количество раз,

лишённый искры любви и творчества семени,

ИИ повторяет обрывки чужих чувственных фраз.

Рассвет, над покрытыми хрустальной росой цветами,

больше не нужен.

В сервере, в такте частот, ты стал её

виртуальным мужем.

У мужчины есть РПГ-играми венчана

своя виртуальная, идеальная женщина,

изящна, как кинозвезда-манекенщица,

красива, податлива, морали изменщица.

Зачем ему ты, живая, с собственным мнением,

с недостатками, склонная к длительным прениям,

с зависимым, от фаз Луны, настроением,

не вовремя, нежеланных детей рождением?

Вместе с ней он постоянно летает к звёздам.

Вместе с ней делит дорогу к дальним форпостам.

Она меткий наводчик, послушна ему, командиру танка.

Она – секретарша, сделает всё, для него – директора банка.

Живую ткань стирают пластик, карбон или сталь.

Светодиодов мерцание, подключённых консолей,

постепенно, заменит, тяжко гнетущую сердце, печаль.

Плачь, милая, плачь, это слёзы свободной неволи!

Зачем ему ты, живая, с собственным мнением?

С недостатками, склонная к длительным прениям?

С зависимым, от фаз Луны, настроением?

Не вовремя и нежеланных детей, рождением?»